Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть 34. Главы 1-1

НОВОЕ вступление.

Я очень долго писала эти главы, за что прошу прощения у тех, кто терпеливо ждал их появления. Обещаю, что с написанием продолжения не стану так затягивать! Главы 1-3 уже были опубликованы, а потом я обнаружила, что последующее написание, к сожалению, перестало соответствовать главам синопсиса. Поэтому теперь забудьте о синопсисе, материал пойдет своим путем. И так как его оказалось намного больше, поэтому написано будет внутри 34 части не в две части, как в синопсисе, а три или четыре. В общем, главное-  это писать и дописать последнюю часть фанфика, его второй вариант окончания.

 Итак, во втором варианте сюжет начнет развиваться иначе с момента, когда в риаде Марракеша в той каморке, где Фарид посадил на цепь Зухру, вспыхнет пожар, но герои в этот раз не погибнут... Но и сид Рахим с ларой Джабирой не поедут за Фаридом. В 32 части фанфика случилась гибель Зухры. Но теперь она должна остаться в живых.
В новом варианте придется повторить некоторые главы из 32 части, в которых происходили события в жизни других героев:  например, рождение детей у Эмми и Халисы или возвращение сида Абдула вместе с Лейлой из Бразилии в Фес и другие моменты. Это, конечно, будет неинтересно читать тем, кто прочел 1 вариант. Но как быть иначе?  Судьбы не всех героев я смогу переписать по-другому. Впрочем, я попробую изменить хотя бы мелочи.
Но вот жизни Лейлы, Назиры, Хадижи, Альбьери сложатся совсем не так, как мы видели в 1 варианте окончания фанфика.
Мы помним из 32 части следующее: когда стало известно о смерти Фатимы, которую якобы убила Зухра, Жади и Хадижа пришли в ужас, они возвращаются в Рио из Петрополиса. Саид же вылетает в Марокко, чтобы узнать, как это случилось, расправиться с Фаридом и Зухрой и найти Фатиму – точнее, ее могилу, или узнать, что стало с ее телом.
А ещё: вернувшись в Рио из Петрополиса, Жади вынуждена была выяснять отношения с Лукасом из-за непорядочного поступка Саида, отправившего давнему противнику фотографию, на которой Жади представала изменницей. Но Жади и Лукас смогли разобраться в произошедшем недоразумении и простить друг друга.
Дона Одетти выгнала художника на улицу, продав свой дом Миру и Назире, а дона Жура приютила у себя синьора Олаву, сдав ему одну из комнат над баром.
Из Марокко были доставлены вещи семьи Миро и Назиры и белый верблюд. Миро занялся оборудованием спортшколы, а лара Назира воспитывала Ферюзу,  обихаживая свой новый дом, но не переставала мечтать о беременности с помощью процедуры ЭКО в клинике доктора, знакомого семье Лукаса, о чем пообещала ей когда-то Жади.
Беременная Халиса устроила кондитерский цех на первом этаже своего дома.  Эмми же предпочла больше отдыхать и мечтать о появлении в доме служанки.
Хадижа стала жить в доме отца вместе с детьми, а Рания, узнав о вероятной смерти Фатимы, пребывала в противоречивых чувствах:  испытала облегчение после гибели соперницы, ведь  ей удалось избежать разоблачения в шантаже, но ее мучила мысль, как    вернуть золото, которое спрятала Фатима перед побегом? Где его искать?
Продолжение этих событий в том же или несколько измененном  виде  – в 34 части фанфика, которая станет вторым вариантом его  окончания.


1. Часть 34. Глава 1. Марракеш. В риаде Фарида. За пару дней до слухов о смерти Фатимы.


Зухра только что поговорила по сотовому с Фаридом и была зла из-за  его приказаний. Что он задумал, но снова не поделился с ней? Почему она должна выполнять всё, о чем он просит? Нет, не просит, а требует, приказывает! Как будто она служанка, а не жена!
Зухра позабыла, что никакая она ему не жена – тоже ведь получила развод, как и Хадижа. Но она уже столько времени с ним рядом после отъезда ненавистной Хадижи, столько всего сделала для Фарида, помогая ему с пленницей – женой Саида Рашида, рискуя собой, что считала – она вернулась к Фариду не просто так, а опять стала его женой! Только его упрямство не позволяет вслух признать, что он вернул ей статус жены!
Но, чтобы не злить Фарида, Зухра вынуждена будет исполнить его требования, иначе, когда он приедет в Марракеш и спросит у Фатимы, сделала ли Зухра то, что он велел ей, противная заложница донесет, что ничего Зухра не выполнила.
Зачем ей неприятности? И поэтому, как бы она ни злилась, но все-таки подошла к Фатиме, развалившейся на диване и с задумчивым видом  рассматривавшей что-то на облезшей стене. Зухра окинула несчастную презрительным взглядом: грязные волосы, несвежая одежда, пропахшая потом, даже лицо казалось сальным и неумытым. Видел бы сейчас свою красавицу-жену Саид Рашид!
Зухра специально поддела ногой цепь,  которая тянулась от лодыжки Фатимы к окну, и девушка на диване дернулась, но молча и равнодушно перевела взгляд на злодейку. 
- Вставай. Фарид велел на время снять с тебя цепь, чтобы ты помылась и смогла поменять одежду. Поднимись на второй этаж и поищи там... Надень, что найдешь... Хи-хи! Там много старого тряпья. Воду можешь нагреть на плите. Если захочешь – можешь даже постирать в тазу. Во дворе протянута веревка – повесишь постиранное там. И смотри же: даже не пытайся сбежать, потому что ключи от ворот у меня. Вот они! – и Зухра вынула из кармана замызганного  платья связку ключей, которыми звонко побренчала.
Фатима, казалась, готова была ответить, что помыться не мешало бы и ей, но промолчала. К чему затевать ссору, если можно, наконец, привести себя в порядок? Она даже не стала спрашивать, почему вдруг Фариду пришло в голову оказать ей такую милость? Она выждала, когда Зухра снимет с нее цепь, отомкнув небольшим ключом железную колодку с ее тонкой нежной щиколотки, и медленно начала растирать потертую кожу.
Зухру же мучил тот же вопрос, который появился и в голове Фатимы: почему Фарид позволил снять с Фатимы цепь? Что происходит? Неужели он договорился о чем-то с Саидом Рашидом и готовит Фатиму к возвращению к мужу? Тогда девчонке надо лучше выглядеть, это так. А то ещё подумают, что они с Фаридом мучили бразильскую принцессу.
Зухра отошла к порогу комнаты и стала наблюдать за пленницей, уперев руки в бока. Фатима не спеша принялась готовиться к купанию. Поставив воду на плиту, она поднялась наверх, где нашла в куче тряпья внутри заброшенного шкафа одеяние подходящего размера, в котором с трудом узнала... платье Хадижи, то самое, которое они вместе покупали когда-то в торговом центре в Рио. Оно было постиранным, ничем не пахло, так как давно валялось в шкафу и потому все запахи успели выветриться, но вот пятна, которые так и остались, не подавшись стирке, портили вид... Но разве Фатиме было дело до каких-то пятен, если в ее руках оказалась единственная одежда, в которую можно было переодеться?
Порывшись ещё, она нашла также кое-что из белья, после чего  спустилась вниз, неся грязную одежду в руках. Фатима не доверяла Зухре. Она понимала, что та могла решить поиздеваться над ней – отобрала бы найденные вещи и снова отправила ее на грязный диван. Хотя... Фатиме пришло в голову, что она могла бы дать злодейке отпор, подраться,  попытаться отобрать ключи и сбежать. Теперь ее не держит крепкая цепь.
На плите уже нагрелась вода, а Зухра бросила в таз кусок какого-то подозрительного мыла.
- Ты так и будешь стоять здесь и смотреть, как я моюсь? – возмущенно спросила Фатима. Ей в этот момент было важно помыться, этого хотелось даже больше, чем оказаться, наконец, за воротами риада, вырвавшись из заточения. Особенно жаждала она вымыть волосы, потому что голова уже нещадно чесалась.
Зухра хмыкнула и вышла, сказав, что у нее есть дела во дворе.
- Но я за тобой слежу! – ткнула она указательным пальцем в сторону пленницы. - Фарид сказал, чтобы я позволила тебе даже погулять во дворе риада, среди ящиков, хм, хм.., - ухмыльнулась она. – Но хочу тебя предупредить: если решишь кричать, звать на помощь, то я тебя изобью! Знаешь, как я умею драться? О! Я ловкая и сильная, даже не думай, что сможешь меня одолеть... А ворота надежно заперты. Ты не сможешь их открыть без ключей, а они у меня!
Зухра ушла, поняв, что Фатима не собирается с ней спорить, но быстро делает свои дела – начала мыться, повернувшись к ней спиной. Зухра отметила, как исхудала молодая женщина за время, которое пробыла вместе с ними. А Фатима вымыла свои чудесные густые длинные волосы, сильно поблекшие за последнее время, затем быстро оделась и принялась за стирку, используя воду в тазике, ту же, которой мылась.
Зухра несколько раз заходила, выходила и вновь возвращалась, заглядывая в комнату и проверяя, чем Фатима занята. Наконец, обе вышли во двор, где Фатима не спеша вывесила на грязную веревку плохо простиранное платье и прочие снятые с себя вещицы. 
Потом пленница присела на ящик из-под фруктов, валявшийся во дворе, и принялась расчесывать ещё мокрые волосы. Она захватила с собой во двор не только расческу, но и какую-то сухую и довольно чистую тряпку, которой можно было промокнуть волосы, чтобы они быстрее высохли.
Зухре хотелось поговорить, и она не выдержала.
- Фатима, почему ты не спросишь, что происходит? Может быть, Фариду удалось уговорить Саида обменять тебя на Хадижу и ее детей?
- Детей? Обменять? На меня? Ха! Вы всё ещё верите, что Саид позволит Хадиже вернуться в Марокко и отдаст вам своих внуков?  – спокойно ответила Фатима, чтобы дальнейшим молчанием не спровоцировать Зухру. – Как же долго мне придется жить в этом риаде! Пожалуй, я и состариться здесь с вами успею.
Зухра заливисто расхохоталась.
- Ты намерена остаться с нами? Со мной и Фаридом? Тебе не хочется возвращаться к мужу? Вижу – не горишь желанием. Даже о дочери начала забывать!
Она не видела выражения лица Фатимы, когда та поднялась с ящика, подошла к веревке с мокрой одеждой и принялась ее поправлять, повернувшейся к мучительнице спиной. Поэтому Зухра с издевкой продолжала:
- Ты ведь не смирилась с участью? Нет? Неужели не хочешь сбежать? Что-то я тебя не пойму. Но ты явно боишься возвращения к мужу. Да, помню: ты ведь обокрала его жен. Золото их украла, деньги у мужа... Тебя ждет наказание, как только ты окажешься в руках Саида Рашида! Он обязательно тебя накажет! Не сомневайся даже. Я сама слышала, как сид Рахим обсуждал это с сидом Абдулом. Тебя ждет порка! – торжественно и с удовольствием провозгласила, кивая, Зухра.
 Фатима в ответ продолжала хранить молчание. Но теперь она снова   села на ящик, и лицо у нее было застывшим, совсем без эмоций. Зухра расценила это по-своему. Значит, ей удалось злыми словами поддеть жену Саида! Ха!
-... разве ты не сбежала от него? Разве твой муж не искал тебя по всей Бразилии? Не заглянув во все углы Марокко? Я сразу поняла, что ты путешествовала без его согласия. А теперь Фарид передаст тебя мужу на расправу. И поделом! Нечего против мужа идти. Жена такого человека – воровка! Тебе бы руки отрубить за это!
Зухра веселилась, хотя Фатима никак не показывала своего отношения к ее задиристым словам.
Сколько бы ещё продолжались ее развлечения, если бы у Зухры не зазвонил сотовый?
- Это моя тетка! – с удивлением сказала она, посмотрев на экран телефона. – Да, тетя, что случилось? Говори же!... Что?! Эта старая ведьма Мадиха снова тебя притесняет? Жаль, что она не боится моих проклятий и моего колдовства! Если ее родственник – знаменитый марракешский колдун, так ей всё можно? Так она думает? Тетя, жди, я сейчас приду и разберусь с этой коброй! Это твое место на площади, твоё! Никто тебя оттуда не прогонит и не потеснит!
Фатима исподволь наблюдала за противницей и видела, какой яростью перекосило ее лицо.
- Я приду! Сейчас же приду! Прибегу! Никуда не уходи и не уступай ей! – кричала Зухра в трубку. Потом отключила телефон и заметалась по двору. – Надо идти! Иначе мою старуху выживут с площади, а мехенди и гадание – единственное, что кормит пока ещё мою тетку.
Она повернулась к Фатиме и сказала:
- Я сбегаю на площадь к тете, помогу ей разобраться с одной наглой змеей. Тебя мне некогда сажать на цепь, но и Фарид велел, чтобы ты могла погулять по двору. Смотри же у меня! Даже не пытайся сбежать! Я скоро вернусь. ...Или взять тебя с собой?... Нет, по дороге тебе проще будет уйти, и вообще...
Видя, что Фатима никак не реагирует на ее слова, Зухра решила рискнуть. Кажется, эта дурочка смирилась с участью? Она ещё раз погрозила ей для острастки пальцем и поспешила к воротам, оглянувшись перед тем, как их открыть, чтобы убедиться – Фатима не бежит следом и не стоит за спиной, чтобы попытаться выскочить на улицу, как только ворота будут открыты. Повернув ключ в замке и отодвинув тяжелую задвижку, Зухра скользнула на улицу...
Фатима же сразу «отмерла». От ее равнодушного вида не осталось и следа. Она тут же подскочила к воротам, подергала их и убедилась, что они крепко заперты. Усмехнувшись, Фатима тут же задвинула железную задвижку, представляя, как взбесится Зухра, а потом и Фарид, оказавшись перед воротами, которые им не так просто будет открыть. Интересно, они их станут выламывать? Или здесь есть ещё какой-то вход, о котором ей все ещё неизвестно?
Фатима понимала, что ей не стоит терять драгоценное время. Пока Зухра изливала на нее потоки злобы, девушка думала, что она может предпринять, чтобы сбежать.
Осмотрев стены и ворота, она пришла к выводу, что стены оооочень высокие, как и ворота, которые лишь не на много ниже. Поэтому мысль о том, чтобы подтащить к стене или, лучше – к воротам, ящики, чтобы по такой импровизированной лестнице добраться до верха стены и оттуда звать на помощь, она отвергла, прикинув, сколько нужно будет перенести ящиков и как их уложить, чтобы конструкция не рухнула при первой же ее попытке подняться по ней.
Но Фатима вдруг вспомнила рассказ Хадижи, как ее отчим, муж Жади Лукас в свое время убегал от Саида по крышам Феса! Если подняться на крышу риада, то можно перейти на крышу соседнего риада и далее, далее... Нет, конечно, крыши Марракеша вовсе не такие, как в Фесе. Это там можно обойти по крышам полгорода. Но почему бы не попытаться сбежать из запертого риада?
Пусть Зухра стучит в ворота, злясь, что Фатима задвинула засов, и думая, что пленница зло смеется над ней, сидя во дворе, а у Фатимы в это время будет возможность убраться отсюда как можно дальше и попросить о помощи! О, Боже, как же она раньше не додумалась? Впрочем, пока Зухра была в доме, разве удалось бы ей уйти незамеченной? Она же с нее глаз не спускала!
Ещё раз лихорадочно вытерев мокрые волосы, Фатима бросила мокрую тряпку на ящик и поспешила в дом. Там она поднялась по лестнице, ведущей на крышу риада, и с радостью обнаружила, что нет никаких препятствий для выхода наверх.  Она с легкостью перебралась на крышу соседнего дома, прошла ещё через несколько крыш, опасаясь, что их владельцы могут быть дружны с Фаридом и в случае ее поимки выдадут ему пленницу. Хотя... Если узнают, что она – жена Саида Рашида, то могут поступить и иначе. Но молодая женщина не захотела рисковать. Она уже никому не верила.
Поэтому, добравшись до очередного риада, обнаружив, что на крыше отдыхают какие-то люди – незнакомые мужчины пили чай! – она выждала, когда они уйдут. На ее счастье, по городу разнеслись звуки азана, призывавшего мусульман к молитве. Наступило время намаза, поэтому люди поспешили вниз, где во дворе на ковриках, повернувшись в сторону Мекки, они приступили к молитве.
Фатима же осторожно перебралась на крышу соседнего риада, где, осмотревшись, обнаружила, что дом, скорее всего, необитаем: разбитый фонтан во дворе стоял без воды, кусты в кадках давно засохли, а ветер перекатывал по  вымощенному грязными плитками дворику шматки мусора. Даже с крыши Фатима смогла увидеть, что громоздкие ворота не были изнутри закрыты на задвижку,  и это означало, что хозяева риада заперли его снаружи, со стороны медины. Наверно, куда-то надолго уехали.
Фатима могла бы попытаться спуститься вниз и похозяйничать в пустом риаде, найдя здесь временное укрытие. Но не станет ли это ловушкой? И ее очень обрадовало, когда она увидела, что из-за стены риада, противоположной той, в которой были ворота, выглядывает дерево. Верхушка старого оливкового дерева!
- Я смогу по нему спуститься вниз! – решила Фатима. Она была готова тут же разломать хлипкую дверцу, преграждавшую путь на крышу пустовавшего дома, но на ее счастье, она прокопалась, ища поблизости подходящую палку или железяку, которой можно было бы воспользоваться в качестве рычага... Как раз, когда Фатима подняла железный прут и направилась к дверце, она увидела, как во двор риада, на крыше которого она находилась, высыпали люди. Они с громкими криками принялись  выяснять отношения, размахивая руками и наступая друг на друга.
- Так быстро у них закончился намаз? – удивилась беглянка. Но присела, чтобы ее не смогли заметить снизу.  Она молила Бога, чтобы никому из них не пришло в голову подняться за чем-нибудь на крышу! Тогда ее точно схватят! Когда ругающаяся компания, распахнув ворота,  вывалилась на улицу, Фатима с облегчением выдохнула и принялась ломать преграду. Ей удалось справиться с дверцей, но руки ее пострадали, нежная кожа была содрана в нескольких местах. Смочив слюной ранки, она продолжала пробираться по краю стены к дереву...
И вот она уже ухватилась за верхушку, прислонившуюся к стене! Довольно удачно оказалась на стволе, не сильно ударившись о ветки. Лежание на диване в доме Фарида не прошло даром. Фатима утратила былую легкость и ловкость. Поэтому она смогла спуститься лишь до середины высоты дерева, перебираясь с ветки на ветки, замирая от ужаса... Но в какой-то момент она наткнулась раненой рукой на сук, взвыла от боли и оступилась.
Когда нога скользнула мимо ветки, Фатима  сорвалась и полетела вниз, ударяясь о попадавшиеся на пути ветки, но из последних сил стараясь ухватиться то за  ствол, то протягивая руки к ближайшим веткам, но... Пусть ее попытки и смягчили падение, но она кулем рухнула под дерево, на небольшой клочок земли у его корней. Скользящий удар головой о ствол и пережитый страх лишили ее сознания...

...Зухра и ее тетка-шуафа шли, никуда не торопясь, по улочке, соседней с той, которая вела бы к риаду Фариду. Развалюха, в которой жила шуафа, располагалась намного дальше, дойти туда можно было по одной из улиц – или по той, где располагался риад, или по соседней, которая все равно вывела бы их к небольшой площади, куда выходила ещё пара узеньких улочек марракешской медины. Женщины всё ещё не успокоились после скандала и потасовки на площади Джемаа-эль –Фна.
- Зухра, видишь, какая конкуренция?! Я не смогу долго продержаться одна, без молодых помощниц, - усталым голосом жаловалась шуафа. -  У этой змеи появилась невестка, которая находит где-то красивые узоры для мехенди. Мне и так трудно тягаться с молодыми рисовальщицами, а теперь они и вовсе решили меня изгнать с моего места. Я же там лет пятьдесят рисую! Гадаю! Меня считали лучшей рисовальщицей, мастерицей мехенди, а теперь... Как же так? Если бы ты вернулась в наш бизнес и начала мне помогать!
- Тетя, я не могу! Мне нужно вернуть моего Фарида. Теперь и Хадижи нет, но Фарид отдалился. Я ему во всем помогаю, но он молчит, не пытается отменить развод.
- Зухра, ты оставила одну девчонку, которую ищет Саид Рашид? – забеспокоилась старуха.
- Да. Но куда она денется из закрытого риада? – усмехнулась Зухра. – Она почему-то не жаждет вернуться к своему мужу.
- Смотри, как бы она не обвела тебя вокруг пальца!
- Меня?! Ха-ха! Нет, она меня не сможет обмануть! – самодовольно произнесла Зухра и вдруг насторожилась, показав пальцем куда-то вперед.  – Тетя, смотри! Что там лежит под деревом?!
Она оглянулась по сторонам: кто-то мог оставить мешок у дома, но если никто не видит, то почему бы не прихватить находку с собой? Вокруг не было ни души. Они с теткой торопливо подошли.
- Это женщина! Лежит... Без платка... Дышит... Спит? Или без сознания? – бормотала старуха, пока Зухра ходила вокруг лежавшей под деревом, не подававшей признаков жизни женщины. Что-то ее явно смущало.
- Тетя... Это платье мне знакомо! Жаль, что она лежит лицом вниз. Кто же это? – недоумевала Зухра, пока не решилась подойти и приподнять голову незнакомки за волосы.
- Фатима?! – воскликнула она. – Как она здесь оказалась?! Вот змея!
- А я тебе говорила! Говорила! – горячо упрекнула ее тетка. – И что с ней?  Как она здесь оказалась?
- Как, как! – Зухра ошалело подняла голову к верхушке дерева. – Упала! Сорвалась с этой оливы! Знаю, как это произошло: она по крышам пробралась сюда, но не смогла слезть с дерева и упала. Хм, и все-таки ей не удалось от меня уйти! – позлорадствовала она.
Зухра с удовлетворением пнула в бок Фатиму, лежавшую без сознания.
- И что теперь делать? – ужасалась шуафа. – Как ты донесешь ее обратно в риад? Ведь рядом в нише стоят люди ее мужа!
- А кто сказал, что я понесу ее обратно? Вот уж нет. Тетя, мы отнесем ее к тебе.
- Она ещё жива! Но если умрет, если я не смогу ее выходить?  Что тогда? Как я избавлюсь от трупа?!
- Тетя! Сама подумай, как всё удачно повернулось: она сама сбежала...
- Фарид тебя убьет! Зухра!
- Нет, я уже знаю, что сделаю: позвоню Фариду и скажу, что она пыталась сбежать, натаскала ящиков к стене и сорвалась, ударилась головой о камень у ворот, о который Фарид каждый раз спотыкается и ругается. Ударилась виском и умерла. А я... нашла ее труп, когда вернулась с медины,  испугалась и... зарыла труп Фатимы во дворе риада. Думаешь, Фарид будет проверять, правду ли я говорю?
- Ох, Зухра! А поверит ли парень? Ведь он не глуп! А что с вами сделает Саид Рашид? Уверена: Фарид и тебя накажет, и деду своему расскажет, а от него и другие узнают! А потом они все заподозрят тебя, обвинив в ее убийстве, - кивнула на несчастную старуха.
- Не беспокойся, я всё так проверну, что все мне поверят, и пусть тогда ищут могилу Фатимы! А мы с тобой вот что сделаем: если она умрет, то ты отпилишь ее руки и продашь. Сама знаешь, кто у тебя их тут же купит! А тело... Да, придется заплатить, чтобы вывезли и закопали где-то за городом. Но... если она выживет, то она и станет твоей помощницей!
 - Как это? – спросила недогадливая шуафа, перепуганная случившимся.
- Ну что тут неясно? Тетя! Помнишь травку, от которой у человека память пропадает? Вот! Будешь ее поить отваром этой травы, а когда она все забудет, то внушишь ей, что она какая-нибудь Мухджа или Нафиса. Скажешь, что она твоя племянница, всегда ходила с тобой рисовать. Но всё забыла...  Она еле избежала смерти, когда сбежала от мужа, бросив новорожденного ребенка. О ребенке надо сказать, а то она все равно почувствует, что с ее телом что-то не то... Научишь ее рисовать и потом станешь приводить ее на площадь, она будет рисовать, а ты  стоять рядом и следить, чтобы всё было в порядке. Знать, сколько ей заплатят...
- Но как же... А если ее опознают?
- А никаб на что? Выводи ее под черным покрывалом! С закрытым лицом! Кстати, вижу, у тебя и сейчас в сумке есть черная паранджа. Уж не знаю, кому ты ее купила – ткань совсем дрянная...
- Зухра, не гневи Аллаха! Это я тебе подарок купила, а на дорогую ткань у меня нет денег. Будь и за это мне благодарна. Твой Фарид что-то не тратится тебе на одежду.
- Тетя, так очень хорошо, что купила! Потому что мы с тобой сейчас наденем черную одежду на эту дрянь, чтобы никто не узнал ее, не увидел ее лица, и отнесем ее к тебе в дом,!
- Как бы нас кто-нибудь не увидел! – со страхом начала оглядываться старуха.
- Нам повезло! Никого нет на улице. Ни одного прохожего! После намаза все обедом занялись. Тетя, достань из сумки паранджу! Ну что же ты копаешься?!
Фатима так и не пришла в себя за то время, пока ее переодевали в черное, закутывали ей лицо и голову. Она только стонала, но так и не открыла глаза.
- Плохи дела, - качала головой опытная лекарка. Но Зухра только ухмылялась, радуясь, что избавилась, наконец, от пленницы. А пусть Фарид как хочет, так и оправдывается перед Саидом и остальными. Сбежала Фатима! Взяла и сбежала. Зухре даже врать не придется! А вот что с женой Саида Рашида случилось потом, после побега из риада – это уже другая история, которая Фарида вообще не касается. Пусть он больше ничего не узнает о Фатиме.
- Тетя, а может – ну ее, добить и здесь оставить? – вдруг предложила Зухра.
Ей пришла в голову страшная мысль, что Фарид, если не получит обратно Хадижу и своих сыновей, может назло Саиду объявить Фатиму своей женой. А он может! Зухра этого очень боялась. Фарид ведь такой: способен на что угодно, чтобы добиться своего или отомстить тому, кто ему помешает. И чтобы подобного не случилось, она теперь ни за что ему не скажет, где Фатима, куда подевалась после того, как сбежала. А ещё лучше – и вовсе с ней покончить!
Но шуафа вдруг воспротивилась и разворчалась на племянницу.
- Ты что? Что задумала? Нет, не желаю, чтобы меня Саид Рашид придушил! Пожить ещё хочется! Да и деньги он мне заплатит, когда узнает, что я его жену нашла на улице и выходила, когда ей удалось от вас сбежать!
Зухра не стала спорить. В этом тетка ей не помощница. Потом она что-нибудь придумает. А пока Зухра помогла тетке дотащить несчастную, которая висела между ними кулем. Они делали вид, что ведут ее, обхватив руками за спину, закинув ее руки себе на шеи...
В домике шуафы была лишь одна комната. Все стены завешены сухими травами и уставлены полками с банками. В углу находилась лежанка, куда на ворох вонючего тряпья и свалили они найденную беглянку. Сняли платок и ткань с ее лица. Стянули черную одежду и надетое Фатимой платье. Шуафа осмотрела раны и ушибы...  Снова покачала удрученно головой, обдумывая, с чего начать лечение.
- Мне пора, тетя, - сказала вдруг Зухра. - Пора вернуться в риад и позвонить Фариду, рассказать, что Фатима сбежать пыталась. Но неудачно. А мне надо ещё и подготовить кое-что, чтобы Фарид поверил, когда вернется.
- Иди, Зухра, - махнула на нее рукой шуафа, заметив, каким взглядом смотрит племянница на найденную на медине добычу. Замышляет убить! Но нет, у шуафы были свои планы на девчонку! Получится ли из нее рисовальщица – ещё неизвестно, а вот если выходить ее и вылечить, да вернуть самому Саиду Рашиду, то ведь он может и хорошо заплатить ей? Только вот память ей убрать придется. Иначе она такого ему про Зухру и Фарида наговорит, что Саид потом сровняет с землей риад вместе с ее племянницей и бывшим зятем!
Вот потому, когда Зухра уже подходила к риаду, ещё не подозревая, какой неприятный сюрприз приготовила ей перед побегом Фатима, раздался звонок от шуафы.
- Что, тетя? – недовольно откликнулась племянница. – Что?! Она умерла? Как это? Не перенесла ударов от падения? Даже в себя не пришла? Что же делать?
И она обрадовалась, что шуафа взяла на себя все заботы о том, чтобы избавиться от тела. А правда: если Зухра не будет знать, куда делось тело Фатимы, так и лгать Фариду будет легче. Неееет, ей итак будет, чем заняться: надо ящиков к стене натаскать – о, она ведь заметила, с каким интересом Фатима рассматривала нагромождения тары во дворе! Наверняка ей   приходила мысль сбежать таким способом! Но потом догадалась уйти по крышам. Но как им с Фаридом в голову не пришло, что нужно закрыть кованую ажурную дверцу на крышу? Совсем забыли о такой важной мелочи!
- А ведь он меня в этом обвинит! – дошло до Зухры. Нет, не стоит Фариду рассказывать правду. Незачем ему знать. А ещё надо будет  раскопать во дворе яму и снова засыпать, а потом Зухра соврет, что там и лежит Фатима. Не станут же Фарид и Саид, сид Абдул и сид Рахим проверять и раскапывать? Или станут? И что делать?
Она раздумывала об этом всю дорогу до риада, пока не дошла до ворот. Она, не таясь, оглянулась на нишу, где обычно стояли наблюдатели Саида, тихо рассмеялась, обнаружив очередного соглядатая, маявшегося на привычном уже месте.
Но скоро ей стало не до смеха! Открыв ключом замок, она так и не смогла открыть саму дверь в тяжелых воротах. В чем дело? Что такое?  Почему ей не попасть во двор? Как будто кто-то изнутри задвинул засов!
- Ах! А если Фарид уже здесь? Мне не сказал, а сам приехал из Мекнеса! Он и закрыл дверь! И теперь меня поджидает, обнаружив, что Фатимы нет ни на месте и нигде в доме!
Зухра испугалась. Но все-таки хитрость ей подсказала, что следует позвонить мужчине и узнать, где он. Ведь засов могла задвинуть и Фатима. Это тоже плохо. Как попасть внутрь, чтобы подготовиться к задуманному? Пойти к соседям, соврать, что потеряла ключи от двери, а от них попасть через их крышу на свою? Вот только соседи ее не жалуют. Фариду бы помогли, они его давно знают. А ее боятся, сторонятся и ненавидят! Она же для них ведьма, родня шуафы! Но что же делать?
Зухра все-таки запаниковала. Она нервно достала из кармана сотовый и принялась звонить Фариду. Фатима умерла. Шуафа не смогла ее выходить. Так ведь ещё и риад закрыт, внутрь не попасть. Как теперь всё это объяснить Фариду?
Но когда она дозвонилась, то выложила ему ту версию событий, которую приготовила заранее. Фатима умерла, упав с высоты нагроможденных у стены ящиков. Зухра нашла ее тело и ее закопала во дворе риада. Не могла же она вынести труп на медину, но и оставлять быстро разлагающееся на страшной жаре тело тоже не стала. Вот и вынуждена была его закопать... Она говорила всё это тихо, чтобы не услышали ее слов шпионы Саида.
О, что она выслушала в ответ! Фарид так на нее орал, таких вещей наговорил, что несчастная Зухра пожалела о том, что не рассказала ему правду. Фарид пригрозил, что немедленно выезжает в Марракеш, что к ночи на такси уже будет в городе, что разберется с проклятой ведьмой, пусть она только попадется ему в руки!
Зухра сначала прислонилась к запертым, неприступным воротам, от ужаса покрывшись холодным потом, потом начала рыдать, а затем, заливаясь слезами, но оглянувшись на нишу, где устроились люди Саида Рашида, отправилась обратно к тетке, у которой решила и переночевать, и спрятаться от гнева Фарида.  Ей не было дела даже до того, что за ней следом увязался один из тех, кто охранял их риад...
Зухра добралась до тесной старинной площади, куда выходило несколько узких улочек, и углубилась в ту, которая вела к дому шуафы. Она шла, нисколько не скрываясь. Народу на медине становилось всё больше, и Зухра порадовалась удаче: им с тетей повезло, что они наткнулись на убежавшую кобру в то время, когда люди были заняты намазом. Иначе Фатиму нашел кто-нибудь другой, и уже весь Марракеш, Фес и Мекнес знали, что нашлась жена Саида Рашида, которую он ищет уже несколько месяцев!
Она не подозревала, какой переполох вызвала своим звонком Фариду. А тем временем он рассказал страшную новость о гибели пленницы деду Рахиму. Тот сразу же позвонил сиду Абдулу, забыв, что старый приятель в Бразилии, а оттуда новость прилетела в Фес, в дом сида Али. Впрочем, сид Рахим и сам позвонил другу Абдула, чтобы посоветоваться, как быть.
Но Зухре это и в голову не пришло. Она боялась только того, как Фарид с ней поступит. И как им попасть в риад?
Постучав в дверь, за которой находилась развалюха шуафы с крохотным двориком, Зухра была неприятно удивлена холодным приемом. Тетка с порога встретила ее вопросом:
- Что, пришла убедиться, что девчонка действительно умерла?
- Тетя! Ты не представляешь, что случилось! Эта змея, убегая, закрыла дверь в воротах на засов. Открыв ее ключом, я не смогла попасть в риад. А ещё я позвонила Фариду и рассказала о том, что Фатима мертва...
И Зухра изложила тетке, что она сказала сама, что ответил ей разозленный Фарид, и попросила о помощи у родственницы.
- Тетя, мне теперь даже переночевать негде. Фарид появится, он придумает, как попасть в риад. Но куда же мне ещё идти, если не к тебе? А что у тебя случилось? Ждешь, когда люди придут за ее телом? – до Зухры начало доходить, что на пороге шуафа держит ее не просто так.
- Вот что, племянница! Зайди во двор, поговорим.
Старуха впустила ее внутрь, захлопнув дверь с медины, но Зухре не удалось пробраться в дом, так как старуха ловко успела схватить ее за край одежды, чего Зухра совершенно не ожидала.
- Стой! Вот что: Фатима жива. Пока жива, и я надеюсь ее выходить. Но даже не думай навредить мне или ей. Я не отдам тебе девчонку! Фариду ты сказала, что она мертва? Пусть так и думает! Саид Рашид тоже скоро узнает о ее смерти – и ему не стоит знать, что его жена ещё жива. Приедет, не найдет ничего и никого, потом успокоится и перестанет ее искать. А рисовать девчонка сможет и под паранджой. Кто ее по рукам опознает? Ты была права, когда предлагала такое дело. Никто не узнает, что она у меня: ни Фарид, ни Саид, никто, хоть сто раз пройди они мимо меня и нее на площади. Вылечу, лишу памяти, научу наносить хной рисунки мехенди. И пусть работает на меня. Если ты не хочешь мне помогать, значит, пусть работает она! Или ты, Зухра, возвращайся и работай рисовальщицей! 
- Ещё чего! Но ты права, тетя. Так я им всем отомщу, и ей тоже: была принцессой в доме мужа, а теперь превратится в нищую рисовальщицу! Буду приходить к вам на площадь каждый день – пусть эта змея мне ступни разрисовывает! И я никогда не буду довольна ее работой!
- Так смотри же, Зухра! Даже не пытайся отравить девчонку! Я за тобой буду присматривать. Не иди против меня, ты хорошо меня знаешь: рассердишь, так пожалеешь!
- Что ты, тетя! Но прошу у тебя приют на несколько дней. Мне нужно где-то переночевать, но и от гнева Фарида укрыться!
- Оставайся, но будь осторожна. Девчонка должна выжить! И не хочу, чтобы твой муж разнес мне мой дом! Как только Фарид явится сюда, если не поверит, что тебя здесь нет, то сразу же выходи к нему, чтобы он мне двери не выламывал! И чтобы ЕЕ в моем доме не обнаружил! – кивнула старуха на лежавшую всё ещё без сознания девушку, принесенную с улицы.
 - Да, согласна! – Зухра готова была согласиться на что угодно. Впрочем, тетка была права: если Фатима исчезнет, а отец  Хадижи ее и сыновей в Марокко не вернет, то Фариду придется жениться на Зухре, а детей она ему сама родит. 
Утешив себя такими мыслями, Зухра почти равнодушно прошла мимо лежанки с бесчувственной Фатимой, устроилась в углу на свертке из старого ковра и быстро уснула, пока тетка возилась у плиты, что-то заваривая из трав и заодно готовя нехитрую еду.
Вечером шуафа растолкала родственницу и отправила в соседнюю лавку за готовыми лепешками и продуктами. Зухра очень боялась выходить на медину, хотя понимала, что Фарид не смог бы так быстро добраться из Мекнеса в Марракеш. Но все равно она то и дело оглядывалась по сторонам и не стала нигде задерживаться, набрав только те продукты, которые велела купить шуафа.
Когда Зухра вернулась в дом, тетка суетилась возле Фатимы, которая наконец-то пришла в себя. Взгляд у нее был мутный – то ли из-за того, что во время падения повредились ее мозги, то ли начал действовать отвар, который приготовила для нее шуафа. Зухра почувствовала знакомый запах травы, едва войдя в комнату.
- Пей, Надья, пей. Выздоравливай! Зачем от мужа сбежала? Ребенка бросила? Но мы с Зухрой тебя Фариду не выдадим! Раз сбежала, значит, у тебя была причина. Вот придешь в себя и всё нам расскажешь! – убедительным тоном обманывала несчастную пленницу шуафа. Теперь Фатима перешла в руки тетки, которая назвала ее Надьей.
- Значит, она теперь Надья, - удовлетворенно усмехнулась Зухра. – Хм, хм... А черная паранджа у тебя для нее найдется?
- У меня будет всё, что нужно, чтобы эта девчонка могла работать и содержать меня до глубокой старости. На тебя, Зухра, никакой надежды! – проворчала старуха.


2. Часть 34. Глава 2. Фарид в Марракеше. Пожар в риаде.



Фарид возвращался в Марракеш вне себя от злости и страха из-за случившегося. Фатима мертва? Он не верил Зухре. Не тому, что Фатима погибла, в этом Зухра не стала бы лгать. Но всё случилось явно не так, как она ему рассказала. Он не сомневался: эта ведьма расправилась с пленницей из ревности или зависти! Воспользовалась моментом, когда его не оказалось рядом, и убила жену Саида.  Лишила последнего шанса вернуть Хадижу и его детей. Зухра понимала, что делала, знала, как для него была важна пленница!
Добираясь из Мекнеса, Фарид так себя накрутил, что, выбравшись из междугороднего автобуса, едва не летел по медине, не зная, какой из версий Зухры верить. Ведь сначала она рассказала, что Фатима умерла внутри риада, упав с нагромождения ящиков у стены, а потом – что она сбежала по крышам соседних домов, а они с шуафой случайно (а случайно ли?!) нашли ее на улице под деревом, откуда она упала, сорвавшись с высоты. И тетка Зухры не смогла ее спасти, так как девчонка очень сильно разбилась во время падения.
А ещё он вспомнил, что сказала ему Зухра: что Фатима, убегая, закрыла дверь в воротах риада на засов, и теперь внутрь дома невозможно попасть. Поэтому Зухра отправляется ночевать к тетке, а он пусть думает, как открыть дверь.
Когда ранним утром Фарид оказался перед воротами своего дома, он подергал и ворота, и дверцу в них. Закрыто. Достал ключ и попытался открыть – а замок оказался не закрытым. Но дверь все равно не открывалась. Значит ли это, что Зухра не выдумала эту историю?
Ворота же закрывались изнутри. Попасть в дом можно было, только открыв засов и дверной замок. Прежде чем отправляться на поиски Зухры, Фарид решил разобраться с дверью и посмотреть, что там внутри, в риаде и во дворе и понять, что произошло между молодыми женщинами. Жизнь не раз доказывала, что Зухре нельзя верить.
Фариду пришлось обратиться к соседу, соврав, что потерял ключ, а Зухры нет дома. Его впустили в дом и провели на крышу. Фарид оттуда пробрался на свою крышу, а с нее – в дом и вышел во двор.
Никаких ящиков, нагроможденных у стены возле ворот, конечно же, не было. Фарид отодвинул задвижку, которая, и правда, была кем-то задвинута. А не придумала ли Зухра очередную историю для того, чтобы обелить себя и оправдать смерть Фатимы? Ведь она могла убить пленницу, куда-то деть тело, задвижку закрыть и уйти по крышам. А как потом спуститься вниз на медину – о, разве для Зухры есть какие-нибудь препятствия?
Фарид вошел в комнату, где совсем недавно оставил ведьму и пленницу. Цепь лежала рядом с диваном. Она тянулась от окна, а в последнем звене торчал ржавый ключ. Значит, Зухра по его требованию отпустила Фатиму погулять во дворе, помыться, постирать... Женская одежда всё ещё сушилась на протянутой в углу двора веревке. Рядом валялся пустой таз и покосившийся ящик, на котором кто-то мог сидеть. 
Уставив руки в бока, Фарид обвел взглядом двор и решил не ходить за Зухрой, а позвать ее в риад. Ему кое-что пришло в голову. Эту дрянь стоит наказать! И он это сделает!
Фарид набрал номер ее сотового.
- Зухра, ты уже проснулась? Немедленно приходи в риад. Да, я уже его открыл... Вот и узнаешь, как мне это удалось. Надо поговорить, обсудить, как теперь быть. И я желаю подробно услышать, что и как произошло. Каким образом Фатима смогла сбежать? Приходи, обо всем мне расскажешь.
Он старался сдерживать гнев и злость, чтобы не насторожить хитрую ведьму. Но пусть она только появится в риаде! Он уже всё продумал. И месть его будет страшна!
Вскоре появилась Зухра, принесла с собой пакеты с едой. Она с опаской вошла в комнату, где ее поджидал Фарид, внимательно посмотрела на него, прежде чем войти. Однако мужчина был спокоен, к ее удивлению, но хмурился.
- Любимый, ты ведь не тронешь меня? Я не виновата в ее побеге! Ты сам велел мне снять с неё цепь, позволить помыться, постирать одежду. И я тебя послушалась. Когда я вышла на минутку на медину из-за моей тети, она занималась стиркой. Мне и в голову не пришло, что она задумала побег. Дверь на медину я закрыла.
- А почему не подумала о крыше? – нехорошо усмехнулся Фарид.
- Но ведь и я не догадалась бы сбежать по крыше! И про нее не подумала. Она ведь не знает нашего риада, а кроме второго этажа и этой комнаты нигде в доме не была.
- Но все-таки поняла, как можно выбраться из запертого риада. Зухра, теперь расскажи мне всё, как было. Я должен знать.
Зухра убедилась, что никакой опасности ждать от него не приходится. Непонятно, почему Фарид смирился с потерей заложницы, но, вероятно, у него уже есть какой-то другой план по выманиванию Хадижи с детьми из Бразилии в Марокко. Значит, потеря Фатимы ему теперь неважна.
И Зухра описала, как они с тетей шли по соседней улице, как будто предчувствуя, что надо пройти именно там. Сама судьба привела их к той старой оливе...
- И что? Ты говоришь, что тетка не смогла ее вылечить? И девчонка умерла? – в глазах Фарида горели какие-то нехорошие огоньки.
- Да. Фарид, верь мне! Тетя отпилила кисти ее рук, очень удачно продала. Сам знаешь, кому и для чего это нужно. А тело потом тоже отправила с надежными людьми – заплатить пришлось, конечно, чтобы закопали за городом  так, чтобы никто ни о чем не догадался.
- И как быть? Я ведь рассказал деду Рахиму, что Фатима умерла, упав с груды ящиков, а ты ее закопала во дворе риада. Он позвонил в Фес и в Бразилию – дяде Абдулу. И теперь и старик, и сам Саид Рашид  летят в Марокко, чтобы забрать убитую и расправиться со мной и тобой. Все уверены, что это ты ее убила.
- Да ты что! Аллах! Я? Зачем мне это? Она сама сбежала и разбилась, упав во время побега. И я виновата? Это несчастный случай!
- Зухра, это ты Саиду Рашиду расскажешь, - нехорошим тоном протянул Фарид.
- Так,  любимый, нам нужно убраться подальше, пока эта история не забудется. Любимый! Уедем в Долину касьб, поживем у кого-нибудь, у меня там много знакомых, и даже в той касьбе, куда отвезли когда-то твоего Амранчика. Нас никто там не найдет.
Она не заметила, как Фарид сжал кулаки, услышав ее слова о сыне.
А он встал, поднял конец цепи и вдруг, совершенно неожиданно для Зухры, присел у ее ног и быстро надел железную колодку на ее щиколотку и тут же повернул ключ в замке. Зухра, опомнившись, вскочила с дивана.
- Фарид, ты что?! Почему?! Зачем?
- Ты ещё спрашиваешь - почему? Это из-за тебя я теперь окончательно потерял возможность вернуть Хадижу и моих детей. Хадижа могла бы вновь стать моей женой. Она меня не могла так быстро разлюбить. Значит, вернулась бы и простила, а без тебя мы могли бы с ней прекрасно ужиться. Потом меня простил бы ее отец. И моя жизнь снова могла наладиться. А что теперь? Фатима мертва, а когда в Марракеше появится Саид, та же участь ждет и меня, и тебя. Я не удивлюсь, если вот-вот в риад ворвутся его люди, чтобы схватить нас. Они даже могут войти с полицией: ведь мой дед рассказал всем, что ты закопала труп Фатимы во дворе!
Зухра не сводила глаз с цепи, оказавшейся на ее лодыжке, но подняла голову и лихорадочно предложила:
- Фарид, ты прав, прав, но нам надо бежать! Я закрыла дверь риада на задвижку. Они не смогут сразу ворваться внутрь. А мы можем уйти отсюда так же, как Фатима – по крышам. И пока они догадаются, что произошло, мы уже спустимся на улицу через один из домов. Фарид, сними с меня цепь! Что за глупые шутки? Накажешь меня потом. А пока нужно уносить ноги!
- Зухра, ты не поняла, что я больше не собираюсь иметь с тобой никаких дел? Ты меня подвела. Ты испортила мне жизнь! Все мои беды только из-за тебя. Я потерял Хадижу, которая могла бы быть мне хорошей женой и нарожать много детей. Если бы не ты! Я всё потерял из-за тебя. Я даже жениться теперь не смогу, взять не то что ещё трех жен и вернуть четвертой Хадижу, но ни одна девушка не согласится выйти за меня замуж из-за гнева Саида. У меня ничего и никого не осталось!
- Фарид, но у меня есть план! Сними с меня цепь! Я придумала, как можно вернуть Хадижу в Марокко. Она сама приедет, как только услышит то, что мы ей скажем, когда позвоним в Бразилию....
- Замолчи, Зухра! Я не желаю тебя слушать! – сжал кулак перед ее лицом Фарид. Теперь она увидела, каким стало его лицо. Он больше не притворялся. В глазах пылала ненависть. – Ты ответишь мне за всё. У меня тоже есть план, отличный план, как с тобой поступить.
Он с силой отодрал цепь вместе с оконной ручкой и накрутил ее на руку. Потом велел Зухре идти за ним, сам же потянул за цепь так, как будто Зухра была ослом или козой, которую ведут на бойню. Она сразу догадалась, куда он ее тянет. В этом месте, в старой подсобке,  однажды она уже сидела на цепи.
- Ничего, придешь в себя, одумаешься и отпустишь меня, как всегда, - пробормотала Зухра, разозлившись, но решив не сопротивляться, так как он тянул цепь за собой без всякой жалости,  не думая, что Зухре при этом приходилось спешить за ним, то падая, то цепляясь за диван, то за столик, за дверной проем, за стены во дворе риада.
В каморку он заволок ее, грубо схватив за шиворот платья. Свободный конец цепи Фарид надел на крюк, а Зухра упала на грязную подстилку, которая валялась ещё с тех пор, когда он держал здесь ее почти год назад из-за истории с браслетом Хадижи, который она отобрала у нее в султанских конюшнях...
Зухра расплакалась злыми слезами. Это лишь раззадорило Фарида.
- Давай, поплачь. Пожалей себя, потому что я тебя здесь брошу, оставлю для Саида Рашида. Вот и объяснишь ему, что ты сделала с его женой. Нет, я сам ему расскажу, позвоню и расскажу, когда он прилетит в Марокко! И передам тебя ему в руки. Пусть отыщет тебя здесь и сделает с тобой всё, что захочет. Он тебя убьет, я уверен...
- Фарид, как ты можешь? Разве ты меня больше не любишь? Фариид!
- Люблю? Тебя? – расхохотался Фарид. – Как тебя можно любить после того, что ты натворила? Ты разрушила мою жизнь, лишила меня семьи и имущества. Я тебя ненавижу! О, Аллах, зачем только я связался с этой женщиной?
- Фарид, не оставляй меня здесь! Отпусти, я расскажу тебе, где Фатима. Она не погибла, она спаслась. Но я тебе не скажу, как ее найти, пока не снимешь с меня цепь!
- Да что ты? Правда? Хватит, Зухра. Я знаю тебя, знаю, когда ты лжешь и когда говоришь правду. Пойду к твоей тетке, и пусть шуафа расскажет мне свою версию, что случилось с Фатимой. А потом я попрошу ее приносить тебе еду до того дня, как в этом риаде появится его новый хозяин – Саид Рашид и найдет тебя здесь.
- Фарид, оставь мне лампу, мне страшно в темноте, я боюсь крыс. Ты же знаешь! – жалобно протянула Зухра, надеясь, что он по старой памяти пожалеет ее, ведь она верила, что он не разлюбил ее, но говорит гадости, потому что слишком зол из-за смерти Фатимы.
Фарид зло усмехнулся, но снял с полки старинный светильник, в котором зажег толстую  современную свечку, купленную недавно на медине. В комнатке, где не было окон – если не считать небольшого квадратного отверстия почти под потолком в стене, выходившего куда-то на медину, было сумрачно даже днем при открытой двери во двор. Но ведь Фарид не собирался оставлять дверь распахнутой, он специально закроет ее, чтобы Зухре стало ещё страшней! Она поняла это по выражению его лица.
- Фарид, ты ещё пожалеешь, что так поступаешь со мной. Вместе мы могли бы придумать что-то, что помогло бы выманить Хадижу в Марокко, но один ты ничего не сделаешь, - пыталась сыграть на его чувствах Зухра, поглаживая рукой пышные волнистые волосы, которые когда-то так ему нравились.
- Обойдусь без тебя, - отрезал он. – За всё время, что Фатима была у меня в руках, ты ничего не смогла придумать, только вредила мне. Подумай, что будешь говорить Саиду Рашиду, как оправдываться и убеждать, что Фатиму ты не убивала и не закапывала во дворе теперь уже его риада. Но уверен, что он найдет тело.
- Любимый, поставь лампу ближе ко мне! Хотя бы это ты можешь сделать? А Фатима жива. Пока ещё жива, я ее видела, уходя от шуафы.
- Что? Она все-таки у твоей тетки? Я проверю! – засомневался Фарид, поняв, что Зухра со страху могла проговориться.
Но он также понял, что не стоит слишком близко к ней приближаться. Зухра явно что-то задумала, а он слишком хорошо ее знал... Поэтому, пододвинув ногой светильник и ловко увернувшись от Зухры, попытавшейся дотянуться до него и схватить хотя бы за одежду, Фарид вышел, даже не закрыв за собой дверь. 
 Зухра осталась одна, прикидывая, на сколько времени хватит свечки в светильнике, догадываясь, что свеча прогорит ещё до наступления ночи. Но если погасить свечу сейчас, кто сможет зажечь ее, если Фарид не вернется до темноты или захочет помучить ее, оставив в полной тьме? А пока свет лился в дверной проем со двора.
Фарид же тем временем отправился на площадь Джемаа-эль-Фна. Выяснять у шуафы ее версию случившегося он не спешил. У него были иные заботы: ведь скоро здесь окажутся Саид Рашид и сид Абдул, а у Фарида были дела на площади. Стоило проверить переписанные на дедушку торговые точки, где продавался апельсиновый сок с урожая их цитрусовых. Вряд ли потом у него будет возможность этим заняться. Но и шуафа могла оказаться на площади, где днем она торговала разными снадобьями и делала рисунки мехенди туристкам, задерживаясь здесь до самого вечера.
Однако на площади старухи не оказалось. И это было странно. Но Фарид отвлекся от мысли, так как занялся своими делами. Но и несколько часов спустя старуха на площади не появилась. Фарид удивился, но решил, что стоит прийти сюда позже, а если шуафа не появится и тогда, то он отправится к ней домой. Тем более что он всерьез был готов оставить Зухру на цепи в риаде и вернуться в Мекнес, а о пленнице до появления отца Хадижи  пусть заботится ее тетка! Он во всех бедах винил только Зухру, так пусть она и отвечает перед Саидом!
Было уже темно, когда Фарид вошел в свой риад. Он поел в уличном ресторане, поэтому, не теряя времени, сразу же прошел в каморку, где оставил негодяйку Зухру. Там было темно.
- Зухра! – позвал он. – Лампа погасла?
- Да, любимый, свеча погасла, а я не знала, как снова ее зажечь,  ведь ты не оставил мне спички! - несчастным голосом отвечала притворщица.
Фарид сердито хмыкнул, но, зажигая одну за другой спички, направился к пленнице. Он присел к светильнику и зажег свечу. Ему показалось или свеча осталась такой же, какой он ее недавно вставил в светильник? Совсем не уменьшилась. Но не важно. Когда он вернул светильник на место – у ног Зухры, в маленьком помещении стало немного светлее. Мрак рассеялся, стало видно сидевшую, прислонившись спиной к стене, ведьму.
- Хабиби, ты видел мою тетю? Что она тебе рассказала? Если стала уверять, что Фатима мертва – не верь! Сначала мы с ней договорились, что для всех Фатима будет мертва. А на самом деле тетка особыми травами сотрет ей память и превратит девчонку в свою «родственницу», заставит стать рисовальщицей мехенди. Только представь: принцесса Фатима станет нищей рисовальщицей, которой каждый день придется прикасаться к чужим немытым ногам, чтобы нарисовать узор или цветок хной и заработать чуть-чуть денег, чтобы хватило на жалкую еду! – и тут Зухра мстительно рассмеялась.
- Нет, я не видел твою тетку, ее не было на площади, - сузил глаза Фарид, переплетая руки на груди. – А тебе весело? Думаешь, я отпущу тебя, даже не поговорив с шуафой и не выяснив правду, не убедившись, что Фатима жива? Вы ее убили, добили, скорее всего – разве я не знаю тебя? Ты же и сделала это! А твоей тетки не оказалось ни дома, ни на площади.
- Нет, Фарид, нет! Верь мне! Мы отнесли Фатиму в дом тети, и моя родственница принялась за ней ухаживать! Фатима была жива ещё утром, когда ты мне позвонил! Неужели с девчонкой что-то случилось?!
- Зухра, как бы там ни было, но скоро здесь будут Саид Рашид и сид Абдул. Я звонил дедушке. Сид Рахим сказал мне, что дядя Абдул уже в самолете и прилетает завтра утром. А его племянник прилетит дня через два! Точно не знаю. Но мне нужно спасать себя от их гнева. Так как во всем виновата ты, тебе и расплачиваться. Ты останешься здесь. Не бойся, от голода не умрешь. Я попрошу твою тетку приходить к тебе и приносить всё необходимое. Сегодня же вечером отнесу ей ключ от риада, а сам уеду в Мекнес на ночном такси.
- И что ты будешь делать в Мекнесе? Прятаться? Не выйдет, потому что Саид Рашид и там тебя достанет! Он понимает, что его жену удерживал ты, тебе она была нужна, а не мне! Я тебе лишь помогала! Он расправится не только со мной, но и тебе захочет отомстить. Не надейся, что тебя минует его гнев!
- Аллах! Зухра, как же я тебя ненавижу! Жаль, что ты не увидишь, как я возьму трех жен, а потом верну и Хадижу! У меня будет много детей, а самые старшие – Амран и Джамиль – подрастут и станут моими помощниками во всех делах. Я обязательно узнаю, где тебя зароют, и буду приходить к тебе на могилу, чтобы рассказывать, как мне без тебя хорошо. Посажу рядом с могильным камнем твои черные розы...
- Фарид, не пугай меня! И не поступай со мной так! Я всегда была твоей верной помощницей! Я делала только то, что ты сам хотел или позволял!
- И даже Хадижу в конюшнях ограбила и душила, потому что я так хотел?
- Конечно! Ты не встал на ее сторону, ты всегда прощал мне всё, что я делала, пока боролась с ней! Даже после пропажи сына ты позволил мне вернуться к тебе!
- Зухра, я не простил тебя, нет. Я тебя использовал, как сообщницу, но той Зухры, какую я когда-то полюбил, не подозревая, что ты на самом деле собой представляешь, той девушки давно нет. Мне ты больше не нужна. Я уже сказал, что отдам тебя Саиду. Пусть он решает, что с тобой делать.
Он рассмеялся, видя, в каком бессилии Зухра рвется к нему, но цепь не позволяет ей дотянуться ни руками, ни ногами. В ярости ведьма рычала нечеловеческим голосом, а потом Зухра принялась его проклинать: и его, и Хадижу, и их детей, и его будущих жен и потомство, которому лучше не появляться на свет! Этого Фарид уже не вынес: он подошел к ней и ударил по лицу. Зухра как будто только этого и ждала – вцепилась в край его расстегнутой рубахи и резко рванула на себя.
Между ними завязалась борьба, и Фарид, не глядя под ноги, случайно толкнул светильник, который опрокинулся, свеча упала, а огонь от нее быстро пополз по сухой подстилке... Они все ещё дрались, не замечая, что огонь набирает силу. Зухра не желала отпускать одежду Фарида, вцепившись одной рукой в ткань рубашки, а другой - впившись ногтями ему в руку. Парень с силой пытался  оторвать от себя Зухру, но молодая женщина была слишком ловка, чтобы ему это удалось.
И только когда стало намного светлее, а языки пламени уже лизали не только подстилку, а начали расползаться по всей комнате,  Фарид заорал:
- Горим! Отпусти, Зухра, иначе мы оба погибнем! Надо забить пламя тряпками!
Но Зухра поняла и другое: Фарид может бросить ее, оставив погибать в огне, а сам спасется. Она закричала в ответ, чтобы он снял с нее цепь.
- Ключ! Дай мне ключ от цепи! Иначе мы сгорим вместе! Я не позволю тебе бросить меня погибать в огне!  – и Зухра ещё крепче обхватила его руку.
Фарид свободной рукой лихорадочно нашарил в кармане ключ, сунул в ее раскрытую ладонь и изо всех сил рванулся от Зухры. Она невольно отпустила его, сжимая в руке ключ, тут же присела и попыталась открыть железное звено, но не получилось. У нее началась паника, ключ казался бесполезным, а вокруг уже бушевало пламя, добравшись до горящих ящиков, дым забивал нос и не давал дышать, и Зухра решила снять цепь с крюка, подпрыгнув к нему, как кошка.
Ей сопутствовала удача. То, что не получилось бы в обычных обстоятельствах, случилось, когда на нее напал страх близкой смерти. Цепь удачно соскользнула с крюка, и Зухра получила свободу, когда на ней уже загорелась одежда, а сама она начала задыхаться в дыму, ещё не чувствуя боли. Ключ же она бездумно отбросила, не думая, как потом сможет освободиться от цепи.
И только тогда, повернувшись к месту, где должен был быть дверной проем, теперь обозначенный контуром от объявшего его пламени, она ринулась в ту сторону, чувствуя адскую боль от горящей на ней одежды... Упала, споткнувшись о тело Фарида. Не понимая, что могло с ним случиться, почему он лежит здесь, она схватила его за воротник рубашки, за руку, и поволокла мужчину, потерявшего сознание, к спасительному выходу, не замечая, что за ее ногой тянется железная цепь...
Во дворе, оттащив Фарида на несколько метров в сторону от пылающего уже адским пламенем зева хозяйственного помещения, Зухра тоже рухнула без сил на плитки двора, куда ещё не успел выползти огонь. Сначала она каталась по двору, пытаясь сбить огонь с остатков одежды. Цепь тоже билась о плитки и громыхала, пока ещё пересиливая звуки набирающего силу огня.
Потом Зухра хлопала руками по телу Фарида, так как и на нем сильно тлела одежда. Но и на себе она видела на жалких остатках платья крохотные огоньки, заметные в темноте двора, освещаемого языками пламени.  Свет электрических фонарей с медины почти не попадал в их двор из-за высоких стен риада. 
Содрав с себя сгоревшую рвань, Зухра стянула с веревки платье, которое всё ещё болталось там после исчезновения Фатимы... С трудом, стиснув зубы от боли, Зухра надела на себя одежду, радуясь, что ей повезло найти эту легонькую джеллабу. А потом она оглянулась на очаг огня.
В каморке, откуда только что удалось спастись,  ревел огонь. Зухра обвела взглядом двор: здесь не найти спасения, потому что слишком много скопилось сухой тары – как деревянной, так и разных коробок, любая искра превратит двор в гигантский костер.
- Надо убираться отсюда. И риад уже не наш. Разве Фарид не лишился его? Риад теперь принадлежит не ему, а Саиду. Фарид, хабиби, нам пора уносить ноги!
Она, волоча за собой звякающую при каждом шаге железную цепь, подошла к Фариду, с трудом склонилась над ним и принялась тормошить. Но парень не подавал признаков жизни. Зухра испугалась, перевернула его тело и ужаснулась, обнаружив залитое кровью лицо. Вероятно, пытаясь как можно скорее выбежать, спастись от огня, парень споткнулся и, падая, ударился обо что-то головой и чем-то рассек лицо.
- Хм, тебя, Фарид, жизнь едва не наказала за то, что хотел меня оставить в руках Саида на верную смерть! Но только что сам едва не погиб в огне. Если бы я не вытащила тебя во двор, то тебя уже не было бы в живых! – мстительно проговорила Зухра, но принялась бить Фарида по окровавленному лицу, растирая ему уши, чтобы привести его в чувства, поняв, что парень жив.
Фарид открыл глаза и застонал. Зухра осмотрела его – на нем тоже сильно обгорела одежда, кожа местами пузырилась от ожогов, была залита кровью голова, из-за чего невозможно было понять, где именно находится рана...
- Вставай! Идем в дом, возьмем твою одежду и поспешим к моей тете!  Скоро огонь перекинется во двор, нам все равно придется спасаться. Но нам нужно уйти не в такой одежде, иначе нас схватят и отведут в полицию. Ещё решат, что мы умышленно подожгли риад, который теперь вовсе не твой, а принадлежит Саиду Рашиду! Я уже переоделась, но теперь нужно найти вещи для тебя. Мне нужно зайти в дом!
Фарид, как бы плохо он пока ни соображал, все-таки понял, что Зухра права. Он протер пальцами глаза, очищая их от уже густеющей крови, а Зухра тут же помогла ему подняться. Им обоим было ужасно больно от полученных ожогов, но адреналин помогал превозмочь боль. Подхватив тяжелую цепь и накинув ее на руку, Зухре удалось довольно быстро войти в комнату, где на диване валялась одежда Фарида, которую она не так давно сама же и постирала, бросила здесь высушенной.
Там, в комнате, взглянув в зеркало,  Зухра обнаружила, что на ее голове почти не осталось волос – ее гордость, ее красивая пышная грива волос сгорела! А лицо было покрыто пузырями от ожогов. Она не узнала себя, когда увидела своё отражение! От ужаса она выронила упавшую с громким лязгом цепь...
- Аааааа! – взвыла она. Но тут же лихорадочно заметалась по комнате, волоча за собой дико бесившую ее железяку.
- Где, где какой-нибудь платок? Нет, нужен не платок, а черное одеяние, чадра! Не хочу, чтобы Фарид увидел меня такой! 
Заметив брошенный на пол палантин Фатимы, которым та прикрывала волосы, когда Зухра издевательски заставляла ее это делать при появлении Фарида, она с бурной радостью подняла ткань и накинула на голову, замотав так, чтобы можно было увидеть только ее глаза. После этого, схватив рубашку и штаны, снова подняв цепь, она вышла во двор, где уже начинали гореть ящики, а все пространство двора было затянуто сизым дымом, в темноте позднего вечера казавшимся белесым.
Фарида она нашла привалившимся без сил к стене. Ей удалось под его громкие болезненные стоны натянуть на него рубашку, а вместо почти полностью сгоревших штанов -  другие. 
- Теперь уходим! – бросила она, подхватывая Фарида за спину и закидывая его руку себе на шею, чувствуя, как лопаются на ее спине задетые пузыри от ожогов. Парень едва мог передвигать ноги. А ей приходилось не только практически волочь его на себе, но и прятать в складках одежды железную мучительницу, надеясь только на то, что никто из прохожих не обратит внимания на ее ноги. Ведь одну из ее щиколоток обхватывала цепь.
- Фарид, постарайся, помоги мне, иди сам, ведь нам нужно отсюда выбраться! – умоляла Зухра.
Она довела его до ворот, на которых отодвинула мощный засов – из последних сил! Они вывалились на медину, не заботясь о том, чтобы закрыть за собой створки ворот. Впрочем, на улице уже начали собираться зеваки. Их окружили, забросав вопросами. Но Зухра только покачала головой и продолжала прокладывать себе и Фариду дорогу прочь от горящего риада.
Оглядываясь назад, она с удовольствием замечала, что чем дальше они удалялись от бывшего дома Фарида, тем ярче становились отсветы пламени. Теперь небо над риадом было освещено как языками огня, так и взвивавшимися вверх снопами искр, разлетающимися по сторонам.
- Пусть хоть вся улица выгорит! – злорадствовала она, волоча на себе Фарида, который был как будто не в себе, едва понимая, что нужно передвигать ноги, чтобы шагать к дому шуафы.
Отблески пожара были видны даже на улице, где жила тетка Зухры, когда они оказались у ее двери.
- Мы добрались, наконец! – с облегчением воскликнула Зухра, когда протянула руку и постучала в дверь медным молоточком, сделанным в виде загогулины. – Тетя нам поможет. Она нас подлечит!
Зухра прислонила Фарида к двери, бросив на землю ненавистную цепь. И только теперь испытала в полной мере дикую боль от ожогов. Корчась и гримасничая,  она посмотрела на Фарида. Он тоже едва держался на ногах. Тут же она вспомнила о сгоревших волосах и образовавшихся на лице «мешках» с жидкостью, которые как будто тянули ее лицо вниз, могли вот-вот лопнуть, а потом ещё оставят ужасные шрамы.
- Хорошо, что Фариду не до меня, а мне удалось укрыть лицо тканью. Не хочу, чтобы он видел меня такой! – пробормотала она, стараясь пока не думать, что красоту ей вернуть не удастся. И отрастут ли волосы?
Ей пришлось несколько раз постучать в дверь, прежде чем тетка им открыла. Зухра уже подумала, не умерла ли Фатима, а шуафа, чтобы не терять вечер, решила отправиться на площадь и поработать? И вдруг дверь со скрипом открылась.
- Зухра! Ты?! И не одна? Что случилось? – хмуро встретила ее родственница, оглядывая окровавленную голову Фарида, так и непривычно замотанную в платок племянницу. Заметила и цепь, причудливой железной змеей свернувшуюся у ног Зухры.  Но как она остановилась на пороге, так и не сделала и шага в сторону, чтобы пропустить гостей в крохотный  дворик своего дома.
- Тетя! В риаде – пожар! Мы с Фаридом пострадали! Нам нужна помощь и на время укрытие от Саида. Он станет нас искать, ведь риад уже принадлежал ему! И из-за Фатимы... Как она?
Тетка метнула в нее разъяренный взгляд, оторвавшись от огненного зарева на небе где-то над мединой в той части города, где и находился старинный риад Обенсуров.
- Аллах! Что же вы натворили?! Специально подожгли, чтобы насолить мужу несчастной?! Что с нами сделает Саид?
- Нет, тетя, нет же! Помоги нам, мы сильно обожжены. Ох, как больно! – застонала Зухра. – Ты же колдунья, тетя, знаешь, как быстро заживить ожоги! Помоги нам!
- Ты всегда путаешь мои планы, Зухра! – зло и разочарованно произнесла старуха, но посторонилась, чтобы Зухра могла не только войти сама, но и втащить практически на себе Фарида.  Цепь омерзительно пробренчала по выщербленным плиткам дворика старухи.
Потом шуафа осмотрела обоих. Фарид не сразу окончательно пришел в себя. Женщина напоила гостей крепким отваром каких-то трав, который закипятила тут же, при них. Фариду она промыла рану на голове, смыв кровь. И оказалось, что никакой страшной раны у него нет. Только через всю щеку и угол глаза к виску пролег довольно глубокий шрам. Видимо, когда парень упал,  то распорол лицо об острый край какой-нибудь железяки, не иначе.
От ожогов Фарид тоже не сильно пострадал. Так как Зухра смогла отодрать прилипшую ткань обгоревшей одежды с его тела ещё в риаде, то теперь шуафе было проще справляться с осмотром и лечением. Больше всего пострадала его спина и частично ноги. Но когда ожоги заживут, с Фаридом все будет в порядке. А пока старуха обработала ему спину каким-то снадобьем, а затем дала выпить отвар и после этого уложила Фарида животом вниз на постеленный на пол старый матрас. Парень тут же уснул или впал в забытье, но Зухре было так плохо, что выяснять она не стала.
- Это всё сонная трава, которую я добавила в отвар, - кивнула шуафа Зухре. Та ответила понимающим взглядом.
Но шуафа одновременно занималась и племянницей, при том, что звено цепи им снять не удалось, а ключ был потерян во время пожара в риаде. Но Зухре не повезло и в остальном. Всё ее тело было покрыто ожогами, не опасными, но их было много. И уже противно налились жидкостью пузыри, местами сливаясь в ещё бОльшие.
- Тетя, я же скоро буду с ног до головы покрыта струпьями от ожогов! Следы останутся навсегда! – ужасалась племянница старой ведьмы. – Что скажет Фарид, когда увидит мое тело?! А волосы? Волосы отрастут?
- Ты лучше подумай, каким станет твое лицо! А если этот парень откажется от тебя, так вернешься ко мне. Ничего! Рисовать умеешь, как и многое другое делать, с голоду не умрешь, и себя, и меня прокормишь! Но тебе повезло, Зухра, что ты вообще осталась жива! – качала головой старая женщина, понимая, что девчонка в шоке от своего вида. Зная Зухру, старуха в скором времени ждала ещё худшей и бурной реакции. И как снять с ее ноги цепь?!
- Не говори так! Кошмар! Тетя, где у тебя черная чадра?
- Что? Я такое не ношу, сама знаешь. Твоей одежды у меня не осталось – ты сама забрала свои вещи и увезла с собой, а чадра, которую я купила сегодня, она  для «Надьи». Девчонка уже приходила в себя, но я снова напоила ее хорошими травами. Она и выздоровеет скорее, и спать будет, чтобы не мешала и не задавала вопросов. И память у нее станет такой, как мне нужно.
- Так ты купила для нее чадру?
- Купила. Так надо.
- Отдай мне, а ей купишь другую! – приказала Зухра, и шуафа побоялась с ней спорить. Она молча вытащила из вороха хлама сверток и с обидой небрежно бросила в сторону Зухры. Та подхватила, охнув от боли, но тут же развернула одеяние. Черная джеллаба, такой же платок и черная же ткань, которой положено укрывать лицо.
- Неужели теперь только так я и должна буду ходить? Не снимая чадры, а лучше даже паранджи? Чтобы были видны только глаза в узкой щели из ткани? За что? За что судьба так наказывает меня? – стонала Зухра. – Мои волосы! Мое красивое лицо! Я стала безобразной! Тетя, пусть мои волосы отрастут!
- Хватит, Зухра, не причитай! И не рыдай. Слезами здесь не поможешь. Главное – глаза целы. И руки-ноги не пострадали. А остальное я тебе вылечу, как смогу. Пойдем в тот угол, я тебе на лицо наложу болтанку из трав для заживления. А потом будешь смазывать рубцы от ожогов мазью на аргановом масле, от которой они быстрее заживут и сгладятся.
- Тетя! – зарыдала в отчаянии Зухра. – Мне придется скрывать свое уродство от Фарида. Он не должен узнать мою тайну, не должен увидеть меня такой! Ааааа!
- Молчи, проснется твой Фарид и услышит, как ты причитаешь.
- И ты молчи! Молчи и никому не смей рассказывать, во что превратилось мое лицо! Ууууууу!
На полу зашевелился и простонал Фарид.
- Зухра, тише! – шикнула на нее тетка. Но и сама Зухра умолкла, испугавшись, что Фарид мог услышать что-то из того, о чем она только что говорила. Но Фарид только немного изменил положение тела, даже не открывая глаз. Зухра же, немного выждав и убедившись, что он спит, стянула с себя платок и принялась рассматривать голову, на которой почти совсем не осталось волос, зато краснели ожоги, покрытые сукровицей.
- Ты ещё хорошо отделалась! – упрекала шуафа. – Кожа пострадала и теперь там вряд ли вырастут волосы, но зато глаза не выжгло, уши и нос целы. Волосы могут ещё отрасти из тех мест, где нет ожогов. Не расстраивайся, Зухра.
- Но я хочу вернуть свои волосы! Оооо! Мои волосы! – стонала Зухра, не успокаиваясь. – И я не желаю носить всю оставшуюся жизнь чадру! А мое лицо? Нет, Фарид не должен меня видеть такой.  Хорошо, что мой голос не изменился, под чадрой я останусь для него прежней Зухрой.
- Прекрати! Лучше подумай, как нам уберечься от гнева Саида! Или вам с Фаридом лучше уйти отсюда, а я позову сида Рахима и отдам ему жену Саида. Но с условием, чтобы он вас не преследовал.
- Тетя, думаешь, он согласится на условия? Получит свою женушку и вернется за мной и Фаридом! Пусть она поработает на тебя, а потом можешь и продать ее Саиду Рашиду. Скажи, что спасла ей жизнь и долго выхаживала, пусть платит за это!
- Но я спасла ее! Девчонка почти мертвая была, когда мы внесли ее в этот дом!
Они продолжали разговаривать, то склочничая, то упрекая друг друга, то строя планы. Потом шуафе пришло в голову выйти на медину, чтобы узнать, о чем говорят люди на площади и в городе в связи с пожаром в риаде, который совсем недавно перешел в руки Саида Рашида, а теперь сгорел.
- Сходи, тетя, послушай разговоры. А я немного посплю.
- Вот что, Зухра. Я тебя знаю, поэтому предупреждаю: не смей ничего делать девчонке! Она теперь наша надежда на спасение от гнева Саида. И займись ногой. Не знаю, как снять с тебя цепь. Не будешь же ты всегда таскать ее за собой, она слишком тяжелая и длинная. И ты ещё не рассказала мне, откуда она взялась на твоей ноге. Фарид так развлекался?
- Это не твое дело! – огрызнулась нахалка. Но тоже с беспокойством посмотрела на закованную щиколотку. Придет в себя Фарид, пусть он и соображает, что делать!
Шуафа нехотя ушла, тяжелым взглядом остановившись на лежанке, где в забытьи лежала Фатима. Зухра же не могла оторвать глаз от волос противницы, разметавшихся вокруг головы. Ее взгляд наливался ненавистью. Она сидела в другом конце комнатки, где устроила ее тетка, чтобы полечить ей лицо, там и оставалась. Но боль, которая теперь разлилась по всей поверхности тела, не позволяла встать и что-то сделать с чужими волосами, которые Зухра не могла спокойна созерцать.
- И все равно я срежу с нее ее волосы! – с ненавистью произнесла она, не заметив, как на полу зашевелился, проснувшись, Фарид. Она не сразу обнаружила, что он наблюдает за ней, и поэтому была рада, что уже успела накинуть платок и прикрыть лицо, чтобы не видеть самой себя в пыльном зеркале на стене. Но и Фарид не увидел! А он с трудом поднялся и нетвердой походкой прошел по комнате. Шел к ней, но вдруг остановился, заметив на лежанке Фатиму. Удивился, а потом сказал:
- Так вот на кого ты глядела с такой ненавистью! Зухра, зачем ты солгала? Если Фатима осталась жива, зачем ты врала мне, что убила ее, что она упала, а тетка не смогла спасти? Ведь это из-за твоей лжи сгорел риад, и мы оказались в доме твоей тетки! Зачем?!
- Потому что так получилось! Тетя захотела взять ее себе в помощницы! Научить рисовать и заставить работать на площади, чтобы заработать немного денег на еду. Ведь без меня она умрет с голоду. Я же тебе рассказывала.
- Так сама оставайся со своей теткой! А я уже деду сказал, что Фатима мертва. Что ты наделала? Саид найдет нас и уничтожит!
- Пусть твоя Фатима остается здесь! Она теперь и не Фатима, а Надья! А мы уедем куда-нибудь и укроемся от его гнева!
- Что с ней? – Фарид был ещё слаб, но его характер уже начал проявляться. – Нет, она здесь не останется. Приедет мой дед и заберет с собой, вернет Саиду. Хватит, я буду искать другой способ выманить Хадижу с детьми из Бразилии.
- Фарид, я с тобой! Где ты, там и я.
- Нет, за мной приедет дед, я ему позвоню, чтобы он меня забрал из Марракеша. А ты оставайся рядом с женой Саида, но чтобы и волос не упал с ее головы! Не смей ей вредить. После того, как сгорел риад Саида, наше положение ещё больше ухудшилось. Или ты не понимаешь? Зухра, он с тебя шкуру спустит! И с меня тоже. Я вернусь в Мекнес. А ты приедешь позже и расскажешь мне новости. Пусть никто пока не знает, что жена Саида лежит у твоей тетки. А потом ты приедешь ко мне, и мы решим, что делать дальше. Наверно, мой дед и твоя тетка должны будут вернуть ЕЕ Саиду Рашиду.
- Фарид, я снова хочу стать твоей женой! Оставь меня у себя, – заискивающе и нежно проговорила Зухра, как бы больно ей не было, а боли на местах ожогов были адские. Но и Фариду было плохо. Она видела, как то и дело болезненно перекашивалось его лицо.
- Нет, пока мне не до жен. Потом... Может быть... Зухра, если ты придумаешь, как вернуть Хадижу, я сделаю тебя первой женой, клянусь! – подбодрил он бывшую любовницу и соратницу во всех делах.
- Фарид, а я тебе клянусь, что не сниму чадру и не покажу тебе своего лица, пока Хадижа не вернется в Мекнес вместе с твоими детьми! – нашла хороший выход плутовка, чтобы не объяснять больше, почему она теперь вынуждена будет закрывать лицо. И не только лицо. Фарид не должен заподозрить, что красоту Зухра потеряла. Красавица превратилась в уродину!
- Согласен, - усмехнулся Фарид, решив, что Зухра слишком самонадеянна. Она все ещё думает, что сможет соблазнить его своей красотой, но не понимает, что он уже сыт ее лицом, ее волосами, ее телом! Она ему не нужна! Но чтобы Зухра не стала его врагом, надо манить ее обещаниями. Пусть думает, что он снова женится на ней и приведет в свой дом. Но в душе Фарид решил, что никогда, никогда больше Зухре не быть его женой!
Он подошел ближе к лежанке, где спала Фатима.
- Думаешь, она выживет?
- Да, хабиби, тетя верит в это. Но ты бы видел, в каком состоянии была девчонка, когда мы нашли ее под тем деревом!
И она тут же посвятила его в план тетки, которая намерена стереть память у жены Саида.
- А это вы верно придумали. Фатиме незачем помнить, как мы с ней обходились! Пусть ничего не сможет вспомнить, когда мы с дедом вернем ее мужу. И мы скажем, что сами ее отпустили, а Саида просто шельмовали, обманывали, хотя знать не знали, куда его жена ушла из моего риада.
- Он тебе выставит счет за пожар в ЕГО риаде.
- А я скажу, что нас там не было, потому что мы с тобой жили после ухода Фатимы в Мекнесе. Все мои родственники это подтвердят. Риад пустовал, а как начался пожар, никто не знает.
- Фарид, но его люди видели и меня, и тебя. И соседи тоже. А когда я вывела тебя из охваченного огнем риада, нас видел человек, который прятался в нише. Он мог проследить за нами. Соврать не получится. Но о том, что случилось с Фатимой и где она сейчас, не знает никто.
- Я попрошу деда во всем разобраться. Он мудрый, но и с сидом Абдулом договорится, чтобы он помог уладить всё с его племянником. А пока... я позвоню дедушке. А ты, Зухра, береги Фатиму, и только от тебя будет зависеть, вернешься ты ко мне или нет.
И как бы Зухре ни хотелось добраться до несчастной, чтобы отомстить за собственные потери в огне, но желание вновь стать женой Фарида, да ещё первой, заставило ее сдержаться и разбудить свой голос разума.
- Ладно, Фарид, я всё сделаю. Верь мне. Ты поклялся, мне этого достаточно. И где тетя? Если эта красотка проснется, что делать? А если захочет уйти? Поднимет крик? У тети такие соседи, что и врагов не нужно! Нас тут все ненавидят!
- Тем более – надо скорее отсюда убраться. Зухра, когда я звонил деду, то узнал, что Саид прилетит на днях, но сид Абдул  - раньше. Нам пока нельзя быть вместе. Я отправлюсь в Мекнес, чтобы оттуда вести переговоры, а ты оставайся в доме тети. Сиди здесь тихо! Поняла? Я не стану скрываться, но тебе придется.
Зухру это устраивало, она кивнула, подумав, что за время разлуки с Фаридом хоть немного подлечит ожоги. Она по опыту лечения других обгоревших, которых когда-то лечила шуафа, знала, что самые тяжелые и болезненные дни придут уже завтра. Пусть Фарида лечит в его родном риаде лара Джабира, а ею займется тетка. Зухра даст ей денег, которые припрятала здесь же, в доме, еще утром. Хорошо, что догадалась забрать заначку Фарида, которую он прятал в риаде. Почему он ещё не вспомнил о деньгах? Хотя ему не до них, много всего случилось. А потом пусть думает, что они сгорели!
Фарид вышел из дома во дворик, с трудом открыв показавшуюся очень тяжелой дверь. Он достал свой сотовый. Телефон не пострадал, это удивительно. Наверно, когда Фарид упал, запнувшись обо что-то, сотовый оказался под ним. Фариду удалось дозвониться в Мекнес. Он описал, что случилось за время после его приезда в Марракеш. Рассказал о пожаре, из которого Зухра вытащила его, спасла ему жизнь, хотя он ее жалеть не собирался. Фарид признался деду, что Фатима все-таки оказалась жива, она в доме тетки Зухры, но об этом никто не должен знать!
Дед согласился, что Фариду следует вернуться домой, а там они решат, как лучше поступить. Но как быть с женой Саида? Можно ли доверять Зухре и ее родственнице? Сид Рахим сказал, что тут же выедет за ним в Марракеш.
Вернулась шуафа, и Фарид вместе с ней вошел в комнату. Фатима спала, Зухра сидела на том же месте, где он ее оставил. Парень даже усмехнулся: Зухре так хочется стать его женой, что она уже начала исполнять данную ему клятву: сидит, замотав голову в платок, почти полностью закрыв лицо. Ну, ему это только на руку! Не будет отвлекать, напоминая о прошлом.
- Тетя, что ты узнала? – нетерпеливо принялась расспрашивать Зухра.
- Люди гадают, что сделает Саид, чтобы найти поджигателей, ведь дом перешел в его собственность. Только об этом и говорят. Я прошла мимо сгоревшего риада. Пожар уничтожил всё, что было во дворе. Но сам дом цел. Огонь не проник внутрь. Да там и гореть нечему! Я же бывала в доме, когда приходила к тебе в гости, Зухра.
- А стоят ли там люди Саида? – продолжала расспросы Зухра из своего угла, пока тетка копошилась возле Фатимы, давая ей выпить какую-то мутную жидкость из стакана. Потом шуафа переместилась к небольшой плитке, чтобы разогреть еду. Только тогда Фарид и Зухра почувствовали, как хочется есть. Шуафа же вынула из пакета, с которым она вернулась с медины, несколько лепешек, а с плиты переставила на низкий ободранный столик таджин с кускусом. Фарида едва не стошнило при мысли, как и из чего он мог быть приготовлен...
Старуха не сразу ответила на вопрос Зухры, но потом все-таки сказала:
- Мне показалось, что за мной следили. И когда я вышла из дома, и когда я постояла у того риада и прошла дальше – но за мной шел в отдалении какой-то человек. Случайно? Или он следил за мной?
- Мы с Фаридом после пожара шли по медине, даже не задумываясь, следят за нами или нет.
- Вот ты и привела людей Саида Рашида к моему дому!
- Но им ничего неизвестно! Они будут следить за этим домом, потому что я пришла сюда. Но они не знают, что Фатима тоже здесь. А завтра Фарид уедет, а я буду сидеть у тебя в жилище. Пусть стоят, сколько хотят!
Ночь для Фарида и Зухры прошла ужасно из-за мучительных болей. Но и шуафа не спала, ухаживая сразу за тремя больными. 
... Рано утром за Фаридом явился сид Рахим. Он забрал внука, даже не выпив чаю, чтобы тут же отправиться обратно на стоянку такси. Медину надо было пройти, не привлекая внимания, пока ещё не было слишком много людей на улицах города. Фарид был слаб, а ожоги ужасно болели, но и сид Рахим уже не был шустёр. Но, наконец, они добрались до нужного места, и вскоре междугороднее такси унесло их в Мекнес...


3. Часть 34. Глава 3.  Абдул и Лейла в Фесе.



Сид Абдул ворчал всё время, пока они с Лейлой направлялись к стоянке такси, выбравшись из самолета уже в аэропорту Феса, а до этого совершив пересадку в Париже на самолет до  Марокко.
- Почему Саиду не удалось взять билет на наш рейс? Эта одалиска Самира со своим бразильцем смогли получить билеты, а Саиду не достались. Как так? Аллах! Почему я один должен разбираться с поисками места захоронения его погибшей жены, которую убила Зухра? Не могу же я ждать, когда прилетит Саид. А он не станет дотошно выяснять, кто убил его жену. Саид накажет обоих – и Зухру, и Фарида, хотя внука моего приятеля в тот момент не было в Марракеше!
От самой Бразилии Лейла старалась вообще не вслушиваться в бормотанье вредного старика, погрузившись в мечты о Фариде. И теперь она пыталась осторожно высматривать его в толпе людей в аэропорту, хотя сид Абдул не говорил, что парень приедет, чтобы встретить его и свою невесту. 
Но стоило сиду Абдулу упомянуть его имя, как она тут же отозвалась:
- Сид Абдул, что случилось? При чем здесь мой жених?
- Ну, конечно, кто бы стал тебе о чем-то рассказывать, - снисходительно произнес с усмешкой старик. – Иначе ты знала бы, что Зухра – соучастница преступления, которое совершил Фарид, украв жену моего племянника, беглую одалиску Фатиму. А теперь Зухра ее убила. И я боюсь, что Саид расправится с каждым из них, не выясняя, кто больше виноват. Поэтому тебе придется забыть о Фариде.
- Что?! Аллах! Дядя Абдул, сделайте же что-нибудь! Сид Саид не должен причинить вред Фариду. Ведь он мой жених! – капризно, но яростно напомнила Лейла.
- Хе, кхе! Забудь об этом! Фариду не быть твоим мужем. Несчастному предстоит спасать свою шкуру, тем более  - теперь!
- Но ведь не он убил жену Саида! Сами говорите, что его там даже не было! А если Фарид не может пока на мне жениться, тогда зачем Вы везете меня в Марокко? – вдруг насторожилась она.
- Как это - зачем, одалиска? Кому ты нужна в Бразилии? Аллаааах! Твой муж, мой племянник, отказался от тебя!  Мухамед дал тебе окончательный развод. Это был третий развод, - поднял указательный палец вверх старик.
С лица Лейлы сползла жалкая заискивающая улыбка.
-  А временного мужа тебе он искать не станет, потому что сходиться с тобой ему в голову не придет! – с торжеством сообщил сид Абдул.  - Теперь рядом с ним хорошая жена, достойная женщина. С ней Мухамед будет счастлив. Я доволен, что смог, наконец, найти ему отличную жену. А тебя ждет твоя Судьба, - пожал плечами сид Абдул, довольно сжимая в правой руке любимые четки.
- И какова же моя Судьба? Что меня ждет? – чуть не плача, спросила, стараясь сдержаться, Лейла. Она готова была зарыдать, догадавшись, что ее обманули, чтобы вывезти из безопасной для нее Бразилии, а в Марокко с ней могут обойтись ужасно.
- С тобой произойдет то, что тебе предписано волей Аллаха, одалиска! Что суждено, то и будет. Мактуб, - развел руками старик.
- Но мне был обещан молодой муж, - начала она, уже кривя рот, готовая зарыдать.
- И даже не думай о слезах! –  сказал старик, медленно поднимая кулак с четками перед собой. - Если мне придется тебя тут успокаивать, то в Фесе ты будешь наказана сразу же, как только я приведу тебя в мой риад! Юнус живо принесет мне плетку, и я тебя выпорю. А мои жены Дуния и Нурия, а также все женщины из моего дома будут стоять вокруг, им придется в назидание смотреть на наказание. А Юнусу я прикажу сфотографировать порку, а затем отправлю снимки  Мухамеду, чтобы знал, как надо поступать с одалисками, а также передам их твоему отцу, когда он за тобой приедет. Жаль, что он не успевает в Фес к нашему приезду, а то и он мог бы увидеть наказание. Но он обещал приехать в скором времени, чтобы вместе со мной решить твою участь.
- Дядя Абдул! – Лейла все равно зарыдала, но только тихо, закрывая лицо рукавами дорожной джеллабы.
- Хватит! Прекрати, я сказал! Сейчас к нам подойдет сид Имад. Я ему звонил и предупредил, как нас увидеть. Он сказал, что летит в Саудовскую Аравию на хадж и согласился взглянуть на тебя. Сид Имад ищет себе жену. Бедняга уже отчаялся жениться. Возможно, он согласится стать твоим мужем. Я буду рад, если он займется твоим перевоспитанием. Он женится, чтобы зажечь не только лампаду Аллаха в своем доме, но и перевоспитать одалиску!
Произнесенное стариком имя показалось Лейле знакомым. Имад? Не так ли звали несостоявшегося жениха Самиры? Не его ли фотографию и подарок от него передали ей не так давно? Она припомнила необычно выпуклые глаза мужчины, увиденные на снимке, ещё больше увеличенные из-за бифокальных очков. Неужели теперь она станет той овцой, которую решат принести ему в жертву? Но разве о нем уже не забыли? Разве его семья и семья дяди Абдула не рассорились? А он непременно согласится жениться на Лейле! Иначе и быть не может! Ведь она так красива! 
Лейла готова была отказаться от собственной красоты, из-за которой она может оказаться жертвой этого урода. И как над ней станут смеяться в Бразилии, когда узнают, что тот, от которого со страшным скандалом и   позором отделалась сестра Амина, стал мужем Лейлы! Аллах! За что?
- Нет, я не выйду за Имада! Мне нужен Фарид! Или Фарид, или я сама найду себе мужа! – горячо возразила Лейла, отнимая от заплаканного лица руки.
- Что?! – поразился ее наглости сид Абдул. – Как ты смеешь..? Одалиска! Я немедленно позвоню твоему отцу, пусть он срочно приезжает и сам решает, кому отдать тебя в жены. Но я итак знаю, что он отправит тебя в караван бедуинов, чтобы там ты смогла выбрать себе мужа. Вот среди бедуинов ты сама сможешь выбирать мужа, потому что их женщинам это позволено. Это их обычай – обычай народа пустыни, туарегов, обычай «синих людей». А пока ты в моих руках, пока я за тебя отвечаю, пока твой отец не дал мне иных указаний, ты будешь МНЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ! И станешь женой того, кого я выберу для тебя!
Говоря это, он, брызжа слюной, грозил ей корявым пальцем, скрюченным от старости. Глаза его были злыми, ведь Лейла посмела ему перечить. Такое нелегко вынести старику, который привык, чтобы все ему подчинялись.
Но вдруг выражение лица его мгновенно изменилось, глаза приобрели восторженное выражение, когда сид Абдул устремил взгляд куда-то за ее спину. И кого же он там увидел?
- Имад! Шалом алейкум! Здравствуй, дорогой! Знаю, что ты летишь на хадж. Это угодное Аллаху дело, - закивал он, глядя на подходившего к ним  мужчину. -  А я вот везу к себе домой пожить бывшую жену моего племянника Мухамеда. Бывшую, потому что он дал ей развод. Теперь нужно искать ей мужа, который стал бы держать ее в жестком кулаке, зажег бы в ней лампаду Аллаха...
- Знаю, знаю, сид Абдул. Вы говорили, рассказывали, - заговорил гнусавым голосом мужчина, стоя сбоку от Лейлы. Он подошел ближе и обнялся с сидом Абдулом. И только тогда любопытство Лейлы пересилило страх и отвращение, и она повернулась в их сторону, чтобы увидеть жертву козней Самиры, того Имада, о котором столько говорили в доме Мухамеда.
«Какой урод! Фуууу...», - подумала Лейла и сразу же опустила глаза, заметив, что мужчина тоже посмел окинуть ее быстрым взглядом. И его взгляд показался ей ещё более ужасным из-за толстых стекол очков, которые карикатурно увеличивали его глаза - сильно навыкате.
- Воспитать из одалиски порядочную женщину – это отличная мысль, сид Абдул. Я лечу в Саудовскую Аравию, чтобы укрепить свой моральный дух. Но когда вернусь из Мекки, то подумаю над Вашими словами, - проблеял мужчина, поправляя на носу очки. – Если Вы не найдете за это время мужа этой женщине, я готов принять на себя обязательства...
Лейла перестала дальше слушать, потому что от ужаса у нее заложило уши, голова стала ватной, потемнело в глазах. Она даже испугалась, что вот-вот потеряет сознание, рухнет как раз ему под ноги. Такой силы страх и отчаяние охватили ее. Стать женой Имада?! Нет! О, Аллах, как хорошо, что она уехала из Рио не с пустыми руками, сумела кое-что захватить с собой. Мухамеду ещё предстоит поторговаться с ней, а она не упустит последний шанс!
Лейла крепче прижала к себе сумочку...
Она не видела, но кожей чувствовала на себе взгляд Имада,  даже под толстым слоем разных одежд ощутив на себе его похотливое желание. Она ему понравилась! Что делать? Какой ужас! Что же делать?! Она не Самира, у нее не получится его отпугнуть! Красота – это ее наказание! Разве такой  некрасивый мужчина откажется от такой красавицы, как она?!
Имад ушел. Наверно, объявили посадку на его рейс из Марокко. Лейла почти ничего не слышала и не осознавала. А сид Абдул продолжал оглядываться по сторонам, как будто ожидая ещё кого-то. И вдруг зазвонил его телефон. 
- Рахим? Что случилось?... Как?! Аллах! Какая новость для Саида! Пожар был? Риад сгорел? А Фарид с той одалиской? Они уцелели? Не знаешь? Аллах-Аллах! Саид летит следующим самолетом, точно не скажу, когда прибудет в Марракеш... Что?! Жива?! Фатима жива?! Но Саид ещё не знает об этом? Хорошо, потом ему позвоним, когда прилетит в Марокко. Сейчас он уже сел в самолет в Рио, поздно звонить. Рахим, я поговорю с племянником. Мы с Саидом приедем в Мекнес и обо всем договоримся с тобой. Мы решим все вопросы...
Лейла изо всех сил прислушивалась к разговору сида Абдула, надеясь услышать спасительные новости, но понять смогла только то, что дом Фарида в Марракеше сгорел, но уцелел ли парень? А вот если на пожаре погибла Зухра – и пусть, у Лейлы не будет соперницы. Отчего-то в душе Лейлы поселилась уверенность, что ее судьба – стать женой Фарида Обенсура. Возможно, это произойдет не сразу, но он станет ее мужем!
А Имад... Она с ним поговорит, скажет что-нибудь такое, что оттолкнет его от нее как мужчину. Какую-нибудь обидную гадость, в чем Имаду будет стыдно признаться, но он не сможет выдать ее. А если все-таки дело дойдет до никяха, то по традиции и по закону у нее обязаны будут узнать – согласна ли она стать женой Имада или нет. Она ОТКАЖЕТСЯ, она скажет: НЕТ!
Так, накручивая себя, она молча ехала в такси от аэропорта Феса до города, а потом шла за осликом, на котором плыл по медине сид Абдул. Юнус встретил их, наконец, у ворот медины, где остановилось их такси. Там сид Абдул взгромоздился не без помощи Юнуса на животное, на второго ослика навьючили багаж, а ей, одалиске, сказано было следовать за ними.
Лейла не чувствовала под собой ног от страха, поняв, что оказалась в полной власти сида Абдула, который и не думал выдавать ее за Фарида или искать ей другого молодого мужа. И почему она поверила, что будет так, как она себе намечтала? И оказалась в ловушке!
В риаде их встретили лара Нурия, которую Лейла не забыла, и лара Дуния. Вокруг сида Абдула началась кутерьма, а Лейлу отвели в комнату, где ей предстояло ждать решения, которое примут в отношении нее отец и сид Абдул. Она умылась, переоделась, нашла в комнате укромное место, куда спрятала сумочку, а потом спустилась вниз, чтобы поесть. Но перед этим ей предстояло наблюдать, как жены дяди Абдула ухаживают за ним, послушать новости, которые они для него приберегли. Это и Лейле было  интересно узнать, т.к. они, конечно, непременно расскажут ему о пожаре в Марракеше, а это касается Фарида.
Лейла постаралась встать за спиной старика, чтобы не попадать ему на глаза. Она держалась скромно, желая быть незаметной. И это удалось: никто не обращал на нее внимания, т.к. Дуния с упоением рассказывала и о пожаре, и о слухах, которые ходили по медине о Зухре и Фариде, о том, что Фатиму убила и закопала Зухра, а потом загорелся и риад... Лейла поняла, что Фарид жив, как и Зухра, но и Фатима спаслась, о чем сообщил женам сам Абдул. Но кто и где теперь, об этом никто ничего не знает, даже сид Рахим. Фарид явно прячется, Зухра исчезла, как и Фатима, которую никто не убивал.
- А ещё, сид Абдул, пришло письмо и посылка от Вашей внучки, - начала лара Дуния, но старик тут же затопал ногами, не замечая, что расплескивает воду в тазу, где лара Нурия омывала ему ноги.
- Ничего знать не желаю об этом преступнице! У меня нет внучки, не смейте никогда больше мне о ней напоминать!
- Так речь не о той внучке, что тебя обокрала, Абдул! А о другой, которая бросила сестру-воровку, устроилась работать в артель по производству арганового масла, а тебе отправила посылку с украденным у нас ее сестрой золотом и письмо, где всё объясняет, что было после того, как умерла их бабка, твоя беглая бывшая жена, Абдул!
Лейла от удивления открыла рот. Вот это да! Она же ничего не знала из того, о чем говорит лара Дуния! У престарелого дяди Мухамеда была жена? Она сбежала от сида Абдула? У старика есть две внучки? Одна его обворовала, украв золото его жен? А вторая решила вернуть похищенное и написала письмо деду? Аллах, что происходит в этом семействе!
А сид Абдул принялся выяснять, что за письмо и почему Дуния без него посмела его прочитать? Где присланное золото? Почему здесь только золото Нурии? Старик ткнул пальцем в сторону столика, на который лара Нурия высыпала принесенные золотые украшения.
- Потому, Абдул, что я сразу же забрала свои украшения, - подбочениваясь и намереваясь скандалить, заявила сварливым тоном Дуния. – Моя часть золота теперь у меня, оно в надежном месте, я не намерена его тебе показывать. Но уж поверь на слово, что всё мое золото возвращено!
Лара Нурия же, чтобы пресечь начинавшийся скандал, прервала  перепалку тем, что выложила на столик перед сидом Абдулом браслет. У Лейлы при виде него перехватило дыхание. Настолько украшение было прекрасным! Она рассматривала его во все глаза, не замечая, что непроизвольно вышла из-за спины сида Абдула, приблизилась к столику, стараясь узреть каждую мелкую деталь украшения. Это не браслет, а мечта!
- Тот самый браслет? – довольно кивнул старик.
- Да, сид Абдул,  ТОТ САМЫЙ! – ответила примирительно лара Нурия.
- И что ты собираешься  с ним делать, Абдул? – тут же поинтересовалась лара Дуния. – Если снова начнешь требовать сказки тебе рассказывать, то это не ко мне. Вон, взгляни, как у нашей гостьи глаза горят при виде браслета! Пусть Лейла и рассказывает тебе сказки из «Тысячи и одной ночи»!
- Но я не знаю никаких сказок, - разочарованно ответила наивная Лейла, охваченная желанием заполучить браслет.
- Тогда будешь петь сиду Абдулу перед сном, а он, если песня понравится, разрешит тебе поносить браслет ровно один день, а вечером снова тебе придется петь ему новую песню, - с издевкой предположила вторая жена сида Абдула.
- Что за глупости, Дуния? – упрекнула ее лара Нурия. – Вот если бы девушка могла рассказывать или читать суры из Корана...
- Верно, Нурия, только эта одалиска не умеет читать, но и Коран она не знает, - язвительно заметил сид Абдул. – Вот бразильские сериалы она может пересказывать, да, Лейла?
- Могу! – с жаром согласилась Лейла, не подозревая, что угодила в западню. – Я столько фильмов и сериалов в Бразилии пересмотрела, что могу каждый день рассказывать новую серию. Я хорошо помню содержание. Вот «Дороги Индии» мы с Арибой смотрели, очень интересный сериал. Когда начинать? Сегодня? И завтра я уже смогу поносить браслет? Можно мне его прямо сейчас примерить?
Она даже протянула руку к украшению на столике, но старик привстал с кресла и больно шлепнул ее по длинным тонким пальцам.
- Откуда берутся такие одалиски? Такие глупые женщины? Нурия, Дуния, вы слышали, что она мне сказала? Какой ужас! Бедный Мухамед! Что эта глупая женщина могла ему дать? Какая из нее жена? Если ей отрезать язык, то молчание этой одалиски принесет больше пользы. Аллах! – то и дело  возносил он руки к небу, возмущенно потрясая ими.
- Но... сами же сказали, чтобы я пересказывала бразильские сериалы! – обиженно проговорила Лейла, схватившись другой рукой за побитые стариком пальцы пострадавшей правой руки. От обиды и досады, от разочарования из-за браслета, когда она поняла, что не видать ей сказочной красоты украшения, Лейла заплакала. Крупные слезы покатились по щекам. Она принялась протяжно и тоненько ныть.
При этом сид Абдул, все ещё сидя в кресле после омовения ног, неприятно скривился.
- Аллах! Что же это такое?! Нурия, неси мне ужин. А ты, Дуния, отведи одалиску в ее комнату и запри там... Нет, стой, пока не запирай, пусть служанка отнесет ей немного еды, а потом хорошенько заприте дверь. А Юнус пусть проверит дверь на медину. И смотрите, чтобы из моего риада ни одна муха не вылетела! Лейла, тебе запрещено даже думать, чтобы куда-то выйти! Ты поняла?
Девушка кивнула, продолжая подвывать и размазывая слезы по лицу.
- Вон с глаз моих! – завопил сид Абдул. – Завтра буду читать ей Коран, потому что,  чтобы искать ей мужа, если ее отец передумает отправлять ее в караван, нужно, чтобы она хоть немного приблизилась к праведности.
- Иди, давай, - подтолкнула в спину лара Дуния застывшую от горя и теперь уже притихшую девчонку.

...После того, как Лейле принесли поесть в ее комнату, она решила воспользоваться тем, что служанка, девчонка младше нее, ушла, но забыла закрыть дверь.
- Как хорошо, как мне повезло! – радовалась Лейла, доставая из сумочки свернутые в трубочку листы бумаги в прозрачном файле.  Это были те самые документы, которые Лейла смогла незаметно забрать со стола в комнате Мухамеда, оказавшись в его доме перед отъездом. Он не хватился их сразу, и это было чудесно. Но Лейла знала, что у бывшего мужа ни один документ не бывал ненужным. Все бумаги важные и однажды ему понадобятся. Она увезла с собой какие-то исписанные листы, сама не зная, что в них написано, ведь читать она так и не научилась, хотя Ариба пыталась с ней заниматься. 
Но теперь сворованные документы могут ей помочь! Когда ее припрут к стенке и попытаются заставить выйти замуж, она предложит позвонить Мухамеду и спросить, все ли его важные документы на месте. А то, что документ, оказавшийся в ее руках,  очень важный, говорили печати и подписи, замеченные ею на бумагах. И вот теперь их стоит надежно спрятать. Но когда обнаружится их пропажа, то ее комнату обыщут в первую очередь. Значит, в огромном пустынном доме сида Абдула надо найти место, где их схоронить.
Лейла обдумывала проблему ещё в самолете. Она бывала в гостях у дяди Абдула ещё до рождения сына, когда они с Арибой не раз приходили к старику и ларе Нурии. Но теперь дом она помнила плохо. Однако сколько историй она наслушалась недавно о том, как пытались выдать замуж Самиру! А ведь ее держали взаперти в комнате на верхнем этаже! И Лейла решила, что лучшим местом может стать та комната, в которой когда-то сидела Самира.
 Только бы Лейла смогла туда пробраться! А что? Место отличное, потому что из разговоров Амина и Халисы, Амина и Эмми, Мухамеда и Амина следовало, что после приключений Самиры в доме  дяди Абдула та комната стала запретной. Слуги боялись туда заходить. Ведь все уверились, что Самира принимала там джиннов. Лейла готова была встретиться лицом к лицу с любым джинном, только бы достичь своей цели: получить молодого мужа и стать счастливой. 
И потому она решила действовать в первый же вечер! Кто знает, что с ней случится завтра! Сможет ли она выйти из комнаты, не будут ли держать ее взаперти до самого никяха с очередным стариком, которого ей найдет сид Абдул?
Она спрятала на груди под платком сложенный теперь вчетверо документ и осторожно пошла по коридору. Когда лара Дуния вела ее на этаж, где располагались комнаты для женщин этой семьи, она смогла заметить, что та же лестница ведет и на верхний этаж.
Лейла поднялась по ней и прошла по коридору к комнате, рядом с которой все ещё стояла дверь, которую так никто и не починил. Девушка опасливо заглянула внутрь, похвалив себя за то, что захватила свечу и спички. Оказавшись внутри, она зажгла свечку и поставила ее в найденный тут же небольшой глиняный горшочек. Осмотрелась. В комнате было полно хлама. Где-то почти под потолком имелось небольшое окно, то самое, через которое, как предположили Амин и Мухамед, вылезла Самира с помощью своего мужа-бразильца.
Лейла даже языком поцокала, представив, как Самира бесстрашно взобралась к окну (как? по стене?!) и вылезла наружу. Почти под самым оконцем лежала на полу груда горшков и глиняных ваз.
- Кажется, это то, что мне нужно! Если засунуть документ в один из горшков, кто догадается там искать? Но надо выбрать тот, что лежит под всей кучей.
Она подошла ближе и принялась выбирать, высматривать подходящий горшок. Ей показалось, что она нашла. Но когда протянула руку, то, стоило ей дотронуться до горшка, как тот развалился. Она дернулась, задела тот, что едва держался на груде горшков, и началось! Уложенная кем-то наспех куча стала разваливаться. Горшки раскатывались в разные стороны со страшным, как ей казалось, грохотом. Она завизжала, когда что-то мягкое коснулось ее ноги. Лейла даже не увидела, кто или что это было. Может быть, крыса пробежала, задев ее голую лодыжку?!
Но, опомнившись,  понимая, что теперь сюда могут прибежать люди, кто-нибудь из обитателей дома, те же слуги, она, уже не выбирая, сунула руку с бумагами вглубь кучи, ткнув костяшками пальцев в дно горшка, и тут же выдернула руку, оставляя внутри сложенные вчетверо документы.
Потом она схватила свечку, выскочила в коридор и задула пламя. Сунула свечу в карман, не подумав, что может прожечь горячим фитилем дырку в одежде. Лейла боялась столкнуться с кем-то в доме, в панике не соображая, что нужно будет тогда ответить, как объяснить, почему она ходит по риаду, хотя сид Абдул запретил ей покидать комнату.
И вот у лестницы она столкнулась с ларой Нурией.
- Что ты там делала? – настороженно спросила та у Лейлы.
- Ничего, - пожала плечами девчонка. – Хотела посмотреть место, где сидела взаперти Самира. В Бразилии все обсуждали ее поведение во время сватовства, мне стало интересно.
- Аллах! И что же ты хотела там увидеть? Увидела? – буравила ее подозрительными глазками жена сида Абдула.
- Я не уверена, но если это та комната, где навален разный хлам, то... Хм, лара Нурия, а зачем к Самире прилетали джинны?
- Не знаю. А почему ты закричала? – не унималась любопытная женщина.
- Закричала, потому что... Мне показалось, что в окно заглянул джинн! – сообразила солгать Лейла. - Я так испугалась! Аллах, я до сих пор дрожу от страха! Посмотрите, как у меня руки трясутся! – и она протянула к старухе руки ладонями вниз.
- Иди к себе, но больше не броди по дому. Сиду Абдулу это не понравится.
- Но я хочу пить. И есть. И в туалет мне тоже надо сходить.
- Это всё не здесь, а на твоем этаже и на кухне. Сюда чтобы ни ногой больше. Ясно? Иначе сид Абдул может тебя побить – завтра, если тебе позволят выйти из комнаты, поищи на стене гвоздь у двери. Там висит плетка.
- Хм, у Мухамеда тоже плетка висела. И что? Зачем мне на нее смотреть?
- Лейла, ты ведь не хочешь, чтобы тебя выпороли?
- Нет. Но я хочу замуж. Но чтобы муж был молодым, красивым и не нищим! Я такая красивая, у меня должен быть достойный муж!
- Это не тебе решать, - поджала губы старуха.
- Лара Нурия, поговорите с сидом Абдулом! – взмолилась девчонка. – Подскажите ему, что я могу стать женой Фарида. Мне все равно, кого и что он украл у Саида Рашида. Я хочу стать его женой!
- Иди, Лейла. Я не стану вмешиваться в дела моего мужа. Иди!
Лейла зло посмотрела на женщину. И это первая жена сида Абдула, которого все так боятся? Да вы только взгляните, как она одета! Это ужас какой-то! Заношенная домашняя джеллаба. Давно уже не новый платок. Бабуши с вышивкой из стекляруса – и тоже полинявшие какие-то, истоптанные! Верная собака старого вредного сида Абдула, которая совсем о себе не думает!
Вот лара Дуния знает себе цену! И одета она богато, и золото носит. А у лары Нурии как не было ни одного украшения, кроме дешевых золотых сережек, когда она ещё не стала хозяйкой в этом доме, а была лишь служанкой, так и теперь не считает нужным носить украшения! А какие на столе лежали кольца, браслеты, ожерелья! Так и будут храниться в шкатулке? Куда Нурии их надевать? Вот и носила бы дома!
И тут Лейла вспомнила про браслет.
- Лара Нурия, а как сид Абдул велел поступить с тем браслетом, который я сегодня видела? Чей он? Он не может принадлежать сиду Абдулу. Ведь он не женщина.
- Браслет пока ничей. Но скоро свадьба у Арибы. Надо будет подсказать сиду Абдулу, чтобы он подарил браслет невесте Икрама!
Лейла даже задохнулась от такого решения. Арибе?! Ещё чего! 
«Если у меня не получится договориться обменять документы на подходящего мужа, то потребую взамен браслет», - сказала она себе, оказавшись в своей комнате.
Утром сиду Абдулу позвонил отец Лейлы. Девушка как раз выходила из кухни, где лара Нурия готовила еду для мужа, а лара Дуния пила кофе с печеньем. Служанка привела туда же и Лейлу. И когда, позавтракав, она возвращалась к себе в сопровождении той же служанки, то услышала часть телефонного разговора сида Абдула, поняв, что он жалуется на нее ее отцу.
- Твоя дочь отказалась выйти замуж за жениха, которого я ей нашел. Сид Имад – уважаемый в Фесе юрист. В его доме горит лампада Аллаха! Вчера он видел Лейлу в аэропорту и согласился жениться. Но она отказывается, так как хочет стать женой Фарида, бывшего зятя Саида, моего племянника!.. Что?..  А вот так – заявила, глядя мне в глаза, что не выйдет за Имада! Хочет сама выбрать себе мужа.... Ты прав, приятель, прав... В караване она сможет исполнить это желание, иншалла.
Лейла задержалась на лестнице, хотя служанка едва не тянула ее за рукав. Она с ужасом поняла, что старики договорились: ее отец приедет и увезет ее в Марракеш, чтобы передать в руки родственника, знакомый которого водит караван через Сахару.
Позже это подтвердил и сид Абдул, через лару Нурию передав упрямой девчонке, что если она не одумается до появления в риаде ее отца, то Лейлу отправят в караван. Лара Нурия предупредила:
- Пока у твоего отца дела, которые не позволяют ему приехать в Фес, подумай о своем решении, Лейла. И бойся сида Абдула! Он раздумывает, не выпороть ли тебя перед тем, как вернуть отцу? Лучше согласись стать женой Имада. Это лучший выход для тебя. Аллах, у тебя будет муж, надежная защита от всех невзгод. За ним ты будешь как за каменной стеной. Он даст тебе и крышу над головой, и семью, детей, и еду, и одежду. И подарит тебе свою любовь, ведь ты красивая, он тебя непременно полюбит, если ты приложишь немного усилий.
- Но я не смогу полюбить этого мужчину! Не смогу! – едва не рвала на себе волосы Лейла, понимая, что ее загнали в угол.
- Если перестанешь злить сида Абдула, то я поговорю с ним, намекну, чтобы он отдал тот браслет Имаду после никяха, но для того, чтобы он давал его тебе носить за хорошие поступки. Только так может достаться тебе понравившийся браслет.
Лара Нурия стояла на пороге ее комнаты, а Лейла сидела на кровати, закрыв глаза, обняв себя за плечи, качаясь из стороны в сторону. Она тихо подвывала от безысходности, понимая, что у нее только два пути – или стать женой Имада, или оказаться в караване.
- Смирись, Лейла. Ты разведена и теперь никому не нужна. О, Аллах! О тебе слишком много плохого говорят на медине. Ни один мужчина не выберет тебя в жены даже четвертой женой.
- И пусть! И пусть! А Фарид? Разве он не был согласен на мне жениться?!
- Глупая ты! Это Мухамед с сидом Абдулом придумали, чтобы увезти тебя из Бразилии. Так мне сказал муж. А Фарид даже не знает об этом. Он и о тебе не знает, никогда не видел тебя. Разве не так?
- Но я его видела на свадебных фотографиях Хадижи!
- А он о тебе не подозревает! Забудь эту глупость, Лейла. Забудь и думай о муже, которого тебе выбрал сид Абдул. Прими его всем сердцем, это принесет тебе счастье!
Лейла в отчаянии мотала головой. Лара Нурия удалилась, стуча палкой о пол в коридоре. А девушка задумалась. Надо бы продумать план. Никогда ей не было так страшно, как теперь. Раньше у нее была и подруга – Ариба. Теперь же она совсем одна. Что делать?
А свадьба Арибы уже скоро.


4. Часть 34. Глава 4. Лейла в доме сида Абдула.



В семьях Икрама и Арибы готовились к свадьбе. Так как Ариба была практически сиротой, то роль ее отца решил исполнить сид Абдул, хотя и приходился теперь как бы отчимом жениху, будучи мужем лары Дунии, матери  Икрама. Но на никяхе именно сид Абдул намеревался передать девушку в руки будущего мужа.
До Лейлы доходили новости о том, как идет подготовка к свадьбе бывшей подруги. Ей было интересно всё, каждая мелочь: какие платья будут на Арибе, каких музыкантов и кого из танцовщиц пригласит  на праздник сид Али, сколько золото подарено невесте Икрамом...
 Но больше всего Лейлу волновало, станет ли подарком невесте тот браслет, существование которого так сводило Лейлу с ума. Она даже отважилась спросить об этом у лары Дунии. Но женщина, даже не удивившись ее вопросу, хмуро ответила, что у браслета очень плохая история. Красивое украшение, но вряд ли оно принесет счастье молодой семье. Нет, она не позволит подарить такой браслет невестке.
- Знаешь ли ты, Лейла, что на золотом браслете – кровь старика?
- Как это? Кого-то убили из-за браслета?
- Нет, Лейла, не убили, но могли убить. Бывшая жена сида Абдула запустила им прямо ему в голову. У Абдула была рана, много крови, всё лицо было залито кровью, - живописала лара Дуния с удовольствием. – А потом браслет исчез на несколько десятилетий и нашелся недавно, и то – случайно.
- Но разве нельзя отмыть браслет от крови? – цинично предположила девушка, которой страшно желалось получить украшение.
- Хм, не страшно тебе было бы носить его на запястье? – усмехнулась женщина. Но Лейла тут же возразила:
- Но я слышала от лары Нурии, что Вам, лара Дуния, удалось завладеть им несколько раз, когда ваши сказки понравились сиду Абдулу. И засохшая на золоте кровь не помешала.
- Ох, девчонка! Аллах, как же ты, Лейла, ещё настрадаешься  в жизни от собственной глупости и самоуверенности! Иди к себе в комнату и не думай о браслете. Даже не мечтай о нем, все равно никогда ему не быть твоим!
Лейла разозлилась и чуть было не фыркнула, но удержалась, так как ей очень хотелось напроситься на свадьбу Арибы, а взять ее с собой на праздник могла лишь лара Дуния. И Лейла позже, но в тот же день, начала подбираться к жене сида Абдула с просьбой взять ее на свадьбу. Но лара Дуния на ее заискивающие речи ответила, что не ей решать, позволить ли девчонке пойти на торжество или нет.
- Только Абдул может разрешить тебе появиться на свадьбе моего сына. И я тут ничем не могу помочь: твой отец, Лейла, полностью отдал тебя в руки сида Абдула – вплоть до его приезда в Фес.
Лейла тут же сообразила, как можно смягчить старика: конечно же, согласившись стать женой Имада! Не на самом деле, а только сделав вид. Лейла все ещё не желала сдаваться, надеясь, что судьба не станет к ней так жестока, ей удастся выйти замуж за Фарида.  А пока ее задача – оказаться на свадьбе. По ее подсчетам, Имад вернется из поездки на хадж ещё не скоро. Это займет месяц или даже больше. Разве не так сказал этот неприятный мужчина дяде Абдулу там, в аэропорту? Расслышал ли старик – неизвестно, но Лейла запомнила.
И вот вечером Лейла, когда омывала ноги сиду Абдулу, решилась поговорить с ним об Имаде, сообщив, что, хорошо все взвесив, согласна на брак с ним, а также  умоляла отпустить ее на свадьбу Арибы, ее дальней родственницы и подруги. Если сид Абдул позволит, то пусть лара Дуния возьмет ее с собой.
Девушка была такой смиренной, просила с такой покорностью и уничижительной мольбой, что сида Абдула  это тронуло. Он удовлетворенно кивал, вообразив, что смог сломить вредную Лейлу, что теперь девчонка стала как воск в его руках. Вот как – даже Имада принять согласилась!
И, конечно, он разрешил Дунии взять на свадьбу Лейлу. Сид Абдул даже отчитал жену за то, что у той было недовольное выражение на лице, когда он озвучил просьбу.
Лейла же, обрадовавшись, что добилась желаемого, побежала к себе в комнату, чтобы немедленно перерыть чемоданы и сумки и выбрать подходящее для праздника платье. А золото? Как она явится на свадьбу без своего золота?! А ведь ее шкатулка – у сида Абдула!
Бросив на кровать выдернутое из чемодана помятое платье, она тут же вернулась в гостиную, где все ещё пил чай с нежнейшей и свежайшей выпечкой сид Абдул. Она тут же сообщила, что нашла платье, в котором пойдет на свадьбу,  но ей нужны ее украшения. Не может же она появиться на свадьбе Арибы без своего золота!
- Золото? Зачем тебе золото? И платье можешь надеть любое, потому что ты,  Лейла, отправишься на свадьбу родственницы в черном хиджабе и никабе. Строгое черное одеяние и закрытое лицо – вот как ты должна выглядеть. Ты ведь будущая жена Имада. Ты должна стать воплощением скромности, беречь свою красоту для будущего мужа.
- Вы не отдадите мне мое золото? – скривилась Лейла, готовясь заплакать.
- Нет, твое золото останется у меня. Его получит только твой муж, лично в руки после никяха! – отрезал сид Абдул, погрозив скрюченным пальцем.
- Нееет! Это мое золото, мой махр! Отдайте мне мое золото! – зарыдала мгновенно девчонка, и так горько, что у сида Абдула брови удивленно взметнулись вверх.
- Что это такое? О, Аллаааах!  Что позволяет себе эта одалиска?! Если ты будешь так себя вести, то я отнесу шкатулку на медину и раздам твое золото нищим!
- Нет, это мое золото! Никто не имеет права забрать его у меня! – рыдала, задыхаясь от бессилия и ярости, Лейла.
- Ещё ты мне указывать будешь, на что я имею право или не имею? – взвился старик.
- Отдайте мне мое золото! Аааааааа! – завывала Лейла, то сжимая кулачки, то выдирая на голове волосы.
Поморщившись, старик поднялся, кряхтя, с кресла и пошлепал в новеньких бабушах прочь, к лестнице, намереваясь добраться в свою комнату и там отдохнуть, не слушая вопли глупой одалиски.
А Лейла осталась внизу. Она плюхнулась в кресло старика – к ужасу лары Нурии, благоговевшей перед хозяйским креслом как перед какой-нибудь  святыней, и продолжала то громко рыдать, то тоненько завывать.
- Хватит, Лейла! – пыталась одернуть и успокоить девчонку лара Дуния. Нурии же больше всего хотелось, чтобы скандалистка поднялась с кресла сида Абдула, но девчонке это и в голову не приходило. Она рыдала.
Так продолжалось часа два. Наконец, нервы лары Дунии не выдержали.
- Всё, Нурия, идем к Абдулу, пусть он вернет Лейле шкатулку! Иначе этот вой никогда не кончится! – потребовала она.
В этот момент в гостиную вошел Юнус, нервный и взбудораженный.
- В чем дело? – нахмурилась Дуния, поняв, что что-то случилось.
Размахивая руками, он объяснил:
- Госпожа, там, на улице, у двери нашего риада собрались люди. Они слышат женский плач и какой-то вой и думают, что в наш дом проникли джинны. О. Аллах! В дверь постучали, я открыл, а люди набросились на меня с вопросами, что у нас случилось, что с сидом Абдулом? Что я должен им говорить? Что в доме сида Абдула всё в порядке?  Но они мне не поверили!
- Всё хорошо с сидом Абдулом, не переживай, - отмахнулась вторая жена. – Так и передай зевакам и сплетникам. Джинны его не унесли с собой, не съели и даже не покусали, а могли бы. Вон как Лейла убивается, что старик у нее золото забрал и отдавать не желает.
Юнус отпрянул от нее, услышав ответ. Как?!  Джинны все-таки в доме, но пока не тронули хозяина? А всё из-за чего? Одалиска, привезенная  из Бразилии, накликала беду своими рыданиями!  Джинны слетелись на ее голос! Правы люди с медины!
Дуния же с удовольствием наблюдала за сменой выражений на лице преданного слуги.  Похоже, тот, и вправду, решил, что джинны явились за стариком или прилетели из-за Лейлы. Но вмешалась лара Нурия, понимая, каким скандалом может закончиться шутка второй жены. Она выставила Юнуса из дома, велев впредь не открывать дверь на медину.
- Завтра мы с ларой Дунией пойдем на рынок и сами расскажем торговцам и их женам, что у нас дома всё в порядке, - ворчливо пообещала она Юнусу, выпроваживая слугу взмахом руки.
Озадаченный Юнус удалился. Нурия же осталась в гостиной увещевать капризную и непочтительную Лейлу, а лара Дуния отправилась к Абдулу, чтобы поговорить о золоте Лейлы. Нет, она вовсе не собиралась жалеть вредную «одалиску», но ей доставляло удовольствие всё делать и говорить наперекор старику.  Сид Абдул сидел на диване у себя в комнате, развалившись на пестрых подушечках. Лара Дуния остановилась перед ним и начала говорить, сопровождая речь решительными жестами.
- Абдул! Отдай девчонке шкатулку! У меня в ушах звенит от ее воплей. Чего ты желаешь добиться? Аллах! Чтобы она сходила в мечеть к шейху и пожаловалась, что у нее отобрали ее махр? Рассказала бы, что ей нашли мужа, который не только сам не купит ей положенного золота и не обеспечит махром со своей стороны, но и решил поживиться тем, что Лейле досталось от прежнего брака? Абдууул! Ты же уважаемый в Фесе человек! Что будут о тебе говорить, если ты пойдешь на поводу у Имада, этого скряги, и не только согласишься, чтобы этот жених не покупал Лейле золото, но ещё и ее шкатулку намерен отдать ему в руки после никяха?! Нет, Абдул, так не годится! Не позорь себя и меня не позорь! Я же устану оправдываться, отвечая на вопросы соседей, знакомых – и твоих, и моих! Почему мне должно быть за тебя стыдно?
- Хватит! – шустро поднявшись с дивана, заорал старик, замахиваясь на нее кулаком с зажатыми четками. Он выслушал ее длинную речь только потому, что был ошеломлен ее напористостью, не ожидал, что лара Дуния осмелится что-то требовать. О, да старая одалиска что-то осмелела в последнее время!
Но, не смотря на гнев, сид Абдул уловил в ее словах правоту: а ведь поползут по медине разговоры и злые сплетни, если одалиска, привезенная из Бразилии, какой бы ни была, не получит свою шкатулку. Золото ее по праву, Дуния верно говорит. Даже если Лейлу не выпускать из риада, не позволить тем самым отправиться к шейху с жалобами, то люди-то все равно будут обсуждать, отчего девчонка кричит так, что на улице слышно. И про Имада непременно поинтересуются: если он сосватал невесту, то о каком количестве золота сид Абдул сумел договориться?
А золота и не предвидится. Имад жену взять готов, но вот на золото раскошеливаться – нет, ведь невеста уже побывала замужем, ребенка родила другому мужчине... Зачем тратиться? А людям будет сказано, что Имад заплатил оговоренный,  положенный по обычаю махр. И кто сможет проверить? Лейла должна радоваться, что для нее вообще муж нашелся. Но с золотом так не получится: золото невеста должна или на свадьбе выставить напоказ, или себя им украсить. Так пусть Лейла своими украшениями себя и обвешивает с ног до головы! А он научит строптивую девчонку, как отвечать любопытным о золоте, которое должен подарить жених. Ответить так, чтобы и не солгать, и не выдать слишком экономного жениха.
Вот эти мысли пронеслись в голове сида Абдула, пока Дуния твердым голосом высказывала ему претензии.
- Верни одалиске ее шкатулку! Не делай себе же хуже! – продолжала лара Дуния, проигнорировав окрик мужа. Но и сид Абдул с грозным видом надвинулся на слишком разошедшуюся вторую жену, забывшую о своем месте, и затопал ногами.
- Ты как смеешь разговаривать со мной таким тоном?! Не пора ли мне взять плеть и отходить ею одалисок в моем доме? Будут вам золото и драгоценности! Обе увидите небо в алмазах, когда Юнус будет вас сечь во дворе риада!
- Хватит, Абдул! Ты решил испортить свадьбу моего сына?! Так я сиду Али на тебя пожалуюсь! Вот как ты моему Икраму хочешь жизнь сломать, опозорить на всю медину скандалом из-за никчемной девчонки?  Отдай ей золото, пусть сидит у себя в комнате  и перебирает свои побрякушки – МОЛЧА! Ничего, уже завтра на медину выйдешь – узнаешь, что там снова про нас говорят. А ты..., - продолжала лара Дуния перебранку, не обращая внимания ни на сжатый кулак сида Абдула,  ни на его сурово сведенные брови, ни на угрозы, которые удавалось произнести старику так, чтобы перекричать вздорную одалиску.
Ругались они долго, пока в комнату не вошла лара Нурия. Она-то отлично понимала человека, рядом с которым прожила практически всю жизнь то в качестве служанки, теперь – как первая жена. Знала, что Абдулу самолюбие не позволит согласиться с Дунией – даже во вред себе.
- Сид Абдул, достать шкатулку? Мы с ларой Дунией могли бы все украшения почистить, проверить, все ли в порядке, не нужен ли ремонт? Может, где-то застежка поломалась? Если отдавать золото Имаду, то нужно знать, что это за золото.
Старик был благодарен преданной Нурии за «руку помощи», но строго заявил:
- Нурия, ты можешь достать шкатулку с золотом одалиски, но только для того, чтобы проверить украшения. Лейле шкатулку не отдавать! Пока я не разрешу....
Дуния незаметно для старика хмыкнула, а Нурия с покорно-деловым видом прошла к старинному огромному сундуку, откинула его крышку и с трудом, кряхтя, вынула шкатулку. Дуния тут же забрала у нее из рук тяжелую вещь, понимая, что Нурия могла остаться без сил после действий с сундуком. Ещё и тяжелую крышку предстояло опустить. Но лара Дуния в этом помогла первой жене, придержав крышку, чтобы не хлопнула.
Сид Абдул с сердитым видом заложил руки за спину, где нервно перебирал пальцами бусины четок. Женщины смиренно направились к выходу, но голос старика настиг их на пороге комнаты:
- Шкатулку одалиске не давать! Не забывайте, что я сказал! Аллах! Как мне поступить с этой одалиской?...
Возмущенное ворчание не затихало за их спинами, пока Дуния не завела лару Нурию в свою комнату на женской половине риада, неся перед собой в руках вожделенную для Лейлы шкатулку.
Оставив в комнате Нурию, лара Дуния отправилась в гостиную за врединой, у которой от выплаканных слез сильно распухли глаза. Что-то пошептав ей на ухо, Дуния заставила Лейлу подняться наверх. Рыдать та перестала, но поскуливала, идя по коридору, не в силах сразу успокоиться.
Втолкнув девчонку в приоткрытую дверь, Дуния строго велела не прикасаться к золоту, которое им с Нурией было велено почистить.
- Будешь сидеть рядом и говорить,  что нужно отремонтировать, что натереть. Да мы и сами увидим. Но ты рук к золоту не тяни! Не подводи нас с ларой Нурией, ясно тебе? Одалииииска...
Лейла, шмыгая носом, во все глаза смотрела на раскрытую шкатулку. Как она соскучилась по своим украшениям! Аллах! А когда она теперь их увидит? А если сид Абдул сказал правду, пообещав передать ее золото Имаду после никяха? А если сид Абдул разозлится, узнав про украденные ею у Мухамеда документы, и тогда точно выполнит угрозу: раздаст ее золото нищим на медине?!
И пока обе жены дяди Абдула перебирали ее украшения, рассматривали их и протирали, чистили, Лейла обдумывала, как спасти шкатулку со всем содержимым. Золото нужно вынести из этого дома и надежно спрятать. Но как это сделать?
Женщины тем временем были заняты разговорами, то и дело упоминая Кариму из дома сида Али. И Лейлу осенила догадка: так вот кто сможет ей помочь! Карима – честная женщина, хотя и очень болтливая. Сплетни – ее слабость. Но если доверить ей шкатулку – Карима не присвоит золото, вернет, когда ее об этом попросят. Но когда Карима явится в дом сида Абдула? Если послушать лару Дунию, так Карима здесь частый гость. Подруга лары Дунии все-таки. Но Лейла что-то ее до сих пор не видела. Значит, нужно не пропустить, когда она появится, ведь иначе будет поздно!
 Едва Лейла задумалась, не позвонить ли в дом сида Али, где трубку может взять и сама Карима, или попросить позвать ее к телефону, как вдруг лара Дуния спросила у лары Нурии, что та ищет в шкатулке, перебирая золото уже на самом дне.
- Так ТОГО браслета я не нашла. Думала, что сид Абдул положил браслет в шкатулку, чтобы всё в одном месте хранилось. Но нет его здесь, не вижу. Где же он может быть? – озабоченно бормотала старуха.
На что лара Дуния напомнила:
- Браслет сид Абдул положил не в шкатулку! Видела, что она едва закрывается? А браслет-то не тоненький! Никак не поместился бы под крышкой, даже если бы золота было на пятую часть меньше. Браслет у Абдула в комоде лежит, в ящике с документами. Сходи и проверь, убедись, что я верно говорю.
- И проверю, а то сид Абдул потом с меня спросит, куда делось украшение.
- Да кому оно нужно? Даже у меня пропало желание заполучить браслет, когда узнала те ужасные истории, которые связаны с браслетом. Даже не представляю, кому он теперь может понадобиться, кому достанется. Только не моей невестке! Не нужно Арибе с Икрамом брать на себя проклятия и порчу, которые могли быть наведены на это украшение. Фу! Да я даже на свое запястье не решусь его надеть, даже если сид Абдул снова захочет послушать сказки  «1000 и 1 ночи» и заставит меня их рассказывать.
- Пусть лежит у сида Абдула, – согласилась и одобрительно закивала лара Нурия. – Вот проверю, на месте ли браслет, заверну его в мягкую тряпочку, и пусть он лежит столько же, сколько прошло с того времени, когда на нем кровь сида Абдула оказалась...
Лейла сидела, затаив дыхание. Она внимательно слушала важный для нее разговор, боясь спугнуть Дунию или Нурию неосторожным движением. А судьба браслета ее очень даже волновала! И ей думалось, что неважно, чья кровь и сколько проклятий прицепились к драгоценности. Лейла желала получить браслет! А если он не может ей достаться, то значит, его нужно забрать самой.
Надо же, что придумали эти старухи: спрятать браслет, чтобы он ещё полвека пролежал. Она помнила рассказ лары Дунии о том, что браслет был найден через много-много лет после того, как жена сида Абдула бросила его, швырнув ему в голову этот браслет. Как-то так...  Украшение пролежало полвека! Это же вдвое больше, чем успела прожить Лейла! Это две, прожитые ею жизни!
Тем временем Нурия заявила, что, пожалуй, сейчас же заберет браслет и отнесет его в свою комнату, где храниться он будет в полной безопасности. Она ушла, а у Лейлы уже созрел план, как забрать себе украшение.
Но ее замыслы едва не рухнули.  Как оказалось, не только она помнила о браслете, но и сид Абдул не забывал.
Утром следующего дня он пребывал в прекрасном настроении, узнав, что завтра в Марокко прилетает Саид. Перед тем, как отправиться на ежедневную прогулку по медине, он, даже не увидев Лейлу, велел ларе Нурии отдать Лейле ее шкатулку.  И пока он отсутствовал, девушка с удовольствием перебрала все украшения, придирчиво осмотрев каждое, хотя накануне жены сида Абдула при ней всё проверили и привели в порядок, удивившись тому, что ленивая и совершенно неаккуратная девчонка смогла так хорошо позаботиться о своем золоте. Не нашлось ни одной золотой вещицы, которая нуждалась бы в ремонте! А Лейла была увлечена настолько, что упустила возможность попытаться забрать браслет. Впрочем, лара Нурия была дома, и как возможно попасть к ней в комнату?
Сид Абдул, вернувшись к дневному намазу домой и совершив положенные молитвы, расположился пообедать, о чем и позаботилась лара Нурия.  И пока тот пил чай в завершении пиршества, она и напомнила ему про браслет, сообщив, что намерена почистить и его, а затем предположила, что его сохранность всё-таки будет надежнее в ее комнате.  Ведь сид Абдул просто может забыть о нем. А у лары Нурии браслет будет под постоянным надзором.
Лейла присутствовала тут же, в гостиной, кусая губы, стоя за спиной сида Абдула с полотенцем на плече и подносом, на котором ждала своей очереди чаша для омовения пальцев рук после еды. Девушка чуть не застонала от разочарования, услышав, что Нурия, оказывается, ещё не забирала браслет из комнаты старика!
Но Лейла едва не уронила всё на пол, когда услышала, что сид Абдул велел Нурии принести браслет. Так он и оказался перед ним на столе. Лейла еле сдерживалась, чтобы не выдать себя. И что теперь ждет ЕЕ браслет? Она уже привыкла считать его своим. Дня не хватило, чтобы добраться до украшения, забрать из комнаты первой жены или у сида Абдула! Или ей повезло, что она не успела это сделать? А вот сейчас и оказалось бы, что браслета нет на месте, потому что он уже лежал в ее шкатулке? У Лейлы от нервного напряжения задрожала нижняя губа.
 Сид Абдул с отвращением взял со стола браслет, повертел его, рассматривая со всех сторон (как будто разбираясь в женских украшениях!) и почти сразу озвучил решение:
- Лучше всего – продать. Поговорю с ювелиром из ближайшей лавки, сколько будет стоить такая вещица. Нечего браслету просто так годами вылеживать. А деньги всегда нужны. Но и деньги могу нищим на медине раздать. Пусть пойдут на доброе дело.
И тут Лейла не выдержала и предложила старику такое, что в доме вспыхнул очередной скандал. Девчонка всего-то попросила отдать браслет ей, если ее вынуждают выйти замуж за Имада.
- Что? Браслет в обмен на твое согласие стать женой Имада? – не верил ушам старик. - Аллах, что я слышу?!
- Да, сид Абдул, я выйду за него, но если только получу этот браслет! – нагло заявила молодая женщина,  стоя с упрямым видом и выпячивая губу.
- Что? Ты смеешь ставить мне условия?! Ты?! Одалиска, которой я нашел такого отличного мужа! – не мог поверить сид Абдул. Его возмущению не было предела. И он тут же велел Нурии отнести браслет к НЕМУ в комнату и положить туда, откуда Нурия посмела пожелать забрать украшение, чтобы его почистить.
«Значит, в ящик комода, где он хранит документы!» - напомнила себе Лейла, уже зная, что ей следует делать. И срочно! Потому что завтра прилетает сид Саид, значит, сид Абдул на время забудет о браслете, но узнает о пропавших документах, а потом появится ее отец, чтобы отправить ее в караван. Это стало очевидно, потому что сид Абдул уже начал разговор с ее отцом, только что до него дозвонившись. Лейла в панике схватилась ладонями за лицо, лихорадочно соображая, как быть со шкатулкой, как успеть забрать браслет, а там – будь что будет!
Она не посмела покинуть гостиную, потому что старик ей этого не позволил, но она мысленно металась по комнате, пытаясь придумать, куда спрятать золото. И как потом его забрать из риада сида Абдула?
Но старик, поговорив с ее отцом, вылив на него поток жалоб и получив обещание, что строптивая и наглая Лейла будет непременно наказана, торжествующе заявил:
- Тебе, одалиска, не видать браслета! Я лучше отдам его первой встречной женщине на медине, бедной вдове, у которой нет денег даже на еду, чем позволю украшать им себя такой непочтительной одалиске, как ты, Лейла!  - он погрозил ей корявым указательным пальцем с отросшим, давно не стриженым ногтем. Но, как оказалось, сказано было не всё:
- Ты можешь остаться и без мужа! Если твой отец, как обещал, откажется от такого уважаемого жениха, боясь опозориться, то тебя ждет одна дорога – в караван.
Вернулась лара Нурия, доложив, что браслет положен на место. Старик кивнул и тут же отправился на медину, а точнее – в гости к сиду Али. Накопилось много тем для разговоров и новостей, которые следовало обсудить. Ещё и этот пожар в риаде, где погибла жена Саид,  из-за чего он прилетает не в Фес, а летит в Марракеш, чтобы своими глазами увидеть  место гибели беглой жены и отыскать тело Фатимы. Но племянник ещё не знает о пожаре, о том, что увидит лишь обуглившиеся развалины вместо дома и двора. Но и о том, что Фатима жива, о чем сиду Абдулу недавно сообщил сид Рахим, ему тоже пока неизвестно. Всё это беспокоило старика, ему нужно было выказаться, нужен был внимательный  слушатель и советчик сид Али.
Лейла испугалась гнева хозяина риада и притихла. Так думали обе женщины, оказавшись на кухне, чтобы выпить чаю с мятой.
- Ох, Лейла, вот и доболталась! – сделала вывод лара Дуния. – Вот дурочка! Какой у нее длинный язык! Лейла не понимает, что сделала себе намного хуже, чем стать женой Имада. Прав сид Али был, когда говорил, что тот не поймет вкус сладкого, пока не попробует горького.
 - А мне жалко Лейлу. Такая молоденькая, красивая, но ума не нажила...
- Э! Нурия, пожалей ее, давай, пожалей! Только как бы она тебе же пакость не устроила. Как бы нам ещё плакать не пришлось из-за нее! Хорошо, что Абдул решил хранить браслет у себя, иначе пропало бы украшение из твоей комнаты, и что тогда?
- Как это – пропало? Куда оно из моей комнаты пропадет? – с обидой произнесла старуха.
- А вот так! Как внучка сида Абдула наше золото украла, точно так и браслет может исчезнуть вместе с Лейлой – отправится путешествовать по пустыне. То-то! – удовлетворенно кивнула Дуния, увидев, что первая жена начала понимать, что она имеет в виду.
- Аллах! Лейла может украсть? – не могла поверить лара Нурия.
- А почему нет? – выходя из кухни, бросила ей лара Дуния, откусывая на ходу кусок от печенья и тут же стряхивая крошки с платья, скопившиеся на груди.
В это время Лейла сидела у себя в комнате, радуясь, что разозленный сид Абдул снова не потребовал отдать ему шкатулку. Но теперь-то пришло время забрать и браслет! Лейла просто помешалась на этой мысли, непреодолимое желание охватило ее – получить украшение любой ценой!
И пока жены сида Абдула сплетничали на кухне за чаем, девушка решилась и преспокойно прошла в комнату старика, нашла заветный ящик с документами. Ни один ящик в комнате сида Абдула не закрывался на замок. Лейле осталось лишь обнаружить тот, где хозяин риада хранил бумаги,  там же лежала вожделенная драгоценность.
Схватив браслет, Лейла тут же выскочила из комнаты и понеслась к себе, прижимая к груди руку, на которую уже надела его – для большей надежности. Потом она вытряхнула на кровать содержимое шкатулки, положила на самое дно браслет, прикрыла его какой-то тряпкой, найденной среди вещей, а сверху засыпала украденную вещицу любимым золотом. Да, часть украшений при этом не вошла.
Именно эти браслеты, серьги, кольца и ожерелье она надела на себя. Выбрала не самые дорогие и любимые, понимая, что в них она окажется в пустыне, а там мало ли что с ней может случиться... Нет, безопасней оставить шкатулку с махром от Мухамеда в Фесе. Лейла готова была сама отправиться к  Кариме, вот только не могла придумать, как выбраться из риада. Ведь сид Абдул велел Юнусу не выпускать ее на медину. Она здесь пленница! Аллах! Что делать?!
И вдруг где-то внизу раздался голос женщины, которая явилась к ним, как будто услышав мольбы Лейлы!
- Это же Карима! Это может быть только она! – Лейла так обрадовалась, что сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она выбежала в коридор,  слетела вниз по лестнице и едва не налетела на Кариму, которая уже шепталась о чем-то с ларой Дунией.
- Пойдем чай пить, нам его в гостиную принесут. Сейчас на кухне распоряжусь, - говорила тем временем гостье лара Дуния. У Каримы от любопытства горели глаза. Если сид Абдул явился в дом дяди Али, стремясь обсудить с ним накопившиеся проблемы,  то Карима ускользнула от Зорайдэ за тем же: Дуния не могла обо всем рассказать ей по домашнему телефону, сотовым при муже она старалась не пользоваться, опасаясь, что старик отберет или разобьет его, но и обсуждать дела при личной встрече было куда приятней и интересней.
А ещё Кариму разбирало любопытство из-за возвращения в Марокко Лейлы. Тем более что бывшей жене Мухамеда предстояло стать женой Имада, ТОГО САМОГО, хи-хи! От него удалось избавиться Самире, но вот беда – сид Абдул прочит Хадижу ему в жены наряду с Лейлой. Это стоило обсудить с подругой Дунией. И на Лейлу хотелось Кариме посмотреть. Она видела ее и раньше, конечно, но когда это было? А ещё – узнать о настроении девушки, спросить, знает ли Лейла, что Хадижа может стать ее соперницей?
У Каримы чесался язык от желания спросить сразу обо всем! Но и Лейла хотела исполнить задуманное: уговорить Кариму забрать прямо сейчас, унести с собой ее шкатулку! Лейла была полна дурных предчувствий. Как бы поздно не оказалось! И потому она с нетерпением выжидала момент, когда сможет поговорить с Каримой наедине, упросить ее помочь.
Но до того как ей представилась такая возможность, Лейле пришлось отвечать на вопросы сплетницы. Карима видела, как та нервничает, но, переглядываясь с ларой Дунией, служанка сида Али делала свои выводы из такого поведения девчонки.
А потом Дуния и Карима обсуждали близкую уже свадьбу Икрама и Арибы, перестав обращать внимание на Лейлу.  Дунию же интересовал приезд Саида в Марокко.
- Карима, когда прилетает Саид? Абдул весь извелся из-за того, что им не удалось вылететь из Бразилии  одним самолетом. Что говорит сид Али? Собирается Саид встретиться с Абдулом? Поедут они вместе в Мекнес к Фариду? Я знаю, что Фарид там, снова живет в доме деда и матери. Сбежал из Марракеша после пожара в риаде. А Зухра пропала. Никто не знает, где она. 
Карима с радостью выложила всё, что ей было известно о Саиде и его планах, о планах сида Али, о том, что происходит в Бразилии, о Хадиже и Жади, о Мухамеде и Амине, обо всем и обо всех!
Лейла притихла, стараясь стать незаметной. Ведь и ей было любопытно узнать новости из Бразилии. О Фариде она тоже постаралась не упустить ни слова из рассказа Каримы. Она не могла отказаться от мечты о молодом муже, даже если у сида Абдула на ее счет иные планы. Но когда Лейла услышала от старика угрозу, что ее могут вернуть в дом сида Абдула служанкой, если для нее в караване не найдется мужа, это дало Лейле надежду, что не всё потеряно. Фарид ещё может стать ее мужем. А вдруг? Она убедила себя, что Фарид – ее Судьба. Вновь оказавшись в руках сида Абдула, она сможет уговорить его выдать замуж за Фарида!
Понимая, что не избежать пребывания в пустыне с караваном, куда отправит ее отец, Лейла обдумывала способы, как оттолкнуть от себя любого мужчину, который посмеет вообразить, что может стать ее мужем.
Наконец, Карима и лара Дуния наговорились, обсудив абсолютно всё. Но Карима не спешила уходить, ведь ей хотелось разговорить Лейлу. На ее (на их!) удачу лара Нурия позвала Дунию на кухню, чтобы разобраться с недоразумением из-за запасов продуктов, и тогда Карима и Лейла остались одни в гостиной. 
Карима засыпала Лейлу вопросами, думая, что до этого  девушка стеснялась отвечать при ларе Дунии. Или даже боялась, ведь Дуния – жена сида Абдула. Но и теперь Лейла говорила осторожно, пока вдруг не разрыдалась и не призналась Кариме, что ей нужна помощь.  Она не хочет выходить замуж за Имада. Но сид Абдул угрожает раздать ее золото на медине, если она откажется.
- Глупости! – горячо возразила Карима. – Не имеет он такого права! Аллах!  Золото – твой махр. Оно только твоё! И отдавать твое имущество Имаду никто не имеет права! Я расскажу дяде Али, спрошу, может или нет. Но я уверена, что не может!
- Это не всё, - горестно принялась всхлипывать Лейла. – Мой отец намерен отправить меня в пустыню, в караван, к родственнику своего приятеля! Там мне будут искать мужа, если не выйдет с Имадом!
Она горько разрыдалась. И Карима тут же жалостливо обняла девчонку.
- Не плачь! Я поговорю с Зорайдэ, посоветуюсь. Может, есть какой-то выход?
- Карима, помоги мне! Ни дядя Али, ни Зорайдэ, никто, кроме тебя, мне не может помочь. Но ты сможешь!
- Я?! Аллах, и как же? – удивилась женщина. – Скажи, как?
- Я боюсь, что или сид Абдул раздаст мое золото на медине, ему законы не писаны, или в караване кто-то позарится на мою шкатулку! Прошу – забери шкатулку, унеси и спрячь в доме дяди Али или ещё где-нибудь схорони. Это мой махр, но я его лишусь, если шкатулка останется при мне. 
- Это правда. А если вспомнить, как Рания осталась без дорогущего ожерелья, когда ее отдали временному мужу..! И Имад тебе золото может не отдать, если шкатулка окажется в его руках после никяха. Лейла, ты про Хадижу знаешь? Ты слышала, что я Дунии  рассказывала? И ты, и Хадижа можете стать женами Имада! Ты ведь против? И Хадижа не захочет! Имад! Фу! Самира его так опозорила! А сиду Абдулу нет дела до этого. Но Зорайдэ уверена, что Саид не позволит выдать замуж свою дочь за Имада, да ещё не единственной женой. Она уже побывала женой Фарида, стала второй женой после Зухры. А Зухра – ведьма. Все это знают!.. Лейла, а сид Абдул ещё не решил, кому быть первой женой Имада – тебе или Хадиже. Он зол на вас обеих. Хадижа очень провинилась, обманула бывшего мужа. А ты не ужилась с родным племянником дяди Абдула, вот теперь...
Но Лейла прервала болтовню Каримы.
- Ты мне поможешь? Это срочно! Шкатулку нужно вынести сейчас, пока сид Абдул не вернулся домой. И никому не говори, что решила мне помочь. Никому не отдавай мое золото. Карима, ты единственная, кто может мне помочь.
Карима, кстати, ещё не дала согласия на помощь, но Лейла и рыдала, и в то же время умоляюще заглядывала в глаза женщине, хватала ее за руки, пыталась целовать ее пальцы... Кариму ещё никто так не упрашивал помочь! И она согласилась:
- Неси свою шкатулку! Только заверни во что-нибудь, чтобы Юнус не заподозрил. Пусть думает, что меня лара Дуния угостила выпечкой! Я сама попрошу у нее сумку.
- Нет! - испугалась Лейла. – Она меня выдаст сиду Абдулу!
- Не выдаст! Она не захочет, чтобы сид Абдул позорился, раздавая твое золото. Ведь так не должно быть. Узнают на медине, осудят сида Абдула, и Дунии достанется из-за него. А у ее сына и сына сида Али скоро свадьба, им скандал не нужен.
Кариме очень хотелось поучаствовать в этом приключении. Да, она поможет Лейле! Не будет у нее золота – так и женихом Имад может не стать. Карима отчего-то тоже невзлюбила его вслед за Самирой. Так ещё и Хадижу ему сид Абдул решил отдать! Нет, она поможет Лейле вынести шкатулку и спрячет, пока девчонка не захочет получить ее обратно.
Вот так у Лейлы всё получилось. Золото было доверено Кариме, которая отнесла шкатулку в дом дяди Али, где оно будет ждать Лейлу и храниться надежнее, чем где бы ни было.
Лейле очень хотелось проводить Кариму до ворот дома сида Али в районе Шуара, но Юнус, конечно, не выпустил бы ее даже из риада во двор, не только на медину. Вот потому Лейле оставалось лишь следить за спасительницей с галереи, увидев, как Карима прошла по двору к двери, а Юнус беспрепятственно ее выпустил.
 Затем девчонка вернулась в комнату и села перед старым тусклым зеркалом, чтобы полюбоваться собой и оставшимися на запястьях, в ушах, на пальцах  и шее украшениями. Она доверилась судьбе, а как та сложится? Что ждет Лейлу в пустыне? Когда она сможет оттуда вернуться? И вернется ли?
Лейла вспомнила, как уговаривала Кариму не рассказывать о спрятанной в доме шкатулке ни сиду Али, ни Зорайдэ, ни даже ларе Дунии. Лейла умоляла сохранить ее тайну. А ещё она призналась в краже документов у Мухамеда, убеждая, что у нее не было иного выхода, когда ее силой решили увезти в Марокко. Тронутая ее откровенностью, Карима согласилась не только не выдавать ее, но и сообщить девушке, когда обман раскроется, предупредить ее о надвигающейся опасности и близящейся расправе. А ещё - Карима тоже разоткровенничалась с Лейлой:
- Сид Саид ещё не знает, что Фатима жива! И дядя Абдул толком не знает подробностей! Сид Рахим позвонил дяде Али и признался, что Зухра обманула Фарида, она не убивала Фатиму,  но теперь она исчезла вместе с женой Саида. Неизвестно, где искать Фатиму, где она ее прячет? Сид Али, наверно, уже обсудил с сидом Абдулом эту новость! Саид прилетит и тоже будет рад узнать. С ним пока нет связи. Он ещё ничего не знает, ни про сгоревший риад, ни о том, что Фатима жива. Думает, что едет искать ее тело.
Эта новость очень обрадовала Лейлу. Если Фатима жива, значит, Фарида не смогут обвинить в ее смерти. Тогда Фарид может жениться на Лейле! Но отец обещал сиду Абдулу, что отправит ее караван. Аллах! Как избежать поездки в пустыню? Она же не станет выбирать там мужа! Потерять столько времени!
Лейла осмотрела себя в старом зеркале. Волосы ее прекрасны. И лицо. Значит, нужно скрывать свою красоту, как и золото, чтобы никто не польстился на нее если не из-за ее красоты, так из корысти. Ей нужна паранджа! Нужен черный наряд, нужен никаб, чтобы прятать лицо и украшения! Пусть в караване никто не увидит ее лица, рук, даже кончиков пальцев! И платья у нее хорошие, как их здесь оставишь? Нет, нужно довериться ларе Дунии! Попросить ее сберечь ее одежду. Не станет она брать с собой в пустыню лучшие платья и джеллабы. Иначе всё там и останется. Отберут, заберут, ограбят!
Но только сейчас, рассматривая свое отражение, Лейла подумала, какой ее увидела Карима. А если она начнет рассказывать всем, какая Лейла неухоженная, волосы не причесаны, как следует. Под «всеми» она имела в виду тех, с кем Карима разговаривала по телефону с Бразилией. Значит, Амин с Халисой, и Эмми, и Самира, Мухамед и Латифа – все они услышат рассказ Каримы о ней. Ещё и смеяться станут. Девчонку охватила досада.
 А Ариба? Хорошо, что Лейла до сих пор с ней не виделась. Но был только один способ для этого – если бы Ариба с сыном лары Дунии пришли в гости в риад сида Абдула. Но ведь пара ещё не жената, поэтому появиться здесь вместе не могут. А одна Ариба сюда не пойдет. И теперь Лейла была этому рада. О, а что о ней станут говорить, когда ее отправят в караван! Как станут злословить! Лейла закрыла глаза, с силой сжала кулаки, не зная, обо что ими стукнуть, чтобы выплеснуть накопившееся зло.
- Аааа! – громко выдохнула она в крике. – Аааа! Почему я? Почему со мной такое? Не хочу в пустыню! Если только вместе с ними – с Амином и Халисой, с Эмми и Арибой! Почему только я? Они все не лучше меня!
Дверь открылась, в комнату заглянула лара Нурия.
- Аллах! Что случилось? Лейла, почему ты кричала? Сид Абдул позвонил, сказал, уже возвращается домой.
- У меня зуб разболелся! – соврала Лейла, испугавшись, что старуха вспомнит и вдруг захочет проверить, на месте ли браслет. Она живо представила, какой скандал начнется, когда пропажа будет обнаружена. Но она ни за что не признается, что браслет у нее! Был. Теперь у нее ничего нет! Нет у нее браслета!
Но ларе Нурии было, что ещё добавить.
- Лейла, на медине ходят слухи, что у нас снова завелись джинны. Но мы знаем, что это не так. Но когда ты так кричишь, то люди слышат твои вопли и неправильно думают. Если сид Абдул узнает про слухи, услышит про джиннов, ему это не понравится. Больше не кричи! Если не хочешь для себя неприятностей.
Лейла кивнула, желая, чтобы лара Нурия поскорее ушла. Но вспомнила, как Карима, появившись у них сегодня, расспрашивала у нее и у лары Дунии про джиннов. Правда ли то, что в доме сида Абдула снова завелись джинны? Люди на медине, проходя по их улице,  как-то  вечером видели, как из оконца в стене риада сида Абдула почти под самой крышей раздался грохот,  разлетелись голуби, которые сидели на краю крыши. Но всем известно, что оконце выходит из той самой комнаты, куда прилетали джинны к запертой там Самире...
- Лейла, люди вот о чем думают: в доме сида Абдула снова поселилась молодая красивая женщина, одинокая, разведенная одалиска, о которой тут же стало известно джиннам.
И пока Карима ждала ответ, лара Дуния от души посмеялась над сплетнями, а Лейле захотелось поддержать народные подозрения.  Стоило ларе Дунии отвлечься на печенье, которое принесли к чаю из кухни, как Лейла сделала «большие глаза», потом, в ужасе закатив их, часто-часто закивала, давая понять Кариме, что в доме полно нечисти. И Карима сделала вывод, что джинны вернулись!
 Неизвестно, с кем успела переброситься слухами и новостями Карима, возвращаясь с замотанной в ткань шкатулкой в руках, и каким-то чудом разминувшись с сидом Абдулом, но только, когда старик шел к себе в риад  по этой же улице, любопытные торговцы встречали его расспросами о джиннах, которые вновь завелись в его доме из-за приезда Лейлы. Как же уважаемый сид с ними справляется?  И не требуют ли джинны найти им невест из семей уважаемых жителей Феса?
Сиду Абдулу не понравилось такое предположение – ведь под угрозой оказывалась его репутация. Чтобы он сватал джиннам невест?! Впрочем, однажды люди уже болтали,  что Имад и женщина-джинн обручились... И всё это из-за одалиски Самиры! Как обручальное кольцо Имада оказалось на пальце искусственной руки? Сида Абдула трясло от нервов, пока он изо всех сил спешил домой.
Что на этот раз стряслось, пока его не было дома пару часов? Кто посмел придумать, что джинны вновь повадились прилетать в его риад? Крики Лейлы? Люди слышали, как она кричит? Нет, от одалиски необходимо немедленно избавиться! Вот прилетит завтра Саид,  вечером же должен объявиться  и отец Лейлы, и тогда с безобразиями в его доме будет покончено!
Едва войдя во двор риада, сид Абдул потребовал, чтобы Юнус, впустивший его в дом, немедленно шел с ним наверх в комнату, о которой у него только что расспрашивали сплетники.
- Юнус, мне нужно лично убедиться, что наверху ничего и никого нет.
Увидев, как слуга испуганно смотрит на него, сид Абдул недовольно закряхтел, но при этом ему в голову пришла удачная мысль. И он предложил:
- Юнус, приведи с медины ещё трех свидетелей! Мы вместе поднимемся на третий этаж и войдем в ту комнату, о которой ходят сплетни. 
Верный слуга  выполнил приказ хозяина дома – привел с медины нескольких торговцев из числа соседей, уже не раз спрашивавших о джиннах, скорее – с иронией, чем всерьез, но сам Юнус  явно верил в бродившие вокруг риада слухи и боялся входить в ТУ САМУЮ комнату. Однако сид Абдул был настроен решительно! Он и возглавил шествие вверх по лестнице, чтобы пресечь слухи и сплетни. За ним потянулись свидетели, которые должны были своими глазами увидеть комнату и убедиться, что там нет никаких джиннов.
- Идемте, вы всё сами увидите! – ворчал сид Абдул, потрясая зажатыми в руке четками, с трудом поднимаясь со ступеньки на ступеньку.
Наконец, с верхней площадки лестницы пройдя по коридору, толпа свидетелей оказалась перед приставленной к стене дверью и зияющим пугающей темнотой входом в комнату, о которой столько шло слухов. Старик сделал знак Юнусу, чтобы тот зажег светильники. И тогда люди вошли вовнутрь. Ничего, кроме куч хлама и нагроможденных старых вещей, там не оказалось.
А под единственным небольшим оконцем почти под самым потолком комнаты лежала рассыпавшаяся куча горшков разных размеров и видов. На нее никто из приглашенных людей не обратил внимания. Но не Юнус. Он-то знал, что ещё несколько дней назад он и лара Нурия аккуратно сложили эти горшки, а теперь они раскатились, заняв куда большую часть комнаты, чем было до этого. Юнусу не нужны были другие доказательства: нет, он убедился, что здесь побывали джинны. Если их сейчас не видно, значит, они спряталась. Но он, конечно, промолчал, чтобы не усложнять жизнь сида Абдула.
И если сид Абдул вместе с удовлетворенными и успокоенными свидетелями с облегчением покинули помещение, чтобы вернуться вниз, где в гостиной их  ждал мятный чай с выпечкой, как объявил всем хозяин, то у Юнуса от страха стучали зубы. Нееет, он-то понял, что произошло: сид Абдул успокоил людей, чтобы унять сплетников на медине, но это вовсе не говорит, что джиннов не было. И они ещё вернутся! Они рассыпали горшки, потому что хотели показать, кто иногда хозяйничает в риаде. 
Лара Дуния с еле сдерживаемым смехом наблюдала за тем, как упрямый старик отвел людей с медины в знаменитую комнату. Потом, пока лара Нурия вместе с женщинами с кухни управлялась с гостями,  угощая их чаем и горячей выпечкой, Дуния, выбравшись на галерею, позвонила Кариме и со смехом рассказала подруге о том, как в их риаде только что искали джиннов. 
Карима была разочарована новостью, что никаких джиннов люди не обнаружили. Лара Дуния же поняла, догадавшись, кто убедил Кариму поверить, что в доме водится нечисть. Лейла. Конечно – она!
Когда гости ушли,  сид Абдул позвал вниз жен и принялся изливать им душу. Он возмущался, что сид Али не поддержал его в планах выдать Хадижу замуж за Имада. Но и к бывшему мужу Хадижа теперь не желает возвращаться. А Саид категоричен – он и знать Фарида больше не желает.  (При этом Лейла, прятавшаяся в коридоре у входа в гостиную, радостно вздохнула. Значит, соперницы у нее не будет, когда ей удастся стать женой Фарида!)
- Не знаю, как убедить Саида. Было бы так хорошо, если бы Хадижа стала женой Имада, а детей вернули Фариду. Это было бы справедливо! Но Саид  откажется так поступить, я уверен. Все против меня. Даже мой друг Али! Но Али знает, что Хадижа – не его кровь. Она из моего рода. Она моя кровь, моя! И мне решать, кому быть ее мужем. Саид меня должен послушать, ведь я – глава рода. Он должен уважать мою волю. Аллах! Как же так? Дожили, что хвост виляет собакой! Но я выдам замуж Хадижу за Имада! Лейла не достойна такого мужчины, но Хадижа станет его женой! И, кстати, единственной!
И если притаившаяся где-то рядом девушка радовалась услышанным новостям, то лару Дунию перемены в мыслях и планах старика  настораживали. И хотя она старалась  скептически усмехаться, но слова Абдула, произнесенные так уверенно, ее обеспокоили. Ей хотелось тут же схватить мобильник и рассказать обо всем Кариме, чтобы та предупредила Жади и Зорайдэ.
Сделать звонок Кариме удалось только глубокой ночью, когда заспанная сплетница долго не могла понять, о чем ей толкует взволнованная лара Дуния. Но Карима дала ей номер телефона Жади, который не понадобился, т.к. денег на междугородние звонки по сотовому у лары Дунии просто не было.
 


5. Часть 34. Глава 5. Саид в Марокко. Судьба Лейлы решена.



Прилетев в Марокко и едва спустившись по трапу, Саид был оглушен новостями. Фатима жива?! Аллах, благодарю Тебя! Саид невольно поднял глаза и вознес руки к небу, мысленно произнося молитву. Вторая новость на фоне этой радости не произвела на него особого впечатления: сгорел риад, который раньше принадлежал Фариду, где негодяи столько времени прятали его жену, тот самый, который должен был достаться ему за долги его бывшего зятя. Но потом, когда Саид освоился с нахлынувшими чувствами, он начал обдумывать, что же случилось. И оказалось, что не всё так прекрасно, как показалось сначала.
Фатима жива, Зухра ее не убивала, но где его жена? Если верить сиду Абдулу, а также сиду Али, которому Саид перезвонил, так как решил, что дядя Али сможет более понятно объяснить, что случилось, то стало ясно, что Фарид и Зухра устроили пожар в риаде и разбежались. Фарид, пострадавший во время пожара, оказался в Мекнесе, куда его привез сид Рахим, а Зухра исчезла. И вместе с ней (или как-то ещё) пропала Фатима.
Во всяком случае, так пытался убедить стариков сид Рахим. Он уверял, что его внук ни в чем не виноват. Он не причастен к дальнейшей судьбе Фатимы. Где она – парень не знает. С Зухрой Фарид поссорился как раз из-за ее попытки обмануть его, когда ведьма уверяла, что убила несчастную. Но когда Фарид приехал в Марракеш, ворвался в риад, где его поджидала ведьма, то выяснил, что Зухра просто перепрятала Фатиму из непонятных соображений, но вот куда – Фариду узнать не удалось, так как во время драки с Зухрой начался пожар, а дальше их судьбы разошлись. Фарид оказался дома в Мекнесе, а Зухра – где она? Никто не знает. И Фариду тоже неизвестно!
Радость Саида сменилась разочарованием, а потом и злостью. Нет, он узнает, где Зухра. Не верится, что Фариду ничего о ней неизвестно. И вообще, виделись нестыковки в этой версии. Риад сгорел, конечно, неслучайно.
Вот потому Саид, едва устроившись в отеле, решил отправиться в центр Марракеша и лично осмотреть пожарище. Он ещё не понял, как и где ему разыскивать вновь пропавшую Фатиму, но Саид с облегчением думал, что ему не придется искать могилу Фатимы, которую якобы закопали во дворе риада.
 Но, войдя во двор риада и оглядывая обгоревшие стены, превратившиеся в угли кучи ящиков, которыми когда-то был загромождён весь двор, Саид вдруг усомнился: а если Зухра солгала? Если она испугалась гнева любовника и поэтому отказалась от своих слов? Но на самом деле она убила его жену! Фатима может быть мертва, а ее могила где-то здесь – под слоем пепла. В приливе досады Саид не заметил, как случайно прикоснулся ладонью к покрытой черной гарью стене риада. Потом он долго оттирал салфетками  черные пятна с кожи.
 Аллах! Что делать? Перекопать весь двор? Он внимательно всматривался в каждый кусочек двора, пытаясь понять, нет ли там признаков недавних раскопок. Разве внутренний двор риада не был вымощен плиткой? Раскопать место для ямы можно было только, где  когда-то были высажены деревья.
Но ничто здесь не вызывало подозрений. Двор был покрыт ровным слоем пепла, грязи, что образовалась после недавнего пожара.  Он так был погружен в свои переживания, что не обратил внимания на выросшую в воротах женскую фигуру, закутанную в черное. Если бы не его человек из тех, кто столько дней сторожили ворота риада, а теперь сопровождали его в городе, Саид и вовсе не заметил бы ее. Но Юсуф тронул хозяина за рукав и кивнул на сгоревшие ворота, в проеме которых застыла женщина в черном.
- Немедленно за ней! Схватите и приведите ко мне! Я уверен, что знаю, кто она. Это Зухра! Если станет сопротивляться – зовите полицию.
Саид отдавал приказы, не сообразив, что мог бы и сам ринуться к Зухре, чтобы схватить ее. Его догадка оказалась верной – это была Зухра, конечно. А за медлительность ему пришлось поплатиться: женщина не стала ждать, когда ее поймают, она сорвалась с места и исчезла в лабиринте медины.
Люди Саида бросились за ней, он тоже заметался вдоль улицы, выбежав с пожарища за остов ворот на медину. Но там беглянки уже не было. Но мимо шли люди, не обращая внимания на движение внутри недавно горевшего дома. Даже зеваки потеряли интерес к обгоревшим руинам. Лишь какой-то старик в живописной чалме и потертой джеллабе задержался, узнав в нем Саида Рашида. Но и он вскоре отправился дальше по своим делам.
Саид был взбешен! Зачем Зухра приходила? Что хотела увидеть или узнать? Может быть, она собиралась рассказать, где Фатима? Но тогда почему сбежала? Его люди не поймали злодейку. Вернулись ни с чем, заявив, что женщина пропала, смешавшись с толпой на площади Джемаа-эль-Фна. Но им известно, где  живет ее тетка, если это все-таки была Зухра.
И тогда Саид отправил к тому дому людей, которые должны были следить за жилищем шуафы, где могла появиться Зухра.
- Схватите эту дьяволицу! Она узнает, каков я в гневе! Следите и за старухой: она может привезти к месту, где прячется Зухра и прячут мою жену!
Люди отправились выполнять приказ.
Сам же Саид решил не терять времени. В Марракеше он увидел, что хотел – сгоревший риад. Если Фатима мертва, то он всегда сможет вернуться сюда и заняться более тщательными поисками тела. Но что-то говорило ему, что следует ехать в Мекнес и хорошенько встряхнуть Фарида. Если же наглец струсит или здраво оценит ситуацию и пойдет на переговоры, то Саид был не против договориться, но, конечно, на СВОИХ условиях. Ведь Фарид не в том положении, чтобы не уступить. Если парень не захочет войны с Саидом Рашидом, то он выдаст и Зухру, и скажет, где искать Фатиму, также подпишет и документ, в котором будет прописан его отказ от прав на детей Хадижи.
Саид уже не раз успел обсудить проблемы с дядей Абдулом и поссориться с ним, поняв, что у старика иные взгляды на судьбы его внуков и очередное замужество Хадижи. Не добившись согласия, Саид все-таки решил предложить дяде Абдулу поехать в Мекнес и попытаться договориться с внуком сида Рахима. Но Саид также решил пригласить и дядю Али, более понимающего и вменяемого. Сид Али никогда не был фанатичным сторонником обычаев и традиций. Почему бы не пойти на компромисс, если это пойдет на пользу всем? Саид надеялся, что дядя Али его поддержит.
Вот потому, направляясь к себе в отель, Саид по пути позвонил дяде Али и предупредил, что едет в Фес, чтобы обсудить заранее с сидом Али и дядей Абдулом то, как им разговаривать с Фаридом. А из Феса их делегация отправится в Мекнес. Но Саид предостерег, что пока о предстоящей поездке не стоит сообщать сиду Рахиму. Иначе Фарида могут спрятать или парень сам сбежит. Наверно, наглец трясется от мысли, какая расплата ждет его за сожженный риад. Саид решил, что если Фарид согласится на его условия, то он откажется от претензий на риад. Фарид будет тем самым наказан: если риад сгорел по злому умыслу, то негодяю его и восстанавливать.
В Марокко наступил вечер, но Саид решил не откладывать до утра поездку в Фес. Если взять такси, то в город он прибудет ещё до полуночи. А утром, поговорив с обоими стариками, Саид отправится с ними в Мекнес на переговоры.
Он так надеялся, что после этого сможет найти, наконец, Фатиму, а там уже – по обстоятельствам – решить, какова степень ее вины. Если станет ясно, что беглянка раскаивается, что покинула Бразилию, его дом, так нехорошо поступив с мужем и Ранией, то Фатима будет прощена. А если она даже не вспомнит о новорожденной дочери, не раскается, то Саид был готов признать Фатиму одалиской и оставить ее в руках дяди Абдула. Но как же ему не хотелось так поступать с ней!  Саид уже перестал думать о Жади, понял, что его чувства к ней перегорели. Это показал неприятный случай в Петрополисе. (Зачем он вообще затеял ту историю в спальне Жади?) Но теперь его «заклинило» на Фатиме. Неужели он должен будет потерять и ее?
Саид мчался на автомашине по ночной тьме, тупо уставившись в окно, за которым ничего невозможно было рассмотреть, и перебирал в мыслях  всё хорошее и плохое, что случилось между ним и Фатимой. Девчонка не сразу приняла его, это он понимал. Но когда ему показалось, что всё хорошо, она вдруг сбежала. Впрочем, вовсе не вдруг, что-то случилось, о чем он не знает. Но Саид догадывался, что за происшествием стоит Рания. Но как ей это удалось? Нет, он очень скоро об этом узнает! Фатима ему обо всем расскажет, честно расскажет, если захочет вернуться и не быть наказанной. Он в любом случае выяснит, что случилось!
Саид понял, что занервничал, преждевременно накручивая себя подобными мыслями.
В Фесе у входа в медину, где обычно останавливались такси из Марракеша,  Саида Рашида ожидал Юнус. Багаж из небольшого чемодана был устроен на спине ослика, а на удивленный вопрос Саида  Юнус ответил, что его хозяин ждет племянника в доме сида Али, поэтому Юнус туда и проводит сида Саида. Это вызвало досаду у мужчины, ведь Саид предполагал выспаться. Он устал от длительного перелета, не успел даже поменять одежду, побывав в отеле, ни принять душ, ни нормально поесть, так как, оказавшись на земле Марокко, он думал о совсем других вещах.
 И вот, почти в полночь, он в шагал  по медине вслед за Юнусом, который тянул за собой то и дело упрямившегося ослика. Саид  с неудовольствием думал, что ему предстоит сказать дяде Абдулу, что он сам от него услышит, придется ли спорить со стариком... Неужели нельзя было подождать до утра?
Однако когда Саид прибыл в дом сида Али, то, даже не успев нормально поужинать, выпить мятного чая, стараясь избегать споров с дядей, он понял, что  грянула новая неприятность. Саид только в пол уха слушал нотации дяди Абдула, решив, что на своем мнении настоит во время поездки в Мекнес, не желая сейчас тратить силы на напрасные споры с дядей Абдулом.  Они мирно пили чай, и Саид мечтал скорее уйти в комнату, чтобы лечь и уснуть.
Но дядя Абдул, несколько часов прождавший как племянника, так и отца Лейлы, который тоже на сутки задерживался,  упрямо решил остаться ночевать у приятеля. Сид Али часто предоставлял ему ночлег. И в этот раз не смог бы отказать. Во дворе возился с осликом Юнус, которому тоже из-за упрямства хозяина предстояло провести ночь в гостевой комнате для слуг.
Поздний вечер не стал мирным. Саид не успел удалиться к себе в комнату. Раздался звонок домашнего телефона, уставшая Зорайдэ подняла трубку. Звонила лара Дуния, чтобы сообщить, что сида Абдула срочно разыскивает Мухамед, который не смог дозвониться ни до Саида, ни дяде Абдулу, даже дядя Али не брал трубку, а дело важное! Жена Абдула просила передать просьбу Мухамеда срочно соединиться  с ним.
Переполошившись, старики бросились к телефону, чтобы позвонить Мухамеду. Саид остался в гостиной, чтобы выяснить, что могло случиться у брата  за те двое суток, что он отсутствовал в Бразилии. Но так как Мухамед звонил именно дяде Абдулу, то ему и предстояло поговорить первым.
- Мухамед, что случилось? Аллах! Только не говори, что и твоя жена или кто-то из невесток сбежала!... Что?... Нет... Какие бумаги? Я не видел никаких бумаг!... Мухамед, но я же не обыскивал вещи одалиски!... Ты уверен? Это серьезное обвинение и очень серьезный проступок, если окажется правдой.
Старик вник в то, что ему пытался рассказать Мухамед,  понял, наконец, в чем дело. Успокоив Мухамеда и пообещав ему уладить дело, он положил трубку,  окинул строгим взглядом приятеля и племянника и сообщил, что у Мухамеда пропали важные документы, которые вскоре ему понадобятся.
- Как это – пропали? Разве у Мухамеда нет сейфа? У брата два сейфа –  в доме в его спальне и в магазине! – недоумевал Саид. Но тут же вспомнил собственную историю, когда супернадежный сейф был очищен руками его собственной жены.
У сида Али мелькнула та же мысль.
- Кто? Кто обокрал Мухамеда? Неужели Муна? Но она произвела на меня такое хорошее впечатление! Не может быть! – качал головой хозяин риада, переглянувшись с молчаливо стоявшей рядом Зорайдэ. – Невестки тоже ему не враги! Эмми и Халиса любят Амина и не станут делать такие вещи.
Сид Абдул возмущенно замахал на них руками.
- Какая Муна?! Зачем Муне его документы? Дайте же мне договорить, я скажу, кто вор.
Старик негодующе выставил вперед указательный палец  и обличающе произнес:
- Это Лейла! Одалиска забрала забытые Мухамедом на постели документы, которые он достал из сейфа, когда клал туда деньги - выручку из магазина.
- Аллах! – удивился сид Али. – Зачем она это сделала? Разве она научилась читать? Что она с ними собралась делать?
Сид Абдул зло хмыкнул.
- Мы все недооценивали эту девчонку – хитрую, подлую, наглую. Она уже пыталась со мной торговаться: предлагала отдать ей ТОТ браслет в обмен на ее согласие стать женой Имада. Али, ты можешь такое представить?!
- Аллах, Аллах! – всплеснула руками Зорайдэ, а сид Али покачал головой. Поразился и Саид.
- Что за неугомонная девчонка! Мухамед был счастлив, думая, что отделался от такой жены, но эта история все ещё не закончилась, - складывая руки на груди, произнес Саид, стоя рядом с дядей Абдулом возле столика с телефоном.
А старик нервничал и решал, что делать.
- Надо возвращаться в риад и заняться поисками бумаг. Срочно! Она не могла их вынести из дома! Я запретил выпускать одалиску на медину. Придется Дунии и Нурии обыскивать ее комнату. Куда она могла их спрятать? Если документы прилетели вместе с ней, то они теперь только там, в моем доме...
- А что будет, если документы не найдутся? – тихо спросила у сида Али Зорайдэ. Но Абдул ее услышал.
- Что будет? В любом случае Лейлу выпорет ее отец – перед тем, как отправить ее к бедуинам. Завтра он ко мне приедет, клятвенно обещал. Я звонил ему сегодня.
- Но она могла уничтожить документы ещё в Бразилии, - пожала плечом жена сида Али. – Если она решила отомстить Мухамеду, совсем незачем везти бумаги из страны в страну.
- Нет, Зорайдэ, нет! – погрозил пальцем сид Абдул, горько усмехаясь. – Она ещё там, в Бразилии, искала способ шантажировать меня и Мухамеда, чтобы добиться своей цели. А ее цель – выйти замуж за Фарида. Она будто помешалась на этом браке. Молодого мужа ей хочется. Но ничего у нее не выйдет. Аллах! Меня ещё никто не заставлял искать мужа невесте таким образом. Вот оно – влияние телевизора, бразильских сериалов по двести серий, которые воспитывают одалисок! Аллах! Завтра я сниму свою плетку, спина Лейла с ней познакомится!
Как ни уговаривал сид Али Абдула остаться на ночь в его доме, упрямый старик настоял на своем.  Несчастный, вымотавшийся за день Юнус снова вывел ослика и помог хозяину устроиться на спине животного. Сид Абдул заторопился домой, подгоняя осла и поторапливая Юнуса. Ослиные копыта бойко цокали по вымощенным улицам Феса. Устало шаркали бабуши Юнуса, вынужденного поспевать за хозяином и его ослом.
А тем временем в старике разгорались жажда мести и желание расправы над одалиской Лейлой. Он нисколько не усомнился, что именно Лейла увезла документы племянника. Впрочем, Мухамед тоже убеждал, что только Лейла могла войти в его комнату и взять несколько листков в файле. Муна поклялась, что даже не видела документы.
Но почему-то сид Абдул был также уверен, что дело совсем простое: одалиске хватило ума украсть бумаги, но - спрятать? Куда? Нет, пропажа быстро отыщется в ее комнате среди вещей. Наверно, решила, что под ее тряпками на полке в шкафу никому в голову не придет искать.
Поэтому сид Абдул, едва войдя в дом, тут же поднял с постелей обеих жен, поведал им о происшествии и приказал немедленно обыскать комнату Лейлы. Недовольная лара Дуния, едва уснувшая, но бесцеремонно  разбуженная и потому очень злая, тут же сцепилась с сидом Абдулом, вопрошая, почему нельзя сделать это утром? Нурия покорно направилась обратно к лестнице, чтобы выполнить повеление мужа. Дунии стало вдруг интересно: вот так Лейла! Что ещё можно ждать от этой девчонки? Неожиданно, однако.
И она тоже двинулась к лестнице, пошла за Нурией на женскую половину к комнате,  отведенной Лейле. Надо ли говорить, что Абдул также не стал дожидаться, чем закончится история, опасаясь, что одалиска найдет способ выкрутиться или обмануть его глупых жен.  Только Юнус остался внизу, приготовившись лезть за плеткой, подвешенной на слишком высоко вбитом гвозде. Ведь сиду Абдулу она срочно понадобилась даже на ночь глядя!
А Лейла не спала. Она нервно обдумывала свою горькую судьбу, то, что ее ожидало в ближайшее время. Отец сегодня не приехал, но тем вероятнее его появление завтра. И не виделось никакого спасения.
И вот раздались в коридоре шаги нескольких ног. За дни, прожитые в риаде, Лейла научилась узнавать, какие из них кому принадлежат. И с удивлением поняла, что сид Абдул и обе его жены направляются к ее комнате. А других помещений в этой части дома просто не было! Стало понятно, что что-то случилось.
- Отец приехал? Так поздно? – первое, о чем подумала она. Но ошиблась. Оказалось, что  Мухамед обнаружил пропажу.
В этом ее уличил сам сид Абдул, едва вошел в комнату следом за ларой Дунией и ларой Нурией. Лейла вскочила с кровати, где лежала, откинувшись на подушки. Она инстинктивно сделала несколько шагов, чтобы оказаться подальше от них.
- Тебе не спрятаться, одалиска, не сбежать! Верни документы, которые ты забрала у бывшего мужа!
Но Лейла вдруг так испугалась, что не могла говорить, только трясла головой.
- Нет?! Ты отказываешься вернуть украденные бумаги? – пришел в ярость сид Абдул.
- Не брала! Я... У меня их нет! – залепетала она, немного придя в себя. Она совершенно забыла, как собиралась вести себя, когда придут за теми важными документами, которые оказались в ее руках. Отважной героини, похожей на персонажей сериалов, из нее не получилось.
- Как это – нет?! Ты ещё и лгать мне смеешь? – кулаком замахнулся на нее сид Абдул. – Юнус принесет плеть, это заставит тебя сказать правду. Юнус! Юнус!
И пока старик звал слугу, топая ногами и потрясая кулаками,  а лара Дуния, уперев руки в бока, прищурив один глаз и подняв одну бровь, с интересом рассматривала одалиску, лара Нурия пыталась уговорить девчонку покориться, отдать сиду Абдулу требуемые вещи и повиниться, упасть ему в ноги, быть может... Прощения просить...
Но на Лейлу ее слова подействовали совсем наоборот. Она перестала дрожать, страх ушел, нахалка почувствовала, что если не сейчас, то другого шанса у нее не будет. Поэтому, когда Абдул повернулся к воровке, приказав ещё раз подоспевшему Юнусу снять плетку и принести в комнату, он обнаружил перед собой совсем иную Лейлу.
И пока сид Абдул, сузив глаза, внимательно присматривался к ней, Лейла четким голосом сказала:
- Да, документы у меня. Но я верну их только после того, как вы, дядя Абдул, договоритесь с Фаридом о нашем никяхе. После того, как никях будет совершен, я сразу скажу, где вы сможете их найти. Знаю, завтра вы собирались ехать в Мекнес. Там вы увидите Фарида. Возьмите меня с собой! Заставьте Фарида на мне жениться! И никях можно устроить сразу! Мне даже махра не нужно от него, у меня есть золото, которое мне досталось от Мухамеда. Дядя Абдул! – закончила она жалобно и просительно.
А тем временем сида Абдула едва не хватил удар от такой дерзости. Он за всю долгую жизнь никогда, НИКОГДА не сталкивался с подобным поведением  женщины! Он стоял с открытым ртом, будто ловя воздух, как выброшенная на сушу рыба. Глаза были выкачены из орбит, обе руки старик прижимал к груди, стискивая в одной ладони четки.
Лара Дуния тоже ошеломленно смотрела на Лейлу, широко раскрыв глаза и вздернув брови. Она не могла вымолвить ни слова, как и лара Нурия, которая схватилась рукой за сердце.
Немая сцена продолжалась до тех пор, пока на пороге комнаты не появился Юнус. Он принес, наконец, плетку, до которой смог добраться. Часть рукава его темной джеллабы была испачкана. Видно, ему не сразу удалось дотянуться за орудием воспитания.
Сид Абдул схватил плетку и, замахиваясь, бросился к Лейле. Она же, не  дожидаясь удара, с визгом отбежала. Ловить ее никто не собирался – ни Нурия, которой это было не под силу, ни Дуния, не желавшая участвовать в данном действе. Юнус же приказа не получал – ни ловить, ни пороть. Ну, а сиду Абдулу не хватало ловкости, чтобы достать до девчонки хотя бы концом плетки. Лейла оглушительно визжала, отскакивая на другое место каждый раз, когда сид Абдул бросался в ее сторону, а плетка свистела в воздухе.
Так могло продолжаться не то чтобы долго, но до тех пор, пока сид Абдул не упадет без сил. О чем и подумала лара Нурия. Она бросила умоляющий взгляд на Дунию.  Та, из жалости к подруге по несчастью, выхватила у сида Абдула плетку и забросила ее на шкаф.
- Хватит, Абдул! Я спать хочу! Ты привел нас сюда, чтобы найти документ? Так надо искать!
 - Аллах! Что творится? Скоро потолок этого дома упадет мне на голову! – проговорил изумленный такой наглостью старик, когда не обнаружил в руке плети. - Одалиски расшатали стены моего дома! Меня перестали слушаться жены! Где моя плетка?! Как ее теперь достать?!
- Завтра достанем! Кто забросил, тот залезет и достанет! Сид Абдул, поздно, ночь уже, отложи до утра поиски, а потом приедет отец Лейлы, вместе вы ее и накажете, – принялась причитать лара Нурия, подхватив старика под руку.  Другой рукой ей приходилось опираться на палку, с которой она не расставалась из-за своей хромоты.
Сиду Абдулу требовалось не уронить окончательно свой авторитет, поэтому он не желал уступить и откладывать поиски до утра.
- Одалиска будет жестоко выпорота, когда приедет ее отец. Ты верно догадалась, Нурия. Но бумаги найдем сейчас же! Дуния, Юнус! Переверните здесь всё хоть вверх дном, но отыщите документы Мухамеда!
Поиски были тщательными, но результатов не дали. Нигде не нашлось никакого листка бумаги, ничего!
- Саид мог бы отвезти документы в Бразилию! – расстраивался сид Абдул. – Их нужно найти! Они где-то здесь! Они не могли быть вынесены из риада!
И вдруг старик заподозрил дару Дунию.
- Дуния! Ты ведь не помогала одалиске? Ты не спрятала их у себя или не отнесла в какое-то место вне моего дома?
- Абдул! Аллах, зачем мне это? – искренно возмутилась лара Дуния.
- ... Или их закопали во дворе? В какой-нибудь горшок с кустарником? Юнус! Ты ничего не замечал? – продолжал сид Абдул.
- Нет, господин! Женщина не выходила во двор! Я всегда слежу за дверью. Она не переступала порог дома. А за ларой Дунией я не следил.
- Значит, искать нужно по всему дому, - задумался сид Абдул и обреченно сказал: - Завтра придется обыскивать весь дом. Позвоню утром сиду Али и сообщу, что никуда не еду. И они пусть без меня в Мекнес не едут. Пока не найдутся документы, в дорогу не тронусь. Но если к этому времени появится отец этой одалиски – я не буду сидом Абдулом, если не заставлю выпороть ее прямо во дворе моего риада! Трижды клянусь!
Старик погрозил в сторону Дунии и съежившейся снова от страха Лейлы кулаком с зажатыми четками, которые болтались и дергались при каждом движении сурового сида Абдула.
- Готовься, одалиска, к расправе. Не отдашь завтра документы, будешь наказана ещё строже! Исполосую плетью всю спину и не позволю никому лечить тебя! Идем, Юнус! Отведи меня в мою комнату. Завтра и плетку со шкафа достанем.
За мужчинами ушла лара Нурия, желая позаботиться о том, чтобы муж с удобствами и всем необходимым отошел ко сну.
С Лейлой ещё оставалась лара Дуния. Она понимающе кивнула и спросила:
- Ты отдала бумаги Кариме? Если мы ничего не нашли в твоей комнате, которую полностью обыскали, где же они могут быть? Я права?
- Нет, нет, ничего я Кариме не отдавала! – тут же отмела подозрения Лейла, испугавшись за судьбу золота. - Документы в доме, но не выдавайте меня, лара Дуния! Я не могу выйти замуж за Имада! С минарета сброшусь, но не стану его женой!
- Фу! – усмехнулась женщина. – Кто тебе позволит дойти до минарета и забраться на него, если тебя за порог риада не выпускают! А документы завтра найдут! Дом весь прочешут, но найдут! Ты глупая. Разве так можно что-то добиться от сида Абдула? Попросила бы меня, я подсказала бы, научила, что и как говорить, чтобы сид Абдул женил бы на тебе Фарида. Кому этот Фарид теперь нужен? И ты вроде как никчемная невеста. Вот и сложилась бы пара. Но ты посмела шантажировать сида Абдула! Теперь тебя накажут. Аллах! Мне страшно представить, девчонка, что тебя ждет завтра! И пусть найдутся документы, потому что иначе тень падет на Кариму. Только она приходила в дом, только она могла тебе помочь. И... Лейла, где твоя шкатулка с золотом?! Что-то я не вижу ее. Ведь тебе вернули твое золото!
- Нет, лара Дуния, не надо напоминать сиду Абдулу про шкатулку! Он снова отберет её у меня! – залилась слезами девушка. Но лара Дуния уже сделала вывод, куда могла исчезнуть шкатулка с золотом. Вот только говорить вслух о догадке  она не стала. Пусть Абдул сам разбирается с девчонкой. И он так зол сейчас, что может забыть о золоте Лейлы! А если вспомнит, то Кариме не поздоровится. Ибо кто, кроме нее, мог помочь Лейле спрятать шкатулку? Только Карима могла ее унести и оставить в надежном месте! Впрочем, это же махр, который принадлежит Лейле по праву.
Утром рано сид Абдул поднял на ноги весь дом.  Одной из служанок было велено сторожить дверь комнаты Лейлы и никуда ее не выпускать. Кажется, сид Абдул даже не желал знать, не надумала ли одалиска вернуть украденное.  Он решил найти пропажу сам. Но ни в кухне, ни в гостиной, ни во дворе, где тоже заглянули в каждый уголок, осмотрели все вазоны – нигде ничего не нашли.
Сиду Абдулу оставалось признать поражение. Лейла сама созналась, что бумаги были у нее, что они спрятаны, так где же они? Но старику не приходило в голову пойти на уступки. Позволить  Лейле шантажом выбирать самой жениха? Разве такое возможно? Он решил подождать, когда приедет, наконец, родитель одалиски.
А пока расстроенный сид Абдул, сердито насупившись, сидел в гостиной перед накрытым столом, на котором стояли все его любимые блюда. Вот только  кушать хозяину риада совсем не хотелось, аппетита не было. Он желал найти пропавшие у Мухамеда бумаги! Если их не смогли найти в его доме – и это после тщательнейшего обыска, то куда одалиска могла их спрятать? Что это за загадка такая? Или ей кто-то осмелился помочь?!
Сид Абдул, устроившись в кресле удобнее, быстрыми нервными движениями перебирал бусины четок, нахмурив брови и поджимая губы. Он думал, мысленно заглядывая в каждый угол дома. И когда сид Абдул был уже близок к отчаянию, лара Нурия кое-что вспомнила.
- Сид Абдул! А ведь я видела Лейлу на верхнем этаже! Услышав крик и грохот откуда-то сверху, я поднялась на верхнюю площадку лестницы и заметила, как она вышла из ТОЙ комнаты... Где Самира недавно сидела... А ведь там не искали?
- Нурия! – едва не подскочил старик. – А ведь там мы не осматривали комнату, ты права! Хотя... Мы с Юнусом там недавно побывали, когда пошли сплетни по медины, что туда снова залетают джинны, но Юнус был так напуган, что мы лишь убедились, что комната пуста, нет там никаких джиннов. Но обыск не делали, так и про документы ещё не знали.
Вот так и обнаружилось место, где Лейла спрятала важный «аргумент» в пользу желанного  замужества. Лейла готова была взглядом убить выдавшую ее старуху. Но все равно молчала, отказываясь рассказать, куда именно были засунуты бумаги. Раздосадованный сид Абдул велел Юнусу перетрясти  каждую вещь в том страшном помещении. Но и Юнус начал упрямиться, и с ним сиду Абдулу пришлось даже спорить, заставляя войти туда, где могут обитать джинны, о которых на медине ходит столько разговоров. Наконец, к страшному месту отправились почти все обитатели дома.
В комнату вместе с Юнусом вошла лара Дуния, на пороге застыл сид Абдул. Нурия же осталась бдеть у закрытой двери комнаты Лейлы, у которой началась паника, когда стало ясно, что тайное место обнаружено. По приказу хозяина Юнус ещё раньше отволок девчонку в ее комнату, где она теперь и билась в истерике.
- Юнус, ты чего там застыл? – раздражался сид Абдул, видя, что слуга не решается двигаться по темному и пыльному помещению.  – Шевелись, начни с горшков под окном! Куда ещё одалиска могла сунуть документы? Самое удачное место – горшок!
Дуния удивилась, что ее мысли совпали с мыслями Абдула. А точно – куда  бы спрятала сама Дуния то, что ей нужно было бы спрятать? В один из горшков, конечно же! Вон их сколько по комнате раскатилось! А разве Нурия с Юнусом не наводили здесь порядок незадолго до волны новых сплетен про джиннов?
Но подсказывать лара Дуния вовсе не собиралась. Ещё чего! Так это же ещё и развлечение! Наблюдать за поисками было одно удовольствие:  видеть, как у Юнуса дрожат руки, когда он прикасается к очередному горшку, как будто оттуда высунется джинн! Но поиски закончились, когда Юнус по счастливой случайности задел большой горшок, из-за чего часть соседних сосудов, ещё державшихся в общей массе,  рассыпалась во все стороны, а в полумраке комнаты забелели сложенные листы бумаги в горловине  небольшого горшка (или вазы?) в самом низу кучи.
Юнус с огромным облегчением быстро вытащил документы и протянул их сиду Абдулу, желая одного – поскорее выйти из страшного помещения в коридор и бежать к лестнице.
- Аллах! Нашлись все-таки! – восторжествовал сид Абдул. – Нашлись! Нурия, мне срочно нужно позвонить Саиду! А уж он пусть звонит Мухамеду в Бразилию, а то связь дорогая, у меня нет столько денег, чтобы каждый день звонить в другую страну!
Уже спускаясь по лестнице в гостиную вслед за радостно возбужденным мужем, лара Дуния, разочарованная быстро закончившимися поисками, пыталась представить, что ещё ждет их всех сегодня до отъезда стариков и Саида в Мекнес.
Но Юнус уже дозвонился в дом сида Али, передал от лица хозяина просьбу прийти на семейный суд в качестве свидетелей, ведь Лейлу ожидало наказание в виде публичной порки. И вот сид Али с Зорайдэ и Каримой уже спешили к дому сида Абдула. Только Саид решил никуда не ходить и дождаться  стариков для поездки в Мекнес, не желая тратить время на зрелище порки.  Его даже оскорбляла мысль о том, что бывшую жену Мухамеда высекут. Девчонка своего добилась, продолжая позорить его брата. А ещё Саид понимал, что во время экзекуции дядя Абдул вспомнит о Фатиме и начнет мечтать о таком же наказании для нее.
Карима успела прибежать в риад первой. Она хотела поговорить с Лейлой, но без свидетелей этого сделать уже не удалось: девчонку привели из комнаты и поставили перед стариком, расположившимся в привычном кресле. Ноги сида Абдула возлежали на низеньком пуфике, перед ним стоял все тот же столик, но уже не накрытый к обеду, а с брошенными на него документами, которые так долго искали.
- Аллах! Дуния, как мне с ней поговорить? – суетилась Карима. Но потом все-таки из-за спины сида Абдула знаками дала понять Лейле, чтобы та не переживала за доверенную Кариме шкатулку – она  в надежном месте. Карима вернет золото по первому требованию, вот только когда это случится? Хорошо, что кроме Дунии эту пантомиму не видел никто, даже Нурия отлучилась из гостиной.
Но вот подоспели и сид Али с Зорайдэ. И когда шейх Али вошел в гостиную, Лейла вдруг сорвалась с места и бросилась ему в ноги.
- Ради Аллаха! Дядя Али! Вы же шейх! Спасите, спасите меня! Умоляю! Аллах! Помогите мне! Не позволяйте выдать меня замуж за Имада! Я никогда не смогу его принять! Жените на мне Фарида! Ради Аллаха милостивого и милосердного!
И пока сид Абдул в негодовании вскочил с места, Лейла ползала у ног сида Али, пытаясь ухватить шейха за обувь, сожалея, что он обут не в остроносые бабуши, а в кожаные европейские сандалии, как были и у Мухамеда в Бразилии.  Сид Али, придя в себя от неожиданности, попытался вразумить несчастную.
- Лейла, у тебя есть отец. Я тебе не родственник. Ты не принадлежишь к моему роду, к моей крови. Решать может только твой отец! Поднимись и покорно ожидай решения, которое примет твой отец! Смирись, Лейла, помни, сколько ты совершила ошибок и харамов! Прими предначертанную тебе судьбу.
- Дядя Али! Сжальтесь надо мной! – рыдала у его ног, вцепившись уже в штанину, Лейла. – Меня принесут в жертву, как барашка! Если не отдадут Имаду, то отправят в пустыню! Я не хочууууу в каа-раа-ваааан! И женой Имаааада тоже не хочууу стать! Ууууууу! – уже завывала она.
Такой ее и застал отец. Он сам схватил плеть, которую с готовностью протянул ему сид Абдул. Лейла, едва услышав голос отца, немедленно вскочила на ноги, испуганно оглянувшись, и попыталась спрятаться за спину сида Али, но Юнус по знаку сида Абдула вытолкнул одалиску прямо в руки отца. А тот, схватив дочь за волосы, едва прикрытые тонким прозрачным платком, крепко держа ее одной рукой, другой размахнулся плетью, на спину негодницы посыпались удары под одобрительные возгласы сида Абдула.
- О, Аллах! Наконец-то одалиска наказана! Я был уверен, что моя плетка ещё послужит доброму делу!
Отец же, утолив гнев, отбросил от себя Лейлу, пригрозив ей плетью, которую тут же свернул в руке. Потом сказал:
- Сид Абдул, я решил: Лейла отправится в караван! Не стоит пытаться выдать ее замуж за достойного человека – она только опозорит и его, и нас всех, всю мою семью! Воровка! Как ты посмела украсть у бывшего мужа документы? Тебе бы руку отрубить за это! Но тогда вся медина станет обсуждать происшествие. Нееет! В караване тебе пригодятся обе руки, и там ты выберешь себе мужа. Если через месяц тебя мне вернут, так и не подобрав мужа, то я навсегда откажусь от тебя и отдам сиду Абдулу! Будешь до конца своих дней работать служанкой в его риаде!
Лейла, ошеломленная внезапным появлением отца и молниеносно подвергшаяся наказанию, порадовалась лишь тому, что Имад ей больше не страшен. Но что теперь будет с ее спиной? Так как она изворачивалась изо всех сил в руках отца, то удары оказались скользящими, было больно, конечно, но толстая ткань платья защитила ее нежную кожу.
- Что ж, это твое право, - пожал плечами сид Абдул.
- Я намерен сейчас же забрать ее, чтобы сегодня же отправить в Марракеш к родственнику, который  отведет ее к знакомому караванщику. Караван уходит завтра, надо успеть до их отбытия. Иначе потом будет не догнать. Не нанимать же для нее джип, чтобы отвезти в пустыню! И я лично хотел бы поговорить с человеком, под опекой которого Лейла будет находиться весь месяц.
И пока сид Абдул, сид Али и отец Лейлы обсуждали дела, Лейлу вместе с Дунией отправили собирать ее вещи в дорогу.
Сид Абдул сказал в спину шедшей позади всех Дунии, чтобы та проверила, какие вещи Лейла намерена взять с собой.
- Дай ей черный никаб и черную джеллабу, ту, старую, что валяется в кладовке! Да не забудь, чтобы девчонка оставила шкатулку с золотом у меня в доме! Если найдется для нее муж, то я сам передам ему в руки ее золото. А так – мало ли что может случиться в пустыне. Золота так много, что было бы жалко его потерять, ведь это махр, который ей дал мой племянник.
- Да, сид Абдул! – довольно невежливо бросила ему в ответ вторая жена.
Сид Али, заметив, что приятель готов взорваться из-за поведения Дунии, решил отвлечь его на другую тему разговора:
- Не стоило пороть Лейлу, если знали, что ей предстоит дорога в караван. Если ее спина воспалится, кто станет за ней ухаживать в пустыне? Есть ли там нужные лекарства? А если девочка промолчит, стыдясь признаться, что ее выпороли? На такой жаре, какая бывает днем в пустыне, раны быстро загнивают.
- Алииии! – презрительно протянул сид Абдул. – Тебе жалко эту одалиску? Она опозорила семью, отца, меня, который принял ее в свою семью как жену Мухамеда! Она столько харама совершила, но, даже получив развод – не опомнилась,  захватила с собой важные бумаги, чтобы потом меня шантажировать. МЕНЯ! Шантажировать!
- Абдул, я всё понимаю, очень плохо всё то, что она совершила. Но в пустыню отец отправляет ее не на верную смерть, а для того, чтобы она одумалась и устроила себе жизнь, нашла мужа. Ей дан шанс, возможно – последний.
Отец Лейлы сидел теперь молча, нетерпеливо ждал, когда с вещами спустится непокорная, неумная его дочь.
А та, тем временем, глотая слезы, собирала чемодан. Собственно, она его недавно разбирала, и вот опять! Рядом с ней толпились женщины – Карима, Дуния и Зорайдэ. Но вскоре явилась и лара Нурия, отыскав в кладовке и принеся черные одежды.
Именно в них Лейле и предстояло одеться прямо сейчас. Когда девчонка переодевалась, Карима и Зорайдэ внимательно осмотрели ее спину, покрытую красными полосами от ударов, которые, к счастью, не кровоточили. Но Зорайдэ все равно велела Кариме попросить у лары Нурии целебную мазь, чтобы смазать следы ударов.
Тем временем Дуния решительно выгребла из чемодана ненужные на ее опытный взгляд вещи. Например, тонкий белоснежный пеньюар, в котором Лейла оказалась когда-то перед Мухамедом в первую брачную ночь.
- Зачем тебе это? – ухмыльнулась женщина. – Кого ты собралась в нем обольщать?
- Никого! – возмутилась сквозь слезы девчонка. – Я не собираюсь искать мужа в караване. Вот ещё! Лучше всю жизнь быть служанкой у дяди Абдула! Я уже привыкла жить в вашем доме! Но только не в пустыне!
- Хм, хм, - веселилась Дуния. – А придется стать женой бедуина! Для тебя  обязательно найдется муж. Я на медине слышала, что на рынке верблюдов говорят: в караванах не хватает женщин. Кто из мужчин побогаче, тот берет по две, три жены. Даже по четыре! А кому-то и одной не хватает. Ищут невест даже в Фесе. И ты, Лейла, без мужа точно не останешься. Как это Абдул не догадался тебя на верблюжий рынок отвезти? Смотри же  – сама не выберешь в караване мужа, вернешься, а тут сид Абдул и догадается поискать тебе пару для какого-нибудь туарега!
- Не желаю быть женой караванщика!
- А придется! – настаивала Дуния. – Вон у тебя какие красивые волосы! И золота много – пусть сид Абдул запретил тебе брать с собой шкатулку, но на тебе и сейчас золота немало!
Она заметила, что при упоминании шкатулки Лейла вздрогнула и невольно бросила взгляд на Кариму.  «Ну, всё ясно: Карима помогла спрятать ее золото, то-то нигде не вижу шкатулку!» - подумала лара Дуния, но уличать подругу и одалиску не стала.
- Меньше болтайте! – напомнила лара Нурия. – Сид Абдул велел быстро собрать вещи, потому что отец Лейлы торопится. Из нашего дома он поведет Лейлу на такси до Марракеша!
Девушка снова уткнулась взглядом в чемодан, в котором хозяйничала лара Дуния.
- Так, собираем дальше: Лейла, тебе нужно взять с собой практичные вещи, в которых будет удобно ехать на верблюде, и обувь такую, в которой можно будет без проблем шагать по раскаленному песку, когда на верблюде места не хватит или себе зад отобьешь так, что сидеть не сможешь. Значит, вот это и это сразу убираем, а вот это оставить обязательно!
Руки второй жены сида Абдула ловко мелькали над раскрытым чемоданом, складывая в него одни вещи, отбрасывая в сторону другие.
Карима же в это время давала девчонке советы:
- Не хочешь замуж? Тогда делай всё, чтобы не понравиться ни одному мужчине. Не показывай своего лица, твоих волос тоже никто не должен увидеть. И о золоте пусть не догадываются.
- Хм, не показывать лица? Так ещё больше вызовешь интерес у мужчин каравана! – успевала между делом комментировать Дуния.
- Дааа... Если бы что-то такое придумать, чтобы оттолкнуть женихов..., - задумалась Карима, но тут уж вмешалась лара Нурия:
- Не учите вы эту глупую девчонку! Ей нужно выйти замуж! Иначе ей же хуже будет!
Но Карима вспомнила, как они помогли в свое время Сумайе избавиться от Имада. Если научили Самиру, рассказав ей ту старую историю, то почему бы о ней не узнать и Лейле? Пригодится в караване. И болтливая, но добрая Карима поведала, как когда-то Сумайя с помощью жвачки и легкомысленных слов оттолкнула Имада, который не понравился не только юной девушке, но и всем женщинам дома сида Али, куда сид Абдул привел жениха и его родителей посмотреть на свою родственницу-невесту.
- Жвачка ее спасла! Как только Сумайя выдула пузырь из жвачки чуть ли не перед лицом Имада, и он лопнул прямо перед его носом, у жениха пропало желание продолжать знакомство. Сумайя ещё и чай на платье его матери пролила! Да, изгнали Имада, а он всё возвращается в дом сида Али, как та штука, про которую Самира рассказывала. Как же она называется? Бумеранг?
- Да уж, навязался на нас этот Имад! – фыркнула лара Дуния. – То на Самире собрался жениться, то теперь на Лейле, а Абдул ещё и Хадижу ему намерен сосватать.
Зорайдэ стояла в комнате немой тенью. В разговоре не участвовала, но наблюдала и слушала. Историю с Сумайей и она помнила. Самира тоже смогла себя защитить, а Лейлу Зорайдэ не было жалко. Глупая она, не о том думает, не понимает, что ее может ждать, если в жизни у нее не появится муж, который даст ей надежную защиту и семью, дом, одежду и еду.
А вот о Хадиже у нее болела душа. Неужели дочка Жади ещё не настрадалась? Что ещё ей уготовано судьбой? Аллах! Пусть сид Саид защитит Хадижу, не позволит дяде найти ей нового мужа, а Имад Хадиже не подходит. Она не будет с ним счастлива. 
Наконец, вещи были собраны. Лейла была уже одета в черную джеллабу, на голове – никаб и черное покрывало. Строго и просто. Но под этим одеянием – любимое платье Лейлы, с которым она не пожелала расставаться, последнее золото она тоже не решилась оставить в Фесе, чувствуя, что без любимых украшений она перестанет быть собой, растеряет всю уверенность.
Женщины привели ее к сиду Абдулу и отцу, которые ждали их в гостиной. Карима шептала девчонке, чтобы та вела себя смиренно, не провоцировала ни отца, ни сида Абдула. Карима напомнила, что порка обошлась для Лейлы без последствий - красные полосы на коже даже не закровили. А могло быть намного хуже. Но вдруг сиду Али или отцу ее покажется мало наказания, если  Лейла как-нибудь неосторожно выскажется?
А ещё Карима горячо уверила Лейлу, чтобы та не беспокоилась из-за шкатулки: вернется ли она с мужем или без него – золото получит, как только пожелает. Но какие бы слова ни говорила Карима ради успокоения, вид у Лейлы был обреченный. Шла с поникшей головой, еле тянула за собой чемодан на колесиках. 
Как только Лейла появилась, сид Абдул взмахнул рукой, показывая на выход во двор, куда заспешил и сам следом за Лейлой и ее отцом. Тут же у двери на медину старик приказал Юнусу проводить гостя и одалиску до остановки такси. Юнус не должен был уходить, пока не убедится, что Лейла не сбежала по дороге, а села в машину и покинула Фес вместе с родителем.
Весь путь от риада до ворот медины, где обычно собирались машины междугороднего такси, Лейла обдумывала будущие действия. Как ей себя вести, чтобы как можно скорее быть изгнанной из каравана? Что такого ей следует сделать, чтобы бедуины захотели избавиться от нее? Слова лары Дунии о том, что в пустыне стало не хватать женщин, женских рук для домашней работы и ухода за стадами овец и верблюдов, очень ее обеспокоили. Насмешки жены сида Абдула напугали: даже если бедуин окажется молодым и красивым  и решит взять ее в жены, она не хотела оставшуюся жизнь провести верхом на верблюдах!
Она с горечью вспомнила дом в Сан-Криштоване, золото и наряды, которые ей подарил Мухамед на свадьбу, Арибу, которая во всем ей помогала. Теперь она поняла, как хорошо ей там жилось, если бы не Мухамед! Почему ей достался не Амин, а его старый противный отец? А теперь она могла (имела право) выбрать свободного молодого красивого бедуина из каравана, где, по обычаям у туарегов мужа выбирает женщина, но потом всю жизнь провести в ужасных условиях, кочуя по пескам и хамаде на бескрайних просторах пустыни? Нет.  Даже если бы Амин стал бедуином! Даже если бы Фарид оказался в караване! И она наполнилась яростной решимостью вернуться в Фес, пусть служанкой у дяди Абдула, но вернуться!
А потом ей вспомнился подслушанный ею разговор Эмми и Амина в магазине Мухамеда, когда Эмми со смехом рассказывала историю, услышанную от Самиры. Некая дона Лидиана, чтобы привлечь к себе внимание незнакомых мужчин, шла впереди мужа и строила страшные рожи каждому встречному. Конечно же, все на нее оглядывались, а муж приятно удивлялся, наивно думая, что проходившие мимо мужчины засматриваются на его жену, ошеломленные её привлекательностью. Аллах, какие хитрые эти бразильянки!
Но Лейла вдруг поняла, что можно тоже попробовать такой приемчик – но только для того,  чтобы оттолкнуть от себя ненужных женихов, потому что вряд ли подобное  поведение женщины будет оценено мужчинами-бедуинами так же, как бразильцами. Пусть решат, что она сумасшедшая! А кому нужна такая жена? Лейле стало весело, она едва сдержала рвущийся из груди нервный смех. О, она им ещё покажет! Или она не Лейла!
 Спина под одеждой чесалась после порки, напоминая о наказании, но Лейла уже не думала о пережитом, т.к. была озабочена собственным будущим.


6. Часть 34. Глава 6. Несколькими днями ранее. Зухра и Фарид.



После отъезда Фарида с сидом Рахимом в Мекнес Зухра немедленно занялась возвращением утраченной красоты. Она принялась гонять тетку, от которой требовалось найти все средства, чтобы прошли ожоги, чтобы восстановился рост волос. И пока шуафа занималась приготовлением зелий, Зухра сидела перед грязным старым зеркалом и оценивала потери.
Всё было слишком ужасно! Ожоги налились жидкостью и висели мешками, которые вот-вот могли лопнуть, а уже лопнувшие жутко болели. Тетя помогла Зухре обработать образовавшиеся раны, обеззаразить их, а теперь на голову молодой женщины была наложена специальная мазь, которая должна была очень быстро заживить обожженные места. Прикрывать голову чем-либо было нельзя. Но Зухра, стараясь тщательно исполнять все указания шуафы, то и дело посматривала на спящую или впавшую в забытье Фатиму.
Не только ее роскошные волосы бесили Зухру, но она опасалась, что жена Саида придет в себя и случайно увидит, какой стала ее мучительница. При мысли, что  Фатима начнет смеяться, увидев ее уродство, у Зухры сжимались кулаки, она хватала с ободранного столика под зеркалом старые ножницы с желанием то ли обрезать волосы спящей красотке, то ли вообще воткнуть острые концы ей  в сердце.
Но она тут же вспоминала угрозы Фарида и его обещание, что снова женится на ней, когда ситуация с женой Саида Рашида разрешится. Как выразился Фарид? Что с Фатимы не должен упасть ни один волос, потому что каждый ее волосок стал для них золотым! Зухру всю переворачивало внутри, когда она слышала что-то про волосы.
Ещё Зухру беспокоило, не видел ли Фарид, как в риаде на ней горели волосы? Или он ничего не понял, потому что был в полузабытьи? Они оба так надышались гарью, что у Зухры до сих пор страшно болела голова, как будто она отравилась. Наверно, так же чувствовал себя и Фарид. И все же, не заподозрит ли он, что красота Зухры сгорела на пожаре? Нет-нет, ей очень не хотелось в это верить. Ничего он не заметил, а она сделает всё, чтобы Фарид не узнал, что она  пострадала. Но теперь ей придется не расставаться с закрытым  одеянием! За что она так наказана?
Зухра вновь посмотрела с лютой ненавистью на лежащую в забытьи Фатиму. Ее взгляд перехватила тетка.
- И даже не вздумай что-нибудь с ней сделать! – предостерегла она. – И Фарида потеряешь, и сама будешь расплачиваться, и я из-за вас пострадаю! Убери ножницы! Я срезала тебе обгоревшие клочья волос, всё! Жди, когда зарубцуется кожа, потом будем лечить дальше. Твои волосы отрастут, но не сразу.
- Тетя, я не могу видеть ее волосы! Не могу! – простонала Зухра, закатывая глаза и сжимая кулаки. – Когда очнется – пусть носит платок, чтобы я не видела ее волос! Нет, сейчас же найди для нее платок пострашнее и накрути на голову!
- Хватит, Зухра! Все твои беды от тебя самой! – сердито сказала старая женщина, но все-таки отошла от варившегося на плите зелья и принялась копаться в каком-то грязном тюке с тряпками.
- Нашла! – довольно доложила она, вытащив неопределенного цвета платок, грязный или полинявший от стирок и времени, как и из-за низкого качества. Подойдя к Фатиме, распластавшейся на лежанке, она, как смогла, завязала ей платок так, чтобы убрать волосы под ткань.  Да, шуафа очень боялась Зухру, ее несдержанной натуры, а уж видя, какой ненавистью наполнен ее взгляд, когда она смотрит на жену Саида Рашида, которую сама же и украла, сделала пленницей, женщина все время была настороже!
Сама шуафа уже отказалась от мысли сделать из подобранной на улице девчонки себе помощницу, рисовальщицу мехенди. С Саидом Рашидом лучше договориться, чем стать его врагом. Он может хорошо заплатить, если рассказать ему нужную историю. Разве она не спасает его жене жизнь? Не лечит ее? Не ухаживает за девчонкой? Не охраняет от Зухры? Впрочем, рассказывать ему можно не обо всем.
Зухре же пришла в голову мысль позвонить Фариду. А что? Он ещё едет в Мекнес, но вдруг его телефон сможет поймать связь в дороге? Удивительно, что их сотовые не пострадали во время пожара. Зухра с ненавистью сжала в руке мобильник: лучше бы сгорел телефон, чем она лишилась своих чудесных волос! Но когда тетка оглянулась на нее, Зухра опомнилась и набрала номер Фарида. Кажется,  звонок его испугал.
- Что случилось? Почему звонишь? – запаниковал он.
- Любимый, я так соскучилась по тебе. Шла по комнате, запнулась о цепь на полу, она так громко звякнула, что я вспомнила, как ты с трудом ее разомкнул. Если бы у тети не оказалось большого ржавого гвоздя, то даже не знаю, как бы ты снял ее с моей ноги ...
Фарид в ответ на ее кокетливое щебетание грозно рявкнул, что он думал – случилось что-то страшное, и отключил телефон. Зухра тоже психанула, но не стала швырять сотовый о стену, только пнула ногой какой-то теткин большой тюк, но тут же взвыла от боли.  Что же там хранит шуафа? Она думала – там тряпки или травы, но нет. Пузырь на ноге тоже лопнул, и Зухра со стоном занялась им, не ожидая помощи тетки.

Фарид же вместе с сидом Рахимом все ещё ехал на такси, не преодолев и половины пути до Марракеша. Оба молчали: и говорить не хотелось, и было опасно – водитель мог услышать и понять, кто они и о чем ведут разговор. Тем более что такси было как раз из Мекнеса, водитель родом оттуда. Город небольшой, многие знают друг друга. А то, что внук сида Рахима пострадал во время пожара в риаде, который уже принадлежал Саиду Рашиду, скоро станет известно всей медине.
И вот звонок от Зухры! У Фарида упало сердце, когда он понял, что это звонит она. Что там могло случиться? Полиция или люди Саида накрыли дом ее тетки и нашли там Фатиму? Это значит, что скоро схватят и его. Но оказалось, что Зухра соскучилась. Змея! Зачем она звонит? Чтобы просто поговорить с ним? Соскучилась – после всего, что случилось? Он же запретил ей звонить без острой необходимости! Даже не смогла выждать, когда он доберется Мекнес. Аллах!
Сида Рахима тоже напугал ее звонок.
- Что? Та девушка ещё жива или ей стало хуже? – спросил он тихо  и так, чтобы не было понятно, если водитель его услышит.
- Нет, ничего не случилось. Это моя бывшая жена звонит, соскучилась, - криво усмехнулся парень.
Старик осуждающе покачал головой.
- Фарид, ты напрасно снова с ней связался. Я понял, что она опять станет твоей женой? Зачем?
- Дед, этого никогда не будет, клянусь! Мне хватит того кошмара, который я уже пережил из-за нее.
- Но я слышал, как она напоминала тебе о твоем обещании! – уличил его сид Рахим, и кисточка на его красной феске нервно дернулась.
- Неважно, что я ей наобещал. Нет, я не женюсь на ней. Но мне нужно, чтобы она поверила в то, что сможет вернуться. Иначе она может навредить - сам знаешь, кому. Ее следует держать при себе, обольщая обещаниями. Пусть надеется на что угодно, пока она мне нужна.
- Внучек! Я видел, какой ненавистью горели ее глаза.  Такой ярости я не видел ни у одной женщины, даже никаб не смог этого скрыть.
- Пусть живет в нашем доме у меня на глазах. Она опасна, я хочу увидеть, понять, если она что-то задумает. И она тоже будет надеяться на шанс для себя, если поселится в нашем доме. А нам нужны женские руки для домашней работы. Мы сможем ее использовать. Думаю, теперь она не посмеет отказаться ни от какой работы.
Высказавшись, Фарид откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Но тут же в его голову полезли воспоминания. Пожар... Вокруг всё горело, когда Зухра выволокла его из того помещения... Он помнил, что на ней горели волосы! Тлело платье! Если он пострадал, то и она тоже получила ожоги и раны? Не потому ли Зухра и надела такую закрытую одежду? Он усмехнулся. Время покажет, что с ней случилось. Когда Зухра явится в Мекнес, он увидит, какой она стала. Найдет способ.
Пусть она только Фатиму не трогает! Он тоже вспомнил, с какой ненавистью Зухра смотрела на жену Саида сквозь прорезь в ткани, какой завистью и злобой пылали ее глаза!  Ему стало не по себе, ведь именно от ее благоразумия зависело сейчас его будущее. Теперь Фарид пожалел, что грубо ответил на ее звонок. Но он сдержался и не стал звонить Зухре. Если она поймет, что он боится, то быстро сообразит, как взять его в свои руки.
Фарид решил, что позвонит из Мекнеса, когда доберется домой. Тогда он и напомнит, что Зухра должна выказать свою преданность, если хочет вернуться в его дом его женщиной. А это значит, что с Фатимой ничего не должно случиться. Она – их спасение от гнева Саида, иначе он их всех уничтожит. Ещё он скажет, что  у него появился план, как выйти из ужасного положения с минимальными потерями.

...В Мекнесе сид Рахим и Фарид оказались после дневного намаза. Город опустел – жара разогнала людей по домам. Это давало возможность деду и внуку свободно поговорить по дороге в риад. Сид Рахим, который сдерживался всю дорогу от Марракеша, наконец, смог рассказать, как был рад узнать, что Фатима оказалась жива.
- Но с ней не всё в порядке, ты же знаешь? Эта женщина, родственница Зухры – она же лекарка?
- Да, не беспокойся, она ее вылечит. Шуафа сказала, что у Фатимы всего лишь болезненный сон после сильного удара о землю после падения с дерева. Но я боюсь, что у Зухры сдадут нервы. Ты ведь тоже видел, как она относится к жене Саида.
- Вот что: звони и вели Зухре немедленно ехать сюда и чтобы Фатиму  трогать не смела!
- Дед, нам придется ее прятать, потому что в Мекнес непременно нагрянет Саид, когда прилетит в Марокко. А он охотится на Зухру.
- Это лучше, чем оставить кошку рядом с куском мяса!
- Хорошо, я позвоню Зухре и прикажу ехать ко мне.
- Внук, я рад, что ты не хочешь брать Зухру в жены.
- Никогда больше! – уверил его парень.
- Но что сделает с нами Саид Рашид, когда узнает о сгоревшем риаде? Аллах! И надо было случиться пожару!
- Нет, ничего не бойся. С Саидом мы должны договориться. Мы вернем ему Фатиму, я пойду на уступки с Хадижей и временно отступлюсь от детей. Поговори с сидом Абдулом, пусть он поможет, повлияет на своего племянника.
Сид Рахим согласился с ним, разговор его немного успокоил.


Марракеш. Дом шуафы.

Зухра болезненно переносила манипуляции тетки, когда та принималась ее лечить. Ожоги – страшная вещь. Но старуха знала толк в лечении, и уже к обеду огромные пузыри на теле страдалицы были убраны, а на раны на их местах были наложены повязки с лекарством, приготовленным теткой. Зухра почувствовала облегчение, но ещё лучше ей стало после звонка Фарида.
Он позвонил, чтобы сообщить: он дома, добрались нормально. И тут же засыпал Зухру вопросами: как чувствует себя Фатима? Выходили ли они с теткой из дома? Была ли за ними слежка? Что говорят о пожаре? Фарид сожалел, что не смог сходить к риаду, чтобы увидеть последствия пожара.
- Любимый, я обещаю: завтра же схожу в риад и всё осмотрю.
- Не попадись на глаза Саиду Рашиду. Он прилетает в ближайшие дни.
- Любимый, ты не спросишь, как я себя чувствую? О Фатиме ты беспокоишься, а обо мне?
- Проклятие тысячи джиннов! – выругался Фарид, которому не хотелось с ней сюсюкать. – Почему я должен спрашивать о твоем здоровье? Ты пострадала не больше моего! Даже смогла вытащить меня из огня! Что могло с тобой случиться? Зухра, звони, когда узнаешь что-то важное! И как только в Марракеш приедет Саид, сразу же возвращайся сюда в Мекнес! И помни, что я сказал тебе о Фатиме! Она наша защита!
Он бросил трубку, не дав Зухре ответить. А она растаяла от счастья, что Фарид, кажется, ничего не заподозрил! Он уверен, что с ней ничего не случилось! Значит, он не знает, что нет больше ни пышных волос, ни красивого лица, что всё тело навсегда останется  в грубых шрамах... Но она постарается сохранить эту страшную тайну!  Пусть Фарид никогда не узнает, что с ней случилось,  какой она стала! Она никогда не снимет перед ним платок, не разденется, чтобы он не увидел ни одного ужасного шрама! Она сохранит красоту в его памяти.
Но она была огорчена требованием приехать в Мекнес, как только в Марракеше появится Саид. Как она станет обрабатывать ожоги в его доме? Здесь ее лечит шуафа, варит снадобья, здесь никто не видит ее ран.  В доме Фарида заниматься лечением будет очень затруднительно.
Ещё и о Фатиме напомнил. Но как бы ни было велико ее желание уничтожить девчонку, но Фарид – дороже. В какой-то момент Зухра встала перед выбором – лишить Фатиму волос и испортить ее лицо и потерять Фарида или не трогать принцессу, но вернуться к любимому. Она выбрала Фарида. Зухра чувствовала, что не сможет без него жить. Хм, а ещё Зухру смешило то, что ее тетка так зорко следит за ней, чтобы она не вздумала навредить жене Саида Рашида. Захочет – и тетка не сможет помешать!
Зухра все ещё сидела возле зеркала с намазанной мазью головой, руками и ногами, наблюдая за тем, как тетка пытается напоить Фатиму тем пойлом, от которого стирается память и жутко болит голова, а потом там остается сплошной туман, путается сознание.
- Тетя, я хотела бы выйти на медину и взглянуть на риад. Фариду интересно, что стало с домом после пожара.
- Даже не вздумай, - сразу же отреагировала старуха. – Надо – я схожу и потом расскажу. Тебе нельзя выходить. Тебя могут схватить.
- Я буду осторожна, ты же меня знаешь, - снисходительно напомнила Зухра.
- А раны? Если ты ждешь, чтобы они скорее зажили, тогда сиди и терпи! Хочешь инфекцию занести, чтобы началось воспаление?
Зухра закатила глаза, признавая правоту старухи.
- Зухра, хочешь вернуть красоту – наберись терпения.

...Наступила ночь. Зухра спала на полу рядом с теткой. Толстый ковер, на котором они лежали, был ужасен. Но ещё страшнее оказался сон, который увидела Зухра. Вокруг снова полыхало пламя. Зухре было очень больно. Болело всё – руки, ноги, лицо, голова, она как будто со стороны видела, как сгорают ее волосы, Зухра как наяву чувствовала, как с лица сползает кожа. В этом сне она нашла в себе силы подойти к зеркалу: на нее оттуда смотрела не она, а какой-то скелет – вместо лица был голый череп с пустыми глазницами... Зухра с криком проснулась. Тетка протянула ей полный стакан, и Зухра жадно выпила почти всю воду.
 Зухре было так страшно, что она в остаток ночи старалась не уснуть, чтобы снова не увидеть кошмар. Она думала о Фариде, о том, что он только ее. Он должен принадлежать только ей одной, никаких второй и третьей жен! Это он виноват в пожаре, он виноват, что Зухра потеряла красоту, а сейчас страдает от ужасных болей. У Фарида долг перед ней!

...Утром она проснулась, с удивлением обнаружив, что проспала несколько часов, но не увидев снов вообще. Тетка уже успела сходить в соседнюю пекарню и лавку за продуктами и приготовила какую-то еду из овощей и зелени.
Зухра вновь стойко перенесла всё, что тетка с ней проделывала, испытывая огромную боль. Но раны не воспалились, а шуафа намазала ей голову новой мазью, сообщив, что ей нравится, как идет заживление. Но мазь наложена на весь день. Лучше намотать на голову платок и не снимать до новой перевязки.
- А волосы? Что ты скажешь – когда они начнут отрастать? – тревожно спросила Зухра.
- Они отрастут, - успокоила шуафа. – Не везде, клочьями, но отрастут. Они не будут больше такими пышными и красивыми, как раньше, но ты сможешь скрыть под ними следы ожогов.
Зухра расплакалась, понимая, что тетка ее успокаивает, а что будет с ее волосами – ещё неизвестно. Потом, успокоившись, она сказала:
- Тетя, сегодня я хочу пройтись по медине.
- Зачем? Куда ты пойдешь с намазанной головой? Сиди дома! Я схожу и узнаю обо всем, что тебе надо.
- Тетя, если я потеряла красоту, то мне придется обманывать Фарида, скрывать от него правду. Но я хочу стать ему полезной, чтобы он, случайно увидев меня без платка, не захотел отказаться, потому что я стану для него к тому времени незаменимой и нужной.
Заметив сомнение в глазах родственницы, Зухра упрямо напомнила:
- Разве Фарид не обещал жениться на мне, если я помогу ему вернуть детей и Хадижу?
Тетка пожала плечами, не скрывая сомнений. Она всегда относилась к Фариду так – не доверяя парню.
Но и в этот раз ей удалось уговорить Зухру не выходить из дома. Но сама пошла на площадь Джемаа-эль-Фна, чтобы услышать новости.
Сначала они поели, и шуафа, прихватив с собой профессиональные принадлежности рисовальщицы, отправилась на рабочее место. Правда, было еще очень рано для того, чтобы там ловить туристов, желающих разрисовать себе ступни или ладони, но целью старухи это и не было! Зато она услышала, что в Фес уже вернулся сид Абдул – тот самый, племянник которого стал владельцем риада, который недавно сгорел. Но люди говорили, что сам Саид тоже прилетает завтра! Или послезавтра!
Шуафа, обсудив все сплетни и выслушав новости, метнулась домой. Она всё пересказала Зухре и посоветовала позвонить Фариду. Или он ещё не знает, что прилетел сид Абдул, приятель его деда, или знает, но тогда пусть сам предупредит Зухру о появлении в Марракеше Саида. Но Зухра не решилась звонить. Не стоит беспокоить Фарида так часто, это только разозлит его.
Зухра помогла тетке варить зелье для Фатимы и даже подержала ее, когда шуафе не удалось с первого раза напоить ещё не пришедшую в себя до конца девчонку. Она смотрела на них мутными глазами.
- Тетя, что с ней? Когда она придет в себя?
- А зачем? Если придет – может сразу всё вспомнить. Но нам ведь нужно, чтобы она прожила у нас до возвращения к мужу, но и потом ничего не вспомнила?
- Да, тетя. Ох, в твоем доме так ужасно пахнет травами и всякой гадостью, что от одного запаха плохо становится.
Тетка обиженно фыркнула и занялась стиркой, заставив Зухру заниматься чисткой посуды. Надо было бы подмести дом, но Зухра опасалась занести в раны инфекцию, если она разметет всю грязь, накопившуюся на полу. А ей очень хотелось отправиться к Фариду в Мекнес. Значит, нужно поскорее выздороветь.
Наконец, на следующий день раздался звонок, Зухра услышала от Фарида, что сегодня прилетает Саид. Если уже не прилетел! Но он летит в Марракеш, сиду Рахиму позвонил сид Абдул и сказал об этом.
- Всё, тетя, сегодня ты меня не удержишь! Я пойду! Хочу увидеть, как Саид Рашид войдет в риад, какое у него будет лицо.
Шуафа отмахнулась – делай, что хочешь. И Зухра впервые после пожара присела к зеркалу, чтобы подвести глаза сурьмой. По ее просьбе тетя накануне купила специальные палочки для подведения стрелок и саму краску. Зухре пришлось признать, что на ставшем таким ужасным лице остались нетронутыми и по-прежнему красивыми только ее глаза. Но когда ты закрыта одеждой с головы до ног, глаза – это единственное, что видно, и тогда они - главное украшение женщины. А Зухра умела очень хорошо делать глаза ещё более красивыми. И она взялась за дело.   
Вскоре из прорези для глаз смотрели на шуафу прекрасные глаза очень красивой женщины, тщательно прячущей свою красоту от нескромных взглядов под закрытой одеждой. Так все думали, видя глаза. но не зная, что там скрыто – под  никабом.
У Зухры поднялось настроение. Она с торжеством посмотрела на уснувшую после выпитого отвара Фатиму.
- Вот так! Я ещё стану любимой женой Фарида! А мою тайну я буду хранить очень долго.
 Потом она шла по медине, не обращая внимания на человека, который шел за ней от самого дома тетки, хотя и знала об этом. Она забыла о боли и испытывала эйфорию, чувствуя себя красавицей, потому что идущие мимо нее люди не подозревали о ее несчастье, думая, какую красоту женщины с красивыми глазами скрывает черная ткань. Зухра вспомнила, как тетка посмела рассказать ей о париках, которыми торговали в одной из лавок на медине. Тогда Зухра истерично отвергла саму мысль, чтобы носить парик, но теперь думала, что на время, пока не отрастут собственные волосы, можно было бы выбрать искусственные кудри.
Она не опасалась, что ее узнают жители Марракеша. Живя здесь последние месяцы, а раньше и годы, Зухра редко носила черную закрытую одежду. Она предпочитала яркие платки и светлые джеллабы. Такой образ и оставался в памяти у всех, знавших ее. Зухра и теперь порадовалась, увидев, уходя на медину, что тетка выстирала ее платье, в котором она вернулась после пожара. Это было старое платье Хадижи, теперь изрядно испорченное огнем. И все же это было хорошее платье. Его можно будет носить в Мекнесе под чадрой, которая спрячет ее голову.
Она добралась до бывшего риада Фарида, только теперь обнаружив, что сгорели ворота. Конечно, огонь после их ухода был такой силы, что его отсветы были видны даже со двора дома ее тети! Зухра осторожно приблизилась к порогу, где недавно стояли запертые ворота. Но сначала убедилась, что в уличной нише никто не наблюдает за прохожими, интересующимися пожарищем. Людей Саида на подступах к риаду не было! Зато все они обнаружились во дворе, едва Зухра обвела его взглядом. Но не оказалось поблизости и человека, который следил за ней от самого дома.
Пожарище, в которое превратился двор риада...  Сколько же здесь хранилось ящиков и разной тары из-под апельсинов и прочих цитрусовых, а теперь не осталось ничего, кроме слоя пепла! Стены испачканы копотью. Но... внутрь дома пожар, кажется, не проник. Зухра тут же подумала о том, что в комнате могли сохраниться вещи, которые ей очень бы пригодились.
Она не сразу заметила Саида Рашида. Но потом до нее дошло, кто этот высокий стройный мужчина в дорогом костюме, рядом с которым стоял марокканец в джеллабе и чалме с очень знакомым лицом. Зухра вспомнила, что не раз видела его на улице у риада, когда выходила на медину. Это было, когда заложница Фатима ещё сидела на цепи.
Зухре стало не по себе. Она вспомнила про человека, который следил за ней от самого дома, она поняла, что лучше для нее будет исчезнуть отсюда, хотя она и не успела насладиться видом  растерянного Саида Рашида. А если ее схватят?
И тут ее заметили. Саид Рашид повернулся в ее сторону после того, как соглядатай что-то шепнул ему на ухо. Понимая, что Саид распорядится ее схватить, Зухра тут же быстро ускользнула в конец улицы, не дожидаясь преследования, и успела затеряться в толпе на площади Джемаа-эль-Фна.
Потом она долго петляла по медине, чтобы сбить возможных преследователей со следа, боясь вернуться в дом тети, где тоже ее могли поджидать, чтобы схватить.
В какой-то момент она забилась в нишу на пустынной улочке, довольно узкой, где совсем не было прохожих, а от стены до стены можно было достать ладонями расставленных в сторону рук.  Отсюда она и позвонила Фариду, хотя и зная, насколько плохой будет сотовая связь.
Дозвонилась и рассказала об увиденном в риаде, о том, что Фатима жива. Он же сообщил, что сиду Рахиму только что звонил сид Абдул. Теперь они знают, что Саид едет в Фес, а оттуда он вместе с дядей Абдулом и сидом Али – дядей Хадижи - отправятся к ним в Мекнес. Зухре Фарид велел сидеть дома у тети, не показываясь больше на медине, а когда в Мекнесе пройду переговоры, тогда Фарид позвонит ей и скажет, что делать. Тогда Зухра сможет вернуться к нему в Мекнес. Да, Саид уже знает, что его жена жива, но ему не сказали, где она.
Зухру наполнила радость. Она даже забыла о своем горе. Кажется, всё станет таким, как было раньше. Фарид умный, он всё уладит. И хитрый, потому что после временного отступления он снова попытается вернуть Хадижу и детей. Зухру это не устраивало. Хадиже не место рядом с Фаридом. Но она решила пока не думать об этом.
Однако в ней горела жажда отомстить Фатиме и Саиду, унизить красотку до того, как Саид заберет у них свою жену. Теперь Зухре хотелось как можно скорее вернуться в дом шуафы, потому что совсем не оставалось времени на то, чтобы вывести Фатиму на площадь в качестве рисовальщицы. Девчонка должна прийти в себя настолько, чтобы суметь удержать в руке кисть или кулечек с хной. Ее ещё следует убедить, что она умеет рисовать, эта ее  работа, а она –  марокканка Надья, сбежавшая от мужа-тирана, который устроил пожар и погиб в огне. Теперь ей некуда идти, а ее спасение – в помощи ее тетки. Зухра не очень хорошо запомнила историю, рассказанную пленнице шуафой, но надеялась, что по ходу дела всё уладится.
Она шла по медине и фантазировала, представляя, как тетка приведет Фатиму на площадь и усадит на стульчик, даст  хну и кисточку и заставит рисовать. А Зухра подойдет к ней, протянет свою грязную ногу и прикажет нарисовать узор. Потом она станет ругать негодную художницу за испорченный рисунок, может быть, даже ударит ее! Ногой по лицу...  У Зухры от предвкушения блестели глаза, она улыбалась и даже хихикала, пока не вспомнила, что ступни тоже обгорели и стянуты бинтами, пропитанными мазью. И всё равно, она весело посмеется над Фатимой! Пусть на один день, но принцесса станет унижаемой нищенкой.  Если бы ещё и Саид нашел ее на площади с кистью в руке!
Зухра добралась, наконец, к дому шуафы, но не стала сразу входить. Она знала, что в эти часы обычно приходят к тетке за травами и прочими народными снадобьями и лекарствами  местные женщины. Узнав постоянных клиенток, она пристроилась к ним и вошла во двор риада вместе с ними, чтобы сбить с толку того, кто мог следить за входом в дом ее тетки.

После того, как шуафа закончила дела с клиентками, найдя и продав им требуемые травы, Зухра поделилась с ней новостями. А потом потребовала, чтобы тетя помогла ей завтра же исполнить ее мечту – унизить Фатиму.
- Разве Фарид не велел тебе не трогать девчонку? – возразила осторожная старуха.
- А разве я трогаю ее? Я не собираюсь вредить, но хочу унизить! Приведи ее в чувство настолько, чтобы она смогла рисовать. Сегодня вечером мы буде учить ее наносить рисунок хной. А завтра отведем на площадь.
- Завтра за ней явится сюда ее муж!
- Тетя! Завтра он только поедет в Мекнес договариваться с Фаридом! Кто знает, договорятся ли они? А если тебе придется держать у себя эту принцессу и дальше? Тогда ей придется стать Надьей и самой кормить себя, а потом и тебя до конца ваших дней!
- Зухра! Мне это не нравится! – пыталась воспротивиться старуха. Но молодой злодейкой уже завладело желание поступить именно так, как она задумала.
Теперь Зухра стояла у лежанки, на которой спала Фатима.
- Как ее разбудить? Где та трава, которая сможет привести ее в чувство? Тетя! Делай, о чем я прошу!
Старуха покачала головой, но начала поиски средства, от которого Фатима быстро должна была бы проснуться.
И уже через час несчастная жена Саида, глядя на них  ничего не понимающими глазами, слушала, как Зухра учит ее рисовать цветок на собственной наружной стороне кисти руки. Фатима не понимала, зачем это нужно, ее пальцы дрожали, у нее, конечно, ничего не получалось. Да и взор был ещё мутным. Зухра же нервничала и начала на нее кричать. Шуафа вдруг сделал знак, чтобы племянница замолчала: что-то пошло не так. От крика Зухры у Фатимы появилось осознанное выражение  в глазах. Кажется, девчонка начала вспоминать.
И тогда шуафа успокаивающе произнесла:
- Надья, рисовать умеют все. Надо лишь постараться. Завтра ты пойдешь  с нами, увидишь, как рисуем мы, как это делают другие, и у тебя тоже все получится. У тебя нет выхода. Мы не можем тебя кормить. Но ты ведь и приехала сюда, чтобы научиться наносить мехенди?
- Что? Кто я? – хриплым голосом вопрошала пленница. – Почему я здесь? Как я у вас оказалась? О, у меня, так кружится голова! Что со мной?
- Ты заболела, моя тетя тебя лечит. Но ты приехала к нам, потому что сбежала от мужа, который хотел тебя убить! – ей в лицо зло бросила ложь Зухра.
- Сбежала от мужа? – появилось вдруг понимание на лице Фатимы. И Зухра поняла, что сама подсказала ей то, что поможет Фатиме вернуть память, а допускать этого было нельзя. И она тут же уточнила:
- Да, был пожар, ваш риад сгорел. Тебе некуда было идти.
- А где мой ребенок? Почему вы называете меня Надьей? Уверена, что это не мое имя.
- Надья, у тебя плохо работает голова после пожара. Ты все путаешь, - снисходительно солгала Зухра.
- Но я помню, что родила ребенка. Мое тело точно это помнит. Девочка...
- Нет, это был мальчик! Когда начался в риаде пожар, то твой сын и муж сгорели в его пламени, а ты успела спастись.
- В каком я городе? Где я?
- Это... Эс-Сувейра! – решила на всякий случай соврать Зухра, опасаясь, что слово «Марракеш» подтолкнет память Фатимы к истинным воспоминаниям.
- Нет, - не поверила Фатима. – Ни шума океана не слышно, ни той сырости, которая должна быть в Эс-Сувейре, я не ощущаю. Где я? Что всё это значит? Как звали моего мужа? И я не верю, что мой ребенок погиб! – Фатима уже явно нервничала.
Зухра выразительно посмотрела на тетку, и та поняла – пора дать гостье отвар, который снова поможет их жертве все забыть. Фатима даже пыталась сопротивляться, не желая пить мутную гадость из заляпанной кружки, потому что память явно к ней возвращалась. Но Зухра оказалась сильнее, и пока она крепко держала  девчонку, старуха насильно влила ей в рот травяной отвар, который заварила в большей порции на ту же порцию воды.
Когда  жуткое пойло свалило Фатиму, шуафа с упреком высказала племяннице, что ее неосторожность могла привести к беде.
- Нет, тетя, завтра я не упущу последнюю возможность поглумиться над ней! Мы отведем ее на площадь, и пусть все видят, как она разрисовывает чужие ноги и руки! Хорошо бы отправить к ней фотографов и журналистов, чтобы снимки попали в бразильские газеты. Или мне самой сделать фотографию на мой сотовый?
- Ты погубишь нас, Зухра! Но ты ловкая, как змея, ты выкрутишься. А как же я? Аллах! За что мне послана такая племянница?

На следующее утро Зухра старалась молчать, чтобы до нужного момента  даже ее голос не вызывал проблеска сознания у Фатимы. Тетка все ещё сердилась на Зухру и противилась ее планам. Женщина не спала всю ночь, нервно прислушиваясь к вечернему шуму, а затем к одиночным крикам с медины черной ночью.
Утром ее надежды на появление Саида не сбылись. Шуафа поняла, что Зухра сильнее ее и всё случится так, как хочет ее племянница.
Пока она напоила Фатиму отваром, тем, который привел ее в чувство, пока она помогала девушке одеться и причесать волосы, женщина не переставала вполголоса уговаривать Зухру отказаться от злого замысла.
- Не понимаю, почему ЕЕ муж уехал в Фес, - ворчала она сердито. – Если Саиду сказали, что его жена жива, то почему он не стал забирать ее от нас?
- Тетя, не называй имен! Он не пришел за НЕЙ, потому что не знает, что она у нас. Вот и всё. Ему не рассказали, где она спрятана. Разве неясно? Ему не рассказали, где находится его жена.
- Что будет, о, Аллах, когда он узнает и придет за ней? Что он сделает с нами?!
- Хм, с тобой? Потому что меня здесь уже не будет. Фарид велел мне быть готовой немедленно ехать в Мекнес, если он сможет договориться так, как ему нужно.
- Думаешь, Фарид посмеет выдвинуть условия такому важному и влиятельному человеку?! И ты поверила, что у него всё получится?
- Этот влиятельный сид должен дать Фариду гарантии, что нас с ним не тронут, - уверенно кивнула нахалка.
- Зухра, я не верю, что с таким важным человеком можно договориться, ставя ему условия. Да он же твоего Фарида уничтожит! Тот под пыткой расскажет бывшему родственнику обо всем. Тогда и мы пропадем!
Зухра самоуверенно покачала головой, отрицая вероятное. Но вдруг обе заметили, что Фатима как-то странно на них смотрит. Девушка явно прислушивалась к их беседе, значит, что-то показалось ей знакомым. Может быть, имя Фарид?
- Ну чего уставилась? – вызверилась Зухра. – Бери сумку с хной и всем прочим, складной стульчик и ступай за нами на площадь! И нечего подслушивать, о чем мы с тетей говорим!
Она бросила к ногам несчастной пленницы старую потертую сумку с облезлой вышивкой, а стульчик подхватила шуафа, подтолкнув Зухру к выходу.
И пока Фатима, совершенно без сил, поднялась с грязной лежанки и направилась к двери, куда рукой указывала старуха, Зухра лихорадочно обдумывала, как ей потом пробраться обратно в дом и где спрятаться, когда Саид и его люди явятся к дому ее тети за Фатимой. Она не стала рассказывать шуафе о чем предупредил Фарид: он расскажет Саиду и людям из Феса, кто приедет вместе с ним в риад, что НЕ ЗНАЕТ, где Зухра, которая и увела Фатиму в его отсутствие и затем где-то спрятала бывшую пленницу, чтобы самой провернуть какое-то дело, о котором известно только ей. Но сам Фарид ничего об этом не знает. Фарид сказал, что будет уверять Саида Рашида, что это Зухра теперь прячет Фатиму, она виновата, с нее спрос. И с самого начала это была ее идея – привезти Фатиму в Марракеш. Не его, а ее!
Зухра горько усмехнулась. Да, такова будет ее плата за возвращение к Фариду и новое замужество. Но как бы не навредить тетке! Зухра по-своему любила старуху и не желала ей зла. К тому же, родственница могла ещё пригодиться в будущем.
Но куда явится в первую очередь Саид, как не в дом шуафы в Марракеше? Надо быть готовыми, что очень скоро к ним нагрянут люди Саида Рашида во главе с ним и вместе с полицией.

 

7. Часть 34. Глава 7. Саид в доме у дяди Али.  Договор с Фаридом.



Саид не пошел в дом дяди Абдула, где тот намеревался расправиться с одалиской Лейлой. И пусть туда поспешили сид Али и Зорайдэ и, конечно,  Карима, но Саид накануне так устал от перелета и вечерней поездки из Марракеша в Фес, что не счел нужным засвидетельствовать, как родной дядя будет наказывать бывшую жену Мухамеда.
Саид вошел в гостиную и расположился на диване. Тут же из кухни ему принесли чай и сладости, как распорядилась сделать перед уходом Зорайдэ. Саид нервничал, невольно перебирая события последних суток.
Когда он узнал, едва прилетев в Марокко, новость, что Фатима жива, то хотел броситься на ее поиски немедленно. Но сгорел риад, где она могла находиться, Фарид и Зухра пропали. И с ними – Фатима.
Саид обзвонил всех, но ни дядя Абдул, ни сид Али, ни сид Рахим не могли ничего ему сказать. Аллах! И Саид решил не терять время на дальнейшие поиски, а ехать в Фес, узнав, что Фарид все-таки оказался в доме сида Рахима. Следовало добраться до злодея, который всё это устроил, но ехать в Мекнес не одному, а с уважаемыми людьми, с дядей Али, с дядей Абдулом, который приятельствовал с дедом Фарида.
Прибыв поздно вечером в Фес, Саид ночью плохо спал. Но утром готов был тут же отправиться в Мекнес, ведь сид Али и сид Абдул поддержали его и согласились поехать к Фариду. Но вдруг возникло неожиданное препятствие для поездки. Вечером позвонил Мухамед и истерично пожаловался дяде Абдулу на пропажу документов, обвинив в этом Лейлу.  Воровкой могла быть только она.
Сид Абдул всю ночь занимался поисками пропавших бумаг, но преуспел только утром, и вот теперь дядя Али и Зорайдэ отправились к нему в риад, потому что сид Абдул решил устроить семейный суд над Лейлой,  были необходимы надежные свидетели, так как Лейлу ждало наказание.
Саиду же ничего не оставалось, как ждать их возвращения, чтобы уже с большой задержкой ехать в Мекнес на другое разбирательство – с Фаридом.
Он сидел в гостиной, пил чай и вспоминал, как ходил по пожарищу, как думал, что ему повезло узнать о спасении Фатимы от смерти, потому что иначе ему пришлось бы перекопать весь двор в поисках ее тела. Он досадовал из-за того, что его люди упустили Зухру. А кем ещё могла оказаться та женщина в черном, которая любопытствовала на пороге сгоревшего риада? Зухра пропала для всех, но сама следила, что происходит вокруг пожара, зная о приезде отца Хадижи, мужа Фатимы. Змея, где же она прячет его жену? Его люди не переставали следить за домом ее тетки. Но к шуафе приходило столько женщин, одни входили в дом, другие выходили, каждая прятала лицо, зная, что посещать жилище шуафы – харам. Саид допускал, что Зухра вполне могла себе не раз войти в дом и выйти, когда ей вздумается.
Но не мог же он приказать ворваться в дом женщины и устроить обыск! Это может произойти, когда он обратится в полицию, а он это сделает, сделает, и уже скоро! Но сколько же будет шума! Поэтому Саид, чтобы избежать публичного скандала, предпочел сначала поездку в Мекнес, чтобы надавить на родственников Фарида и на него самого.
К тому же, следовало принудить наглеца подписать документ, где он откажется от притязаний на Хадижу, признав развод с ней состоявшимся, и от детей, которые в любом случае останутся в Бразилии. Но Саида беспокоило, что парень упрямый и может не согласиться на его условия. Впрочем, дядя Али намекал, что семья Фарида в ужасе от его приезда, опасаясь мести с его стороны.
Саид нервничал и с тем большим нетерпением ожидал возвращения сида Али от дяди Абдула.
Где же Зухра может прятать Фатиму? Было бы слишком просто, если Фарид и Зухра сговорились его обмануть и привезли Фатиму в Мекнес. Но сид Рахим, даже безумно любя внука, не стал бы покрывать его в таком деле. Или стал?
Но Зухра появилась в Марракеше – он сам видел ту женщину на пороге сгоревшего риада. Значит, и Фатиму она держит где-то в том городе. В городе? А разве похищенного сына Хадижи не нашли в касьбе далеко от Марракеша? И куда же Зухра за эти дни смогла переправить его жену? Но почему Фатима не сопротивлялась? Что с ней, в каком она состоянии?
Саид несколько раз порывался позвонить дяде Абдулу, чтобы выяснить, скоро ли закончится экзекуция над бывшей родственницей. Однако понимал и то, что его дядя в кои-то веки дождался возможности устроить порку одалиске, а Саид считал, что Лейла это наказание вполне заслужила, поэтому не стоит лишать старика долгожданного удовольствия. Ведь дядя Абдул – борец с харамом и человеческими пороками! Он этим живет, вот только до наказания грешников у него руки обычно  не дотягиваются.
Ещё вечером он смог услышать версию, что Фатиму никто не убивал, что Зухра пыталась обмануть Фарида и солгала о смерти заложницы, а весть быстро разнеслась по родственникам жертвы. Но Саид не очень поверил в версию, которую рассказал дядя Абдул,  увидев слишком много нестыковок. Он выяснил  причину пожара: якобы Фарид приехал, чтобы узнать, как погибла в его отсутствие Фатима, но узнал, что та жива, и решил допытаться, куда Зухра ее перепрятала. Но та отказалась сообщить об этом из своих соображений, а во время их драки начался пожар в риаде. Вот и всё. Фарид обгорел, и сид Рахим перевез его домой в Мекнес. Зухра пропала, никто не знает, где она. Вместе с ней исчезла и Фатима.
Вроде бы версия звучала убедительно, но Саид не верил, что Фарид ничего не знает. Хадижа рассказывала, что Зухра безумно любит негодяя и на всё способна ради него. Как же она могла пойти против него, зная, что принесет этим вред любовнику? Нет, они сговорились, только сменили тактику. Теперь Саида ждет торг с молодым негодяем. Но перевес на стороне Саида. Фарид совершил серьезное преступление – украл чужую жену, сделал ее заложницей. Он сжег риад, который у него забрали за долги. Не ему выдвигать какие-то требования, иначе его ждет наказание, тюрьма.
В ожидании хозяев Саид в который раз позвонил своему человеку, но узнал лишь о том, что, по словам соседей шуафы, Зухра давно здесь не появлялась. Или они этого не заметили. Но сама старуха перестала работать на площади, где зарабатывала на пропитание как рисовальщица. Ее видели только возле пекарни и в лавках, где она покупала продукты. Но к ней приходили и продолжают приходить посетительницы. Однако никаких признаков проживания в доме посторонних людей они не заметили, хотя никто из них не бывал внутри жилища старой ведьмы. Даже те, кто приходит к шуафе за снадобьями, не допускаются дальше крохотного дворика за воротами. А в сам домишко старуха никого не пускает.
 Саид старался не впасть в отчаяние, начиная думать, что Фатима вновь ускользает от него. А если и в этот раз не получится ее найти? Почему Самире удалось отыскать сына Хадижи, а у него не получилось, хотя в его распоряжении были и деньги, и люди? Что не так? Может быть, Самиру нужно было попросить отправиться на поиски его жены? Об этом Саид подумал с сарказмом.

Но его беспокоил и другой вопрос, решать который ему предстояло сразу же после договоренности с Фаридом.  Избавившись от неугодного подлого зятя, Саид рисковал с помощью неугомонного дяди Абдула заполучить ещё одного, не лучше прежнего.  Неужели старику не хватило позора, который обрушила на их головы Самира, устроив шоу со сватовством Имада? Но нет, старик теперь пожелал, чтобы невестой Имада стала Хадижа. И не только она, но и Лейла.
Судьба бывшей жены брата его не волновала. Но он не желал, чтобы его дочь выходила замуж за этого странного мужчину! Саиду не нравился Имад. Он навел о нем справки ещё тогда, когда Мухамеда озарила надежда получить зятя-марокканца для упрямой дочери. Саид не счел, что Имад достоин войти в их семью. 
Но если для Самиры был нужен мужчина, который держал бы ее в кулаке (однако уже во время сватовства все увидели, что Имад на это не способен), то рядом с дочерью видеть этого человека Саид не желал. К тому же - не единственной женой! Что дядя Абдул такое вздумал? Саид приготовился заявить сиду Абдулу,  что намерен воспрепятствовать его воле: он сам выберет мужа Хадиже. Имаду не быть его зятем!
Но старик, как узнал Саид, считает, что детей Хадижи следует вернуть в семью отца! Амран и Джамиль должны быть привезены из Бразилии в Марокко и переданы Фариду. Это его кровь, мальчики должны жить в его доме. Саида бесила сама мысль об этом.
В данной ситуации Саида Рашида не останавливали никакие обычаи и законы, как было бы, если бы это не касалось лично его дочери. Но лишать Хадижу сыновей, из-за потери которых она так настрадалась? Нет, его внуки будут жить в Бразилии. Тут Саид мысленно не мог не поблагодарить Жади за находчивость, когда она хитростью перевезла обоих внуков в Бразилию. А от желания дяди Абдула найти мужа Хадижи вопреки уже имеющемуся неудачному опыту Саид приходил в ярость. Но он решил, что обсудит этот вопрос с дядей перед возвращением в Бразилию, потому что сначала следует решить проблемы с Фаридом и вернуть Фатиму.
Он протянул руку к блюду с выпечкой и взял очередное печенье. Кажется, «рожки газели» пекли в доме дяди Али каждый день и безостановочно.  Айша принесла из кухни очередной поднос со свежим чаем, и воздух гостиной вновь наполнился сильным ароматом мяты.
Наконец, в гостиную быстро вошла Карима. Она так спешила в сторону кухни, чтобы успеть первой рассказать об ужасах порки Лейлы, что чуть было не заметила развалившегося в углу дивана сида Саида. Но на столике было наставлено столько  пустых стаканчиков из-под чая, стояло и блюдо с выпечкой,  но и Айша также спешила с горячим чайником и пустым подносом за посудой, что Карима, ахая и охая, размахивая руками, обрадованно сообщила сиду Саиду новость,  что Лейла была наказана не так уж сильно, но теперь ее отправят  в караван! Саид лишь пожал плечами, вздернув брови, давая понять, что не удивлен.
Вскоре в дом вошли сид Али и Зорайдэ. Жена дяди Али, убедившись, что гостю было предложено всё, как полагается, удалилась в кухню. Сид Али же, коротко рассказав, что случилось в доме приятеля, предложил, если Саид готов,  не задерживаясь более, выйти на медину, чтобы ехать в Мекнес.
- Зайдем за Абдулом и отправимся на остановку такси. Мы сегодня же  успеем вернуться в Фес.
- Но я поеду из Мекнеса в Марракеш. Уверен, что Фатима где-то там. Аллах! Мерзавец Фарид мне расскажет, куда его сообщница перепрятала мою жену.
- Саид, не кипятись. Мы всё узнаем. И Фатиму найдем. Семья Фарида очень напугана твоим появлением в Марокко. Они ждут расплаты за содеянное Фаридом. Ты будь тверд и суров, но сдерживай эмоции. Тебе придется предложить обмен: ты не станешь преследовать Фарида за его преступления против твоей семьи, но тебе должны вернуть Фатиму. Также договорись о детях Хадижи, документально оформи ее развод с ним. Я уже позвонил в Мекнес знакомому кадию, который и оформит документ. Сид Рахим больше всего желает договориться с тобой о неприкосновенности внука. Не упусти возможность мирно решить все проблемы, Саид.
- Дядя Али,  именно этого я и хочу. Но если бы у меня была возможность наказать Фарида и его подругу, то Зухра и он сильно пожалели бы о своих поступках и в отношении Фатимы, так и Хадижи. Но мне тоже не нужен скандал.
- Только не запугивай семью Фарида. Они итак в ужасе от возможной мести с твоей стороны. Ты можешь сыграть на их страхе. И даже посулить им вернуть сгоревший риад.
- Да, дядя Али, как всегда, вы дали мне хороший совет, который стоит не одного верблюда. Но когда я думаю о том, что мне предстоит договариваться с этим ничтожеством, то...
- Но тебе придется с ним договариваться. Саид, можешь подождать меня во дворе. Я только выпью стакан чая и тогда  буду готов к поездке, - сказал сид Али, беря стаканчик с подноса, который ему протягивала Айша.


Саид и сид Али ещё не дошли до риада дяди Абдула, как он сам позвонил им, чтобы сообщить: он готов ехать в Мекнес и уже вышел на медину, направляется на стоянку такси.
Там все и встретились. Нашлось и свободное такси, на котором они добрались в расположенный в часе езды от Феса Мекнес. Потом шли по медине к риаду Фарида, впереди шагал сид Абдул, хорошо знавший путь к дому старого приятеля.
Дверь им открыл сид Рахим, и Саид с первого мгновения понял, что  старик сильно напуган. Об их приезде знали, их ждали. Конечно, это сид Абдул успел предупредить семью приятеля.
Сид Рахим старался держаться с достоинством, пытаясь скрыть беспокойство. Но и у лары Джабиры на лице был написан ужас в ожидании, что теперь сделают с ее сыном, который посмел похитить чужую жену?! Саида, видевшего их эмоции, охватила жажда мести. У него загорелись глаза, сжались кулаки, что не ускользнуло от внимания дяди Али.
- Спокойно, Саид! Держи себя в руках! – посоветовал он вполголоса.  Но Саиду хотелось увидеть бывшего зятя.
Фарид обнаружился  в гостиной, где он лежал вниз животом на диване из-за сильно обгоревшей спины. Саид увидел, что через всю щеку парня протянулся свежий глубокий шрам, обработанный каким-то медикаментом. Едва оказавшись рядом с сыном, лара Джабира засуетилась, поправляя на его спине ткань, прикрывавшую мокнувшие ожоги.
Саид невольно обменялся с наглецом враждебными взглядами, но сдержался от словесного выпада, хотя вызывающий взгляд Фарида добавил ему ярости.
Но главой рода и старшим в семье был сид Абдул, поэтому Саид вынужден был молчать, пока старики обменивались как приветствиями, так и когда начали обсуждать претензии. Разбирательство шло шумно. Сначала выясняли, как случилось, что Фарид увез в Марракеш и удерживал в своем риаде жену племянника сида Абдула.
Когда от Фарида потребовали объяснения, он поднял голову, кривясь от болей в спине, и заявил, что не крал чужую жену, что вообще у него был другой план, и единственное, чего он желал – вернуть в Марокко Хадижу и своих детей.
- Хадижа все ещё моя жена! А мои дети оказались живы, и когда я узнал об этом, то немедленно принял меры к их возвращению. Но Хадижа отказалась, не захотела привезти и моих сыновей! Что мне оставалось делать?
Бурно обсуждая события, сид Рахим и настойчиво оправдывавший себя Фарид убеждали гостей в виновности Зухры. Если бы не она, и брак Фарида с Хадижей не рухнул бы, и дети все ещё жили бы в Мекнесе в родном риаде. Но и Фатима не оказалась бы в руках негодяйки.
- Меня уже не интересует, что было. Я требую сказать, где сейчас находится моя жена. И то, что с вами произойдет дальше, будет зависеть как раз от того, вернется ли она и как скоро, - резко заявил Саид, выставляя перед собой ладонь ребром.
Лара Джабира умоляюще смотрела на сына, сид Рахим хмуро ждал, что ответит внук. А тот лишь пожал плечами, лежа на диване.
- Я не знаю, где Фатима. Она там, где и Зухра.
- Сынок, не упрямься! Расскажи, где девушка! – стонала от страха женщина, видя, как перекашивается лицо у отца Хадижи.
- Ты сильно пожалеешь, Фарид! – погрозил Саид пальцем.
Но парень лишь мерзко ухмыльнулся и отвернул голову к спинке дивана.
Но как ни настаивали сид Абдул и сид Али, Фарид не желал признаваться, где находится Фатима.
- Я ничего не знаю! Не знаю! – повторял он. – Ищите эту змеюку Зухру!
- Ну что же, - решил немного отступить Саид, - тогда перейдем к другому вопросу. Сейчас сюда подойдет кадий, он принесет документ, который Фарид  должен будет подписать: о согласии на полный развод с Хадижей и о том, что он отказывается от Амрана и Джамиля, которые останутся жить с матерью в Бразилии. В любом случае.
Саид говорил об этом, обращаясь к сиду Рахиму как к более разумному представителю семейства Обенсуров,  даже не глядя в сторону парня. То, что Фарид не согласится на эти требования, Саид не сомневался. Но сид Рахим мог бы попытаться его убедить поступить разумно. Однако у Саида был ещё один сильный довод:
- Мои адвокаты занимаются документами, которые были оформлены Фаридом о передаче права на цитрусовые сады от него к Вам, сид Рахим. Очень может быть, что сделка может оказаться недействительной, и тогда я могу забрать это имущество в счет огромных долгов, которые имеются у вашей семьи.
Сида Рахима едва не хватил удар. Он пошатнулся и сел на пуф, к которому его тут же успела подвести лара Джабира.
- Всё зависит от вас, - жестко напомнил Саид. – От того, когда и в каком виде вернется ко мне Фатима.
Неожиданно вмешался сид Абдул. Он начал возмущаться поступком племянника.
- Саид, как ты смеешь требовать, чтобы твои внуки жили в Бразилии, если им место – в Марокко, в Мекнесе, в этом самом доме?! Это дом их отца. И Амран  с братом  должны жить именно здесь, а не с их обманщицей матерью! Саид, как ты можешь оправдывать поступки своей дочери? Она обманула мужа, не рассказав, что родила двоих сыновей. Она позволила одалиске-матери увезти и скрыть одного из мальчиков. Хадижа утаила, что украденный из-за ее оплошности сын оказался жив, был найден и опять же преступным образом перевезен в Бразилию! Нет, я не стану потворствовать хараму! Кто молчит, видя, что рядом творится зло, тот соучастник зла и тоже грешник. Аллах!
Вид сида Абдула был страшен: он грозил указательным пальцем, сжимая в этой же руке черные эбонитовые четки, кустистые брови его «играли», то хмуро сдвигаясь, то взметая вверх, губы дрожали от негодования.
- Абдул! Спокойнее, Абдул, спокойнее! – пытался урезонить приятеля сид Али.  Фарид же не ожидал поддержки из вражеского стана и взирал с удивлением на старика.
- Саид, пусть Хадижа отправит детей к их родному отцу и выходит замуж. Я нашел ей прекрасного жениха. Это Имад. Большего она не заслуживает. А этот мужчина сможет зажечь в ней «лампаду Аллаха»!
- Мы обсудим будущего мужа Хадижи потом, - кивнул Саид. – Сейчас нужно получить подтверждение, что моя дочь получила развод.
- Конечно, Фарид подпишет такой документ! – уверенно сказал сид Абдул и обратился к внуку сида Рахима. – Ты получишь четырех жен! Я сам лично сосватаю тебе отличных невест, Фарид. И все они с любовью станут заботиться о твоих сыновьях, а потом и сами нарожают тебе ещё детей. У тебя будет много сыновей и дочерей. Твой риад станет тесен для всех твоих потомков!
Пока старики убеждали Фарида подписать отказ от Хадижи, как и от детей, на чем настаивали Саид и сид Али, но противился сид Абдул, парень прокручивал в голове ходы, как быть, если Саид Рашид добьется отмены передачи садов от него к деду. Тогда он потеряет всё! Его семья станет нищей! Нет, наверно, лучше теперь отступить, подписать всё, что от него требуется, а потом подумать, как вернуть в Марокко Амрана и того, второго, которого Фарид видел лишь на обложке журнала. А ещё есть и сгоревший риад, о котором уже несколько раз в разговоре напомнил Саид и намекнул сид Али.
Тяжко вздохнув, Фарид дал знать, что согласен подписать бумаги. Пока ждали прихода кадия, лара Джабира принесла гостям чай и скромную выпечку, купленную в соседней лавке. Но Саид не притронулся к печенью, пригубив из вежливости лишь чай из узорчатого стакана. Но сид Абдул ел покупную выпечку с удовольствием и даже нахваливал.
Пришел кадий, который предоставил на подпись документы, но, торопясь, ушел, не задерживаясь, когда дело было завершено.
Как только документ оказался в руках Саида, тот надежно спрятал его в тонком деловом портфеле, не обращая внимания на причитания родного дяди, продолжавшего возмущаться тем, что отца вынудили  отказаться от родных детей. Саид наблюдал за выражением лица Фарида. О, нет, парень вовсе не отказался от мысли вернуть мальчишек, он лишь временно отступил. Мысленно Саид усмехнулся: нет, его внуки в ближайшие годы не покинут Бразилию. Фариду не дотянуться до них из Марокко.
Когда кадий ушел, вернулись к обсуждению главного вопроса: где Фатима?
Сид Али предложил договориться: Саид получает жену в обмен на безопасность Фарида. Саид откажется также от сгоревшего риада. Но Фатима должна быть возвращена незамедлительно!
- Сынок, не покрывай Зухру! – взмолилась вполголоса лара Джабира, нервы которой были уже на пределе. – Скажи, если знаешь, куда она упрятала девушку!
- Я не знаю! – упирался Фарид.
- Я – знаю! – вдруг сказал сид Рахим. – Мне известно, где эта кобра прячет вашу родственницу, сид Саид! Но я должен получить гарантии для моего внука! Он не прав, он виноват, но это мой внук. А Фатима жива, я видел ее собственными глазами, когда искал Фарида после пожара. Фарид был не в себе, лежал без сознания и не мог ничего видеть. А я видел лару Фатиму так же, как сейчас вижу вас всех. Но я скажу, где она, только когда мне дадут слово, что Фарида никто не тронет! Что моего внука не станут преследовать! Мне нужно ваше слово, сид Саид!
Тут уж сид Абдул не стал защищать приятеля, возмутившись, что тот так долго держал его, их всех в неведении! Знать, где одалиска, и не сказать хотя бы ему, давнему приятелю!
И все-таки после всеобщих криков и яростных споров Саид дал обещание, что он, не смотря на всё, что Фарид сделал против его дочери и жены, не станет его преследовать, если будут выполнены все условия, выдвинутые Саидом. И те, о которых говорится в подписанном документе, как и то, что Фатима должна быть возвращена как можно скорее. 
   - Только в этом случае я оставлю вашу семью в покое, сид Рахим, и не стану преследовать вашего внука, - жестко заявил Саид Рашид. Сид Али согласно кивал, а сид Абдул слушал и хмурился. – Но это относится только к нему, но не к Зухре.
Парень лежал на диване, не пытаясь хотя бы приподняться, но на его лице играли желваки, он тяжело дышал, сжимая кулаки. Выражение его лица было ужасным, но что он мог поделать? Ничего! Поэтому он молчал.
- Сид Рахим, теперь говорите! Где Фатима? – тоже уже терял терпение Саид.
- Она в доме родной тетки Зухры. Когда я зашел туда, чтобы узнать, где находится мой внук после пожара, то увидел на лежанке девушку, в которой узнал ту, которую ищут по всему Марокко. Это точно была она – Фатима Рашид. Она лежала без сознания или была погружена в глубокий или болезненный сон, не знаю. Но шуафа за ней ухаживала, как и за пострадавшими на пожаре Зухрой и Фаридом...
- Так Фарид знал, что Фатима была у шуафы? – с иронией спросил Саид у проговорившегося старика.
Но тот пропустил его слова мимо ушей, продолжая рассказывать историю, услышанную от родственницы Зухры. По этой версии оказывалось, что Фатима сбежала из риада Фарида, когда того не было в Марракеше. Зухра оставила ее одну и ушла, позволив немного привести себя в порядок, постирать, помыться. Но Фатима поступила иначе - сбежала по крышам. Однако когда решила спуститься на мостовую, то сорвалась с дерева и упала, разбившись о камни на медине. Но по странному совпадению именно там возвращалась к себе домой шуафа, она и подобрала девушку, узнав в ней жену Саида Рашида. Она ухаживала за девушкой, стараясь спасти ей жизнь. Но, по признанию старухи, молодая женщина потеряла память после падения и удара головой.
Саид, поняв суть истории, тут же позвонил своему человеку в Марракеш, приказав охранять выход из дома шуафы, где можно было схватить не только Зухру, но где может находиться и его жена. Саиду не хотелось огласки, но он велел предупредить полицию, чтобы иметь возможность схватить злодеек, если Зухра попытается сбежать или старуха с племянницей решат выбраться из дома вместе с Фатимой, чтобы ее перепрятать. 
Саид не стал больше ждать и сразу же покинул риад бывших родственников, торопясь на остановку междугороднего такси, чтобы сегодня же успеть добраться в Марракеш и найти Фатиму. Ему казалось, что если он помедлит, именно в это время с Фатимой снова что-нибудь приключится.
Сид Абдул и сид Али были вынуждены последовать за ним, опасаясь, чтобы Саид не натворил дел, о чем позже пожалеет. Сид Али позвонил в Фес и предупредил Зорайдэ, что они втроем отправляются за Фатимой в Марракеш, и  проговорился, что девушка, скорее всего, находится у шуафы, но вот в каком она состоянии? 
Вместе с ними до остановки у знаменитых ворот на медину отправился и сид Рахим, всю дорогу рассказывая подробности, о которых ему недавно поведал Фарид: о пожаре в риаде. Но его внимательно слушал только сид Абдул. Саид же, который был вынужден, то и дело останавливаясь, поджидать медленно идущих стариков, молился, чтобы в этот раз Фатима нашлась. Сид Али молча наблюдал за ним, с опасением думая, чем закончится их поездка. Как поведет себя Саид, когда увидит Фатиму? Не разнесет ли он халупу несчастной шуафы? А если там же они застанут Зухру? Не прикажет ли он схватить преступницу, чтобы лично ее наказать? Не придушит ли он преступницу собственными руками у них на глазах? Не верилось, что Саид просто передаст ее полиции.
Тем временем старик Рахим покаянно повествовал внимательно слушающему сиду Абдулу:
- ... Зухра не желала говорить нашему Фариду, куда она отвела Фатиму! Он ей столько раз звонил и спрашивал! Когда она призналась, что солгала – что не убивала Фатиму, то потом она сказала, что пленница сбежала, потом – что Зухра нашла ее, но у нее на девушку свои планы, то Фарид не выдержал, он побил Зухру, но во время драки начался пожар. Мой внук едва не погиб!
Саид же только вздыхал, надеясь, что всё это - правда и на этот раз его жена будет найдена.
- ...Та женщина лечила Фатиму, когда после пожара Зухра доволокла к ней моего Фарида. Она помогла и ему, и Зухре, которая тоже сильно обгорела, ведь пожар был страшный! Они оба могли погибнуть! – волновался сид Рахим.
«Негодяй Фарид! Знал с самого начала, где моя жена. Я прав: он сговорился с Зухрой. Пусть только даст мне повод им заняться, пусть только попытается снова пойти против меня! Но не трогать Зухру я не обещал! Она получит сполна за похищение моей жены и издевательства над Хадижей!» - размышлял Саид, спеша по медине Мекнеса. Зухра не оказалась убийцей, но на ней столько грехов, что она должна за них ответить. 
Он не мог забыть взгляд парня, который тот бросил им вслед. Саид искоса пронаблюдал: в угрюмом взгляде чувствовалось упрямство. Саид не сомневался, что парень тут же после их ухода позвонит сообщнице. Предупредит, что они едут к ее тетке за Фатимой. Или предложит бежать? Пообещает дать ей убежище? Вот только Саиду уже сообщили, что дом шуафы окружен, а женщинам запретили покидать дом, хотя шуафа и две ее родственницы в черных одеяниях пытались выйти на медину, намереваясь отправиться на площадь Джемаа-эль-Фна. Девушки – якобы рисовальщицы мехенди, они зарабатывают этим. Но люди Саида знали свое дело, вынудили их вернуться в дом.
Ничего, несколько часов спустя Саид окажется в Марракеше и войдет в дом шуафы. Надо совсем недолго потерпеть!

Когда такси унесло стариков из Феса и Саида прочь от Мекнеса, сид Рахим побрел обратно домой.
В это время плачущая от облегчения лара Джабира в который раз обрабатывала ожоги и раны Фарида. Она лечила его обгоревшую спину, а Фарид лежал и злился сам на себя. Зачем он подписал документ, где отрекался от детей? Как он мог дать свободу Хадиже? Он так испугался Саида? А не стоило!
Всё это Фарид проговаривал вслух, но мать молчала. Она понимала, что ему нужно выговориться, выпустить злость. Обливаясь слезами, она просто накладывала мазь на образовавшиеся после ожогов раны, пока Фарид изливал потоки злобных слов.
- ...как? Как я мог подписать документ?! Я скажу, что подпись  не действительна! Пойду к шейху и скажу, что на меня надавили. Угрожали!
- Но, сынок, тогда Саид заявит в полицию на тебя из-за похищения его жены!
- И пусть!
- Но он отменит сделку с дедом, ты потеряешь сады и земли!
На этот довод Фарид заскрипел зубами, и злоба его становилась ещё больше.
- Саид оставил нам даже риад в Марракеше. Не стал требовать за него компенсацию, ведь ты сжег риад, который уже принадлежал ему! – увещевала лара Джабира.
- А зачем мне сгоревший риад? – ехидно спросил Фарид. – Как я стану его ремонтировать? У меня нет средств на это.
- Тем более – не ухудшай наше положение! Иначе Саид нам отомстит, мы останемся без всего!
Фарид прекрасно всё понимал, поэтому от бессилия он лишь стучал кулаками по дивану и  рычал диким зверем, стоня от боли.
- Сынок, а если Зухра сбежит от Саида, ты станешь ей помогать? – с опаской спросила его мать. – Ты женишься на ней?
- На Зухре? Нет. Она мне не нужна! Но мне придется прятать ее, когда Саид увезет свою жену из Марокко. Я боюсь ведьму. Зухра мстительная, она опасна. Я уже пообещал, что женюсь на ней, но я солгал. Не собираюсь  снова брать ее в жены. И я уже говорил вам с дедом об этом. Но пусть она пока не знает об этом.
Сид Рахим, тихо вошедший в комнату, сидел и молча слушал, о чем говорит Фарид. Он переживал, сдержит ли Саид слово, особенно если Фарид не сдержит свое. Только в одном он был согласен с внуком: зачем им теперь сгоревший риад? 
А Фарид продолжал уже фантазировать, мечтая при матери и сиде Рахиме, что Хадижа сама захочет к нему вернуться.
- Хадижа выберет меня, когда сид Абдул попытается сосватать ее Имаду. Хм, дед, вы с сидом Абдулом столько рассказывали об этом Имаде, он же клоун, а не мужчина! Неужели Хадижа согласиться стать его женой? Нет, она откажется и приедет в Мекнес. Ко мне. Потом привезет и наших детей.
Сид Рахим лишь покачал головой.
- Имад не так уж плох. Разве он клоун? Нет. Таким его выставила перед людьми Самира, внучка Абдула.
- Видишь, сынок, как нам повезло, что эта девчонка не стала нашей невесткой! Если бы ты женился на Самире Рашид, в нашем доме не было бы ни порядка, ни нормальной жизни! – не выдержала лара Джабира. – Хадижа оказалась скромной, тихой, воспитанной в наших традициях. Но Самира не такая. Аллах уберег тебя от нее!
- Кто знает, как сложилась бы наша с ней жизнь? Если бы она полюбила меня, как Хадижа, то могла бы не показывать свой характер. Возможно, с ней мой брак был бы счастливым, - прищурил глаз Фарид.
- Но все равно Зухра никуда не делась бы! – напомнила ему мать. – Она не позволила бы тебе стать счастливым с Самирой.
- Нет, Зухра появилась позже того времени, когда я мог бы уже быть женатым на Самире, если бы по ее вине не пришлось расторгнуть детскую помолвку.
- Что теперь вспоминать об этом? – проворчал сид Рахим. – Сейчас главное – чтобы Саид получил Фатиму. Фарид, позвони в Марракеш и узнай, как там девушка.
- Напрасно ты, дед, рассказал Саиду Рашиду, где его жена. Пусть бы и дальше сам ее искал. Или шуафа предложила бы ему вернуть жену за деньги.
- Внук, тебе мало неприятностей, которые у нас уже есть? Пусть Аллах не допустит, чтобы с ларой Фатимой что-то случилось!  – нахмурился сид Рахим и поднялся с пуфа. Пора было заняться делами, тем более что все они теперь лежали на его плечах, пока Фарид не выздоровеет и не сможет работать.
Когда парень остался в комнате один, он дотянулся до сотового и набрал номер Зухры.
Видимо, та ждала его звонка, потому что схватила телефон сразу же.
- Зухра, немедленно ищи себе укрытие. Саид едет к твоей тетке за Фатимой. И смотри – чтобы с ней ничего не случилось! Пусть заберет девчонку! Я потом найду способ ему отомстить и добиться своего.
- Хабиби, с принцессой всё хорошо! – в ответ защебетала Зухра. – Жива и здорова, даже пыталась научиться рисовать мехенди. Цветок на моей ступне! Фарид, было так смешно! Она совсем ничего не умеет! И память у нее стерлась после теткиного лечения. Это ведь хорошо для нас: она не сможет вспомнить ничего из того, что с ней было в твоем риаде в Марракеше.
- Думаешь, всё хорошо? Тебе так весело там? Смотри, как бы не пришлось рыдать: Саид приказал своим людям никого не выпускать из дома шуафы, чтобы ни ты не смогла сбежать, ни Фатима – уйти.
- Ха! Я узнала об этом раньше тебя. Нас не выпустили, когда мы с тетей и Фатимой попытались пойти на площадь, чтобы немного заработать на мехенди. Пришлось вернуться.
- Вот и сиди тихо! Но Саид придет с полицией, будет обыскан весь дом. Как ты сможешь спрятаться? Где? Думай!
- Да, любимый, я постараюсь не попасть к ним в руки. А когда они уйдут, забрав Фатиму, я приеду к тебе. Как я соскучилась по тебе, мой хабиби!
Фарид молча отключил сотовый и с отвращением бросил его на ковер у дивана. У него было ужасное настроение,  видеть рядом с собой Зухру ему вовсе не хотелось. Но если ведьму схватят, то она может наговорить людям Саида, которые не станут ее жалеть, такого, что пострадать может и он, и вся его семья. Поэтому он пожелал Зухре как можно надежнее спрятаться от нежеланных гостей шуафы.
...Зухра так и сделала: она выбралась на крышу старенького теткиного риада, захватив с собой немного еды и бутылку с водой, не зная, как долго ей придется прятаться на раскаленной крыше. Понимая, что те, кто придет за ней и начнет ее искать, поднимутся и сюда, Зухра решила превратить в убежище стоявший здесь большой деревянный короб, в котором тетка много лет хранила запасы сушеных трав. Если она выбросит кульки и пакеты с травами или уложит их на себя, зарывшись в них полностью, кто сможет ее найти?
Времени почти не оставалось, поэтому Зухра уговорила шуафу помочь ей спрятаться.
- Тетя, когда придут, скажешь, что я уехала в Долину Тысячи касьб к нашей дальней родственнице. Они поверят, ведь там был найден Хадижин мальчишка. Скажи, что не знаешь, как долго я собираюсь там оставаться. Скажи, что я пропала сразу после того, как сид Рахим забрал Фарида.
- Твой Фарид прав: ты не должна оказаться в руках Саида Рашида. Зухра, сколько раз я просила тебя не связываться с опасными людьми.
- Тетя, как только они заберут Фатиму и уйдут, сразу же дай мне знать, чтобы я не задохнулась в ящике. Твои травы так пахнут!
Она тут же ловко улеглась на дно ящика, а тетка прикрыла ее какой-то пыльной и вонючей ветошью, накидав сверху кульки и пакеты с травами, чтобы не было понятно, что кроме этих запасов там может находиться что-то ещё. Или кто-то.


8. Часть 34. Глава 8. Фатима нашлась.



Пока Зухра вылеживала в деревянном коробе на крыше, шуафа сновала по крохотной захламленной комнате, стараясь сделать всё, чтобы привести Фатиму в лучшее состояние: она напоила девушку отваром, от которого у той прибавились силы, но затем заставила выпить и ту гадость, которая усиливала провалы в памяти. Нужна была пленница, которая произвела бы впечатление, что о ней заботились и лечили, но которая не смогла бы рассказать о недавнем прошлом.
И все равно Фатима выглядела неважно: теперь она лежала на постели в своем старом грязном и разодранном во время падения с дерева платье, пусть и с тщательно распутанными и причесанными волосами, а черный никаб и тонкую джеллабу, в которых  девушку собирались вывести на медину по желанию Зухры, пришлось с нее снять. Ведь Саиду известно лишь то, что его жену подобрала добрая женщина и лечила все эти дни. Ему ни к чему знать, что в планах Зухры Фатиме предстояло работать с хной, делая мехенди.
Глядя на Фатиму, у которой снова помутнел взгляд, старуха прикидывала, сколько времени понадобится Саиду Рашиду на то, чтобы добраться до Марракеша и отыскать ее дом. Отвар не может действовать долго. Не лучше ли усыпить Фатиму? Пусть Саид забирает спящую девчонку, которая не сможет никого уличить при муже, а шуафе это даст время, чтобы скрыться. Старуха не верила, что для нее всё так просто обойдется. Ох, Зухра, вечно из-за нее какие-то неприятности!
А ещё в доме уже не осталось еды. Зухра забрала с собой на крышу то, что не доели на завтрак. А на медину шуафе не позволяли выйти люди, которые стояли на улице перед ее неказистыми воротами и ждали появления Саида.  Ей не дали сходить даже в соседнюю лавку, чтобы купить ещё лепешек и что-то из овощей. Но когда она начала возмущаться, эти же люди постучали в ее жалкие ворота и передали пакет с едой.
Старухе оставалось лишь ждать. Она прикорнула у лежанки, где распласталась почти насильно опоенная сонной травой Фатима, и принялась перебирать травы, которые недавно были ей доставлены из далекой касьбы одной знакомой...


Фес. Дом дяди Али.


Тем временем в Фесе уже знали, что сид Али с дядей Абдулом и Саид не стали возвращаться в Фес, а из Мекнеса отправились прямо в Марракеш. Зорайдэ на радостях поделилась новостью, что Фатима, кажется, уже сегодня или завтра окажется в их доме.
- Зорайдэ, тебе сид Али что-то рассказал? Зорайдэ, что ты знаешь? Что сид Али сказал? – не умолкала любопытная Карима.
-  Карима, уймись! Сколько можно переспрашивать? Сид Али сказал только, что Фатима лежит в доме тетки Зухры, потому что она при побеге из риада Фарида упала с дерева и теперь за ней ухаживает та старая женщина, которая подобрала ее на медине.
- Что? Как это? – не могла справиться с таким объемом информации сплетница. – Как Фатима оказалась в руках шуафы? А Зухра где? Она теперь там ее удерживает? В доме тетки?
Вопросы у Каримы никак не заканчивались, и Зорайдэ успела пожалеть, что проговорилась.
- Зорайдэ, я позвоню ларе Дунии. Вдруг она что-то знает? Или лучше сходить к ней?
- Карима, лучше сходи на рынок, купи ещё овощей! Знаю, почему тебя тянет увидеть лару Дунию: чтобы узнать ещё что-то о Лейле. Но нет, ее при нас с сидом Али забрал отец и увез в Марракеш, чтобы передать знакомому караванщику.
- Нет, Зорайдэ! Нет! Уже? О, Аллах! Но мне нужно увидеть лару Дунию. Она забыла, что собиралась отправить в подарок дочери родной племянницы золото. Девушка созрела, пришло время надеть платок. Дуния так рада за девушку, вот и хотела поехать к сестре и  племяннице, чтобы увидеться с ними и подарок отдать.
- А ты при чем? – подозрительно сощурила глаза Зорайдэ.
- Как - при чем? Я... Я... хочу узнать, не забыла ли лара Дуния... Или уже съездила и отдала золото? Зорайдэ, отпусти на медину. Я быстро!
- Ты могла бы позвонить!
- Не получится, в риаде дяди Абдула все время то неполадки с телефоном, то он его отключает в наказание женам, чтобы меньше болтали.
- У лары Дунии есть сотовый, - усмехнулась Зорайдэ.
- Так у нее деньги на сотовом закончились ещё вчера! – то ли соврала, то ли сказала правду Карима.
- Ладно, иди, но по пути купи овощи. Узнай у Айши, что именно нужно! – смилостивилась над ней жена сида Али.
Карима мигом исчезла из дома. Вот только у нее были вовсе не те причины, о которых ей пришлось солгать Зорайдэ. Нет, и золото Дуния должна была отвезти в Марракеш, и последние новости о Лейле не терпелось узнать, но у Каримы родилась авантюрная мысль, как можно раньше других подобраться к пропавшей Фатиме.  Как увидеть сам момент спасения девушки? А это было бы невозможно, если не окажешься в Марракеше! Для этого и необходимо было Кариме поговорить с ларой Дунией, а точнее – уговорить ее отправиться к родственницам прямо сейчас.
Сид Абдул столько недель отнекивался от просьбы Дунии отпустить ее в Марракеш, чтобы передать девушке золото, что Дуния начала подозревать: старик намерен сам в подходящее для него время увязаться с ней, чтобы сосватать юную девушку, только-только вошедшую в возраст невесты. Возможно, хитрый сводник уже подыскивает невинной жертве будущего мужа!
Вот потому Карима, прибежав в дом лары Дунии, поведала той о своих подозрениях и предложила поехать в Марракеш прямо сейчас. Но лару Дунию не просто было провести.
Она усмехнулась и спросила:
- Карима, знаю тебя: это не единственная причина, почему ты сегодня рвешься в Марракеш. Если ты думаешь, что сможешь увидеть, как отец Лейлы передает ее в руки караванщика, то тебе это не удастся!
Но Карима уже не думала о Лейле.
- Нет! Дуния, тебе ещё не сказали, что дядя Али и дядя Абдул узнали, где находится жена Саида? Фатима в доме тетки шуафы! Там ее держат.  С ней что-то не так, как я поняла. Давай поедем в Марракеш, ты отправишься к родственницам, а я взгляну на сгоревший риад, а потом отыщу дом тетки Зухры. А?
- Карима, что ты задумала? А сид Али что скажет, когда узнает или даже увидит тебя там, у дома шуафы?
- Так я скажу, что поехала с тобой отдавать золото дочке твоей племянницы!
- Да... Хорошо придумала! А сида Абдула удар хватит от злости, если я посмею самовольно уехать в гости! Хм, - призадумалась скандальная женщина. – Но почему бы и нет? Вот только пусть Нурия ничего не знает! Скажу ей, что мы с тобой идем к Икраму, мне нужно поговорить насчет свадьбы. Кстати, как там Ариба?
- А что с ней? Сидит у себя в комнате, то на кухне помогает, то на рынок с нашими женщинами ходит, то учится готовить то, чего ещё не умеет. Мы так к ней привыкли, что даже не замечаем ее, как будто Ариба всегда жила в доме сида Али.
Карима совсем забыла про овощи, которые должна была купить на обратном пути. Она дрожала от возбуждения, представив, как будет участвовать в освобождении лары Фатимы. А разве не понадобится трем мужчинам их с Дунией помощь, когда Фатима окажется у них? За молодой женщиной необходим уход, если девушка больна и находится в таком состоянии, которое подозревают в доме сида Али после новостей из Мекнеса.

И вот, час спустя, две женщины, объединенные общим грехом любопытства, уже мчались на междугороднем такси в сторону Марракеша.
- Дуния, гляди! – вдруг в какой-то момент испуганно ахнула Карима, пока лара Дуния поправляла узел на ярком платке, сумевшем соскользнуть с ее головы.
- Что там? Что? – удивленно повернулась она к подруге. – Что увидела?
- Дуния, нам конец! Или мы приедем в город раньше сида Абдула и Саида.
- Ты скажешь нормально, чтобы и я поняла твои мысли? – недовольно проворчала лара Дуния.
- Так и говорю: мы только что проехали мимо ИХ машины. Не видела разве? Машина стояла на обочине трассы! Сломалась, наверно.
- Что ты говоришь? Аллах-Аллах! А они нас увидели?
- Нет, кажется. И как бы, о, Аллах? Я пригнулась, когда их заметила. А ты отвернулась как раз. Не могли заметить, наша машина летит вон как быстро, как птица!
- А тебе не показалось? – с сомнением спросила Дуния.
- Ты что! Неужели я сида Али не узнаю? Узнала, конечно: он стоял у машины и Саид рядом стоял, они на колесо смотрели. А сид Абдул был внутри машины, пока водитель колесо менял!
- Ладно, ладно, сказала! Хватит причитать, верю! Карима, так мы раньше них приедем?
- Так и я об этом, Дуния! И это хорошо, потому что тогда мы успеем в риад сходить – взглянуть, что там, на месте пожара осталось. А потом по твоим делам пойдем... Ты пойдешь, а я...
- Что? Приехали вместе, значит, и ходить будем везде вместе! Карима, тебе везде нос сунуть хочется, я понимаю. Но мне нужно навестить племянницу! За тем и приехали. Потом будем искать дом шуафы. Найдем, не беспокойся.
Карима кивала в ответ, не переставая вертеть головой вокруг себя. Сейчас она оказалась как раз в такой ситуации, когда вокруг должно начать происходить много всего, но как ей разорваться, чтобы успеть всюду?
Она не хотела пропустить праздник в доме родни лары Дунии, Карима очень любила такие события. Но и мимо пожарища она тоже не могла бы пройти. Место, где разыгралась такая драма! А если они с Дунией не успеют к тому времени, когда Саид Рашид прибудет к дому тетки Зухры за своей женой? Если Дуния разойдется на празднике у племянницы, то может и забыть, зачем они приехали в Марракеш.
Кариме было важно увидеть лару Фатиму первой, но для Дунии главное – дочь племянницы, ее радостный праздник, а Карима эгоистично как раз об этом и забывала. О, Аллах, да если бы только сид Али узнал, что Карима подгоняла водителя такси ехать быстрее и не останавливаться, даже когда она сама заметила на обочине трассы машину и узнала, кто были ее пассажирами! Желание стать первой побороло в ней мысли оказать помощь сиду Али и сиду Абдулу. Да и чем для них с Дунией могла закончиться остановка, как не криками сида Абдула и приказанием немедленно вернуться в Фес!
И поэтому машина промчалась мимо, а теперь лара Дуния и Карима преспокойно прошествовали под знаменитыми городскими воротами вглубь медины, чтобы пройти к сгоревшему риаду Саида (или Фарида?). А если долго идти по этой же улице, а потом ещё и поплутать по нескольким соседним, то улочки приведут как раз к району, где жило семейство сестры лары Дунии, куда она и Карима теперь торопились.
- Дуния, смотри! Это же... Вот это да! Пожар какой сильный был, о, Аллах! – схватилась за голову Карима, когда они поравнялись с обгоревшими воротами, т.е. с их остовом. Так как из-за последствий происшествия вход в риад не был загражден из-за отсутствия ворот, то Кариму будто неведомой силой потянуло внутрь двора.
-  Куда ты, Карима? – успела крикнуть ей в спину лара Дуния, не ожидавшая от подружки такой прыти. – Не испачкайся, смотри! В гости же собрались!
Но та ничего не слышала, зато до лары Дунии то и дело доносились вскрикивания Каримы, потрясенной масштабами пожара.
- О, Аллаааах! Как это? Как это? О! – стенала Карима, осторожно ступая по двору, усыпанному пеплом от сгоревших ящиков и прочей тары, но зачем-то стремясь добраться до зияющего чернотой огромного отверстия в стене, где когда-то было хозяйственное помещение, то самое, где начался пожар у ног прикованной к стене Зухры.
 Карима сложила воедино все дошедшие до нее со всех сторон сплетни и составила ясную картину случившегося. Оставалось лишь увидеть, что стало с самим риадом. Неужели пожар проник и внутрь дома? Дверь снаружи обгорела. Пожар бушевал и на нижнем этаже, кажется.... Или нет? Но затронут ли верхний этаж?
Любопытству Каримы не было предела. Она уже взялась рукой за закопченную медную рукоятку двери, чудом сохранившуюся. Наверно, и внутрь вошла бы, если бы поддалась дверь, но... Возмущенные окрики лары Дунии, грозившей немедленно пойти в дом сестры одной, бросив Кариму копаться в копоти и грязи, привели любопытную женщину в чувство.
- Я иду! Иду! – заторопилась Карима, теперь уже стараясь не запачкать подол джеллабы и с ужасом оглядывая грязную обувь.
Но и в гостях женщины не задержались. Подарки, платки и золото были подарены девушке, сладости с обеих сторон съедены с чаем, но обе женщины чувствовали нервное возбуждение при мысли, что вот сейчас, пока они сидят на празднике, где-то ТАМ, в городе, Саид уже нашел Фатиму.
Лара Дуния попыталась выяснить адрес известной шуафы, но сестра Дунии не знала, где этот дом.
- Не знаю, Дуния, не знаю, где живет эта женщина. Зачем мне такое знать? Но вам с Каримой стоит пойти на площадь, где можно если не отыскать ее саму, то узнать что-то о ней или даже выяснить ее адрес. Ты же знаешь, что там столько рисовальщиц мехенди, которым известны все сплетни города, они также многих знают в Марракеше. Разве ты не сказала, что старуха не только шуафа, но и подрабатывает на жизнь рисованием хной?
- Да, а ведь ты права. О, Аллах! Как я сама не догадалась? Конечно, ее можно найти на площади! Карима, туда-то мы теперь и направимся. И как можно скорее!
И женщины, простившись с хозяйкой праздника, поспешили по улицам медины в сторону площади, где к этому времени уже собралось довольно много народа. Были и женщины, которые наносили рисунки хной на ступни и руки туристкам. Дуния приказала Кариме внимательно осмотреть площадь: не сидит ли где среди тех женщин шуафа?
- Ты ее видела, сама мне рассказывала. Значит, можешь узнать шуафу. А я не знаю, какая она, - объяснила она подруге.
Карима и без ее указания сразу после прибытия на площадь Джемаа-эль-Фна завертела головой по сторонам, ища глазами знакомую приземистую фигуру тетки Зухры.
- Не вижу, - разочарованно сказала она ларе Дунии. – Придется подойти к рисовальщицам и расспросить их.
- Идем тогда, - деловито ответила Дуния.
И вот уже они подходили к группе женщин – молодых и старых, опытных рисовальщиц и совсем юных, начинающих. Вдруг Дуния заметила в толпе среди клиенток, которым только что был нанесен на ладонь рисунок,  знакомое лицо.
- Там же Амина, сестра Рании! – успела сказать лара Дуния, попытавшись дернуть за рукав джеллабы Кариму, но напрасно, остановить не успела, т.к. та  громко, во весь голос принялась расспрашивать, не знает ли кто, где живет шуафа, у которой есть племянница Зухра. Но и любопытные завсегдатаи в ответ забросали вопросами Кариму, которая в шуме и гаме вместе с ними пыталась перекричать других, потому не слышала слов Дунии и не чувствовала, как та дергает ее за рукав. Она и Амину не сразу увидела. А та лишь поздоровалась с ними и отошла в сторону, опасаясь размазать свеженанесенный рисунок на тыльной стороне ладони.
Но если бы лара Дуния или неугомонная Карима оглянулись бы и проследили за сестрой Рании, то увидели бы, что та достала телефон и пытается кому-то позвонить. Но в разговоре с кем так  срочно нуждалась Амина? Было не трудно догадаться, что женщина звонила Рании в Бразилию.
И правда: Амина постаралась отойти от места, где перекрикивали друг друга женщины-рисовальщицы, и с нетерпением ждала соединения с Ранией.
- Сестра? Рания, слушай внимательно, что расскажу. У меня мало денег на сотовом, поэтому не перебивай! Весь город говорит, что после пожара в риаде Зухра вместе с теткой прячут у себя Фатиму. По слухам Саид уже едет за ней из Мекнеса в Марракеш. Едет не один, а с сидом Али и сидом Абдулом. Но женщины уже здесь. Я только что столкнулась на площади с ларой Дунией и Каримой. Будь готова, сестра, к возвращению второй жены Саида в Бразилию.
В трубке раздались возмущенные крики,  Амина же пыталась сказать Рании, что от нее ничего не зависит. Разве она может что-то сделать, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы Саид забрал Фатиму у шуафы? 
- Говорят, что муж Хадижи сам выдал место, где Зухра спрятала твою соперницу!
Рания же рвала на себе волосы, кричала и плакала, рыдала и проклинала всех и всё, потому что очень не хотела, чтобы беглая жена Саида возвращалась к ее мужу.
- Рания, успокойся. О, Аллах! Напрасно тебе позвонила. Зачем? Почему ты шлешь проклятия и на мою голову? Разве я не хочу сделать тебе лучше? Ты несправедлива ко мне.
Но Рания требовала, чтобы Амина присоединилась к Кариме и Дунии и стала свидетельницей, когда Саид отыщет беглянку.
- И ты расскажешь мне всё-всё! – категорично потребовала она из далекой Бразилии.
- Аллах! Рания, мне уже пора возвращаться в Фес! Мой муж позволил мне отвезти его сестре лекарства, я не должна здесь задерживаться! – волновалась Амина, пожалев, что вообще позвонила сестре. Но Рания не желала ее понимать. Однако и Амина не хотела уступать, чтобы не идти против воли мужа.
- Нет, Рания, я не стану выполнять твои прихоти. Иначе могу потерять мужа. А я, в отличии от тебя, ценю свою семью, моего мужа, дом и своих детей! А все новости узнаю уже завтра или даже сегодня вечером. Завтра весь Фес будет обсуждать подробности, как Саид нашел и забрал Фатиму, как наказал Зухру и ее тетку! Сплетни будут витать в каждой лавке. А если тебе не терпится узнать обо всем раньше, тогда позвони вечером в дом сида Али и поговори с Зорайдэ или с той же Каримой.  Тебе расскажут. Я звонить не стану, сотовая связь с Бразилией очень дорогая. Не знаю, как я объясню такие траты своему мужу.
Но у Рании началась истерика, она кричала в трубку, чтобы Амина отправилась с ларой Дунией и Каримой вслед за Саидом и узнала, что произойдет. Иначе она, Рания, умрет от ожидания новостей, поэтому она должна узнать обо всем первой! 
Амина быстро отключила телефон, чтобы не выслушивать от сестры напрасные стенания. Она была обижена на сестру, на ее эгоизм и неблагодарность. У женщины покатились слезы по щекам, хотя внутри всё клокотало от возмущения. Пусть Рания сама звонит, если очень нужно. А Амине пора уже было спешить на стоянку междугороднего такси, чтобы вернуться домой.
И как только она повернула в сторону, куда следовало идти, чтобы попасть к городским воротам, где она и собиралась сесть в такси, как, невольно оглянувшись, вдруг увидела, что на другом конце площади вдоль стен домов пробираются к входу в тесную извилистую улочку мужчины, идущие друг за другом.
Амина немедленно узнала Саида Рашида в шествующем первым. Рядом уверенно шагал сид Али, а за ним быстро семенил сид Абдул. Но были и ещё какие-то люди с ними, которых Амина не знала, однако можно было догадаться, что это люди Саида.
Заметили процессию и Карима с ларой Дунией и тоже поспешили к ним. У входа в улицу, бравшую начало на площади, подтянулись и двое полицейских, с которыми заговорил Саид. Амина всё это успела охватить беглым взглядом и всё понять, после чего она заторопилась на остановку такси, куда ещё следовало добраться. Взглянув на мехенди – цветок от сглаза, который она только что сделала у опытной мастерицы, Амина, вытерев слезы и глубоко вдохнув, понеслась по улицам, переживая, что может опоздать, и решив больше не думать о сестре, о том, что сделает с ней Саид Рашид, когда узнает правду о ней от Фатимы. Рания сама виновата с том, что у нее такая горькая судьба.
Тем временем Карима и лара Дуния  быстро двигались к компании мужчин, которые не сразу обратили внимание на их появление. Дуния сразу же пожалела, что не последовала за ними тайно, зная, какой будет реакция сида Абдула, когда он обнаружит ее рядом с собой. Ей вовсе не хотелось с ним скандалить на виду у медины. Ещё и прогонит их с Каримой, не увидеть им тогда спасение Фатимы!
А вот Кариме ничего такого не приходило в голову, поэтому она постаралась обратить на себя внимание сида Али.
Старик был удивлен появлением Каримы, а затем увидел и лару Дунию.
- Откуда вы здесь?
Карима не успела сказать ни слова, как рядом оказался сид Абдул: он  пришел в ярость, узрев в Марракеше супругу.
- Дуния?! Дуния, ты как здесь оказалась?!
Теперь и Дуния пыталась найти объяснение, но старик не желал ее слушать.
- Какой праздник? Разве я отпускал тебя в Марракеш? Почему Нурия ничего мне не сказала? Старые одалиски! Начали против меня действовать у меня за спиной в моем же доме? О, Аллах! Вернемся в Фес – накажу обеих! – неистовствовал он, размахивая палкой, на которую опирался во время ходьбы.
Но лара Дуния принялась защищать подругу, настаивая, что несчастная Нурия даже не подозревает о том, где сейчас находится вторая жена.
- Я ушла к сыну, чтобы узнать, как продвигается подготовка к свадьбе Икрама и Арибы! И нечего на меня кричать! И клюкой тоже не размахивай, а то схожу в мечеть и шейху пожалуюсь!
Как ни кричал сид Абдул, ни грозил одалиске, но справиться с громкоголосой супругой не мог. Она его ни сколько не боялась и на каждую угрозу посмела отвечать! Но и сид Али постарался успокоить приятеля, чтобы не продолжать семейный скандал посреди улицы, потому что вокруг них  уже начали собираться зеваки.
- Абдул, потом разберешься со своей семьей, а сейчас нас ожидает важное дело. Саид не станет нас ждать! Нам его не догнать. Саиду не терпится забрать жену у той женщины. Как мы без него отыщем дом шуафы?
- Ты прав, Али! Впереди – встреча с ещё одной одалиской. Беглянка должна получить уже сейчас несколько ударов плетью. А когда пройдет семейный суд, то Фатима получит столько ударов плетью, сколько мы присудим за все ее проступки! Я не намерен принимать во внимание мнение Саида. Мой племянник слишком мягок, когда дело касается женщин, которые ему нравятся. Но кому-то пора скинуть с его шеи одалисок, которые там устроились и управляют Саидом ему во вред.
- Тише, Абдул! И у стен есть уши. Иначе завтра весь город будет повторять твои слова, - вполголоса напомнил ему сид Али.
Карима шла за спиной сида Али, прислушиваясь к каждому слову. Но, наконец-то, и для нее появилась возможность вставить слово в разговор.
- Сид Али, сид Али! Мы с ларой Дунией приехали, чтобы поздравить ее племянницу. Но уже собирались возвращаться, шли через площадь и увидели вас...
- Карима, не пытайся меня обмануть, - усмехнулся старик, хорошо знавший главную сплетницу своего дома. – Я мог бы рассердиться на тебя так же, как Абдул на Дунию, но мне пришло в голову, что Фатиме, если мы все-таки сможем ее найти, понадобится помощь женщин. Вы для этого пригодитесь.
- Конечно, сид Али! Так и мы подумали о том же!  – обрадовалась Карима, в глубине души опасавшаяся наказания за своеволие. Разве она не солгала Зорайдэ, что идет в гости к ларе Дунии? А сама уехала с ней в Марракеш и даже сотовый выключила, чтобы ее не достали звонками. Ахмета же не было в Фесе, он покинул город на некоторое время с поручением сида Али. Но что думает о ней теперь Зорайдэ? Решит, что Карима пропала на медине! Но она все равно не стала звонить в дом сида Али, чтобы сообщить, что с ней все в порядке, она рядом с хозяином. Ещё успеет наслушаться упреков и нареканий от Зорайдэ.
Шуафа, как выяснилось, жила не так уж далеко от площади. Они быстро двигались, но всю дорогу туда сид Абдул зло ворчал, переругиваясь с Дунией, настаивая, чтобы та в который раз ответила, как посмела уехать из дома без его разрешения, повторял, что накажет Нурию за то, что не донесла ему о проступке второй жены. Но и лара Дуния не оставалась в долгу – на все претензии мужа у нее имелся ответ.
Впереди всех шагал Саид Рашид, нервно сжимая кулаки. Ему не было дела до разбирательств, устроенных за его спиной дядей. Он был нацелен добраться до дома шуафы и вернуть жену. И когда они оказались, наконец, перед жалкой облезлой дверью посреди облупленной и осыпающейся стены, мужчина нетерпеливо, с силой постучал в дверь кулаком.
 Наверно, он мог бы начать пинать дверь ногами или приказать ее выбить, если бы ожидание затянулось, настолько он был напряжен. Но люди Саида, до сих пор охранявшие жилище старухи, подтвердили, что она внутри, и не одна. Там во дворе женщины, которых они не выпустили, так как опасались, что Зухра сбежит, спрятав лицо под черным никабом. А обыскивать женщин и открывать им лица они не имели права.
Но дверь распахнулась и на пороге выросла фигура шуафы – невысокой  полной приземистой старухи, ужасное лицо которой не было прикрыто никабом, а    из-под платка вылезли неопрятные длинные седые космы.
- Где моя жена Фатима?! Где мерзавка Зухра? – еле сдерживаясь, чтобы не отшвырнуть в сторону старуху и не ворваться внутрь, зарычал Саид.
Старуха ничуть его не испугалась, не сдвинулась с места и спокойно ответила, что Зухры нет, она не знает, где сейчас ее племянница, а девушка, которую она подобрала на медине и выхаживает который день, лежит внутри, в ее комнате. И если это и есть жена сида, которую он называет Фатима, то пусть заходит и забирает несчастную, так как она уже не в силах ничем ей помочь.
- Что с Фатимой?! – грозно отреагировал Саид, переступая через порог. – В каком она состоянии?
- Она потеряла память, сид. Ударилась головой, падая с дерева. Я вылечила ее, она порой даже приходит в себя, но ничего не помнит, даже своего имени!
Старуха шла за Саидом, уверенно направившимся к двери, ведущей в дом, и говорила всё это ему в спину. Пока Саид, старуха и сид Абдул с сидом Али вошли в жилище шуафы, полицейские начали опрашивать нескольких женщин, обнаружившихся в крохотном дворике старого риада. Выясняли, кто они, как смогут подтвердить свои личности, чтобы полиция смогла убедиться, что среди них нет преступницы Зухры. Женщины горько плакали, понимая, в какой ловушке оказались. Как они смогут объяснить семьям, что они делали в доме известной всему Марракешу шуафы? Колдовали? Пытались узнать судьбу? Покупали зелье? Какой харам!
Отпустив женщин, полицейские начали осмотр двора, где негде было спрятаться, а потом поднялись на крышу, где тоже ничего подозрительного не заметили. На крыше Зухры не оказалось, а проверить коробки или деревянный ящик они не догадались.
Спустившись во дворик, представители власти теперь уже вошли в дом, чтобы обыскать и единственную комнату. Внутри пахло ужасно, везде валялся хлам и какие-то мешочки, стояли бутыли и разные сосуды с непонятным содержимым. На столике высилась гора грязной посуды, по которой невозможно было понять, сколько человек и когда ею пользовались, как долго копилась эта куча немытой посуды.
На лежанке среди вороха затхлых тряпок лежала без сознания или просто спала молодая женщина. Несмотря на ее изможденный вид, худобу и бледность, Саид сразу же узнал Фатиму, облаченную в порванное платье, которое, как он помнил, принадлежало когда-то его дочери. Как платье Хадижи оказалось на его жене? Впрочем, Зухра немало украла одежды у его дочери, а Фатима долгое время была пленницей Зухры и Фарида.
Услышав от полицейских, что обыск ничего не дал, Саид не стал дольше задерживаться в ужасном месте, молча подхватил молодую женщину с лежанки, от которой шел тошнотворный запах давно нестиранных тряпок, и быстро направился со своей ношей к выходу.  Он не слушал вопли сида Абдула,  требовавшего на месте осудить беглую одалиску и сразу же наказать ее.
Саид легко нес Фатиму по улицам медины, не обращая внимания на удивленные и любопытствующие взгляды прохожих. Сид Абдул не отставал, злясь на племянника за то, что тот не счел нужным даже ответить на его призывы наказать Фатиму, а сид Али и лара Дуния в два голоса увещевали старика, что девушка в таком состоянии, когда наказание бессмысленно. Но сид Абдул все равно пытался, размахивая палкой, дотянуться до голых пяток несчастной, обессиленно свисавшей на руках Саида.
- Абдул, ума лишился, что ли? Что делаешь? Что ты делаешь?! – возмущалась лара Дуния, стараясь ухватить сида Абдула за ткань джеллабы, чтобы таким образом задержать старика, не дать в очередной раз нанести удар клюкой по ногам несчастной. Тогда последний удар сида Абдула случайно пришелся по спине Саида и тот едва не выронил ношу. Но он что-то сказал одному из людей, все ещё сопровождавших их компанию на медине, и сида Абдула тут же оттеснили от Саида на несколько шагов. Старику оставалось лишь проклинать одалисок и тех погонщиков, которые позволяют верблюдам хозяйничать в их палатках, как будто бедуин там вовсе не хозяин.
Теперь уже Карима и Дуния сопровождали Саида с двух сторон. Но он не слушал ни болтовню Каримы, ни озабоченные замечания лары Дунии. И все же счел нужным принять один ее совет.
- Ты права, лара Дуния: прежде, чем возвращаться в Фес, следует найти пристанище в отеле, вызвать врача, а также помыть и привести в порядок Фатиму. Она плохо выглядит.  Лара Дуния, дам денег, вы купите моей жене новые вещи в ближайшей лавке, пока Карима ее выкупает.
Неподалеку оказалась небольшая гостиница, где Саид решил остановиться на несколько часов. Лара Дуния тут же бросилась на поиски лавки с одеждой, а Карима вместе со служащими в отеле женщинами отнесли Фатиму в местный хамам при гостинице. Там Фатима и пришла в себя.
Пока Саид и старики ждали, когда придет врач и вернется лара Дуния, сид Абдул вновь высказал мнение, как нужно поступить с девушкой. Но Саид обидел родного дядю, заявив, что сам решит, когда наказывать Фатиму - когда и как. Сид Абдул тут же обиженно насупился, сердито перебирая в пальцах любимые эбонитовые четки.
Только тогда Саид смог обратить внимание на пакет, который держал в руках сид Али: его отдала ему «подержать» Карима, а она получила пакет с травами от шуафы – на прощание, с уверениями, что  травы в нем исцелят девушку.
- Саид, думаю, прежде чем это выбрасывать, стоит показать травы Зорайдэ, чтобы понять, что там: то, что излечило Фатиму после падения, или то, что стало причиной ее беспамятства.
- Думаете, сид Али, что старуха могла вредить моей жене?
- Не знаю. Но ведь она - родная тетка Зухры. Зухра могла приказать ей отравить твою жену, иначе почему шуафа уверяла, что Фатима лишилась памяти?
- Не знаю, что и думать, сид Али. Но если Фатима потеряла память, вдруг она к ней не вернется? – озабоченно произнес Саид.
- Что ж,  тогда тебе придется набраться терпения и вместе с женой вспоминать шаг за шагом ваше прошлое, - пожал плечами сид Али. – Или есть другой выход: начать отношения с чистого листа. Конечно, однажды память может вернуться к девушке, и тогда...
Саиду, кажется, понравилась эта мысль. Начать с чистого листа, забыть проступки, которые совершила Фатима, не наказывать ее за случившееся. Убедить Фатиму в том, что они всегда были счастливой парой, возлюбленными, у которых недавно родилась дочь. Останется лишь придумать историю о том, как и кто похитил Фатиму. А то, что Рания и Зулейка скоро переберутся в свои новые дома, только на руку.  Но разве они посмеют пойти против него, даже оказавшись в одном доме с Фатимой? Они будут вести себя так, как он велит им, будут говорить Фатиме то, что он прикажет.
Тем временем сид Али рассуждал о том, что есть маленькая Назрин, которая сможет вылечить маму. Разве Фатима, которая всеми силами старалась спасти новорожденную дочь, не вспомнит ребенка? Она же теперь мать! Саид согласился и с этим.
Но сид Абдул тоже «отмер» и принялся вновь возмущаться тем, что нельзя вводить в заблуждение потерявшую память одалиску! Потому что как только она все вспомнит, ее следует наказать!
- Дядя Абдул! Прекратите! Я прошу вас забыть о наказании! Я устал от ваших требований и потому не стану наказывать мою жену! – в сердцах отозвался Саид.
Спор мог бы перерасти в ссору и семейный скандал, но с медины вернулась с множеством свертков лара Дуния, которую тут же отвели в хамам, а вскоре оттуда появилась сияющая улыбкой Карима, которая заявила, что Фатима пришла в себя, она слаба, но уже очень хочет есть, и она ничего не помнит. Но Карима уже  рассказала, что ее имя – Фатима, она жена сида Саида Рашида, у нее есть дочь Назрин. 
- Она хоть что-то вспомнила? Что она помнит? – в один голос спросили Саид и сид Абдул. Но Карима сочувственно покачала головой – нет, чуда пока не произошло.
Наконец, привели и девушку. Бледная, Фатима шла еле-еле, поддерживаемая Дунией и служащей гостиницы. Саид велел отвести ее в номер, куда доставить и еду. Сам он повел стариков во двор риада, где стояли столики и подавали еду. Вкусный аромат таджина, жареного мяса и выпечки смягчили даже сида Абдула, который перестал, наконец, ругаться.
Пока Саид и его дядя усаживались за столик и делали заказ, сид Али позвонил Зорайдэ и рассказал, что произошло за день.
- Фатима с нами. Мы скоро вернемся в Фес, только дадим женщине  немного прийти в себя. Лара Дуния и Карима с ней рядом...
Зорайдэ, услышав, что Карима рядом, издала вздох облегчения. Только теперь она сообщила мужу, что Кариму потеряли с самого утра, решили, что с ней что-то случилось, ведь сплетница пошла в гости к ларе Дунии узнать новости, но  исчезла.
- Карима даже не позвонила тебе, Зорайдэ? Негодница! Как же так? –возмутился сид Али.
Потом мужчины ели и обсуждали, как быть с шуафой и почему не смогли найти Зухру.  Где может прятаться преступница?
- Уверен, что Фарид предупредил негодяйку, - настаивал Саид. – Она успела надежно спрятаться. Но я продолжу ее поиски, пусть не думает, что мою дочь и мою жену можно обижать, похищать и не ответить за это.
- Саид, что скажет врач? – озабоченно спросил сид Али. – Я не знаю, можно ли верить шуафе. А если она заодно с Зухрой? Знает ли врач травы, которые Карима забрала у шуафы?
Доктор как раз прибыла в гостиницу на вызов. Вскоре она вышла из комнаты, где рядом с Фатимой находились и остальные женщины.
- Что скажете, доктор? – настороженно спросил Саид.
Поправляя платок, женщина-врач ответила:
- У лары Фатимы крайняя степень истощения. Ее плохо и мало кормили. Есть следы ушибов: кажется, она упала с дерева? Возможно легкое сотрясение мозга. Но нужно обследование. Однако хочу заметить, что хотя вашу жену лечили народными средствами, но такое лечение принесло пользу моей пациентке. Могло быть намного хуже, если бы ей так умело не оказали помощь.
Доктор попыталась рассмотреть предъявленные ей травы в пакете, но смогла узнать лишь ту, которая способна вызвать сонное состояние. Отпустив врача, Саид задумался.
- Да, возможно, придется отблагодарить лекарку за помощь Фатиме. Врач уверена, что ее добросовестно лечили доступными шуафе способами. Завтра же отправлю к ней человека с деньгами. Значит, мы ошибались, думая, что Зухра подчинила себе родственницу и та действует с ней заодно.
Сид Али недоверчиво  сощурился, но спорить не стал. Абдул же не выдержал и проворчал, что у доктора надо было узнать, когда к одалиске вернется память и здоровье.
- Это харам – оставлять без наказания преступление, - погрозил он пальцем. - Если ты ничего не делаешь, чтобы наказать совершившего преступление, значит, сам совершаешь харам! – стоял он на своем. Но Саид и сид Али уже перестали обращать на него внимание. Сколько раз ещё сид Абдул будет повторять одно и то же?!
- Я обращусь к лучшим врачам мира, но Фатиму вылечу, - с чувством произнес Саид перед тем, как пойти в номер жены. Абдул согласно кивал, имея в голове свои соображения, а сид Али подумал, что Саид не сдержит слово, если решит, что для него будет лучше начать отношения с Фатимой с «чистого листа».
Он знал эту одержимость Саида женщинами, в которых тот влюблялся.  Когда-то Саид у себя в особняке закрывал уже разведенную с ним Жади в ее комнате и не выпускал, как будто она птичка в золотой клетке. И только вмешательство сида Али помогло Жади освободиться от заточения. Но кто сможет защитить Фатиму? На этот раз будет не дверь, закрытая на ключ в доме Саида, а обман, которым Саид окутает молодую жену, в которую теперь он влюблен.
- Да поможет ей Аллах! – пробормотал сид Али вслед спешащему к Фатиме Саиду.
Вскоре из комнаты вышли лара Дуния и Карима. Сплетнице не терпелось обсудить случившееся с сидом Али и с дядей Абдулом.
- Сид Али, сид Али! Шуафа сказала, что не знала, что это жена сида Саида, когда подобрала ее на улице под деревом.
- Вот как? А Фарид рассказал нам немного другую историю, - возразил старик.
- Шуафа призналась, что позже в ее доме появились после пожара Зухра и Фарид, они и опознали Фатиму.
- Ещё бы! Они же держали ее у себя в риаде! – отозвался и сид Абдул. – Почему сид Рахим не узнал раньше, что Фатима в риаде? Я оказался бы там первым, тогда не случилось бы пожара, а Фатиму я выпорол бы собственными руками!
- Абдул, не надоело мечтать о наказании для Фатимы? Сколько можно? Ты и во сне видишь плетку в руке? – спросила его лара Дуния. - Аллах! Ты, Абдул, как верблюд, который думает только о том, как бы колючку в пустыне найти!
- Молчи, одалиска! С тебя тоже будет спрошено! Вот только вернусь домой и тут же Юнусу прикажу снять плетку с гвоздика!
И только тогда лара Дуния подумала, почему она раньше не догадалась снять сама плетку и выдернуть гвоздик? А плетку спрятать. Хотя... Разве Юнус уже достал заброшенную во время истории с Лейлой плетку? Совсем забегалась с домашними делами, такие важные мелочи мимо нее прошли! – мысленно посетовала лара Дуния.
А потом они вспоминали, как шуафа себе в оправдание им говорила, что боялась заявлять в полицию, когда узнала, что найденная девушка – та самая пропавшая жена Саида Рашида. Испугалась, что ее могут обвинить в чем-нибудь. Вот потому и позвонила сиду Рахиму, деду Фарида, чтобы посоветоваться, как быть.
Сид Али слушал болтовню женщин и недоумевал, когда они успели поговорить с шуафой обо всем из того, что они сейчас обсуждают. Эти женщины! А он не слышал ничего, хотя стоял возле Саида у лежанки, где они нашли Фатиму, но ведь и шуафа сновала рядом!
- Да! А как старуха плакала, умоляла не преследовать племянницу, ведь Зухра никого не убила, даже помогла донести Фатиму до ее дома, когда они нашли ее на медине, - припомнила и лара Дуния.
- Она сама себе противоречит, - кивнула Карима. – А ещё намекала мне, что за лечение Саид должен ей денег. И Зухру не должен преследовать, ведь ее племянница – единственная ее опора в будущем.
- А ты слышала, Карима, как полицейский сказал шуафе, что Зухра, когда вернется, должна будет явиться в полицию? Думаю, никто теперь Зухру не увидит, спряталась надежно!
- Аллах! Вот натворили дел Зухра и Фарид, - поддакивала Карима.
Отдохнув в риаде, Саид с Фатимой, Карима и Дуния, а также приятели Абдул и сид Али отправились к остановке такси, чтобы вернуться, наконец, в Фес. Саид сел в машину, где за ним на заднем сидении по бокам Фатимы расположились лара Дуния и Карима. в другом автомобиле поехали сид Али и сид Абдул.  Дорога заняла несколько часов.
В Фесе их ждали Юнус и ещё один слуга из дома сида Али, которые привели для них несколько ослов. На одного взгромоздился сид Абдул, на другого Саид усадил Фатиму и шел рядом через всю медину, не выпуская ее руки и временами поддерживая, чтобы та не упала.
 На третьего осла претендовала лара Дуния, не смотря на возражения сида Абдула, желавшего наказать строптивую супругу ходьбой по медине. Но ослик оказался из хозяйства ее бывшего мужа и был хорошо знаком ларе Дунии – сколько лет она ездила на нем, когда была ещё женой сида Али. Но и животное,  кажется, узнало бывшую хозяйку, проявив чувства радостным иаканьем. Не раздумывая, лара Дуния взобралась на ослика.
Карима же немного отстала, сделав это умышленно, потому что не могла сдержать чувства, ее распирало от желания рассказать всем встречным жителям Феса, что нашлась жена Саида Рашида! Что она и сделала, намекнув об этом нескольким лавочникам, вышедшим на порог своих заведений. И новость, как пожар, понеслась по городу! Когда Саид с женой и все остальные добрались до риада сида Али, на прилегающие улицы высыпали, казалось, все жители.
И только сид Абдул решил не заходить в дом сида Али, а отправился сразу в свой риад, приказав и ларе Дунии следовать за ним. Он был обижен на Саида, так и на не поддержавшего в его праведных стремлениях сида Али, поэтому сид Абдул заявил, что ночь поздняя, ему пора спать. Но завтра намеревался прийти к приятелю, чтобы узнать новости.
Отъезжая на ослике от компании племянника с его спасенной женой, сид Абдул с чувством ворчал, что Фатима должна быть наказана уже сейчас, а когда память к ней вернется, то ей пусть всё объяснят и накажут ещё раз, чтобы наказание было понято одалиской, за что, и прочувствовано. Но лара Дуния не согласилась с ним, она презрительно хмыкала весь путь до дома, тихо бормоча под нос, что Саид, слава Аллаху, так не думает и поэтому Фатиме ничто не грозит!

...А в Марракеше несколькими часами ранее стоило только шуафе остаться одной в своем жалком жилище, как на его крыше зашевелилось содержимое короба, оттуда выбралась Зухра.
- Ой, шайтан, я там чуть не задохнулась! Травы сушеные такие вонючие,  чуть не свели меня с ума, пока лежала!
Она кое-как стряхнула с себя пыль и травяную труху и осторожно подошла к краю крыши. Зухра видела, как от дома ее тетки по улице уходили всё дальше люди, только что побывавшие внизу в комнате шуафы. Саид нес на руках недавнюю их с Фаридом жертву. Всё закончилось! Фатима ускользнула. Хадижа далеко. А для Зухры теперь начнется новая жизнь, потому что судьба решила дать ей ещё один шанс стать женой Фарида. Разве он не обещал ей этого?
Зухра поправила черную ткань на лице, забыв о том, каким оно стало, не вспомнив о полученном уродстве даже не смотря на все ещё испытываемую боль. Фарид пообещал, что женится на ней. Разве этого не достаточно? И женится!
Уже ничего не опасаясь, Зухра  застыла на краю крыши, глядя вслед удалявшимся по улице Саиду с Фатимой на руках, посылая проклятия и им, и Хадиже, и двум старикам, которые явились сюда, и всем-всем! Но никто из них не оглянулся на риад известной ведьмы, никто не заметил, как на крыше выросла женская фигура, закутанная в черное, от которой исходило зло...


9. Часть 34. Глава 9. Фатима в доме дяди Али.



Оставив сида Абдула с Юнусом и ларой Дунией на соседней улице недалеко от их дома, сид Али и Карима, Саид и Фатима, ехавшая верхом на ослике, а также слуга, который привел им животное, тоже вскоре добрались до ворот риада.
Уже на родной улице сида Али их бурно приветствовали узнавшие радостную новость соседи. Но Саиду хотелось скорее оказаться внутри риада, а Фатима же пугалась каждого громкого слова бросавшихся в их сторону с приветствиями людей.
Но и во дворе их встретили громким гортанным улюлюканьем обитатели риада, радовавшиеся возвращению хозяина, как и лары Фатимы с сидом Саидом. Карима держалась с видом героини, как будто благодаря ей состоялось освобождение из заложниц жены сида Саида.
Саид снял с осла Фатиму и понес, даже не повел, а понес в дом, пробираясь через двор мимо окруженного цветочными горшками фонтана. Молодая женщина смотрела вокруг мутным взором, но и не сопротивляясь. В доме буйствовал аромат выпечки, приготовленной сразу же после радостного известия о том, что Фатима нашлась, ее сегодня же привезут в Фес.
На кухне готовились и другие блюда, хотя Зорайдэ понимала, что после такого сложного дня вряд ли уставшие люди захотят поесть, но и сид Али звонил и сказал, что они все поедят в Марракеше в гостинице, где приводили в порядок Фатиму. Однако Зорайдэ не могла не приказать приготовить хороший ужин для мужа и его гостей.
Комната для Фатимы тоже была подготовлена, как и ароматная ванна с лепестками, а также всё необходимое для молодой женщины.
И пока Карима с Айшей отводили Фатиму наверх, на женскую половину в ее комнату, сид Али и Саид попросили Зорайдэ осмотреть пакет, полученный от шуафы.
- Здесь травы, которыми тетка Зухры лечила Фатиму. Она дала их Кариме, посоветовав поить отваром каждое утро и каждый вечер. Зорайдэ, что там за травы? – протянул жене пакет сид Али.
Зорайдэ достала очки и сунула руку в пакет и достала горсть сухих трав.
- Сид Али, трава измельчена. Это сделано явно для того, чтобы не было понятно, какие травы  здесь намешаны. Но... вот сохранившийся лепесток и вот ещё листики... 
Зорайдэ внимательно и довольно долго рассматривала фрагменты высушенных растений, поворачивая их в разные стороны.
- Я смогла узнать только траву со снотворным эффектом и ещё одну – настоящую отраву. Она туманит сознание, заставляет человека забыть, что с ним было. Если поить такой травой долго и в больших дозах, человек может совсем потерять себя.
- Это опасно? – нахмурился сид Али.
-  Что это значит? Это обратимо? – тут же подхватил Саид Рашид.
- Человек теряет память. Это пройдет со временем, когда действие травы начнет ослабевать. Если в голове у человека не произошло необратимых процессов, то память может и восстановиться.
- Аллах, что же будет с Фатимой? – озабоченно проговорил Саид, сидя на диване и приложив ладонь ко рту.
- Не отчаивайтесь, сид Саид. Фатима молодая и сильная. Если она потеряла память, то в спокойной и знакомой обстановке к ней вернутся воспоминания, иншалла. Вот увидите. А когда она возьмет на руки свою доченьку, тогда и может случиться чудо.
- Пусть Аллах услышит твои слова, Зорайдэ! – с чувством произнес Саид. – А что нового в Бразилии? Никто не звонил? Как Хадижа? Успокоился ли Мухамед из-за документов? Ему сообщили, что бумаги найдены, у Лейлы их забрали?
Сид Али тоже внимательно взглянул на жену.
Зорайдэ тут же отчиталась перед сидом Али о тех незначительных происшествиях, что случились в его отсутствие в доме, а также успокоила Саида, сказав, что Мухамед звонил и знает обо всем, а Хадижа и Зулейка очень рады, что Фатима нашлась и скоро к ним вернется.
- Даже лара Рания сегодня вечером звонила несколько раз, очень переживала, спрашивала, когда вы прилетите, какого числа.
- Рания..., - понимающе протянул Саид. – Она знает, что у Фатимы проблемы с памятью? Если она ещё раз позвонит, не говорите ей об этом.
- Саид, боюсь, что Карима уже рассказала новость не только всему Фесу, но и всем в Бразилии, - заметила Зорайдэ.
- А где Карима? – огляделся сид Али. – Хочу поговорить с ней, почему она так эгоистично себя ведет? Ослушалась тебя, Зорайдэ, обманула, сбежав в Марракеш, не призналась, зная, что ее будут искать...
- Кариму сейчас не вытащить из комнаты Фатимы, - отозвалась Зорайдэ.
- Ну, ладно... Уже очень поздно, пора спать. Идем, Зорайдэ. И ты ступай отдыхать, Саид. Завтра снова сможешь увидеть свою жену, из моего дома она уже никуда не денется.
- Как знать, - с сомнением покачал головой Саид. – Я так долго ее искал. Мне кажется, ей хватит тонкой щели, чтобы проскользнуть на улицу и сбежать. Она как вода.
- Нет, - усмехаясь, помахал зажатой трубкой кальяна сид Али. Курительный прибор всегда ждал хозяина в углу дивана в гостиной. – Не получится, я приказал запереть на ночь ворота и двери, все ворота и все двери! Выход на заднем дворе через красильни тоже закрыт и будет всю ночь охраняться. Я решил предпринять все меры предосторожности, Саид.
- Вы меня успокоили, дядя Али, - положил Саид руку на плечо хозяина дома в знак благодарности. Затем он поднялся с дивана и отправился к себе, а сид Али и Зорайдэ ещё некоторое время о чем-то тихо разговаривали, что-то обсуждали.

...Каримы внизу не было, подслушивать было некому. Карима с удовольствием занималась тем, что помогала ухаживать за Фатимой. Она даже забыла о том, что за ней есть грешок и Зорайдэ до нее, в конце концов, доберется. Но она успела помочь Айше не только ещё раз выкупать после дороги жену Саида, но и помочь ей выбрать ночную одежду и одеться, уложить в постель. Фатима была так слаба, что безвольно подчинялась всему, что с ней делали женщины, но как только оказалась под тонким одеялом, то мгновенно уснула.
Айша и Карима ещё некоторое время стояли возле ее кровати, смотрели, как она дышит, а Карима шепотом рассказывала служанке о том, как Фатиму забирали у шуафы.
Вот тогда-то на пороге появилась лара Зорайдэ.
- Вот ты где, Карима! Идемте обе, оставим Фатиму в покое, пусть отдыхает. Айша, помоги на кухне убрать все съестное, часть выпечки и таджины отнесешь утром в место, где раздают бесплатную еду бедным. Аллах! Так много всего наготовили, но ничего не было съедено!
- Сделаю, лара Зорайдэ, - почтительно кивнула в ответ Айша и тут же вышла из комнаты.
- Карима, выходи, - махнула рукой в сторону коридора Зорайдэ. – Хочу с тобой поговорить.
И только теперь Карима испугалась. Какое будет ей наказание? Если Зорайдэ разозлится, то может всю неделю давать ей работу только в доме, ни на минуту на медину не просочишься. А сколько она пропустит тогда интересных разговоров соседей, которые уже сегодня начнут обсуждать возвращение Фатимы в Фес! И кто станет слушать ее рассказы, как они с ларой Дунией ездили в Марракеш освобождать несчастную пленницу вместе с Саидом Рашидом?!
Оказавшись в коридоре и отойдя на значительное расстояние от комнаты Фатимы, Карима принялась горячо убеждать Зорайдэ, какой полезной она смогла оказаться там, в Марракеше. Если бы не они с Дунией...!
Зорайдэ едва смогла вставить несколько слов в этот бурный речевой поток возбужденной Каримы, велев ей завтра все время быть рядом с ларой Фатимой.
- И прояви осторожность! Саид наверняка отведет ее на медину, чтобы купить украшения и приличную одежду, надеясь, что к его жене вернется память, когда она окунется в привычную обстановку. Но я боюсь, что Зухра может внезапно оказаться рядом и причинить ей вред.
- Аллах! – испуганно воскликнула Карима, зажимая рот рукой. – Буду следить, глаз с нее не спущу.
- Не с нее, а смотри внимательно за тем, что будет происходить вокруг! – строго поправила ее Зорайдэ.
Зорайдэ отправилась спать в полной уверенности, что и Карима тоже поступит так же. Но нет, Карима пробралась во двор риада, пристроилась к колонне возле горшка с цветущим кустарником, достала сотовый, и тогда наступил ее «звездный час»! Разве кто-то догадался позвонить в Рио и сообщить родственникам о том, что Фатима уже в доме сида Али? А кто же мог рассказать подробности ее освобождения лучше, чем это сделает Карима?
И Карима обзвонила всех, кого только можно было, сообщая подробности того, как Фатиму нашли в доме шуафы, у родственницы Зухры. Также она не забыла рассказать, что Лейлу ее отец отправил в караван, где ей найдут мужа, а Фарид подписал документ, в котором отказывается от Хадижи и сыновей. Она говорила так много и эмоционально, что охрипла, наконец. И когда ей перезвонила лара Назира, Карима не смогла говорить, т.к. у нее пропал голос. А шепот лара Назира никак не могла разобрать.
И как бы сплетница не шипела в трубку, расстроенная лара Назира свой телефон с досадой отключила в далекой Бразилии.
Наконец, на телефоне Каримы закончились деньги, довольно большая сумма, которую совсем недавно ей положил на счет муж Ахмет.
И вот теперь несчастная Карима, поняв, что произошло, с ужасом думала, что с ней сделает Ахмет, когда узнает, что она опять столько денег потратила на болтовню. Поднявшись на галерею, она там и просидела до утреннего намаза, обнимая руками колени. И только когда над Фесом понеслись со всех минаретов звуки азана, призывавшие правоверных к молитве, Карима, лихорадочно помолившись, вернулась к себе в комнату, где обычно ночевала, когда они с Ахметом оставались в доме сида Али, а не шли в свой дом.
Она чувствовала себя несчастной, разбитой, но от переживаемого страха не ощущала последствий бессонной ночи. И только когда на ее сотовом звякнуло сообщение, и Карима обнаружила, что добросердечная и догадливая Жади перевела на ее счет приличную сумму денег за переговоры, Карима с облегчением и слезами благодарности рухнула на кровать и мгновенно уснула. Утром разбудила ее одна из женщин, работающих на кухне, которая пришла за ней, беспокоясь, почему Карима  до сих пор не появилась среди них внизу.

...Наступило утро, и возле постели спящей Фатимы собрались Зорайдэ, Карима и Саид, который пришел взглянуть на жену. Он не спал всю ночь. Вспоминал пережитое за прошедшие сутки, пытался решить, как быть дальше: если память к его жене не сможет вернуться сразу, как поступить? Начать искать пути лечения или оставить, как есть, чтобы воспользоваться возможностью начать строить отношения с Фатимой с новой страницы?
И вообще, не будет ли лучше, чтобы Фатима не вспомнила о том, что она натворила после побега из дома? И о краже из его сейфа денег и украшений, и о том, что оказалась в руках Фарида и Зухры. Всё можно представить в ином свете, если быть уверенным, что его жена ничего не сможет вспомнить. Да, они так сильно любят друг друга, да, у них родилась дочь Назрин, и Фатима увидит девочку, как только они вернутся в Бразилию, да, Саид несколько месяцев искал ее, потому что его враги украли Фатиму и прятали, шантажируя его...
Впрочем, можно не говорить о нескольких месяцах, иначе это может спровоцировать ненужные в этом случае воспоминания. Сказать следует, что украли Фатиму и где-то держали, затуманив ее разум каким-то сильным средством, но Саид быстро нашел ее и уже завтра они полетят обратно в Бразилию, домой к дочери.
Саид склонялся к этой авантюрной версии событий, уже обдумывая подробности, строя планы и размышляя, не следует ли ему для начала скрыть от Фатимы, что есть ещё две жены и несколько детей. Пусть Зулейка и Рания, забрав малышей, немедленно передут в свои дома, которые почти готовы, а он потом, когда Фатима сможет спокойно воспринять неприятную правду, представит ей других жен. Саид понимал, насколько уязвим такой план, как несправедлив по отношению к Зулейке и той же Рании, даже опасен для него, зная, какова скандальная Рания, но ему так хотелось получить ту Фатиму, о которой он столько мечтал!
И вот теперь он внимательно смотрел на спящую ещё жену, слушая, как вполголоса Зорайдэ обещает сделать всё, что в ее силах, чтобы вернуть Фатиме память.
- Надеюсь, что всё получится, сид Саид. У меня есть травы, которые придадут вашей жене силы, прояснят сознание.
- Зорайдэ, я тоже хочу, чтобы память восстановилась, - как-то неуверенно ответил, потому что солгал, Саид. – Но пусть возвращение не будет резким. Дадим ей время, чтобы окрепнуть. И ещё, Зорайдэ: даже лучше, если Фатима немного побудет в заблуждении насчет своего прошлого: иначе, если она все же вспомнит всё, что случилось, я окажусь в неприятном положении. Я обязан буду наказать ее за совершенные ею проступки, но не хочу, если честно. Вся злость во мне давно перегорела. Радость от того, что Фатима, наконец, вернулась ко мне, намного сильнее желания наказать.
- Понимаю, сид Саид. Разве лара Рания сможет спокойно отнестись к тому, что Фатима не будет наказана, а она сама когда-то получила жестокое наказание!
- Вот именно, Зорайдэ, - сухо произнес Саид, которому неприятно было вспоминать недавние злоключения в Мекнесе из-за Рании.
- Какие у вас планы на сегодня? Что хотите, чтобы приготовили вам с Фатимой на обед? – спросила жена сида Али.
- Неважно, Зорайдэ. Когда Фатима проснется и будет готова выйти со мной на медину, мы с ней отправимся покупать золото, красивые платья и разные необходимые мелочи. Ведь у моей жены совсем нет никаких вещей. Она должна принять тот факт, что я ее муж. Мне показалось, что вчера она не узнала меня.
- Да, Карима рассказывала вчера, что в Марракеше лара Фатима вообще не смогла произнести ни слова, но и не узнала никого. Или так только показалось, потому что ей было очень плохо?
Карима, стоявшая рядом, молчала. Саид посмотрел на нее с удивлением, как и Зорайдэ, которая с недоумением повернулась в сторону главной сплетницы дома. Почему Карима молчит? Не влезает в их разговор? Как странно!
- Что с тобой, Карима? Когда надо что-то сказать, ты молчишь.
- Я..., а что сказать..., мое горло..., - с трудом прохрипела главная служанка дома, держась за шею.
- Ясно, - понимающе кивнула Зорайдэ. – Иди на кухню, выпей чего-нибудь горячего. Но ведь это не из-за простуды, Карима? Ты слишком долго говорила по телефону! Аллах не любит сплетников, потому что сплетни – это харам. Аллах скор в своих расчетах, поэтому ты осталась без голоса. Иди!
Но Карима начала размахивать руками, пытаясь знаками «сказать», что куда важнее ее присутствие рядом с ларой Фатимой, она ЗДЕСЬ пригодится, не пойдет она лечить горло.
- Как хочешь, Карима! – махнув рукой, сдалась Зорайдэ.
- Просыпается, - произнес Саид, заметив, как дрогнули ресницы у  Фатимы. Обе женщины тут же приблизились к постели.
Фатима распахнула глаза, обвела удивленным взглядом комнату и со страхом уставилась на стоявших возле нее людей.
- Что?!.. Почему я здесь? – запаниковала она, приподнимаясь на кровати.
- А что ты помнишь, Фатима? – тут же спросил Саид.
- Кто вы? – молодая женщина перевела взгляд с него на Зорайдэ и потом на Кариму. – Почему называете меня Фатимой? Мой имя - Надья.
- Нет, тебя зовут Фатимой. А я – твой муж, меня зовут Саидом, если ты меня, хм, хм..., забыла. Ты – моя жена Фатима. Никакая не Надья. Это Зорайдэ, жена дяди Али, в доме которого нас приютили на некоторое время, а это Карима, тебе она тоже была знакома. Мы находимся в Фесе. Но почему ты спрашиваешь, или с твоей памятью что-то случилось, хабиби? Мы знаем, что ты не совсем здорова после того, что с тобой произошло. Но не переживай: ты сможешь быстро восстановиться, - успокоил ее Саид.
Фатима недоверчиво уставилась на него.
- Мой муж? Странно. Я никого из вас не знаю, - с неким вызовом сказала Фатима. – Я знаю, что с моей головой что-то происходит. Но моя тетя уверила, что мое имя – Надья. Я сбежала от мужа, потому что Фарид преследовал меня за то, что по моей вине случился пожар в нашем риаде, тогда погиб наш новорожденный сын. Наш сын... Тетя спрятала меня у себя в доме, чтобы его гнев не настиг меня. Фарид собирался меня убить! Мой муж очень жестокий.
Когда Фатима заговорила о Фариде, которого назвала мужем, Саид изменился  в лице. Неужели некое подозрение зародилось в его голове? Что происходило между Фатимой и Фаридом, когда она была его пленницей? Не потому ли ревнивая Зухра и дала ей возможность сбежать, но так неудачно?
Решив не опережать события, не придумывать напрасно, Саид сдержался.
- А какой он, твой муж? Опиши его нам, - что-то задумав, спросила Зорайдэ, сощурив глаза.
- Он... такой..., - растерялась Фатима. – Я давно его не видела. Не помню, как выглядит. Не смогу описать.
- Как это? Ты не помнишь своего мужа? – удивилась старая женщина. – А тетку-шуафу ты помнишь?
- О, да, ее помню. Она старая, злая, хотя и лечила меня, потому что я упала с дерева, сильно разбилась, когда бежала из дома... мужа. Ее я хорошо помню, но мужа – нет. Тетя сказала мне, что его зовут Фарид. И он чуть не погиб во время пожара. Но я его не видела после побега.
- А сам пожар ты видела? – продолжала допрос Зорайдэ.
- Нет! Я лежала в доме тетки, когда она узнала, что горит риад Фарида.
- Вот как? Но если ты сбежала после пожара, как ты могла оказаться у тетки ещё до его начала? А твой ребенок? Ты помнишь, что родила ребенка. Уверена, что это был сын? Или это была девочка, которую ты сама назвала именем Назрин?
- Назрин? – проблеск воспоминания мелькнул в ее глазах. – Мне сказали, что это был сын. Но как же его звали? Он сгорел на пожаре. Но я точно помню, что недавно родила. И я была уверена, что родилась девочка. Но тетя говорит, что это мальчик. Был, - закончила она горестно.
Фатима так трогательно прикоснулась к животу и провела рукой, что у Саида сдали нервы.
- Фатима! Тебе здорово промыли мозги! Я, я - твой муж! – ткнул в себя пальцем мужчина. - Тебя обманывали столько времени! Мое имя - Саид. Саид Рашид. Ты – моя жена Фатима Рашид. У нас есть дочь Назрин. Ты родила ее в этом самом доме, в Фесе, в доме дяди Али, а Зорайдэ и Карима принимали у тебя роды. Тебя, едва родившую, похитили мои враги, но ребенка не смогли украсть. Я отвез дочку в Рио-де-Жанейро, потом принялся за твои поиски. Наконец, вчера мы нашли тебя в Марракеше, в доме старухи, которая славится на весь город как шуафа, местная лекарка и колдунья. У нее есть племянница Зухра, которая замужем за Фаридом. Но у них нет детей. Тебя обманули, потому что поняли, что ты потеряла память. Зачем они так поступили с тобой – я потом тебе объясню. Наверно, чтобы ты не сбежала от них,  если будешь думать, что тебе некуда больше идти, убеждали, что тебя ищет негодяй для расправы и нужно прятаться. Тебя всё это время обманывали!
Фатима слушала, явно не веря в то, о чем ей говорил Саид. Он отчаялся, понимая, что она не поверила его словам.
- Вы так любили друг друга, как ты могла забыть вашу любовь?  - вдруг влезла в этот страшный разговор обретшая пока ещё хриплый голос Карима.
- Любили? – переспросила Фатима и вдруг нахмурилась. – Я помню сон... Я видела всех вас во сне! Огромный дом..., да-да, это было в Бразилии... У меня была подруга Хадижа... Розы, очень красивые розы в саду... Назрин... Новорожденная девочка, которую я держала на руках и не хотела с ней расставаться... Но дом был уже другой... Кто такая Рания? Я во сне очень боялась эту женщину... Был Саид, точно! Я видела Вас, сид.  Сид Саид был моим мужем...  Он называл меня Фатимой... А ещё кто-то говорил о Кариме...О!  Моя голова! Какая боль! – закрыв глаза, простонала девушка и откинулась на подушку, держась пальцами за виски.
- Твой сон был правдив, Фатима. Ты видела свою прошлую жизнь, так было до твоего похищения. Чем тебя поили, что твоя голова всё забыла? – мягко сказала Зорайдэ. – Но Аллах милостив, он поможет  тебе выздороветь и всё вспомнить.
- У меня болит голова, очень болит, - жалобно простонала несчастная.
- Выпей этот отвар, - протянула ей кружку с зеленой жидкостью Зорайдэ. – Это поможет снять боль и придаст тебе сил.
Фатима съежилась, отодвинувшись подальше от протягиваемой кружки и качая головой.
- Нет, ничего не хочу. Каждый раз, когда тетя давала мне выпить ту муть, мне становилось ещё хуже!
- ОНА ТЕБЕ НЕ ТЕТЯ! – твердо и жестко произнес Саид. – Это преступница, которая помогала моим врагам держать тебя в заложницах. Тебя ОБМАНЫВАЛИ!
- Доверься мне и выпей, - участливым голосом уговаривала Зорайдэ. – Тебе станет легче. Потом Карима принесет тебе кофе и печенье, сыр и йогурт, вареные яйца. Если ещё чего-нибудь захочешь, сможешь спуститься вниз и пройти на кухню, где скушаешь всё, что тебе понравится. Там много выпечки. А потом твой муж отведет тебя на медину, чтобы купить золото, красивую новую одежду и много-много всего, что тебе может понадобиться, пока ты живешь в нашем доме.
- Я уже заказал билеты, завтра мы с Фатимой улетаем в Бразилию, - вдруг сообщил женщинам разнервированный Саид. - Дорогая, я очень рад, что нашел и вернул тебя. Потом я покажу тебя самым лучшим врачам. Они помогут вспомнить нашу прошлую жизнь. А пока я буду терпеливо ждать, чтобы ты сама вспомнила меня и нашу Назрин.
- Сид Саид, у вас есть фотография Назрин? Есть? Если нет, я поищу на своем сотовом. Мне Хадижа присылала. Пусть лара Фатима тоже посмотрит, вдруг узнает? – осенило Кариму.
И пока Саид, удивившись сообразительности болтливой женщины и сетуя в душе, что не ему в голову пришла такая простая мысль, доставал телефон и листал в нем файлы, Карима шустро нажимала кнопки на своем мобильном и первой нашла нужное фото.
- Вот, Фатима, взгляни! – сунула она той под нос телефон с картинкой. – Это Назрин! Какая красивая малышка, правда?
Фатима с интересом принялась рассматривать снимок. Какое-то сомнение, тень узнавания появились в ее глазах. Потом и Саид протянул свой роскошный смартфон, на котором хранились фотографии куда лучшего качества и большего размера, но и снимков было много.
- Мне знакома комната, в которой была сделана фотография, - прикусила губу Фатима. – Я узнаю эти подушечки на диване, где сидит Хадижа с ребенком, эту вазу с моими любимыми розами...
- Ты узнала Хадижу?
- Это девушка из моего сна, там ее называли Хадижей.
- А кто это? А это? А этот дом? Комната? Нашу служанку не узнаешь? – забрав у нее телефон, показывал фотоснимки сам Саид. – А это твоя фотография. Ты узнаешь себя? Смотри, какое на тебе роскошное ожерелье, какой браслет, однажды я привез его тебе из Парижа, хабиби.
Фатима взяла у него из рук смартфон и с удивлением уставилась на собственное фото.
- Это я? Как давно я не смотрела на себя в зеркало! Я была такой? Что же случилось? Как я оказалась в Марокко? Бразилия ведь так далеко от Марокко!
- Не волнуйся, пока тебе не стоит перегружать голову. Постепенно мы обо всем поговорим, - пообещал Саид. – А пока – приводи себя в порядок, завтракай, хабиби, а я подожду тебя в гостиной. Мне нужно поговорить  с дядей Али.
Он вышел из комнаты, а Фатима немного позже, уже встав с постели, спросила у Каримы:
- Почему меня похитили? А если меня снова украдут?
- Нет, не бойся, ничего плохого больше не случится. Сид Саид разобрался со всеми врагами. Только Зухру поймать не смогли, а так он уже всё уладил.
- Зухру? – переспросила Фатима, а стоявшая рядом Зорайдэ бросила на сплетницу такой грозный взгляд, что Карима на мгновение проглотила язык.  – Что может сделать мне Зухра?
- Ничего она не сделает. Успокойся. Твой муж будет всегда рядом с тобой, - сказала Зорайдэ. – Карима, достань из шкафа одежду. Там немного платьев, но все равно лучше примерить их все и выбрать то, которое сядет лучше. И не болтай лишнего, не пугай нашу гостью!
Зорайдэ нужно было спешить вниз, она уже какое-то время слышала громкие голоса, которые доносились из гостиной. Но оставить Кариму рядом с Фатимой тоже не решалась, ведь у нее язык такой, что врагов не надо.
Приказав Кариме как можно скорее приготовить Фатиму к выходу вниз, но заявив, что позавтракать им будет лучше, спустившись в кухню, чтобы Фатима могла сама выбрать всё, что пожелает, Зорайдэ ушла.
Карима раскритиковала все платья, которые накануне купила для Фатимы лара Дуния. Закатывая глаза от восторга, она вспоминала, какие наряды были у Фатимы, которые ей покупал когда-то Саид.
- Ткань такая дорогая! И все пуговки, украшения на кафтанах, всё самого дорогого и лучшего качества! А вышивка – чудо, чудо! Но ты же любила... любишь носить заграничные вещи, одеваться, как богатые женщины из Европы. И украшения, твои драгоценности не такие как у Рании и Зулейки, они очень дорогие и очень необычные!
- Кто такие Рания и Зулейка? – между тем поинтересовалась жена Саида,  поворачиваясь перед зеркалом в уже надетой темно-синей джеллабе со смешным капюшоном, опадавшем на спину.  – Разве мне идет такое одеяние? Мне кажется, это совсем не мое.
Карима, проговорившись о женах Саида, была рада, что можно увести разговор в сторону и не объяснять, кто такие Рания и Зулейка. Саид, едва утром увидев Кариму, убедительно просил не рассказывать Фатиме о том, что у него есть и другие жены и дети. Не стоит перегружать мозг Фатимы лишними фактами, если она пока об этом не помнит. Пусть сама постепенно вспоминает. Просьба сида Саида была равносильна приказу. Карима понимала, что итак провинилась перед сидом Али и Зорайдэ, не хотелось, чтобы Саид тоже разозлился на нее, узнав, что она не смогла не проболтаться.
Но Фатима отчего-то зациклилась на Рании.
- Карима, почему при этом имени у меня на душе становится нехорошо? Кто она? Тебя я тоже не могу вспомнить, но ты не вызываешь во мне отрицательных эмоций.
- Эээ... Это одна родственница сида Саида. Тоже живет в Бразилии. Когда прилетишь в Рио, ты ее сможешь увидеть, если твой муж захочет. Он ее тоже недолюбливает. Она вредная женщина.
Такой ответ удовлетворил Фатиму. Она сказала, что чувствует себя очень голодной, хочется чаю или даже кофе. И тогда Карима повела ее на кухню.


....Тем временем внизу скандалил явившийся с утра пораньше в гости к сиду Али сид Абдул. Он ругался с Саидом, размахивая зажатой в руке и сложенной вчетверо плеткой. Пришел не один, но вместе с ларой Дунией и Аминой. Нахмурившись, Дуния стояла рядом с Зорайдэ. Амина же внимательно наблюдала за происходящим, приняв скромный вид и то и дело потупляя глаза, отступив за спину сида Абдула.
- Что сестра Рании делает в этом доме? – шепотом спросила Зорайдэ у лары Дунии. – Зачем вы привели ее с собой?
- Хм, она позвонила сиду Абдулу под пустым предлогом и очень умело навязалась пойти с нами в дом сида Али, - так же тихо поделилась с Зорайдэ Дуния.
- Хочет узнать, что происходит, и потом позвонит Рании, - понимающе сказала Зорайдэ.
- И не только это. Саид вчера проговорился, что намерен пойти с Фатимой на медину, чтобы купить ей вещи и золото. Амина, конечно, рассказала Рании, а та велела ей узнать, что купит Саид найденной жене.
- Аллах! Несчастная девочка только вернется домой, а ее там уже готовы встретить завистью и интригами! – с упреком проговорила лара Зорайдэ, покачав головой. 
- Ее уже ЗДЕСЬ ждут неприятности, для того Абдул сюда и приперся! И плетку принес. Я просто не успела ее спрятать. Юнус опередил – оказалось, Абдул ему ещё вчера велел снять плетку и дать ему утром лично в руки, когда мы пойдем к вам в дом, - рассказала Дуния о замыслах вредного старика.
Зорайдэ оставалось лишь досадливо цокать языком, слыша о таком коварстве.
А сид Абдул наседал на племянника.
- Ты погонщик или верблюд?! Аллах-Аллах! Почему не можешь навести порядок у себя в палатке?
- Дядя Абдул, о чем вы?
- Вот о чем! – потряс сид Абдул у него перед лицом зажатой в руке плеткой. - Ты должен исполнить свою обязанность, наказать зло! Где одалиска? Спит ещё? Ах, вот как? Ей место в пустой комнате, без окон, пыльной и грязной, без вещей и с дыркой в полу для отхожего места! С грязным кувшином с затхлой водой и сухим куском лепешки! А она – спииит, спииит! Спит, как принцесса! Саид! Саид, ты в своем уме?!
- Дядя Абдул! Не лезьте в мою жизнь, Я сам лучше знаю, как мне относиться к своим женам!
В это время по лестнице и спустились Карима и Фатима. Они уже было завернули в сторону кухни, но полупрозрачные ярко-красные занавеси заколыхались и не помешали скрыть их от взора сида Абдула. Он их заметил и ринулся в ту сторону.
- Вот она! Одалиска! Нееет! Ты не уйдешь от наказания! Если ты соблазнила своими прелестями мужа, так есть ещё его дядя, которого не тронут твои чары! Аллах! Как можно потакать злу?! Воровка, опустошившая сейф собственного мужа! Беглянка с его ребенком в животе! Где золото, которое ты украла у его третьей жены?
- Дядя Абдул, замолчите! Что вы несете?! – подскочил к старику Саид, стараясь оттащить родственника от жены. Зорайдэ же сделала Кариме знак увезти потрясенную неожиданными нападками Фатиму, которая так ничего и не поняла. Карима почти волокла под руку девушку в сторону кухни, но Фатима то и дело оглядывалась, тихо бормоча:
- Воровка? Сейф мужа? Золото? О чем говорит этот старик? Кто он?
- Он сумасшедший, Фатима, не слушай дядю Абдула. У него когда-то была жена, которая сбежала от него ещё в молодости, украв золото и деньги. Теперь он, время от времени, принимает разных женщин за ту женщину, никак не может забыть беглянку-жену. Столько лет прошло, а он никак не забудет. Аллах! Бедный дядя Абдул! – вдохновенно сочиняла коварная сплетница.
- Но почему вы его не лечите? Нужен хороший психиатр! И чем я его спровоцировала?
- На тебе же голубого цвета платье. Напрасно ты сняла ту джеллабу. А на беглой жене сида Абдула было надето голубое платье, когда он видел ее в последний раз. Вот и объяснение, - развела руками, но отвела в сторону лживые глаза Карима.
- Да? – усомнилась Фатима. – Но он так уверенно говорил, как будто его слова относились именно ко мне.
- Так он же принял тебя за НЕЕ. Не обращай внимания, главное, чтобы плеткой не начал хлестать. Но сид Саид этого не допустит, конечно. Но если старик ударит, то ему сразу легче станет. Как его вылечишь, как?
Фатима снисходительно оглянулась на безумного старика и уже спокойно проследовала в кухню, где так вкусно пахло. Там она наложила на протянутое Каримой большое расписное блюдо разную выпечку, насыпала миндальных орехов, поставила рядом небольшую чашечку с медом и присела к столику.  Айша тут же подала ей и Кариме по чашке кофе, а чуть позже  принесла два чайника – с заваркой и мятой и с горячей водой, также и стаканчики армуды, куда и был налит пенистый чай.
Крики из гостиной перестали доноситься, и работавшие на кухне женщины, которые до сих пор молчали, потому что с любопытством прислушивались к звукам скандала, теперь разом загомонили и потом даже завели протяжную грустную песню. 
Когда Карима привела в гостиную Фатиму, опасливо оглядывающуюся по сторонам, Саид ждал их и заявил, что они немедленно идут на медину, чтобы успеть вечером после небольшого праздника в доме дяди Али, устраиваемого в их честь, сразу отправиться в аэропорт. Саиду удалось взять билеты на самолеты так, чтобы вылететь из Парижа завтра вечером, имея при этом днем возможность в течение нескольких часов  погулять по Парижу, пройтись там по магазинам, чтобы пополнить гардероб Фатимы европейской одеждой ее любимых брендов.
Фатима слушала его с таким видом, что было понятно: она ничего не вспомнила, но принимает то, в чем ее пытаются убедить, верит Саиду и всем остальным и согласна сделать всё, что от нее потребуется. Но Саид, заметив это, вздохнул с облегчением. Значит, то, что вокруг нее теперь происходит, ей нравится, всё устраивает.
- А где дядя Абдул? Где дядя Абдул? Ушел уже? Ушел? – засуетилась Карима, обнаружив, что лара Амина всё ещё сидит рядом с Дунией и пьет чай за одним столиком с Зорайдэ. Но старика  нигде не видно. – Почему ушел? Или ещё вернется?
- Карима, уймись, - сделала ей знак жена сида Али. По лицу Зорайдэ опытная Карима смогла догадаться, насколько не нравится той то, что сестра Рании тоже собралась пойти на медину с Саидом и Фатимой. Но ничего не поделать. Амина – близкая родственница одной из жен сида Саида, не прогонишь. Даже сам сид Саид смог бы не взять ее с собой?
Наконец, вышли на медину. Как ни старался Саид оберегать Фатиму от назойливого интереса к ней со стороны любопытных соседей и просто зевак, но вся медина следила за ними во все глаза, торговцы зазывали в лавки, мужчины громко здоровались с Саидом, женщины не сводили глаз с его жены, прославившейся на весь Фес дерзким поведением и скандальным исчезновением.
Саид выбрал самую знаменитую лавку торговца золотом. Там он лично выбрал Фатиме лучшие украшения. Но и женщины, которые сопровождали их по улицам города – лара Дуния, Амина и Карима – тоже получили подарки, весьма не дешевые. Амина была очень довольна полученным комплектом - браслетом и серьгами.  Лара Дуния, с жадным любопытством копавшаяся в груде наваленных на прилавок украшений, приценивавшаяся к каждому, со вкусом любующаяся ими, тоже получила желанный подарок – ожерелье, которое никогда бы не увидела от сида Абдула. Она даже прослезилась, не веря щедрости племянника сварливого муженька. Ну, и Карима осталась довольна выбранными ею же несколькими браслетами. Фатима же вышла из ювелирной лавки, неся в руках шкатулку с золотом – браслетами, серьгами, булавками, колье и колечками.
Потом Саид повел их за одеждой. Аллах! Карима сразу поняла, что платья, платки и праздничные кафтаны будут куплены жене Саида не на медине, а в дорогом магазине с высокими ценами, где невозможно торговаться. Так и случилось. Но там уже Саид взял коробку с платками, предложив Дунии, Амине и Кариме выбрать себе из них, что понравится. А жену подвел к работнице, которая предложила Фатиме выбрать одежду на ее вкус. Карима и Дуния исподволь наблюдали за девушкой, переглядываясь и обмениваясь короткими замечаниями, видя, как жена Саида растеряна и не может никак решить что-то выбрать.
Амина же, отложив себе платок любимого зеленого цвета, вежливо улыбаясь всем, кто невольно смотрел на нее, тоже не сводила глаз с соперницы сестры. У ювелира она постаралась запомнить содержимое увесистой шкатулки, а теперь ждала, на каком из дорогущих кафтанов остановит выбор Фатима. Амину очень задело то, что Саид поставил ее в один ряд с ларой Дунией и Каримой, не предложив купить и ей платье, пусть самое скромное. Она удивилась, почему лара Дуния не заметила этого в отношении себя: всё-таки она жена родного дяди Саида, как и она, Амина, родная сестра жены Саида. А кто такая Карима?!  Одарив их всех золотом, теперь муж Рании решил ограничиться только платками для них. Амина ждала большего для себя.
- Аллах! Неужели одалиска захочет кафтан бордового цвета?! Вышивка на нем такая красивая и стоит целое состояние! – ахнула Амина, когда Фатима вышла к ним в роскошном одеянии, чтобы все смогли оценить выбор. Но  сам Саид Рашид решил купить именно это платье для жены. Ведь сид Али устраивал этим вечером в своем доме праздник в честь Саида и его супруги.
Увы, Амина на этом празднике не сможет появиться. Ее пригласили, потому что не могли не сделать этого, но она знала, что муж откажет ей в просьбе пойти одной на праздник в честь мужа ее сестры. Сам муж Амины не мог пойти только с ней, а появиться в доме сида Али всем семейством не получится: одна жена ещё не оправилась после родов, у второй жены болели дети, а выделять Амину среди других жен никто из женщин не позволил бы. Достаточно того, что она смогла этим утром вырваться из своего дома, с разрешения мужа, конечно же, оставив детей на служанок. Но ведь дело касалось интересов ее сестры Рании из Бразилии, и муж с пониманием к этому отнесся. Амина не желала злоупотреблять доверием мужа, боялась потерять свое положение в семье, не хотела ссориться с другими женами...
Но когда, задержавшись ещё некоторое время в магазине, где Фатима теперь уже выбирала нижнее белье и вышла из закрытого отдела с множеством пакетов, о содержимом которых оставалось лишь догадываться, Амина, когда визит в магазин завершился, простилась с попутчиками и отправилась к себе домой. Но по пути она позвонила Рании, чтобы отчитаться об увиденном.
- Рания, ты оказалась права: Саид всё простил одалиске. Твой муж забыл обо всех ее проступках....Что?... Нет, Рания, он не собирается ее наказывать! Она же потеряла память! Совсем ничего не помнит: ни кто она, ни кто такой Саид. Она не помнит прошлого, ничего о том, что натворила, сбежав из вашего дома. Она и тебя не помнит.
Рания предположила, что Фатима может притворяться.
- Конечно, и это возможно. О, Аллах, сестра, я теперь понимаю, почему ты называешь ее одалиской. Саид подвергся ее чарам. Стоило ему ее увидеть – и он пропал. Он так на нее смотрит!... Хорошо, хорошо, молчу, не стану тебе ничего рассказывать! – обиженно закончила Амина, когда услышала крики из сотового. Она отключила телефон. Звонки в Бразилию обходились дорого, но сестре даже не приходила в голову такая «мелочь».
- Ничего, сама перезвонит, - сердито пробурчала Амина. И точно: телефон зазвонил почти сразу, и на дисплее высветилось имя сестры.
- Я слушаю, - сухо ответила на этот Амина.
- Сестра, прости! Ты же знаешь, как я ревную мужа к Фатиме, что теперь со мной будет? Она оклевещет меня! Как я смогу оправдаться, если он будет верить только ей?
Амина слушала молча, думая, что если бы у Рании не было бы грешков против Фатимы, то никто не смог бы ее оклеветать. Но Рания такая...
Потом сестра вернулась к главному, что ее очень интересовало: что Саид купил отыскавшейся жене, которая снова спутала все планы Рании.
Амина, чувствуя обиду, насмешливо описала ей во всех подробностях, какие украшения Саид лично выбрал для своей фаворитки, какие кольца, браслеты, колье и ожерелья, какие серьги та получила – полную шкатулку, которую с трудом смог закрыть довольный ювелир.
 - И знаешь, Рания, твой муж был так щедр, что даже мы с ларой Дунией получили от него подарки, даже Кариме он купил роскошные браслеты! Лара Дуния ушла из лавки ювелира с колье на шее, весьма дорогом. А я? Ты спрашиваешь обо мне? Я выбрала серьги и браслет – красивый комплект.
Но Рания, конечно, тут же спросила, а что Саид купил им с Зулейкой.
Амина растерялась: кажется, ничего.
- Я не обратила внимания, но... ничего не купил. Если только не положил ваше золото в шкатулку Фатимы. Потом она вам его отдаст, когда прилетит в Бразилию, - не смогла не подколоть Ранию сестра.
- Вот как? Нам – ничего? Даже ты что-то смогла выпросить у моего мужа!
- Выпросить? – переспросила задетая Амина. – Он сам мне сделал подарок.
- А ты взяла! – закричала на том конце невидимого «провода» скандалистка. – Амина, ты МНЕ отдашь его подарок! Ты получила комплект за мой счет, потому что мне он ничего не купил! Продолжай! Что из одежды было куплено одалиске?
Но Амина, теперь уже донельзя обиженная и оскорбленная, страшно задетая словом «выпросила», не стала отвечать грубиянке и эгоистке Рании. Она с силой выключила телефон, бросила его в сумку, с ненавистью посмотрела на пакет с подарками от Саида Рашида, в котором лежала пара красивых дорогих платков и комплект золота. У нее страшно испортилось настроение.
- Аллах! Что за сестра мне досталась? Сама не умеет радоваться и у других радость отнимает! Отдать ей золото, которое мне подарил ее муж? Тогда пусть попросит об этом и лару Дунию, и Кариму! – думала она, уже с плохим настроением подходя к своему риаду. Но сегодня ей непременно придется навестить и роженицу, и вторую жену также, которым будет интересно знать всё, они потребуют не только рассказать о Саиде и его жене, о походе по магазинам и лавкам, но и захотят увидеть полученные подарки. Их не скроешь, ведь вся медина уже завтра будет знать, как Саид Рашид покупал золото в самой роскошной ювелирной лавке.
Она вытерла выступившие слезы обиды и подошла к двери риада, уже улыбаясь. На звонки Рании она решила не отвечать несколько дней. Кстати, к тому времени Саид и Фатима уже прилетят в Бразилию. Ранию следует проучить и наказать. Она совсем не уважает старшую сестру, не слушает ее советов, не имеет никакой благодарности. Если бы Рания прислушивалась к ее предостережениям, не оказалась бы третьей женой. И в Эс-Сувейре тоже не провела бы несколько страшных месяцев.
Так Амина и поступила: внесла телефон Рании в «черный список».  На праздник в дом сида Али она все равно не смогла пойти, а поздно вечером, почти ночью, Саид с женой должны были  отправиться в аэропорт.

 
 ...Тем временем компания во главе с Саидом вернулась в дом сида Али с большим количеством пакетов с покупками. Карима тут же бросилась к женщинам, работавшим на кухне, чтобы похвастать полученными подарками. Лара Дуния же отправилась с Фатимой на женскую половину дома. Она желала увидеть будущую невестку Арибу, которую не оставляла без внимания ни одного дня, но и Фатима была ей интересна. Впрочем, вскоре в комнате жены Саида они все и собрались: Дуния и Ариба, Карима и Зорайдэ.
В доме готовились к вечернему празднику. Но Фатима должна была успеть уложить в чемодан немногочисленные вещи. Девушка чувствовала себя нормально, однако помочь ей следовало, и каждой женщине хотелось в этом поучаствовать. Нашелся даже новенький чемодан, в который теперь и укладывала вещи с растерянным видом Фатима.
- Не так, не так! Вот сюда положи, о, Аллах! – руководила процессом Карима, тоже то и дело выхватывая вещицу из очередного пакета и складывая в чемодан.
Потом Фатиму нарядили в новенький кафтан, который вызвал восхищение практически у всех, а также не забыли о серьгах, ни о кольцах, которыми унизали почти все пальцы, шею украсили колье. Но и волосы уложили в красивую прическу.  Дуния помогла подвести глаза черной краской с помощью специальной тонкой палочки. Фатима превратилась в восточную красавицу и  стала мало похожа на себя. 
Однако Саиду она понравилась и в таком виде. Это была новая Фатима, обещавшая ему новую жизнь. Вечер удался, гостям было весело и приятно: красивая музыка и вкусный стол. Но для ещё не совсем пришедшей в себя Фатимы праздник оказался утомительным. Она мало танцевала, часто сидела и молча наблюдала за людьми, которых совсем не помнила. Саиду она робко улыбалась, с Каримой разговаривала, потому что разве с этой невыносимой женщиной можно не говорить? Зорайдэ Фатима явно побаивалась, как и лару Дунию. Но сида Абдула, слава Аллаху, на празднике не было – старик так и не появился, разозлившись на племянника. 
Когда гости разошлись, а служанки принялись за уборку, Саид и Фатима отправились в аэропорт. Провожали их Карима, сид Али, а также вернувшийся в Фес Ахмет и лара Дуния. Впрочем, посадка в самолет прошла без происшествий, и вскоре Саид с женой уже сидели в салоне лайнера, который должен был перенести их в Париж.
Фатима проспала несколько часов перелета из Марокко во Францию и увидела сон... В нем был и человек, который называл себя Саидом, а во сне Фатима знала, что это ее муж. Она увидела себя в роскошном особняке с восточным убранством, держала на руках и новорожденную девочку, зная, что это ее дочь Назрин. Рядом во сне находились разные люди, которых Фатима знала, называла по именам.
Но стоило проснуться, в ее голове снова всё смешалось и забылось. Саид с беспокойством наблюдал за ее пробуждением и затем попытался расспросить, что с ней. Видела сон? Что видела? Кого?
Но жена призналась, что в чудесном сне она была с дочкой и с ним, всё в том доме было ей знакомо. А вот сейчас, когда она проснулась, то не уверена, существует ли на самом деле прекрасный особняк с диваном в огромной гостиной, сад с розами, где она гуляла с мужем и маленьким ребенком, или это только ее сон, потому что она совершенно ничего НЕ ПОМНИТ!
Потом у Фатимы разболелась голова, но Саид все равно, по прилету в Париж, повел ее по магазинам, с чем она неохотно согласилась. Однако Саид заметил в ее глазах искорки неуверенного узнавания при виде драгоценностей необычного дизайна, желание приобрести некоторые вещицы, но так и не дождался от Фатимы просьбы купить что-то из понравившихся украшений. Он сам сделал это, купил всё из того, что с интересом рассматривала жена. Та же история произошла и в магазинах с брендовой одеждой.
Фатима объяснила странность в поведении тем, что ей неловко просить купить что-либо человека, о котором она точно не помнит, что он ее муж.
- Аллах! Фатима! Что ты делаешь? Почему так поступаешь со мной? – уже даже рассердился Саид. – Я хочу, чтобы ты вновь выглядела так, какой была до потери памяти. Поверь мне – я не обманываю тебя, я твой муж, ты моя жена! Идем... Я вспомнил, что ещё мы не сделали: не купили золото нашей дочери. Сама выбери первое украшение для Назрин. Не может быть, чтобы ты не вспомнила собственного ребенка. Увидишь ее, возьмешь на руки – и память к тебе вернется! – уверенно закончил он, ведя в сторону ювелирного салона, но уже в другом торговом центре.
Фатима, не доверяя самой себе, но помня крохотную девочку из сна, заставившую в том сне наполниться ее душу чувством безграничной любви, послушно осмотрела витрины с золотом. И вдруг она увидела маленькую   изящную «руку Фатимы» из белого золота, в ногти которой были вставлены бриллиантики, а сама ладонь представляла собой золотой контур в виде ладони   с ажурным узором из золота внутри.
 Подумав немного, Фатима выбрала и золотую булавку к импровизированному амулету, решив, что девочке, которую ей придется принять как собственную дочь, эта вещица не помешает как защита от сглаза. Фатима приколет булавку на детскую шапочку перед тем, как вынести ребенка из комнаты.
Она поделилась этим соображением с Саидом, но не смогла объяснить, почему у нее появилось опасение, что там, в его доме, куда она теперь следует за ним, ее ждет какая-то опасность. Даже не ее, нет, не за себя она опасалась, а за ребенка. Кого начала бояться Фатима с приближением к Бразилии, она не могла объяснить, потому что никого не могла вспомнить, но Саид видел, что это именно так – что-то беспокоило его жену.
Однако Саид продолжал внушать, что она вспомнит всё: и их дочь, и ту любовь, которую они испытывали друг к другу. Он настаивал на том, что между ними пылала огромная любовь. И что ему очень обидно, что Фатима забыла свои чувства к нему. Но он не расстанется с надеждой, что к ней вернется не только память, но и любовь.
Фатима слушала его, кивая, растерянно улыбаясь, не зная, что ответить, но повторяя, что тоже ждет, когда память восстановится. Очень тяжело жить без прошлого, потому что вокруг нее сейчас пустота.
Тем временем они уже летели над Атлантическим океаном, с каждым часом оказываясь всё ближе к Бразилии.



10. Часть 34. Глава 10.  Ещё один сюрприз от Лейлы.



На следующее утро после отъезда Саида и Фатимы в доме сида Али случилось удивительное происшествие.
К завтраку пришел в гости к приятелю  сид Абдул. Не один, с ларой Дунией. Старику не терпелось узнать новости о непокорном племяннике. Сид Абдул из самолюбия не счел нужным позвонить Саиду перед вылетом из Марокко, но он жаждал выяснить, не прислушался ли упрямый родственник  к его наставлениям.
Но нет, сид Али уверил друга, что Саид Рашид с женой покинули Фес без происшествий. И теперь сид Абдул громко негодовал по этому поводу: как мог Саид не наказать Фатиму?! Почему потворствует пороку?
Слыша раскаты скандала из гостиной, которые доносились до комнаты второго этажа на женской половине дома, Зорайдэ, Карима и лара Дуния пили чай с мятой, сплетничая и обсуждая последние новости медины. 
Вспомнили золото, которое было куплено на медине Саидом не только  жене, но и каждой из сопровождавших его женщин.
- Какое мне досталось колье, о, Аллах! - почмокав губами, сказала Дуния. – Вот Саид, вот муж достойный!
- А мне – браслеты, какие браслеты! – похвасталась Карима, вытягивая вперед руку и плавно поводя кистью так, чтобы зазвенели новенькие украшения, накануне полученные в подарок.
Зорайдэ прищурилась и припомнила:
- Карима, а что за шкатулку ты принесла в наш дом перед отъездом Лейлы в караван? Что-то мне странно твое молчание. В иной раз ты бы с утра до вечера болтала об этом на кухне, но и я обо всем знала бы. Но ты явно что-то скрываешь. Что ты натворила?
Глаза уличенной Каримы забегали, она явно пыталась сообразить, что ответить.
- Говори, о, Аллах! Карима, во что ты влезла? Каких неприятностей нам ждать? – уже строго спросила Зорайдэ.
- Никаких, Зорайдэ. Какие ещё неприятности? Хотела сделать человеку доброе дело! Помочь, чтобы девчонка не осталась без ничего, когда вернется из пустыни, иншалла!
- Это ты о чем? – заинтересовалась уже и лара Дуния. – О какой шкатулке речь? Кому это ты собралась помочь? Какой девчонке?
Лара Дуния пришла в гости в новеньком платке, полученном вчера от Саида, с колье на шее, с которым была не в силах расстаться, а по случаю выхода в гости она надела и самое новое платье из имевшихся  в ее гардеробе – синее, с вышивкой.
Одна Зорайдэ выглядела как всегда. Даже Карима постаралась принарядиться: ведь и муж вернулся из поездки, и новые браслеты со старой одеждой – это что-то не то.
Карима не спешила отвечать. Но лара Дуния оказалась сообразительной.
- Карима, а ведь это Лейла отдала тебе свою шкатулку! Точно! Хм, сид Абдул пока не сообразил, куда могла деться шкатулка с золотом Лейлы, но он ещё опомнится и спросит. И отвечать придется нам с Нурией. Но вот на Нурию старик не подумает, а виноватой окажусь я. Абдул решит, что это я куда-то спрятала злосчастную шкатулку! Когда позвонит отцу Лейлы и узнает, что девчонка уехала с ним без своего золота, так и начнет искать и золото, и виновных в его исчезновении.
- Аллах! Карима, отвечай! – потребовала Зорайдэ. – Где шкатулка? Куда спрятала? Зачем взяла?
- А я что? Чуть что – сразу Карима! Карима помочь хотела! Лейла доверила мне свое золото, чтобы в караване его не отобрали!
- Кто у нее в караване может отобрать золото? – пожала плечами лара Дуния. – Ее туда отправили, чтобы нашла себе мужа. И найдет, потому что женщин в некоторых караванах не хватает.
- Так она не хочет замуж за бедуина! Не хочет! А без золота кому она нужна? Лейла вернется, вот увидите! Вернется, и золото тогда пригодится. Она здесь замуж выйдет. Фарид теперь свободен? Сид Абдул говорил, я слышала. Вот за него и выйдет, если дядя Абдул ее сосватает. Он же будет ему жену искать? Да, Дуния? – тараторила Карима.
Но жена Абдула пожала плечами.
- Мне откуда знать? Найдет ему невесту, наверно, если сид Рахим попросит. Но ты, Карима, признайся, где шкатулка? Хочется мне взглянуть на золото этой капризной девчонки, что там ей Мухамед накупил? С его свадьбы с Лейлой помню, что золото было лучше, чем когда он женился на Латифе.
- Да, это точно! – обрадовалась сплетница, что разговор свернул на приятную для нее тему. – Золото очень даже приличное! И проба достойная. И много. Так ведь когда Мухамед женился на Латифе, он был намного беднее, чем двадцать лет спустя. Вот и получила вторая жена золота больше и по качеству лучше, чем первая. 
- Так где золото? Увидим мы его или как? – начала проявлять нетерпение лара Дуния. – Неси шкатулку, посмотрим.
Но Карима отчего-то мялась и приносить шкатулку не торопилась.
- Карима! – грозно сдвинула брови Дуния. Но та вопросительно смотрела на Зорайдэ.
- Неси, Карима. Тоже хочу взглянуть на содержимое шкатулки. И не из любопытства. А чтобы увидеть, что именно ты принесла в дом сида Али.  А то ведь Лейла, вернувшись, может обвинить тебя, Карима, или ещё кого-то, что украли ее золото, что не все украшения в шкатулке. Давайте посмотрим, что там. И сиду Али сказать следует о том, что ты сделала у него за спиной.
- Зорайдэ, зачем сиду Али знать? Зачем? Он велит отдать шкатулку дяде Абдулу. И что я скажу Лейле? Я ей пообещала золото сохранить! – запричитала Карима.
Но Зорайдэ была непреклонна.
- Неси немедленно!
- Неси, Карима, пока сид Али не узнал, - поторопила и лара Дуния. – Потом мы уже не сможет увидеть, что в шкатулке. Неси!
Карима вышла из комнаты, проклиная свой язык. Зачем сболтнула? Зачем призналась? Когда ещё Лейла вернется в Фес, а для Каримы было бы развлечением перебирать тайком от всех ее украшения. Ведь Карима, к собственному удивлению,  пока не удосужилась сунуть нос в шкатулку. Как поставила ее в надежное место, куда не догадался бы никто другой заглянуть, так собственность Лейлы и стояла в полной неприкосновенности. Может быть, Кариме просто было приятно испытывать чувство ожидания? Наверно, она и сама не смогла бы объяснить, почему все ещё не порылась в шкатулке бывшей жены Мухамеда, не перебрала ее украшения.
Но теперь поздно сожалеть! Зорайдэ и Дуния требовали принести и поставить шкатулку вот на этот столик! И Карима, тяжело вздыхая от разочарования, принесла завернутую в толстую тряпку спасенную для Лейлы вещь.
- Ну же, скорее разворачивай! – поторапливала Дуния. – И Арибу позовите! Она-то уж знает, какое было золото у девчонки, все-таки столько времени жила с ней в одном доме.
Позвали Арибу. Она пришла, недоумевая, зачем понадобилась. Карима так бестолково объяснила, болтая что-то про Лейлу, ее золото, вынесенную шкатулку...
Но вот вокруг столика собрались все. Карима стянула и отбросила тряпку, подняла крышку шкатулки, золото заблестело в лучах полуденного солнца, проникшего через окно, выходившее на галерею.
- Аллах! Сколько же здесь всего! – изумилась лара Дуния. – Какие красивые украшения!
Она потянулась к золоту. Сначала запустила руки в кучу украшений, вытащила большую горсть на столик, но потом решила, что будет лучше, если вытрясти из шкатулки сразу всё содержимое. Так и поступила. И вот она уже берет из образовавшейся кучи ожерелье, рассматривает, растягивая его между пальцами обеих рук, восхищаясь и завистливо качая головой.
Зорайдэ ни к чему не прикасалась, но глазами охватила золото. Как же так? Какая несправедливость! Девчонка, которая оказалась недостойной быть ни женой Мухамеда, ни соперницей Латифе, получила столько золота, сколько за всю долгую семейную жизнь не имела Латифа, не говоря уж о том давнем дне, когда Латифа вместе с Зорайдэ и ларой Назирой перед свадьбой ходили на рынок выбирать золото для невесты. Аллах, сколько раз Зорайдэ вспоминала и думала об этом! Но только теперь вблизи увидела это золото, у нее снова от негодования громко застучало сердце.  Мухамед не поскупился для юной жены.
Карима же прильнула к Дунии и теперь рассматривала украшения с ней вместе, слушая замечания подруги о каждой вещице.
- Ээээ... Ну, эти серьги так себе, - Дуния презрительно отбросила немного в сторону пару серег и тут же схватила толстую цепочку с висюльками, рассматривая теперь ее.
Пока лара Дуния копалась, прицениваясь к каждой вещице, Ариба стояла молча, не притрагиваясь к имуществу бывшей подруги, как и дальней родственницы. На ее лице мелькнула брезгливость. О чем она вспомнила при этом? О каких поступках или проступках Лейлы? Но золото Арибу совершенно не заинтересовало. И вдруг...
- Как?! – воскликнула лара Дуния, вытаскивая из горы украшений толстый браслет. – Это же... Это же ТОТ САМЫЙ браслет! Карима, откуда он взялся в ее шкатулке?
Но Кариме нечего было сказать. Она с удивлением воззрилась на красивейшее украшение, о котором столько была наслышана.
- Аллах! Какая красота! Но откуда он у Лейлы? Откуда мне знать! Наверно, сид Абдул отдал ей этот браслет! Разве ты, Дуния, не рассказывала, что Лейла даже торговалась с сидом Абдулом из-за этого браслета? Они договорились?
- Ты о чем?! – громогласно возразила лара Дуния. – Как она могла договориться? С кем? С Абдулом?! Да он... Он скорее себе на запястье его наденет и носить станет, чем Лейле его отдаст! Аллах-Аллах!
- Тогда как в шкатулку Лейлы попал браслет, над которым чахнет сид Абдул? – нахмурилась Зорайдэ. – Знала, что не к добру ты, Карима, принесла в этот дом чужую шкатулку!
- Не чужую, не чужую! Зорайдэ, бедная девочка попросила помочь, как ей отказать было? Последняя просьба перед отправкой в караван. Как было отказать? – размахивая руками, зачастила Карима, стараясь оправдаться.
- Она его украла, - покивала лара Дуния. – Я же помню, что Абдул велел отнести браслет в его комнату и спрятать. Нурия не посмела ослушаться. Унесла, спрятала. Значит, эта одалиска пробралась в комнату Абдула, обыскала ящики и шкафы и нашла браслет. И забрала его себе, украла. Узнай старик об этом до отъезда Лейлы, не только выпорол бы ее, но и приказал Юнусу отрубить ей руку – за воровство.
- Отрубить руку? – ужаснулась Карима.
- Да, а чему ты удивляешься? В наши дни руки ворам не рубят, но это на площади, при всем народе и туристах. А кто помешал бы Абдулу вершить суд над воровкой, укравшей в его доме? Он ещё не забыл, как его обокрала собственная внучка. А уж Лейла бы получила за себя и за нее тоже!
- Значит, Лейла украла... А ты, Карима, принесла ворованную вещь в дом сида Али? – держась за сердце, проговорила Зорайдэ.
У Каримы остался широко открытым рот.
- Я – воровка? Зорайдэ, я воровка – и всё из-за Лейлы? Я ничего не знала о браслете! Зорайдэ, верь мне! Не видела я, что в шкатулке! И она мне ничего не говорила! Лейла – воровка! Аллах! Как такое могло случиться?
- Тебе наука на будущее, Карима, - сухо сказала жена сида Али. – Не стоило жалеть Лейлу, мы все знаем, на что она оказалась способна в Бразилии.
- Но что же делать? Что делать? Как теперь... Вернуть как? Отнести в дом сида Абдула? Что делать? – металась по комнате, переживая, Карима, то хватаясь за голову, то проводя руками по лицу.
- Успокойся, сядь, не действуй нам на нервы. Надо подумать, что теперь делать! – сказала Зорайдэ.
Дуния поддакнула. Ариба поежилась, представив, какой скандал может вспыхнуть, если эта история станет известна на медине. Лейла даже издалека постаралась сделать ей гадость. До свадьбы Арибы и Икрама ещё несколько недель, как пережить их? Прослыть родственницей воровки, с которой ей пришлось прожить долгое время в одном доме, Арибе очень не хотелось. Какой харам! Позор! За что?! Девушка совсем поникла, стояла расстроенная, чуть не плача, не в силах поднять голову.
- Мы всё уладим, - произнесла Зорайдэ. – Скандал нам не нужен. И сид Абдул тоже это понимает. Но пока он здесь, разговаривает с сидом Али, надо отнести им шкатулку и показать браслет. Карима, тебе придется всё им объяснить.
Карима была испугана, но быстро-быстро закивала, чувствуя себя виноватой, ведь она помогла воровке спрятать украденный браслет, пусть и не догадываясь об этом.
Тогда лара Дуния взяла шкатулку, куда уже успела сложить вываленное перед этим золото, а браслет понесла, зажав в руке. За ней потянулись и остальные: Карима, Зорайдэ, Ариба, понимая, что ничем хорошим это не закончится.
Они не ошиблись. Но если бы историю с украденным Лейлой браслетом преподнесла Зорайдэ, возможно, реакция сида Абдула была бы иной. Но лара Дуния поставила шкатулку на столик у дивана, где расположились оба старика, прямо у блюда с выпечкой, откуда брал угощение сид Абдул, лакомясь свежим печеньем. А браслет лара Дуния демонстративно вертела в руке. И не дала слова сказать жене сида Али, но сразу же заявила, что Лейла оказалась воровкой, так как не только смогла уговорить Кариму вынести из дома сида Абдула золото, но и спрятала среди украшений выкраденный из его комнаты браслет, ВОТ ЭТОТ САМЫЙ!
И лара Дуния при этих словах с силой шлепнула украшение о столешницу. Потрясенный Абдул едва не подпрыгнул на диване, когда перед ним на столике с громким стуком появилось украшение, из-за которого в его доме случилось столько разных событий.
- Шкатулка Лейлы? – потрясенно проговорил он, не веря глазам. – А браслет откуда здесь? О, Аллах! Что это? Дуния, отвечай, что это?!
Но Дуния сочла, что ею была дана исчерпывающая информация, поэтому она теперь молча стояла,  переплетя руки на груди и глядя на вредного старика с ехидной усмешкой.
- Одалиска! Я с тобой разговариваю! – возмущенно взвизгнул он, поднимаясь.  Но тут вмешались Карима и Зорайдэ.
- Сид Абдул, Лейла уговорила Кариму сберечь ее золото. Но Кариме не могло и в голову прийти, что в шкатулке окажется сворованная вещь. Правда открылась только сейчас, когда Карима призналась, что помогла девчонке.
Но и Карима одновременно с ней вторым голосом повторяла почти те же слова.
- Я не виновата, сид Абдул, не виновата. Лейла попросила, так плакала... Мне стало ее жалко. Бедняга, в караване... Но разве я знала о браслете? Аллах! Знала бы – не стала помогать!
И пока женщины пытались донести до приятеля сида Али, как случилось, что браслет оказался в этом доме, как, впрочем, и шкатулка, никто сначала даже не понял, что сиду Абдулу стало плохо. А тот покраснел, пошатнулся и, наконец, осел обратно на диван. Он попытался что-то сказать, но женщины не услышали.
 Зорайдэ пыталась успокоить Кариму и Дунию, пустившись также и в объяснения с сидом Али. И только Ариба, ахнув, помогла сиду Абдулу удобнее сесть на диван и подложила подушечки ему под спину.
- Врача надо вызвать, врача! У дяди Абдула подскочило давление! – бросилась она к Зорайдэ. – Как позвонить, чтобы вызвать врача?
Но Зорайдэ знала, что сид Абдул терпеть не может врачей, к тому же к пациентам всё чаще на вызов приезжали женщины, что вообще бесило старика. Поэтому в доме сида Али знали другие способы, как помочь сиду Абдулу. Зорайдэ прекрасно сама справлялась с внезапными недомоганьями приятеля мужа.
- Карима, пойди на кухню, сделай сиду Абдулу отвар из успокаивающих трав. Ариба, иди с Каримой, вместе вы быстрее справитесь. Иначе Карима начнет болтать и забудет, зачем пришла. Травы там, в шкафчике, в том, что стоит за холодильником. И смотрите, не перепутайте травы!
Когда Карима и девушка ушли, Дуния принялась спорить с Зорайдэ, как быть с Лейлой. Если сид Абдул решит сообщить о проступке отцу воровки, тогда жди скандала, о котором станет известно всей медине. Но как уговорить сида Абдула решить проблему тихо, внутри семьи?
- Напрасно мы принесли сюда эту шкатулку, - раскаивалась Зорайдэ. – Я должна была посоветоваться с вами, сид Али!
- А я обязан был бы тогда поговорить с Абдулом, - обреченно махнул тот трубкой кальяна. – Ох, Лейла, ох! Сколько же неприятностей от этой девчонки. Уверен, что и в караване ей не найти мужа.
- Это точно, мужа она не найдет, потому что и искать не станет! – уверенно сказала лара Дуния. – Зачем ей погонщик верблюдов или бедуин из каравана? Она мечтает о богатом, молодом и красивом муже. О Фариде она мечтала, за него согласилась бы выйти замуж. Думаю, она не отказалась от этой мечты.
- Аллах! Абдул сам нашел беду на свою голову. Не сосватай он Мухамеду вторую жену, скольких бед мы смогли бы избежать! Но нам и теперь не нужен скандал. Скоро свадьба Икрама. О невесте пойдут дурные слухи, если отец Лейлы вернет ее из каравана и накажет за кражу браслета, - рассудил сид Али.
- Да, сид Али. Но что же делать? – беспокоилась Зорайдэ. – И что с сидом Абдулом? А если с ним случился удар? Где Карима?
Зорайдэ обеспокоенно повернулась в сторону кухни, но оттуда как раз показалась Ариба с кружкой в руках. Она осторожно донесла до столика свежеприготовленный отвар, и Зорайдэ предприняла попытку напоить  гостя лекарственными травами. Сид Абдул уже пришел в себя, но выглядел плохо. Однако отвар выпил, морщась и странно кривя губы, чего раньше никогда не случалось. Не в первый же раз его поили таким средством.
Зорайдэ заподозрила неладное. Сначала она понюхала оставшуюся на дне кружки жидкость. Потом осмелилась отпить и... Её лицо тоже перекосилось от отвращения, а то, что она пыталась выпить, тут же выплюнула.
- Карима! Где Карима? Ариба, что вы заварили, какие травы?!
- Что такое? Аллах! Отравили моего мужа? – оживилась лара Дуния,  вопросительно поглядывая на Абдула, который вдруг сонно повалился с  подушек в сторону и распростерся на диване.
Лара Дуния ахнула и заголосила:
- Неужели убили?! Отравили! Умер Абдул?!
- Дуния, что ты кричишь? Жив твой муж, жив! – прикрикнула строгим голосом Зорайдэ, которая сразу же оказалась возле гостя и уже проверила, дышит ли он.
Карима вернулась тоже и пыталась понять, что случилось в ее отсутствие.
- Что такое? Что? Что?!
-Карима, ты какую траву заварила? – требовала ответа Зорайдэ. – Принеси мне мешочек, покажи, что это было! Что нам теперь ждать?
- А что с сидом Абдулом? Что с ним? – никак не могла сдвинуться с места Карима. Но вместо нее Ариба отправилась на кухню и сразу принесла пакет с измельченными травами.
Зорайдэ, едва увидев, ЧТО в руках у девушки, поняла, что произошло с сидом Абдулом.
- Карима, ты что наделала? Почему не выбросила пакет, который тетка Зухры дала Саиду для Фатимы?! Разве я не велела тебе выбросить его?
- А я не выбросила? Разве?
- Но раз он в руках у Арибы, значит, не выбросила!
- Аллах!  Как это могло случиться? – недоумевала сплетница, уже не припоминая того, как заболталась в тот раз с женщинами, работавшими на кухне, и забыла выбросить опасные травы шуафы. А потом, вероятно, пакет кто-то положил туда, где хранились все травы. Наверно, решили, что  Карима его выронила, не донесла до нужной полки.
- Вот именно – и я спрашиваю: как? Травы, которыми шуафа травила Фатиму днями и ночами. А теперь и сид Абдул их отведал, и всё – благодаря тебе! Кто заваривал травы?
- Это Ариба, это она! Она заваривала! – тут же выдала Карима девушку, которой при этом едва не стало дурно.
- А кто достал травы из шкафчика? Разве не ты, Карима? – осуждающе спросила Зорайдэ. – Ты почему не смотришь, что в руки берешь? Так и насмерть можно отравить кого-нибудь!
- Не знаю, Зорайдэ, не знаю, как вышло! Как будто шайтан мои глаза запутал!
- Хватит! Ариба, отдай мне пакет. Сама выброшу! Ничего вам доверить нельзя, - продолжала сердиться Зорайдэ. Сид Али же не вмешивался в женские склоки, лишь хмуро наблюдал за сидом Абдулом, повернув в его сторону голову. Но тот крепко уснул и громко храпел.
- Не перенести ли его в комнату для гостей на мужскую половину? Позвать Ахмета, сид Али? – предложила Зорайдэ. Но муж ответил, чтобы его гостя не беспокоили.
- Пусть проспится. А вы обе сидите рядом и наблюдайте, чтобы понять, не станет ли хуже моему приятелю! – махнул хозяин дома рукой в сторону Каримы и Арибы.
Карима виновато присела на пуфик, сложив руки на колени. Ариба же принесла плед, чтобы укрыть старика. Лара Дуния стояла перед уснувшим мужем и явно что-то обдумывала.
Зорайдэ же вполголоса попыталась убедить сида Али унести шкатулку и браслет в его кабинет.
- Сид Али, пусть золото Лейлы и браслет хранятся у вас, пока мы не поймем, что сиду Абдулу не стало лучше. Когда он проснется и снова увидит всё это на столике, у него опять поднимется давление.
- Ты права, Зорайдэ. Пусть унесут шкатулку в мой кабинет. Сама пойди с Арибой, открой дверцу моего письменного стола и поставь всё туда. Браслет тоже в шкатулку положи. Вот ключ от дверцы. Возьми.
Так золото воровки Лейлы оказалось теперь уже в кабинете шейха Али Адиба.
Прошло несколько часов. Лара Дуния не стала возвращаться домой, предпочитая лично узнать, чем закончится история не с той травой и как решится вопрос с достоянием Лейлы. Она успела несколько раз попить чаю, поучаствовала в работе на кухне, припомнив времена, когда сама являлась в этот дом в качестве хозяйки, жены сида Али. Потом она переругалась с женщинами, делавшими уборку во дворе риада, сочтя, что те совсем не так, как следует, подметают плитку вокруг фонтана. И лепестки цветов в воде были не первой свежести, и вообще здесь всё не так!..
Пока жена пострадавшего развлекала себя, как могла, Карима исполняла роль сиделки, как и Ариба. Но потом к девушке пришел жених, и сид Али позволил сыну поговорить с невестой во дворе риада. Зорайдэ же продолжила заниматься будничными делами. Она не могла позволить себе бездельничать из-за случившегося происшествия.
Сид Абдул проснулся через три часа. Но... Он ничего не помнил. Не просто ничего, но никого! И не помнил, и не узнавал! Сначала они не поняли, что отвар, выпитый по ошибке, в голове сида Абдула стер из памяти несколько месяцев его жизни.
Лара Дуния с радостью узнала, что старик считает ее женой сида Али. Но тут подсуетилась Карима, которая наивно решила напомнить сиду Абдулу историю, как он взял в жены лару Дунию, когда сид Али с ней развелся в последний раз и ей нужен был временный муж. И что именно сид Абдул вызвался стать таким мужем, чтобы соблюсти право Дунии вновь вернуться к сиду Али законной женой.
 Сначала Дуния страшно разозлилась на подругу, но когда поняла, что сид Абдул и слышать не желает о том, что скандалистка и одалиска развелась с Али и теперь она ЕГО жена, тогда она поняла, что ситуация как раз для нее выгодная.
- Сид Абдул, ты не помнишь, что я твоя жена? Так верни меня сиду Али! Но сначала произнеси трижды, что ты со мной разводишься!
Глаза лары Дунии горели дьявольским огнем, она поняла, что вот сейчас можно добиться от Абдула того, о чем она мечтала столько месяцев.
- Говори же: я с тобой развожусь! Повтори! Я... с тобой... развожусь!..
- Как? Как такое могло случиться?! – в негодовании потрясал старик руками. - Али, что произошло?
- Успокойся, Абдул! – увещевал его сид Али.
- Твоя жена насмехается надо мной? – злился хорошо выспавшийся, но потерявший память старик. – Когда это я мог жениться на Дунии? Зачем это? Никогда! Или я с ума я сошел?
- Но ты женился на Дунии и не захотел мне ее возвращать, - развел руками сид Али, совершенно растерявшись в странной ситуации, не зная, как действовать, что говорить, чтобы приятелю вдруг не стало хуже.
- Нет, Али, не желаю иметь такую жену! Как я мог не вернуть тебе эту женщину? Как мог в здравом уме захотеть оставить ее себе? Как посмел обмануть твое доверие? – вопрошал сид Абдул, не замечая подмигиваний друга.
- Я исправлю эту ошибку! – решительно заявил Абдул. – Где четыре свидетеля? Ахмет? Где Ахмет? Позовите и женщин из кухни! Али, если не хватит свидетелей, позови соседей, приведи прохожих с медины!.. Собрались? Аллаааах! Где эта женщина? Дуния, не прячься от меня! Я не намерен быть твоим мужем! Я с тобой развожусь! Я с тобой развожусь! Я с тобой развожусь!
Слыша это долгожданное слово «талак», лара Дуния готова была радостно танцевать, но боялась спугнуть привалившее счастье. А если от ее улыбки вернется память к сиду Абдулу? Но когда Абдул в последний раз произнес заветное слово, Дуния испустила такой вздох облегчения, что расслышали все.
- Не радуйся, Дуния, я-то не стану брать тебя обратно, - спокойно произнес сид Али. - И ещё: когда к Абдулу вернется память, а это может произойти в любое время, тогда он вспомнит, что ты его жена. И ни один шейх в мечети не встанет на твою сторону, потому что развод был получен тобой, когда твой муж находился в беспамятстве. Такой развод не будет признан. Свидетели подтвердят, что Абдул многое забыл, не мог вспомнить целый кусок жизни.
- Ну и что? Сейчас-то я стала свободной! Вот когда Абдул всё вспомнит, тогда и буду с ним разбираться, а пока я разведена и могу делать, что хочу! Пойду-ка в риад, заберу свои вещи, перенесу их в дом старшего сына и поживу, как хочу! – нагло заявила лара Дуния. Очень довольная, она выплыла из гостиной во двор риада и затем – на медину.
- Дуния, не веди себя как одалиска! – причитала ей вслед Карима. - Как это? А что мне Нурии ответить? Она уже столько раз сюда звонила! Сказать, что сид Абдул дал Дунии развод? Или не говорить?
Потом Карима ахнула от осенившей ее мысли:
- Зорайдэ, а ведь сид Абдул не помнит, что и лара Нурия стала его женой! Или помнит? Бедная Нурия! И про Лейлу не вспомнил, когда проснулся. Это хорошо или плохо?
- Тебе нужно меньше думать и меньше говорить! – в сердцах ответила Зорайдэ. – Не смей никому ничего рассказывать! Карима, не запутывай людей ещё больше! Пусть Абдул сам разбирается, кто ему кто.
Они разговаривали вполголоса, отойдя в сторону, чтобы их не услышал сид Абдул, которого Ариба поила чаем, подавая то горячий стаканчик с торчавшими из него листьями мяты, то печенье, которое старик сегодня уже ел, но не мог этого вспомнить.
Сид Али, оценив ситуацию, запретил обитателям риада выходить на медину. Прежде всего – Кариме, но и Ахмет остался в риаде хозяина. 
Более того, сид Али приказал, чтобы никто не смел напоминать сиду Абдулу, что он потерял память. Наоборот, о чем бы ни говорил его приятель, нужно было внимательно выслушать и запомнить, а также соглашаться со всем, о чем тот станет говорить. Именно так можно вернуть память сиду Абдулу.
Впрочем, Зорайдэ припомнила, что к Фатиме память если и не вернулась, но ее сознание прояснилось, когда она перестала пить гадостный отвар. Значит, и сиду Абдулу в скором времени станет лучше. Ведь он выпил отраву только раз, а Фатиму поили долгое время.
А пока приятель расспрашивал сида Али о делах в Бразилии, о том, как живет их молодожен Мухамед? Когда у Хадижи роды? Не намерен ли Саид взять четвертую жену? Вопросы были столь неожиданными, что Зорайдэ и сид Али  каждый раз переглядывались, пытаясь понять, что же тогда помнит Абдул? До  какого времени события ушли из его памяти?
- Я пойду домой, - вдруг заявил сид Абдул. – Там Нурия, наверное, приготовила мне мою любимую еду. Не хочу опаздывать.
Никто не посмел задерживать старика, хотя сид Али и предложил ему пожить у него какое-то время. Но сид Абдул с подозрением и непониманием посмотрел на него и не согласился, решив, что от него что-то скрывают. А всё ли в порядке у него дома? Цел ли его риад?
И пока Ахмет провожал сида Абдула до его риада, взяв ослика, на котором и отправился гость к себе домой, Зорайдэ позвонила ларе Нурии и рассказала, что случилось в их доме, что произошло с сидом Абдулом. По просьбе сида Али она уговорила Нурию притвориться вновь служанкой сида Абдула, пока к нему не вернется память. Также они обсудили и поведение лары Дунии: она уже успела перенести свои  пожитки к старшему сыну, которого убедила, что старик Абдул дал ей развод. И теперь женщина пользовалась свободой, правда, совершенно не афишируя развод. Все-таки лара Дуния понимала, что рано или поздно память вернется к ее мужу, и тогда ей тоже придется возвращаться в злосчастный риад, иначе ее приведут туда насильно.
Но пока она моталась по Фесу, навещая приятельниц, которым в подробностях рассказывала о подготовке к свадьбе сына, сплетничала о том, как   участвовала в спасении жены Саида Рашида из рук известной в Марракеше шуафы. Тем для болтовни было очень много, у нее устал язык, и лара Дуния начала сожалеть, что Кариму не отпустили вместе с ней. Зорайдэ не позволила той выйти на медину.
После того, как ушел сид Абдул, Зорайдэ и сид Али принялись обдумывать, как им поступить с браслетом.
- Что скажешь, Зорайдэ? – спросил сид Али, потягивая дым из трубки кальяна.
- Думаю, будет лучше, сид Али, если лара Дуния или лара Нурия заберут браслет и вернут его на то место, откуда Лейла его украла. Когда сид Абдул придет в себя, иншалла, он вспомнит и про шкатулку Лейлы, и про украденный браслет. Но мы сделаем вид, что ничего не знаем о краже. А Дуния пусть скажет, что браслет лежит в его комнате, пусть поищет. И сид Абдул его найдет! А когда ваш приятель начнет спорить, уверять, что видел шкатулку с золотом, браслет в гостиной вашего дома, мы скажем, что ему всё приснилось. Карима признается, что приготовила ему не тот отвар, когда нужно было понизить давление, и сиду Абдулу просто привиделись и браслет, и шкатулка...
Сид Али слушал, широко распахнув глаза и от удивления вынув трубку кальяна изо рта. Но вот он отмер.
- Зорайдэ, признайся, это не ты придумала то, что только что предложила. Но кто? Жади? С кем из Бразилии ты разговаривала по телефону? С Самирой? С Амином? С Эмми? Нееет, такое могли придумать только эти две: Жади или  Самира.
- Обе, сид Али. Они узнали новость от Каримы. Ох, эта Карима, ох! Успела и там насплетничать! Когда только успела?! Но потом Жади обсудила новости с Самирой и Хадижей, и вот каждая из них мне позвонила и предложили такой выход. Но, конечно, напрасно я повторила их выдумки. Напрасно, сид Али, простите меня!
- Зораайдэ! – протянул мужчина. – Возможно, это хороший выход, самый простой, но надежный. Надо поговорить с Дунией. Вот только согласится ли она теперь вернуться в тот дом? Не ждет ли нас новая беда, если и Дуния захочет доказать, что получила развод?
- Но что же делать, сид Али? О, Аллах! – горестно развела руками старая женщина.
- Передадим браслет ларе Нурии, пусть она положит его на место. Позови Кариму.
И вот так Карима, выслушав от сида Али, а потом и от Зорайдэ, что она должна сделать,  когда подойдет к риаду сида Абдула и вызовет по телефону лару Нурию, она отправилась выполнять это важное поручение. Зорайдэ принесла к ней в комнату многострадальный браслет и долго внушала, что она должна сказать Нурии, что сделать, как поступить, если вместо лары Нурии на пороге риада вдруг окажется сам сид Абдул.
- Поняла, я всё поняла, Зорайдэ! – не терпелось уже Кариме остаться одной. Ей ведь следовало переодеться, прежде чем выйти на медину. Не в пропахшей же едой домашней джеллабе идти! Во сколько лавок ей удастся заглянуть? Сколько соседей и знакомых она встретит? И все станут ее расспрашивать, как им с ларой Дунией удалось поучаствовать в спасении жены Саида Рашида. И она столько может всем рассказать! Потому Карима и хотела выглядеть лучше, чем всегда.
Но перед тем как выйти из риада, Карима не выдержала и развернула пакет, достав браслет. Наконец, она смогла взять его в руки! И не только взять, но и рассмотреть, и примерить. Какой же замечательный браслет, какой красивый!
Карима не могла отвести глаз от золотого украшения. Кажется, она теперь вполне поняла, почему Лейла захотела им обладать.  Карима вытянула к окну руку, на тонком запястье которой красовался браслет, и принялась любоваться, забыв о времени и не в силах расстаться с ним...
Но часом позже Кариме пришлось передать пакет с украшением ларе Нурии, вышедшей к ней с заплаканным лицом.
- Взгляни, Нурия! Убедись, что браслет ТОТ САМЫЙ!
- Карима, будь проклят этот браслет! Шайтаны его сделали! Ковал сам дьявол! Сколько несчастий он принес сиду Абдулу!
- А что такое? Что ещё случилось? – насторожилась Карима.
- Аллах! Сид Абдул вернулся домой, но он многого не помнит. Он потерял память! Разве мало?
- Понимаю, он же забыл, что ты его жена. Но он вспомнит, вот увидишь, - уверенно сказала Карима. – Тебе ещё придется ему лгать, что браслет никуда не пропадал.
Лара Нурия ответила ей гневным взглядом, пряча в карман старенькой джеллабы сверток с украшением.
- Это для его же пользы! – быстро добавила Карима. – Это чтобы сид Абдул снова не потерял память, пусть лучше думает, что ему приснился кошмарный сон, как Лейла украла из его комнаты браслет. Ложь ради спасения. Разве это харам?
Нурия всхлипнула и молча закрыла перед носом Каримы дверь, так и не пригласив войти хотя бы во двор. Даже чаю не предложила. Впрочем, Нурия в точности сделала так, как с ней договаривалась Зорайдэ.
Карима же отправилась обратно, не забывая пообщаться по пути со всеми, кто желал услышать новости или обсудить сплетни.


11. Часть 34. Глава 11.  Зухра едет в Мекнес.



Уже несколько дней жилище шуафы находилось под наблюдением людей Саида Рашида. Заглядывала к ней и полиция. Шуафе приходилось сидеть дома вместо того, чтобы работать на площади. Впрочем, к ней сначала приходили посетительницы, пока не оказалось, что полиция начала проверять клиенток ведьмы. А кому нужна огласка в таком деле? Наконец, иссяк поток жаждущих получить ее особенную помощь.
Старуха понимала, что пока не поймают Зухру, всё так и будет продолжаться. Но на что же ей тогда жить? Дела ее итак шли всё хуже. А Зухра дни и ночи проводила время на крыше, прячась в старом деревянном коробе, который скоро уже начнет разваливаться от частого использования. Спускаться в комнату она опасалась, но когда приходило время лечиться – все-таки рисковала.
Но как могла бы племянница выбраться на медину, чтобы уехать в Мекнес к Фариду? Шуафа не могла придумать способ. Впрочем, сама Зухра предложила выход: сбежать по крышам, как это сделала Фатима.
- Тётя, тот сосед, через две двери в стене на твоей стороне... Ты же с ним знакома? Если я пройду по крышам до его дома, спущусь к нему во двор, он может выпустить меня на медину. Ничьи двери больше не охраняют, кроме твоей.
- Хорошо, Зухра, я поговорю с ним. Но он пока в отъезде, я слышала,  - согласилась шуафа, вздыхая.
Но вот случилось неожиданное: как-то утром в двери ее риада решительно постучали, и старуха со страхом открыла дверь на медину, боясь, что снова явилась полиция, чтобы обыскать ее жилище. А если в этот раз Зухру обнаружат? Девчонка с каждым днем становится всё более беспечной. Неужели кто-то увидел ее на крыше и донес?
Но пришедший не стал проходить во дворик, а быстро сунул в руки хозяйке дома пакет, объяснив, что это деньги, которые передает ей сид Саид за то, что она выхаживала его жену Фатиму после падения с дерева.
Незнакомец быстро ушел, оставив шуафу недоумевать такой внезапной щедрости. Вернувшись в комнату, старуха быстро пересчитала деньги: сумма для нее оказалась просто огромной. Разволновавшись, шуафа спрятала пакет с деньгами за лежанку, а Зухре, вскоре осторожно спустившейся с крыши, сказала, что приходили из полиции, чтобы узнать, где ее племянница.
- Тебе нужно уезжать. Схожу  на медину, куплю тебе что-нибудь из одежды, - сказала она измаявшейся девчонке. – Лечение закончено, больше ничем не могу тебе помочь. А мазать ожоги смесями ты сможешь и сама, возьмешь все снадобья с собой, заберешь все баночки. Но Зухра, тебе придется привыкать жить, не открывая лицо.
- Знаю! – злобно огрызнулась Зухра. Она каждый день рассматривала себя в зеркало, надеясь увидеть улучшение. Но нет. На лице оставались страшные следы ожогов, волосы так и не начали отрастать, на руках и ногах оставались жуткие струпья.
Единственное, что пока ещё радовало Зухру, это были ее глаза. Когда она надевала черный хиджаб, при этом закрывая лицо тканью, были видны только ее прекрасные глаза, подведенные черной краской. Зухре было не до веселья, но сколько раз она перед зеркалом изображала озорной взгляд, перед которым не смог бы устоять Фарид. На нее станут по-прежнему оглядываться на медине все мужчины! Кто может знать, какая она под черной тканью?  И Фарид не узнает, он не узнает! – убеждала она себя каждый раз, снимая с головы платок или палантин, видя отсутствие волос и то, во что превратилось ее лицо.
После того, как тетка в очередной раз смазала раны Зухры, голову и лицо заживляющей мазью, старуха отправилась на медину. Вернулась с покупками: новыми бабушами, несколькими яркими платками, довольно дорогой одеждой – и всё для Зухры. Отдала и те вещи, что остались после Фатимы. Даже сумку купила, в которую Зухра могла сложить немногочисленные пожитки для поездки в Мекнес.
- И вот косметика, которую ты просила: кхоль, палочки для подводки, крем, сама посмотри, здесь всё.
Старуха вздохнула.
- Видела соседа, говорила с ним. Через несколько дней он снова уедет, поэтому если хочешь уйти через его дверь, надо спешить. Сегодня или завтра...
Зухра была рада новости. Она тут же позвонила Фариду, сказала, что вот-вот сможет приехать к нему. Он что-то проворчал в ответ, но ведь не отказал же?
- Тётя, какое средство мне взять с собой, чтобы привязать к себе Фарида? О ком он теперь думает? Хадижи нет, но он ее и не любил. А если дед уже сосватал ему невесту?!
- Зухра, если бы что-то такое было, на медине уже говорили бы об этом. В Марракеше обсуждают только, что Саид Рашид договорился с Фаридом Обенсуром и оставил ему сгоревший риад.
- Вот как? А ещё о чем они договорились? Что говорят о Хадиже? Пусть шайтаны унесут эту змею подальше от Марокко!
- Говорят, что Фарид подписал отказ от нее и детей.
Зухра ухмыльнулась: она об этом уже знала. Фарид рассказал, когда созванивались. Но больше новостей не было. И Зухра заявила, что готова убраться из города уже сегодня вечером.
Начались быстрые сборы: вещей у Зухры оказалось очень мало. Она удивилась щедрости тетки, которая обычно экономила каждую монетку, жила в ужасающей нищете. Но тогда как объяснить, откуда у нее деньги на подарки? «Я всегда подозревала, что тетя экономит, чтобы подкопить. Если копила всю жизнь, то у нее есть деньги, где-то она их прячет. Решила потратиться на меня. Это понятно: я у нее единственная родственница», - самодовольно подумала Зухра и не стала приставать к старухе с вопросами. 
Потом она выяснит, сколько сумела скопить денег жадная старуха. И ей придется поделиться. Зачем ей деньги? А Зухра молода и... Нет, уже не красива, но чтобы создавать впечатление красоты под паранджой, нужны деньги и разные средства. Вон сколько всего придется вести с собой в Мекнес – бутылочки с лекарственными снадобьями, баночки с мазями...
О чем там ворчит шуафа? Кто мог видеть Зухру на крыше? У кого такое острое зрение? Кто смог ее узнать? Не узнали, а догадались! Кто ещё, кроме нее, может бродить по крыше известной шуафы? Но Зухре достаточно было подозрения на опасность, чтобы решить покинуть Марракеш. Ко всему, в  Мекнесе ее ждал Фарид!
Тетка же на прощание посоветовала не доверять Фариду.
- Я слышала, как тот старик, который приезжал за Фатимой с Саидом Рашидом, сказал, что обещал сиду Рахиму сосватать его внуку хоть четырех жен. Зухра, ты могла опоздать. Фарид мог найти жену или даже двух. А его женщина может не захотеть, чтобы ты была в их доме. Кем ты станешь там? Служанкой?
- Нет! Ещё чего! Я была и единственной женой, и второй – из-за Хадижи, а потом - первой. Он вернет меня в жены. Вот увидишь. Если и появятся другие, я-то все равно стану первой. Я тебе позвоню, тетя, и всё расскажу, - покосилась Зухра на старенький сотовый телефон старухи.
- Смотри, Зухра, парень может и не сдержать обещания. И никогда не доверяй ни ему, ни кому другому в том доме: не открывай лицо ни перед кем. Увидит один – твою тайну узнают все.
Зухра насупилась, услышав напоминание о том, что нет больше у нее красоты, но есть то, что придется тщательно скрывать.
- Когда я буду рядом с Фаридом, то смогу повлиять на него, чтобы он не женился. Я вмешаюсь и не позволю ему жениться. И запугаю невесту, если такая появится. Я ей тоже лицо испорчу или скажу, что сделаю с ней, если она не откажется от Фарида. Он будет только моим.
- Ну, тогда - иншалла. Пусть так и случится, - недоверчиво проворчала шуафа.
Вечером старуха вышла на улицу и отправилась в гости к соседу – предупредить, что прямо сейчас надо ждать Зухру. Вскоре тетка Зухры и старик вышли на улицу и медленно направились в сторону известной башни Кутубия. Если кто-то и следил за ними, то отправился следить, не обратив внимания, что немного времени спустя из двери того же дома выскользнула женская фигура в черном со спортивной сумкой в руках и поспешила в противоположном направлении.
 Вскоре закутанная в черное женщина с красиво подведенными глазами появилась на автостанции и села в автобус до Мекнеса. Это была Зухра, которая благополучно доехала до нужного места и без проблем добралась ранним утром до риада Фарида.
Вот и его дверь, и ворота риада. Зухра от волнения несколько раз сделала глубокий вдох.
- Пусть все силы помогут мне вернуть Фарида! – пробормотала она, сжимая свободной от сумки рукой что-то в боковом кармане одежды. Знала, чем обратно привораживать отступников, предавших любовь. Фариду не устоять перед страшными силами, которыми управляли Зухра и ее тетка. А сколько ещё способов ей известно! Она всегда верила в них.
Но зачем ждать? Зухра постучала новеньким железным кольцом в дверь, заметив, что его не было ещё недавно, когда Зухра покидала этот дом. Значит, Фарид взялся за хозяйственные дела. Или это дело рук сида Рахима?
Дверь перед ней распахнула лара Джабира.
- Я вернулась! Где мой хабиби? Фарид? Где Фарид? – рассмеялась Зухра, игнорируя выражение лица, которое появилось у женщины.
Она пробралась боком мимо свекрови и быстро перебежала через двор – мимо засохшей клумбы на месте разрушенного фонтана, прямо к двери, ведущей в коридор – куда выходили двери кухни, гостиной, кладовок и лестница, которая вела на второй этаж.
- Любимый, где ты? – шустрой птичкой взлетела она на второй этаж и метнулась к комнате, которую занимал Фарид в последнее время, как она помнила. И угадала: парень спал, растянувшись на диване, лежа на животе.
Зухра сразу заметила и перевязанные ожоги на ногах, и забинтованные кисти рук. На спине тоже были приложены бинты с мазью для ран после ожогов. Но и на лице рана была обработана чем-то липким.
Она бросила на ковер сумку и опустилась рядом с диваном, чтобы заглянуть в лицо любимого. Зухра сидела, смотрела на него и тихо смеялась от счастья – Фарид рядом, она с ним! Ее рука потянулась ко рту, чтобы опустить черную ткань с лица, но Зухра быстро опомнилась: нельзя ничего снимать! Теперь Фарид и все в доме смогут видеть ее только в таком виде.
В комнату вошла возмущенная лара Джабира.
- Ты что здесь делаешь? Выходи. Фарид не говорил, что ты приедешь. Зачем ты у нас появилась? Аллах! Зухра, разве тебя больше не ищут? Нам не нужны неприятности.
- Странно, что не сказал. Фарид дал мне слово, что женится на мне, как только я приеду в Мекнес. Я здесь и я снова его жена. Ваш сын сходит в мечеть и договорится о никяхе. И я снова займу свое место в семье.
- Не уверена, - сухо сказала женщина. – Нам нужны женские руки, а это могут быть и руки служанок. Если сын решит оставить тебя, то будешь служанкой. Не думаю, что ему снова захочется жениться на тебе. Дай Фариду поспать. Потом он с тобой поговорит. Выйди.
Зухру одолевала злость, но она опасалась ссориться с бывшей-будущей свекровью. Она усмехнулась под никабом, шутливо сощурила глазки, поднялась  и молча вышла из комнаты, подхватив с ковра сумку.
Она не знала, какую комнату выбрать для себя. Сначала хотела занять ту, что когда-то принадлежала Хадиже. Но потом решила, что будет лучше вернуться в свою прежнюю. Она же претендует на то, чтобы вновь стать женой Фарида. А сколько прекрасных ночей провели они в этой комнате! Пусть Фарид вспоминает  об этом каждый раз, когда будет входить к ней.
О, сколько же здесь пыли, сколько грязи! Да, служанок нет, сестры Фарида вышли замуж, Хадижа сбежала, а лара Джабира не в силах справиться со всей домашней работой. Ну и комната простаивала без хозяйки.
Зухра быстро навела порядок и разложила вещи. Не зная, как долго ещё будет спать Фарид, Зухра решила не упускать случая и заняться лечением. Ожоги следовало продолжать сдабривать лекарственными мазями. Зухра прикрыла плотно двери в коридор и на галерею, встала в угол, который не сразу виден, если кто-то неожиданно войдет, и сняла с головы платок.
Ужаснувшись своему отражению в пыльном зеркале, Зухра поспешно достала баночки с мазями и, как уж пришлось, быстро-быстро намазала голову и лицо. Она тут же покрыла голову платком, потом достала и другой, так как поняла, что от нее пахнет мазью. И как она не замечала мерзкой вони от мази в доме тетки?
Зухра даже растерялась, не зная, что делать. Ни дезодоранта, ни духов у нее с собой не было. А если что-то осталось в комнатах Дайнаб и Замили? Или даже у Хадижи?
Зухра вышла в коридор и толкнула дверь в комнату Хадижи. Выдвинула ящик в столике и с радостью обнаружила почти пустой флакончик духов прежней хозяйки. Почти, но не пустой! И Зухра использовала чужие духи, не думая, насколько они уже просрочены. Главное – заглушить запах мази.
- Ты что здесь делаешь? – вдруг раздался голос лары Джабиры с порога комнаты. Зухра едва не выронила флакончик. Она резко повернулась в сторону входа и молча уставилась на мать Фарида.
- Иди, сын зовет тебя. Ему больно вставать, поэтому ты можешь войти к нему. А в будущем забудь эту привычку – входить в комнату мужчины, который тебе не муж.
«Но будет им», - хотела огрызнуться Зухра, но остереглась. А когда она появилась перед Фаридом, то сразу почувствовала, что он испытывает при виде нее противоречивые чувства, но только не радость от встречи! Слишком многое их связывало, столько лет Фарид и Зухра были знакомы! Но и сколько плохого случилось после того, как Фарид так коварно женился на Хадиже.
- Любимый! Хабиб! – бросилась Зухра к парню. Присев, она попыталась обнять его за шею, поцеловать. Но Фарид отстранился. Нет, он, скорее даже отодвинул Зухру рукой, выставленной перед ней, не дав приблизиться, прикоснуться к нему.
- Фарид, ты что?! Это же я, твоя Зухра! Любимый, как я по тебе скучала! – Зухра постаралась улыбнуться ему глазами, но все же отошла от дивана, чтобы он не смог, разозлившись, стянуть с нее платок. – Или ты не рад мне?
- Зухра, не рад! Да, не рад! Аллах! С тобой как будто вернулись в мой дом все несчастья мира! Что ещё может случиться? Где ты, там неприятности! Все беды в моей жизни от тебя!
- Фарииид, - жалобно протянула она. – Ты просто болен, поэтому... Но когда ты сможешь вставать, то...
- Зухра, я уже ничего не хочу с тобой, - уперся парень.
- Отдыхай, любимый. Выздоравливай. А я начну помогать твоей маме. Ведь ей нужна помощь в хозяйстве? Потом мы поговорим с тобой, любимый. Столько всего произошло! Расскажем друг другу новости...
- Иди, Зухра. Уходи! – сердито потребовал он. И Зухра подчинилась. Она видела, что Фарид злится, но пусть привыкнет к ее возвращению. Потом всё будет так, как раньше.
Но оказалось, что ей не рады и лара Джабира, и сид Рахим. Вот только Зухра решила не обращать на них внимания. Она же вернулась, чтобы стать женой Фарида, их невесткой. И когда это случится, тогда она им и отомстит. Но не сейчас.
Как же она соскучилась по дому, по комнате! А что там с ее розами? Зухра вышла во двор и обогнула дом, пробравшись мимо навеса для осликов в небольшой садик. Она издали заметила у стены куст с несколькими черными бутонами.
- О, мои дорогие, вы ждали меня? – наклонилась она и заговорила с цветами. Потом безжалостно сорвала самую крупную из роз, уколов при этом палец, и вернулась в комнату, где нашла для цветка не вазу, а чайный стакан.
- Теперь пора и свекровь задобрить. Пойду к ней, узнаю, чем мне заняться. Если стану прилежной помощницей, она сама захочет, чтобы я осталась.

...На следующий день Фарид, наконец, встал, но ходил по дому злой и хмурый, игнорируя  Зухру, как будто она была лишь служанкой, а не девушкой, которая приехала в его дом в качестве почти жены.
Фарид даже разговаривать с ней не желал. Зухра удивлялась, почему так? Они же столько всего обсудили по телефону, когда он уехал в Мекнес, а она осталась у шуафы. И только вечером он зло поинтересовался, сколько денег дал ее тетке Саид Рашид за то, что шуафа ухаживала за Фатимой.
- Что? Какие деньги? – не поняла Зухра. Но потом сообразила: так вот почему тетка накупила ей столько всего! Но про деньги не сказала. И какой же была сумма благодарности?   
- Моему деду сид Абдул звонил и рассказал. А ты не знала? – усмехнулся Фарид. – Я удивлен.
- Фарид, расскажи, что ты там подписал? Я не совсем поняла, когда ты говорил об этом по телефону, - соврала Зухра.
- Тебе не нужно знать. Лучше думай о себе: Саид договорился со мной обо мне, но не о тебе. За тобой и дальше будут охотиться его люди. Тебе придется скрываться от них и здесь, в Мекнесе. Но мой дом надежнее, чем у твоей тетки.
Зухра была задета его тоном: что он о себе и о ней думает?! Поэтому она решила прояснить ситуацию.
- Фарид, когда ты сходишь в мечеть, чтобы договориться о нашем никяхе? – спросила она вроде бы доброжелательно, однако Фарид уловил в ее голосе угрозу. – Ты обещал, что я стану твоей женой.
Она уставилась ему в глаза, постаравшись, чтобы в ее взгляде плясали черти.
И вдруг Фарид сказал ей то, отчего у нее потемнело в глазах.
- Я собираюсь жениться, но не на тебе. Зухра, я согласен дать тебе убежище и работу в моем доме. Но жениться на тебе? Нет.
- Ты обещал!
- А теперь передумал.
- Фарид!
- И что ты сделаешь? Скажешь, что ты ведьма и всё можешь? Напустишь порчу?
- И это тоже. Подумай.
- Не хочу, чтобы ты снова была здесь хозяйкой. Начнешь возмущаться, не согласишься – окажешься в руках Саида Рашида.
- Что?! Фарид, я тебе ещё не раз пригожусь. Но захочу ли я после такого обмана помогать тебе?
- Уходи, женщина. И не смей мне угрожать, Зухра. Ты здесь, в этом доме, как и хотела. Но не мечтай о большем. Я всё сказал!
И Фарид повернулся к ней спиной и ушел.
- О, не могу поверить! – простонала Зухра и тут же испуганно подумала, что он каким-то образом смог узнать о ее беде – утраченной красоте. Или так и было задумано? Но Фарид ее обманул. Ещё и издевается! Ничего, она найдет способ заставить его передумать и жениться.

Чтобы упрочить положение в доме, заявить о своем присутствии, Зухре пришло в голову рассадить черные розы везде, где только можно.  Этим она и занялась. Разобрав часть куста за домом на черенки, она навтыкала их и под апельсиновым деревом недалеко у ворот, и в клумбу, и посадила вдоль стены, с радостью обнаружив и там чахлые кустики своих роз, уберегшихся каким-то чудом от злых рук Фарида.
Потом она забрала небольшой букет из распустившихся роз с собой в комнату. Фарида она не видела, но знала – если он встал впервые после пожара, значит, лечение помогло и теперь его ничто не остановит, чтобы заниматься хозяйством.
Тогда и Зухра отыскала в доме лару Джабиру и попросила у нее работу.
- Ты в таком виде будешь работать? – окинула взглядом ее черное одеяние мать Фарида.
- А что? У меня ничего не осталось после пожара. Это почти всё, с чем я приехала.
- У сына нет денег, чтобы покупать тебе одежду!
- Знаю, поэтому буду носить то, что у меня есть.
- Почему ты скрываешь лицо? – подозрительно прищурилась женщина.
- Ээээ... Я так хочу. Решила, что пока Фарид не станет вновь моим мужем, моего лица никто не увидит.
Лара Джабира недоверчиво усмехнулась, но не стала говорить что-то ещё об этом и предложила:
- Возьми метлу, вымети двор. Столько мусора нанесло ветром. Я давно уже не занималась двором.
- Хорошо, прямо сейчас и возьмусь за работу, - с готовностью заявила Зухра.
Вскоре со двора донеслось шарканье метлы о старые плитки двора риада. Зухра, схватившись за длинную деревянную ручку, старательно выметала скопившуюся пыль и мелкий мусор.
За ней из дома с тревогой и тяжелым сердцем наблюдала лара Джабира. Она была уверена, что впереди их семью ждут  большие неприятности, которые придут вслед за появлением Зухры. Но как выдворить наглую и опасную девчонку из дома?
Позже, сделав дела, Зухра отправилась к себе в комнату, где вымыла руки и решила вообще привести себя в порядок, понимая, что поднявшаяся во время уборки пыль могла налипнуть на ее раны, смазанные липким снадобьем. Поэтому Зухра помылась у себя в комнате, как могла, а потом уселась перед зеркалом, протерла его какой-то старой тряпкой и достала из сумки баночки с лекарствами.  Раны следовало сначала промыть и обработать, а потом только нанести мази.
Она неохотно стянула с головы платок и быстро  проделала ставшие уже привычными процедуры. Наконец, голова, где вместо волос простирались обожженные проплешины, и обгоревшее лицо были густо покрыты зеленой массой с отвратительным запахом.
Зухра сидела на пуфике перед зеркалом, оставаясь в тонкой ночной рубашке, с отвращением разглядывая, какой теперь стала. Волна горького разочарования и злости накатила на нее. Она готова была биться головой о столик перед зеркалом, чувствуя непоправимость случившегося и безнадежность. Как долго ей удастся хранить тайну?
И именно в этот момент в комнату вошел Фарид. Это стало такой неожиданностью для Зухры, что она резво отскочила от зеркала, уронив пуфик. На пол упала и разбилась бутылочка с жидким снадобьем, которое разлилось у края ковра блестящей зеленой маслянистой лужицей.
- Фарид! – с ужасом воскликнула Зухра.
- Зухрааа, - протянул ошеломленно парень при виде нее.
Зухра растерялась настолько, что не сразу догадалась схватить платок, чтобы прикрыть голову и скрыть лицо. Она уставилась и не сводила глаз с Фарида, рукой шаря, наконец, в поисках злополучной ткани. Но мужчина уже увидел всё, что она собиралась спрятать. Видимо, для него зрелище оказалось столь ужасным, что Фарид некоторое время стоял в потрясении, но потом сообразительность вернулась к нему. Да, он понимал, что в таком пожаре пострадать мог не только он, но и Зухра. Он же видел, как на ней вспыхнули волосы и горела одежда.
 Он подозревал, что Зухра лишилась красоты, а теперь вот убедился в этом. И тут же Фарид понял: вот по какой причине он может отказаться жениться на Зухре. Эта мысль промелькнула в его голове, но он все ещё не мог прийти в себя из-за потрясения от увиденного.
- Твои волосы, Зухра! – наконец, заговорил он. – Где твои волосы? Что стало с твоим лицом? О руках и ногах не спрашиваю, даже если и на твоем теле есть также ожоги, это уже ничего не значит, но лицо, но твои волосы... Ты стала похожа на страшную ведьму из сказок, которые мне дед рассказывал в детстве.
- Фарид, не из-за тебя ли я стала такой? Ты посадил меня на цепь! Если бы не это, я смогла бы выбежать из горящей комнаты и не пострадала бы так сильно!
- Неважно, кто виноват. Но у тебя больше нет красоты, которая так привлекала меня в тебе... Что у тебя было, кроме красивых волос и милого личика? Ничего! Зачем ты мне такая нужна?  Я не могу жениться на уродине. Даже не мечтай об этом!
- Фарид, - бросилась к нему несчастная, кое-как все же сумев обмотать голову палантином, попавшемся под руку. – Я вылечусь, волосы отрастут, я снова стану красивой!
- Нет, мне ты больше не нужна! – с отвращением оттолкнул ее мужчина. – Даже прикосновения твои мне омерзительны. Почему ты не сказал мне сразу, какой ты стала? Хотела обмануть? Но я не глуп, понял, что ты что-то скрываешь. Разве стала бы Зухра, которую я знаю, весь день ходить с закрытым лицом?
- Ты увидел мое лицо и теперь знаешь правду, - злобно сказала униженная и оскорбленная племянница шуафы. – Но ты примешь меня и такой.
- Нет, нет! – расхохотался Фарид. – Как ты меня заставишь? И вот что: если не хочешь оказаться на улице или в руках Саида Рашида, если хочешь остаться в моем доме, то согласишься стать служанкой, безропотно выполняющей все приказания моей матери и деда, как и мои тоже. Ты здесь больше никто.  Или так, или убирайся на медину сегодня же.
Зухра, не сумев спрятать лицо за платком, теперь, горько рыдая,  закрывалась ладонями.
- Фарид... Не верю тому, что ты говоришь, что я слышу...
- Замолчи! Никогда в жизни не видел никого безобразнее тебя теперь! И вот что: постарайся не попадаться мне на глаза! Всегда закрывай лицо! Но нет... Даже с закрытым лицом ты будешь напоминать мне, какая ты теперь страшная.
Видя, что Зухра ревет, уже не сдерживаясь, он вдруг испытал желание ещё сильнее поиздеваться над ней.
- А если бы я не увидел тебя без платка? Если бы поддался уговорам и женился на тебе? Ты и в постель ложилась бы в платке? Как ты себе это представляла? Была уверена, что обманешь. Не получилось, Зухра. Плачь, плачь! Если бы такое случилось с Хадижей, ты бы ещё не так над ней издевалась.
Видя, что достиг цели, что Зухра готова была уже наброситься на него, он ехидно рассмеялся и завил, что намерен жениться. Скоро. Возьмет по очереди четырех жен. Зухра всем им станет прислуживать. А так как девушкам, конечно, расскажут, что Зухра когда-то была его женой, и они могут начать ее ревновать к Фариду, то он заставит ее перед каждой женой снять платок и чадру и показать безобразное лицо, чтобы они успокоились.
- Негодяй!
- Зухра, не покоришься – покинешь мой дом.
Она снова расплакалась беспомощными слезами.
-  Моя мать скоро начнет ходить в хамамы, чтобы присмотреться к девушкам, которые могли бы стать моими невестами. И ты, Зухра, будешь ее сопровождать. Выбирать тебе не придется, но мать сама найдет мне красавиц.
- Я не позволю тебе жениться. Ты не женишься, потому что каждой, кто осмелится быть рядом с тобой, я испорчу лицо и выдеру волосы.
- Тогда я тебя уничтожу!
- Фарид, почему я не изуродовала Хадижу? И Фатиму!
- Даже в никабе не хочу тебя видеть. Знаю теперь, какая ты под тканью. Никогда не забуду, какой я тебя увидел. Я женюсь, но одной из жен вновь станет Хадижа. Она вернется, правда, не знаю, какой по счету женой.
- Я должна быть твоей первой женой, - не могла смириться Зухра и жестко пригрозила: – И я ею стану! Всё сделаю, на всё пойду, но ты сам будешь мечтать жениться на мне!
Фарида заводил, но и бесил спор с ведьмой. Он схватил Зухру, подтолкнул к зеркалу и грубо стянул с нее палантин, разворачивая ее к зеркалу, чтобы она увидела свое отражение.
Зухра, глядя в зеркало, встретилась с ним взглядом. Она видела, как изменилось выражение его лица – от злости к отвращению. Фарид брезгливо отпустил руки, даже не оттолкнул ее, а бросил прочь и быстро отодвинулся, не сводя с нее глаз. Этого Зухра уже не могла вынести и, чтобы не видеть мерзкой ухмылки, которая появилась на его губах, она схватила стакан с розой и разбила его о зеркало, тут же покрывшееся сеткой трещин. Зухра сразу же повернулась к Фариду.  Он шагнул к ней, намереваясь ударить, но тут же убрал занесенную руку.
-  Мне противно прикасаться к тебе, даже чтобы ударить. Пошла вон!
- И куда мне уйти?
- Вон из комнаты. Здесь будет жить одна из моих жен! А ты... Если захочешь остаться служанкой, то и живи внизу, в той комнате, где когда-то жила прислуга.
Видя, как Зухра с ненавистью стиснула зубы, как горят ее глаза, Фарид предложил и другой вариант:
- Можешь поселиться в комнате тети, в конце галереи, где жила лара Асия. Сегодня же освободи комнату моей будущей жены. Скоро начну здесь ремонт. А комната Хадижи пусть останется для нее же. Даю вечер на раздумья. Если не согласна, завтра утром чтобы тебя здесь не было! – бросил он уже совершенно серьезно и вышел из комнаты.
Зухра подняла пуфик и плюхнулась на него. Куда ей идти? Опять в ту лачугу возле лавки торговца кормом? Она давно сдана новым жильцам! И денег у нее нет. Шуафа купила вещи, но не дала достаточно денег. Дала, но совсем мало. Ведь Зухра уверила ее, что у нее будет муж, который и позаботится о ней.
Зухра принялась лихорадочно обдумывать, что же ей делать. Нет, растерянность ее уже прошла, поэтому она решила, что теперь нужно действовать иначе, чем когда Фарид ещё не знал о ее беде. Значит, нужно сделать что-то такое, что заставит его самому захотеть, чтобы Зухра была с ним рядом  - женой ли, любовницей, забывая о ее уродстве.
Зухра не могла прийти в себя от грубости Фарида, не ожидала от него такой жестокости по отношению К НЕЙ. Поэтому ей очень хотелось не только добиться своего, но и отомстить всем, кто был против нее. Но у нее ещё будет время всё обдумать. А пока стоило выбрать комнату. Какую?
Зухра предпочла перебраться в бывшую «женскую комнату», где когда-то обитала лара Асия. Пусть там не было нормальной мебели, а сама комната была запущена из-за вредного характера прежней хозяйки, но Зухра сочла, что жить в ней все же лучше, чем в той, которая считалась комнатой для служанок. Та комната как бы сразу определяла статус. Зухра же снова уверила себя, что ещё ничего не потеряно. Мало ли что сказал ей Фарид? Где его жены? И будут ли они у него?
Поэтому, сложив разобранные утром вещи обратно в сумку, Зухра отправилась на поиски лары Джабиры, чтобы та дала ей ключ от комнаты. Нашла на кухне. Женщина уже знала, какое условие поставил Зухре Фарид. Но добавила:
- Мой сын пожелал, чтобы ты не заходила в дом, если только у тебя там не будет работы. А работу давать тебе буду я. Зухра, ты не должна забывать, что теперь ты всего лишь служанка. Помни об этом.
И она протянула Зухре ключ, отцепив его от громоздкой связки, которую  принесла откуда-то из своей комнаты. Зухра вынуждена была промолчать. Она взяла ключ и побрела по галерее, откуда был единственный вход в злополучную комнату.

 

12. Часть 34. Глава 12. В доме Саида. Возвращение Фатимы.



Фатима вернулась в дом мужа, но ничего не вспомнила, даже перешагнув порог особняка. Это стало понятно всем – Зулейке, Хадиже, Мириам. Только Рания сомневалась, не притворяется ли беглянка потерявшей память, чтобы избежать наказания.
Саид заранее позвонил домой и предупредил Зулейку, что с этого дня и до полного выздоровления Фатимы каждому проживающему в его доме придется играть роль. Его больная жена не должна понять, что она не единственная. Поэтому Зулейка и Рания должны притвориться его сестрами. Детей, чтобы не проговорились, он приказал держать подальше от Фатимы, пусть няни занимаются ими в той части дома, где обычно и проходят занятия с детьми. Предупредить следовало и каждого из слуг. А вот когда Фатима всё вспомнит, тогда всё вернется на свои места.
Зулейка покорно приняла условия мужа и начала действовать. Рания же сначала разозлилась, считая, что таким способом Саид старается увести Фатиму от наказания. Но потом поняла, что так будет удобнее наблюдать за обманщицей и поймать ее, когда она случайно выдаст себя, назвав Зулейку, например, первой женой. Рании и хотелось, чтобы память вернулась к Фатиме, чтобы ее, наконец, наказали и заставили признаться, куда исчезло золото третьей жены, но она опасалась, что тогда и Фатима выдаст ее, рассказав о шантаже, из-за которого та и сбежала от Саида. Нервы Рании были на пределе, она уже не знала, чего желать. Но с первого мгновения наблюдала за Фатимой, не спускала глаз.
Фатима же, оказавшись посреди огромной гостиной, с интересом принялась рассматривать всё вокруг как человек, впервые попавший в дом и не задумывавшийся о правилах вежливости. Она с любопытством глядела на вазы в нишах, скользила взглядом по мелочам на столиках, удивлялась старой бахурнице, в которой курилось благовоние. Она рассматривала ковры под ногами, как будто видела их впервые. Впрочем, нет, Саид, тоже не сводивший с нее глаз, не отставая от нее ни на шаг, слышал, как Фатима бормотала:
- Всё как в моих снах! Я никогда не была в этом доме, но всё видела во сне! Саид, в самолете я уже видела этот дом, сидела на этом диване, а в той вазе стояли розы на длинных стеблях – в точности такие, какие я вижу сейчас. Что со мной? Откуда я всё это знаю?  А за той ажурной кованой «стеной» находится кухня...
Она потянула носом воздух.
- Готовят таджин с цыпленком. И ещё – пекут печенье, то, которое мне нравится. Во сне Мириам вынесла его на красивом голубом блюде с марокканским узором.
- Да, у нас есть такое блюдо, Фатима, - согласился Саид и решил подловить ее: – А кто такая Мириам?
- Мириам? Это женщина из моего сна. Наверно, она служанка. Она была в форме. Да, это служанка.
- Что ещё ты можешь сказать о доме? – допытывался Саид.
- Лестница. Она ведет на второй этаж к комнате, где я жила и в которой держала на руках маленького ребенка.
- Тогда идем и проверим, - предложил Саид, показывая рукой на лестницу.
Фатима нерешительно направилась к ступенькам, и все потянулись за ней и Саидом. Зулейка и Рания, Хадижа шли молча, ловя каждое слово молодой женщины, а если повезет – и ее взгляд. Они переглядывались. Что ещё им предстоит узнать о девушке, отсутствовавшей дома так долго?
- Это твоя комната, Фатима, - распахивая перед ней дверь, сообщил Саид и пропустил жену внутрь. – Тебя что-то наводит на воспоминания?
- Нет... Но эту комнату я тоже видела во сне, даже не один раз. Саид, я верю тебе. Если ты говоришь, что это моя комната, я тебе верю.
Она осмотрелась, медленно поворачиваясь вокруг.
- Смотри, это твои наряды, дорогая, - распахнув дверцы шкафа, сказал Саид.
Выдвинув ящик комода, он достал шкатулку, поставил на столик у кровати и откинул крышку.
- Это твоя бижутерия. Драгоценности, которые ещё остались у меня в сейфе, те, что я вернул из банка, ты увидишь позже...
- Как много украшений! – удивилась девушка, глаза ее расширились, Фатима нерешительно взяла в руки ожерелье из каких-то прозрачных зленых камней. – Что-то они мне напоминают. Кажется, я когда-то слышала одну легенду об этих камнях, но не могу вспомнить их название...
- Переверни шкатулку, высыпь из нее всё, осмотри  украшения, - посоветовал Саид. – Возможно, что-то поможет тебе вспомнить хотя бы что-нибудь.
- Так много украшений? Есть и ещё?
Тут Рания не выдержала.
- У тебя было бы ещё больше золота и драгоценностей, если бы ты не забрала их из сейфа Саида и не спрятала непонятно где. И не только свои драгоценности, но и мое золото! Вспоминай! Вспоминай всё!
- Рания! – заорал Саид на жену, потерявшую разум от корысти. – Вон из комнаты! Я запрещаю тебе подходить к моей жене! Вон! Зулейка, проследи, чтобы Рания не подходила к Фатиме и не заговаривала с ней!
Зулейка испуганно кивнула, пролепетав:
- Да, Саид!
Рания же, густо покраснев, вылетела из комнаты.
- Что случилось? – удивилась Фатима. – О чем она говорит? Я ничего не поняла. Или не помню о чем-то? Что я сделала?
- Ничего не сделала, дорогая, - успокоил ее Саид. – Теперь пойдем к нашей малышке. Кстати, вот твой ноутбук. Ты же так хотела его получить, часто и подолгу сидела за ним, пользуясь интернетом.  Ты вспомнила, что умеешь пользоваться компьютером?
- Дда, - запнулась Фатима, нахмурившись, посмотрев на ноутбук, на который указал муж. – Кажется, умею.
- Потом посидишь, посмотришь фотографии, там их много. Есть снимки Самиры, моей племянницы. Помнишь ее? И фотографии Лео, - уже сквозь зубы процедил Саид. – Это брат Лукаса Ферраса, мужа Жади, тети Самиры.
- Жади? Той, о которой мне столько рассказывала Карима там, в Фесе? – простодушно припомнила Фатима.
- Да, это она, - начал вдруг сердиться Саид, но сразу же взял себя в руки. – Теперь идем к Назрин. Зулейка, мою дочь покормили?
- Да, Саид. Мириам узнала, что уже можно войти к девочке.
- Мириам? Здесь тоже есть служанка с таким именем? – удивилась Фатима.
- Да, Мириам, подойди, - приказал Саид.
Мириам тут же предстала перед хозяином дома, и Фатима воззрилась на нее.
- О! Просто чудеса. Это же Мириам из моих снов!
Саид хмыкнул и слегка подтолкнул Фатиму к выходу из комнаты. Вскоре она оказалась в коридоре и затем вошла в соседнюю комнату – детскую Назрин.
Озираясь по сторонам, Фатима дошла до середины комнаты и только тогда к ней шагнула няня, которая заботилась о ребенке со дня появления девочки в доме отца.
- Возьми на руки нашу дочь, - мягко попросил Саид жену.
Фатима подчинилась.  Она осторожно забрала у служанки ребенка и принялась внимательно рассматривать девочку.
- Что скажешь? Что ты почувствовала?
- Саид, кажется, я видела девочку. Назрин.... Имя мне тоже знакомо. Но меня теперь путают сны. Там у меня тоже был ребенок. Боже мой, как у меня болит голова! – простонала вдруг Фатима, но ребенка няне не вернула.
- Саид, если ты говоришь, что это наша дочь, значит, так и есть. Я буду заботиться о дочери, но когда-нибудь всё вспомню. Я знаю, что рожала ребенка. Это помнит мое тело. Просто я забыла малышку. Но у меня точно где-то есть ребенок.
- Ни где-то, а в моем доме. Наша дочь перед тобой. Фатима, конечно, ты всё вспомнишь. А теперь возвращайся к себе в комнату, переоденься, приведи себя в порядок после дороги и спускайся вниз. Скоро мы будем обедать. Разница с Марокко несколько часов. В Фесе уже вечер. Скоро тебе захочется спать, дорогая. Ты, конечно, устала после такой долгой дороги, длительного перелета. Сегодня будешь отдыхать. Не стоит сразу нагружать голову.
- Да, Саид, у меня разболелась голова, - схватилась за виски молодая женщина. – Даже есть не хочется. Что же делать? У тебя есть таблетка от головной боли?
Вид у Фатимы был не просто уставший, но теперь и больной, даже страдающий.
И тогда Саид вспомнил о травах, которые перед дорогой ему передала Зорайдэ.
- Фатима,  таблеток нет, но служанки сделают отвар и тебе станет легче. Помнишь, Зорайдэ давала тебе пить отвар из трав, от которых твоя голова становилась яснее? Ты мне говорила об этом не раз.
- Да, да! Но только те травы, которые давала Зорайдэ! Не хочу пить ту  ужасную бурду, что мне в рот насильно вливала шуафа в Марракеше!
- Ты что-то вспомнила? – воскликнула Хадижа, которая до этого стояла молча.
- Конечно, я помню, как та старушка лечила меня. Мне приходилось пить такую гадость!
- Это были очень плохие травы. От них у тебя и пропала память. Но Зорайдэ, наоборот, желала тебе добра и хотела, чтобы ты выздоровела, - объяснил Саид. – Хадижа, дочка, достань из сумки Фатимы пакет с травами. Он даже подписан, чтобы на таможне не было ещё больше вопросов.
- На арабском надпись или на английском? – спросила Хадижа.
- Не знаю, дядя Али этим занимался. Отнеси травы на кухню и отдай их Мириам. Пусть немедленно сделает отвар и сразу же принесет Фатиме, пока она будет собираться у себя в комнате.
- Хорошо, отец. Сейчас заберу пакет с травами и отнесу Мириам.
- Идем, Фатима? – повернулся Саид теперь уже к жене. Но Фатима никак не могла расстаться с девочкой. Она прижимала к себе ребенка, поглаживая Назрин по головке, рассматривая с улыбкой крохотные пальчики, держа ее за маленькую ручку. С большой неохотой она вернула ребенка уже немолодой няне.
- Ты будешь видеть нашу Назрин каждую минуту, когда пожелаешь. А теперь тебе нужно пообедать и пойти хорошенько отдохнуть. Кто знает, а вдруг завтра ты проснешься и всё вспомнишь, как только откроешь глаза? – с надеждой произнес Саид. Он уже и сам не знал, чего ему хочется больше: слепить из Фатимы ту женщину, которая его устраивала бы и верила, что они всегда любили друг друга, или чтобы память к ней вернулась.
Так и не решив, он отвел ее в комнату, велев Зулейке и Хадиже помогать Фатиме во всем, сам же спустился вниз, чтобы проконтролировать, как на кухне выполняется его приказание насчет трав от Зорайдэ. Кажется, она обещала вложить в пакет рецепт, как правильно сделать отвар.
Но на кухне он застал скандал. Хадижа успела не только отнести пакет с травами и отдать его в руки Мириам, но и вернуться в комнату к Фатиме. Мириам же, изучив найденную в пакете записку, принялась выбирать кастрюльку, в которой предстояло приготовить лекарство. Но на кухню заглянула Рания, услышав, что Хадижа с пакетом в руках передает какое-то распоряжение отца.
Она вошла, чтобы выяснить, что было в пакете, узнать, о чем идет речь, так как ей стало любопытно. Саид выгнал ее из комнаты, ей не удалось подслушать и даже подсмотреть из-за распахнутой двери. Если бы Саид заметил ее, то разозлился бы на нее ещё сильнее. Но что происходит? Зачем Фатиме собираются заваривать какие-то травы?
Рания подошла к столу и взяла в руки пакет, повернулась, и тут на нее налетела девчонка, юная служанка, родственница Мириам. Рания никогда не могла вспомнить ее имени. Тогда и случилось непредвиденное: Рания выронила из рук пакет, трава, довольно мелко измельченная, высыпалась на пол, а порывом ветра из открытого на жаркой кухне окна травяную пыль взметнуло и  развеяло по всему помещению.
- Что вы наделали, лара Рания! – ужаснулась Мириам, которая тут же оказалась рядом с ковшом в руках, в котором собралась делать отвар. – Ничего не осталось от травы!
- Я не виновата! Это всё девчонка безмозглая! Аллах! Куда она бежала, не глядя? Она выбила пакет из моих рук!
- Лара Рания, зачем нужно было брать пакет со стола?! Зачем кого-то винить, если трава рассыпалась потому, что вы взяли ее со стола! – сильно нервничала Мириам, уже держась обеими ладонями за щеки, отложив ковш и сокрушенно качая головой. – Аллах, что же мне делать?
Но Рания, тоже испугавшись, принялась кричать и на нее, и на девчонку, подвернувшуюся так некстати. В этот момент и появился на кухне Саид Рашид.
- Что происходит? – настороженно поинтересовался он, уже предвидя какую-то неприятность. Рания? Мириам?
- Сид Саид, я не виновата! Хадижа принесла травы лары Зорайдэ, положила на стол, а я пошла к шкафам, чтобы найти посуду. И тут пришла лара Рания и уронила травы на пол...
Рания подскочила к ней, сжимая кулаки.
- Что?! Лгунья! Клеветница! Думаешь, столько лет служишь в доме, так можно наговаривать на хозяйку? Саид, не верь ей. Верь мне: я хотела только посмотреть, какими травами Зорайдэ лечила твою жену. Вот и всё. А эта девчонка выбила у меня из рук пакет и трава рассыпалась!
Рания указала пальцем на прижавшуюся к боку Мириам дрожавшую девчонку, смотревшую на нее и на Саида полными ужаса глазами.
- Сид Саид, девочка не виновата...
- Хорошо, Мириам. Я тебе верю. Рания, выйди. Иди и сядь на диван, мне надо с тобой поговорить!
Рания была так напугана, что не посмела спорить с ним дальше. Но и к дивану не пошла. Сделав вид, что ушла, она притаилась за дверью и услышала, как Саид сокрушается из-за потери лекарственного сбора.
- Сейчас же позвоню в Фес и попрошу Зорайдэ выслать ещё таких трав. Или найду людей, которые в ближайшие дни летят из Марокко в Бразилию. Они привезут мне пакет от Зорайдэ. Мириам, почему ты не уберегла единственное лекарство, которое могло помочь Фатиме? – досадовал он.
И пока несчастная Мириам оправдывалась, Рания издала вздох облегчения. Травы, способной вернуть одалиске память, больше нет, а когда Саиду смогут привезти и передать, переслать из страны в страну посылку с травами, ещё неизвестно.
- Ничего, я уничтожу и те травы, что пришлет Зорайдэ и в следующий раз! – дала она себе слово. - Что для меня выгоднее? Если подумать, то безопаснее для меня – чтобы память к ней не возвращалась. Мне жалко украденного золота, но оно важно не настолько, чтобы рисковать своим положением в семье, если память к ней вернется.
Она поняла, что Саид готов выйти из кухни в гостиную, где велел ей ждать на диване. Рания мгновенно оказалась на месте и теперь послушно сидела в ожидании мужа. Саид степенно приблизился к ней и принялся настойчиво внушать, что она должна делать, чтобы не вызывать его гнев.
- Ни ты, ни Мунир не должны близко подходить к Фатиме. Я запрещаю рассказывать ей о том, что есть другие жены. Пусть думает, что она единственная, это до тех пор, пока к ней не вернется память. И не смей с ней разговаривать! Рания, что тебе непонятно? Зачем ты сказала про украденные драгоценности?
Муж стоял перед ней с очень серьезным видом и сурово выговаривал каждое слово.
- Саид, я не сдержалась, прости, хабиби. Но когда же она вспомнит, куда спрятала или что сделала с моим золотом? Это мой махр, Саид.
- Забудь на время о золоте. Рания, не выводи меня из себя. Я могу дать тебе развод. Снова отправить в Марокко к родителям. Если ты не желаешь выполнять мои пожелания, то тебе лучше не быть моей женой. Ты всё поняла?
Рания несколько раз кивнула, не поднимая на него глаз.
Но он не подозревал, какие мысли при этом одолевали эту женщину. Рания очень хотела спросить, намерен ли Саид наказать одалиску, у которой было столько провинностей перед ним и всей семьей. Когда и как будет наказана Фатима? И Рания не могла согласиться с новой причудой Саида: почему они с Зулейкой должны притворяться его сестрами? Разве скрывать от Фатимы такую правду – это не харам? Рании хотелось бы пригрозить Саиду, что пойдет к шейху и потребует семейного суда! Когда-то ее угроза подействовала: это когда Рания не захотела жить с Жади под одной крышей, ведь Жади тогда уже не была женой Саида, а вернулась нянькой Хадижи. Саид должен был или снова жениться на Жади, или выгнать ее из дома, так как Рания не хотела ее больше терпеть ее рядом с собой.
Но сейчас Рания побоялась напоминать ему о своих правах. Саид же только что напомнил о возможном разводе с ней, если его что-то не устроит, не понравится в ее поведении, в ее отношениях с Фатимой. Поэтому Рания решила молчать и наблюдать за соперницей. А если Фатима все вспомнит? Тогда Саид вынужден будет принимать какие-то меры. И Рания решила выжидать, стать молчаливой тенью вернувшейся в семью ненавистной беглянки. Фатима себя выдаст – Рании хотелось верить в это.

Тем временем в комнате Фатимы Зулейка и Хадижа вместе с Фатимой выбирали для нее наряд, в котором было бы можно спуститься в гостиную.  Фатима показала им сделанные в Фесе покупки – платья, нижнее белье, украшения, купленные для нее Саидом. Она не поняла, почему как будто потемнело лицо у Зулейки. Как если бы женщина была разгневана. Но Зулейка, которую Фатима принимала за сестру мужа – ведь с таким намеком ей представили эту женщину, которая в отсутствие Фатимы вела себя как хозяйка, промолчала, ничего не сказав о покупках. А вот Хадижа восприняла все иначе.
- Аллах! Какие красивые платья! Фатима, мой отец купил для тебя замечательные украшения! Интересно, что получат Рания и Зулейка? – проболталась девушка, но сразу же прикусила язык, как только первая жена отца  нехорошо взглянула на нее. – Фатима, а эти туфельки вы купили в Париже?
- Да, там. И ещё много всего. Представьте, Саид привез меня из Марракеша совсем без вещей. Там, в доме у шуафы, я ходила в таких жутких лохмотьях! На мне было ужасное платье, такое грязное, все в пятнах, вонючее! Его, кажется, никогда вообще не стирали! Но мне почему-то кажется, что это платье когда-то было красивым и  дорогим. Песочного цвета, с вышивкой... Вот как на этом новом платье.
- А, точно! А ещё в одном из карманов там была небольшая дырочка? У меня однажды провалился туда ключ! – с азартом вспомнила вдруг Хадижа.
- Что? – округлились глаза у Фатимы. – Точно, была дырка в левом кармане. Но откуда ты знаешь?
Но Хадижа вдруг проглотила язык. Зулейка укоризненно смотрела на заболтавшуюся дочь Саида.
- Фатима, не слушай ее. Многие платья похожи. Смотри: это  платье, в котором, как ты говоришь, была на празднике в доме дяди Али, почти такое же, как то, что висит у меня в шкафу. Мне  купили его в Фесе год назад, но теперь  оно мне мало. Но если положить его рядом с твоими обновками, то можно решить, что они из одного магазина.
Фатима слушала Зулейку, но выражение ее лица оставалось недоверчивым: что-то было не так, и она это чувствовала. Но у нее все ещё болела голова, поэтому Фатима решила подумать потом обо всем, что увидела в этом доме, который был ее, как уверяли ее все вокруг. Она всё обдумает и тогда во всем разберется. А сегодня она только покушает и пойдет спать, Саид прав.
С этими мыслями Фатима быстро натянула симпатичную, с обильной вышивкой, домашнюю джеллабу, решив не выбирать что-то другое, и спустилась по лестнице в сопровождении Хадижи и Зулейки, «сестры» Саида.
Она сидела за столом, прислушиваясь к своим ощущениям. Посуда, стол, стул, на котором она сидела, вызывали чувство дежавю. Фатима хмурилась, нерешительно осматривалась, ей было не по себе. Даже еда казалась ей очень знакомой. А ещё она видела, что все за ней наблюдают. Рания, та и вовсе не сводила с нее глаз. Как и Саид. Поэтому она испытала облегчение, когда можно было уже выйти из-за стола и подняться к себе.
Оказавшись в комнате, Фатима решила тщательно осмотреть вещи, чтобы найти что-то такое, что помогло бы разгадать тайну ее памяти. Но и переодеться ко сну тоже следовало. А ещё ей пришло в голову, что Саид, если он ее муж, может и даже должен появиться в ее комнате. Но он почему-то не дал понять, что придет. У него своя спальня? Почему? Или он все-таки придет позже? Иначе это было бы уже странно: в Фесе муж не пожелал близости, но теперь они дома...
Сомневаясь, Фатима все же решила найти самую красивую ночную сорочку среди вещей, привезенных с собой в Бразилию. Но если она жила в этом доме  всегда, как ее уверяют, тогда в шкафу и комоде должна найтись не одна ночная рубашка. Гардеробной в комнате не было, что Фатиму удивляло. Но почему она решила, что должна быть?
И пока она перебирала нижнее белье – как новое, так и то, что нашла в комоде и на полках шкафа, на пороге, быстро постучав, появилась Рания. Фатима сразу заметила необъяснимое для сестры Саида выражение ее глаз.
- Как ты? Тебе помочь? О, какой чудесный пеньюар! Конечно, из Парижа..., - бросила она завистливый взгляд на отложенный в сторону ночной наряд. – Очень дорогой, наверно. Но и как всегда.
- Да, мы купили его в Париже, - покосилась Фатима на незваную гостью. – Не знаю, сколько стоит, платил Саид.
- Кстати, Саид сегодня не придет к тебе ночевать. Он тоже очень устал и переночует у себя в кабинете, как делал это раньше. Помнишь?
- Что? А где кабинет Саида? – удивилась Фатима. – А разве он не должен спать рядом со мной, в нашей постели? Ведь он мой муж?
Теперь молодая женщина смотрела на Ранию с подозрением. Она нахмурилась и готова была задать много вопросов. Рания, которая пришла сюда на свой страх и риск, и это после запрета Саида, струсила. И кто ее за язык тянул?! Она же всего лишь хотела взглянуть на то, что Фатима купила себе в Париже. Ведь о покупках, сделанных на медине Феса, Рании было известно – сестра Амина прислала фотографии, исподволь сделанные в каждой лавке. И хотя Рания поссорилась с ней, но все равно потребовала, чтобы сестра показала снимки покупок, как одежды, так и золота. Но в Париже у Рании не было соглядатаев, и она сгорала от желания увидеть, увидеть всё, что Саид подарил, купил фаворитке в обход других законных жен!
- Хочу посмотреть на твои приобретения, - с лживой улыбкой сказала она и склонилась над ворохом бюстгальтеров и трусиков, ночных сорочек и упаковок с колготками.
- Аллах, какая красота! О, так вот что теперь носят в Париже? Саид купил всё это только тебе или есть что-то и для нас с Зулейкой?
- Саид покупает нижнее белье своим сестрам? – удивилась Фатима.
- Нет, не он, - опомнилась Рания и тут же выкрутилась:  – Но я подумала, что ты сама могла догадаться купить нам с Зулейкой подарки. Ты ведь всегда так раньше делала. Никогда не забывала о нас.
- Но я потеряла память! Я даже Саида забыла. Удивилась, когда он заявил, что он и есть мой муж. Разве я смогла бы вспомнить о сестрах мужа, если увидела вас только сегодня как в первый раз? Рания, ты замужем? А у Зулейки есть муж? Или вы две старые девы и живете в доме Саида, потому что у вас нет своих семей?
Рания покраснела и едва сдержалась, чтобы не выложить сопернице правду. Но угроза развода с Саидом не позволила так поступить.
- У меня есть муж, не переживай. И у Зулейки тоже есть. У нас с ней один муж. Но она первая жена, а я... Я - вторая! – с вызовом посмотрела она в глаза Фатиме. - Но когда мы узнали, что у нашего брата украли жену, долго держали в заложницах, и она после этого потеряла память, мы... перебрались к Саиду в дом вместе с нашими детьми и... решили пожить с вами..., пока к тебе не вернется память.
Рания была рада, что ей удалось так ловко соврать, видя,  что Фатима внимательно выслушала и, кажется, поверила ее словам.
- И почему ваших мужей..., т.е. вашего мужа сегодня не было? я не видела. А меня познакомили со всеми.
Но Рания пожала плечами – она не знает, почему – дела у него, наверно.
- Не покажешь золото? Что Саид купил тебе в Париже? Он всегда покупал тебе дорогие и оригинальные украшения, когда вы оказывались в Париже.
- Да, да, купил, конечно, - ответила рассеянно Фатима, складывая в комод вещи. - Времени было немного между пересадками, но все равно Саид отвез меня в ювелирный салон. Купил всё, что я посмотрела. Я ничего не просила, но он решил меня порадовать и купил сам, но мне всё очень понравилось. Кажется, я когда-то любила нестандартные украшения.  Мне очень понравились все драгоценности, которые я получила.
- Так покажи! – воскликнула Рания. – Саид всегда был очень щедр к тебе.
- Он и о вас, о своих сестрах тоже не забыл! – весело сказала Фатима, доставая из шкафа шкатулку, которую купила под золото в Фесе, а ещё – множество футляров и футлярчиков с украшениями из Парижа.
- Аллааах! -  протянула завистливо Рания, едва увидев подаренные Саидом Фатиме украшения. Она даже не услышала слова соперницы о том, что Саид что-то купил и им с Зулейкой тоже. – Какая красота! Сколько же всё это стоило? Саид заплатил за всё целое состояние, наверно.
- Я ему тоже сказала об этом. Но он так рад, что я вернулась, пусть и потеряв память, что готов был скупить весь ювелирный салон. Но я сказала, что мне достаточно и этого. А ещё он купил два комплекта, в каждом – ожерелье, серьги и браслет, сказал – сестрам, в честь моего возвращения в семью. Футляры с украшениями у него. Вот увидишь, тебе понравится. В одном наборе в золото оправлены сапфиры, в другом – изумруды. А ты что выберешь?
- Не знаю. Сначала я должна увидеть золото, потом решу, что выбрать.
- А твой муж дарит тебе золото? Вижу – да, потому что на тебе столько украшений, как если бы ты боялась, что тебе дадут развод и выгонят из дома. Кажется, раньше был такой обычай: женщина уходила из дома, в чем была, когда муж произносил трижды «талак». Поэтому и носила все украшения на себе.
Ранию чем-то разозлили ее слова, Фатима вдруг это ясно поняла.
- Я что-то не то сказала? Прости, не помню ничего. Твой муж..., т.е. ваш с Зулейкой муж жаден? Или он груб и ты его боишься? Ладно, можешь не рассказывать. Потом я сама всё вспомню.
Фатима зевнула и взяла в руки ночную сорочку.
- Мне пора, прости,  устала очень, спать хочется. Рания, завтра поговорим, хорошо? А пока я переоденусь. Выйди, пожалуйста, из моей комнаты.
Рания, сузив глаза, бурля от негодования, молча вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Фатима тут же сбросила с себя одежду и натянула ночную рубашку – кружевную, элегантную, очень красивую. Полюбовавшись на себя в зеркало, поправив волосы, Фатима тут же погасила свет и юркнула в постель. Успела подумать только о том, что завтра следует зайти в интернет и посмотреть... что посмотреть?... зачем в интернет?.. Мысли путались, Фатима перестала понимать, о чем она хотела подумать, и уснула.

Фатима не слышала, как в коридоре, едва Рании удалось отойти от ее двери, Зулейка вышла из своей комнаты и принялась строго выговаривать опальной жене Саида за то, что та снова его ослушалась.
- Зачем ты заходила в комнату Фатимы? Разве Саид не приказал тебе держаться от нее подальше? Аллах, Рания, о чем ты думаешь? Чего ты добиваешься? Снова получить развод? Почему ты  всё делаешь вопреки желаниям нашего мужа?
- Зулейка, а тебе разве неинтересно, что Саид купил ЭТОЙ в Париже? Тебя не бесит, что Саид приказал нам называть себя его сестрами? А если бы шейх узнал, он не счел бы это харамом? Саид может получить несколько ударов плетьми за такие вещи, пойди мы с тобой в мечеть и пожалуйся на мужа.
- Что?! Ты угрожаешь нашему мужу?! Рания, ты не в себе. Если Саид решил, что следует поступить именно так, значит, мы должны ему подчиниться. Какой харам? Какой шейх? Пусть всё останется в семье. И не впутывай меня в такие дела! Мне никогда не пришло бы в голову жаловаться на мужа! Саид пытается делать всё, чтобы Фатима выздоровела. А когда к ней вернется память, тогда она и узнает, кто мы на самом деле.
- Зулейка, ты бы видела, какие украшения он купил Фатиме! Нам никогда не видать таких драгоценностей!
- Идем, Рания. Саид сказал, что у него есть ещё одно дело к нам. И не смей угрожать Саиду. Я не стану тебя защищать, Рания, если твой язык доведет тебя до развода.
- Идем. Я догадываюсь, в чем дело. Но тебе не скажу.
Зулейка усмехнулась, но не стала спорить с Ранией, и пошла впереди нее по коридору к кабинету Саида.
А там, войдя, они увидели на столе два открытых  больших футляра с драгоценностями. В каждом было по замечательному ожерелью оригинального дизайна, усыпанному драгоценными камнями и множеством мелких бриллиантов, а также – по паре сережек и браслету. Но один комплект был сапфировым, другой – изумрудным. Фатима сказала Рании правду.
И Рания невольно шагнула к столу, чтобы лучше рассмотреть подарки и успеть выбрать себе то, что богаче, дороже и тяжелее. А красивы были оба набора драгоценностей. 
Зулейка имела право первого выбора, и Рания с неудовольствием поняла, что первая жена захочет получить именно сапфировый комплект. Изумруды у нее уже есть. Но именно украшение с сапфирами приглянулись и ей. Она все ещё помнила, какое красивое сапфировое ожерелье она утратила в Эс-Сувейре из-за проклятого рыбака. Но как оспорить выбор? Увы, Рания не в том положении, чтобы что-то требовать.
- Зулейка? Возьми себе украшение сначала ты, - кивнул Саид на футляры. И женщина протянула руку за сапфировым комплектом, не заметив, как Рания сжала кулаки и едва слышно простонала с досады, крепко закрывая глаза.
- Спасибо тебе, Саид, «брат», - искренно поблагодарила мужа первая жена, даже попытавшись пошутить. Саид кивнул, тоже искренно  ей улыбнувшись.
Потом он повернулся к Рании.
- Забирай свой футляр, - сухо сказал он. – Не забывай, о чем я тебя просил.
Рания вдруг испугалась, что Зулейка прямо сейчас расскажет Саиду, что она заходила в комнату Фатимы. Она схватила со стола футляр, быстро захлопнув крышку, прижала к себе и теперь напряженно следила за Зулейкой.
- Идите. Это всё, - Саид показал рукой в сторону двери. – У меня есть ещё дела, посижу здесь, поработаю с документами.
- Зулейка, Фатима уже спит? – спросил он, когда первая жена уже прикрывала за собой дверь, выходя из комнаты.
Женщина тут же вернулась и послушно предстала перед мужем.
- Да, Саид, думаю, она спит.
- Нет, ты загляни к ней  в комнату и убедись, что она уже отдыхает. Или... нет, я сам проверю. А ты иди к детям или занимайся своими делами.
Он встал из-за стола и  направился к двери, поэтому Зулейка поспешила выйти в коридор. Рания же успела добраться до своей комнаты.
И пока первая жена разбиралась с домашними делами, а Саид стоял в дверях комнаты вернувшейся беглянки, Рания сидела на диванчике  в своей спальне и рассматривала украшения, только что полученные в подарок от мужа.
- Аллах! И почему мне не хочется даже прикасаться к этому золоту? – пробормотала она. Насколько ей всегда нравились ВСЕ украшения, но ЭТИ были получены потому, что вернулась ее соперница, ее семейный враг, та, что снова отодвинула ее на третье место, та, что может выдать ее, и тогда Саид даст окончательный развод. Почему Фатима нашлась? Аллах, почему Фарид не убил ее, почему Зухра не отравила? Почему Фатима не сгорела в том риаде в Марракеше?! Почему не разбилась насмерть, упав с дерева, когда сбежала от мужа Хадижи и его любовницы?
Рания выхватила из футляра ожерелье и поднесла к глазам, на которых вдруг выступили злые слезы.
- Ненавижу! Ненавижу её! – крепко сжав в кулаке драгоценность, прошептала она, а изумруды, как и рой бриллиантов, сверкали в свете медных электрических светильников, стилизованных под марокканские. Потом она с презрением швырнула ожерелье обратно в футляр, грубо захлопнула его, не обратив внимания, что футляр закрыт не полностью – выпавший конец ожерелья не позволял.
Рания подошла к окну и тихо, но горько зарыдала, обхватив себя за плечи. Она боялась представить, что ее ждет в самое ближайшее время.  Память к Фатиме могла вернуться в любой момент.  Это значит, предстояло жить в страхе каждый день, каждую минуту, ожидая разоблачения. А потом она окажется выброшенной из семьи Саида. Ее снова отправят в Марокко в дом отца.  А эта кобра получит Саида, и он не накажет одалиску, как она того заслуживает. Фатиму-преступницу не накажут!
 Фатима крепко спала, не подозревая, какие злые мысли клубились в голове завистливой и подлой Рании в  одной из соседних комнат, как переживала и Зулейка из-за ее возвращения, правда, не желая ей столько зла, как третья жена. Никто в особняке не знал, что может ждать семейство в ближайшие недели и месяцы.


13. Часть 34. Глава 13. Рания и Фатима. Где золото?


На следующий день Саид срочно уехал в офис разбираться с делами фирмы, строго наказав Мириам и Зулейке, чтобы Фатима как можно больше времени проводила с Назрин, но при этом кто-то все время должен быть рядом с его не совсем здоровой женой, чтобы наблюдать за ней.
- Я хочу знать всё, что будет происходить в моем доме после возвращения Фатимы! Я должен понять, становится ей лучше или хуже.
Вот потому вместе с Фатимой и ребенком отправились гулять в саду няня Назрин и Зулейка. Фатима уже умела менять девочке памперсы, сама выбрала одежду, в которую и переодела дочку – в милое платьице и кружевной чепчик, натянув на крохотные ножки носочки.
Фатима не спускала Назрин с рук, хотя няня рядом везла коляску. Зулейка шла молча, но готова была бы ответить на вопросы жены Саида, если бы та о чем-то спросила.
Но Фатима тоже молчала и только радовалась просторному саду, зелени вокруг, обилию цветов в саду, ее потянуло к аллее, где росли кусты роз. Зулейка даже подумала, что Фатима могла начать вспоминать, если ей приглянулись кусты любимых не так давно роз. Они добрались до огромного розового куста, покрытого множеством ещё не раскрывшихся бутонов. Но были и цветки в полном расцвете своей красоты.
- Аллах! Фатима, если ты ещё и не вспомнила, то метко угадала свои любимые розы. Хочешь, срежем несколько для букета в твою комнату? Прикажу Анисе, это девочка с кухни, ты ее уже видела. Она принесет садовые ножницы и срежет несколько распустившихся свежих бутонов.
- О, да, хорошо, но позже. Неужели угадала? Они прекрасны! Для меня вообще розы - самые прекрасные цветы из всех, что существуют в природе.
Фатима шагнула к кусту, повернулась так, чтобы бутон или колючая ветка не достала до ребенка и не поранила Назрин, а сама, взяв цветок за стебель,  притянула к себе и понюхала, глубоко втянув носом воздух.
В голове ее что-то произошло, какое-то прояснение. Ей показалось, что вот-вот, ну ещё мгновение – и она всё вспомнит! Отпустив розу, она с растерянным видом приложила ладонь ко лбу.
- Что такое? Тебе нехорошо? – забеспокоилась Зулейка.
- Сестра, я... Мне показалось, что я вот-вот вспомню... Но все прошло... увы... Когда же память ко мне вернется? – удрученно произнесла молодая мать, прижимая к себе дочку.
- Не переживай, Фатима. Если ты уже что-то чувствуешь, то скоро это непременно случится, - убедительно кивнула Зулейка и повела Фатиму с няней дальше по аллее, к другим розам. Осмотрев весь сад, Фатима спросила, нельзя ли посидеть в той беседке, которую они видели недалеко от дома. Зулейка удивилась:
- Почему же нельзя? Это твой дом. Здесь тебе можно всё!
На руках Фатимы завозилась и заплакала Назрин.
- Проголодалась! – подсказала няня и протянула Фатиме заранее приготовленную в бутылочке смесь. Жена Саида с удовольствием принялась кормить ребенка, как будто играя в куклы. Так показалось Зулейке. Но хорошо, что Фатима не пренебрегала дочкой, приняла ее, пусть даже не вспомнив, что   это ее ребенок.
А потом малышке опять поменяли памперс, после чего Назрин уснула, но теперь ее уложили в коляску.
К беседке с разных сторон подошли Рания и Хадижа. Рания тоже вышла погулять в сад с маленькой дочкой, которую везла в коляске, а Хадижа просто захотела найти Фатиму, поэтому отыскала ее и Зулейку в этой части сада. Она только что навестила близнецов, с которыми занимались няни. А перед этим  Хадижа вернулась из Торгового центра, куда ездила после разговора с Самирой, с которой по телефону обсудила способ, как можно попытаться вернуть Фатиме память... Им кое-что пришло в голову, и теперь Хадижа решила попробовать, а вдруг получится?
Зулейка, увидев, что и без нее есть, кому проследить за женой Саида, спешно ушла, сославшись на множество дел, которыми ей ещё предстояло заняться.
Тем временем Рания, оставив коляску со спящей дочкой, вдруг приблизилась к коляске с Назрин. Она наклонилась над девочкой и неожиданно провела рукой по личику ребенка.
- Не трогай! Убери руки!  – вырвалось у Фатимы.  Она почему-то интуитивно не доверяла Рании. – Прости, не знаю, почему, но мне не нравится, когда ты рядом с моей дочкой!
- О, так ты вспомнила, что у тебя есть дочь? – подозрительно посмотрела на нее Рания. – Или ты ВСЁ вспомнила?
Хадижа оказалась у беседки как раз в этот момент. Ей тоже стало интересно: неужели к Фатиме вернулась память? Но жена отца закинула голову к небу и покачала головой.
- Нет, я не могу вспомнить, как ни пытаюсь. Но почему-то, Рания, ты не внушаешь мне доверия. Скажи, что было между нами до того, как меня  похитили? Мы с тобой враждовали? Я могла ссориться с одной из сестер моего мужа?
Теперь Фатима смотрела в упор в глаза «сестре» Саида,  на самом деле  - своей сопернице, правда, не подозревая об этом.
- О, Аллах! Нет, не было такого! – испуганно ответила Рания и лживым голосом спросила: – Неужели в твоей голове совсем ничего не прояснилось?
- Сегодня мне лучше, чем вчера. Но когда я стараюсь вспомнить прошлое, ничего не получается.
«И очень хорошо!» - сказала сама себе Рания, не выдавая своих мыслей.
- Но я все равно вспомню. Мне кажется, нужна мелочь, деталь, которая подтолкнет мою память в нужном направлении, и я вспомню всё, - призналась Фатима, подтягивая к себе коляску, чтобы Рания больше не смогла прикоснуться к малышке, если вновь ей придет такое в голову.
Но наступила очередь Хадижи удивить ее. Утром девушку по ее просьбе отвезли в Торговый центр, где она в одном из магазинчиков купила розу из черного шелка. Вообще-то это было украшение для платья, но Самира подсказала, что можно воспользоваться и имитацией, если нет возможности получить живую черную розу.
Расчет был прост: Фатиму нужно удивить или испугать какой-то деталью из прошлого. Но что могло бы ее поразить? Какая вещь или мелочь? Зная Зухру, ее страсть к черным розам, которые она сажала и в Мекнесе, и в Марракеше – везде, где только ни находилась, наверняка, даже во дворике у тетки-шуафы,  Хадижа допустила, что когда Фатима находилась у Зухры и Фарида в руках, не может быть, чтобы пленница не увидела черную розу.
Зухра всегда и везде держала в вазе, стакане или в банке если не букет, то хотя бы один черный бутон. А если перед глазами Фатимы внезапно появится черная роза? Самира предложила купить цветок из ткани и неожиданно показать его Фатиме.
Хадиже хотелось вылечить Фатиму, но втайне также она надеялась, что жена отца сможет рассказать ей, что на самом деле происходит между Фаридом и Зухрой.  Дочь Саида была страшно обижена на бывшего мужа, но ее поразило то, что Фарид снова сошелся с преступницей. Ей хотелось узнать подробности.
То, что ей по телефону рассказывала Карима, не внушало доверия. Карима сообщала уже извращенные слухи, но что произошло на самом деле? Хадижа не смогла бы объяснить, зачем ей нужно знать подробности о бывшем муже и его любовнице. Разве она не рассталась навсегда с негодяем? Но Хадижу разрывало от любопытства. Или это было задетое самолюбие? Почему у нее нет волшебного зеркала, в котором она могла бы увидеть, что происходит за много сотен километров от Бразилии? 
И вот девушка решила действовать. Она спокойно подошла к жене отца, которая, сидя в беседке, наконец, выпрямилась, поправив платьице на спящей Назрин. В этот момент Хадижа быстро достала из широкого рукава тончайшей джеллабы искусственный цветок и бросила Фатиме на колени. Женщина от неожиданности вскрикнула, подскочив и взмахнув руками.
- Хадижа, что это? – потрясенно спросила она, тут же наклоняясь и хватая с пола беседки странный цветок. Она с недоумением принялась рассматривать атласные лепестки, чувствуя, как в голове перемешиваются мысли, как будто кто-то внутри поворачивает калейдоскоп.  Не выпуская цветка из руки, Фатима обхватила голову ладонями, как будто та могла взорваться от нахлынувшей массы воспоминаний. 
- Что с  тобой? Что? – в один голос запричитали Хадижа и Рания. Только у Рании в голосе чувствовалась паника, а у Хадижи – надежда. Фатима вдруг подняла глаза на Ранию. Та уже всматривалась в нее ненавидящими глазами, ожидая признания, что память вернулась.
Рания была так напряжена, что невольно схватилась рукой за толстую золотую цепочку с крупным ажурным кулоном... Она стояла возле беседки так, что цепочка и кулон ярко блестели на солнце, ослепляя глаза тех, кто на нее смотрел. Фатима, столкнувшись взглядом с Ранией, увидев ее испуг и ненависть, ослепленная резким золотым блеском, вдруг вспомнила всё!
Она тут же закрыла глаза, чтобы не выдать себя. В ней сразу же заговорил инстинкт самосохранения.  Никто не должен понять, что к ней вернулась память. Значит, Саид нашел ее и привез домой? Он выдает Ранию и Зулейку за своих сестер. Почему? Для чего? Саид не наказал ее за кражу денег и золота из сейфа – пока не наказал. А ведь должен был бы это сделать. Ждет, когда она всё вспомнит? Что происходит в этом доме? Он не смог найти и вернуть деньги и золото и теперь ждет, что Фатима сама приведет его к пропаже? А потом и накажет ее!
Фатима мгновенно оценила обстановку и решила, что не стоит сразу же признаваться. Пусть продолжают думать, что память к ней ещё не вернулась. А она присмотрится к происходящему вокруг и решит, что ей делать. Как настроен Саид по отношению к ней? Неужели его доброта, его подарки – это лишь способ для восстановления памяти? А потом он накажет ее так, что Фатиме придется жалеть о своих проступках до конца жизни? Боясь ловушки, женщина решила выжидать и не спешить признаваться и каяться. А Назрин, и правда, ее дочь!
- Фатима, ответь! Тебе плохо? Воды принести? Или пусть тебя отведут в дом? – суетилась Хадижа, а Рания ловила каждое движение соперницы.
Но Фатима открыла глаза, судорожно вздохнула и заявила, что ей уже лучше.
- Голова порой кружится. Не понимаю, что со мной, но мне лучше. Мне лучше, не беспокойтесь из-за меня, - уже улыбалась она, переводя взгляд с Хадижи на Ранию и затем на няню.
- Мне показалось, что тебе стало дурно, ты можешь потерять сознание, - призналась Хадижа, садясь в беседке напротив Фатимы и забирая у нее черную розу.
- Нет, всё прошло, - уверенно кивнула Фатима. – Хадижа, в какой-то момент я решила, что это огромный мохнатый черный паук, которого ты в меня зачем-то бросила.
Рания же сомневалась, не показалось ли ей, что Фатима неуловимо изменилась, теперь она другая.
- А я подумала, что к тебе, Фатима, вернулась память! – сказал она, не сводя глаз с соперницы.
- Нет, сестра, спасибо. Но я поговорю с мужем, пусть отвезет меня к врачу, пусть мне назначат обследование, - уже начала играть роль Фатима.
Хадижа была раздосадована неудачей, небрежно сунула розу в карман.  Фатима же сидела теперь с равнодушным видом, оглядывая сад с тонкой улыбкой на губах.
- Где мое золото? Где мое украденное золото? – провокационно тихо бормотала Рания, вставая за спиной одалиски, но Фатима на это не поймалась. Даже не вздрогнула. Не повернула головы в ее сторону. 
Няня Назрин заметила служанку, которая вышла на порог особняка и подавала им знаки.
- Обед готов. Лара Фатима, можно уже отнести девочку в ее комнату, а Вам пора обедать. Лара Хадижа, лара Рания?
- Да, уже время обедать, идемте, - спохватилась Хадижа, помогая Фатиме вывезти коляску из беседки. Фатима вынула из нее девочку, решив отнести ее на руках по дорожке к дому.
Рания же потащилась следом, везя свою коляску, даже не посмотрев на собственного ребенка. Она интуитивно чувствовала, что Фатима теперь уже обманывает. Она вспомнила! Память вернулась! Но разве она признается, зная, что ее ждет наказание? Нет, теперь есть лишь один способ заставить ее признаться – загнать в угол, устроить ловушку! Но как? Как?
А если Саид догадается и накажет одалиску прежде, чем Фатима расскажет, куда спрятала ее золото? А если дрянь не захочет признаваться, где золото, обозлившись на наказание? Золото может находиться в тайнике за пределами особняка. И когда Саид выгонит Фатиму из дома, она достанет украденное золото и будет жить на деньги от его продажи.
Рания не понимала, как быть. Рассказать Саиду о подозрениях или промолчать? Попытаться договориться с Фатимой за спиной Саида? Нет, она не могла решиться и готова была биться головой о дверь комнаты от бессилия, потому что не могла заставить Саида наказать Фатиму, как и заставить ее сказать, где золото.
Тем временем всё вспомнившая Фатима была напугана, боясь словом, взглядом или жестом выдать себя. Она решила не показываться из комнаты, сидеть у себя или нянчить дочку, чего ей хотелось больше всего. Но если это покажется Саиду подозрительным? Или признаться ему в частичном возвращении памяти? Такое бывает? Вспомнила Назрин, но всё остальное все ещё забыто. А так бывает? Как узнать? Посмотреть в Интернете о частичном возвращении памяти? А если муж просмотрит историю поисковых запросов? Неважно, она может очистить историю, но... А если это покажется ему подозрительным?
Проходили дни. Осторожничая, Фатима подружилась с Зулейкой и Хадижей. Зулейку было совестно обманывать и притворяться, что воспринимает ее как сестру мужа, а не как законную первую жену. А вот к Рании она подчеркнуто относилась как к кровной родственнице Саида.
А ещё Фатима обнаружила, что Саид продолжает делить ночи между тремя женами. Про две ночи из трех он солгал, что  будет ночевать у себя в кабинете, и Фатима сделала вид, что верит, что – да, согласна, она ещё слишком слаба, чтобы принимать мужа для выполнения супружеского долга. Но сама разными способами выяснила, что Саид одну ночь провел у Зулейки, вторую – у Рании, у которой на утро всё было написано на лице. Третья жена  едва сдержалась, чтобы не рассказать об этом Фатиме, когда они встретились в столовой за завтраком.  Отдав «долги» двум женам, Саид, наконец, на пятую ночь пришел и к Фатиме...
 Она же все вечера издевалась над ним, используя положение потерявшей память, приходя к нему в кабинет и засиживаясь до самого позднего времени, заявляя, что останется с ним и на ночь – неважно, пусть он занимается своими делами, «работает с документами», а она прикорнет на диванчике рядом. Она видела его растерянность, метание мысли в глазах в поисках способа избавиться от нее, выпроводить Фатиму в ее комнату, чтобы потом ночью пройти в спальню Зулейки или Рании.
А после ночи, проведенной у нее, Фатима ждала, как он поступит дальше: снова захочет «ночевать в кабинете» или придумает что-то ещё? Ведь если верить в его версию, что она его единственная жена, то ночевать Саид должен был бы только в ее комнате. В их общей комнате! В ситуации, в которой оказалась Фатима, были, оказывается, и плюсы – когда Фатима могла от души подшутить над ним и вдоволь посмеяться и даже поиздеваться с невинным видом над Ранией.
Она наблюдала, как Зулейка старательно играет роль «сестры» Саида.  Казалось, это ее вовсе не напрягает. А вот Ранию такое положение бесило. Фатима видела, как той хочется рассказать ей правду.  Но Саид, конечно, пригрозил наказанием за разглашение его плана, не иначе. И Фатима продолжала поддерживать обман. Они обманывали ее, она – их.
Больше всего Фатиму страшило то, что Саид может разлучить ее с Назрин. Дочь она полюбила всем сердцем. Как бы она смогла расстаться с собственным ребенком? А сбежать снова, да ещё прихватив малышку, не выйдет. Теперь Саид просчитал все риски и предусмотрел всё, чтобы никто и никогда не смог самовольно покинуть  его дом.
Фатиме стало страшно. «Никогда не признаюсь! Ни за что!» - решила она. Да, придется притворяться всю оставшуюся жизнь. Или пусть Назрин подрастет, пусть замуж выйдет, и тогда – тогда она расскажет Саиду всё! Но как долго сможет выдержать сам Саид эту игру? А Зулейка, превратившаяся из первой жены в «сестру»? Но раньше всех, конечно, потеряет терпение Рания.
Но теперь и Фатиме  придется играть роль хозяйки дома, единственной хозяйки. Как вести хозяйство? Управлять всеми домашними делами? Если ее «выздоровление» затянется, тогда Фатиме невольно придется потеснить Зулейку. И как тогда поведут себя женщины, которых вынудили изображать сестер Саида? Несчастные оказались в ловушке. О чем Саид думал? Наверно, счел, что возвращение памяти – дело нескольких дней или недель. Но она-то знает, что ее «болезнь» затянется на оооочень долгое время. Иначе ей беда.
Но даже при этом Фатима не могла отказать себе в удовольствии подразнить Ранию.
- Сестра, когда же я смогу увидеть твоего мужа? Ой, прости, вашего с  Зулейкой? Зулейка, ведь у вас с Ранией один муж? Странно, конечно. Разве может один мужчина взять в жены двух родных сестер?
- Мы не родные сестры, с чего ты взяла? – не вникнув в суть интриги, сказала первая жена. – У нас разные родители.
- Как? - округлила глаза Фатима. – Но Рания сказала, что у вас один муж. Но я не понимаю тогда... Муж один и брат тоже один. Как это? Такое возможно?
Зулейка, залившись краской, начала мямлить про то, что они с Саидом и Ранией брат и сестры, но она, Зулейка, его дальняя и не кровная родственница. Но все равно считается сестрой, а Рания – та, да, сестра Саида. Но лучше пусть Фатима расспросит самого Саида и меньше слушает Ранию!
Рания же слушала эти сбивчивые оправдания, сузив глаза. Но, кажется, она тоже наслаждалась ситуацией, когда правда вот-вот могла выйти наружу. И ей очень этого хотелось! Тем более, когда Фатима стала настаивать, чтобы Саид больше не ночевал в кабинете, а спал каждую ночь в их «общей спальне». Фатима развлекалась,  как могла... Но вот только Зулейку ей было от души жалко.
С Хадижей у нее складывались теперь очень странные отношения. Девушка не догадывалась, что Фатима знает правду, потому что всё вспомнила. Всё – и о Фариде, и о Зухре. Ещё ничего не помня, она знала о судьбе девушки от Каримы, в подробностях рассказавшей ей о дочери Жади и ее злоключениях. Но тогда, действительно потеряв память, Фатима не придала значения ее сплетням, ведь Хадижа и Жади – эти имена ей ни о чем не говорили. Только то, что Жади некогда была женой Саида, а Хадижа – его дочь, но и Саид был для нее незнакомцем, который уверял Фатиму, что он ее законный муж.
Но теперь Фатима помнила не только то, что на время забыла, но и то,  что услышала и узнала в Фесе перед возвращением в Бразилию.
Поэтому ей было понятно, почему Хадижа все их беседы или якобы случайные разговоры подводила к истории своего неудачного замужества и развода с Фаридом. Конечно, Фатима видела, как хочется Хадиже, чтобы она рассказала об этих негодяях. Но как Фатима могла бы, «ничего не помня», поделиться подробностями?
- Фатима, но ты помнишь, как жила в доме шуафы? Расскажи, мне интересно, - уже отчаявшись узнать хоть что-то, попросила Хадижа.
- Что я помню? Эта ужасная женщина внушала мне, что мое имя – Надья. Она сказала, что у меня есть муж Фарид...
Хадижа, услышав его имя, вздрогнула и ревниво посмотрела на жену отца. «О, значит, у Хадижи чувства к нему ещё не прошли. Это ужасно. Неужели она может вернуться к мерзавцу? Надо обрисовать его самыми черными красками! Но как, если я все ещё его «не вспомнила»?» - задумалась Фатима.
- И что же дальше? Почему она так сказала? Фарид взял тебя в жены?
- Нет, Саид мне потом объяснил, что старуха просто хотела запутать и меня, и соседей. Ей было нужно, чтобы я как можно дольше ничего не смогла вспомнить. Понимаешь, они хотели сделать из меня рисовальщицу. Зухра заставляла меня рисовать хной цветы на ее ладонях и расписывать ее ступни узорами.
- Зухра? Ты сказала, что с тобой рядом была Зухра? Ты ее вспомнила?
- Дда, - запнулась Фатима. – Она была рядом некоторое время, но я не знала, кто она. Зухрой шуафа называла ее, а иногда и меня. Саид потом сказал, что женщина, которая пряталась в доме шуафы, это та самая Зухра, на которую охотятся его люди. Но я этого не знала. Несколько дней я лежала без сознания. Но потом ведьма поила меня какими-то мерзкими отварами трав, я становилась сильнее, но вот моя голова... Я переставала соображать, а та ужасная женщина заставляла меня брать кулечек с жидкой хной и рисовать. Она смеялась надо мной, издевалась, говорила, что я до конца дней буду за деньги расписывать хной руки и ноги туристов на главной площади Марракеша.  Ей очень хотелось вывести меня на медину и посадить на площади вместе с другими рисовальщицами. Но Саид успел забрать меня из дома шуафы раньше, чем меня отвели на площадь.
- А как выглядела та женщина?
- Шуафа? Старуха была как ведьма из сказок!
- Нет, Зухра... Какой она стала после пожара? Карима звонила мне, рассказывала, что из-за пожара, где  Зухра едва не погибла,  она могла обгореть и...
- А, так ты об этом. Шуафа что-то говорила о пожаре, но я сквозь сумеречное сознание, из-за того, что меня все время опаивали чем-то противным, не всегда понимала, о чем они говорят. Но Зухра... Та женщина всегда была в черном. Она, кажется, не снимала с себя одежду. Да, я слышала как-то раз сквозь сон, как Зухра кричала, что потеряла красоту. Кажется, у нее сгорели волосы, обгорело лицо, а также и руки, и ноги... Но я не видела, какой она стала. Только ее глаза, потому что никаб позволял увидеть только ее глаза. У нее красивые глаза.
- А мужчина? Там был мужчина? Фарид был? Карима рассказала, что дядя Абдул узнал, что дед Фарида ездил за ним в Марракеш, забрал из дома тетки Зухры.  Значит, Фарид тоже там был.
- Не знаю. Я не видела мужчин в том доме. Или я спала в это время? Они что-то такое обсуждали, да! Но я не видела мужчину. А ещё мне сказали, что я родила ребенка, но он сгорел во время пожара в нашем риаде. И поэтому мне пришлось сбежать и спрятаться в доме шуафы, которая была моей тетей. Меня звали Надьей, я хотела стать рисовальщицей. Но шуафа сказала, что мой муж Фарид ищет меня по городу, чтобы убить из-за пожара и смерти сына. Ведь он потерял всё: и сына, и дом.
- Что за бред?! – удивилась Хадижа.
- В этом уверяла меня шуафа. Она хотела внушить мне чужую историю, чтобы я не смогла вспомнить собственную жизнь.
Но у Хадижи возникали все новые и новые вопросы. Однако Фатима не могла дать на них ответы, опасаясь, что однажды может проговориться и выдать себя, т.к. Хадижа с большим вниманием воспринимала каждое ее слово и обязательно заметила бы оговорку. И как бы Фатима могла рассказать ей о страшных днях, проведенных в плену у Зухры и Фарида? Хадиже следовало бы узнать всё, чтобы не мечтать больше о страшном бывшем муже, но Фатима не могла с ней поделиться, не выдав себя.
А однажды семье стало известно, что Фарид подписал документ, в котором отказывался от Хадижи и детей. Саид вернулся в Бразилию уже с подписанным документом, однако не рассказывал о нем. Но для чего тогда сотовая связь? Хадиже поведала новость Карима. Это обсуждалось и между Жади и Латифой, даже Самира пыталась поговорить с Хадижей, чтобы ещё раз показать, какой негодный это человек – Фарид. Но было в этом поступке Фарида и хорошее – он не станет больше преследовать ее.
Хадижа не могла поверить, что Фарид мог так поступить. Но ведь это было хорошо для нее и близнецов? Так уверяла мама, так сказал отец, так считали все – и тетя Латифа, и Самира, и Зулейка, и Рания ей поддакивала, но насколько искренно?
Но Хадиже было неприятно его предательство. Разве он не клялся привезти  сыновей в Марокко? Как легко он отказался и от нее! А сам угрожал вернуть четвертой женой, взяв трех жен ей назло! Но потом Самира, любившая покопаться в психологии, которую недавно изучала в университете, разобралась в ее чувствах и сказала:
- Хадижа, ты верила, даже не признаваясь себе, что Фарид все-таки любит тебя в глубине души, вот в чем дело! Любит и потому не откажется от тебя, даже если бы он взял трех других жен. Не смотря на это, все равно любил бы одну тебя. Так, да? Какие иллюзии ты строишь на его счет, Хадижа! Что это за любовь?! Но он отказался от тебя и от ваших сыновей! Невысоко же он ценил тебя и мальчиков. Твой отец предложил сделку – и Фарид тут же согласился. И он не наказал Зухру. Почему не наказал? Почему она осталась рядом с ним? Почему он обещал ей жениться на ней?
- Как?! Он снова хочет на ней жениться?! – удивилась Хадижа. Они часто созванивались с Самирой, но Хадижа знала обо всех делах всегда намного больше, чем дочь Латифы. Самира интересовалась многими вещами  – но они были связаны с ее карьерой, ее профессией, даже с ее любимыми хобби, а сплетни той же Каримы долго в ее голове не задерживались. Она быстро забывала услышанное о делах в Фесе. Однако в этот раз Самира проболталась, узнав то, о чем Хадиже решили не рассказывать. И девушка вцепилась в новость.
- Самира, ничего от меня не скрывай! Фарид ничего для меня не значит, понимаешь? Но если он снова берет в жены Зухру, я хочу понять, как он посмел пойти на это? Женщина, которая украла его родного сына и собиралась продать бедуинам! И он не только не убил ее за это преступление, но снова решил привести в наш дом!
- В ВАШ дом? -  насмешливо подчеркнула Самира ее оговорку. По телефону разговаривать – это не беседовать, сидя рядом. Но Самира так владела голосом, могла одной интонацией создать полную картину, к которой не нужны были ещё слова.
- Аллах! Я все ещё не привыкну, что тот дом больше не имеет ко мне отношения, - призналась девушка. - Но это же предательство, Самира! Он предал меня, ну, хорошо – я его  бывшая жена, но дети? Как он может отказываться от детей?!
- Хадижа, будь осторожна! Фарид – мерзавец. Он подписал отказ от тебя и твоих детей не сам, а под давлением дяди Саида. Твой отец заставил его подписать бумаги. Понимаешь, что это значит? Но разве твой бывший муж всегда держит слово? Нет, достаточно вспомнить, что Зухру он возвращал несколько раз. Да, документ  подписан, и дядя Саид улетел в Бразилию успокоенный, что  претензий со стороны Фарида больше не будет. Но разве Фарид не может передумать? А если он только сделал вид, что отказывается? А сам подготовит ловушку, куда ты можешь угодить вместе с детьми? Я бы на твоем месте не доверяла ни одному слову Фариду.
Слова Самиры показались Хадиже убедительными. Да, Фарид коварен, его стоит бояться. И он мог обмануть ее отца! Но то, что сказала Самира, также успокоило и ее самолюбие. Фарид может задумать вернуть ее в Марокко обманом. Но разве она поддастся? Нет, не нужен ей больше Фарид! А после того, как он помирился с Зухрой и обещал на ней жениться....
А потом она узнала, что Зухру все ещё ищут люди ее отца. Об этом Саид проговорился дома в разговоре с Зулейкой и Ранией. Но вот беда – проклятая ведьма сгинула, ее не могут нигде найти. Однако в доме Фарида в Мекнесе появилась новая служанка – кто она, никто не знает, но женщина не снимает своего черного одеяния. Никто из его людей не смог увидеть ее лица. Отец Хадижи подозревал, что, так маскируясь, прячется Зухра. Но как до нее добраться?
Рания и Зулейка спорили, могла быть эта женщина Зухрой или все-таки просто служанка? Она метет двор, выполняет всю грязную работу. Но Хадижа знала, что Зухра очень самолюбива, не согласится делать грязную работу. Хотя двор она и раньше подметала, но стать служанкой Фарида, при том, что он намерен взять нескольких жен? Нет, Зухра не станет служанкой и жениться ему не даст! А люди на медине и сид Рахим, как узнала Карима, говорят, что в дом Фарида взяли служанку. В доме, кроме лары Джабиры, больше нет женщин, а руки для работы нужны.
Однако человек Саида, который наблюдал за тем, кто входит и выходит из дома сида Рахима, уверяет, что та женщина не покидает стен риада. На рынок ходит мать Фарида, за кормом – сам Фарид или его дед. Это подозрительно.
Но зато прошел слух, что Фарид ищет себе жену. Мать Фарида зачастила в разные хамамы, присматривается к девушкам. Карима насплетничала, что дядя Абдул уже договорился с сидом Рахимом о возможной скорой помолвке внука и девушки, которую выберет ему лара Джабира.
Хадижу расстроили такие слухи и сплетни. Но она вспомнила, как муж издевался над ней. Он позволял Зухре унижать и обижать ее. Чего она хочет? Вернуться к мучителю, которого начала ненавидеть за его подлую натуру? Приди в себя, вспомни, что было – сказала она себе. Зачем ей такой муж?
А ещё Карима проболталась, что дядя Абдул повторял слова Фарида о том, что Хадижу он вернет четвертой женой, чтобы она почувствовала унижение от своего положения в семье. Правда, сид Абдул воспринял его намерения иначе – не как стремление унизить Хадижу, а как желание вернуть законную жену, посланную ему Аллахом и судьбой, неважно – что она станет даже четвертой! Но Фарид думает о Хадиже, ведь она мать его двух сыновей!
И Хадижа впервые всерьез задумалась, что следует забыть этого человека. Да,  муж бывший, БЫВШИЙ! Да, он ОТЕЦ ее детей, но надо держаться от него подальше. Отец прав – прав, что решил подстраховать ее и внуков от такого гнилого человека!
Хадижа признала: Фарид хотел бы вернуть ее для того, чтобы унижать ее, мстить и унижать! Если однажды мечта Фарида сбудется, то ее ждет очень горькая участь. Желает ли она себе такую судьбу? Нет!  А своим сыновьям такого отца? Нет! И вот тогда с Хадижей что-то случилось: вдруг вся ее любовь к Фариду исчезла. Как будто кто-то провел рукой перед ее глазами, и она прозрела. И с того времени ничего, кроме презрения, она к Фариду не испытывала.
А чтобы укрепить новые чувства, Хадиже и требовалось услышать рассказ Фатимы о зверствах в риаде, о том, каким мучениям ее подвергли Зухра и Фарид. Но у Фатимы никаких подвижек в голове не наблюдалось. Что эти двое сделали с несчастной женой отца, что у нее так пострадала память? Хадижа была уверена, что когда Фатиме станет лучше и она всё вспомнит, то всё ей расскажет. Зачем ей что-то от нее скрывать?


14. Часть 34. Глава 14. Поиски золота Рании.



 Фатима, прожив в доме Саида больше недели, старалась вести себя естественно, как если бы продолжала ничего не помнить. Вот только  Рания беспокоила ее. Третья жена не просто следила за ней при каждом удобном случае, но преследовала ее и в доме, и в саду, опасаясь только заходить в комнату второй жены.   
Фатима подозревала, что Рания ей не верит, но было и что-то ещё. Рания хотела, но почему-то не осмеливалась сказать ей о чем-то. Поразмыслив, Фатима догадалась: все дело в пропавшем золоте. Когда к ней вернулась память, она вспомнила, как в отместку забрала все футляры с драгоценностями – и своими, и Рании, оставив только то, что принадлежало Зулейке. И тот сверток, что она спрятала под скамьей в беседке, тоже предстал перед глазами. Неужели его до сих пор не нашли? Удивительно. Стоит, наверно, проверить, там ли он ещё. Или достать, наконец? Но тогда придется многое объяснять и мужу, и остальным. Нет, не стоит этого делать!
Теперь и Фатима стала отвечать Рании на ее пристальные взгляды  насмешливыми улыбками. Она ждала, когда же Рания не выдержит.
И это случилось очень скоро. В саду, где Фатима полюбила гулять со своей малышкой и ее няней, готовой прийти на помощь в любой момент, Рания однажды подошла к беседке, подкатив коляску с ребенком, и обратилась к няне Назрин – попросила принести бутылочку с питьевой водой.
- Забыла, что бутылочка пустая. Принеси водичку, пожалуйста.
Няня не могла ослушаться приказания третьей жены Саида Рашида и ушла, чтобы наполнить водой бутылочку, чего и добивалась Рания. Тогда-то она и осмелилась спросить у Фатимы о пропавшем золоте.
- Не притворяйся, я знаю, что память к тебе вернулась. Скажу кое-что: ты правильно делаешь, что не выдаешь себя. Иначе тебя накажут, очень сильно накажут! Саид только притворяется добреньким, но он ждет..., ждет, когда ты скажешь, что всё вспомнила!
- Рания, о чем ты, не понимаю, - нахмурилась Фатима, продолжая притворство.
- Ты всё понимаешь, дорогая. И я на твоей стороне. Не хочу, чтобы тебя наказали, - сказала Рания, но не смогла сдержать злорадной усмешки, хотя Фатима ей не поверила бы и без этого. - Но меня интересует, где мое золото? Куда ты его спрятала? Ты вынесла мои драгоценности из особняка? Или они зарыты где-то здесь, в саду? Или в доме? Я обыскала все места в доме, но не нашла. Признавайся!
- В чем?
- Не беси, Фатима! Не зли меня, иначе я превращу твою жизнь в ад!
- Я пожалуюсь Саиду. Спрошу:  почему его сестра мне угрожает?
Эти слова несколько охладили пыл Рании, но было уже столько сказано, что она решила «дожать» одалиску.
- Ты украла мое золото! И свое забрала. Но своими украшениями ты можешь распоряжаться, как угодно. А вот к моим драгоценностям не имела права прикасаться!
- О чем ты? Какие драгоценности?! – притворно недоумевала Фатима.
- Ах, так ты не вспомнила, как вскрыла сейф Саида, забрала оттуда все деньги и золото – свое и мое, и сбежала? А почему ты пожалела Зулейку? Почему не тронула ее украшения?
- Не понимаю, о чем ты, - холодно отвечала Фатима. – Уходи, ты действуешь мне на нервы! С какой стати я стала бы тайком что-то брать у мужа, если стоит только попросить, Саид сам даст мне всё? Но ограбить его сестер?
- Аллах! Сестер?! Ха-ха-ха! – зашлась нервным смехом Рания. – Каких сестер? Если память вернулась к тебе – а я уверена, что это так, то ты знаешь, что мы с Зулейкой ему не сестры, а...
- Кто же вы, Рания? – сухо спросила Фатима. – Кто? Скажи мне правду, а то я уже сама начала подозревать, что вокруг меня происходит что-то странное. Мне порой так неуютно! Что-то не так в этом доме. Как будто меня все вокруг обманывают. Саида я теперь так редко вижу, что даже не успеваю с ним поговорить. Он должен мне объяснить, что это значит. К тому же, я подозреваю, что у моего мужа есть любовница, у которой он и бывает в те ночи, когда не приходит ночевать ко мне. Рания, ответь: кто она? Это кто-то из прислуги? Или это женщина из офиса? Кто она?
Фатима так вошла в роль, ее речь была так правдоподобна, что Рания начала сомневаться – а в самом ли деле к одалиске вернулась память? Она ужаснулась, представив, как обозлится Саид, если Фатима пожалуется ему или начнет задавать вопросы после тех обвинений, которые только что услышала от нее.
А Фатима тем временем сделала вид, что рассматривает кольца на ее руках.
- Рания, сколько на тебе украшений! И серьги, и даже ожерелье носишь, чтобы просто погулять в саду...
- А куда мне ещё наряжаться? Не в Торговый же центр, чтобы меня там ограбили! – огрызнулась Рания.
- Но у тебя все пальцы унизаны колечками. Хм... Золото...
Тут вдруг Фатима приняла смущенный вид.
- ... А не было ли у тебя когда-нибудь такого кольца: с большим изумрудом, по бокам которого – ещё два маленьких  и несколько бриллиантов между ними вокруг основного камня? Почему я о нем вспомнила? Наверно, оно мне нравилось когда-то, вот потому врезалось в память, и я о нем сейчас вспомнила.
Рания застыла от неожиданности. Было, было у нее такое кольцо! Вот только она не носила его постоянно, т.к. оно было слишком дорогим и хранилось в сейфе Саида, пропало вместе с остальными драгоценностями.
- Да, это мое кольцо. Вот видишь, ты начинаешь вспоминать. Фатима, напрягись, вспомни: разные футляры, большие - с разными комплектами драгоценностей и совсем маленькие – с серьгами и кольцами, продолговатые – с ожерельями. Куда ты их унесла?
Фатима задумалась и ответила, как будто припоминая:
- О, кажется, я видела много разных футляров. Но где? Это было в нашем доме... Футляры лежали на столе, закрытые и уже раскрытые... Кажется, я их все и открыла. Было одно украшение, такое... С ажурным орнаментом, с золотыми висюльками...
- Моё, мое ожерелье! Ты вспомнила его?! – обрадовалась Рания. – И где же оно теперь? Говори!
- Рания, нет, не могу вспомнить. Но... мне кажется, все украшения были вынуты из своих футляров и свалены в пакет... Потом завернуты во что-то... Почему я уверена, что пакет с украшениями лежит в каком-то темном месте? Это какой-то сырой и темный подвал? Рания, в этом доме есть подвал?
- Подвал? – удивилась Рания и тут же вспомнила, как Саид искал пропавшую Фатиму в подвале, опасаясь найти там ее труп. Но почему Фатима вспомнила про подвал? Она там побывала, когда прятала украденное золото! Конечно! Почему же Саид его не нашел тогда? Потому-что искал не пропавшие из сейфа драгоценности, а свою фаворитку! Аллах! Саид мог много раз пройти мимо оставленного в темном углу свертка, но не обратить на него внимания, что же делать? Ключ от подвала у Мириам.
Но как до него добраться? Правда, есть одна дверца, через которую служанки входят в нижнюю кладовку, где хранится разный инвентарь, а там Рания как-то видела и дверь, ведущую в другие помещения под домом. Но как Фатима умудрилась спуститься туда? Особняк занимает большую площадь, значит, и подвал под ним огромен. В каком углу искать пакет с украшениями?
Фатима насмешливо наблюдала за тем, как меняется выражение лица Рании. Неужели она рискнет и тайком отправится на поиски своего золота? Фатиму бы это не удивило. Впрочем, в подвал попасть не так просто. Тем интереснее будет наблюдать за поступками интриганки, а Фатима ещё и выиграет от ситуации: наконец, Рания оставит ее в покое на некоторое время.
И для убедительности Фатима пробормотала, как бы говоря сама с собой:
- Паутина, много паутины... Кучка ветоши и темнота, такая темнота, что не видно собственных рук. Где-то капала вода, пахло сыростью...
Рания ловила каждое слово, но была удивлена такими подробностями: какая вода там могла капать? В подвале что-то капает? Не может быть протечек в их доме! Аллах, вот и причина там побывать: поиск протечки. Значит, это где-то под помещением кухни или комнаты, где стоят стиральные машины? Но трубы могут пролегать подо всем домом, что делать? Как узнать, где точное место? Фатима могла пройти мимо этого места, когда услышала капающие звуки, уже бросив пакет или, наоборот, собравшись спрятать его ещё дальше. Предстояло обследовать весь подвал.
А Фатима тем временем поднялась, поправила платье и вышла из беседки, тем более, что вернулась няня, которая протянула наполненную водой бутылочку ларе Рании. И та выхватила ее из рук служанки, даже не поблагодарив. Положила рядом с дочкой, не попытавшись напоить ее. И если Фатима продолжила прогулку, отправившись к аллее с розами, то Рания поспешила к дому. Ей захотелось позвонить сестре и посоветоваться с ней.
Мунир успел уже вернуться из школы, потому что часть занятий были отменены. Он хотел кое-что обсудить с матерью, но та, не заметив сына, оставив его сестру заботам няни, бросилась к домашнему телефону. Набрав номер Амины в Марокко, Рания тут же дала отбой, как будто опомнившись. И после этого она почти бегом поднялась по лестнице, торопясь к себе в комнату.
Мунир всё это наблюдал из своего укрытия. Он только что вышел из кухни, где Мириам угостила его вкусным пирожком-бриутом, и стоял, ждал момента, чтобы подойти к матери. Но понял, что ее что-то встревожило, и это было настолько серьезно, что мать не могла говорить  по домашнему телефону, а значит, она станет звонить кому-то из своей комнаты по сотовому.
Мальчик захотел выяснить, что случилось, кому собралась звонить мама. Он тоже взлетел по ступенькам и вскоре был под дверью ее комнаты. Осторожно приоткрыв дверь, начал прислушиваться. Рания же была настолько взбудоражена, что не услышала легкого шума открываемой двери, не увидела образовавшуюся щель. Она вообще стояла спиной к Муниру, лицом к окну. И разговаривала его мать с сестрой Аминой из Феса.
- Амина! Я узнала, куда Фатима спрятала моё золото! Я была неправа: память к ней не вернулась, но именно поэтому я смогла выудить у нее эту информацию. Расспрашивая о разных украшениях, я заставила ее кое-что вспомнить. Амина, сверток с драгоценностями в подвале под особняком! Точно, говорю же тебе!... Нет, нет, она не обманывает. Золото точно там! А как иначе она могла бы его вынести мимо охраны? О, Аллах, я так и думала, что золото где-то в пределах особняка, в доме или в саду. И про подвал я тоже думала, но теперь уверена – оно там!  Пакет с украшениями Фатима спрятала в подвале! Она вспомнила такие подробности, которые не придумаешь, если бы она не пережила, побывав в подвале на самом деле... Что? Конечно, я хочу спуститься туда и забрать пакет с украшениями! Я пока ещё не знаю, как я туда попаду, но нет, Саиду я ничего говорить не буду!... Что? Ты советуешь мне рассказать Саиду? А, так ты хочешь, чтобы драгоценности нашли и вернули Фатиме те, что ей принадлежат? Но нет – мне положена компенсация за моральный ущерб!  Когда я найду пакет с украшениями, то не стану даже рассказывать об этом. Они будут храниться у меня в комнате – всё золото, и мое, и золото Фатимы. Я заберу его себе! Так я накажу одалиску за всё, что вынуждена была пережить по ее вине, и за то, что Саид так и не наказал ее!
Вероятно, тетя Амина уговаривала мать Мунира не делать глупостей, потому что Рания злилась на нее и огрызалась, пока снова не поссорилась с сестрой. А Мунир уже всё понял  и принял решение. То, за что может быть наказана его мать, если она попадется, сойдет с рук ему, сыну Саида Рашида. Он ведь мальчик, которому может быть интересно побывать в подвале! Разве не так? А он сможет пробраться в подвал и найти тот злосчастный пакет.
И да – он тоже считает, что все найденные украшения должны достаться его матери. Даже когда жена отца все вспомнит, вспомнит и о том, где лежит пакет с украшениями, и станет его искать, не сама, а слуги должны будут обыскать весь подвал, все равно Мунир не признается, что нашел и принес матери пропавшие сокровища. А мама будет молчать. У них появится такая замечательная тайна!
Паренек воодушевился и отправился обследовать двери, за которыми были входы в подвальные помещения, обдумывая, что ему следует взять с собой на поиски пакета и чем ещё запастись. Самым трудным будет достать ключ от подвала, а он, как было всем известно, висел на связке, хранившейся у Мириам. Но мог ли быть другой вход в подвал, до которого добраться проще? Разве Мириам не посылает ту девчонку – Анису – в подвал то за ведрами, то ещё зачем-то. Мунир уже знал, что девочка очень боялась туда спускаться, ведь там темно и может притаиться джинн. В подвальной кладовке и подходящий горшок стоит, где может жить эта нечисть.
Мунир прикусил губу и прищурил глаза: вот и выход! Он договорится с девчонкой, что хочет проводить ее в подвал и увидеть место, где живет джинн. Придумает историю, чтобы глупая Аниса поверила и впустила его туда, когда ей в очередной раз велят принести что-то из хозяйственных запасов.
Мальчик понимал, что так и следует поступить, потому что стащить ключ у Мириам будет ещё сложнее. Тем более, в доме не забылась история, когда Мунир признался, что украл ключ у старшей служанки, чтобы испортить любимую картину отца. Теперь Мириам была настороже, даже когда он просто проходил мимо нее. Женщина почти всегда тут же хваталась рукой за карман, из которого сквозь ткань выпирали ключи.
И вот в пятницу, когда отец уехал к дяде Мухамеду, чтобы вместе отправиться в мечеть на пятничный намаз, Мунир, которого отец в этот раз с собой не взял, пробрался в кухню и разыскал девчонку, перебиравшую зелень, сидя у порога распахнутой на улицу двери.
Дети пошептались, при том Аниса опасалась, что другие служанки увидят, как она бездельничает, и расскажут тете Мириам. Но мальчик настаивал:
- Отведи меня в подвал, я хочу увидеть логово джинна! И я знаю, как его прогнать из подвала!
Девочке самой было интересно заглянуть внутрь большого горшка, стоявшего в углу помещения под кухней. Но как же там страшно было! Но и задерживаться ей никто никогда не позволил бы! За ней постоянно присматривали женщины, работавшие в кухне. И как она может помочь Муниру?
Но мальчик сам предложил план. И ничего особенного: она отведет его к двери, впустит и всё. Подвальную комнату уже даже не закрывали на ключ – сообщила она ему тайну. Так часто ею пользовались. Аниса сказала, что они войдут туда вместе! Ей тоже интересно взглянуть на джинна!
- А если он захочет тебя съесть? – начал пугать ее мальчишка, догадавшись, что если дверь не закрывается, то он и без помощи Анисы туда войдет.
- Я убегу!
- Но он окажется быстрее, схватит тебя и оторвет руку или ногу, а потом съест!
Но Аниса не отступала. Вот потому, улучив момент, когда женщины отвернулись, занявшись чем-то у плиты, девочка поманила за собой Мунира и приоткрыла  тяжелую подвальную дверь, куда они вдвоем и юркнули, также с трудом подтянув ее за собой. Внутри было темно, но юная служанка знала, где находится выключатель. Она протянула руку, и электрический свет залил довольно большое помещение. Мунир тут же деловито принялся обследовать всё вокруг.
- Ты ещё что-то ищешь? – проницательно заметила девочка.
- А что? У джина могут быть маленькие джинны.
- Но ты даже не заглянул в горшок, чтобы узнать, есть там большой джинн или нет.
И она показала рукой на огромный горшок в углу за какими-то коробками.
- Мне всегда казалось, что на дне его что-то лежит, что-то завернутое. Но как узнать, что там? – доверилась она мальчику.
Мунир задумался, но быстро сообразил, что это может быть (а если это сверток с украшениями матери?) и как его оттуда достать.
- Так ты уже видела, что там нет джинна?
- Да, я заглядывала туда. Я смелая. Но джинна там нет, потому что он мог улететь куда-нибудь, а возвращается он по ночам и спит там...
- Может быть. Но что же там за сверток? Слушай, а давай ты залезешь в горшок и достанешь, передашь мне все, что найдешь, а я потом помогу тебе оттуда выбраться. Вдруг там сокровища джинна? Как в сказках.
Девочка была любопытной, но жизнь ее была скучна, она не знала детских игр, потому что приходилось только работать. А тут сын хозяина предложил настоящее приключение! Только теперь девочка обратила внимание, что у Мунира за спиной был небольшой рюкзак, полностью чем-то заполненный. Что там? Неужели Мунир собрался сражаться с джинном?
Она согласилась забраться в горшок и всё из него вытащить. Мунир торопил ее, чтобы не передумала. И вот она оказалась внутри, содрогаясь от сладкого ужаса: ведь джинн мог вернуться в любую минуту.  Анисе пришлось спрыгнуть в горшок, она ударилась коленкой обо что-то острое, было больно и из ранки пошла кровь... Но девочка перетерпела и, подгоняемая Муниром, ощупала дно горшка.
- Что там? Подавай мне, я разберусь. Ты ничего не разворачивай. Эх, почему я сам туда не забрался! – пожалел Мунир, но девочке не очень понравился его тон. Показалось, что он притворяется, неужели струсил? Она собрала руками со дня горшка какую-то ветошь и протянула в отверстие: из него как раз только и могла торчать половина ее головы и руки. 
Мальчик принял старые тряпки, повозился и замолчал. Она слышала шаги его, но вдруг затихли и они. И только теперь Аниса задумалась, как мальчик сможет помочь ей вылезти из сосуда? Внутри ее ногам не на что было наступить. А хватит ли сил у мальчишки ее вытащить?
- Мунир, подтяни к горшку лестницу. Там у входа есть небольшая лестница! Придвинь ее к горшку и поднимись по ступенькам. Протяни мне руки, я попытаюсь выбраться! Или подай мне ящик.
Но ответом ей была тишина.
- Мунир! Позови тетю Мириам! Она сообразит, как меня вытащить!
Но мальчик не отвечал, как будто его вовсе не было рядом. Неужели он убежал? Как теперь выбраться? Кто сможет найти Анису в подвале? Аллах! Что делать? Девочка была очень напугана. А ещё она подумала о наказании – ведь тетя Мириам ее обязательно накажет! Муниру сойдет с рук, если вообще поверят, что и он с ней был в подвале, а вот ей – нет.
Она опустилась на дно горшка и тихонько заплакала.
Вдруг раздался ужасный скрип – так могла только открываться дверь в тот страшный подвал, куда никогда не заглядывали взрослые служанки, а ей было запрещено даже близко подходить к ужасной двери. Вот там точно могли обитать и джинны, и сам шайтан! Она все ещё не могла забыть, как сид Саид и все слуги-мужчины обыскивали подвал, когда искали лару Фатиму. Но не нашли. Аниса тогда решила, что если жена сида там, то только джинны могли ее туда утащить, а потом съели.  Поэтому ее не нашли.
Что же происходит? Почему заскрипела та дверь? Кто вошел через нее? Джинн учуял в горшке Анису?! Ой, теперь он ее съест!
- Мунир, помоги! Где ты! Мне страшно! – завопила девчонка что есть силы. Но в ответ снова скрипнула дверь, как будто захлопнулась – и наступила тишина.
- Аллах, что же делать? Или джинн унес Мунира?! Когда же Мириам хватится, что  меня нет? Кричи-не кричи, никто не услышит. Что я наделала! А Мунир сбежал и никому не расскажет, что я здесь, - дошла до нее горькая истина.
Этот мальчишка никогда ей не нравился, что-то было в нем нехорошее, хотя Аниса не могла выразить словами, что именно ей в нем не нравилось.
Девочка поняла, что ей не стоит надеяться на скорое освобождение. Ее найдут, если ещё раньше она не окажется в руках у джиннов. И тогда она уселась на дне горшка и горько зарыдала, обхватив голову руками.

...Мунир же, избавившись от девчонки, которая могла помешать проникнуть за закрытую дверь в основную часть подвала, тихо и быстро осмотрел все углы, не обращая внимания на крики Анисы, и подошел к двери, которая явно вела туда, куда он так стремился попасть. Он потянул на себя дверь, и она жутко заскрипела, испугав парнишку. Справившись, мальчик осторожно вошел, достал фонарь из рюкзака и тогда закрыл дверь – с тем же ужасающим скрипом.
Оказавшись в темноте и включив фонарь, пройдя несколько десятков шагов вперед, оглянувшись, он уже не смог обнаружить место в стене, где была дверь, через которую он только что проник внутрь. И зачем он только ее захлопнул?
Решив, что разберется с этим позже, когда найдет материны сокровища, Мунир догадался пойти вдоль стены, держась рядом с ней, осматривая каждый выступ и удивляясь, как  здесь чисто. Ни куч хлама, ни строительного мусора ему пока не попалось.
 Да, подвал не был похож на проходы, подземные ходы и подвалы, которые он видел в кино или в компьютерных играх. Здесь даже не было страшно – откуда бы могли появиться чудовища? Им негде было бы расположиться. Впрочем, потом он все же наткнулся на кучу мусора, но вот звуки... Стояла полнейшая тишина. Нигде не капало, как уверяла Фатима его мать.
Ему показалось, что он очень долго бродит в подвале, а стена всё никак не заканчивается. Или он сделал второй круг внутри помещения? Тогда мальчик осветил фонарем не стены, а другие места подвала, чтобы увидеть, что ещё находится в центре подвала. После этого отправился к колоннам и стенам, подпирающим несущие конструкции здания, осмотрел  всё вокруг каждой колонны. Нигде не было никакого свертка.
Но была ещё и внутренняя стена, которая делила подвал на две части, и тогда Мунир, решив обойти и ее, оказался в подземном лабиринте, уже не понимая, проходил он в этом месте или нет.  Он заблудился, не найдя пакета, о котором так мечтала его мама, но ко всему еще и не смог найти дверь – не только ту, через которую можно было бы вернуться в дом возле кухни, но и вообще никакой двери он больше не увидел. Стены казались ему однообразными. Не было и намека на дверной контур.
Мальчик испугался, не зная, что делать. Он запаниковал, потом заплакал, потому что понял: его здесь не найдут. Кто мог бы рассказать, что он вошел в подвал? Никто. Даже эта противная любопытная Аниса не сможет никого позвать на помощь или указать, где он может быть, когда его начнут искать. Напрасно он  злорадствовал, когда девчонка залезла в горшок, и он понял, что ей самой оттуда не выбраться. И с его помощью – тоже. Но теперь на нее была надежда – если она начнет кричать и ее кто-нибудь услышит. Бедная его мама! Если его все-таки найдут – живого, то накажут не только его, но и ее. А золото он так и не нашел!
А если его найдут,  что он скажет, зачем он залез в подвал? Нет, про то, что он искал золото, рассказывать нельзя! Но что тогда? Свалить на Анису, что пошел искать джинна, которого она видела? Ночью джинн живет в горшке,  днем прячется в подвале! Так она ему сказала. И он солжет, что решил найти джинна и сразиться с ним!
Мальчик достал сотовый, о котором он совсем забыл. Но связи не было – наверно, из-за толстых стен особняка. Он долго пытался набрать номер Рании, но вскоре села зарядка. А потом и свет фонаря стал меркнуть, пока и вовсе не погас.   Мунира накрыло уныние. Он не знал, что делать. Оставалось только ждать, когда начнутся поиски.
Мальчишка сел на рюкзак, прислонившись спиной к стене, и, тихо плача, даже подвывая от страха, стал ждать, считая сначала до тысячи, потом и дальше. Когда-то же о нем вспомнят? Он успел заметить на телефоне время, пока экран ещё не погас. Ужинать семья сядет ещё не скоро. Ждать придется часа два, не меньше. И как же долго потянулось для него время!
Но Рания спохватилась сына намного раньше. Няня Мунира тоже не знала, где мальчик.
- Разве он не с вами, лара Рания? Мунир собрал рюкзачок и сказал, что он идет вместе с Вами гулять в сад.
Обыскали сад. Мальчика там не оказалось.  Тогда Рания допросила няню, решив выяснить, что лежало в его рюкзаке.
- Точно не знаю, мальчик отказался мне показывать его содержимое, но я смогла понять, что Мунир зачем-то взял в комнату большой фонарь, который хранился в служебной комнате.  Но он не смог мне объяснить, для чего ему понадобился фонарь.
Рания сразу же поняла, что это означает. Мунирчик каким-то образом узнал про подвал! Аллах, неужели ребенок сейчас там? Но как он туда попал? Где нашел вход? А ключ где взял?
- О, Аллах! У меня снова будут большие неприятности! – испугалась она. – Зачем только я узнала у Фатимы тайну пропавшего золота! И золото мой сынок не найдет, и Саид может дать мне развод, если с моим сыном что-то случится! Даже если не случится – то, что Мунирчик отправился в подвал, уже происшествие!
Ее беспокойство не укрылось от Зулейки. Но как бы она ни расспрашивала у Рании, что случилось, та ни в чем не призналась. А мальчика всё не было. Нигде. Сад и дом были тщательно обысканы. Кто-то из служанок донес Зулейке, что лара Рания потеряла Мунира. Его нигде нет. Скорее всего, это сделала няня. Рания дала себе слово ее уволить, когда Мунир найдется. Это она не досмотрела и позволила ребенку оказаться в опасном месте.
Зулейка пригрозила, что тот час же позвонит Саиду, если Рания не расскажет, что скрывает. Тогда Рания расплакалась и призналась, что нигде не может найти сына. Няня тоже не могла предположить, куда он мог спрятаться. Но за территорией особняка он никак не мог оказаться -  в этом их уверяла охрана. В высокой металлической ограде не было ни единого лаза, а вся территория просматривалась на экранах видеокамер. А мальчик исчез! Значит, он в доме!
Зулейка отправилась в кухню, предполагая, что кто-то из служанок мог что-то увидеть, заметить. Но там тоже что-то случилось.  Мириам сидела встревоженная, держась ладонями за лицо.  На вопрос Зулейки она ответила, что пропала Аниса.
- Когда она исчезла? Где ее видели в последний раз? – что-то соображая, поинтересовалась Зулейка.
- Девочка перебирала зелень у двери черного хода возле кухни. И больше никто ее не видел.
- С ней разговаривал Мунир, - наябедничала самая старая служанка.
Но когда искали Мунира в саду и в доме, ее тоже не видели. Куда же исчезли дети?
- Могу предположить, что они вместе. Не просто так они пропали, - сказала Зулейка заплаканной Рании.
- Мой сын не играет с детьми из прислуги. Никогда не замечала его рядом с Анисой... или как ее там зовут! – презрительно отозвалась Рания. Но она сообразила, что задумал сын: путь в подвал пролегал через подвальную подсобку, дверь которой или не закрывалась, или доступ туда был у той же девчонки с кухни. Но как же подсказать, где искать сыночка? Разве сами женщины догадаются?
Фатима наблюдала за происходящим, понимая, что это значит. Это Зулейке было невдомек, куда могли спрятаться мальчик и девочка. Но Фатима могла даже не гадать, знала, что сын Рании подался  в подвал на поиски пакета с украшениями. А то, что исчезла ещё и юная Аниса, так это говорит о том, что он нашел помощницу. Фатима разгадала, но не могла прямо сказать Зулейке, что происходит. Или могла бы? Скажет, что кое-что вспомнила, когда Рания пристала с пропавшим золотом. Ей показалось, что какой-то пакет лежит в подвале под каким-то домом. А Рания решила, что она говорит про их особняк и подвал под ним. Не туда ли отправила Рания своего сына на поиски пропавших украшений?
Нет, это опасно, - решила Фатима и промолчала, пока Зулейка металась, не зная, звонить ли Саиду или нет. Как без него начать поиски детей?
Рания же в свою очередь наблюдала за Фатимой. Она чувствовала, что та обо всем догадалась. Она не выдержала и подошла к ненавистной сопернице.
- Кобра! – прошипела она в ухо Фатиме, вставая у нее за спиной. – Не смей рассказывать Саиду, что я узнала про золото, которое ты спрятала в подвале!
Но Фатима повернулась в ее сторону и как бы удивленно спросила:
- Рания, почему ты злишься? Сестра! Твой брат Саид должен узнать, что твой сын мог залезть в подвал! Ты, наверно, рассказала ему про золото, вот мальчик и решил его найти.
- Ничего я ему не рассказывала, но Мунир мог отправиться именно туда. Если ты, Фатима, расскажешь Саиду про золото в подвале, я тоже выложу ему все твои подлые секреты.
- Какие секреты? – сделала удивленное лицо Фатима. – У меня нет тайн ни от кого,  тем более – от моего мужа!
Перед Ранией снова стояла жена Саида, потерявшая память. Она вовсе не казалась испуганной угрозами Рании.
- Не притворяйся! Если с моим сыном что-то случится...
- Так почему же ты не спешишь его спасать? Рания, ты странно ведешь себя, дорогая!
- Фатима, не дразни меня! Я многое о тебе знаю. И всё Саида расскажу!
- Рассказывай, если что-то знаешь. Но если я сама ему все расскажу, а? – стала вдруг прежней Фатима, мерзко усмехнулась, как на мгновение показалось Рании, но тут же преобразилась в  потерявшую память. Рания осмотрелась: никто на них не смотрел, ничего не видели, ей никто не поверит, что Фатима   себя выдала. Как доказать? Фатима умна и хитра. 
 И это было ещё не всё. Теперь уже Фатима приблизила к ней лицо и тихо проговорила ей на ухо:
- Я могу никогда не вспомнить, где твое золото, Рания. Никогда! Как бы ты не умоляла рассказать, как бы ни расспрашивала меня!
И тут же она отошла от третьей жены, лицо которой залила краска злости.
- Кобра! Змея! Пусть Аллах разорвет тебя на кусочки! – бросила она вслед фаворитке Саида.
- Рания, пусть Аллах дарует тебе ума! – слегка повернув в ее сторону голову, сказала Фатима.
К тому времени, когда Зулейка решила организовать поиски Мунира и Анисы, вернулся из офиса Саид. Ему доложили о происшествии. Пристрастно  расспросив няню, узнав от нее такую важную подробность, как фонарь в рюкзаке, Саид пришел к выводу, что сын отправился в подвал.
- Почему его потянуло на приключения? Рания, какие фильмы недавно смотрел наш сын? Что читал? Какой материал сейчас проходят в школе?
Но Рания не смогла ответить ни на один его вопрос, кивая на няню, которая должна была знать обо всем. Мать Мунира настолько испугалась, что уже рыдала в голос.
Как бы то ни было, но Саид приказал найти мощные фонари,  собрал охранников и водителей и сам во главе них решил спуститься в подвал. Но сначала были осмотрены те немногие двери, через которые туда можно было попасть.
- Я же приказал закрыть их на замки после того, как несколько месяцев назад мы искали там Фатиму!
Фатима услышала это и удивилась: такую историю она не знала, ей никто не поведал об этом. Но никто ничего не захотел рассказывать ей и теперь.
На всех дверях висели крепкие замки. Саида это озадачило:
- Как тогда можно попасть в подвал? Где же мой сын?
Фатима, помня, что память к ней ещё «не вернулась», услышав это, повернулась к Зулейке и не преминула спросить, сделав удивленные глаза:
- Как это – сын Саида? Мунир разве не сын Рании?
Рания тут же всхлипнула и поплелась к Саиду. Но и Зулейка сделала вид, что не слышала ее слов о Мунире, чей он сын.  Фатиме же оставалось лишь незаметно для других рассмеяться. Но где же все-таки мальчишка? Ох, напрасно она решила потролить Ранию! Как бы это бедой не обернулось!
Саиду рассказали, что пропала и Аниса, маленькая служанка из кухни. Тогда хозяин дома вспомнил, что в подвал ведет ещё одна дверь – из подсобной комнаты под кухней. Возможно, дети вошли туда и не смогли открыть дверь, чтобы выйти?
И когда заплаканная Мириам, впереди всех поспешившая к двери подсобного помещения, вошла в ту кладовку, из огромнейшего горшка непонятного назначения раздался громкий рев и мольба о спасении! У Мириам от страха подкосились ноги.
Но Саид быстро взял себя в руки и велел охранникам выяснить, что за звуки с эхом разносятся из горшка. Ясно, что там кто-то есть – кто-то из детей. Вот и разгадка – сунули любопытные носы в горшок, похожий на сказочный, а выбраться не смогли.
Из горшка вытащили полуживую, опухшую от слез девчонку.
- Аниса! – всплеснула руками Мириам. – Что ты здесь делаешь? Как оказалась?! Ну, будет тебе наказание! Никогда не забудешь! Дрянная девчонка! – ругалась Мириам, хотя только что радовалась, что племянница нашлась.
- Где Мунир? Вы пришли сюда вместе, - предположил Саид. – Но потом ты залезла в горшок, а куда исчез мой сын? Ведь его здесь нет.
Саид осмотрелся вокруг.
- Мунир велел мне залезть в горшок, сид Саид. Сказал, что здесь могут лежать сокровища джинна. А сам... Не стал мне помогать выбираться, но вдруг дверь заскрипела, вон та, которая от подвала... Потом ещё раз заскрипела... Его джинн уволок в подвал и съел!
И Аниса разразилась горючими слезами. Она так и не поняла, что мальчишка специально оставил ее в горшке, не собираясь помогать.
Но взрослые догадались, что искать пропавшего следует за той дверью.
- Аллах! Сколько ещё раз мне в подвал спускаться? То Фатиму искали, теперь Мунира. Мириам, завтра же пусть повесят замок на дверь! Нет, вызови мастера и вели заварить вход в подвал!
- Да, сид Саид! – отвечала Мириам.
Несколько человек начали вести поиски. Мунира обнаружили спящим у основания одной из колонн. Когда Саид подхватил его на руки, мальчик открыл глаза и спросил:
- Вы все-таки нашли меня в подземелье? А я сражался с ужасным джинном и победил его! Но так и не нашел его мешок с сокровищами!
Саид вынес ребенка на улицу и уже с главного входа они вошли в дом.
- Мунир, где ты пропадал? – бросилась к нему Рания. Она сразу же поняла, что никакого пакета мальчик не нашел. Иначе бы не выпустил из рук! Или Саид отобрал? Но нет, вошедший следом водитель положил у ног Мунира рюкзак. Может быть, золото там? Рания умирала от страха быть разоблаченной, но и испытала разочарование, что Мунир не смог найти пакет, о котором рассказала Фатима. Но второго шанса попасть в подвал уже не представится!
- Рания, что за чушь Мунир нес про сказочные сокровища? – строго спросил Саид. – Чем ты забиваешь ему голову?
Третья жена не ожидала вопроса и только молча могла открывать и закрывать рот. Она решила, что сын всё рассказал Саиду. Но Мунир оказался сообразительнее.
- Мама, я вспомнил сказку про джиннов, которые живут в старых горшках и прячут в домах золото! Я хотел найти золото, чтобы забрать его у джинна и отдать тебе!
- Мой хороший! Сыночек мой! –обхватила его спасенная Рания и крепко прижала к себе.
Зулейка стояла рядом с Ранией, ничего не говоря, лишь качая головой, сложив руки на груди.  Фатима же смотрела на мать с сыном, слегка прищурив глаза. Мальчик понял, что жена отца – притворщица, всё она знала, почему он полез в подвал за золотом, сама же матери сказала, что оно там. Обманула, посмеялась!
Мунир возненавидел жену отца с первого дня, как она вошла в их дом. К Зулейке он не испытывал такой ненависти, хотя и ее он тоже не любил. Но Фатиму не выносил. И причин было много. Но самая главная из них – эта женщина не только заняла в семье место его матери, но от нее зависело, не выгонит ли отец его маму, не отправит ли в Марокко. Он чувствовал в ней врага, даже если бы Рания не рассказывала о ней разные ужасные вещи. Вот и теперь мальчик согласился с тем, что эта женщина не больна, память восстановилась и теперь Фатима вредит его матери.
Поэтому после ужина, когда закончился в доме скандал и все поели, Мунир не сразу отправился в свою комнату, а незаметно подошел ко второй жене отца, дернул ее за рукав, и когда та повернулась и удивленно на него посмотрела, сказал:
- Я знаю, что ты обманщица. Ты соврала маме, что ее золото лежит в подвале. Но там ничего нет. Я не хочу, чтобы мама плакала. Верни ей ее золото, иначе тебе будет хуже.
- Что?! – поразилась  Фатима. – Что ты сказал?!
- Я украду твою дочь и спрячу ее в подвале. Засуну под кучу хлама, которую там видел! Или закопаю в саду. Никто не сможет ее найти! Если ты не вернешь золото моей маме, ты не найдешь Назрин!
- Мунир, разве Назрин не твоя сестра? Что ты такое говоришь?
- Ха! – ткнул в нее пальцем мальчишка. – Значит, ты вспомнила, что я сын твоего мужа, брат Назрин? Моя мама – жена моего отца. А вовсе не его сестра. Ты себя выдала!
- О чем ты говоришь? Глупый мальчишка! Вот пожалуюсь на тебя Саиду! – снова взяла себя в руки Фатима, пожалев, что не сдержалась. Действительно, выдала себя с головой. Хорошо, что никто не слышал. Но слова ребенка ее напугали. Теперь она увидела, что сын Рании способен на всё. Он смог хитростью проникнуть в подвал. А если няня Назрин не досмотрит и он сможет украсть ее дочь и спрятать в таком месте, где малышка погибнет раньше, чем ее обнаружат?
Идти с жалобой к Саиду все же не хотелось. Фатима опасалась чем-то выдать себя. Саид сразу подметит ошибку или оговорку. Но что же делать? Как обезопасить дочь?
Стоя в стороне, Зулейка видела, что между Муниром и Фатимой произошел какой-то странный разговор. Почему мальчик разговаривал с женой отца с таким видом? Лицо сына Рании было перекошено от злости, он ушел с таким выражением на лице – смесью упрямства и решительности, но Зулейке это не понравилось. А почему Фатима побледнела?
Она подошла к ней и спросила, что случилось. И тогда Фатима, осторожно подбирая слова, призналась, что мальчишка ей угрожал.
- Как – угрожал? Что он сказал? – не могла поверить Зулейка.
 - Он сказал, что украдет Назрин и спрячет ее в подвале, если я не верну золото его матери. Зулейка, о каком золоте говорят он и Рания? Она расспрашивала меня о золоте, и тогда у меня в памяти всплыли некоторые украшения, а она обрадовалась, что это ее украшения! Я сказала, что помню пакет, который лежит в темноте. Неужели Рания решила, что речь шла про подвал? Мунир сказал мне, что в подвале золота он не нашел. Но если я не верну золото его матери, тогда он выкрадет Назрин и отнесет ее в подвал. Я боюсь, но я ничего не понимаю.
В этот раз Фатима была всерьез обеспокоена, но была вынуждена продолжать притворяться, а это было для нее уже неприятно.
Поговорив, они разошлись, Зулейка постаралась успокоить Фатиму, сказав, чтобы она и няня были внимательны, а она тоже примет меры, чтобы ничего плохого с Назрин не случилось. Фатима поспешила в комнату дочки,  а Зулейка не удержалась и нашла Саида,  которому обо всем рассказала. Саид сопоставил факты в истории с подвалом и решил, что Мунира следует наказать. Но прежде – наказать и Ранию, которая своими причитаниями о потерянном золоте настроила сына против второй жены, довела ребенка до того, что он оказался способен на ужасные поступки. И угрозу причинить вред сестре Саид тоже воспринял всерьез.
Он потребовал позвать к нему Ранию и Мунира. И долго из его кабинета неслись его крики, когда он ругал и жену, и маленького, но уже настолько озлобленного сына.


15. Часть 34. Глава 15. Хадижа и Фатима.


Хадижа ничего о случившемся дома не знала. Она провела день у Жади и Лукаса, откуда потом поехала с матерью в гости к Латифе. По дороге от тети Латифы Жади и Хадижа заглянули в Сан-Криштован, чтобы увидеться с ларой Назирой, а Хадижа навестила также свою подругу Эмми.
И уже вечером Жади на такси доставила Хадижу к воротам особняка Саида. Когда девушка подходила к своей комнате, услышала скандал из кабинета отца, крики Саида, плачущие голоса Рании и Мунира.
- Что случилось? – спросила она у Зулейки, вернувшись в гостиную.
- Ах, Хадижа! Твой брат провинился сегодня дважды: сначала отправился в подвал искать пропавшее золото Рании, а потом угрожал Фатиме, что украдет Назрин, если жена твоего отца не вернет его матери украденные украшения.
- Аллах! Почему Мунир стал таким? Он же ещё совсем ребенок!
- Да, он маленький, но многое понимает и желает решить проблемы по-своему.
- Мне страшно за сестренку. Назрин уже многое пережила, как и Фатима. Аллах! Скорее бы к ней вернулась память. Но как сделать, чтобы Фатима всё вспомнила?
- Остается лишь ждать, когда Аллах захочет вернуть ей память, - решила Зулейка.
- Да, только на это надежда, - разочарованно сказала Хадижа. А ей так хотелось расспросить Фатиму, как ей жилось в доме Фарида в Марракеше, какие отношения были у него с Зухрой, что там вообще происходило?
 Девушка еле сдерживалась, чтобы не задать вопросы жене отца, понимая, однако, что Фатима пока не может ответить на них, а потом может не захотеть говорить об этом. Всё-таки там ее держали не по ее воле. Она же была пленницей. Но сколько всего Фатима могла увидеть, узнать или подметить. Хадижа ничего не могла с собой поделать: ей всё было интересно из того, что касалось бывшего мужа и его вернувшейся любовницы. Испытываемая обида не мешала желанию узнать о них как можно больше.
Когда раздался телефонный звонок, Хадижа сидела на диване в гостиной, пока Зулейка отправилась в кухню, чтобы дать указания Мириам и другим работникам на следующий день.
- Алло! – ответила Хадижа, схватив трубку. – Карима! Ты? Карима, что нового?
Но женщина начала разговор не со сплетен, а с вопроса – помогает ли Фатиме трава, которую с ней из Феса отправила Зорайдэ? 
- Ох, беда, Карима! Неужели отец вам ещё не звонил? Рания рассыпала траву, когда Мириам пыталась заварить ее для Фатимы. Всё пришлось выбросить, ничего не осталось. Мы думали, что Зорайдэ уже выслала в Бразилию новую порцию лекарственных трав. 
Но Карима сказала, что у них в доме ни Зорайдэ, ни кто-то другой об этом ничего не знают. Но она передаст Зорайдэ, что трава пропала. Но как же чувствует себя Фатима?
- Аллах! Карима, она совсем ничего не помнит!  Но она нам верит! Правда, отец приказал немного обмануть Фатиму, чтобы не расстраивать ее. Мы делаем вид, что она единственная его жена, а Рания и Зулейка – его сестры. Но мне кажется, что Фатима и в таком состоянии сопоставит факты и поймет, где правда, иншалла. Она же умная. Но как она сможет принять ещё двух жен отца, тем более, когда выяснит, что не она – первая жена, вот о чем никто не подумал.
Карима поддержала сетования Хадижи, ее сомнения, а потом уже принялась вываливать все известные ей сплетни с медины и из дома.
- Хадижа, не знаю, стоит ли тебя расстраивать. Аллах! Сказать хочу, но боюсь. Мне сид Али запретил рассказывать тебе об этом. Но и Зорайдэ пригрозила отрезать язык, если скажу!
Эта нечаянная уловка сработала: Хадижа очень захотела узнать, в чем дело. Это же касалось ее, так почему от  нее что-то скрывают?
- Карима, если тебе запретили описывать подробности того пожара, когда Зухра и Фарид едва не сгорели в риаде Марракеша, то я уже обо всем знаю от мамы, тети Латифы, Самиры и тети Назиры. Все это обсуждали не раз, поэтому я имею полную картину происшествия.
- Аллах! Значит, ты знаешь, как пострадал Фарид? У него на щеке ужасная рана. Глубокий шрам, который вряд ли теперь заживет. Останется след на всю жизнь. Но сид Абдул говорит, что это не помешает Фариду найти красивых жен. Фарид хочет жениться..
- Да, я слышала об этом, Карима...
- Подруга лары Дунии часто ездит к племяннице в Мекнес и знает все новости. Говорят, что мать Фарида побывала уже во многих хамамах, чтобы присмотреть ему жену. Так часто люди не моются! А она каждый день ходит в хамам. А теперь и с Зухрой. Хи-хи! Говорят, что ее ищут. Как же ее не могут найти, если она бывает с ларой Джабирой в хамамах! И напрасно мать Фарида ее берет с собой! Матери невест, как увидят ужасную Зухру, так и не приводят в хамам своих дочерей. Говорят, что Зухра, если видит, что лара Джабира с интересом посматривает на моющуюся девушку и заводит разговор с ее матерью, подходит к возможной невесте, снимает с головы черную ткань и показывает лицо.
- Она стала такой ужасной? Что с ней? – спросила Хадижа.
- Да, красоты совсем нет больше. Многих  уже так напугала. Я не видела Зухру после пожара, но говорят, что у нее ужасное лицо! А тем девушкам, которые смеют ей отвечать и даже насмехаться, она угрожает! На медине так говорят – Зухра угрожает будущим соперницам обезобразить лица! Но все боятся, что она может и порчу навести!
- Аллах! – ахнула Хадижа. – Как такое возможно?
- Наверно, девушки боятся даже не вида Зухры, а ее угроз. Но все говорят, что у Зухры нет волос, совсем. И лицо в страшных ожогах.  Даже жалко ее стало! Какая у нее теперь жизнь? О несчастьях Зухры шуафа на медине проговорилась одной из рисовальщиц на площади, где она делает узоры из хны туристкам из Европы. 
- Карима, ты такая добрая! А я вот не могу ей посочувствовать: сразу вспоминаю, как она меня душила там – в конюшнях, как украла моего сына...
- Ты права, Хадижа! Карима с тобой согласна! Конечно, ей многое нельзя простить. Карима тоже так думает! А знаешь ты, что шуафа ещё рассказывает? Ларе Дунии позвонила ее сестра и насплетничала: Зухра сказала тетке, что Фарид поклялся взять ее в жены. Она теперь живет в его доме, работает по хозяйству.
- Но ты же сказала, что он ищет себе жену, мать присматривает красавицу в хамамах, - почему-то расстроилась Хадижа.
- Уууу! И что? Сид Абдул сказал, что им в дом нужны рабочие руки, поэтому будут искать четырех жен. И знаешь, Фарид заявил деду, что возьмет только трех жен, потому что четвертой он тебя вернет. Представляешь? Ой! Молчу, молчу! Проговорилась! Проговорилась! Зорайдэ меня убьет, если узнает!
- Карима, никто не узнает! Я точно никому не расскажу! Давай, что там ещё за новости? – вдруг разгорелось любопытство у Хадижи. Неважно, что Фарида она больше не любит, ну вот совсем!
- Есть кое-что, только..., - замялась сплетница из дома сида Али. – Не могу говорить! Сид Али считает, что тебе не стоит нервничать раньше времени, потому что твой отец никогда не позволит такому совершиться. А сид Абдул скрывает от тебя и твоего отца, чтобы дело не сорвалось. А вдруг жених передумает?
- Какой жених? – замерло сердце у Хадижи.
- Какой, какой! Твой жених! Сид Абдул нашел тебе нового мужа!
- К...к..ка..какого ещё мужа?! – испугалась девушка. Если за дело взялся дядя Абдул, то это уже страшно. И очень серьезно!  – Кто он?! Что за жениха мне нашли? Карима, не молчи! Мне уже страшно!
- И мне страшно, - ответила Карима. – Ох, как мне за тебя страшно, Хадижа! Больше, чем за Жади было страшно, когда ее твой отец передумал брать в жены, а повез в Бразилию нянькой.
- Говори же, Карима! – закричала в трубку несчастная дочка Жади.
- Лейлу отец отправил в караван. Я уже тебе говорила об этом...
- Знаю! Помню, что говорила! Отвечай же, кто жених? – уже паниковала Хадижа.
- Бывший жених Самиры и Лейлы. Представляешь?
Но Хадижа от страха не могла вспомнить, о ком идет речь.
- Имя! Имя его назови! Кто он?! – стенала она с трубкой в руке.
И тут в гостиной появилась Зулейка. Увидев, в каком состоянии дочь Саида, она быстро подошла, забрала у нее трубку и уже сама спросила, кто говорит с Хадижей по телефону и что случилось. Карима не ожидала такого поворота и тут же бросила трубку.
- Аллах! Зулейка, Карима сказала тебе, кого дядя Абдул выбрал мне в мужья? – плачущим голосом поинтересовалась несчастная девушка.
- Нет, не сказала. Так это была Карима?
- Да, начала рассказывать, что дядя Абдул нашел мне мужа. Но кого – так и не назвала. Хотела поинтриговать, а у меня едва сердце не остановилось. И я так и не узнала, кто он. Не хочу больше замуж! Ни за что не соглашусь!
- Не нервничай так, Хадижа, твой отец ничего об этом не говорил.
- Отец ещё не знает об этом! Зулейка, попроси отца, пусть он позвонит дяде Али и узнает, кому меня сосватали в Марокко?
- Ты вся дрожишь, Хадижа! Не бойся, твой отец сказал, что сам теперь будет искать тебе мужа. Он не позволит участвовать в этом дяде Абдулу. Но я поговорю, всё узнаю и тебе намекну. Аллах-Аллах!  - ушла Зулейка, качая головой.
Хадижа не посмела звонить с домашнего телефона в риад дяди Али.  Беспокоить маму тоже не хотелось. Позвонить Зорайдэ? Но тогда она поймет, что Карима проболталась и накажет ее, а тогда Карима больше не станет ничего рассказывать. И кто этот жених?
 И тут она вспомнила фразу Каримы: это бывший жених Самиры и Лейлы. Так это же Имад! 
Что?! Как?! Дядя Абдул решил принести ее в жертву как барашка? Просватать ее Имаду, этому старику, над которым так зло посмеялась Самира?!  О, Аллах! Самира смогла выпутаться из истории со сватовством, но у нее так не получится! Разве она посмеет? И кто ей поможет? Даже Лейла – и та смогла отказаться от такого замужества. За это она поплатилась, конечно, ее отправили в караван – и тоже для того, чтобы найти там мужа. Мама и тетя Латифа обсуждали это с тетей Назирой. Но теперь злосчастный жених Имад достанется ей, разведенной женщине с двумя детьми!
- Нет! Не хочу! Не выйду за него! – страшно переживала она.
Догадавшись набрать на сотовом номер Каримы, Хадижа позвонила,  Карима ответила. Тогда она и узнала остальные новости.
- Хадижа, это только планы дяди Абдула. Только планы, - громко шептала в трубку сплетница из Феса. -  Дядя Али так говорит. Карима сама слышала, что сид Али так говорил. Ничего у сида Абдула не выйдет! Зачем тебе такой муж? Смех, а не муж! Сид Саид не согласится. Поэтому не бойся, Хадижа. Ничего не бойся. Напрасно я тебе сказала!
- Карима, сообщай мне все новости! А что Имад про это думает? Он согласен взять меня в жены?
- Согласен! Ещё как согласен! – затараторила Карима, не думая, как ее слова отразятся на Хадиже. – А что? Кого ему только не сватали! Но он сейчас совершает хадж в Мекку, его нет в Марокко. Но как только вернется – тут-то сид Абдул и займется его женитьбой. Хадижа, время ещё есть. Карима думает, что не тебе быть его женой. Не тебе! Дуния говорит, что дядя Абдул намерен ему снова Лейлу подсунуть. И тебя, конечно, просватать. Пусть, говорит, у Имада будет две жены. Хадижа пусть станет второй.
- Аллах-Аллах! – испуганно приговаривала несчастная Хадижа.
А Карима продолжала с упоением рассказывать новости, не забывая прибавлять и свои комментарии, высказывать собственное мнение.
- ...Но лара Дуния узнала, что сид Абдул ещё кое-что замыслил. Ох, Хадижа, тебе это тоже не понравится!
- Что ещё, о, Аллах!
- Отец Лейлы передал в руки сиду Абдулу право решать ее судьбу. И дядя Абдул думает, что если Лейла вернется из каравана, потому что не сможет найти там мужа, то быть ей служанкой в его доме. Но старик не может видеть у себя одалиску! Она ему на нервы действует. А ещё до нас дошли слухи из каравана, что Лейла там ведет себя очень странно. Кажется, с ума сошла. Кому такая нужна  в жены? Кто из бедуинов станет возиться с сумасшедшей?
- Как? А что с ней случилось? В Бразилии она была нормальной, только капризной и вредной, в Амина влюбилась, как мне Эмми по секрету рассказывала.
- Ха! Она уже забыла про Амина! Теперь ей захотелось стать женой Фарида. Ну, я же тебе рассказывала эту историю? И про то, как сид Абдул ее обманул, когда вез из Бразилии в Марокко! Она была уверена, что тут ее сразу же выдадут замуж за Фарида! Но не вышло.
- Что? Лейла может стать женой Фарида? – неприятно удивилась Хадижа.
- Да, может! Вот и соберутся две змеи под одной крышей. Лейла и Зухра. Так Фариду и надо. Вспомнит тебя тогда, какой хорошей женой ты была. А Зухра с Лейлой непременно передерутся.
- Но – почему? Как дяде Абдулу пришло в голову женить Фарида на Лейле? – не могла принять такую новость Хадижа.
- Она сама ещё в Рио-де-Жанейро заболела этой мечтой, когда увидела ваши свадебные фотографии. Ну, или ещё как-то. Не знаю, Хадижа. Ты ведь в Бразилии живешь, не я.
- И что Фарид ответил? А Зухра согласна?
- Скажешь тоже! Хадижа, они не знают, кто такая Лейла. Ни Зухра, ни Фарид! Ни его мать. Это Лейла размечталась. А Фарид не подозревает о ее существовании. Зухра бы с ума сошла, если бы узнала о красивой невесте из Бразилии. Сама-то она стала такой страшной! И вот дядя Абдул думает, если Имад откажется от Лейлы, тогда ее выдать замуж за Фарида, а тебя – за Имада. И все будут довольны.
- Довольны?! Кто доволен? Я – нет, мне не нужен такой муж! Не хочу замуж, не хочу! – разрыдалась Хадижа, кривя рот и швыряя трубку на постель, т.к. она звонила из своей комнаты, чтобы никто не помешал.
Она не слышала, как в трубке ойкнула Карима, потому что кто-то насильно забрал у нее трубку телефона и шлепнул на телефонный аппарат, ругая сплетницу.
Хадижа продолжала громко рыдать. Она упала на постель и ревела - не могла остановиться. Зулейка услышала ее плачь, вошла к ней, Фатима прибежала из комнаты Назрин, которую оставила с няней. Мириам принесла воды, потому что кувшин оказался пуст, а Рания и  Мунир как раз вышли из кабинета Саида и тоже оказались свидетелями разыгравшейся драмы.
Никто, кроме Зулейки, не мог понять, почему у Хадижи такая истерика. Каждая из женщин старалась ее успокоить. Даже лживая Рания пыталась выказать  сострадание. Но Хадижа не могла успокоиться. Отчего она так рыдала? Из-за того, что ей прочили в мужья Имада или потому, что женой Фарида могла стать Лейла? А ещё он ищет трех жен, но и Зухра с ним рядом...
Наконец, Зулейка привела Саида к дочери, рассказав ему без свидетелей о роковом звонке Каримы... Он, выставив всех из комнаты, присел на кровать и погладил дочь по голове, как будто она была той маленькой девочкой, которую он столько раз утешал в детстве, когда та не раз рыдала из-за Жади.
Он хотел услышать от Хадижи, что ее волнует, что ее так расстроило? И дочь, глотая слезы, сказала, что не хочет выходить замуж за Имада. Она вообще больше ни за кого не выйдет! Саид усмехнулся, но пообещал, что сам выберет ей мужа. Хорошего мужа! А дядя Абдул не сможет больше испортить ей жизнь.
- Но он уже говорил с Имадом!
- Нет, не говорил. Мне об этом неизвестно. Прежде, чем Имад  станет  женихом, он должен поговорить со мной. Но я никогда не дам согласие на твой брак с ним. Мне не нравится этот мужчина. Он не подходит в мужья моей дочери. Дочка, я выберу тебе мужа в Бразилии. И только тогда, когда ты сама будешь готова к этому. Ты выйдешь замуж за того, кто тебе понравится, только с твоего согласия. И никак иначе.
Хадижу успокоили его слова. Она ещё несколько раз всхлипнула, но все-таки потом перестала реветь. Утерев ей слезы, Саид поднялся и покинул комнату. И тут же к ней вошли Фатима и Зулейка. Рания тихо пробралась бочком и незаметно встала за их спинами.
- Вот видишь, Хадижа, не быть тебе женой Имада, иншалла! – улыбнулась Зулейка.
- Да, слава Аллаху! Иначе Самира меня засмеяла бы, узнай она, что мне прочат его в женихи, - вздохнула Хадижа с облегчением. – Позвоню ей, расскажу, как Имад продолжает искать себе жену и все время норовит взять кого-то из нашей семьи. Сначала Сумайю, затем Самиру, потом Лейлу, теперь – меня!
- А кто такой Имад? – искренно удивилась Фатима. – Кто он, откуда? И почему Хадижу хотели ему сосватать?
- О! Это такая история! – возбудилась Хадижа. – Я тебе расскажу! А когда ты вспомнишь Самиру, мой рассказ покажется тебе ещё интересней! Самира – дочь моей тети Латифы, моя двоюродная сестра и сейчас замужем за Лео Феррасом, братом Лукаса, мужа моей мамы. Они поженились, когда путешествовали по Марокко, потому что Самиру похитили и едва не выдали насильно замуж за Имада...
Фатима, и правда, не знала эту историю. Она же тогда как раз сама пряталась от Саида и его людей. И только Карима о чем-то попыталась рассказать, когда потерявшая память Фатима появилась в доме сида Али. Но тогда ей было не до сплетен, ей было вовсе не до историй, которые рассказывала Карима. И вот теперь она со всеми подробностями услышала о приключениях Самиры, которую, конечно же, вспомнила, но искренно удивлялась смелости подруги. Как бы ей хотелось встретиться с этой девушкой, поговорить, открыть ей правду! Только Самире она могла бы довериться, только ей. Но что там за Имад?
- Как бы мне хотелось взглянуть на него! У нас в доме есть его фотографии? Какой он из себя?
- Фу! Он такой противный! – уверенно предположила Хадижа.
- Но ты же не видела его, - вмешалась Рания. – Мы знаем о нем со слов Каримы и рассказов Самиры, а на самом деле он может быть и не так плох. Разве дядя Абдул нашел бы для тебя плохого мужа?  Фарид же оказался красавцем...
- Нет, я видела его фотографию, когда Самира вернулась из Марокко и привезла Лейле его фото и платок от него в подарок. И Эмми мне про него рассказывала! – вспомнила Хадижа.
- Рания, ты что несешь? – прошипела возмущенно Зулейка. – Не упоминай имени Фарида. Саид запретил говорить о нем.
Рания тоже опомнилась.
- Фатима, нет у нас больше его фотографии. Ну, может быть, Самира из вредности сделала его снимок на телефон, а потом прислала его тете Латифе? Я спрошу у мамы и у Самиры, когда буду им звонить. Да, я не могла его видеть. Но когда я была маленькой, мы ездили в Марокко, и там дядя Абдул пытался выдать замуж за Имада нашу Сумайю.  Фатима, он уже тогда был старым! Сейчас ему должно быть лет сорок!
- Почему же он не женится на своей ровеснице? Разве мало в Фесе одиноких женщин? – продолжала размышлять Фатима. – А Лейла – это кто? И почему она не стала его женой?
- О! Ты же и Лейлу не помнишь? Конечно – ты же совсем недолго ее знала!  Она приехала в Бразилию, а ты через несколько месяцев после этого пропала. Ты видела ее вообще? – задумалась Хадижа.
- Я не помню, - пожала плечами жена Саида. Рания же при этом с иронией окинула ее взглядом, но стараясь не показывать этого всем. Просто не смогла удержаться.
- Всё, я устала и хочу побыть одна, - намекнула Хадижа, и жены отца покинули ее комнату.
Хадижа тут же набрала номер матери, решив рассказать новости. Но телефон Жади был все время занят. И тогда Хадиже пришло в голову достать из шкафа старые платья, которые она привезла из Феса, но уже не носила. Они напоминали ей о горьких днях ее жизни. Но теперь отчего-то ей захотелось рассмотреть платья и кафтаны из Марокко. Среди одежды оказалось даже платье, которое когда-то Зухра умышленно облила сладким мятным чаем. Пятно не отстиралось, а платье было таким красивым!
- Попрошу заняться им Мириам. Она такая умелая, пусть попытается отстирать. Вдруг получится? Я ещё поношу его тогда.
Она вертела вешалку с голубым платьем марокканского фасона, с любовью поглаживая его длинные рукава, украшенные вышивкой, как и лиф платья, по которому вышивка спускалась вниз к самому подолу. Но как раз спереди и просматривалось желтоватое пятно от чая, растекшегося на большом участке ткани.
Хадижа вспомнила, как нравилось это платье Фариду. Наверно, он когда-то сказал об этом, а Зухра услышала и хотя не пыталась забрать у нее это платье, но подлость сделала – испортила, облив чаем, когда в доме был какой-то праздник, и Хадижа нарядилась в любимое платье мужа.
А теперь Хадижа испытывала противоречивые чувства, думая о Фариде или слыша о нем. Она же разведена. В ближайшие годы отец не позволит ей побывать в Марокко, если, конечно, у нее не появится другой муж. Какое ей дело до того, сколько жен возьмет Фарид? Но она чувствовала себя задетой. Вот пусть бы и оставался один, никому не нужный, покалеченный после пожара, со шрамом на лице! А он женится, возьмет двух-трех жен, которые нарожают ему детей... Зухру выгонит, конечно, как только она начнет вредить его женам или детям.  Но ей-то что?
У Хадижи будет тоже другая судьба. Отец найдет ей мужа в Бразилии, она выйдет замуж, тоже ещё родит детей, поэтому даже теперь думать о Фариде, который ей больше не муж – харам!
Отложив на кровать испорченный кафтан, девушка достала припрятываемый от всех альбом со свадебными фотографиями. Она с грустью долго листала его, внимательно рассматривая детали, пока не зазвонил ее сотовый. Мама, наконец, смогла ей позвонить.
Хадижа, собравшись уже было посмотреть очередную серию нового турецкого сериала, который был посоветован Самирой ей и Эмми и серии которого потом они втроем бурно обсуждали, но не поговорить с матерью Хадижа не могла. События в жизни обещали быть куда интереснее, но и страшнее, а главное – важнее для ее жизни, чем события в сериале «Ранняя пташка».


16. Часть 34. Глава 16. Сан-Криштован. Дона Жура и синьор Олаву.


В баре за столиком у входа сидели Ноэмия и сама хозяйка заведения. Они только что наблюдали, как от дома Назиры и Миро отъехало такси, в которое сели дона Жади и Хадижа. Назира вышла на улицу проводить родственниц, а жены Амина выглядывали из окон дома, не выходя, однако, на балкон, чтобы не сердить синьора Мухамеда. Всё это успела приметить и прокомментировать Ноэмия.
- Мухамеда бесит, когда  кто-то из женщин семьи стоит на балконе. Он считает, что так женщина демонстрирует себя. Какая глупость! – сделала она вывод. И дона Жура ее поддержала:
- Конечно, глупость! Самиру гонял в детстве – я это и сейчас хорошо помню. Только девчонка выйдет на балкон, чтобы посмотреть на улицу, и он тут же выскакивает из магазина и загоняет Самиру обратно в дом, хм! Шагу ступить ей не давал! Это вам не шутки!
- А теперь и видит Назиру на балконе, но ничего поделать не может. Миро разрешает жене стоять там сколько угодно! – рассмеялась дона Ноэмия.
В бар мимо них прошествовал крупный рыжий кот, подняв пушистый хвост, едва покачивая его кончиком, проигнорировав хозяйку. Дона Жура проводила его рассерженным взглядом.
- Что такое, Журочка? С котом что-то не так? Вроде бы он стал ещё толще, упитанней, чем был пару месяцев назад.
- Ноэмия, этот негодник спит в моей комнате. Но и в комнате моего жильца синьора Олаву тоже ночует. И вот что интересно: когда он у меня, то ссыт в мои тапки. Как тебе? Никакой благодарности! Кормлю, забочусь, лелею его - и что получаю за это? При том, что у синьора Олаву он так не шкодит. Я у него спрашивала.
- Ну... Возможно, ты как-то обидела животное? – вздернула брови дона Ноэмия.
- Базилио говорит, что вообще-то кот гадит везде. Но они с Аниньей успевают подтирать лужицы в баре,  убирать какашки. Но в комнате бывшего хозяина он этого не делает! Для Базилио и Аниньи туда нет доступа.
- Это говорит о том, что именно художника он считает настоящим хозяином.
- Но как же так?
- Ах, Журинья, кто поймет этих животных. Вот если бы они могли говорить!
- Я поговорю с Шанди. Он все-таки выучился на ветеринара. Что-то же надо делать!
- Ну, может быть, он так метит свою территорию? Не знаю. Вот потому я не завожу животных, чтобы одной проблемой было меньше. Кстати, не может ли Файер ревновать обоих хозяев? Он теперь часто видит вас вместе. Вдруг он что-то чувствует, что между вами что-то есть... такое... А твой Олаву может тебе и лгать, что кот не гадит в его тапки! Художник тебя просто боится. Вдруг выгонишь его из дома,  куда он пойдет тогда?
- Хм, скажешь тоже – ревнует. С чего бы? Синьор Олаву – мой жилец. Я сдаю ему комнатку над баром. И точка! Это вам не шутки!
- Да-да, отношения чисто дружеские и деловые, - усмехнулась дона Ноэмия. – Только весь Сан-Криштован в это не верит. Поговаривают, что скоро у вас будет свадьба. А почему бы и нет?
- Ноэмия, ну, какой из него муж?! Не люблю подкаблучников! – возмутилась дона Жура.
- Да?! А мне кажется – наоборот. У тебя все мужчины были такими. Ты всех их в кулаке держала!
- Мужчина не должен быть размазней. А синьор Олаву ни слова против не может сказать. Со всем, что ему говорю, соглашается. Мне уже тошно от этого. Даже негодяй Тьяо не был таким. Тот был хитрым, себе на уме, но всё делал по-своему у меня за спиной.
- Так сама изменись, не ставь его в условия, когда Олаву вынужден быть слабаком.
Но дона Жура лишь махнула рукой.
- Ох, Журочка,  так ты останешься снова одна!
- А я разве не одна? После смерти проходимца Тьяо у меня никого не было. И уже не будет, как я понимаю.
- Ну почему же? Я слышала, что в Сан-Криштован собирается вернуться синьор Марсело. Помнишь того здоровяка, который ухаживал за тобой, когда Шанди было лет двенадцать? Как Марсело был в тебя влюблен! И Шанди он тоже нравился. Но у вас почему-то не сложилось.
- Даже вспоминать не желаю изменника! Чуть было не сдалась – едва не вышла за него замуж! Но Бог уберег!
- Но прошло столько лет, неужели ты не сможешь его простить? Наверно, лет двадцать?
- Ноэмия, почему ты вспоминаешь о нем? Мне-то что? Приезжает и пусть приезжает. Придет в бар – выпить налью и тарелку с едой дам - за деньги. И это всё.
- Ах-ха-ха!.... Как бы у нас в районе не начала разыгрываться любовная драма. Скоро появится  любовный треугольник: ты и два твоих поклонника – Олаву и синьор Марсело. Помнишь фильм «Донна Флор и два ее...»...
- Ноэмия, хватит болтать. Какой ещё любовный треугольник? Прекрати! У меня много дел! Мне пора, - занервничав, дона Жура резко поставила на столик крохотную кофейную чашечку, но не рассчитала силы, и вот чашка треснула, а остатки кофейной гущи выплеснулись на светлое платье хозяйки бара. Коричневое кофейное пятно растеклось на ткани среди яркого цветочного принта.
- Да что же это такое?! День с утра не задался, – разозлилась дона Жура и тут же оглянулась в поисках Базилио. – Эй, парень, подойди-ка! Вытри этот столик!  А ты, Анинья, смотри за всем в оба, пока я схожу наверх и переоденусь.
- Да, дона Жура, - смиренно ответила официантка. Она теперь вела себя образцово, дорабатывая последние недели перед свадьбой.
Базилио же понял, что должен поделиться новостью, о которой услышал, подслушав разговор хозяйки с подругой.
- Анинья, - толкнул он девушку под руку, подойдя со спины к официантке. – А в Сан-Криштован возвращается какой-то Марсело, который был влюблен в дону Журу двадцать лет назад! Ты его помнишь?
- Базилио! Как я могу помнить человека, который жил здесь так давно? Я тогда была маленькой и жила в соседней фавеле у тетки. Про дону Журу даже не слышала!
- И я тоже! Интересно, а какой он? А если он не забыл дону Журу? Приедет и приревнует ее к синьору Олаву?
- Ты не только сплетник, Базилио, но и фантазер! Придумаешь такое!
- Да, а вдруг? Ты посмотри: синьор художник возится с выставкой в витрине Самиры и ни о чем не подозревает! – и он ткнул пальцем в сторону соседнего дома.
- Вот и не пугай его напрасно! Дона Жура узнает, будут у тебя неприятности!
- Вы о чем там шепчетесь? – хмурясь, спускалась по лестнице владелица заведения. Она сменила маркое светлое платье в цветочек на похожее, того же фасона, но только темное и тоже с любимым цветочным принтом. Это был фирменный стиль доны Журы. Даже не видя ее саму, но узнав издали фасон одеяния, можно было с уверенностью опознать самую знаменитую обитательницу Сан-Криштована.
Вскоре дона Жура заняла место за стойкой бара, отправив Анинью мыть стаканы, а Базилио – протирать столики на улице. Но парень только сделал вид, что усердно работает, промахнув тряпкой парочку столов. Сам же улизнул после этого к синьору Олаву. Там, за стеклом витрины дома Самиры всегда можно было увидеть что-то интересное.
Базилио осторожно пробрался к соседнему дому, не забывая примечать, кто и где чем занят. Например, синьор Мухамед и синьор Мустафа опять вышли на порог «Волшебной лампы» и что-то тихо обсуждали, посматривая на художника. Базилио уже знал, как злится отец Самиры из-за того, что в доме, ставшем махром Латифы, обосновался со своей мастерской синьор Олаву. Так он ещё и выставляет картины в окне-витрине! Как только появляется новая работа, так сразу же у витрины собирается  толпа любопытных соседей, рассматривающих новую работу.
Но Базилио гордился тем, что он первым мог видеть новые картины. Вот и теперь он прошмыгнул в дверь и уже свободно красовался в витрине, не думая, что дона Жура, догадайся, где он, сможет легко его обнаружить.
- Синьор Олаву, почему вы такой грустный? Что-то случилось? Картина не получается? – парень дернул художника за рукав рубашки.
- Да нет, Базилио, у меня всё в порядке. Но есть приятная проблема – выбрать картину для выставки. Звонили из галереи, просили привезти небольшой пейзаж.
- Ух ты! Снова выставка? – восхитился сплетник, шаря вокруг глазами.
Его любимой картиной была та, которую художник назвал «Ловля обезьянки в Сан-Криштоване».  Собственно, он, Базилио, и был героем этой картины. Синьор Олаву изобразил его в полный рост! Правда, никакой обезьянки на полотне не было вовсе. Только пальма с раскидистыми листьями и шершавым стволом, а под ней стоит парень, запрокинув голову и уперев руки в бока. Парня синьор Олаву рисовал с него!
А картину даже пытались украсть, да. Это после того случая синьор Олаву показывает новинки через стекло витрины, как в настоящем музее, даже если стекло не бронированное. Но раньше-то он выносил полотна на улицу и выставлял в ряд прямо на тротуаре, прислоняя краем к стене дома.
И однажды синьор Жирондир случайно увидел, как некто незнакомый быстро уносит под мышкой эту картину, ускоряя шаг и уже переходя на бег. Преследовали вора всем районом. Базилио бежал за ним одним из первых. Пойманный преступник так и не смог объяснить, зачем стянул имущество художника. Но Базилио был уверен – картина-то талантливо написана, шедевр то есть! 
Вот и теперь жилец доны Журы оформлял небольшую выставку для уличных зевак под неодобрительные взгляды и возгласы в его сторону синьора Мухамеда. Слов синьор Олаву не слышал, но взгляды чувствовал. Но ему-то как быть? Самира была добра, уступив ему нижнюю часть своего дома под мастерскую. Так в чем дело?
Но грустен он был не поэтому. Что ему сердитые взгляды соседа? Нет, иное портило ему настроение. Он утратил свободу творчества. Получив почти бесплатное жилье над баром, художник был вынужден сполна прочувствовать на себе власть необыкновенной женщины. Дона Жура сама взяла на себя роль его куратора и теперь давала задания. Как будто он ученик художественной школы, ей Богу! Задавала темы будущих картин. Олаву уже написал полотна на сюжеты «Футболист Пеле ест пирожки в баре доны Журы» и «Самая вкусная мокека», где очень аппетитно выписал знаменитый суп на столике в баре. И про обезьянку в Сан-Криштоване тоже...
Но это было бы ещё полбеды, если бы дона Жура не вмешивалась в сам процесс работы над картинами. Она не переставала критиковать и давать советы: там сделай фон светлее, а то слишком мрачно.  А здесь у героя выражение лица не нравится и одежду сменить бы... И так проходил каждый день. И как только у доны Журы находилось время, чтобы так часто заходить к нему в мастерскую?!  Синьора Олаву это уже изрядно напрягало. Но что он мог поделать? Он же был её квартирантом, не смел перечить, боясь потерять жилье, вновь оказаться на улице...
И когда Олаву впал в апатию от безвыходного положения, вдруг пришло избавление! Когда из-за угла дома показалось такси, которое остановилось у бара, из него вышла знакомого вида старушка, а водитель достал из багажника ее огромный красный чемодан, Базилио тут же устремился на улицу встречать гостью. Он не жаловался на память, поэтому сразу узнал мать художника, которая однажды уже приезжала в их район.
- Синьора! А художник не знает, что вы приедете! Но я помогу! Отнесу в его мастерскую Ваш багаж! – уже тянул он руку к длинной ручке чемодана. Но старуха больно стукнула его блестящей тростью.
- Не тронь мое имущество! Где мой сын? Разве он не снимает вон тот дом? Что такое? Откуда там столько детских вещей сушится на балконе? Откуда они там вообще? Мой сын женился? У него родился ребенок? – недоумевала старушка.
- Нет, - расплылся в улыбке Базилио. – Синьор Олаву там уже не живет. Хозяйка выгнала его и продала дом Миро и доне Назире. У них есть дочка Фирюза, это ее вещи. А художник живет теперь с доной Журой в комнатах над баром. А вон там его мастерская. Видите: он картины в витрине вывешивает?
И когда старая женщина решительно направилась к  дому с витриной, где работал синьор Олаву, пока ещё не замечая мать, в баре ее появление тоже обсуждалось Ноэмией и доной Журой.
- Твоя свекровь пожаловала! – рассмеялась дона Ноэмия, увидев незнакомку и тут же узнав ее.
Но дона Жура поджала губы и нахмурилась: что-то никакой радости она не ощутила от появления этой дамы.
- Ноэмия, зачем ты это говоришь? Теперь надо следить за словами – иначе Базилио услышит и разнесет по всему району. Это вам не шутки!
Но, как и догадалась дона Жура, синьор Олаву привел свою мать к ней. Женщины когда-то уже знакомились, поэтому пожилая дона повела себя как давняя приятельница хозяйки бара. К тому же, что имел в виду  парень, который здесь работает, сказав, что Олаву живет у доны Журы, да ещё в ее комнате наверху? Старушка явно решила, что сын не дал маху и нашел себе, наконец, подругу.
- Как скоро вы поженитесь? – начала выспрашивать вредным тоном старушенция.
- Мамочка, я всего лишь снимаю комнату у доны Журы, - каким-то придушенным голосом заметил смутившийся художник. Но мамаша не пожелала его услышать. Ей хотелось понимать ситуацию по-своему.
- Да, бывала я у вас в Сан-Криштоване, ела мокеку в этом баре. Вкусная мокека была! А ты, сынок, женись поскорее! Нечего просто жить в ее комнате.
У доны Журы удивленно взметнулись брови.
- О чем это вы? Кто это в моей комнате живет? Дона, ваш сын расположился в комнате для гостей, которую я время от времени сдаю жильцам. Не выдумывайте! Это вам не шутки! – сердито хмыкнула она, переплетая на груди руки.
Но старушка хитро сощурила глаза, что-то прикидывая в уме.
- Понимаю, вы стесняетесь вот  так сразу мне признаться. Это правильно. У вас даже свадьбы не было! И моего позволения тоже не спросили.  Не то что нынешняя молодежь – ничего не стыдится. Но вот что я скажу: вам надо поспешить. Скорее поженитесь, иначе сюда приедет твоя бывшая жена, Олаву! Ты меня слышишь?
- Слышу! Но что ей здесь делать? – недоверчиво пробурчал художник.
- А вот и приедет! И тогда тебе от нее не отделаться! И всем вам от нее достанется! – провела вокруг почти скрюченным пальцем старуха. – Эта пиранья всем покажет, как надо плавать в пруду вверх брюхом.
- Мамочка, что ты говоришь! – пролепетал пожилой художник, сводя брови «домиком» и прижимая ладони к груди.
- Да! И не одна явится, а вместе с твоими детьми и всеми внуками! Потому что все теперь хотят увидеть дедушку! Своего богатого дедушку!
- Что? О чем вы, синьора? – отмерла зачарованно слушавшая ее дона Жура.
- О чем, о чем! Его бывшая, - кивнула старушка на сына, - узнала, что он стал знаменитым. О нем пишут в журналах. Все читали! Узнала, что Олаву отправил картину на выставку, и если ее кто-то купит, то мой сын станет богатым. Ох, боюсь, что моего сыночка уговорят вернуться в семью, купить огромный дом, чтобы всем места хватило...
- И что в этом плохого? Это же чудесно: иметь большую семью! Огромный дом!  – недоумевала дона Жура. – Пусть картину продадут подороже, и тогда счастья вам, синьор художник!
Синьор Олаву был смущен. Он нерешительно топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу. К тому же, мать выдала его тайну: свою картину он отправил на выставку, утаив это от доны Журы. Кто же и каким образом об этом узнал? А дона Жура... Вроде бы он совсем недавно стал жильцом у хозяйки бара, но эта женщина заполнила всё пространство вокруг него, вмешиваясь во все его дела, что дышать стало трудно. Поэтому и не сказал, сам выбрал и отправил. А теперь и вторую картину подыскивает. И тоже тайком.
Да, да! Олаву позволил себе такую вольность: сам решил, какую картину отослать на выставку в знаменитую галерею, откуда ему прислали приглашение. Как оно могло пройти мимо внимания не только доны Журы, но и всевидящего глаза Базилио – невероятно, но синьор Олаву воспользовался случаем и отправил выбранный пейзаж по указанному в приглашении адресу. И с нетерпением ждал, что ему ответят. Но вскоре ему сообщили, что, едва открылась выставка, как появились желающие купить его полотно. А также некоторые посетители узнавали, интересовались, есть ли у художника ещё картины на продажу. Об этом синьору Олаву сообщили, когда он позвонил, чтобы узнать, как проходит вернисаж. Художник оказался в щекотливой ситуации.
Новость, привезенная матерью, его испугала. О, его бывшая супруга-мегера всегда шестым чувством знала о грядущей выгоде. И дети у нее (его дети!) были такими же, теперь и внуки подросли, на них похожие. Но как им стало известно, что картину кто-то собирается купить?!
Но в глубине души художник ждал чуда. Он скучал по детям и внукам, какими бы они ни были. Мечтал о большом уютном доме в местах, где прошло его детство. И подозревал, что ТАМ у него будет куда больше свободы творчества, чем в Сан-Криштоване.  Там никому не интересно, ЧТО он рисует и КАК.
Художник так глубоко задумался, что не заметил пытливого взгляда, устремленного на него доной Журой. А женщина пыталась понять, как родня ее жильца смогла узнать о его успехах? Была статья в журнале, написанная Самирой. И всё. Какая ещё выставка? Все разговоры о возможном участии в выставке казались доне Журе пустыми. И вот - пожалуйста! Но каков жук синьор Олаву! Значит, он сам, без ее одобрения выбрал картину, даже не посоветовавшись с ней, отправил посылку менеджеру галериста и ни слова ей не сказал. Никому не сказал! Иначе Базилио давно бы уже всем растрезвонил о таком событии!
 И тогда дона Жура обиделась! Она поджала губы и свела сурово брови. Схватив полотенце, перекинула его через плечо, а затем одним его концом принялась ожесточенно вытирать помытые Аниньей стаканы. Делала это молча и даже не для того, чтобы дать прочувствовать ошибку жильцу и его гостье. Просто у хозяйки заведения упало настроение. Недоверие больно ранило ее.
А синьора, которую ещё не успели устроить в комнату наверху (а куда же ей ещё идти, как не остановиться у родного сына?), сообразила, в чем дело.
- Сынок, какую картину ты отправил и куда? Ты хорошенько выбирал? Что на ней нарисовано-то?
- Ээээ... Мамочка, я как-то написал небольшой такой городской пейзаж... Кстати, ты его видела в реальности. Пальма, угол бара, дома с магазинчиками на первом этаже...
- И что?! Сынок, кому это интересно?!
- Ну... Организаторы выставки сказали, что возможному покупателю понравилось, как я показал солнечный свет, который дает возможность почувствовать жару, настоящую бразильскую жару в мегаполисе... И живость на лицах людей, попавших на мою картину, радость бытия и всё такое... Мамочка, я не ожидал такого интереса в моей картине, никак не ожидал.
- Ты что же... Продал картину? Ее у тебя купили? – изумлялась старушка.
- Покупают, - опустил скромно голову художник. – Дают хорошие деньги. Получу отличную сумму, не смотря на то, что часть гонорара уйдет на комиссию организаторам выставки.
Заметив, наконец, как иронично смотрит на него дона Жура, синьор Олаву  поспешил объясниться и с ней:
- Дона Жура, как только я получу эти деньги, то тут же расплачусь с Вами, выплачу все долги, которые накопились.
- И съедете из моей комнаты!
-Да, да! Съеду! Куплю себе жилье, - с радостным облегчением сообщил невольный сосед доны Журы.
- То-то же! – кивнула хозяйка бара. – И чем скорее, тем лучше!
Женщина потянулась к верхней полке и достала большую бутылку кашасы. Со стуком поставила на барную стойку. Тут же переставила рядом стаканы. Но делала это с таким видом, что клиент, заказавший кашасу, не смел ей ничего сказать. Обида никак не утихала в сердце доны Журы.
Но и это, как оказалось, не всё. Ее плохое настроение подпитывалось размышлениями о картине, попавшей на выставку. Так и есть! Дона Жура помнила наброски: там не только угол ее бара оказывался на полотне, но и ее саму Олаву позже мог намалевать на пороге бара. И теперь все посетители выставки смогут увидеть ее, стоявшую в дверях заведения. А если узнают?! К чему ей такая слава?
То, что невеста сына сердится на что-то, нисколько не смущало пожилую дону. Она же устала после дороги. Столько часов проехать на междугороднем автобусе! Поэтому старушка потребовала, чтобы ее немедленно устроили на отдых.
- Олаву, отнеси мой чемодан наверх! Буду жить в твоей комнате, раз вы с Журиньей пока не спите вместе и у тебя отдельное помещение.
- Мамочка, а где буду спать я? – растерянно пролепетал Олаву.
- А ты, мой дорогой, все-таки поселишься в комнате будущей жены! – ответила женщина тоном, не терпящим возражений.
И началось! Дона Жура, велев Базилио помочь отнести багаж гостьи наверх, долго спорила, поднявшись следом за жильцами, кто и где должен расположиться. Но, наконец, вынуждена была открыть ещё одну комнату, которая когда-то была комнатой Шанди, чтобы именно там устроить на время синьора Олаву. Но в итоге мать художника расположилась в комнате для гостей, и Жура была рада, что одержала победу в споре, когда гостья настойчиво желала занять ЕЕ, Журы, спальню. Ещё чего! Это вам не шутки!
Но с этого мгновения в баре началась нескучная жизнь. Мать великого живописца  с каждым часом чувствовала себя свекровью владелицы бара. Она везде совала свой нос, указывала, что нужно делать и как, командовала всеми и отчитывала обоих работников за лень и нерасторопность. Бедные Анинья и Базилио стонали, подозревая, что за ними устроена электронная слежка, не иначе. Откуда старушка всё знает? А она знала всё, всё видела и слышала! Даже Базилио такое никогда не удавалось! Но и ему тоже очень затруднительно стало выходить из бара или отходить от столиков, когда его отправляли заниматься уборкой на улице.
Дона Жура, видя такие дела, всё больше уверялась, что не стоит ей связываться с синьором Олаву и его матерью. Какая свадьба?! Какой ещё брак с Олаву?! А старушка уже играла в свекровь, гоняя САМУ Журу по дому, как новоиспеченную невестку, добравшись даже до меню бара, до кассы, до списков поставщиков. О, Боже! Дона Жура еле сдерживалась, чтобы не выставить неуемную гостью на улицу.
Когда в очередной раз к ней в бар забрела подруга Ноэмия, двусмысленно улыбаясь, она не выдержала и пожаловалась:
- Ноэмия, не хочу быть женой Олаву. Он намекал мне, что сделает предложение, но – нет. Я откажу. Во-первых, он меня обидел. Да-да! Он скрыл от меня, что отправил картину в галерею. Я также не знала, что картина продана. А что ещё этот жук от меня утаит в будущем? Нет, семейная жизнь не для меня, видимо. Это вам не шутки! – и дона Жура нервно поправила на голове скатанный в «ободок» платок. 
- Журинья, но чего только не бывает в семейной жизни! Вот мы с Мустафой...
Однако Жура перебила ее:
- Ноэмия, у нас ещё даже ничего не началось! Мы ещё не женаты, а уже всё плохо. Нет, замуж не стану за него выходить! Вот получит деньги за картину и пусть съезжает! – рубанула воздух ладонью дона Жура. – Мне и одной хорошо!
И тут дона Ноэмия заметила Базилио, крадущегося вниз по лестнице. Посетителей в баре было очень мало – на это время дня всегда приходился спад. Поэтому и Ноэмия, и повернувшая голову в ту же сторону хозяйка бара увидели официанта-интригана, только что подслушивавшего наверху под дверьми художника или его матери.
- Базилио, подойди! – грозно, впрочем, как и всегда, приказала дона Жура. – Ты что там ходишь? Что услышал? Чтобы ни слова за стены бара не вышло!
- Дона Жура! – начал парень, и по его горящим глазам женщины поняли, что сплетник узнал какую-то важную новость. – Дона Жура!
Он протянул руку, чтобы схватить и привычно потрясти хозяйку за рукав платья, но ему это не удалось: и платье было без рукавов, и дона Жура тут же больно шлепнула его по пальцам.
- Говори же, сплетник! Что наверху делал? – уже нехорошо смотрела на него работодательница.
У Базилио брови сразу же сползлись страдальческим «домиком».
- Ну, дона Жура! Я шел рассказать Вам новость! – проныл он, но тут же понизил голос до заговорщицкого. - Синьор Олаву жаловался матери, что вообще не хочет ни на ком жениться! Сначала хотел сделать Вам предложение. Но теперь передумал и уже ничего не хочет! Он увидел, как его мать всеми командует, вспомнил свою прежнюю жизнь в браке и передумал жениться. Но синьора настаивает. Говорит – женись, женись – говорит!
Женщины переглянулись, а дона Жура вздохнула с облегчением.
- Уффф, от сердца отлегло! Хорошо, что эта дона приехала так вовремя! – проговорила она.
Но отказ синьора Олаву от возможной женитьбы никак не отразился на поведении его матери. Она продолжала, как ни в чем не бывало, помыкать квартирной хозяйкой. Дона Жура долго крепилась, но, наконец, не выдержала. Началась склока, свидетелями которой стали посетители бара...
Базилио же наслаждался обстановкой. Он единственный нашел, наконец,  подход к вредной старушенции. Бабка тоже любила сплетни! Но – только послушать! Чтобы знать всё обо всех. И Базилио старался, рассказывая ей истории о посетителях, о соседях из домов, стоявших рядом с баром... Вот потому мать художника только к нему была теперь благосклонна. А Анинье спуску не давала, гоняя девчонку, не давая ей ни минуты отдыха. Базилио же так старался угодить старой доне, что стал для нее чуть ли не доверенным лицом!
Доне Журе не нравилось, что ею командуют, лезут в ее дела и вмешиваются в ее бизнес. Ко всему старушка горячо одобряла брак Аниньи, хотя уже знала, как дона Жура  переживает из-за потери опытной работницы. Но к Анинье приехал ее жених, чтобы отвезти ее на вечер к себе в район и показать собственный бар, в котором был недавно сделан ремонт.  Мать Олаву была готова ехать с ними вместе, чтобы дать будущим молодоженам полезные советы. И съездила! Вернулась, очень довольная собой, но одна, без сбежавшей от нее по дороге Аниньи. Доне Журе оставалось лишь переживать и думать, кем заменить официантку, так долго проработавшую в ее баре.
Но вот в один из дней к бару направился местный почтальон. Синьор Олаву в этот момент как раз пил кофе, сидя на улице за столиком у входа в бар. Не один, конечно, а с мамой и доной Ноэмией, в то время как дона Жура нашла предлог отойти к барной стойке.
Заметив, с каким загадочным видом подходил почтальон, Базилио вылетел из бара, бросив мокрую тряпку на не протертом до конца столе.
- А что у Вас в руке за конверт? – тут же воскликнул он, не дав работнику почтамта самому произнести заготовленные слова. Синьору Себастьяну осталось лишь протянуть пакет художнику и поздравить. Ведь пухлый конверт оказался важным деловым посланием от зарубежной картинной галереи. Не письмо какое-то, не открытка! И посетители, и дона Жура, и те, кто сидел с Олаву за столиком – все были заинтригованы, наблюдая эту сцену и желая, чтобы художник скорее вскрыл конверт.
- Что там, синьор Олаву? – не терпелось Базилио. – Когда же Вы посмотрите? Открывайте же!
Но художник, конечно, догадался, ЧТО внутри, и потому не торопился, наслаждаясь достигнутой славой. Его мать тоже поняла, что ничего хорошего в том конверте ее не ждет, а планы рухнут. И оказалась права! Когда синьор Олаву пробежал глазами полученный документ, то сообщил, что одна из его картин была продана, а деньги перечислены на его счет в банке. Эта новость скоро появится и в прессе.
- Значит, цены на твои картины вырастут, - мрачно констатировала старая женщина. А когда мать художника увидела цифры в сумме, которую ее талантливый сын скоро сможет снять в банке, то и вовсе расстроилась. Всё! Теперь не избежать возвращения на родину!
- Что же, придется готовиться к отъезду в Минас-Жерайс! – разочарованно вздохнула она. – Но не отдавай деньги той мегере, сынок! Пока деньги у тебя, твоё семейство будет скакать вокруг! Упустишь – и снова останешься один и без всего.
И пока обрадованный синьор Олаву отправился в мастерскую, а Базилио, сбежав из бара, сплетничал, переходя из одного соседнего магазинчика в другой, несчастная старушка изливала душу доне Журе, сидя уже внутри бара за столиком в углу. В отчаянии она даже не обратила внимания на рыжего кота, которого обычно пинала, стараясь отодвинуть его в сторону, чтобы не перешагивать через ленивое разъевшееся животное. В этот раз она прошла в заведение бочком. Теперь сидела за столиком и плакала.
- Ну, что Вы! Зачем так расстраиваться? Ваш сын заработал такую сумму денег! Я столько прибыли за год иногда не получаю, а тут – мазню на тряпке за несколько дней сделал, и вот вам деньги! И почему у меня нет тяги к живописи? Может быть, и я смогла бы писать картины на продажу? – сначала успокаивала ее, а затем рассуждала дона Жура.
- Теперь моему сыночку не отбиться от жадных родственников! – жалобно стенала старая женщина. – И бывшая жена, и корыстные детки, а внуки! Оооо!
- Но ведь сбудется мечта Вашего сына – об уютном  домике в знакомых с детства местах, - жеманно произнесла дона Ноэмия. Она была разочарована, что подруга опять осталась без намораду. А ведь намечался даже брак! И вот опять!
Тем временем старческий голос продолжал жаловаться:
-...Олаву такой простак! Поселит всех у себя в доме, будет потакать каждому, давая деньги. А потом они у него закончатся, и он снова окажется на улице!
- Но если синьор Олаву мечтал о большой семье, когда все рядом, все под одной крышей, так дайте его мечте осуществиться! Но пусть он сам держит руку на мешке с деньгами. Или доверит это Вам! – дала совет дона Ноэмия.
-...Он столько лет одинок из-за мегеры-жены! Бывшей жены!
- Так прогоните ее! Не подпускайте к сыну! – подначивала Ноэмия. – Найдите ему жену до того, как он купит дом, куда слетятся все родственники!
- Жура, дорогая, на тебя надежда! – молитвенно сложив ладони, повернулась к хозяйке бара старушка. – Ты уже стала мне родной. Невестушка! Ты одна сможешь справиться с его семейством, навести порядок и жестко действовать! Тогда и его бывшая не посмеет предъявлять права, которых у нее давно нет, но она никак не желает это принять! Нужна твоя крепкая рука, Журинья!..
Но дону Журу лестью было не пронять. Наоборот, ее задели слова несостоявшейся родственницы, предлагавшей ей стать не супругой, а скорее – управляющей в незнакомом корыстном семействе.
-...А бар ты и на новом месте открыть сможешь! – уверила ее старушка. – А здесь всё продашь или сдашь в аренду.
И мать местной знаменитости оценивающе обвела взглядом заведение.
- Нет! – тут уж возмутилась дона Жура.- Я отсюда с места не сдвинусь! Здесь родилась, здесь и останусь. Счастья вашему сыну, дона! И долгой и счастливой жизни, удачи, но уже без меня!
На это старушка только грустно покачала головой. Подоспевший к этому времени синьор Олаву и услышавший ответ несостоявшейся невесты, кажется, с облегчением выдохнул. Это тоже показалось обидным доне Журе. Она поджала губы и отошла от столика вглубь бара, найдя там себе дела.
- Пора упаковывать вещи, - предложил художник матери, явно расстроенной несбывшимися планами и неизвестным будущим.
- Я помогу! – тут же отозвался Базилио и побежал к лестнице. Дона Жура оставила его самовольное решение без внимания. Кажется, для нее было важнее, чтобы художник с матерью как можно скорее покинули Сан-Криштован. Но дона Ноэмия все-таки не смогла не спросить:
- Журочка, ты точно не хочешь выйти замуж? Можно ведь и не переезжать, не отказываться от бара. Остаться здесь! Пусть Олаву под тебя подстраивается... Одной жить, без мужа... Это порой так тяжело!
- Нет! – жестко произнесла владелица бара. – Мое незамужнее положение меня устраивает! И всё на этом, Ноэмия. Больше не начинай разговоры на эту тему. Иначе обижусь! Это вам не шутки!
Уже к вечеру вещи художника были упакованы, чемоданы, сумки и многочисленные пакеты выставлены под пальму, а сам художник все ещё возился с картинами, которые оставались в мастерской, уложенные в специальные большие ящики и коробки. Позже их бралась отправить по новому адресу бывшего жильца дона Жура. А пока они оставались в «мастерской», т.е. в доме Латифы и Самиры ждать нужного часа, к досаде синьора Мухамеда, сначала обрадовавшегося новости о скором отъезде художника.
И вот уже к бару подкатило такси. Синьор Олаву с матерью вышли на улицу, Базилио и несколько соседей помогали укладывать багаж в машину. Вокруг же собрались местные жители, которые не могли не проводить художника, ставшего местной знаменитостью и полюбившегося многим из них.
Синьор Олаву был тронут и расстроен. Все-таки уходил в прошлое очередной отрезок его жизни.
- Я никогда не забуду вас, друзья! – растроганно говорил он окружившим его обитателям Сан-Криштована. – Напишу вам, и вы все тоже можете мне писать!
Дона Жура не пошла провожать бывшего поклонника к машине, наблюдала за ним из-за стойки бара через распахнутую дверь. Она видела, как Олаву, прижимая к груди шляпу и ещё какой-то пакет, тянул другой рукой за собой чемодан с особо ценными в его глазах картинами, которые не рискнул оставить в мастерской. За ним семенила мать. Ее огромный чемодан уже уместился в багажнике такси.
- Синьор Олаву, я поеду с Вами до автовокзала! – вдруг решил Базилио. – А то кто вам поможет устроиться в автобусе?
- Базилио! – окликнула его тут же дона Жура, скорее, догадавшись, чем услышав, что тот собрался сделать.
- Нет, Базилио, не стоит. Мы с мамочкой справимся сами, - успокоил парня художник. - А тебе я дам последнее задание. Вот что сделай: передай вот ЭТО доне Журе. Как только такси скроется за поворотом, можешь отдать ей мой подарок.
- Почему нужно ждать? – удивился официант. – А сами почему не вручили?
- Ну... Дона Жура может не понять, рассердится, а я расстроюсь..., - замялся синьор Олаву. – Так сделай это ты. Скажи: это мой ей дар от всей души! И что дону Журу я вижу ТАКОЙ.
Базилио не мог понять, о чем говорит художник. Но от любопытства у него уже горели пальцы, которыми он держал таинственный сверток.  Что внутри?!
Однако синьор Олаву вдруг залился слезами, не сумев совладать с чувствами.
- Базилио, я написал портрет доны Журы, но ждал случая, когда подарить. Пусть не обижается, если не понравится.
Потом мужчина махнул рукой, стараясь проморгаться от слёз, и сел в салон такси. Захлопнута была дверца, синьор Олаву промокнул глаза платочком, а провожающие дружно принялись махать тронувшемуся с места автомобилю. Ведь художник навсегда покидал их район. С ними рядом жил такой человек! Возможно, он станет ещё более знаменитым. И тогда люди будут с гордостью рассказывать всем, что художник Олаву *** жил в Сан-Криштоване, ел пирожки в баре доны Журы и даже едва не женился на ней. Писал картины. Некоторые персонажи – это жители района. А это, как говорит хозяйка самого знаменитого в их районе бара, «это вам не шутки»!
Когда люди разбрелись кто куда, Базилио вспомнил о поручении и быстро вернулся в бар. Протягивая плоский прямоугольный пакет, рассказал хозяйке о поручении, данном ему на прощание художником.
Дона Жура, не будучи оптимисткой и ожидая от всего в жизни подвоха – это чтобы напрасно не расстраиваться, настроившись сразу на то, что легко и хорошо может и не быть, взяла пакет и быстро развернула плотную бумагу. Внутри оказалась картина размером с лист офисной бумаги. Это был чудесный портрет самой доны Журы. Художник удачно уловил ее смеющийся взгляд, насмешливую улыбку, уверенную осанку. Женщина на картине была одета в любимое платье в цветочек. Дона Жура на портрете стояла за стойкой бара, загадочно улыбаясь.
 Вот только расцветка платья Журе была не знакома. Откуда бы у нее взялось такое? Жура быстро перебрала в уме свои наряды. Нет у нее такого платья-сарафана! Ну и жулик этот Олаву! Сам придумал цветочный рисунок! Но Журе даже понравилось несуществующее одеяние. Она хмыкнула, подумав, что есть надежда, что художник все-таки подсмотрел цветочный принт в каком-нибудь магазине готовой одежды. Значит, есть надежда однажды купить платье, запечатленное на портрете.
Дона Жура тут же приняла решение повесить подаренную картину на стене в баре у себя за спиной, где заканчивались полки с алкогольными напитками. Там когда-то висела фотография, где дона Жура была снята с известным футболистом, однажды заглянувшим в бар перекусить.  Но фотография выцвела, а потом и вовсе пропала. Украли! И вот пустовавшее место занял собственный портрет владелицы заведения.
- Дона Жура, а в углу картины – подпись дона Олаву! – заметил Базилио, подававший хозяйке молоток и гвозди. Старый гвоздь ведь давно выпал. – И название у картины есть! Там написано что-то!
И тогда дона Жура тоже обратила внимание на надпись в углу возле края рамы. Кроме подписи художника там было и название картины: «Джоконда из Сан-Криштована». Дона Жура не была уж совсем необразованной женщиной. Кое-что знала и она. Например, кто такая Джоконда. И данное картине название ей польстило. Она довольно хмыкнула, потом и вовсе разулыбалась. Базилио, заметив это, тут же угодливо растянул рот.
- Красиво нарисовал! – сказал и тут же сообразил, что эту новость ещё никто не знает!
Дона Жура продолжала рассматривать собственный портрет, а ушлый Базилио уже болтал на улице, описывая подарок художника и то, как доне Журе понравился портрет.
Его восхищенные речи внимательно слушали забредшие в бар за пирожками Рапазао и Лижейро. И то, что Рапазао поглаживал пышные усы, говорило о том, что ему в голову пришла одна интересная идея...
- Р-р-рад тебя видеть! – бодро бросил Лижейро свою фирменную фразу, как только на улицу из бара вышла Анинья с тарелкой пирожков.
- Дона Жура сказала, что в последний раз дает вам в долг! Если не расплатитесь до конца недели, она закроет вам кредит, - пробурчала официантка, игнорируя игривое поведение местных жуликов, а некогда – и соратников по   совместным авантюрам.
 -Это вам не шутки! - добавила она вдруг, решив, что и ей, как будущей хозяйки бара ее мужа в Нитерое пригодится эта знакомая многим в Сан-Криштоване весомая фраза.
Забрав пирожки и устроившись за самым дальним столиком, парни из автомастерской обменялись понимающими взглядами.
- Ты думаешь о том же, что и я? – Лижейро начал разговор так, как когда наклевывалось очередное выгодное дельце. Приятели понимали друг друга с полуслова.
- Угу, - кивнул Рапазао, продолжая хищно поглаживать усы. – Художник становится все известнее. А это значит, что...
- ...что картины тоже вырастут в цене! – продолжил Лижейро.
- И что будем делать? В мастерской остались коробки с красками и готовыми картинами! Базилио разболтал.
- Но как вскрыть дверь? Но и опять же – это дом бывшей жены синьора Мухамеда. Связываться с этим семейством – не себе ли дороже? – беспокойно возразил Лижейро.
- Ты прав, друг, - покачал головой Рапазао. – Но есть картина в баре... Что там Базилио говорил? И подпись художника стоит, и название. И картина небольшая.
- Возьмем! – потер руки Лижейро. – Выкрадем! Но как нам снять портрет со стены? Он же висит за спиной доны Журы! Базилио все время крутится, заметит обязательно.
- Подумаем, - уверенно кивнул Рапазао, снова погладив густые усы.
Когда позже приятели зашли в бар, чтобы расплатиться с долгами (а что делать? Захотелось взглянуть на картину поближе), хозяйку бара их визит насторожил. Когда эти двое так быстро оплачивали долги? Сто раз им нужно напомнить и пригрозить, что кредит будет закрыт. А тут явились!
Поймав заинтересованный взгляд обоих механиков куда-то за ее спину, дона Жура сообразила, что им понадобилось. Картина! Куда исчезла старая фотография, она тоже догадывалась. Но теперь местные обманщики нацелились на ее собственный портрет! Это вам не шутки!
Прогнав из своего заведения этих известных всему району прохиндеев, дона Жура задумалась, как обезопасить картину. Может быть, перевесить к себе в комнату? Это лучше всего. Жалко, если подарок пропадет. Теперь дона Жура вспоминала художника уже с некоторой грустью и даже нежностью.  Она была тронута подарком. И его стоило защитить от вороватых рук.
Женщина нашла старый кусок ткани, велела Базилио принести банку с фосфорной краской. Ну, или как там ее? Флуоресцентной? Той, что светится в темноте. Расстелив в подсобке на столике ткань, Жура тонкой кистью нарисовала что-то вроде злобного смайлика. Правда, она не знала такого слова,  но если бы кто-то увидел то, что у нее получилось, так бы и подумал. Помахав в воздухе сотворенным «портретом», хозяйка уверенно отнесла его в бар и положила под стойку, мысленно приказав себе не забыть после закрытия бара завесить картину своим творением. Пусть сквозь окно жулики увидят светящуюся рожу на месте портрета! Впрочем, саму картину тоже не забыть унести наверх.
Жура так увлеклась этим делом, что позже с удивлением спросила саму себя: как такое могло прийти ей в голову? Придумывает отместку для двух жуликов, собравшихся украсть ее имущество из бара,  и это вместо того, чтобы предупредить полицию.
- Анинья! Смотри в оба! Те двое из мастерской снова крутятся вокруг бара. Ты ничего не знаешь? Что им нужно? – спросила она у девушки.
- Нет, дона Жура. И я удивлена. Они предлагали мне организовать свадьбу, сказали, что могут стать промоутерами на празднике. Но я и мой жених отказались. Знаю их, догадываюсь, какую «великолепную» свадьбу они могут устроить! И мы отказались.
- И правильно! Держись от них подальше. А то они тебе свадьбу расстроят. Мне жалко, что ты увольняешься, но все равно я желаю тебе счастья. Тебе пора иметь собственную семью, детей. Думай головой, Анинья, никогда не связывайся с такими лижейрами и рапазао.
- Знаю, дона Жура! – уверенно ответила девушка.


17. Часть 34. Глава 17. Сан-Криштован. Назира и Мухамед.



Пока жители Сан-Криштована переваривали новость о скоропалительном отъезде художника, Мухамед и Мустафа обсуждали, как скоро может освободиться первый этаж дома, который теперь был отдан Латифой дочери. Синьор Олаву съехал из комнаты в баре, но так и не забрал пожитки из «мастерской». Кто мог бы его поторопить? Теперь хозяйкой дома считалась Самира. Но она отсутствовала в Рио, путешествуя по Бразилии с мужем.
Мухамеда коробило это слово – муж. Какой ещё муж? Он никак не мог принять сложившуюся действительность, что теперь Лео Феррас – муж его дочери. Но парень увез Самиру куда-то, где есть местная песчаная пустыня. До Сан-Криштована доходили только слухи об их путешествии. Но как с ней связаться, чтобы решить вопрос с опустевшим помещением?
- Аллах! Я теперь буду зависеть от дочери-одалиски! Мустафа, как я должен просить ее согласия, чтобы Амин мог устроить на первом этаже ещё один магазин? Какое унижение! Она может и не согласиться!
- Мухамед, но ты же говорил, что жена Амина хотела бы открыть там ещё один кондитерский цех? Но моя Ноэмия говорит - нельзя:  комната пропахла красками. Художник с утра до вечера там рисовал!
- Нет, брат, не кондитерский цех, а магазинчик, где продавалась бы выпечка, восточные сладости, которые готовит Халиса. Но ты прав, пока помещение не пригодно для этого, однако, и Халисе уже затруднительно этим заниматься. Скоро рожать. Какой ей магазин?
- Брат Мухамед, моя Ноэмия мне как-то говорила, что Самира хочет сама открыть там какое-то заведение. Не знаю, что это может быть. Не сказала.
- Ещё чего! Сама будет заниматься бизнесом? Меня позорить? Нет, нет!
- Но это не точно. Ноэмия слышала краем уха. О, вот и она! Несет мне поесть.
Дона Ноэмия, и правда, сегодня вспомнила, что мужа стоит покормить, и в обеденное время принесла ему несколько судков с едой.
- Дорогая! Ты приготовила мне обед? – обрадовался такому вниманию Мустафа. – Что там, что? Показывай скорее!
Мужчина радостно принялся принюхиваться, заглядывая с открываемые женой ёмкости. Мухамед же пытался подать ему знак, чтобы спросил у жены  новости о Самире.
Но дона Ноэмия знала, как любопытен синьор Мухамед. Молчит, сам не спрашивает, но знать желает, чем занята его дочь, которую он обзывает вслух таким ужасным словом.
- Ах, Мустафа, вот уехал синьор Олаву, а доне Журе теперь такая забота: сохранить его ящики с картинами. Боится моя подруга, что кто-то может испортить замок и проникнуть внутрь, - захотелось ей немного подразнить мужчину.
- А скоро ли дона Жура отправит багаж? – жуя что-то из очередного судка, спросил Мустафа под благодарными взглядами Мухамеда.
- Неизвестно, - отмахнулась Ноэмия. – Кто его знает, когда синьор Олаву даст о себе знать! Вот купит он дом на родине, пришлет Журинье новый адрес, тогда будет понятно, куда отправлять его вещи. А пока мастерская художника таковой и останется. Самире уже сообщили новости о синьоре Олаву.
Мухамед издал жалобный вздох. Какое разочарование и упущенные возможности! Самира сама не желает зарабатывать на аренде помещения и родственникам не позволяет. Что за девчонка!
Тем временем Ноэмия принялась рассматривать выставленные на стенде простенькие восточные украшения и вдруг оживилась.
- Мустафа, - повернулась она к мужу, - ты не забыл передать доне Назире медальон с рукой Фатимы? Ты же говорил, что хочешь сделать подарок маленькой Ферюзе? Скажи, куда ты положил кулон с цепочкой, я сама отдам доне Назире.
Мустафа поперхнулся, услышав об этом. Кулон на цепочке был вовсе не его подарком Ферюзе, а Мухамеда. Как же тот желал помириться с сестрой! И как Мухамеду нравилась маленькая племянница! Мустафа сочувствовал брату Мухамеду: видел, как тот наблюдает за девчоночкой, когда Назира гуляет с ребенком на улице.
И был такой случай. Однажды Назире нужно было куда-то уехать по делам, и она, скрепя сердце, оставила ребенка, поручив нянчиться Ноэмии. Дона Ноэмия же была срочно вызвана в свое кафе, где что-то случилось. И жена Мустафы в панике  собралась отнести ребенка в бар доны Журы. Но Мухамед вдруг воспротивился. Подал знак Мустафе, чтобы тот согласился сам присмотреть за ребенком.
И пока Ноэмия ходила выяснять, что же такое случилось в ее заведении, Мухамед не переставал возмущаться, как его племянницу чуть не доверили женщине из бара, где торгуют алкоголем.  А потом он взял Ферюзу на руки и играл с ней, удивляя Мустафу. Только тогда тот и понял, что Мухамед тоскует по сестре и не прочь с ней помириться.  Вон как с ее дочкой нянчится!
Только Мухамед мириться с сестрой не спешил, хотя и страстно желал. Однажды Мустафа решил заговорить с ним об этом. Мухамед поморщился и сказал, что не может пойти против дяди Абдула. Назире сам он уже всё простил, но гнев дяди из Марокко его останавливает. Пока патриарх их семьи не простит Назиру и не позволит ей вернуться в их семью, что может сделать Мухамед?
Ноэмия, заговорив в этот раз о кулончике для Ферюзы, знала, однако, что вовсе не ее муж желал подарить девочке защиту – ведь кулоном была «рука Фатимы», самая надежная вещица от сглаза. Нет, защитить племянницу хотел марокканским подарочком Мухамед. Выбрал оберег, а сам передать ребенку не пожелал. А как же! С сестрой Назирой он же не помирился! Попросил приятеля.  Вот дона Ноэмия и подкалывала мужчин.
Накормив мужа, дона Ноэмия сразу же пошла в бар – поболтать с подругой. Дона Жура улучила свободную минуту, чтобы присесть к ней за столик. Анинья принесла им по чашечке кофе и по стакану сока из манго. И пирожки с треской тоже, конечно. Жура и сама любила свои пирожки.
По пути к столику хозяйка бара вдруг содрала какую-то тряпку с портрета, который висел на стене за барной стойкой.
- Совсем забыла! А то уже люди начали спрашивать, зачем она там висит! – пояснила Жура подруге.
Но дона Ноэмия не заинтересовалась. Она видела портрет и не нашла в нем ничего примечательного, была уверена, что опасения подруги напрасны. Просто Журе очень понравилась подаренная картина. А ведь что в ней особенного? Поэтому Ноэмия, выслушав подругу, принялась делиться с ней новостями из Сан-Криштована.
- Жура, Мухамед с ума сходит от мысли, что помещение на первом этаже от него снова уплывет. Когда Самира намерена вернуться в Рио, не знаешь?
- Не знаю. Девчонка прислала мне открытку из Мараньяна. Там пески, заповедник и всё такое. Они с Лео готовят фоторепортаж о том месте. Отдыхают, в общем. Хорошая у них работа!
- Хм, пусть радуются жизни. Знаешь, Журинья, Мухамеду так хочется помириться с доной Назирой! А уж как ему полюбилась ее с Миро дочка! Мне Мустафа рассказывал, что Мухамед держал ее на руках, тетешкался  с ней. Но велел Мустафе никому не рассказывать об этом. А теперь вот передает подарок племяннице, - и дона Ноэмия достала из кармана юбки цепочку с кулоном в виде женской ладони. – Видишь, это «рука Фатимы» от сглаза. Но мужчины сделали вид, что это подарок Мустафы.
- Почему? Вот и помирился бы с сестрой!
- Нет, нельзя. Мухамед все ждет, когда старик из Марокко, дядя Абдул,  решит простить его сестру. Но вряд ли это случится. Такой вредный старик!
- Вот семейка! Да ладно! Я рада за дону Назиру. И замуж вышла, и ребенок теперь есть. Нужен ей такой брат? А кулон ТЫ теперь вручать пойдешь?
- Я. Отдам, но правду скрывать не стану. Пусть знает, какой ее брат трус. Это надо же!
- Да, это вам не шутки! Что ещё у них новенького?
- Ох, Жура! Столько всего! Помнишь Лейлу, жену Мухамеда?
- Ну как забыть такое чудо! – вздохнула дона Жура. Историю бывшей жены соседа они обсуждали не раз, но тема-то интересная. Поэтому почему бы не поболтать  об этом ещё и ещё?
- Так вот, ее отдали в караван. Если она не выберет там себе мужа, всё – станет работницей у дяди Абдула до конца своих дней.
- Вот тоже судьба у девчонки! Но ты говорила, она хотела замуж за мужа дочери Жади.
- Хотела, но разве ее мнение что-то значит? В Марокко в их семье всем заправляет синьор Абдул. Он решает, кому за кого идти замуж. Кстати, дочери Жади тоже нашли мужа. Только представь! Мухамед переживает, что Саиду снова придется ссориться с дядей. Неугомонный сид Абдул решил, что Хадижа должна стать женой Имада. Это тот, от которого спаслась Самира. А что? Хадижа разведенная, с детьми. Кому она теперь нужна, как думает Мустафа.
- Ох ты ж...! – выдохнула дона Жура, подняв брови. – Но разве дона Жади позволит? Она мечтает видеть дочку счастливой, а не замужней.
- Да, но не всем это удается – стать счастливой в браке, - проговорила Ноэмия, поднося крохотную чашечку с кофе к губам.
- Ну, хотя бы Арибе повезло. Как она там, в Марокко? Вышла замуж?
- Ещё нет, готовится к свадьбе. Но у нее будет счастливый брак. Она такая славная девушка!
- Да, она заслуживает хорошего мужа, - согласилась дона Жура.
Вдруг Ноэмия заметила, что Базилио, подметавший тротуар перед баром, застыл и с любопытством уставился куда-то. Присмотрелась и она. О, так это вышли из дома жены Амина! Обе с огромными животами и пустыми сумками.
- Интересно, кто родит первой? – вслух сказала дона Ноэмия, не сводя глаз с беременных соседок. – Впрочем, у Халисы срок на пару месяцев больше...
- Что?.. А, ты про невесток синьора Мухамеда? – дона Жура теперь тоже наблюдала, что происходит на улице. – Родить должны со дня на день. О, и дона Назира вышла на балкон. Как смотрит им в след! Обидно, когда тебя семья отвергает.
- А знаешь, что дона Назира собралась в клинику к знакомому семье Феррасов доктору? Тому, что помогает женщинам вылечить бесплодие? Она надеется ещё родить Миро детей.
- В ее-то возрасте?
- С помощью процедуры ЭКО. Это возможно, - пожала плечами Ноэмия.
- Посмотрим. Теперь Миро может и пятерых детей содержать. Бизнес хорошо поднимает. Почему бы и нет?
- Жура, а знаешь, что ещё...?
И женщины принялись сплетничать, вспомнив, как соседка Назира мечтала купить спортивные костюмчики детям, которые у нее родятся. Будет учить их гимнастике. Дети Миро должны стать спортсменами, как и их отец!
Поток сплетен остановился только благодаря новому посетителю. В бар вошел, закрыв собой почти весь дверной проем, мужчина в светлом летнем костюме. Приблизившись к барной стойке, он достал из кармана брюк деньги и бросил на стойку.
- Стакан кашасы и тарелку пирожков, - услышали изумленные Ноэмия и дона Жура.
- Конечно, синьор, сейчас принесу пирожки, - пискнула Анинья.
- Синьор Марсело! – звонко произнесла дона Ноэмия. – Вернулись в Сан-Криштован? Надолго?
Посетитель повернулся в их сторону. Скорее всего, Ноэмию он просто не узнал, но не дону Журу.
- Журинья? Ты всё ещё здесь? Всё такая же красавица... Столько лет прошло, а тебя не смог забыть. Хотел увидеть, но всё не решался зайти в бар. И вот...
Дона Жура довольно хмыкнула, но тут же приняла сдержанный вид, поднимаясь из-за столика и проходя за стойку.
- Добро пожаловать, синьор Марсело! Кашасу? Анинья, пирожки! – вошла она в привычную роль хозяйки бара.
- Я о тебе не забывал, Журинья...
- Синьор Марсело, давайте не будем... Не начинайте!
- Как? А если я приехал ради того, чтобы НАЧАТЬ все сначала?
Беседа так увлекла дону Жура и нового посетителя, что они даже не заметили, как рядом с самым близким к стойке столиком замер Базилио, мечтая  стать невидимкой. Он так внимательно слушал, стараясь не пропустить ни слова, что широко раскрыл глаза, открыв рот и напрягая слух. Поэтому и пропустил, как из магазина вернулись Амин, Халиса и Эмми. Приехали на такси, потому что столько сумок и пакетов, сколько им тут же помог выгрузить Амин, две беременные женщины просто не смогли бы донести от супермаркета до дома.
Не было рядом Базилио, чтобы услышать, как Эмми уговаривает мужа отпустить ее к ларе Назире.
- Амин! Скоро же у меня совсем не будет времени заглянуть в гости к твоей родной тете! Почему бы мне не пойти к ней прямо сейчас? Кстати, мне же интересно, назначили ей процедуру ЭКО или нет. Возможно, тетя Назира уже беременна! Или это случится вот-вот!
Амин знал, как волновала отца эта тема – беременность тети Назиры, как не верилось отцу и Мустафе, что у лары Назиры могут родиться ещё дети. Но ведь и появление Ферюзы оказалось неожиданным! А вот родила женщина, да ещё и сама, и в Марокко! Тетя Назира всё сможет, если захочет. Нет для нее невозможного.  Поэтому она вполне сможет родить ещё ребенка от мужа-бразильца даже в таком возрасте.
- Ладно, иди! Но не задерживайся. Нет у нас служанок, а Халиса одна не может переделать всю работу! Имей совесть, не сваливай все домашние заботы на нее.
- Хорошо, мой хабиб, я быстро! – обрадовалась Эмми, здесь же, у ног мужа бросила пакеты и сумки, даже не догадавшись занести их в дом, и поспешила к двери лары Назиры, которая стояла на пороге комнаты, выходившей дверью на балкон, и наблюдала за этой сценой. Заметив, как молодая жена ее племянника обошлась с ним, она осуждающе покачала головой.
Халиса тоже недовольно поиграла бровями, но промолчала. Она уже привыкла к такому легкомысленному поведению второй жены и мягкому к ней отношению мужа, но что поделаешь? Молча собрала брошенные Эмми у входа в дом пакеты и вошла в приоткрытую дверь, тяжело переваливаясь с ноги на ногу и неся перед собой просто огромный живот.


...Эмми же, не смотря на приличный срок беременности, взлетела по лестнице на жилой этаж дома, где лара Назира уже распахнула перед ней дверь.
- Входи, дорогая! Ты чувствуешь аромат? Я приготовила кускус, такой, как готовят в Марокко!
- О, тетя Назира! Чудесно! Я как раз проголодалась!
- Тогда идем в гостиную, садись, я уже поставила таджин с кускусом на стол. Поедим и поболтаем.
Однако посплетничать наедине им не удалось. Случилось так, что как раз в это время к дому на такси подъехали Жади и Хадижа и малышей с собой привезли. Они тоже не отказались от кускуса, но с собой у них оказался целый пакет сладостей из кафе мужа Латифы.
- Сравним, у кого вкуснее, - обрадовалась Эмми. – У Халисы или у сида Керима?
Хадижа, порывшись в большой сумке, достала и протянула тете Назире плоский пакет.
- Это фотоальбом, который я сделала для мамы. Но и она добавила свои фотографии. В общем, здесь всё: и из дома отца, и из Марокко, и из дома мамы, - пояснила она.
Назира радостно взяла и тут же высвободила альбом из красивой  оберточной бумаги, в которую он был завернут для сохранности.
- Мне всё интересно! Вот перекусим, и вы мне покажете фотографии и всё расскажете!
- Прости, тетя Назира, что так долго не привозила альбом, хотя много раз обещала!
- Но всё-таки привезла! – успокоила ее женщина, похлопав по плечу.
Жади тем временем устраивала малышей. Мальчики с радостью занялись игрушками Ферюзы. Все дети были посажены на диван рядом со столом, чтобы было удобнее за ними наблюдать.
Поели с удовольствием, пришло время пить чай с привезенными лакомствами. Чай приготовила Хадижа, похваставшись, что научилась вкусно заваривать его ещё в Мекнесе. Эмми же ничего не делала, даже не помогла принести стаканчики или разложить сладости на блюда. Но женщины отнеслись к этому снисходительно: у Эмми срок уже семь месяцев, пусть спокойно  посидит.
А потом стали листать фотоальбом. Делала это лара Назира, держа его у себя на коленях. По обе стороны от нее уже на диване, уложив детей спать в соседней комнате, сидели Жади, Хадижа и Эмми, вместе рассматривая фотографии и предаваясь воспоминаниям.
- Это Имад! – с удивлением воскликнула Хадижа. – Такая старая фотография – это же из нашего детства, когда и я, и ты, Эмми, и Амин с Самирой ездили  с родителями в Фес. Помнишь, Эмми, тогда на празднике дядя Абдул показал Амину его невесту Халису, она была такая пухленькая, щекастая! А Самира фыркала при виде своего жениха – им оказался Фарид. Он ей уже тогда не понравился, - с каким-то удовлетворением произнесла девушка.
- Помню, но разве на ТОМ празднике была сделана эта фотография Имада? Но он уже тогда был старым! Сколько же сейчас ему лет? – прищурилась Эмми.
- Нет, тогда ему было лет тридцать или даже меньше. Я точно не знаю. Но это Карима сфотографировала его, когда он приходил вместе с родителями сватать Сумайю.
- Да, я тоже помню, как мы с Зорайдэ научили Сумайю, как отвадить нежеланного жениха, - с улыбкой кивнула Жади. Эту историю женщины семьи вспоминали часто.
- И тогда никто не мог и представить, что через десять лет он посмеет свататься к Самире! – воскликнула Эмми. – А мне Амин сказал, что дядя Абдул намерен выдать за него Лейлу. Если она вернется из каравана, не выбрав мужа, то дядя Абдул даст ей последний шанс, сосватав ее Имаду. Хм, глупая Лейла мечтала о Фариде!
Жади не нравился этот разговор, она не хотела, чтобы при Хадиже упоминалось имя бывшего мужа. Но язык у Эмми не переставал болтать. И как быть? Она видела, как по лицу Хадижи пробежала тень. Ревнует? Или просто неприятно вспоминать? Жади продолжала с тревогой наблюдать за дочерью.
А тем временем Назира взяла в руки эту фотографию, чтобы лучше рассмотреть прыткого, но незадачливого жениха, которому так покровительствует дядя Абдул. И почему он нацеливается только на родственников их семьи? Сумайя, Лейла, Самира... И все девушки намного моложе него.
- Ну... Не красавиц, конечно..., - протянула она, наклоняя голову на бок.
- Фуууу! ... Старик уже...  За сорок ему, наверно. Он такой противный!... Самира рассказывала, что ее тошнило при одном взгляде на него! – одновременно возбужденно заговорили Эмми и Хадижа.
- Но кому-то и такой жених подошел бы, - упрямилась Назира. Ей очень нравилось поддразнивать девчонок.  – У кого-то и такого нет. Были бы рады и ему.
- Самира говорит, что у него мерзкий голос. И он так шаркал бабушами по коридору, что она, сидя в комнате в доме дяди Абдула, чувствовала себя как в фильме ужасов, слушая приближающиеся шаги отвратительного мужчины, которого ее вынуждали принять как мужа. Фууу!
- Эмми! Хадижа! Не смейтесь над ним, возможно, он хороший человек, добрый сын для своих родителей..., - увещевала Жади. – А Самиру он добивался, понадеявшись на покровительство и уверения дяди Абдула, который убедил его, что Самиру можно будет рано или поздно сломить. Она же красавица, Самира не могла ему не понравиться. А вы смеетесь над ним.
Назира, подняв брови, критически рассматривала сделанное из укрытия фото Имада. Заметив такое внимание, девушки тут же поинтересовались у нее, согласилась бы тетя Назира стать женой Имада, если бы дядя Абдул решил выдать ее за него замуж? Но лара Назира ответила, что она благодарна судьбе за то, что Аллах послал ей Миро. Значит, так было суждено, чтобы она долго ждала, но дождалась бы любимого мужа из Бразилии.
У Эмми был такой вид, как будто с ее языка вот-вот сорвется признание, тайна, которую она уже не в силах хранить. Она слушала рассказ лары Назиры о том, как однажды дядя Абдул все-таки снизошел найти ей жениха. И что бы вы думали? К ним пришел старик с двумя сыновьями-красавцами, а лара Назира решила, что жених – один из них, а вовсе не засушенная мумия, как обозвала она претендента в женихи, когда дядя открыл ей правду.
- О, Аллах, я так расстроилась, что уронила поднос с выпечкой! – вспоминала она. Но Жади хорошо помнила, что сестра Саида вовсе не выронила, а швырнула на пол поднос, рассыпав по ковру вкусное печенье – «рожки газели»!
- Аллах! А я ведь могла стать женой молодого мужчины ещё столько лет назад. Но нет, мои братья этого не хотели, потому что им нужен был коврик из Назиры, о который им удобно было вытирать ноги! – снова вдруг разволновалась она.
Видя это, Жади тут же принялась расхваливать, какой счастливой жизнью теперь живет Назира. А скоро она сделает ЭКО и сможет родить ещё одного ребенка. Или даже двух.
- Трех, Жади! Доктор Альбьери пообещал, что подсадит мне несколько эмбрионов. Могут прижиться все! И тогда я смогу родить их всех.
- Да, конечно, так и будет, - решила не спорить Жади, хотя помнила наставления, данные Назире в клинике. Там не давали стопроцентной гарантии, что приживутся все зародыши. Бывает, конечно, и так. Но пусть бы один прижился и был выношен – уже будет отличный результат. Но к чему расстраивать лару Назиру? Жизнь сама докажет, что будет, а пока пусть женщина помечтает.
- Ты что-то хочешь нам сообщить, - хитро погрозила пальчиком Хадижа, заметив, что Эмми едва не кусает губы, пытаясь не проболтаться. А у самой горят глаза!
- Да, но если Амин узнает, он будет злиться.
- Но кто из нас расскажет Амину? Говори, Эмми! – потребовала Хадижа. Жади сразу насторожилась: какую новость сообщит девушка? Но и Хадижа, и  Назира ждали, чем с ними поделится жена Амина. И Эмми не выдержала.
- Амин мне сказал, что его отец разговаривал с дядей Абдулом. Так вот, если Имад не возьмет в жены Лейлу или она выйдет замуж в караване, тогда он будет сватать Имаду тебя, Хадижа. Вот! – выдохнула с облегчением Эмми.
- Что?!  – вытянулось лицо у дочки, и это увидела Жади.
- Да! Потому что дядя Абдул не исключает, что Лейла может стать женой Фарида. Надо же ее к кому-то пристроить.
- Лейла, Лейла! Что за Лейла такая? Как мой брат мог выбрать себе такую вторую жену?! – недоумевала Назира. – Я видела девчонку, но не смогла рассмотреть вблизи. А теперь уже начала забывать, как она выглядела.  Здесь нет ее фотографии?
- Есть! Конечно, есть! Но ее снимала на сотовый Самира, чтобы прислать мне фото в Мекнес. Я не могла представить, чтобы в доме дяди Мухамеда и тети Латифы хозяйничала другая женщина. И Самира сняла ее с балкона, прислала мне на телефон, пока Фарид ещё не отобрал его у меня. А когда я вернулась в Бразилию, Самира распечатала снимок для моего «альбома воспоминаний», который я теперь храню у мамы.
Жади, слушая ее, грустно улыбнулась, глядя на дочь. Ей кажется, или Хадижа расстроилась, услышав о планах дяди Абдула - женить Фарида на Лейле? Но ее  больше озаботила новость, что Хадижа может быть просватана за Имада. Это же новая катастрофа, если ещё и Саид согласится!  И Жади принялась обдумывать, как ей поговорить с Саидом о будущем Хадижи. Пусть прошлое не повторится. А если женихом станет Имад, это совсем не подходящий вариант для Хадижи. Она снова будет несчастна!
Эмми продолжала обсуждать с ларой Назирой людей на фотографиях, не замечая, как загрустила подруга. Хадижа была расстроена и напугана.  Сначала она услышала, что Фарид может стать мужем Лейлы. Но потом до нее дошло то, что Эмми сказала о ее дальнейшей судьбе: дядя Абдул не оставит ее одну, найдет мужа. И жених уже есть – Имад.
- Нет, только не Имад! – воскликнула она, задумавшись.
И все посмотрели на нее.
- Хадижа, я поговорю с твоим отцом. Не нужен тебе такой муж! Не переживай! – бросилась успокаивать ее Жади. – Пусть его женят на Лейле. Для нее это лучший выход, чем жить в караване.
- Конечно, почему бы Лейле не выйти за Имада? – подхватила и лара Назира, поняв ситуацию и видя побледневшее личико Хадижи. – Если эта девчонка будет вести себя хитрее, то может прекрасно устроиться и с таким мужем, как этот странный Имад!
Эмми, с аппетитом вкушавшая очередное печенье, легкомысленно заявила:
- А мой Амин сказал, что Лейла станет наказанием для Фарида. Пусть их поженят, иншалла! Так сид Мухамед считает. Он так и сказал Амину! Вот!
Хадижа опустила глаза, пряча взгляд. О чем она думает? Жади хотела бы знать об этом. Но дочка не всегда раскрывает ей свое сердце. Она вернулась из Марокко, научившись скрытности.  Или девушка не может забыть негодяя? Не может стереть Фарида из сердца? Жади могла это понять, хотя ей совсем не нравилась любовь Хадижи к человеку, который этого не заслуживал. Но разве она сама сумела забыть Лукаса, когда и она, и он состояли в браках с другими? Да, но Лукас не был негодяем! Правда? Но порой ей и Зорайдэ казалось, что именно таков он и есть! Сколько Жади пришлось страдать из-за Лукаса!
Такой диалог Жади мысленно вела сама с собой, понимая состояние Хадижи, но не соглашаясь с тем, что дочь не может забыть человека, в котором так ошиблась. Впрочем, разве она сама его выбирала? Во всем виноват дядя Абдул, выбравший такого жениха, и Саид, который не проверил кандидата в зятья, а доверился родному дяде.
- Хадижа, тебе не стоит опасаться нежеланного брака, - сказала вдруг Назира, перелистывая страницу альбома. – Главное – не покидай Бразилию, не соглашайся вернуться в Марокко.
- Мой отец обещал мне защиту от навязываемых дядей Абдулом браков. Я верю, что отец меня защитит, - ответила девушка.
Чтобы у племянницы сменилось настроение, Назира принялась задавать ей вопросы о женах брата – о Рании, о Зулейке, о Фатиме, хотя всё это уже было обсуждено не раз до этого.
- Я слышала, что Саид нашел и вернул домой сбежавшую жену.
- Да, тетя Назира. Фатима дома, но она потеряла память. Ничего не помнит, даже собственную новорожденную дочь. А травы, которые дала моему отцу Зорайдэ, Рания рассыпала, ничего не осталось. Отец возлагал такие надежды на то, что Фатима всё вспомнит, как только переступит порог особняка!
- Как бы мне хотелось увидеть Фатиму! Какая она? В альбоме есть ее снимки?
- Где-то были! – оживилась Хадижа. – Самира переписывалась с ней, когда Фатима вместе с Лео путешествовала по джунглям. Она там такая смешная! Когда я вернулась в Бразилию, но Фатиму все ещё искали, Самира показала мне все фотографии, которые у нее были на ноутбуке.
- Даже мы с Латифой не все видели! А снимки красочные, - подтвердила Жади.
- Так покажите! Я тоже хочу на них взглянуть!
И вот уже лара Назира перебирает вложенные между листами альбома фотографии, которые не вместились на страницы. Там – джунгли и Фатима, одна или рядом с Лео, то с попугаем, сидящим на плече, то с незнакомым цветком в волосах. Фантазии Фатиме явно было не занимать.
Назира, с живым интересом рассмотрев на снимках жену Саида, так же пристально принялась изучать фото Лео. И потом она сказала:
- Когда я увидела Лео в Марракеше во время их с Самирой поисков твоего сына, Хадижа,  я не могла отделаться от мысли, что это Лукас, а не его брат. Такое сходство! Как такое возможно?
- Назира, его мать тоже делала искусственное оплодотворение у доктора Альбьери, - напомнила Жади. – Он взял клетку Лукаса, правда, как уверяет, что по ошибке. И родился у нее мальчик, похожий на него.
- Но... Разве Лео не брат Лукаса? Не сын Леонидаса Ферраса, мужа доны Иветти? – удивилась Назира.
- О, эта такая странная и запутанная история! – спохватилась Жади. – Я сама ничего не понимаю. То одно говорят о рождении Лео, то другое. Не знаю, что там произошло на самом деле. Но Лео записан в документах, как сын Леонидаса Ферраса, брат Лукаса. Это правда.
- Жади, а если доктор и со мной что-нибудь перепутает? – нехорошее предчувствие сжало сердце женщины. – Может быть, найти другую клинику?
- Но как же быть с донорским материалом? А если вы откажетесь, а доктор Альбьери использует материал Миро для другой пациентки, и та женщина родит детей Миро? – предположила Жади, не пытаясь напугать Назиру. Если честно, то Жади не очень верила в то, что у Назиры удачно пройдет оплодотворение. Но  разочаровывать ее она не собиралась.
- Нет, нет! Я не хочу, чтобы потом те дети явились к моему Миро и сказали, что он их отец! Я, я должна стать матерью всех его детей! – заволновалась лара Назира.
- Так и будет! Я тоже поеду в клинику вместе с вами! – решила Хадижа.
- Всё будет хорошо! Вы родите сына, тетя Назира. А как его назовете? А будете делать УЗИ, чтобы узнать пол ребенка? Кого вы хотите? Только мальчика? – засыпала ее вопросами любопытная Эмми.
И когда сестра Саида и Мухамеда ответила на вопросы, наступила очередь Эмми снова всех удивить. Она вспомнила ещё одну новость!
- Хадижа, знаешь, что я услышала от Амина? Это рассказал сиду Мухамеду дядя Абдул, а он все слухи на медине знает. Ведь он там практически живет! Не знаю, может быть, Карима тебе уже рассказывала... 
- Говори! Зачем так затягиваешь рассказ? – поторопила ее Хадижа, приготовившись к неприятному известию. Только одна Эмми не пыталась оберегать ее от плохих новостей из Марокко, только от нее она и могла узнать, что ещё там случилось, имеющее к ней отношение.
- Хорошо, расскажу. Так вот: говорят, что во время пожара в Марракеше страшно пострадала племянница шуафы, которую многие знают и в Фесе. Это та женщина, которая тоже была женой Фарида. Зухра. Аллах, конечно, ты же ее хорошо знаешь, Хадижа! Глупости говорю.
- Знаю, ещё бы! – презрительно произнесла дочь Жади.
- Говорят, что она после пожара стала безобразной! Огонь забрал ее красоту. Шуафа лечила Зухру, и хотя она ведает рецепты от многих болезней, но племяннице не смогла помочь. И тогда Зухра стала прятать себя под никабом. Никому не показывает лицо. Она приехала в Мекнес к Фариду, а он увидел, какой она стала, и хотел прогнать. Но потом превратил в служанку. Хадижа, представь: она была его женой, а стала служанкой! – выдохнула Эмми, проговорив новость на одном дыхании.
- Карима кое-что мне уже рассказывала. Наверно, такие слухи пошли от сида  Рахима. Он проговорился дяде Абдулу, а тот рассказал всей медине. Но Карима услышала эту новость от лары Дунии. Не могу представить, чтобы Зухра согласилась стать служанкой, - спокойно ответила на это Хадижа.
- Но если ей некуда больше пойти? Или она так любит Фарида, что рада была остаться рядом с ним даже в качестве бесплатной прислуги.
- Возможно. Только бы быть рядом с ним. А потом она найдет способ его вернуть, - раздраженным тоном заметила Хадижа.
- Но почему же Саид не схватит эту преступницу? – удивилась лара Назира. – Хадижа, разве не она помогла украсть твоего сына?
- И не только это! Я могу многое рассказать, за что следовало бы ее наказать! Но почему отец не прикажет ее схватить, не позвонит в полицию – я не знаю. И мне больше не интересны новости из Мекнеса! – отвечала Хадижа.
Но Назира принялась вспоминать шуафу, ведь столько лет прожила в Марракеше! Узнала многих, познакомилась сама или от кого-то что-то слышала о других, лично ей незнакомых жителях города.
- Шуафа.... Шуафа и ее племянница-одалиска по имени Зухра..., - стучала пальцами по губам женщина. – Я знала одну шуафу, но та была ещё и рисовальщицей мехенди на площади Джемаа-эль-Фна. Точно! Я даже делала у нее мехенди. Рисунки были не очень искусные, узоры не хитрые, но хна держалась долго! Отличная у нее была хна! Старушка знает какой-то особый секрет. За это ее и ценили клиентки. Настоящая мастерица.
- Да, кажется, тетка Зухры подрабатывала в основном рисованием хной, - хмуро припомнила Хадижа.
- Вот-вот, она! И риад ваш я тоже видела! – с удовольствием окунулась в воспоминания Назира. – Это риад, который шел третьим по счету, если идти от...
Хадижа слушала, стараясь не встречаться взглядом с тетей Назирой. Как оказалось, это все ещё была больная для нее тема. Но риада уже нет, сгорел, а вот боль не прошла.
Назира же не догадывалась о чувствах девушки. Она живо вспоминала, как не раз проходила мимо риада, не подозревая, кто является его хозяином. Но женщина лгала: знала ещё в Марокко, чей риад. Специально мимо прогуливалась при случае. Но Назире не хотелось признаваться, что там, в Марракеше, отлученная от семьи, она время от времени все-таки узнавала вести об отвергнувших ее родственниках. 
Знала и о том, что Хадижа вышла замуж за хозяина обветшавшего риада, который уже долгое время использовался как склад, а не как жилое помещение. Видела риад не раз, поэтому Назире было несложно представить его сгоревшим, каким тот стал после пожара, если даже ворота выгорели.
- Ах, как же мне хочется общаться со всеми вами, встречаться с Латифой, познакомиться с Фатимой! Ближе узнать Зулейку. Саид женился на ней без меня!  Нас с Миро на свадьбу не пригласили. Мне не хватает большой дружной семьи, частого общения со всеми!
- Не переживай, Назира! Мы уже общаемся. И нас не мало, - сказала Жади. – Возможно, со временем подружишься с ларой Муной. Говорят, она хорошая женщина. Вернется Самира, постарается встретиться с Фатимой. Тогда и ты можешь поехать с Самирой на встречу. Увидишь ее, познакомишься.
Назира слушала и кивала, смахнув слезу,  продолжая листать фотоальбом. Вдруг она наткнулась на свадебный снимок Хадижи.
- Золото? Аллах! Это золото, которое ты получила на свадьбу, Хадижа?
- Да, - наклонившись к альбому и рассмотрев фото, сказала племянница.
- Хм, узнаю руку Саида. Он покупал свадебное золото вместо  жениха?
- Но Фарид тоже купил мне золото, только позже, когда мы уже прилетели в Фес, добрались в Мекнес, - покраснела Хадижа.
- А это что за снимок? Чья свадьба? Мухамеда и этой Лейлы? Хм! Сколько золота! Аллах-Аллах! Это и есть Лейла? Здесь она такая испуганная! Рядом с моим братом – как ребенок. Не узнать ее. Но сколько на ней золота! Качественного, дорогого, даже на фото это видно! А я помню, как мы ходили выбирать золото Латифе, когда Мухамед готовился к свадьбе с ней...
И снова, в который уже раз, припомнилась и была рассказана та история, когда Латифе пришлось отказаться от самых дорогих украшений, которые ей полагалось выбрать по обычаю перед свадьбой, но у Мухамеда не было тогда столько денег, чтобы их купить.
- ..но для Лейлы он не поскупился, - осуждающе поцокала языком Назира.
- Назира, помнишь, как ты рассказывала детям сказки? И когда Хадижа рожала, придумала сказку о принце из зернышка.  Наверно, каждый вечер Ферюзе рассказываешь? – улыбнулась Жади.
- Конечно, когда перед сном я укачиваю Ферюзу, то сочиняю для нее сказки. На следующий день уже не помню, а она просит, требует рассказать ту, что слышала накануне!
- А ты записывай. Потом сможешь издать книгу авторских сказок.
- Ну, что ты, Жади! Аллах! Я – и книгу издать? Нет, не получится у меня! – польщенно улыбаясь, покачала головой Назира.
У Эмми зазвонил телефон. Она испуганно взглянула на дисплей и ахнула.
- Амин звонит! Я обещала недолго погостить, а сама... Мне пора домой, тетя Назира. Тетя Жади, Хадижа! Как я рада была вас увидеть! Приезжайте чаще в Сан-Криштован!
Она живо встала с дивана и упорхнула на улицу, придерживая рукой живот. Назира спустилась следом, чтобы закрыть за ней дверь. Хадижа подошла к балкону, чтобы сверху проследить, как подруга доберется домой. Жади про себя отметила, что дочь так и не вышла на балкон. Как ее Саид выучил! А ведь когда была маленькая, то  стояла с Самирой на балконе, пока Мухамед не начинал кричать, чтобы обе вошли в комнату.
Эмми вернулась домой и, как ожидалось, получила выговор от Амина, потом выслушала упреки и от Халисы. Но если первую жену Эмми просто проигнорировала, то для успокоения Амина пересказала новости, услышанные у тети Назиры. Но повторила только хорошее. Разве Амин не передаст ее слова отцу? Знала, как сид Мухамед  мечтает помириться с сестрой. Однажды он забудет про дядю Абдула, пересилит себя и сам сделает первый шаг к примирению. На это надеется Амин.
Разве муж не рассказывал Эмми, как его отец переживал, что развод с Латифой не случился бы, если бы рядом жила лара Назира? Она уладила бы любое дело. И Самира не начала бы бунтовать, не отказалась бы от платка. Возможно, даже не стала бы учиться в университете. Впрочем, Эмми в этом не была уверена. Самира такая самостоятельная! Но дяде Абдулу точно не удалось бы уговорить Мухамеда взять в жены Лейлу, лара Назира не допустила бы свадьбы. Или согласилась помочь дяде? Но если бы все-таки такое случилось, тогда и Латифа не посмела бы требовать развод, но и Лейла боялась бы лишнее слово сказать. Тогда мать Амина не вышла бы замуж за сида Керима. А отец не женился бы ещё и на Муне. Или Муна все равно появилась бы? 
- Но сделала тетя Назира операцию или нет? – хотелось узнать Амину.
- А... Ты про ЭКО? Собирается. Они все вместе поедут в клинику – тетя Назира, тетя Жади и Хадижа.
- Вот как, - задумчиво произнес Амин, поиграл в руке ключами и покинул комнату, где отдыхала Эмми. Он пошел в свой магазин, планируя заглянуть по пути к отцу и поведать новости.


18. Часть 34. Глава 18. Будни Зухры и Фарида.



Зухра была вынуждена занять комнату, где жила совсем недавно лара Асия. Некогда «женская комната», потому помещение было скудно обставлено в соответствии с назначением. Здесь  должны были содержаться женщины, которые посмели ослушаться семью или злостно нарушить обычаи, опозорив свой род. Но Зухра предпочла теперь жить именно здесь.
Не могла же она поселиться в комнате для прислуги. В доме были и такие небольшие помещения, темные, сырые, неудобные и неуютные. Но главное – Зухра не хотела обозначать свое положение, став служанкой, еще и местом проживания. Это всё временно. Зухра не могла поверить, что для нее всё кончено: сердце Фарида ей больше не завоевать!
Она вошла в комнату. С трудом открыв скрипучую дверь с заделанным оконцем, через которое когда-то жильцы дома могли передавать еду пленнице.  В комнате теперь не было почти никакой мебели. Зухра брезгливо поворошила руками старое грязное белье на лежанке, которое осталось здесь ещё со времени обитания лары Асии. Ни у кого не дошли руки его выбросить. Впрочем, умерла старуха не в комнате – Зухре ли не знать об этом!
Хороших вещей здесь тоже Зухра не обнаружила. Подумала, что стоит забрать в своей бывшей комнате вазу, которую ей когда-то слепил горшечник из Феса. Вазу с глиняной розой на боку, как она пожелала. Зухра решила, что комнату украсит букет из ее любимых черных роз. Зато здесь не было зеркала. Зухра уже поняла, что для нее теперь это самый ненавистный предмет. В порыве злости она постаралась избавиться  даже от небольшого зеркальца, с помощью которого подводила кхолем  глаза, но быстро пожалела и вернула нужную вещь.
Но как бы ни плоха была комната, имелось и преимущество. Дверь ее выходила на галерею, с которой во двор спускалась лестница. Но Зухре важнее было то, что она могла бродить по галерее, заглядывая в окна других комнат. И когда Фарид сдержит слово и женится, приведет в дом трех жен и вернет Хадижу, вот тогда у Зухры будет возможность бродить по ночам по узкому коридорчику галереи, наблюдая с выгодой для себя за жизнью женщин Фарида.
С этого дня для Зухры началась полная трудов и забот жизнь. Она так опасалась быть выброшенной на улицу, что беспрекословно подчинялась ларе Джабире и старалась угодить ей во всем. Зухра решила выждать. Она ещё возьмет верх! А пока пусть мать Фарида удивляется ее покладистости и трудолюбию. Знала бы эта женщина, что при этом творится в душе Зухры!
Конечно, лара Джабира подробно рассказывала каждый вечер сыну и отцу, как прошел день в доме. Сид Рахим был рад, что жизнь их семьи налаживается. Опасности и беды, кажется, остались позади. И потому он с удовольствием и готовностью поддерживал разговоры Фарида о будущей женитьбе. Он и не подозревал, что внук ведет их, желая поиздеваться над Зухрой.
Но за ужином Фарид каждый раз повествовал, с отцом какой девушки он в этот раз разговаривал, описывая достоинства невесты, о которых ему становилось известно и из разговоров на медине, из сплетен женщин, побывавших в хамаме с девушками на выданье. Обычно женщины делились этими наблюдениями с матерями возможных женихов, а те – с мужьями, присматривая невест своим дорогим сыновьям.
Лара Джабира, как и сид Рахим, тоже всерьез принимала интерес сына, думая, что он собрался начать новую жизнь, взять жену, завести детей, вычеркнув из сердца обманщицу Хадижу и их совместных, недосягаемых в Бразилии сыновей.
- Сынок!  У тебя будут и другие жены, и другие дети! А о Хадиже даже вспоминать не станем! И тех мальчиков нам уже не увидеть из-за Саида Рашида. Пусть родятся ещё сыновья! Завтра пойду в хамам и присмотрюсь к дочерям лары Шеймы. Мы с ней встретились сегодня в лавке и поговорили. Она сказала, что ее муж «беспокоится» о двух старших дочерях, хотя и обе младшие тоже созрели и недавно надели платки. Я видела девушек. Третья сестра самая красивая. Но разве ее выдадут замуж раньше, чем двух старших? 
- Можно сосватать, а потом останется только ждать, когда разберут старших. Как, Фарид? Что скажешь? Сосватать? Если согласен, тогда я позвоню Абдулу, пусть займется приятным делом.
- Можно. Позвони, дедушка, - спокойно ответил Фарид, обгладывая куриную кость,  – мне спешить некуда. Если девушка так красива, то и год, и два подожду.
- Но в доме нужны женские руки, - огорчилась лара Джабира. – Пусть девушка будет просватана и ждет свадьбу, но ты, Фарид, возьми тогда в жены ещё одну, ту, на которой можно будет жениться сразу, без такого долгого ожидания.
- Возьму, - пожал плечами Фарид. – Я задумал иметь четырех жен. Одной из них  снова станет Хадижа. Сама вернется, вот увидите. И я ее приму вместе с нашими сыновьями. Правда, в наказание она станет лишь четвертой женой. Вот так. Но ты, мама, сходи в хамам, присмотри девушку. Можешь и Зухру с собой взять. Она опытная, сразу подметит изъян, если такой будет иметься, но скрываться. Я поел, пойду во двор, хочу ослов осмотреть.
Когда Зухра услышала такие речи Фарида впервые, то едва не потеряла сознание. Как?! Фарид собрался жениться?! Это правда?! Но потом поняла -  дальше пустой болтовни дело не двигалось. Да, лара Джабира зачастила в хамамы, не только в свой, привычный, но и в соседние. Девушек потом обсуждали, да так, что Зухра всё слышала. Она переживала, бесилась, ужасно злилась от бессилия. Но... шло время, а Фарид не сватался к девушкам, о которых столько говорил с дедом и матерью.
Но Зухра, бывая на медина, слышала разговоры о том, что Фарид снова стал завидным женихом. Люди прослышали, что семья Фарида помирилась с Саидом Рашидом, который после пожара не стал требовать деньги, простил какие-то долги, а риад в Марракеше вновь вернул сиду Рахиму. И то, что цитрусовые сады и земли переписаны с Фарида на сида Рахима лишь формально – все итак понимали.  Вот потому недостатка невест у Фарида не будет. Зухру это задевало невероятно. И она очень боялась, что Фарид вдруг возьмет и все-таки женится на одной из невест Мекнеса.
Но и Зухра привыкла к вечерним разговорам о будущих женах Фарида. Это в первое время она еле сдерживала злые слезы после его откровенных рассуждений, какая должна быть у него жена.
- Мама, обрати внимание, когда окажешься в хамаме: у моей невесты должны быть густые длинные волосы, черные, как уголь. Такие густые, чтобы я, взяв волосы рукой, смог бы едва обхватить их пальцами. Пусть у нее будут красивые глаза и нежный рот. И ноги должны быть стройные и длинные. И особенно обрати внимание на зубы! Я не люблю, когда у женщины зловонное дыхание из-за больных зубов. Зубы должны быть, как жемчужины, один к одному, ровные и белые... Она должна уметь красиво подводить глаза, говорить нежным голосом...
- Сынок, за один вечер в хамаме так девушку не узнаешь. И как я определю по мокрым волосам, какой они толщины.
- Прикинь на глаз.
- А зубы? Кто же мне их покажет?
- Пусть рассмеется, тогда откроет рот, и ты всё увидишь.
- Но я должна ещё и рассмешить девушку? – возмущенно спросила лара Джабира.
- Не ты. Возьми с собой Зухру. Она пусть носит за тобой всё, с чем ты ходишь в хамам. Она теперь твоя служанка. Вот и пусть помогает. И девушку, на которую ты укажешь, пусть рассмешит. Надо будет – пусть на голову встанет, но чтобы моей невесте стало смешно! Иначе из тебя, Зухра, окажется плохая служанка. А мне зачем такая? И смотри, чтобы ни одного изъяна не пропустила! Ты, Зухра, отвечаешь за это!
- Сынок, девушка испугается, когда увидит Зухру. Все знают, кто теперь у нас служанка. Даже если она не станет там раздеваться до белой рубашки, а останется в черной одежде с закрытым лицом, то все равно женщины поймут, что это Зухра, племянница шуафы из Марракеша.
- И пусть! Моя невеста станет женой и будет жить под одной крышей с Зухрой, нашей служанкой. Но ты права, мама. Зухра не должна показывать свое страшное лицо. Незачем так девушек пугать.
Зухра бесилась, но ничего не могла сделать, не смела отвечать. И это понимал Фарид, которому доставляло удовольствие мучать ее, поэтому он изобретал новые и новые изощренные издевательства.
Но однажды кошмар Зухры едва не воплотился  в реальность.  До этого она не могла представить Фарида женатым на девушке из Мекнеса. Но как-то очень быстро сид Рахим договорился, что они с Фаридом идут вечером смотреть невесту, возможно – будут сразу сватать. Зухра в тот вечер не могла найти себе места. Металась по галерее, вышагивая туда-обратно, то спускалась по лестнице во двор, то стояла под старым апельсиновым деревом у двери на медину.
Она готова была выдрать на голове последние волосы... Исцарапать итак изуродованное лицо с ужасными шрамами... Днем она по приказу Фарида и распоряжению лары Джабиры навела порядок в комнатах будущих жен. Какую выберет Айна? Так звали возможную невесту, дочь владельца лавки специй. Про нее на медине говорили, что даже ее духи пахнут ванилью. Но волосы были не черными, как уголь, а рыжими... Так сплетничали люди на медине.
Однажды Зухре удалось увидеть девушку возле ее дома, когда та с братом и сестрами выходила на медину – шла на рынок. Но лица ее Зухре рассмотреть не посчастливилось, т.к. на девушке был надет никаб,  ткань закрывала большую часть лица, оставляя видимыми для окружающих только глаза...
Зухра готова была заняться колдовством. Но почему-то чувствовала полное бессилие, не надеясь уже и на злые чары.
Лара Джабира тоже ушла с сидом Рахимом и Фаридом. Должна же она была увидеть девушку в домашней обстановке. И хотя мало веры той выпечке и тому чаю, что невесты выносят гостям – скорее всего, печенье и сладости готовят умелые руки служанок или родственниц девушки, но даже выражение лица, движения и походка девушки, ее одежда могут многое о ней рассказать.
Айну мать Фарида видела в хамаме, и та показалась ей красавицей. Только вот девушка показалась ей слишком смешливой. Несерьезная, в общем. Однако Фарид замечание об этом проигнорировал. Поэтому они отправились втроем в гости к семье девушки, куда их пригласили.
Время для Зухры в тот вечер тянулось бесконечно. Она разбила себе затылок, когда билась головой о ворота риада, представляя, как Фарид заглядывается на будущую жену. Племянница шуафы заранее придумывала разные козни для несчастной, когда та окажется в этом риаде, став женой Фарида.
Но вот в замке заскрежетал ключ, дверь отворилась, во двор риада вошли уставшие сид Рахим и лара Джабира. Фарид перешагнул порог последним, закрывая за собой дверь на медину. Быстро сбежавшая от ворот Зухра наблюдала за ними из укрытия, стоя за углом дома, рядом со стойлом ослов. Ей хотелось увидеть выражение лица Фарида, но, конечно, сделать это ей не удалось.
 Фарид сразу же ушел в свою комнату, как и сид Рахим. Лара Джабира, оказавшись на кухне, не сочла нужным рассказывать Зухре что-либо о пребывании в гостях. Как странно! Что же там произошло? Как ни мучило Зухру любопытство, но оставалось лишь надеяться на сплетни, которые она сможет услышать завтра на медине. Если что-то случилось, что-то нехорошее, об этом все равно станет вскоре известно всем вокруг. 
Но то, что сватовство не состоялось, Зухру порадовало. Иначе не было бы у всех такого удрученного настроения после возвращения домой. Но и на медине не появилось никаких разговоров, и мать продолжала отмалчиваться. И с дедом Фарид при Зухре ничего не обсуждал. Но про женитьбу разговоры прекратились. Зухра ликовала!
 Время шло, и однажды дед Рахим принес журнал, который молча бросил на столик в гостиной, где как раз на диване сидел Фарид, что-то подсчитывая в блокноте, сводя счета.
- Дедушка, что это? – спросил, поднимая глаза, Фарид.
- А ты взгляни! – сердито ответил тот. – Вся медина рассматривает обложку и статью читает, на каждом углу обсуждают дочь Саида Рашида!
Так как у Саида Рашида была только одна дочь, которую можно было обсуждать, то и Фариду, и Зухре, которая в этой же комнате наводила порядок, стало ясно, что имеется в виду Хадижа. Фарид схватил журнал и свел брови, сначала начав листать страницы, рассматривая снимки в статье, а потом уже уставился на обложку, где красовалась в европейской одежде Хадижа. Надо сказать, что мать его детей выглядела сногсшибательно, это Фарид признал. Казалась незнакомкой, но при этом очень красивой, привлекательной незнакомой молодой женщиной! Пусть даже бразильский наряд смотрелся на его жене непривычно. И все равно...
- Красавица! – не удержался он. – Когда верну ее домой, ее и обоих моих сыновей, то пусть привезет с собой эти платья, юбки, в которых ее засняли на фотографиях. Она будет танцевать для меня не в костюме для танцев, а вот во всем этом. Прикажу, и пусть развлекает меня танцами из Бразилии. Как там женщины танцуют?
Дед презрительно усмехнулся.
- И это твоя бывшая жена! Без платка, накрашенная, волосы осветлила. Это всё дурное влияние ее матери! Абдул не напрасно все ещё называет ее одалиской! Аллах! Рукава короткие, а спереди - что? Всё расстегнуто, нижнее белье выглядывает, зачем?! И юбка – длинная, но с каким-то разрезом сбоку, в него Хадижа ногу выставила. Харам какой! Бесстыжая! А на странице что? Нижнее белье показано! Это из ее шкафа в доме отца, что ли?!
- Нет, это реклама нижнего белья, это не ее вещи, - проворчал Фарид, возвращаясь к статье, найдя нужные страницы в журнале.
- И все равно! Аллах! Как можно в статье об уважаемой женщине рядом такое печатать? Но если бы была уважаемая женщина, тогда я первый возмутился бы. Но Хадижа – предательница, воровка, укравшая детей, обманщица, которая заслуживает порку! Аллах! А сид Абдул уже нашел ей жениха, говорят. Но после такого позора кто на ней женится? 
- Дядя Абдул нашел Хадиже жениха? – был неприятно удивлен Фарид. – И кто жених?
- Имад. Мой приятель никак не может женить несчастного. Столько девушек пытался ему сосватать. То ему не нравится невеста, то он – девушке.
- Какой Имад? Я его знаю?
- Слышал наверняка. Это тот Имад, которого недавно хотели женить на Самире. Но племянница Саида сбежала и стала женой брата мужа матери Хадижи. Теперь Абдул привез Имаду Лейлу, бывшую жену своего родного племянника Мухамеда, который развелся с ней по причине ее неприятного характера. Но опять что-то не получилось. Теперь Абдул задумал женить его на Хадиже. Вот только согласится ли Саид?
Фарид нахмурился. То, что его планы начинают рушиться, ему не понравилось. Хадижа  должна вновь стать ЕГО женой, ведь она мать ЕГО сыновей! Ему необходимо было не только вернуть мальчиков, но и заставить Хадижу пройти через многое, что она заслужила, как ему думалось.
- Она не может выйти за Имада, дедушка. Объясни это сиду Абдулу, - попросил он старика. – Я решил вернуть Хадижу домой. Снова на ней жениться.
 Но сид Рахим беспомощно развел руками.
- Хадижа – его кровь, он поступит с дочерью родного племянника так, как сочтет нужным. Я могу высказать пожелание, чтобы он помог вернуть Хадижу в нашу семью. Но...
- Попытайся, дедушка, прошу. Прошу!
Старик внимательно посмотрел на внука, тон которого его очень удивил. Неужели Фарид так запал на женщину? Тогда зачем давал развод? Зачем отпускал с отцом в Бразилию? И развод окончательный. А временный брак делать опасно. Сколько случаев, когда или женщина потом не хотела возвращаться, или временный муж решал вдруг не отдавать новоявленную жену. Это какой же позор будет! И ведь только установился мир с Саидом Рашидом! Но Фарид снова вспомнил о девчонке, которую сам же не ценил и отталкивал, выбрав Зухру.
Сид Рахим покинул гостиную,  оставив Фарида корпеть над счетами, а парень никак не мог вернуться к делу. Отодвинув блокнот с деловыми записями, он вновь принялся рассматривать фотографии, даже не прочитав статью, опасаясь, что написанное приведет его в бешенство, забыв, что журнал издан на португальском языке, которого Фарид толком не знал.
Кто-то из товарищей деда выписывал прессу из Бразилии, кому-то родственники из арабской общины Рио-де-Жанейро присылали свежие номера журналов и газет, когда там печатались материалы, как-либо касающиеся родни, проживающей в Бразилии. А Саида Рашида знали с Марокко многое, в Мекнесе вся медина следила за историей отношений между семьей Фарида и Саидом Рашидом, чья дочь вошла в эту семью невесткой.
Фариду хотелось отшвырнуть журнал, порвать его, растоптать, но... Его тянуло ещё и ещё раз взглянуть на милое лицо Хадижи, представшей на обложке такой красавицей.
- Как я раньше в ней не рассмотрел этой красоты? – удивлялся он, снова придвинув к себе блокнот, но то и дело поглядывая на снимок бывшей жены.
Разве Имад откажется от нее? И как он, Фарид, может позволить Хадиже  стать женой другого? Как возможно, чтобы другой мужчина прикасался к матери его сыновей?
 А как же отмщение? Зухре он отомстил: она теперь служанка и останется ею, прислуживая всем его женам в будущем. Но от мести Хадижи он тоже не станет отказываться!
Фарид сжал кулак так сильно, что сломался карандаш, распавшись на две части. Но мужчина даже не заметил, сидя на диване перед низким столиком и  уставившись перед собой налившимися кровью глазами.
- Отомщу! Я ей отомщу! Сотру у Хадижи воспоминания о веселом времени, когда она так счастливо улыбалась фотографу для этой обложки!
Пребывая в ярости и ненависти, он не замечал Зухру, которая как застыла в углу большой комнаты, так и продолжала стоять, наблюдая за Фаридом, за тем, как меняется его настроение.
Кажется, она придумала, как расшевелить его и привлечь на свою сторону! И как только Фарид опустил голову, с трудом справившись с собой и вернувшись к подсчетам в блокноте, Зухра тихо скользнула мимо,  оказалась в коридоре, взлетела по лестнице и метнулась к своей бывшей комнате.
Войдя внутрь, она ловко обыскала шкаф и сундук, затем перешла в комнату, где когда-то жила Хадижа. И здесь тоже быстро обшарила полки в шкафу, ящики и сундук. И нашла, что искала! Костюм для танцев был слишком измят, но в хорошем состоянии. И неудивительно: сколько раз Хадиже довелось в ней танцевать для мужа? Зухра тут же скинула с себя черные одежды и облачилась в костюм с блестками. Лицо она с отвращением закутала в тонкий широкий палантин, соорудив нечто, закрывавшее ее обезображенное лицо и лишенную волос голову.
И только после этого она смогла взглянуть на себя в зеркало. Не на себя, а на костюм, так ладно севший на отощавшее тело.
Зухра повертелась перед зеркалом, сделала несколько изящных движений, вспоминая, как она обычно когда-то танцевала. И вдруг бросилась к стоявшей  на столике аппаратуре, в которой обнаружила диск с музыкой для восточных танцев, как называют это туристы из Европы. Зухра не смогла сдержаться, включила музыку, принялась танцевать. Мелодия была прекрасна, поэтому Зухре не пришло в голову сделать немного тише, чтобы не услышали в других частях дома...
Она отдалась танцу, забыв на мгновения о свалившихся на нее несчастьях, даже об утраченной красоте. Зухра стала прежней, танцуя по комнате. Поэтому не сразу заметила распахнувшуюся дверь и Фарида, застывшего на пороге комнаты с безумными глазами.
- Ты?! – закричал он. Зухра остановилась и сразу же протянула руку, выключила музыку. Кого имел в виду Фарид, она не поняла. К кому относилось его «ты?!»? К ней? Или он принял ее за Хадижу?
- Как?... Как ты посмела войти сюда? Что ты себе позволяешь? Мерзавка! – орал уже Фарид. Потом и вовсе подскочил к ней и содрал с головы воздушный тюрбан с тканью, закрывавшей лицо.
Зухра в ужасе выставила перед ним ладони, желая спрятать за ними обезображенную голову. Но Фариду ее вид был так отвратителен, что он сам отвернулся тут же, как только прозрачная ткань оказалась у него в руках. Но и ее он отшвырнул с огромным отвращением.
- Что ты делаешь в комнате Хадижи?!
- Танцую! Потому что знаю, как выманить Хадижу в Марокко, как вернуть ее в этот дом! И я хотела рассказать тебе об этом. Но как я могу привлечь твое внимание, если ты не замечаешь меня? Только включив музыку, которая донесется до тебя из комнаты Хадижи! Ты ведь узнал мелодию?
- Что ты могла придумать? На что ты теперь способна? – презрительно бросил он несчастной.
Зухра зло рассмеялась.
- А что – если в огне сгорела моя красота, так и мозги тоже пропали, усохли? Ты так считаешь? Я могу сделать так, что Хадижа сама вернется в Марокко.
И вот тут Фарид ей поверил. Он повернулся к ней и сказал:
- Если, Зухра, у тебя это получится, то... Ты сможешь просить у меня, что пожелаешь!
- И даже снова стать твоей женой? – нагло усмехнулась она.
- Да! Даже стать моей женой, снова, да! Но только если у тебя всё получится. Если Хадижа снова будет стоять передо мной на этом месте, где сейчас стоишь ты, тогда и ты сможешь снова вернуться ко мне в качестве жены.
- Не обманешь? Потому что я теперь буду очень стараться, но добьюсь ее возвращения.
Зухра перестала пытаться спрятать уродливую голову, опустила руки.
- Я сдержу свое слово. Это станет также ударом для Хадижи – быть четвертой, хотя даже ты сможешь стать первой, второй или третьей.
- Фарид, мы вместе придумаем, как провернуть это дело, как обойти твой договор с Саидом. Хадижу мы вернем.
- Иншалла, иншалла! – только и сказал он, взмахнув руками.
Зухра кивнула, сузив глаза и глядя в спину Фариду, когда он решительно выходил из комнаты. Она солгала, пообещала заманить Хадижу, ещё не придумав для этого способа. Но была уверена, что всё у нее получится. Теперь, когда появилась надежда.
- Хм, Фарид, любишь ли ты Хадижу или тоже хочешь ей отомстить, я не знаю. Но в одном я уверена: когда Хадижа окажется в этом риаде, когда она будет в моих руках, я испорчу ей лицо! Сожгу ее волосы! О, я так ее изуродую, что Фарид никогда больше не посмеет ею восхищаться, во что она ни была бы одета.
Зухра не успела снять с себя костюм для танцев, как в комнату заглянула лара Джабира.
- Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь? Выйди. Кто позволил заходить в эту комнату, кроме времени, когда ты делаешь здесь уборку? - строго вопрошала она.
- Я... сейчас уйду, лара Джабира . Вспомнила прежние времена..., - оправдывалась застигнутая хозяйкой дома Зухра.
- Одевайся и займись делами. И больше здесь не появляйся. Теперь у тебя другая комната.
Зухра молчала, но как же ей хотелось ответить, что ее сын дал слово снова вернуть ее в жены, если она поможет заманить Хадижу в Мекнес.  Но она остереглась раскрывать планы. Лара Джабира может начать пилить сына и настроит его против возвращения Зухры в семью, хотя он итак, возможно, солгал, чтобы заставить Зухру помогать ему.
Потом потекла прежняя жизнь. Зухра работала, стараясь придумать ловушку для соперницы. А Фарид как будто забыл о просьбе и продолжал издеваться над несчастной. Отпускал шутки о ее пропавшей красоте, издевался над тем, чем ей приходится теперь заниматься, став служанкой. Он всячески подчеркивал ее статус, унижая при каждом удобной случае.
И Зухра всё чаще наливалась злостью. А это стала замечать лара Джабира, которая опасалась, что однажды терпение Зухры лопнет и она начнет им мстить.
- Фарид, перестань издеваться над Зухрой. Оставь ее в покое! Иначе придет день, когда она отравит всех нас! Она что-нибудь сделает с тобой или со всей семьей!
Но Фарида не останавливали увещевания и страх матери. Он получал удовольствие от страданий и злости бывшей любовницы. Однажды он даже объяснил матери, почему так относится к Зухре:
- Это она во всем виновата! Зухра изводила Хадижу, она настраивала меня против моей жены, она украла моего сына! Зухра сделала всё, чтобы я оказался в таком положении – без семьи, без моих сыновей! Почему я должен начинать всё сначала? Искать жену, ждать, когда она родит мне детей? Пусть Зухра страдает! Каждый получит то, что заслужил.  Зухра все ещё верит, что я смогу забыть о ее вине, надеется на что-то..., – Фарид мстительно ухмыльнулся, но тут же добавил:  - Но потом придет время страдать и Хадиже.
- Аллах! Что ты такое говоришь, сынок? Разве ты не обещал Саиду Рашиду оставить в покое его дочь? Начни сначала, Фарид. Начни всё сначала. Мы можем уже завтра сосватать тебе невесту, через месяц ты можешь жениться, заключить никях, если у тебя и у семьи девушки не будет больших запросов. Забудь прошлое!
- Я подумаю, - согласился Фарид, возможно, заметив Зухру, притаившуюся у лестницы в коридоре. Он скривился: думает, что спряталась, а про свою тень на стене забыла!
И вновь за ужином, когда Зухра возилась с принесенным на стол таджином, Фарид начал разговор о невесте, какую следует для него выбрать.
- Завтра в хамаме посмотрите на девушек, чтобы и талия была тонкая, и кожа чистая, без ожогов и следов от ран. И ещё мне не нравится, когда на руках или ногах у девушки родимые пятна.
- Но, сынок, родимые пятна - это не недостаток. Так Аллах захотел, чтобы девушка родилась с родимым пятном. Это не ожог!
- Но мне не нравится, - жестко сказал Фарид. – Выбирайте такую, чтобы ни одного изъяна не было. И родимых пятен тоже, даже самой маленькой родинки!
- Но как же я узнаю – есть родинка или нет? – возмутилась лара Джабира.
Фарид пожал плечами – ему всё равно, как мать выберет такую девушку.
Дед же теперь смотрел на внука подозрительным взглядом: не шутит ли парень? Выберите ему самую красивую невесту Мекнеса, то с волосами, каких не бывает, то без родинок. Разве так ищут невесту? Сиду Рахиму уже не раз казалось, что нет у Фарида серьезного намерения жениться.
- Я поговорю с сидом Абдулом, Фарид. Мы с твоей матерью никак не подберем тебе невесту. Но если за поиски возьмется мой приятель Абдул, то дело скоро решится. 
 Показалось, или  у внука удивленно вытянулось лицо?  Не думал, что так может повернуться его шутка о женитьбе? А вот пусть женится! В доме нужна молодая хозяйка! И Фарид станет мягче, а то злость в нем так и кипит.
Фарид не стал отвечать, быстро ушел за кормом для ослов, а сид Рахим всерьез задумался, не позвонить ли Абдулу? Вот только поможет ли приятель? Старик сказал внуку одно, но в душе сиду Рахиму не нравилось, что сид Абдул начал подумывать и намекать, что Фариду может подойти в жены – стать одной из жен – Лейла, которую ему очень хочется пристроить. Но если Мухамеду оказалась не нужна такая жена, то зачем она Фариду?
К тому же, сид Абдул огорошил его признанием, что Лейла сама пожелала стать женой Фарида.  Увидела его на фотографии в каком-то семейном альбоме  и размечталась о молодом муже. И сид Абдул сначала говорил об этом с насмешкой и осуждением, но Лейла оказалась в караване, а когда вернется в Фес, не решит ли Абдул обрадовать их семейство такой невесткой? И сид Рахим передумал обращаться к старому другу за помощью в поиске невесты для внука.
Нет, они сами будут искать девушку. Сид Рахим был согласен с дочерью Джабирой: парня следует отвлечь от горького и страшного недавнего прошлого. Пусть появится новая семья, новая жена, которая принесет свет в их дом.
Так и получилось, что и Фарид, и лара Джабира, и сид Рахим были озабочены мыслями о новом устройстве семьи.
Зухра же, казалось, успокоилась: тоже поняла, что дальше разговоров дело не движется. Но принялась лихорадочно обдумывать обещанную Фариду ловушку для Хадижи, злясь на то, что ничего не приходит в голову. Находись дочь Саида в Марокко, способы вернуть ее в риад бывшего мужа нашлись бы. Но как до нее добраться в Бразилии? Зухра и писать толком не умела, и телефона Хадижи не знала! А вот забытый Фаридом журнал со статьей о сопернице нашла, только прочесть не могла. Но фотографии с жадностью рассмотрела. Кажется, Хадижа счастлива в далекой стране и думать забыла о Фариде.
- Но теперь от тебя, Хадижа, зависит МОЕ счастье. Если я заставлю тебя вернуться к Фариду, то смогу снова стать его женой. Придется постараться. И мне совсем не жаль тебя.
Однако вскоре Зухре пришлось вновь занервничать: как-то вечером Фарид вернулся домой с медины, где встречался с приятелями, и вдруг объявил матери, но так, чтобы услышала и Зухра, что необходимо срочно обустроить комнаты его будущих жен. Нет, даже не так: пришло время срочно их отремонтировать и затем заново обустроить!
- Но Фарид, каждая жена захочет по-своему устроить собственную комнату. Не получатся ли у нас лишние расходы? – робко возразила лара Джабира.
И Фарид прислушался к матери!
- Да... Но я все-таки займусь ремонтом. А о мелочах на свой вкус потом пусть позаботится каждая жена. Но комната Хадижи должна остаться такой, какой была при ней, - строго закончил он. – Как будто она только вчера вышла из дома.
Не взглянув на Зухру хотя бы издевательским взглядом, даже не покосившись в ее сторону, Фарид прошагал мимо по коридору – в гостиную. Мать  покачала головой и ушла на кухню. Зухра же была напугана. Неужели он нашел выход? Сам, без нее? Тогда и его женой Зухре не стать!
Она незаметно поднялась на второй этаж, затем по лестнице – на крышу. Это место, о котором жильцы дома Фарида не помнили, часто бывало прибежищем Зухры. Не находя ее в доме, о Зухре забывали. Не лара Джабира, конечно, но сид Рахим и Фарид. Здесь, а не в бывшей комнате лары Асии, Зухра давала волю чувствам. Отсюда она наблюдала за жизнью соседних улиц. Здесь, сидя на старом диване, Зухре лучше всего думалось.
Вот и теперь ей хотелось просчитать наперед, как ей быть, если Фарид в скором времени приведет в риад новую жену. А если та окажется не такой слабовольной, как Хадижа, а станет вести себя, как когда-то сама Зухра?


19. Часть 34. Глава 19. Самира и Лео.


- Брат Хасиф! Ты прав, как прав! – соглашался с невидимым собеседником Мухамед, стоя в гостиной с телефонной трубкой в руке. – Дядя Абдул тоже так говорит: «Шайтан подбирается к человеку, находя в его душе лазейки!» Но так и есть! О, Аллах! Пусть всё плохое пройдет, брат Хасиф. Пусть пройдет!
Из кухни плыли вкусные ароматы: Муна готовила не только таджин с цыпленком и солеными лимонами, но на столе уже стояло целое блюдо традиционных марокканских пышек сфендж, обожаемых Мухамедом. Мужчина исходил слюной от вкусных запахов, а голодный желудок  требовал еды. Но, забежав пообедать, Мухамед не успел дойти до кухни, где Муна уже готовилась накрыть для него стол, как был остановлен телефонным звонком. Мухамед понял: звонят из Сан-Паулу. Междугородние звонки были иные.
- Аллах, что случилось? Я не жду ни от кого звонка! – насторожился Мухамед Рашид.
И вот уже почти полчаса длилась его беседа с давним приятелем, дружба с которым тянулась ещё с тех времен, когда Саид открыл в Сан-Паулу свой первый магазин. Сколько лет прошло! Мухамед понимал, что дружеский звонок имеет какую-то цель: старый товарищ  никогда до этого не звонил, ограничиваясь редкими встречами, но вот где-то нашел номер телефона... В чем дело?
Наконец, обсудив множество разных тем, брат Хасиф добрался до главного.  Когда Мухамед услышал, что ему предлагают, то был потрясен, не зная, радоваться ему или печалиться. Дело касалось его дочери Самиры. Да, о том, что у Мухамеда Рашида есть образованная дочь, имеющая современную профессию, независимая и своенравная, как оказалось, не было секретом в арабской общине в Сан-Паулу. И на нее даже имелись виды у некоторых потенциальных женихов. Так Мухамед узнал, что нашелся араб из уважаемой семьи, который вовсе не против взять в жены Самиру, девушку с современными взглядами, отказавшуюся носить платок. И теперь сид Хасиф взялся выступить в качестве посредника между потенциальным женихом и отцом девушки.
Это заявление старого знакомого очень удивило Мухамеда, ему показалось, что что-то не так. Зачем мужчине-мусульманину родом из Марокко такая жена? В душе Мухамеда начал закипать гнев – что за злые шутки позволяет себе человек, с которым он так давно не виделся? Но сид Хасиф догадался о назревавших чувствах собеседника и вовремя пояснил:
- Брат Мухамед, не удивляйся. Но родственник жены, о котором я тебе пытаюсь рассказать, увидел твою дочь на обложке журнала и не смог забыть Самиру. Будто с ума сошел, только о ней и думает, грезит ею. Семье это не нравится, конечно. Но что поделать? Он врач, разведен. Жена потребовала развод, когда Ясир начал обсуждать с ней твою дочь, не взять ли ее второй женой. Получив развод, Ясир вознамерился сосватать твою Самиру. Вот только... Скажи, неужели правда, что Самира вышла замуж за сына мясного магната Леонидаса Ферраса? Всем известно, что старший сын его женат на марокканке, кажется, даже бывшей жене твоего брата Саида? Я прав? А теперь и младший сын бразильца женился на твоей дочери?
- Это так, - нехотя подтвердил Мухамед, глядя голодными глазами в сторону кухни, откуда уже не раз выглядывала Муна, не понимая, когда же муж придет обедать. – Но Самира... Как твой родственник может ее сватать, если знает, что она замужем? Впрочем... Хм, это не настоящий брак. Фикция. Бунт против того, что дядя Абдул попытался выдать ее насильно замуж, когда она оказалась в Марокко. Девчонка зарегистрировала брак с родственником родной тетки. Это не семья, там нет никаких отношений, как мне известно. Самире так удобно путешествовать по работе. Она ведь стала журналисткой, - презрительно повествовал Мухамед. - Далеко не женская профессия... Этот «муж» нужен ей, как охранник. Но я с самого начала был против этой авантюры. Свадьбы не было, разумеется. Наша семья никогда не примет такого «родственника».
Мухамед и дальше мямлил что-то в оправдание, сгорая со стыда из-за дочери-одалиски. Почему именно в его семье произошло такое несчастье? Самира выросла как кривая ветка на стройном крепком дереве. Уже и обломана, и в сторону отброшена, а всё равно люди помнят, что она их крови, с их ствола.
Но брат Хасиф позвонил не просто так. Он неожиданно предложил:
- Мухамед, пусть твоя дочь разведется. Ясир готов жениться на ней, закрыв глаза на ВСЁ, что было в ее прошлом. Платок, профессия, первый брак, каким бы он ни был – для него всё не важно! Наваждение какое-то, но что нам делать?.. Нужен развод Самиры, чистые документы для вступления в брак с Ясиром. Согласие и желание девушки стать его женой, совершив никях.
И пока Мухамед пребывал в потрясении, брат Хасиф сообщил, что у Мухамеда есть некоторое время на то, чтобы обдумать предложение Ясира и решить вопрос с разводом Самиры, но сделать это следует быстро и тихо, без огласки.
Даже после того, как в Сан-Паулу закончили разговор, связь была прервана, Мухамед продолжал сжимать трубку, не веря услышанному. Неужели это правда?... Самире Аллах послал ещё один шанс вернуться в лоно семьи, стать женой порядочного человека, вспомнить свои корни. Пусть жених со странностями, но они пойдут на пользу клану Рашидов. Дядя Абдул одобрит.
Наконец, он опомнился, мозг его начал лихорадочно составлять план действий: вызвать в Рио Самиру, срочно и без скандала развести с Лео. Дочери пора заканчивать эти глупые игры в замужество! Разве Амин не рассказывал, что молодожены только внешне изображают мужа и жену, а на деле даже не спят вместе? Кто знает, возможно, Самира все ещё хранит себя для настоящего супружества? Было бы замечательно. Тогда можно вообще отрицать ее отношения с Лео. Какой там муж, если ничего между ними не было?!
Муна чуть ли не за руку отвела его к столу, где он, поедая таджин с цыпленком, кусая огромными кусками пышки, с ликованием, чуть не давясь,  рассказал жене о предложении только что позвонившего сида Хасифа.
Муна честно сказала, что предложение кажется ей сомнительным: что там за жених такой, которому неважно прошлое девушки? Одна жена с ним уже развелась... Что за этим кроется?
- Муна, мне уже не важно, какой человек этот жених! Я жажду избавиться от бразильца, который фиктивно женился на моей дочери. Что за брак такой у них? Я не видел документы. О них только говорят, уверяя, что Самира стала невесткой Феррасов. Но так ли это? – усомнился Мухамед и тут же сам обрадовался такой надежде. А если это правда? И Самира вовсе не стала женой Лео Ферраса, а только попугала всех, чтобы от нее отстали с женихами из Марокко?
Но сам Мухамед, конечно, не станет звонить дочери, которую сначала необходимо разыскать. Где-то путешествует! Об этом судачит вся местная медина... Тьфу ты! Весь Сан-Криштован! Какая ещё медина в Рио-де-Жанейро? Нет, следует немедленно поговорить  с Амином. Сын должен помочь. Это и в его интересах: ему Самира приходится сестрой. Мухамед знал, как парень переживает, что сестра ведет такой образ жизни, всё дальше отходя от их обычаев и нравов, вековых традиций.
 Самира считает себя кариоки, потому что выросла в Бразилии. Забыла девчонка, что Латифа родила ее в Фесе, в доме дяди Али! Марокканочка она! А вот воспитали ее неправильно. Латифа воспитывала, она виновата,  что дочь выросла одалиской! Женщины - что сосуды: светлы снаружи и темны изнутри. Но из кувшина выльется лишь то, что в него налито. А что случилось с самой воспитательницей? Что Латифа смогла вложить в голову Самиры, которая выросла такой? Мухамед все ещё не мог оправиться после брака предательницы Латифы и Керима. Чему удивляться, что Самира такой стала? Аллаааах!
Как ни успокаивала его Муна, Мухамед выскочил из дома, не сумев унять нервную дрожь. Едва войдя в «Волшебную лампу», он позвонил Амину и велел срочно прийти для обсуждения важной новости. И пока Мустафа занимался обслуживанием покупателей из числа туристов, отец и сын в крохотной каморке в дальнем углу помещения тихо обсуждали возможность, как вернуть паршивую овцу в семейное стадо.
- Амин, твоя сестра окажется ненормальной, если упустит такой шанс, - трагически воздевал руки к потолку Мухамед. – Пусть выйдет замуж, станет мусульманской женой, родит детишек! Ты станешь дядей, Амин! А я – дедушкой ее детям.
Но парень не был уверен, что Самира ухватится за нежданный подарок судьбы.
- Отец, для Самиры брак с сыном доны Деузы – это защита от навязываемых дядей Абдулом женихов. Она не откажется от брака и замуж за незнакомого мужчину не согласиться выйти.
- Но почему? – недоумевал Мухамед, совершенно не желая смотреть правде в глаза, настолько захватило его желание вернуть Самиру на правильный путь. – Аллах! Амин, только послушай: жених согласен закрыть глаза на все выкрутасы твоей сестры. Даже взять ее в жены после брака с бразильцем. Он странный, конечно, потому что влюбился в Самиру, увидев ее фотографии в журналах. Но это шанс, это шанс для твоей сестры!
- Что ты предлагаешь, отец? Что я должен сделать? – устал спорить Амин.
- Ты позвонишь сестре и скажешь, что обстоятельства складываются в ее пользу. И если она захочет вернуться в семью, помириться со мной и дядей Абдулом, тогда пусть потребует развод у бразильца и подчинится моей воле. Выйдет замуж за доктора Ясира из Сан-Паулу, иншалла.
Амин слушал отца с почтением и уважением, но в душе не мог согласиться, что всё произойдет так, как мечтается отцу. Он знал сестру и не питал иллюзии, как это делал отец. Но разве сейчас время спорить и что-то доказывать? Он поступит так, как ждет от него отец.
- Хорошо, я понял. Позвоню в самое ближайшее время и тут же расскажу, что Самира ответит.
- Сынок, постарайся убедить сестру. Нам всем это очень важно – вернуть ее к нашим корням, иншалла. Ах, дядя Абдул, ах! Если бы не его попытка пристроить Самиру к Имаду, не было бы рядом с ней этого Лео!
- Я сделаю всё, что смогу, - кивнул Амин и отец отпустил его.
Амин вышел из магазина отца и решил заглянуть домой. Он ещё не обедал, заработавшись в собственном магазине. Но Халиса так зазывала его приготовленными любимыми блюдами, что Амин не смог и не пожелал отказаться. Но ему хотелось также обсудить проблему с Халисой. Она умная, подскажет, как, с чего начать разговор с Самирой. Иначе девчонка в лучшем случае грубо ответит ему, а может и вовсе послать очень далеко...
Подходя к дому, Амин бросил взгляд на соседнее строение, где теперь проживала  тетя Назира с мужем и маленькой дочкой. И ему вдруг пришла в голову мысль попросить  помощи у тети Назиры. Кто лучше ее умеет убеждать? Впрочем, нет. Сестра отца сама стала женой бразильца.  Тогда не позвонить ли матери? Самира любит мать и прислушивается к ней. Но нет, потом, позже он поговорит с матерью. А пока – пусть Халиса подскажет, что делать. И где взять телефон Самиры? Отец сказал, что у него нет ее номера уже много лет.
От сплетника Базилио Амин слышал, что Самира со своим парнем Лео сейчас отдыхают где-то в местной пустыне. Для Амина это было откровением: какая ещё пустыня в Бразилии? Но оказалось – есть и такое чудо в этой стране. Мараньян, Ленсойш, это где-то там, в общем. Белые пески,  такие же песчаные дюны, как в Марокко...  Но между дюнами – озера с водой. Амину верилось с трудом  даже после того, как Эмми в интернете нашла фотографии и показала ему. Они втроем удивлялись увиденному. Халиса, впрочем, и раньше знала, что есть пустыня, но не видела, как выглядит бразильский песок. И верблюдов здесь нет, и никаких караванов! Эмми же размечталась побывать там, позавидовав Самире.
Амин быстро покушал от каждого блюда, поставленного перед ним первой женой, удивившись, что Эмми нет на кухне.
- Она пошла к себе в комнату. Говорит, ей нехорошо, она решила прилечь, - смиренно сообщила Халиса, не выдавая голосом ни недовольства, ни иронии, чтобы не спровоцировать мужа на очередную склоку. Ей хотелось спокойствия и тишины. Она дохаживала последние недели перед родами.
Но к удивлению, Амин не стал критиковать вторую жену, взывать к ее совести, пусть и за ее спиной. Наоборот, заявил, что тем лучше – потому что ему нужно кое-что обсудить с Халисой, но так, чтобы не услышала Эмми. Иначе она обо всем расскажет тете Назире, Хадиже, а потом все узнают новость!
Халиса была заинтригована и польщена. А потом  удивилась, услышав, в чем дело,  но пообещала помочь. Вот только телефона Самиры у нее тоже не оказалось. Откуда он мог у нее быть?
- Значит, придется обращаться к ларе Латифе,  – предложила жена Амину. – Но как ты объяснишь, почему тебе понадобилось позвонить Самире?
- Пока не знаю, но давай подумаем вместе.
- А у твоей тети нет ее номера? – спросила Халиса, имея в виду лару Назиру.
- Думаю, что есть.
- Тогда пусть сид Мухамед попросит лару Муну сходить к ларе Назире и попросить у нее номер твоей сестры: пусть скажет, что муж часто болеет, а она, Муна, боится, что он может умереть, не простившись с дочерью...
 - Халиса, что ты такое говоришь... ужасное! Но... Хорошо, мы это дело с Муной уладим. Но что мне сказать Самире?...
Амин несколько раз проигрывал перед Халисой сцену предполагаемого разговора, и жена то и дело поправляла его, давая советы, что следует изменить – интонацию, слова...
Позже, когда Муна появилась на пороге дома Назиры с неожиданной просьбой дать ей телефон дочери Мухамеда, повторив слово в слово придуманную Халисой историю, сестра Мухамеда Рашида, записывая на листок номер сотового племянницы, разочарованно, с подозрением  думала о Муне, что та, кажется, ждет смерти ее родного брата. Мухамед, Мухамед! Почему тебе так не везет на женщин? Вот и эта Муна – готовится похоронить мужа, даже телефонными номерами запасается. А Мухамед вроде бы здоров, полон сил, не скажешь, что Аллах вот-вот заберет его к себе. Назире стало жаль несчастного брата, в тот момент она готова была пойти в его дом, чтобы первой предложить примирение. Но...

...Тем временем Самира и Лео уже несколько недель изучали местность национального парка, заповедника Ленсойс Мараньян. Казалось, они испещрили всю пустыню, познакомились с каждой дюной белого песка Мараньяна. Лео, который и привез сюда любимую, с удовольствием слушал ее речи, где девушка восхищалась красотой местной природы. Тогда Лео и сам вспоминал, как  впервые попал сюда много лет назад и неделями бродил по белым пескам от дюны к дюне, от одного озера с зеленовато-голубой водой к другому. Теперь он не один, а Самира в восторге от пустыни. Как же они похожи! Сколько между ними общего!
- Лео, я готова написать не одну, несколько статей о заповеднике! И сделать фоторепортаж. Читателям такое очень нравится: фотография и несколько ёмких слов о запечатленном месте.
Эти планы она строила пару недель назад, но вот статьи написаны, пейзажи и отели изучены, но они оба ещё не насладились красотами этого замечательного места. Теперь у Самиры было другое занятие: она готовила материал для семейного фотоальбома.
- Формальный у нас брак или нет, но здесь нас принимают за молодоженов, а в моей жизни это время все равно будет обозначено в будущем как брак с тобой, Лео. И я хочу в далекой старости открыть свой альбом с фотографиями или полистать файлы в папке «Мои путешествия» и вспомнить мгновения из этой поездки.
Лео слушал молча, но кивал, соглашаясь, однако, не показывая, что чувствует на самом деле. А он испытывал безумную любовь к Самире! К девушке, которая уже считалась его женой. Но Лео знал, что ему стоит подождать, если он хочет, чтобы Самира увидела в нем большее чувство, чем дружба, чем сотрудничество двух единомышленников, начала относиться к нему иначе, чем сейчас. Он боялся оттолкнуть Самиру, слишком приблизившись или выдав свои чувства.
Поэтому он молча переносил все ее причуды. Она вовсе не использовала его. Не смеялась над парнем, ставшим ее фиктивным мужем. Просто Самира была вот такой – своенравной, немного эгоистичной, взбалмошной, но и умной, и чувствительной, и ранимой. А ещё – фантазеркой. Она придумывала для фотосессии разные сценки и позы, то романтичные, то смешные, то пародийные, подсмотренные в интернете. Лео охотно становился ее фотографом, с восхищением видя в ней талантливую фотомодель.
Вот Самира стоит на вершине дюны с закрытыми глазами, улыбаясь, разбросав в стороны руки, а ее длинными волосами играет ветер. Полинявшие рваные джинсы, блузка без рукавов, без пуговок, натянутая на тело, где из-за поднятых рук оголилась часть живота... Вот Самира с цветком в волосах, воткнутым куда-то за ухо, смеется так лучезарно, что Лео кажется:  улыбкой девушка освещает все вокруг.  Или так– Самира захватила в ладони песок, который теперь медленной струйкой  «вытекает» сквозь  неплотно сжатые пальцы. А Самира с улыбкой любуется на падающие вниз песчинки.
Иногда, наблюдая, Лео так увлекался умилительными сценами, что забывал о том, что должен фотографировать.
- Что, Лео? Что опять?! Почему ты застыл? Что-то не так? – сердилась Самира, едва не топая ногами, и требовала повторить съемку, начиная проделывать ещё раз то, что Лео не успел запечатлеть.
И вот так каждый день – то с цветком, то с книгой, то с планшетом в руках, стоя на вершине дюны или сидя на какой-то коряге или с суровым видом стоя над собранным в кучку мусором, оставленным бессовестными туристами. Так Самира пыталась внести свой вклад в борьбу за экологию – этот снимок должен будет отправлен в журнал, где работала Самира. Было и фото самой журналистки Самиры, листающей тот самый журнал, в котором она работала, точнее - они с Лео теперь там работали.
Потом она сняла и Лео с журналом, которым он прикрывал глаза от яркого солнца, стоя по колено в белоснежном песке – загорелый, без майки, в одних шортах, положив у ног походный рюкзак. Рекламный снимок удался на славу!
Кажется, отношения между ребятами с каждым днем неуловимо менялись. Самира этого не замечала или не показывала вида, а, возможно, просто не придавала значения. А вот Лео чувствовал, что его сердце все сильнее наполняется любовью к девушке.
Но однажды утром, в очередной раз снимая на камеру Самиру, наклонившуюся над соленой водой обнаруженного небольшого озерца между двумя живописными дюнами, Лео вдруг почувствовал, как по щекам текут слезы. Он понял, что больше не в силах сдерживать чувства. Любовь изливалась из глаз, как вода, переполнившая сосуд.
Какая же Самира красавица! Пусть никогда она не соберется бросить его! Пусть это время никогда не настанет! Лео знал, что не сможет пережить расставание. Он не подозревал, что когда-то давно его брат Лукас в далеком Марокко, стоя в развалинах старинной касьбы, вот так же невольно лил слезы, глядя на танцующую для него Жади...
А Самира тем временем выпрямилась и быстро повернула голову к Лео, как будто что-то почувствовав. Увидела слезы на его лице.
- Что случилось? Лео, почему ты плачешь? – она была удивлена. Лео казался ей несгибаемым и почти бесчувственным, что вдруг с ним произошло? – Ты не заболел? Или ногу поранил?
Парень покачал головой, опуская глаза, а затем переступил с ноги на ногу. Самира решительно подошла к нему.
- В глаз попал песок? Дай, посмотрю!
- Нет, всё хорошо. Я уже убрал песчинку, -  солгал он и отодвинул от своего лица протянутую к нему руку.
- Почему ты снял очки? Это не только защита от солнца, но и от ветра, от песка!
- Самира, кажется, твой сотовый звонит, - заметил парень, стирая слезы тыльной стороной ладони.
- Да? – прислушалась девушка. Точно – звонит. Но почему она никогда не слышит мелодию, если положить телефон в карман сумочки или рюкзака? Но у Лео слух тоньше, он всегда подсказывает, когда она не слышит звонок.
 Чтобы отвлечь Самиру, заставить забыть его нежданные слезы, парень сам поднял рюкзак подруги, который и протянул ей. Самира ловко достала из бокового кармашка мобильник и взглянула на дисплей.
- Незнакомый номер, - удивилась она, но решила ответить. – Алло!... Амин?!
Потом она молча слушала то, что он ей говорил, но ее лицо вытягивалось все больше, глаза расширялись от удивления, а затем и от негодования. Вот уже и губы поджаты, и глаза презрительно сощурены... Наконец, Самира, в бешенстве сжав телефон, заорала в трубку:
- Амин! Какой ещё шанс?! Я помню о своих истоках, но не надо насильно тащить меня к ним, как упрямого осла, которого хотят заставить испить воды! Я ЗАМУЖЕМ! У меня есть муж! Мне никто больше не нужен, и я не намерена разводиться с Лео! Тебе понятно? Передай всем заинтересованным лицам!
Лео видел, что Самира не только зла, в ярости, но и напугана. Что сообщил ей брат? А кто ещё по имени Амин мог ей звонить?
- Амин, Я... ЖДУ... РЕБЕНКА... Я беременна, Амин, и хочу, чтобы меня оставили, наконец, в покое! Не нервируйте меня отысканными в бразильских оазисах марокканских общин женихами! Хватит! Твои жены тоже скоро родят, но они живут спокойно. Так и мне не нужен стресс! Я хочу спокойно выносить своего ребенка!
Самира резко отключила телефон и тут же опустилась на песок, заливаясь слезами.
- Когда они оставят меня в покое? Когда?!
Лео ждал объяснений, сгорая от любопытства. Он, конечно, знал, что не было никакой беременности. Откуда ей быть? Но Самира не стала бы лгать без причины.
- Что тебе сказал Амин? Самира, я ничего не понял. Но если ты солгала, что у нас будет ребенок, то дело серьезное, - растерянно бормотал Лео.
- Нет, Лео, только представь: кто-то в Сан-Паулу присмотрел меня в жены своему родственнику. Точнее, чей-то родственник увидел мои фотографии в журналах, прочел статьи и запал на меня! – Самира горестно размахивала руками, так помогая себе рассказывать о проблеме. – Увидел фото – и полюбил. Решил, что может на мне жениться, даже зная, что я замужем. Теперь от меня требуют развестись с тобой, чтобы согласиться стать женой маньяка из Сан-Паулу, единственной женой, от которого только что ушла жена, потому что не захотела делить его со мной. Ты представь!
- Самира, а ты что думаешь? Ты же не согласишься развестись, чтобы подчиниться воле отца?
- Лео, нет, конечно! Никакого развода! Но я в шоке: мой отец все ещё строит планы моего замужества. Он не принял наш брак. Амин сказал, что в семье уверены: брак фиктивный. Поэтому мне пришлось солгать, что я жду ребенка. Ты ведь не против?
- Я точно не против, - пробормотал парень. – Даже если понадобится сделать настоящего ребенка, я согласен.
- Кто бы тебе ни позвонил, отвечай, как и я: у нас будет ребенок. Только это может спасти меня от планов отца и его подручных. Иначе и здесь, в Бразилии, может произойти то, что мы пережили в Марокко. Кто помешает людям отца или дяди Саида добраться до Мараньяна и похитить меня на твоих глазах? И что ты сделаешь? Тебя могут убить, а меня украдут. И тогда разводиться не придется.
По телу Лео прокатилась ледяная волна. Да, он безоружен и против нескольких преступников бессилен. Самира права. Но без борьбы он не отдаст любимую!
- Обзвонить всех и сообщить эту ложную новость? – обдумывала теперь ситуацию девушка. Шмыгнув носом, она поднялась на ноги и отряхнула песок с джинсов. Стерев слезы по очереди с каждой щеки, Самира вновь взяла в руку телефон и просмотрела список абонентов.
- «Поздравьте, я беременна!» - так, что ли, написать? И сделать рассылку? – размышляла она.
Лео, прищурив глаз, наблюдал за любимой женой. Да, пусть расскажет всем ложную новость, иначе как Самира сможет защитить себя от жениховской напасти? Сам Лео готов был бороться за нее до последнего вдоха, но он здраво оценивал шансы. И что будет, когда он проиграет в силе? Где искать потом Самиру, если она окажется в руках людей из Сан-Паулу?
- Лео, нам лучше вернуться в Рио. Нет, мы можем и спрятаться от всех где-нибудь в глуши, но боязно оказаться в ловушке.  Фатиме повезло, когда она сбежала от дяди Саида, а ты помог ей укрыться в джунглях Амазонки. Но не уверена, что и мне повезет так же.
Она опустила глаза на экран сотового и быстрыми движениями пальцев вызвала первого абонента из списка контактов. Ждать не пришлось. Ей тут же ответили.
- Эмми, мне позвонил мой брат. Амин сказал, что отец снова нашел мне жениха. Я замужем, вы не забыли? И я жду ребенка! Если Амин не понял или не поверил, то расскажи ему ты. Я жду ребенка – как ты и Халиса. У меня тоже будет малыш или даже два, как у Хадижи. И я очень этому рада. Всё, у меня скоро телефон разрядится, а здесь проблемы с зарядкой сотового. Пока!
- Всё, Лео. Дело сделано. Сейчас Эмми позвонит Хадиже, та расскажет тете Жади, она позвонит маме, а ещё тетя Назира узнает, а потом кто-то из них   непременно поделится новостью с Зорайдэ и дядей Али. Отец пожалуется дяде Абдулу и дяде Саиду... В общем, буду ждать, когда мне дозвонится из Марокко Карима – это будет означать, что сплетня пройдет полный цикл.
- Твоя мама будет переживать.
- Но ещё больше она станет переживать, когда узнает о некоем Ясире, сумасшедшем враче из Сан-Паулу, который «полюбил» меня по фотографиям и возжелал жениться. Мама ещё не забыла ужас, который был пережит из-за событий в Марокко в доме дяди Абдула. А здесь положение опаснее. Пусть мама и тетя Жади поверят, что я жду ребенка. Тогда они обратятся за помощью к дяде Али.
- А ещё, Самира, новость от Лукаса узнают Леонидас Феррас, Далва, доктор Альбьери, дона Иветти...
- Твоя мама и бабушка тоже – от Иветти, она им непременно позвонит.
- Они обрадуются, - как-то тоскливо произнес Лео. Как было бы замечательно, окажись эта новость правдой!
- Весь Сан-Криштован будет сплетничать,  хотя Амин и отец ничего не станут рассказывать, как и Халиса, и Эмми. Но Мустафа, конечно, поделится с женой, а дона Ноэмия разболтает доне Журе. Ну, а главный сплетник из бара Базилио просветит всех, кто ещё не услышал о том, что дочь владельца «Волшебной лампы» и сын Деузы ждут рождения ребенка, - продолжала обдумывать ближайшее будущее Самира.
- Такой процесс требует некоего времени. Поэтому будет лучше, если мы задержимся здесь ещё на несколько дней перед возвращением в Рио, - сказал  Лео.
- Хорошо, тогда давай просто отдохнем. Все статьи написаны, материалы собраны, снимки всего, что только возможно, сделаны. Мы свободны. Будем делать, что хотим, - уже немного успокоившись, предложила девушка.
Они вернулись в скромный маленький отель, где в своем номере поставили на зарядку  телефоны. Потом поели в ресторанчике при отеле. Заведение, которому они доверяли уже несколько недель, славилось традиционными для этих мест блюдами: рисом куша и блюдом из рыбы корвина-акоупы. Правда, к концу путешествия однообразная еда начала надоедать. Но все же они ещё не пришли к мысли отказаться от символов гастрономии штата.
Вот и теперь им принесли заказ: по порции отварного риса с приправой, приготовленной на основе каркаде, маниоковой муки, кунжута, сухих креветок и перца. Самира так хорошо освоила на будущее рецепт, что даже приобрела ступку и пестик для перетирания ингредиентов ароматных приправ, которые понадобится добавить в подливу или соус, когда она соберется самостоятельно приготовить это замечательное блюдо, чтобы всех удивить.
Но и Лео, и Самире полюбилась и пока не сильно надоела местная рыбка – акоупа с желтоватым цветом брюшка и белым, мягким и очень вкусным мясом. В ресторанчике ее готовили на подушке из слоев луковых колец и ломтиков томата, на которую укладывали выпотрошенную рыбу.
Самира узнала у местных поваров, что рыбку заливали кокосовым молоком, лимонным соком и оливковым маслом, а в конце готовки добавляли вареный картофель, половинки яйца, украшали зеленью уже при подаче на стол. Правда, некоторым туристам нравилось, когда в блюдо добавляли жгучий перец, но это не было в обычаях традиционной кухни. Поэтому Лео с Самирой просили подать перец отдельно.
Так они обычно обедали. Ужинали  морепродуктами, мидиями, креветками, раками, опять же ели рыбу – кефаль, морского окуня. Но иногда просто ограничивались тропическими фруктами: плодами нансе, тамаринда, асаи, купуасу или кешью.
Ребята хорошо освоили традиционную кухню, собирая материал для фоторепортажа  и написания статьи о местной гастрономии. Ради этого пришлось даже попробовать (ну совсем чуть-чуть!) тикиру – алкогольный напиток красивого фиолетового цвета, который местные жители получали кустарным способом из ферментированной маниоки и мандариновых листьев. Самира решила не дразнить родственников, поэтому с бокалом алкоголя на фотографии красовался Лео, ее же запечатлели с тарелкой местных фруктов.
- Лео, завтра закажем, пожалуй, пиран на мясном бульоне. Согласен? Если нет, то ты себе бери, что хочешь, но мне пусть приготовят это пюре из маниоки с курицей, что-то я уже устала от рыбы.
- Тогда я закажу себе на завтра выпечку с начинкой из свежего сыра. И тоже пиран – кашу из маниоки. Хорошо, тоже с курицей.
- Договорились. Послушай, поднимемся ненадолго в наш номер, я сниму с балкона постиранные вещи, а потом можем снова пойти погулять.
- А я на всякий случай узнаю расписание рейсов самолетов из Сан-Луиса в Рио-де-Жанейро. Четыре часа полета – и мы окажемся в Рио.
- Но до Сан-Луиса тоже предстоит ещё добраться, - озабоченно произнесла Самира. – Надо продумать разные варианты отъезда. Автобус, частный транспорт. А кому можно здесь довериться?
- Дорогая, не переживай так. Мы всё уладим, - мягко успокоил ее Лео. В отличии от подруги он обладал опытом, приобретенным в прошлых путешествиях по этим местам. Имел и связи, которыми можно было бы воспользоваться в экстренных случаях. Но пока не стоило беспокоиться – пришел он к выводу после некоторых размышлений, когда улегся шок от новости, что на Самиру кто-то  имеет виды, а ее отец вовсе не против их развода.
Некоторое время спустя они покинули отель и отправились на машине в пески.
- Лео, помнишь, мы планировали в самом начале путешествия нанять вертолет и совершить экскурсию  над песками Мараньяна. Но нам все время было некогда. Почему бы не воплотить мечту теперь?
- Почему же нет? Завтра утром полетаем над дюнами, но сегодня договоримся. Я позвоню и всё обговорю.
- Хорошо, - удовлетворенно произнесла девушка.
Они попросили высадить их там, где начинались пески. Пейзаж в этих местах был непредсказуем и непостоянен. Пески и лагуны с пресной водой постоянно перемещаются под воздействием сильных ветров, что делает каждое мгновение в Ленсойсе неповторимым.
Лео потянул девушку за руку к высокой сорокаметровой дюне из белоснежного песка, за которой притаилось озеро, на берегу которого росли огромные мангровые деревья, каждый раз оживающие с наступлением сезона дождей и высыхающие в засушливые месяцы. Но именно сейчас берег лагуны, спрятавшейся за высокой  дюной, был покрыт буйной растительностью. Сюда же прилетели птицы, появилась рыба, моллюски, крабы, черепахи, исчезающие во время засухи.
Лео знал, как хочется Самире забраться  в мангровые заросли. И он не ошибся.
- Мы могли бы попытаться ещё раз увидеть голубую марекку. Почти все птицы попались в мою фотоколлекцию, но синекрылого чирка (марекку) встретить не посчастливилось.
- Самира, специально ты его не найдешь. Это дело случая. Предлагаю побродить по песку. Сможем подняться на вершину этой дюны? Кстати, ты всегда носишь с собой «розу пустыни», но каждый раз мы забываем сделать твой снимок с ней на ладони.
- В самом деле...
Солнце припекало, Самира и Лео изнемогали от жары, вытирая лившийся по лицу, шее, груди пот. Стоило ли забираться так высоко? – корил себя Лео, видя измученное лицо девушки.
Но вот и верхняя площадка дюны. Здесь они обнаружили, что не одни. Ещё одна парочка поднялась на дюну с другой стороны. И пока Самира приходила в себя, выравнивая дыхание, Лео наблюдал со светлой завистью, как туристы, а это были явно молодожены, влюбленно обнимались и смеялись, делая селфи. Их глаза, обращенные друг на друга, светились любовью. Ребята не замечали Лео и Самиру. Как будто весь мир принадлежал им одним.
Тем временем Самира опустилась на колени и примостилась на горячем песке, подстелив небольшой плед, который они всегда брали с собой для того, чтобы можно было присесть отдохнуть или устроить спонтанный пикник или перекус. Она открыла сумку и принялась копаться внутри. Наконец, то, что она искала, нашлось.
Лео перестал наблюдать за нежданными соседями, устроился рядом с Самирой.
- Вот, смотри. Твой подарок всегда со мной. Роза пустыни, - сказала девушка и кивнула на лежавший в ее раскрытой ладони «камень», сотворенный пустыней Сахара из песка и глины. Как будто искусный мастер вырезал тончайшие лепестки прекрасного каменного цветка.
- Снимай скорее, Лео! Сфотографируй, как я держу на ладони это чудо! – поторапливала мужа Самира. Когда снимок был сделан, она вскочила на ноги и взяла «каменный цветок» двумя пальцами, подняла руку к небу, чтобы сувенир из африканской пустыни был ярко освещен бразильским солнцем...
И вдруг Лео через объектив увидел, как под сильным порывом ветра Самира пошатнулась, начала падать, взмахнув руками, а «роза пустыни»  сначала оказалась подброшенной вверх, а потом упала неизвестно куда, затерявшись в песках.
- Что это?! Лео, как...?... Это снова произошло! Тогда, в касьбе под Фесом, когда у меня из рук выскользнул янтарный кулон, подарок моей мамы... Сахара, пустыня в Марокко, приняла мое невольное приношение, но теперь и бразильские пески захотели получить от меня подарок. Это уже грабеж! Моя «роза пустыни»! Как это? Почему? И о чем это говорит? Это знак?! – переживала Самира, лихорадочно осматриваясь, как будто все ещё надеясь найти и забрать, отобрать у песков Мараньяна подарок Лео, так неосторожно и неожиданно ею потерянный.
Самира, вопреки неприятию каких бы то ни было предрассудков, вдруг испугалась, что эта потеря – признак приближающейся беды. Сигнал бедствия, который послан ей судьбой. У девушки было такое несчастное лицо, что Лео, тоже впечатленный внезапной потерей сувенира из Марокко, пожалел Самиру, спрятал видеокамеру и бросился к ней, обнял, попытался успокоить.
Но она продолжала надеяться.
- Лео, давай посмотрим на получившиеся снимки, видеоролик... Ты ведь снимал видео, когда я выронила камень? Вдруг мы увидим, куда он отлетел?
- Самира, всё напрасно. Нам уже не найти твою «розу пустыни». Но знаешь, а ведь если это намек от судьбы, то только на то, что нам следует ещё раз побывать в Марокко, в Сахаре, а ещё лучше в Тунисе, где эти камни продаются чуть ли не мешками, а в пустыне встречаются почти на каждом шагу! Обещаю: у тебя будет «роза пустыни» ещё более прекрасная, чем та, что забрал завистливый и игривый Мараньян!
- Представляю, как удивится тот, кто найдет мою каменную розу, если будет знать, что в Бразилии таких находок просто быть не может! – так убеждая себя,  попыталась смириться с потерей дочь Латифы. Как долго она не могла простить себя за потерянный янтарный кулон, но утрата «розы», подаренной Лео, оказалась ещё болезненней.
- Да, Лео, как ты простишь мне такое? Погуляли, называется! Лучше бы и не доставала «розу» из сумки!
- Прекрати, дорогая, - тихо прошептал парень, обнимая расстроенную жену и крепче прижимая ее к себе. – За что мне прощать тебя? Камень пришел и ушел. Срок его жизни – вечность, может быть. Он и не должен быть привязан к кому-то из людей. Значит, погостив у тебя, «роза пустыни» решила, что должна продолжить свой путь без тебя, без нас...
- Лео, ты сказочник! Такой же, как тетя Назира! Она тоже любит придумывать сказки, но потом забывает их. А жаль, у нее так интересно получается, - и Самира всхлипнула. Слезы должны были облегчить ей драгоценную потерю.
- Самира, не плачь. И твой сотовый звонит. Хотя... удивительно, что здесь есть связь!
- Конечно, есть! Забыл, что нам говорили местные? Здесь вышки сотовой связи стоят вдоль пустыни и только у населенных пунктов, но и то не везде. Они вынуждены забираться на холмы или дюны, чтобы позвонить. Кто же это нашел меня здесь?
И тут Самира обнаружила, что телефон заполнен не отвеченными звонками, переполнен смсками.
- О! – сначала удивилась она, но потом поняла, чем это могло быть вызвано. Конечно, сплетня о беременности мгновенно разлетелась по Рио и добралась до Марокко – стране на другом континенте, потому что одним из последних был звонок от Каримы.
- Лео, сработало! – как-то даже злорадно проговорила девушка. Когда дело касалось насилия над ней, а навязываемый ей брак был как раз таким явлением, она превращалась в плохую девчонку, в «злую королеву».
- Но кто же звонит? Ответь! – кивнул Лео на зажатый сотовый в ее руке.
- Это мама! – ахнула она и тут же нажала на «ответить».
Сначала девушка, не перебивая, слушала, что говорит ей Латифа. Дав матери выговориться, Самира в свою очередь рассказал о звонке Амина и планах отца на ее замужество при пренебрежении факта, что дочь уже замужем. Мать ахала, удивляясь услышанному, потому что Амин вовсе не так преподнес историю со звонком Самире, а потом и новость о ее беременности.
- Мама, нет, я не жду ребенка. Мне пришлось соврать Амину, чтобы они все отстали от меня с этим женихом из Сан-Паулу. Только никому не говори об этом. Не хочу, чтобы меня снова украли, но теперь никто не сможет меня спасти!
- Да, дочка, да! Мы с Жади будем всем говорить, что всё так и есть – у вас с Лео будет ребенок! – пообещала Латифа.
Потом Самира просмотрела историю звонков, но не стала больше никому отвечать. Вернется в Рио, тогда всех обзвонит. Вдохновенно врать и дальше не хотелось, а в Рио она будет действовать по обстоятельствам.  Вдруг ситуация сойдет на нет? Разве после такой новости отец захочет продолжать наседать на нее с разводом?
Когда все ещё расстроенная Самира и не знающий, какими ещё словами и действиями ее успокоить, Лео спускались по крутому склону дюны, то и дело срываясь и скатываясь вниз, до них смогла дозвониться Карима. Сила ее  любопытства была такова, что смогла преодолеть не только расстояние от Марокко до Бразилии, но и отыскать скандальную парочку, оказавшуюся вдруг в центре внимания нескольких семейств, даже в далеком Мараньяне.
Карима засыпала ее вопросами, как только Самира произнесла: «Алло! Я слушаю!» Стоять на одной ноге, скользя вниз, было неудобно и даже опасно, можно было даже проститься с телефоном, как это уже случилось с каменным цветком. Поэтому дочь Латифы была вынуждена сказать Кариме, что ничего не слышно, связь ужасная, песок забивается в кнопки сотового, ведь она все ещё пользуется кнопочным телефоном, который бывает удобен в поездках, но не в пустыне, поэтому она сама позвонит в Фес и расскажет Кариме и ларе Зорайдэ всё-всё-всё!
Лео успел поговорить с доной Иветти и с Далвой. Но и ему не хотелось врать. Он тоже дал выговориться женщинам, но сам сослался на плохую связь и ужасный ветер и внезапно отключил телефон, имитируя неполадки со связью.
А впереди, как они решили, у них ожидалось несколько дней для отдыха. Завтра –   вертолетная экскурсия над «простынями Мараньяна», как называли песчаные дюны в заповеднике, которые с воздуха, и правда, были похожи на белые простыни, которые движутся под воздействием ветра, если верить отзывам других туристов, уже побывавших в воздухе над пустыней.
Они хотели перед возвращением в мегаполис не раз искупаться в небольших озерах с чистой голубовато-зеленой водой, нагуляться по песку, еще раз полазить в дебрях  мангровых деревьев, насладиться местной кухней не только в ресторане при отеле, но и в маленьких кафе для туристов в близко расположенных населенных пунктах, которые ребята давно приметили.   
Самира начала понимать, что между ней и Лео есть что-то ещё, не только та дружба, которая была в Марокко, а с ее стороны – не только чувство благодарности, которую она испытывала к Лео после того, как он спас ее от Имада и из дома дяди Абдула.
Она не была наивной или глупой, догадывалась о чувствах к ней Лео. Да парень же влюблен в нее! Но не хотела признавать это. Иначе придется как-то реагировать. Раньше она не придавала значения, что он может чувствовать к ней и как относится. Но теперь что-то изменилось – наверно, это случилось после того, как и она начала что-то испытывать к нему и когда обнаружила в себе эти чувства.
Поездка в Мараньян превратилась для влюбленных друг в друга, но все ещё не признавшихся в своих чувствах Самиры и Лео в нечто, похожее на медовый месяц. Вот только без секса. Хотел ли этого Лео, Самира не знала, хотя  догадывалась, но старалась об этом не думать. Ей итак было с ним хорошо рядом, а разве ему плохо? И ему хорошо - так успокаивала она себя.
И вроде бы брак был заключен официально, они имели право на интимные отношения, ведь и в глазах всех вокруг они были мужем и женой, но... Самира не могла переступить через себя. Что-то ее удерживало от  близости,  и она радовалась, что Лео не только не настаивает, но даже не предлагает, даже не намекает! Правда, иногда ей приходило в голову, что это как-то ненормально. Зато как легко ей удалось соврать про беременность! Но тогда она призналась этим, что между ними уже всё произошло?
- Пусть думают, что угодно, но я ещё не готова к этому. Близость с Лео – к тому же, впервые в жизни? Нет, не сейчас, - уговаривала она свое отражение в зеркале их номера в отеле, стоя в ванной комнате, где приводила себя в порядок перед сном. Они с Лео занимали один номер, что было естественно, так как в их  документах было написано, что они супруги. Они спали на одной широкой двуспальной кровати, но Самира знала, что Лео не станет к ней прикасаться, что было принято обоими сторонами с молчаливого согласия.
 Они вообще понимали друг друга с полуслова. Между ними давно обнаружилась душевная близость и полное взаимопонимание. Дружбу Самира приветствовала всей душой, но обнаруженная к ней любовь Лео беспокоила, тревожила Самиру, порой заставляла испытывать неловкость.  Но  потом она поняла, что и это ощущение ей приятно. Лео поглощен любовью к ней! А если и она тоже его любит? Самира начала прислушиваться к себе. Да, что-то новое появилось и в ее ощущениях, связанных с парнем...
После возвращения из Марокко  прошло не так уж много времени, но Самира обнаружила, что их отношения сильно продвинулись и изменились. Если сначала они забывали про то, что находятся в браке, но снимали в отелях один номер на двоих, потому что так было экономнее и безопаснее, то теперь Самира настолько привыкла к присутствию рядом Лео, что ей не стало бы его хватать, реши он покинуть ее в следующем путешествии.
Но Лео все чаще исподволь напоминал, что они женаты. Он порой начинал ухаживать за ней: дарил цветы и разные вкусности, что Самира охотно принимала, включаясь в эту игру. Иногда его сюрпризы были ужасны. Стоило девушке посетовать, что она вспомнила о данном Базилио обещании – привезти в Рио какого-нибудь необычного жука, Лео тут же «сходил на охоту» и вернулся с коробочкой, в которую Самира неосторожно заглянула.
Визжала она так, что прибежал управляющий отелем, а Самира упала в обморок ему на руки. Но оказалось, это лишь презент для Базилио, о котором позаботился Лео. Жук был выпущен на волю, а коробка так и осталась на окне в номере прежнего отеля. Однако теперь парень остерегался проявлять рвение в исполнении желаний девушки.
Но ему очень хотелось предугадать малейшее желание любимой, даже если это было высказанное вскользь замечание. Например, Самира вскользь заметила, как нравится ей прическа Джана Ямана – турецкого актера, или о том, как ей хотелось бы найти в магазине длинные белые семечки, которые с удовольствием щелкают жители Стамбула из небогатых районов, откуда обычно и выходят героини многих турецких ромкомов, т.е. романтических комедий, к которым Самира успела вдруг пристраститься.
И если болтовню Самиры о семечках он слушал снисходительно, надеясь случайно увидеть и купить пакетик в каком-нибудь магазине,  то при упоминании имен мужчин, пусть даже актеров из далекой страны, Лео мучила ревность. Он тут же выяснил, кто такой Джан Яман, придирчиво рассмотрев многочисленные фотографии турецкого красавца, заполонившие интернет.
Карие глаза, темные волосы, при том – длинные, на некоторых снимках – завязанные резинкой в модный хвост, пряди осветлены, но на шее волосы завиваются трогательными колечками... Рыжеватая бородка, скрывающая высокие скулы. И модная одежда, порой вызывающая у Лео недоумение.
Эти футболки с явно нарочно сделанными рядами дырочек... Странная вязаная длинная кофта с дырками по низу, как у нищего с опасной ночной улицы... Но одежда явно не с ближайшей свалки, это дорогая дизайнерская «находка».   Лео Феррас, никогда не замечавший, чтобы его брат Лукас или Леонидас Феррас, их отец, покупали бы себе нечто подобное. Он с недоумением пытался представить, как герой любимого сериала  Самиры Джан Дивит выбирает это чудное  одеяние в дорогом европейском бутике, сощурив глаз и примеряясь к дыркам на нижней части вязаного полотна мужского кардигана...
Лео вообще-то никогда не смотрел сериалы, не понимал, зачем тратить свою жизнь на то, чтобы наблюдать за выдуманными историями из жизни сериальных героев вместо того, чтобы самому жить полной жизнью, своей жизнью, насыщенной интересными событиями...
Но Самира страдала общим увлечением всех бразильцев – точнее, женщин, живущих в Бразилии, болеющих сериалами. И как теперь выяснилось, даже не только своими, бразильскими, но и сериалами, проникшими через интернет из других стран. Лео заметил, что на смену индийскому сериалу «Как назвать эту любовь», где Самире нравился главный герой Арнав Сингх Райзада, пришел турецкий – «Ранняя пташка», и теперь Самира явно симпатизировала главному герою уже из турецкой мыльной оперы!
Если брата Лукаса индийский герой просто раздражал, то турецкий красавец Джан Дивит жутко бесил! От красоты актера Джана Ямана Лео становилось не по себе. А ведь Самире он нравится! И сериал этот бесячий – про любовь! Лео казалось, что сериал, его герои отвлекают Самиру от него самого, от законного мужа! Самиру должна интересовать только одна любовь – их, его к ней и ее к нему! А сериал будто уводил любимую девушку в сторону.
Когда Лео уговорил Самиру ехать в Мараньян, он надеялся на то, что из ее головы выветрится интерес к новому турецкому сериалу, которым она явно начала увлекаться. Девушка нашла оправданье своему увлечению, которого вовсе не стыдилась: ей по ночам снятся кошмары, где Имад шагает по коридору, все ближе и ближе шаркая к двери комнаты, куда ее спрятал дядя Абдул. Но после просмотра «Ранней пташки» сон Самиры спокоен, а настроение умиротворенное. Но Лео ревниво подозревал, что в сны его жены может теперь приходить Джан... как его там!
И вот эта беда отправилась следом за ними и в Мараньян, увязалась, благодаря Интернету, от которого уже нигде не скрыться. Даже здесь, после сытного обеда и долгой, утомительной прогулки по дюнам уставший Лео вынужден был следить за перипетиями в отношениях героев сериала – как между Санем и Джаном Дивитом зреет безумная любовь.
Лео исподволь наблюдал за выражением лица Самиры, невольно поглаживая свои достаточно короткие волосы, которые пока ещё никак было бы не собрать в хвостик, как у Джана. Как ни старался Лео сгрести рукой волосы, пучка не получалось. У Лео не будет с ним сходства, даже если изменить цвет волос и отпустить  бородку!  И что это за глупость вообще? – вопрошал он самого себя, приходя в чувства.
Если Лео и не возненавидел сериального соперника, то лишь потому, что Самира ничем явно не демонстрировала, не выдала своих чувств к Джану, хотя Лео и обнаружил, что она обменивается комментариями по поводу событий сериала с Хадижей и с Эмми, которые тоже подсели на турецкую «Пташку».  Но если Хадижа вольна была смотреть серии в любое время и беспрепятственно, то Эмми жаловалась Самире, что Амин и Халиса стерегут ее и приходится смотреть любимые серии тайком или приезжая в гости к тете Жади, а то и скрываясь у тети Назиры.
Но с тетей Назирой смотреть неинтересно: она критикует всех героев, придирается к каждому слову в сериале, одежде, поступкам героев. Она не симпатизирует Джану Дивиту, как ни странно! Неужели Джана вообще можно сравнивать с  ее мужем Миро?! А ещё Эмми злорадствовала, что Лейла, страшная поклонница телесериалов, не может увидеть этот турецкий сериал, а если бы узнала о нем, то сошла бы с ума от зависти. Лео решил, что только родственная связь Самиры с Эмми и их старая дружба заставляет ее общаться  с такой недалекой особой, как жена брата.
 И только звонок Амина с новостью от отца, получившего предложение о возможном браке Самиры в Сан-Паулу, смогли отвлечь Самиру от сериала. А потом случилась потеря ставшей талисманом  «розы пустыни»...
Но вот они, спланировав, как провести оставшиеся до возвращения в Рио дни, легли спать, как Лео сквозь сон услышал вместе с глумливым щебетаньем  местных попугаев в зарослях под окном отеля веселую мелодию ненавистной заставки сериала. Самира смотрит очередную серию «Ранней пташки»!
- Почему ты не спишь? – ревнивым голосом спросил Лео. – Ты ни одного вечера не можешь прожить без своего Джана... как его там...?
- Лео, я пережила сегодня такой стресс, что мне нужна сериалотерапия! А Джан Дивит и Санем действуют на меня лучше любого лекарства. Только интернет сегодня что-то не очень, - с досадой окончила она тираду о любимом зрелище.
- И отлично, - сердито проворчал Лео, поворачиваясь на бок и обиженно сопя.
- Наверно, я что-то не так расслышала, - пробормотала Самира, приникая к экрану планшета и стараясь не упустить ни кадра из истории Джана и Санем в очередной серии.
Ни Лео, ни Самира даже не представляли, какие страсти разбушевались в Рио и в Фесе после облетевшей дома их родственников новости о будущем ребенке...
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ….