***
Ох, и странно устроен сам человек, особенно его память. Казалось бы, всё, что ушло, быльём поросло, и нет ему возврата, ан - нет, за какую-то мелочь запнёшься, щёлкнет что-то внутри и вернёт программу, запущенную ещё пятьдесят лет тому назад. Да я за эти годы хоть бы раз вспомнила об этом, нынешних проблем хватало.
Вот, к примеру, вчерашним вечером, выключила телевизор, пытаясь сохранить спокойствие перед сном, решила полистать интернетовские картинки о природе. Что может быть приятнее, чем тихий закат над водою, осенние берёзки, плывущие по реке уточки. Листала-листала я картинки и наткнулась на фотографию мальчонки, который положил головку с льняными кудряшками на нижнюю перекладину деревянных сельских ворот, (тут бы их городьбой назвали), и задумчиво глядит на дорогу. И так заныло у меня в груди, так защемило, что даже слёзы навернулись. «Да это же Коленька, маму с фермы дожидается…» Эх, судьбы людские! До чего же острым пером вы писаны. Да всё по живому сердцу до крови, до глубоких шрамов, до последнего часу не зарастут борозды. И рад бы человек забыть, да память рукой не загладишь.
Не помню точно, то ли в девятом, то ли в десятом классе я тогда училась. А ходила я в школу в соседнее село. Это же надо было рано встать. Своим селом около трёх километров пройти, потом ещё полем между сёлами пройти, пол села Вила Яружские пройти до речки, через шаткий деревянный мост с замиранием сердца пройти, чтоб оказаться на школьном дворе средней школы. Шесть уроков занятий и снова пешком в обратный путь. Чтоб не подкатывала голодная тошнота, я на такой случай брала с собой кусочек хлебца. Выйду за село, по маленькому кусочку откусываю хлебушек, и таким он мне вкусным казался, куда там нынешней выпечке…
Только, чтоб скоротать путь, а того лучше, чтоб наконец-то отделиться от шумной компании моих одноклассников и остаться наедине со своими мыслями, я немного отставала от них и незаметно сворачивала в проулочек. А там тропинкой, через яр, а за ним – бескрайняя ширь поля, где только земля и небо, да ещё ветер между двух Божьих ладоней. Я, как та малая букашка, бегу по тропинке и сама того не знаю, что ждёт меня впереди.
Только, не каждый день, а только иногда, у крайних ворот, под вербами, где дорога переходит в тропинку, видела я мальчонку, маленького, года три, с очень грустными, взрослыми глазами. Ворота, в три позеленевших от времени доски и покосившаяся калитка. Не трудно догадаться, что единственный мужик в доме, так это тот мальчонка, что так доверчиво положил щёчку на нижнюю перекладину ворот и грустно смотрит на дорогу. Когда я подходила к тем воротам, он немножко оживлялся, выпрямлялся и с какой-то тайной надеждой смотрел на меня. Это ещё было чужое село, кто он, чей сынок – этого я не знала. У меня не находилось слов, чтоб начать с ним разговор, да и я для него – чужой человек. Мне и не нужны были его слова, широко распахнутые глазёнки могли сказать больше, чем слова повидавшего жизнь человека. Я доставала хлебушек, завёрнутый в газету, отламывала треть, аккуратненько уложила её на протянутую ладошку и сама же ему загибала пальчики, чтоб не уронил случаем. Потом уже начинала есть свой хлеб и он, держа уже обеими ручками хлебушек, подносил к нежным розовым губкам. Я смотрела на мальчонку, в одной рубашонке, чуть выше колен и в маминых кирзовых сапогах, непослушных на его маленьких, тоненьких ножонках.
- Иды до хаты. Змэрзныш…
Он кивал согласно головкой и, шаркая сапогами, шёл в глубь двора. А я продолжала путь до своего дома.
Эти короткие встречи с незнакомым мальчиком, были всего лишь крохотным эпизодом в моей жизни и я им не придавала значения, пока случайно не наткнулась на перепалку между незнакомыми мне людьми, женщинами, которые, как мне кажется, были его соседями, а самого мальчика держал на руках красивый мужчина, в дорогом костюме, совсем не сельского вида. В стороне стояла модно одетая женщина и жадно курила. Для меня меньший был бы стресс в те годы увидеть змею на дороге, чем женщину, пускающую дым из ноздрей. Я, часто спотыкаясь, прошла мимо неё и по тропинке спустилась в яр. Чужое село, чужие люди, и что там случилось, мне не понятно было. Жалела только, что мальчонку хлебушком не угостила. У него были заплаканные глазёнки. Он только мельком взглянул на меня и всё смотрел на спорящих на дороге женщин.
Начались осенние заморозки, а днём – распутица. Идти через поле было трудно, и я плелась по дороге вслед за своими одноклассниками, мечтая только об одном, чтоб они скорее разбрелись по своим улочкам, а мне остаток дороги провести в плену своих размышлений.
В какой-то из дней, я рассказала своим маме и бабушке о мальчике с русыми кудряшками. Бабушка была родом из этого села, потому и выспрашивала у меня все подробности, а именно где та улочка, куда я сворачивала, и где те ворота, у которых стоял малыш в маминых сапогах.
Выпал снег, я туда больше не ходила и постепенно об этом стала забывать.
Прошло время, я окончила школу, вышла замуж и уехала из своего села. Потом уже мы, с семьёй, приехали к свекрови, именно в то село, куда я через поле в школу ходила. Это было лето и я, со своим сынишкой зашла в сельмаг. Там стояли незнакомые мне люди и паренёк, лет десяти, в шортах и кроссовках, явно городской. И вдруг на меня взглянули распахнутые до боли знакомые глаза. Паренёк не сдвинулся с места, но как-то еле заметно подался мне навстречу. Мы узнали друг друга, улыбнулись. Вот тогда я пожалела, что в своё время имени у него не спросила. Его позвали и он, оглядываясь на меня, пошёл к выходу. Я напрочь забыла, зачем я пришла в этот сельский магазин, стояла теперь уже у окна, наблюдала, как интеллигентного вида люди подошли к легковой машине и открыли заднюю дверку, приглашая первому сесть в машину пареньку. А он оглянулся, увидел меня в окне, и как-то очень быстро помахал рукой. Я тоже помахала. Они уехали, а у меня слёзы на глаза навернулись.
Всё происходившее видела двоюродная сестра моего мужа, женщина намного старше меня. Её очень удивил тот факт, что я, приезжая, знаю этого паренька, который и сам давно уже не живёт в этом селе. По дороге до дома моей свекрови, я рассказала историю нашего знакомства. То, что потом рассказала Галина, понятное дело, невозможно было забыть. А дело вот как было.
В те далёкие годы, студентов вузов на какое-то время распределяли по колхозам на разные работы. При сборе урожая на винограднике встретились двое: он уже заканчивал институт и она – только этой весной закончила среднюю школу и, поскольку была сирота, жила в доме своей старенькой бабушки, о дальнейшей учёбе уже и не мечтала. Пошла работать в колхозный сад, а там уже делала то, что бригадир велит. Бабушка Дарына почуяла неладное, когда городской красавец зачастил к её хате. Как-то раз, выбрав минутку, бабушка подозвала его к себе и, глядя на него колючими глазами, предупредила: «Обидишь сироту – пожалеешь, что на белый свет родился! Помни это!» Он кивнул головой, да тут же об этом забыл.
Время вышло, наобещав доверчивой красавице с три короба их совместного счастья, городской ухажёр помахал рукой из окна автобуса, уехал. Слёзы начались, когда она почувствовала, что скоро мамой станет. А у него своя жизнь и написать ей сначала всё некогда было, а потом такое закрутилось, что сельская красавица оказалась лишней.
Как уж там получилось, но он оказался на заводе молодым инженером, женатым на дочке директора завода, лет на шесть старше его. Отец устал вытаскивать её из некрасивых ситуаций, в которые она попадала с завидной регулярностью, выпихнул гулёну замуж за молодого специалиста, которому пообещал карьерный рост. На какое-то время дочь перестала расстраивать отца своими выходками, но потом оказалось, что семейная жизнь – это не про неё, к тому же детей она родить тоже не может. Своей разгульной жизнью «испортила» себя.
А тем временем у «обиженной сироты» родился сын. Что она пережила, что выслушала от сельских сплетниц, сколько слёз выплакала, никакими словами не передать. Бабушка Дарына уберегла от беды, жива осталась. Жить как-то надо, пошла на ферму работать. Тяжело, но стало ещё хуже, когда бабушка слегла и за дитём некому стало присматривать. Вот тогда, соседка, работавшая уборщицей в сельсовете и на почте, подсказала пробивной сельсоветчице по документам прошлых лет, разыскать того красавца, что приезжал в их село в уборочную кампанию. Дескать «отец родной должен позаботиться о своём сыне, а не то мы тут всем селом соберём подписи и «тебе не поздоровится…»
Одним словом, письмо сперва попало в руки жены и уж она муженьку «устроила разнос»… Целую неделю происходили семейные баталии. Наконец весь этот тарарам смерть как надоел отцу и он настойчиво «посоветовал» им поехать в это село и… забрать сына в город. «Всё-таки это будет лучше, чем брать неизвестного ребёнка из детского дома…»
(Тот момент, когда они приехали за малышом, я сама видела, когда шла из школы). Ребёнка отец увидел у ворот. Ойкнуло в груди, взял на руки, к груди прижал, целовал, запахом его волос надышаться не мог. А жене малыш – лишняя забота, которая ей явно не нужна. К тому же она не из тех женщин, которые поменяют «богемную жизнь» на домашние хлопоты. Вот потому она стояла в стороне и нервно курила.
Этих нежданных гостей увидела соседка, отослала внука своего на ферму, молодую мать кликнуть. А сама, позвав на помощь соседок, воспрепятствовала безнаказанному похищению малыша. Под градом крепких слов сельских женщин уехал папаша из села не солоно хлебавши. Но этим дело не закончилось. Посыпались нападки на молодую маму, мол, она плохо ухаживает за ребёнком. Несколько раз приезжали за ребёнком какие-то очень серьёзные лица, доказывали, потрясая документами с многими подписями и печатями, порочащими маму ребёнка, но уезжали ни с чем. Пока шла перепалка, соседские дети умыкнут пацанёнка и, яром-яром… ищи его, в какой хате он на печи греется.
Прошло ещё какое-то время, в село перестали приезжать те, кто «так уж сильно хотел добра ребёнку». В семье отца не до ребёнка было, начался бракоразводный процесс. Вконец прокуренная дама уехала с богатым женихом в свадебное путешествие, а молодой отец «чуть было в психушку не загремел». А всё потому, что, когда в сельсовете писали ему письмо, то уборщица настояла приписать в конце письма: «Вспомни, о чём тебе бабушка Дарына предупреждала! Умирая, она сказала: «Не образумится – рядом со мной в могилу ляжет…»
Сперва, на эту приписку не обращали внимания, а потом и во сне и наяву он стал перед собой умершую старушку видеть. Стоит и скрюченным пальцем ему грозит.
Оформил он отпуск и поехал в село. Думал со своей семьёй воссоединиться, только натерпевшаяся горя мама и на порог его не пустила. «Нет ему веры и всё тут!» Целую неделю жил он у соседей, пока молодуха не выплакала свою обиду. Уже соседи уговорили её расписаться с отцом ребёнка в сельсовете и, тогда только, уже стала собираться с мужем в город, в его городскую квартиру.
- А сегодня они приезжали в гости к своей родне. Наверно слышала, на соседней улице в воскресенье свадьба была. Вот, их на свадьбу приглашали… А ты, наверно, не заметила, в машине девочка сидела. Это уже их второй ребёнок…
***