В общем, едем мы с Сэром Жабом на перекладных электричках из Москвы в Питер. Сели где-то посередине, сперва поехали не в ту сторону, потом типа в ту. И звонит мне подруга из Питера какая-то, которая бисекси, и жалуется, что к её подруге Розе какие-то пацаны пристают. Типа она сперва с ними встречалась, потом с ней, а сейчас те что-то там ей предъявляют.
Надо этих пацанов наказать.
Ну, я Жабу объясняю, он поддерживает. Вышли мы в Бологом, пошли в магазин автозапчастей, забрали биты бейсбольные. То есть, Жаб продавцов отвлекал, а я биты тырил. (Едем мы, что характерно, без денег, от контролёров ушкериваемся).
И тут мне в голову приходит гениальная мысль - взять с собой уток подсадных для маскировки. Звоню я пацанам в Горький, они грят - есть утки, сейчас не сезон, но, Миха, с возвратом и чтоб ни-ни. Передают на следующей станции двух уток через художника Верясова из Пензы. А художник ещё и медальон пытается нам сходу всучить из перламутра за каким-то лядом.
И вот приехали мы такие в Питер с Жабом. Биты сзади заткнули под пинжаки, а на плечах утки подсадные сидят.
Питерцы кругом ходят кислые, как им положено, на нас косятся.
План построили, сильно пацанам вредить не будем, рожей в витрины потыкаем, мобилки и лопатники отберём для самоокупаемости процесса, а там посмотрим... Может раён себе какой отожмём не вполне центровой, а там и в люди подымемся.
Приехали куда-то в центр, на Чернышевку, тут обе страдалицы из парадного выходят, такие канкретные питерские герлы, в косухах и блямбах - и тут видят уток. И с них сразу вся эта нефорность слетает, они - к утками. Ути-пуси, как зовут?
И тут утка на моём плече говорит, вот прямо по человечески, женским голосом - Лушка.
- Ой, а чего ж ты хочешь?
- Молочка!
Тут я и проснулся.