11.
Витальке приснилось, что его за нос укусил комар.
Он вскочил, и тут же охнул.
Всё тело болело так, будто он с месяц подрабатывал боксёрской грушей.
Виталька огляделся.
И нашел Двадцатого.
То лежал на траве так, что был похож на путника, который устал и лёг отдохнуть.
Правда, Двадцатый был без сознания.
Бориса нигде не наблюдалось.
Виталька бросился к Двадцатому, и принялся тормошить его.
- Где я? – страдальчески произнёс гуманоид, и потер третий глаз, а точнее, шишку.
- Вроде на земле, - неуверенно произнёс Виталька, - осмотреться нужно…
- А где это, вождь?
Виталька только раскрыл рот, чтобы ответить, как из-за кустов вышел вождь.
Двигался он так естественно и вальяжно, как будто родился здесь.
Казалось, падение нисколько не повлияло на него.
Найдя какую-то ткань, вождь укутался в неё, словно сенатор в тогу, и держался так, что хоть сейчас был готов строгать салат «Цезарь».
- Ну, я готов стать дедом, и жениться, - вальяжно произнёс Баснгтургентир. – Веди же меня в свой дом, да поскорее.
- Знать бы, где он еще этот дом, - проворчал Виталька, и решил залезть на дерево, чтобы обрести хоть какую-то информацию о своём местонахождении.
Взобравшись, он увидел вокруг себя то, о чем поётся в песне, а именно – зелёное море тайги.
Правда, самолётом тут и не пахло, причем от слова вообще.
Всюду, куда Виталька устремлял глаза, зеленела тайга, слегка припорошенная снегом.
Несмотря на середину апреля, было довольно тепло, но вечер обещал быть прохладным.
Внезапно Виталькин взгляд зацепился за ниточку дыма, потом разглядел еще одну, и третью.
- Там живут люди, - крикнул он вниз.
Его спутники воспрянули духом.
Вождь подумал, что наконец-то он будет дедом, и будет женат, а Двадцатый думал о том, что там он найдёт корабль, и улетит обратно домой, и гори оно всё синим пламенем.
Один Виталька понимал, что к чему, но решил пока не огорчать своих товарищей, а прежде добраться до деревни, а там видно будет.