ЖЗЛ Архимед сказка

 
ПРОИСХОЖДЕНИЕ АРХИМЕДА
 
В древней-древней Греции, на острове Сицилия, у самого синего моря стоял город Сиракузы. И до того он был богатый и удобный, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А свободные граждане, «демос» - в переводе на древнегреческий, гордились своим городом и всем рассказывали: «У нас даже водопровод есть! Его соорудили наши предки – ещё более древние греки». Этот водопровод привлекал на постоянное место жительства в Сиракузы жителей других населённых пунктов без удобств. Вскоре город вырос до таких размеров, что стал прямо таки Сицилийской державой. Тут же нашёлся средних лет древний грек из местных по имени Агафокл и стал проситься в правители. Демос Сиракуз согласился – надо же кому-то следить за состоянием водопровода. Тем более что Агафокл этот по образованию - гончар, а в политику ушёл по настоятельному зову сердца. Кому как ни гончару присматривать за водопроводными трубами, если они сплошь керамические?! Согласиться-то согласился, но сказал, чтоб на приличный титул сразу не рассчитывал, что сначала будут именовать его тираном. Пообещал, правда, если себя хорошо зарекомендует, перевести в цари.
 
Агафокл первым делом заявил, что Сиракузы не резиновые, и воздвиг вокруг города высокую стену с крепкими воротами, которые всегда были закрыты изнутри. Подтянувшиеся по привычке переселенцы удивились изменениям, но обратно не захотели вернуться и образовали Новые Сиракузы. Однако жизнь в них не пошла – ведь водопровод остался за стеной.
 
Демос за такую миграционную политику хотел было Агафокла в цари перевести, но вовремя заметил, что какие-то иногородние граждане иногда всё ж прибывают в Сиракузы. Выяснилось, что это Агафоклова родня погостить приезжает. А обратно не торопится – уже и во дворце не протолкнуться. Поставили ему условие: или родня, или титул царя. Агафокл выбрал титул. Но попросил разрешения оставить одного родственника – математика и астронома Фидия, который уже служил у него придворным астрономом и приносил много пользы. И добавил, что, мол, хорошего астронома сейчас найти трудно. «Ладно, пусть остается», - разрешил демос, так как боялся своим отказом как-нибудь навредить водопроводу.
 
Фидий оказался расторопным древним греком – быстренько женился на местной, построил дом недалеко от дворца правителя и зажил полноправным гражданином Сиракуз. Работа придворного астронома непыльная, хотя и постоянные ночные смены. Но Фидию это не мешало жить счастливой семейной жизнью. Ведь античный быт был устроен так, чтобы не докучать мужчинам: дом делился на две равные половины - мужскую и женскую. И женская половина никогда не должна была спрашивать у мужской, где та была прошлой ночью. Появлявшиеся дети находились на половине матери до шести лет, а потом приходили к отцу. Но не все, а только в виде сыновей.
 
Раз отсыпался Фидий после ночной смены. Вдруг прибегает жена из своей половины дома и давай трясти его за спальный хитон да приговаривать:
 
-Фидя, Фидя, вставай, у нас Архимед родился!
 
Фидий подскочил, понять ничего не может:
 
-Что? Вулкан Этна опять пробудился?
 
-Да нет, у нас Архимед родился! – повторила жена.
 
-Архимед? А ты ничего не перепутала? – наконец-то проснувшись окончательно, переспросил Фидий.
 
-Не перепутала, как никак четвертый раз рожала! – сообщила женщина.
 
-А что – у нас уже четверо детей? – удивился придворный астроном.
 
-Да. Я не говорила тебе, но ты же просил не беспокоить, пока им не исполнится 6 лет, если только это не будет Архимед, - ответила ему жена.
 
-Да, помню. А этот, говоришь, Архимед? – ещё раз переспросил муж.
 
-Не знаю, тебе решать. А только он как родился, сразу же и воскликнул: «Эврика!» - ответила она.
 
-А сейчас у нас 287 год? – уточнил астроном, размышляя о чем-то.
 
-Да, 287 год до рождества Христова, - подтвердила его жена.
 
-Тогда это точно Архимед. Завтра же приноси его мне - начну прививать ему любовь к математике, - распорядился Фидий.
 
-А не рано завтра-то? – засомневалась она.
 
-Не рано. Наоборот, следовало бы уже сегодня начать, да мне скоро на работу в ночную смену, а я ещё глаз не сомкнул.
 
В процессе занятий подтвердилось, что это точно был Архимед и что родители не ошиблись. Сначала от отца он получал образование. А когда Фидий почувствовал, что ничему больше не может научить своего необыкновенного сына, то отправил его в Александрийскую библиотеку, чтоб он узнал ещё больше из книг и из тесного общения с другими учеными, которых видимо-невидимо собиралось вокруг неё в поисках новых знаний.
 
Там у Архимеда появилось два закадычных друга - Конон Самосский да Эратосфен Киренский. Конон потом служил придворным астрономом у Птолемея III, а Эратосфен – главой Александрийской библиотеки.
 
Вернулся Архимед в Сиракузы уже ученым и жил там долго и счастливо.
 
ОТКРЫТИЯ АРХИМЕДА
 
Архимеду ничего не стоило сделать какое-нибудь научное открытие. Поэтому его материальное благосостояние было очень хорошим. Он жил в такие времена, когда многие науки только зарождались, а некоторых вообще ещё не было. Чтобы развивать свою материальную, а зачастую и духовную жизнь, неученые граждане Древней Греции вынуждены были обращаться к ученым за открытиями первой необходимости. И те с радостью откликались на их просьбы за умеренную плату. Это были времена зажиточных ученых. Скорее всего по этой причине все научные открытия первой необходимости были сделаны в Древней Греции. Даже Древнему Риму уже практически ничего не осталось. А в дальнейшем неученые граждане легко обходились без ученых, а многие даже и не подозревали об их существовании. Со временем полезность ученых вообще забылась. Их с удовольствием сжигали на кострах, а когда костры отменили, то называли дармоедами.
 
Архимеду посчастливилось не дожить до этих времен. Его научная деятельность происходила так: он принимал заказы на открытия от граждан Сиракуз, записывал их в порядке поступления на длинную полоску папируса, потом думал над ними, восклицал «Эврика!», отдавал заказчику и получал свои денежки в виде древнегреческих драхм. А что это были за открытия, так это не в сказке сказать, а только в научной книжке описать. У нас же это всё-таки сказка.
 
ЖЕНА АРХИМЕДА
 
Была у Архимеда жена. Хорошо они жили. Но иногда в неё вселялись демоны из античной мифологии, которые сильно мешали развитию науки. Всему она начинала перечить. Например, направится Архимед в ванную по научной нужде. А жена тут же:
 
-Не пущу в ванную открытия делать!
 
-Это почему же? – удивится ученый муж.
 
-Потому что ты слишком большой объём жидкости вытесняешь - сырость там разводишь, - скажет она.
 
-Как же мне исследования по гидростатике проводить? Мне ж вода нужна! – спросит Архимед.
 
-Иди в баню! – тут же найдётся жена.
 
Делать нечего: берёт Архимед пару чистого белья и идёт в древнегреческие бани. Назывались они «термы». И были устроены так хорошо, что там можно было и не одно открытие сделать, а целых два или даже три. Выражение «иди в баню» с лёгкой руки жены Архимеда осталось в речевом обиходе человечества навсегда.
 
А то, бывало, сидит она и плачет горючими слезами. И не отвечает, почему. Потом вдруг начнет причитать:
 
-Бедная, я бедная, жена Архимедная! Ни нового хитона у меня, ни новых сандалий!
 
-Так пойди и купи, - радостный, что всё выяснилось, скажет ей Архимед.
 
А женщина, как будто этого только и ждёт - как подскочит, да как закричит:
 
-Ага, пойди и купи! А на что я куплю? В доме три драхмы осталось!
 
-Ну, ладно, ладно. Возьмусь прямо сейчас за самый дорогой заказ. И появятся у нас не только драхмы, но и тетрадрахмы. Купишь и хитон новый, и сандалии. И к маме на Крит съездишь. А ну-ка неси список, какое я должен открытие для этого сделать, - попросит он.
 
Обрадуется жена, метнётся к шкафу, где у них хранится папирус с записями заказов граждан Сиракуз на научные открытия первой необходимости, и принесет его Архимеду, а тот прочтёт:
 
-Построить небесную сферу, чтоб она двигалась, чтоб можно было наблюдать движение планет, восход Солнца и Луны.
 
И тут же сообщит:
 
-Так эту небесную сферу я уже почти вообразил себе! Осталось только вычислить расстояния от Земли до планет.
 
-Ну, так вычисли же поскорее, - велит ему жена.
 
-Вычислил бы, да только без опытных данных нельзя. Вот если бы ты разрешила пригласить к нам моих друзей Конона да Эратосфена. Конон наблюдает небо день и ночь. У него этих данных видимо-невидимо. Вон Эратосфену с их помощью даже удалось доказать, не выходя из дому, что Земля имеет форму шара. Втроем мы бы быстренько эту небесную сферу достроили! - размечтается Архимед.
 
-Эратосфен – это такой лысый древний грек, у которого вечно карманы набиты сосудами с вином? – тут же станет припоминать жена.
 
-Да, он самый! Только это не сосуды с вином, а папирусные свитки. Он таскает с собой самые ценные из них, чтоб не украли, когда он из библиотеки отлучается. Вот раз с ним такой случай был…, - начнет весело рассказывать Архимед.
 
Но она тут же перебьёт:
 
-А Конон – это тот бабник, что попал в историю то ли из-за Вереники, то ли из-за Береники, царицы Египетской? Её муж Птолемей III в военном походе был в Сирии, а она будто бы так переживала, что решила остричь свои волосы и пожертвовать их богине Афине, чтоб та хранила его. Даже снесла их в её храм. А сама исчезла.
 
-Да, так оно и было! Но при чем тут Конон? – удивится Архимед.
 
-А при том – многие видели, что в доме у Конона придворного в это время жила какая-то лысая тётка и вела себя, как царица Египетская. А как Птолемей III вернулся, у Конона тётки не стало, а во дворце царица появилась. Конечно, уже не лысая – волосы-то отросли. Муж её спрашивает: «Где остальные твои волосы, моя античная красавица?» Она и рассказала ему про Афину. Пошёл он в храм, но никаких волос там не обнаружил. Хотел выгнать жену, да придворный астроном Конон за неё заступился: тут же объявил, что волосы переместились на небо и превратились в новое созвездие: Волосы Береники. Тыкал ночью пальцем в небо и говорил: «Ну, вон же они!» Да как разобрать, волосы там или что другое?! И кто знает, из чего вообще образуются эти небесные тела?!- закончит вопросом свой рассказ жена.
 
И так её жалко станет Архимеду, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ведь античным женщинам не положено было учиться. Примется он излагать ей накопившиеся на тот час знания о небесных телах, чтоб она получила хоть какие-то научные сведения о мире. А жена будет внимательно слушать. Слушать и думать: «Вот понаедут эти ученые - только успевай им амфоры с вином из погреба таскать. А потом уши затыкай: начнут ругаться – энциклопедистами друг на друга обзываться. Зачем, зачем я маму послушала и вышла замуж!? Лучше б я в гетеры пошла, была бы уважаемой античной женщиной. А так - и имени моего потом не вспомнят!»
 
СОБАКА АРХИМЕДА
 
Была у Архимеда собака породы древнегреческая сторожевая. На первый взгляд - вылитая московская сторожевая. Одно только отличие – глаза весёлые. За это Архимед и назвал её - Эврика. Назвал, а потом и сам был не рад. Выйдет во двор и позовёт: «Эврика, Эврика!» Собака, конечно, прибежит. Но ещё и граждане Сиракуз начинают сбегаться – думают, что Архимед очередное открытие сделал. Каждый надеялся, что это именно его заказ выполнен. Ведь вся жизнь без него стоит. Забегают во двор. А там собака на них весело смотрит. Граждане без опаски продолжают движение. Тут она и набрасывалась, потому что всё-таки была сторожевая. Многие оказались покусанными. Потом Архимед всех просил без приглашения не являться, а на калитке вывесил табличку, что во дворе злая собака с весёлыми глазами. Такие таблички до сих пор вывешивают, но про глаза там уже ни слова. Кроме этой Эврики, другие собаки с весёлыми глазами в природе никогда больше не встречались.
 
УЧЕНИКИ АРХИМЕДА
 
Решил как-то Архимед завести себе учеников, чтоб были и у него архимедики, как у Платона – платоники. Развесил объявления по всему городу: «Набираю учеников. Архимед». Думал, от желающих не будет отбоя. Но пришло всего несколько бледных юношей. Архимед дал им задание: написать философский трактат на любую тему. Услышали они задание и сразу по домам пошли. Только один остался. Долго-долго над папирусом сидел. Потом отдал папирусный свиток Архимеду и ушел. Ученый тут же его развернул. На папирусе крупными буквами было написано: «Превед, Архемед!»
 
Так и остался Архимед без архимедиков. А папирус тот своему другу Эратосфену передал на вечное хранение в Александрийскую библиотеку. Для потомков, чтоб они узнали, что сгубило древнегреческую цивилизацию. Наверное, он до сих пор там хранится.
 
ВОЙНА АРХИМЕДА
 
С тех пор как Агафокл обнес Сиракузы стеной, прошло много лет. Стена во многих местах прохудилась. И Архимед придумал подъёмный механизм, который легко поднимал на любую высоту огромные каменные глыбы. С его помощью из таких глыб сложили новую стену, более прочную и надежную. И очень вовремя. Потому что всё больше вооружённых людей с опущенными забралами стало крутиться около города. Придут, постоят у ворот и уйдут. Но только слепой древний грек не смог бы разглядеть в них римлян или карфагенян.
 
Особенно назойливыми были римляне, которые любили воевать, так как их древнеримская цивилизация только зарождалась, и они больше ничего не умели делать. Когда римляне первый раз пришли, то сразу же стали стучать в ворота.
 
-Вам чего? – спросили их.
 
-Освободите подобру-поздорову ваш город. Мы в нем будем жить, - сообщили гости.
 
-Щас, ждите, вот только сандалии застегнём, - ответили из-за запертых ворот.
 
Римляне ещё не понимали тонкого древнегреческого юмора, поэтому миролюбиво разрешили:
 
-Ладно, застёгивайте уже. Мы подождем, нам спешить некуда.
 
Прошёл ровно один лунный месяц, а ворота всё не открывались. Римляне решили поинтересоваться:
 
-Ну, что – скоро вы там застегнете сандалии?
 
-Какие сандалии? – удивленно спросили древние греки.
 
-Ах, вот вы как! Ну, держитесь! – рассердились римляне, и давай стучать своими стенобитными орудиями в городскую стену. А в Сиракузах на этот стук даже внимания не обратили - старая стена, может, и разрушилась бы, а эта, новая, тысячи лет простоит. Стучали гости, стучали, да так и ушли ни с чем.
 
Когда опять вернулись, то это было уже целое войско с суши и целый флот с моря. Опять постучали в городские ворота и грозно сообщили:
 
-Открывайте! Мы к вам с войной пришли!
 
-С какой такой войной? – спокойно поинтересовались из-за стен.
 
-С Пунической. Второй, между прочим, уже, - ответили римляне.
 
-О! А что - в прошлый раз вы с Первой приходили? Мы и не в курсе! – продолжали неспешную беседу из-за запертых ворот.
 
Пока некоторые граждане Сиракуз отвлекали непрошенных гостей разговорами, другие обратились к Архимеду с просьбой придумать, как римлян прогнать. Он тут же изобрёл метательную, хватательную и сжигательную машины. Сделали не одну, а множество таких машин, расставили вдоль стен. Метательные машины забросали камнями римлян, хватательные переворачивали корабли, а сжигательные – сжигали их прямо в воде. Римляне в панике бежали. И с безопасного расстояния крикнули:
 
-А можно вопросик?
 
-Валяйте! – разрешили победители.
 
-Кто это у вас машины такие придумывает?- тут же спросили побеждённые.
 
-Есть у нас такой ученый человек: Архимед Сиракузский – инженер и механик, - с гордостью сообщили из-за городских стен, - но вам этого не понять - вы и слов-то таких не знаете.
 
В лагере римлян некоторое время стояла тишина. А потом оттуда донеслось:
 
-Отдайте нам своего Архимеда, и мы никогда больше не придем. Зачем он вам? Ведь у вашей цивилизации уже закат, а у нашей – рассвет. Нам такие Архимеды ох, как нужны!
 
- Щас, ждите, вот только сандалии ему застегнём, - крикнули им в ответ из Сиракуз.
 
Римляне сделали вид, что опять не поняли шутки, хотя уже кое-что понимали. В том числе и юмор древних греков. И ответили так:
 
-Мы к осаде перешли! У нас время есть, застёгивайте!
 
Разбили лагерь подальше от стен Сиракуз и стали думать, как им город взять - оружием или чем другим.
 
А Архимед в это время сидел себе спокойно дома и писал научный трактат под названием: «Как я превратил Пуническую войну в Паническую».
 
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ АРХИМЕДА В СИРАКУЗАХ
 
Незаметно прошло два года. Римляне штурмов не предпринимали, но и не уходили. О себе напоминали только иногда – просили водички из-под крана набрать. Отличительной чертой древних греков был гуманизм. Чтоб не открывать ворота, Архимед придумал механизм по перекачке воды, с помощью которого она подавалась по трубе на ту сторону городской стены. К механизму был приставлен человек, который включал его по просьбе римлян.
 
Но одной тёмной-тёмной ночью кто-то открыл ворота Сиракуз. Поговаривали потом, будто это сделал тот самый водолей за тридцать драхм. Римляне ещё просили показать им дом Архимеда, да только он наотрез отказался. Стали они у всех встречных граждан спрашивать. Но никто Архимеда не выдал. А другим способом узнать было нельзя – ведь паспортов ещё не было.
 
Главный римский воевода Марк Клавдиевич Марцелл собрал свой штаб и спросил, знает ли кто-нибудь, как выглядят инженеры и механики. Оказалось, что никому раньше не доводилось видеть ученых людей. Но один напомнил всем, что когда недавно они грабили в Дельфах храм, то там присутствовал бог - такой мраморный и в полный рост. Вот он как раз и является у этих древних греков покровителем наук. «Арестовать всех, кто на него похож!» - приказал Марцелл.
 
Узнал Архимед, что демос Сиракуз не выдал его, и даже прослезился. А потом вытер слёзы краем хитона, взял узелок и пошёл в римскую тюрьму сдаваться, чтоб другие за него не страдали. А собака за ним увязалась. Когда Марку Клавдиевичу доложили, что какой-то облезлый старик семидесяти пяти лет с собакой назвался Архимедом и просит посадить его в тюрьму, то тот сказал: «Мы только Аполлонов Бельведерских сажаем!» Старика прогнали взашей, а сами отправились искать Аполлонов.
 
Пошёл Архимед обратно ни с чем. И собака за ним поплелась. Заглянул через забор в свой двор. А там жена уже выбрасывает из дома его инструменты, с помощью которых он свои механизмы мастерил. Повернулся Архимед, да и пошёл, куда глаза глядят. И Эврика следом. Вышли они за ворота и вместе с другими беженцами покинули город.
 
Позже в Александрийскую библиотеку доставили три папирусных свитка с воспоминаниями в форме философских трактатов, написанных в одно время: «Разговор с Архимедом по дороге из Сиракуз в Афины», «Разговор с Архимедом по дороге из Сиракуз в Дельфы» и «Разговор с Архимедом по дороге из Сиракуз в Пелопоннес». Главой библиотеки служил уже не Эратосфен. Это был тоже ученый, но еще не совсем энциклопедист. Наверное, поэтому он, когда прочитал папирусы, так и не смог понять: как это один Архимед мог идти одновременно в три разные стороны. А главное – зачем.