Глава вторая
Отбив телеграмму свояченице, у которой жила «беглая» жена, Степан в приподнятом настроении шагал по улице поселка, мурлыча под нос какой-то мотивчик.
- Жизнь наладится, думал он, - хорошо, что нашел работу по душе, с пьянкой, теперь, раз обещал, придется завязать.
Радужное настроение испортил попавший навстречу кореец Ким, которому тайком сдавал добытые браконьерским способом шкурки пушных зверей.
- Куда тарописса, гаспадина? – остановил его он, - шкурка есть?
- Нету, - с неприязнью ответил Степан, - всё, лавочка закрыта, - я больше не браконьерничаю!
- Сито ты говоришь! – запалел, аднако? - хитро прищурив глаз, спросил кореец, - кито мине шкурка будет продавать?
- Не знаю, - ищи кого – либо другого, ответил Степан, - с тобой видеться больше не будем.
Говорят, что судьба, как сводит, так и разводит людей. Пути Господни неисповедимы.
Так и Степан не мог предположить, что пройдет совсем немного времени и их пути – дорожки вновь пересекутся.
Настроение испортилось. В ограде его встретили две собаки – Найда и Мухтар, привязанные на цепи в разных концах подворья.
Степан подошел к Найде, успевшей привыкнуть к нему, потрепал по загривку, в ответ получил порцию облизываний, оттаял…
- Скоро, скоро, собаченька, пойдем с тобой на охоту, посмотрю, какая ты в работе! – заговорил с Найдой Степан.
- Вот, приедет хозяйка, тогда и двинем.
Мария приехала сразу, как только получила телеграмму, обрадованная положительными изменениями в жизни. После долгой разлуки была ночь любви. Словно помолодели оба лет на двадцать, говорили и целовались почти до утра. Степан рассказал, как жил один, устроился на работу, предупредил жену, что теперь зимние разлуки будут больше, пока не закончится охотничий сезон на пушных зверей.
- Ничо, Стёпа, - не переживай, успокоила она мужа, - ты ведь уходил в тайгу на неделю, - и я тут одна не померла.
- То была неделя, а эта разлука будет с ноября по март, почти четыре месяца, - пояснил Степан, - осилишь одна хозяйство?
- Куда деваться, Степа, - жизнь заставит - не так закрутишься!
- Всё выдержу, - лишь бы было здоровье.
Наконец наступили устойчивые морозы, снега выпало прилично, и Степан решил сделать пробный выход в тайгу с собаками. Пошел к охотнику Федулу, попросить поохотиться на его участке, пока он болеет, пообещав разделить добычу пополам, а записать всю пушнину на него. Федул согласился сразу: «Иди, Степка, обкатай собак, - я выздоровею не скоро».
В Покров Федул «накачался» самогоном до посинения у сватов, ночью потащился домой, но не дошел, уснул, упав в канаву. Его нашла собственная собака. И отчаянно лая, подняла соседей. Затащили, обледенелого, в дом, но было поздно, Федул схватил воспаление легких и теперь валялся в постели, категорически отказываясь от больницы.
Рано утром, напоив и накормив хозяйство, уложил в рюкзак каравай домашнего хлеба, шмат сала, кусок отварного мяса, боеприпасы, отвязав собак, вышел в белесую муть рассвета.
Собаки, наскучав по воле, носились кругами по неглубокому снегу вокруг Степана, вырывались далеко вперед, убегали в заросли кустарников.
Неожиданно, Мухтар наткнулся на лежку русака. Обозначив лаем дичь, начал погоню, к нему присоединилась и Найда. Но куда там, лайкам, догнать крупного зайца – только устанут.
Степан посвистел собакам, но те, то ли не услышали, то ли проигнорировали призыв хозяина, в азарте погнались дальше. Заяц вместо того, что бы удрать в кустарники, развернулся по широкой дуге и помчался обратно, по своему следу.
Степан, недолго думая, снял с плеча старенькую «тулочку», снаряженную дробью, присел, приготовился стрелять, но собаки бежали с ним на одной линии выстрела, можно было их ранить. Заяц, увидев охотника, сиганул в сторону, получив меткий заряд, закувыркался, окрашивая снег кровью. Подбежали собаки, начали его рвать.
Подошел и Степан, с трудом отобрал зайца у Найды, Мухтар, привыкший к окрику: «Фу!», сразу отошел от добычи, Найда же, еще не была натаскана на дичь, как следует.
- Ничего, моя хорошая, - и ты будешь подчиняться, - привыкнешь, - погладив собаку, произнес он, - заяц вам будет на обед, - а теперь пойдем в кедровники.
Уложив добычу в рюкзак, отправились к видневшимся вдалеке могучим кедрам.
Собаки, набегавшись, шли за Степаном по лыжне, высунув языки, тяжело дыша.
- Что, охотнички, уже и языки вывалили? – Быстро спеклись! – подтрунивал над собаками он, - походите со мной с недельку, втянетесь, лишний жирок быстро слетит.
Пройдя километра три, они углубились в молодой подрост лиственниц, осин и кедров.
На снегу стали все чаще попадать следы мелких грызунов, а вот и след соболя.
Значит, где-то недалеко его место обитания. Степан достал помятый блокнотик, карандаш, отметил схематично особые ориентиры – потом Федулу пригодится.
Миновав молодой подрост, вошли в становой кедровник. Здесь следов была тьма!
Урожай кедра в этом году был приличный, грызунам – раздолье, под каждым деревом обширная столовая.Степана мелочь не интересовала, нужно было выяснить, сколько, примерно, на этом участке обитает соболей. Походив по кедровнику почти до обеда, охотник был удовлетворен увиденным – здесь обитало их примерно, штук семь – восемь. Достаточно много на таком небольшом участке.
Подошло время обеда. Выбрав место для отдыха, освежевал зайца. Разделив пополам, отдал собакам, сам, устроившись поудобнее, на поваленном стволе старого кедра,тоже стал обедать. Перекусил, подождал, пока собаки доедят свою долю, отправился домой, думая о вверенном ему участке на новом месте, в долине «Тысячи кедров».
(продолжение: http://www.proza.ru/2019/09/16/141)