В конце 1820 г. А.П. Ермолов, уезжая в Петербург, поручил командование войсками на Черноморской кордонной линии донскому ген. М.Г. Власову, имя которого скоро загремело в горах Западного Кавказа. Не довольствуясь охраной пограничной линии, он перенёс войну за р. Кубань и черкесы уже не возвращались с добычей на свой берег. Внезапно вечером со второго на третье октября 1821 г. огромное скопище шапсугов и жанеевцев, возглавляемое старшиной Измаилом, неожиданно появилось на Кубани близ речки Давыдовки (теперь высохшей). Казаки-пластуны, рыскавшие на закубанской стороне первыми дали знать на Петровский пост о предстоящем набеге. На посту оказался в то время сам Власов. Генерал принял решение действовать теми силами, которые оказались под рукой. Они состояли всего 611 конных и 65 пеших казаков, при двух орудиях. Переправа горцев была взята под наблюдение. Предполагалось их пропустить и ударить в тыл. Неприятель всей массой двинулся на хутора Петровской станицы, стоявшие в 15 и 30 верстах от кордона. Войсковому старшине Журавлю с его постовой командой была поставлена задача идти за шапсугами по пятам, затем вступить в бой и ложным отступлением навести хищников на засады. Верстах в шести от кордона Журавель с гиком налетел на врага и открыл ружейный огонь. В это время к ген. Власову со Славянского поста прискакала сотня есаула Залесского. с конным орудием. Власов послал её на помощь сражавшимся. Орудие ударило картечью и не успел смолкнуть гул выстрела, как тёмная ночь осветилась огнями зажжённых маяков.
Запылали смоляные вехи, и с поста на пост, от куреня к куреню загремели непрерывные выстрелы, поднимая тревогу. Озадаченные зрелищем множества маячных огней, поражаемые картечью, горцы смешались и дрогнули. Считая себя окружёнными, они ринулись назад к переправе, преследуемые казацкими командирами Журавлём и Залесским. Но там из густого тумана их встретил дружный огонь пластунов. Орда отхлынула влево, как раз на картечный огонь отряда ген. Власова. Горцы повернули назад, а Власов с казаками уже нёсся им наперерез, к Кубани. Отбитые вправо, черкесы в ночной темноте и буре попали в прогнойный калаусский лиман, обширный прибрежный залив. На берегу лимана побоище продолжилось. Казачьи шашки и пики применялись в рукопашной схватке по полной. В первых рядах участвовал невысокий и широкоплечий ген. М. Власов. Только нескольким десяткам человек удалось бежать за Кубань. Остальные, вместе с лошадьми, погибли в прогноях Калаусса. Сами шапсуги считают утонувшими в топком лимане более 20 знатных князей и 1200 всадников, не считая погибших в камышах и на поле. Казаки отбили два знамени, взяли в плен одного князя и 42 простых черкеса - пример небывалый в тогдашних схватках. Много превосходного оружия и 516 лошадей стали трофеями. Казачьи потери составили: четверо утонувших, один убит и 14 ранено. Теперь на месте некогда тинистого лимана, близ дороги от Копыла на Петровскую, расстилается прекрасный луг, доставляющий превосходное сено.
Для черноморцев Калаусское поражение имело важнейшее значение и было первым, когда сильный численностью и отвагой враг был побит сравнительно небольшим казачьим отрядом. Ген. Власов, офицеры Журавель и Залесский были награждены императором Александром Владимирскими крестами разных степеней. В горах Черкессии стояло смятение. Неожиданное и страшное поражение, нанесённое ген. Власовым, распаляло страсти необузданного и гордого народа и требовало отмщения. Поднимались поголовно все племена и Черноморской линии грозили серьёзные опасности. М.Г. Власовым были предприняты соответствующие меры. Он вытребовал на кордон известных своей храбростью и распорядительностью полковников Бескровного, Гаврюша, Вербицкого и Белого. Четвёртый участок кордонной линии, от поста Копольского до поста Смоляного, представлявший наибольшие опасности, более доступный для набегов, был усилен резервами (подошли 4 конных полка), две роты навагинцев заняли станицу Полтавскую, жители из пограничных хуторов были отправлены в Темрюк под защиту войска. Враждебные стороны стояли друг против друга, готовые к борьбе. Вожди черкесских партий были приглашены пашой в Анапу, где турки на этот раз пытались потушить тревожное возбуждение горцев. Вожди вернулись к своим скопищам с задачей их роспуска. Черкесы повиновались с ропотом и Черноморье на время вздохнуло свободно. Но один шапсугский уорк Казбич, держась обособленно от других, собрал отборную партию в 500 наездников и по-прежнему угрожал русским пределам.
Его исключительная неустрашимось, грубый и упрямый характер, внушительная наружность имели неотразимое влияние на народ, для которого война была ремеслом. Считалось, что Казбич приносит удачу в набегах и он неоднократно пытался прорваться к казачьим селениям. Учитывая не проходящую напряжённость на границе, анапский паша в январе 1822 г. запросился на личные переговоры к атаману Матвееву в Екатеринодар. В приезде ему было отказано, так как въехать он хотел с 3 тыс. горцев. Ген. Власов усилил посты и сообщил паше, что с ним может перейти границу не более 3-4 почтенных черкесских князей. 22 января паша в сопровождении 100 чел., прибыл к переправе и просил Матвеева и Власова приехать к нему на левый берег на совещание. Власов же предлагал паше пожаловать на русский меновой двор и вновь потребовал, чтобы с ним не было черкесов. С получением этой информации высокопоставленный турок молча сел на коня и вместе с конвоем уехал в Анапу. Переговоры сорвались и теперь стоило ожидать горских вторжений. Получив сведения, что паша вернулся в крепость, Власов быстро подтянул 3 конных полка и один пеший при 8 орудиях и 2 февраля повёл их за Кубань. Это было первый боевой выход в Закубанье при атамане Матвееве, в целях предупреждения набега горцев. Войска шли двумя колоннами: ген. Власов от Ольгинского поста, полковник Бурсак - от Александровского. С обнаружением войск, среди окрестных аулов поднялась тревога. Смятение горцев было так велико, что они повсюду без сопротивления бежали, спасая семьи и оставляя скот, имущество.
Власов разослал отряды в разные стороны на 30 вёрст в окружности, и те быстро истребили огнём 17 аулов, 119 хуторов и много заготовленного хлеба. В одном из аулов казаки нашли закованного в кандалы пленного черноморца, второпях забытого черкесами. Захватив более тысячи голов скота, казачьи отряды возвратились в точку сбора на р. Пшециз. Но одному из отрядов под командой полковника Табанца, пришлось выдержать при отходе жаркое дело. Сильная конная партия черкесов внезапно, без выстрела, ринулась в шашки. На помощь Табанцу подоспели с одной стороны - полковник Бескровный, с другой - подполковник Кундрюцкий. Горцев с трёх сторон загнали в лес, но они возобновили атаку. Однако, натыкаясь на пешие засады, предусмотрительно заложенные Власовым, черкесы вынуждены были остановиться. 4 февраля отряд ген. Власова вернулся в свои земли. А экспедиция Бурсака не удалась изначально. Один из мирных черкесов, служивший в пешем казачьем полку за несколько дней до похода сбежал к абадзехам и предупредил их. Прямо к переправе через Кубань были подтянуты значительные силы горцев и поэтому казакам пришлось остаться на линии. В дальнейшем черноморцы стали часто ходить за р. Кубань и устраивать засады. Это было кстати, потому как, черкесы теперь, не рискуя переправляться, постоянно разъезжали по своему левому берегу и стреляли по казакам-часовым. Засады могли служить для горцев предостережением и противовесом. Как-то раз группа пластунов забралась за р. Убынь. Троих выслали ещё дальше, на разведку.
Встретив троих черкесов, пластуны двоих ликвидировали, а третий сбежал в аул и оттуда сразу же выскочили две большие партии горцев. Отходя пластуны искусно навели их на засаду (залогу). Конные черноморцы бросились в пики и уничтожили 28 черкесов, одного взяли в плен, отделавшись сами одним только раненым. Но тут к черкесам подошло подкрепление и нашим удальцам настала пора отходить. С собою казаки забрали тела побитых горцев. В течение почти 2 лет на Черноморской линии шла лихорадочная сторожевая деятельность и на левом берегу казаками вырубался лес. Несмотря на это полностью исключить проникновение хищников не удавалось, они проникали и творили свое чёрное дело. Роль атамана ЧКВ Г.К. Матвеева была отодвинута на второй план. Двойственность власти невыгодно сказалась на крае и 2 марта 1822 г. ген. А.П. Ермолов приказал не только ввести лучшее устройство по всем частям войскового правления, но и преобразовать канцелярию ЧКВ по примеру Донского войска. В списке на имя генерал-адъютанта Стрекалова в 1826 г. уже значится: «Командует пограничными полками и распоряжается внутренними делами войска ген.-майор Власов, а под ним войсковой атаман полковник Матвеев». «Как боевой генерал Максим Власов отличался многими выдающимися качествами. Он был безумно храбр, решителен, отважен, но вместе с тем крайне осмотрителен и осторожен. Обладая горячим пылким сердцем, он в то же время никогда не терял головы в тяжёлые опасные минуты боя и всегда спокойно и логично рассуждал, какие меры оказывались наиболее целесообразными для выхода из затруднительного положения, для достижения победы над врагом».
Продолжение следует в части 29 http://proza.ru/2021/06/28/1513