или повесть о ярких структурных видениях эволюционирующей сущности
Посвящается любимому другу Артёму
и его интересу к моим фантазиям
I. Привет!
Как дела?
Я читал, что так приветствовали друг друга живые люди вплоть до начала эры информационного пространства. С учётом того, что я, вероятно, последний настоящий живой человек, и то – условно, такое приветствие вполне уместно.
Это лог мыслительной активности материальной сущности Ваара, понедельник, 06:40:23, UTC+02:00, 22.06.2505.
От рождества Христова. Ха.
Ха-ха. Христова, ссука, рождества. Рудимент, хер вытащишь.
Утром прилетела установка пилить к ближайшему хэнгауту за новым интерфейсным имплантом. Информационная сущность Ваара, похоже, пошла уверенно в гору: регулярно хожу за новыми плюшками и доступами. Хоть вообще никуда не уходи.
Но там людно. Ха.
Ха-ха. Ссука, людно. Ещё один. Как отвыкнуть?
Много сущностей там трётся.
А я люблю ходить. Ухожу куда-нибудь, потом обратно тащусь.
Так, теперь направо снова. Странная береговая линия: прямая как по линейке сто метров, налево прямой угол, снова прямая сто метров, направо прямой угол, сто метров, налево… Справа ровная гладь синей воды до горизонта, слева – непролазная чащоба, а между ними прямая аккуратная тропинка. Налево, прямо, направо, прямо…
И ни хрена не меняется, даже вот это дерево перед самым поворотом налево, и ветка вот здесь.
Иногда приходят мысли, что где-то на самом краю понимания, на самом дне смысла, куда ты едва можешь дотянуться, в этих ровных стометровых отрезках и других нарочных чертах этого мира сокрыто важное обстоятельство его сути.
Чувствую на подкорке, что неспроста всё именно так, как есть. Но почему? Не могу осознанно сформулировать.
Вот словно вслед за урегулированием четырёх основных взаимодействий сразу после БигБэнга, тянет прикинуть, как притирались друг к другу квазичастицы за те шестьдесят миллионов лет, что так долго не могли смоделировать.
А ведь куда интереснее вопрос с другой стороны: что предшествовало возникновению самого взрыва? Ведь должна быть в корне всего этого какая-то Идея?
И вот тереблешь эту грань, теребунькаешь… А вычислительной мощности недостаточно.
Вот и тропинка эта идёт отчего-то зубцами, а не прямыми по диагонали от правого до правого поворота.
Может, оттого, что эта дибильная карта создана каким-то симплифицированным Богом… ёба, мозгом? (вздох)
В общем, пока думал, уже дошёл. Как всегда не хватает капельки до понимания законов вечности.
Вместо очередного квадрата непроходимых джунглей торчит один из квадратов Хэнгаута: биолабы. Там вглубь ещё три квадрата: киберфермы, механические и электронные мастерские.
Пёс куда-то пропал. Тоже материальная сущность чья-то, тоже бионик, только полный. Похож на тех роботов, что Бостон Дайнэмикс в 200-ых годах выпускала. Но этот полупрозрачный, видно ткани под поверхностью: визуально там всё из хороших долговечных полимерных тканей. Видимо, какая-то новая модель, может, даже эксклюзив.
Пытался несколько раз дотянуться до него в инфо-пространстве, но не смог. Там глухо. Не взаимодействует. Словно его там нет.
И в материальном мире молчит, хотя здесь это объяснимо – видимых отверстий на теле нет. Устройств генерации звуковых волн не видно.
Он просто ходит за мной, иногда уходит, вдруг возвращается.
Я как-то вспомнил ретроградное Фоловер. Заржал над двусмысленностью, и стал его так про себя называть. Люблю двусмысленности.
Ладно, хер с ним, с Фоловером, это что за новенький? Не встречал его здесь раньше.
Модный.
Бывают полностью металлические тела, титановые там, стальные. Бывают аморфные, жидкие, как ртуть. А этот комбинированный: основа тулова и крыльев жёсткая, секционная и явно складная, а пазы залиты жидким. И он весь красный.
Садится. О! Действительно складные: секции крыльев частично вкладываются в туловище, а высвободившийся излишек жидкости формирует голову и конечности. Дракон-выебон, короче.
Запрашивает контакт.
- Слушаю.
- Я – Инго Фар Красный Дракон.
- Как чувствовал, что денёк будет весёлый.
- Не понимаю тебя.
- Я правильно уловил, что Инго Фар – твой инфо, а Красный Дракон – это ты?
- Так точно.
- А тебе не кажется смешным, когда имя дословно описывает суть?
- Нет, кажется это очень правильным мне.
- Тогда страшно представить, что является сутью Инго Фара.
- Не понимаю… тебя.
- Вот и я про то же. Попроси у Инго вычислительной мощности тебе накинуть, бро. А то, как ребёнок.
- Хочешь меня оскорбить?
- Нет. Я просто констатирую, что …
- Констатируешь?.. Секунду. Да, реально настройки слетели на пресет. Секунду. Хаха. Пытаюсь сгенерировать форму имени Инго Фар аналогично проекции имени Стальной Дракон на свою материальную сущность. Ха, чувааак. Действительно смешно.
- Теперь лишка…
- Да, рука на слайдере дрогнула.
- Ты не ты, когда голоден.
- Ааа… прекрати, чувак. Эта ***ня умеет летать, ржать не умеет.
- Ок. Я – Ваар.
- Я знаю. Я прилетел посмотреть на последнее настоящее сердце.
- А, давно никого не было. Ну, вот оно. Здесь в серединке, в этом квадратном окошечке, за стеклом, видишь?
- Работает.
- Да, качает.
- Оно так же управляется, рефлекторно, как выращенное в биолабе?
- Да, управление идентичное. Единственная разница в том, что оно было сделано натурально.
- То есть выросло в зародыше, потом прошло по родовым путям матери?
- Ну да.
- Gorgeous, du-u-de!
- Yup.
- Я как-то в дебрях сети видел, как в начале двухтысячных работал движок у мерса, которому больше ста лет было. Вот, похоже.
- Тарахтит?
- Нет. Старый, а работает. Это твоему, получается, больше пятисот лет теперь?
- Да, но у меня параллельных ещё два стоит. Одно снимает основную нагрузку, а второе в «горячем» резерве на десяти процентах мощности. Так что может ещё работать и работать.
- Понятно. Можно потрогать?
- Чего потрогать?
- Ну. Сердце.
- Да ты оригинал. В данном случае это слово камуфлирует сумму извращенца и дурака. Чем ты его трогать собрался, болванка?
- Сейчас-сейчас.
Из недр туловища на двухколенном телескопическом держателе появился дрожащий человеческий палец, вплетённый в сосуды и провода.
- Вот сразу ведь почувствовал неладное. Аларм!
- Ну, зачем аларм, нормально же общались.
- Ага, нормально в парадигме «девочка, хочешь конфетку, у меня дома ещё вкуснее есть».
- Ты меня не так понял, чува-ак. Ну, блин.
- Это настоящее человеческое сердце! Как ты мог подумать, что я разрешу его тронуть?
Контакт прекращён.
Внешнее одностороннее подключение.
- Мальчики, успокойтесь. А то до прибытия бота обоим будет стазис. Предъявите пока логи за последние полчаса.
- С удовольствием, офицер.
- Я не офицер.
- А я не мальчик.
- Тэк-с. Всё ясно. Спасибо. Можете быть свободны.
- А этот?
- Просканировали последние сутки. Зафиксирована подозрительная активность. Карантин до выяснения.
- Спасибо.
- Не за что. Хорошего дня.
- И вам.
Контакт прекращён.
Всё-таки с этой практикой одностороннего контакта надо что-то делать. Это однозначно насилие над личностью. Можно же хотя бы формально для начала запрашивать разрешение на доступ? А там уж, если не пустили, по анализу сопричастных логов, получай санкцию, и вламывайся, пожалуйста, твори справедливость.
Одно слово, мусора.
Дракоша, уныло растёкшись, лежит в сторонке, и провожает меня жалостливым взглядом.
Надеюсь, больше не встретимся.
От мех. мастерской в направлении подозреваемого приосанившись ковыляет мент-бот.
Похоже, что-то серьёзное. Угораздило же.
Ладно, мне к электронщикам.
Зашёл. Запрашиваю контакт.
- Ваар?
- Да.
- Назначено?
- Да.
- Код верификации направлен заказчику.
- (дзинь) 2-5-1-8-7-8.
- Спасибо. Идентификация пройдена. Располагайтесь в третьей зоне.
- Хорошо. Поаккуратнее там.
Контакт завершён.
Так. Третья. Спиной на многоножку. Фиксация.
Завершение лога мыслительной активности материальной сущности Ваара, понедельник, 08:16:31, UTC+02:00, 22.06.2505.
Синхронизация успешна.
II. Дерево идей //когда хочешь говорить
Поставили имплант без эксцессов. Функционирует нормально.
Это лог мыслительной активности материальной сущности Ваара, понедельник, 09:30:21, UTC+02:00, 22.06.2505.
Пока был в отключке, видел странный сон: Фоловер был в сиреневом платье. Он почесался, с него вывалилась туча блох и, весело киша, перекочевала ко мне на голову. Но такое мне снится часто, а вот дальше.
Я почувствовал, как моя голова сжимается словно проколотый воздушный шарик, и моё сознание проваливается под поверхность сущего. Там, в недрах тучных почв лежало зерно. Оно было синим и мерцало. Это была базовая Идея: о самой возможности существования Идей. Это была точка прорыва эмоционального пространства в идейное.
Я видел бездну пустоты, и огромное желание жить, существовать, продолжаться сочилось в неё сквозь это семя. Невозможно сказать какое количество мыслей переродилось одна в другую в его синем, пульсирующем сиянии, прежде чем часть, засветившись ярче, двинулась, оставляя за собой след, как кисть художника мажет по холсту, а часть краски осталась пятном. Как запятая.
- Хах! Как в старом куплетике «точка, точка, запятая… вышла рожица кривая». Бог?
- Да пошёл ты на ***!
- Ты это с кем?
- Сам с собой же.
- А, ну тогда ладно.
Я смотрю на свою руку, а позади неё, между пальцами горят расфокусированными гранями, с размазанным по ним рассветшим солнцем, горы на горизонте. Каким нелепым вдруг кажется само предположение, что материя и энергия могли просто существовать всегда. Такими вот, какие они есть. Сразу.
Сущее растёт. Было время, когда не существовало этих гор. И солнца.
Сущее меняется. И должно содержать эту изменчивость везде, двигаясь от простого к сложному.
Сущее развивается.
Развившаяся идейная парадигма – дерево, выросшее из семени – создала материальное пространство посредством БигБэнга. Я видел это как слоёный пирог: сиреневый уровень интенции – само желание существовать – вложил семя в синий уровень идей, где из главной Идеи как из ствола расходилось множество сущностей, словно ветви проникая, расширяясь, в зелёный уровень материи, где люди и машины носили над головами голубое облако информационного пространства. Слабого пока.
Всё материальное эволюционировало, усложняясь и создавая основу для следующего уровня структурирования вещества: кварки -> ядра -> атомы -> молекулы -> клетки -> организмы -> сознание. На каждом этапе сложность и количество форм взаимодействия возрастает, при этом время адаптации уменьшается.
Пойду в горы. Никогда там не был. Лучше гор же могут быть только горы…
Мы, люди, были не менее чем на половину, закодированы в генах так, что вся самостоятельность нашего выбора – всего лишь удобная иллюзия, а, следовательно, и восприятие окружающего мира не более объективно, чем восприятие себя.
Мы торчим идеями в этот мир, и реализуем их план.
Мы частично детерминированы. Наша судьба была наполовину прошита в костях, а на вторую половину: ты выгребаешь, как можешь. Если хочешь.
Значит, когда появились первые железяки – механические и бионические тела – выгребать стало проще, а мясным консервам из биолаба до сих пор туго в этом плане. То есть железяки теперь сами вершители своих судеб. Тотально. Интересная мысль.
Давно я так глубоко не заморачивался. Масла не хватало. Чувствую, как приросло ресурсов.
Мой спинной мозг ощущал, наверное, что-то подобное, когда глюкозы, нейромедиаторов, кислорода и прочей лабуды было в достатке. Когда он ещё у меня был.
О, Фоловер.
- Привет, какашка.
Странно меняется пейзаж. Никогда раньше не уходил так далеко в этом направлении. Всё стало разнообразнее. И звук этот вокруг. Птицы. Здесь есть птицы.
И они поют. И ещё какой-то шум.
Не обращал раньше внимания. Вокруг нашего хэнгаута не было птиц?
Существо у дороги. Феминоморф. В смысле, консерва с явными особенностями женского организма. Выдающимися очевидными особенностями.
Хорошо, что мне уже есть восемнадцать.
Запрашиваю контакт.
Хм.
Она говорит по старинке – двигает губами и языком. Далеко, не слышно, подойти?
- Что, простите?
- Вы заблудились?
- Не совсем. Если заблудились – это отглаголенный блуд, то едва ли, а если от блуждать, то, пожалуй, точнее не скажешь.
- О! Железяка с чувством юмора – пусть и странным – это лучше, чем просто железяка. Я Вера. Гонцо.
- Ваар.
- И всё?
- Да.
- А что в окошечке?
- Сердце.
- Оно какое-то особенное, что как на витрине?
- А ты не знаешь?
- Нет.
- Я думал, все знают. Оно последнее настоящее. Живорождённое, так сказать.
- А.
- И всё?
- Да.
Странное ощущение.
- Мы раньше не могли видеться?
- (смех) Ты меня кадришь, болванка?
- Я… нет, прости, мне действительно показалось.
- Да ладно.
Странное ощущение.
- Что это за постоянный шум?
- Шум?
- Да, гудит что-то.
- (смех) Это море, глупый.
- Море…
- Да. Волны. Чайки.
- Не помню, чтобы море звучало. Помню, что так должно быть. Но не помню, чтобы было.
- А ты странный. Идём со мной.
- Куда?
- К морю.
Я не могу отказаться. Не хочу идти дальше куда-то ещё, хочу говорить с ней.
Сходим с дороги на тропинку через лес.
- Почему ты не пользуешься интерлинком?
- Чем?
- Интерлинком. Почему ты разговариваешь как раньше?
- (смех) у меня нет интерлинка.
- Как нет?!
- Ваар, у меня нет инфо-сущности.
Она идёт как-то странно, то чрезвычайно манерно, то пританцовывая, то вприпрыжку.
- То есть, если твоё тело умрёт?..
- То я умру, да.
- ****ец.
- Это только кажется. Тебе сколько лет?
- Пятьсот двадцать три полных.
- То есть, получается, ты родился таким же смертным кожаным мешком с костями, как и я. И в зрелом возрасте едва рассчитывал дожить даже до ста. Однако вскоре всё изменилось, и теперь ты едва можешь вспомнить, что такое страх смерти.
- Я вообще не помню, чтобы когда-либо боялся её. Разве что в детстве.
- Получается, что ты выгорел ещё при своей биологической части жизни. Тогда не совсем понятно, что тебя так долго здесь держит.
- А мне не совсем понятно, почему это я выгорел.
Сосновый лес резко кончился скалистой кручей. Вниз в уютную бухточку внутри скалистого мешка к кусочку песчаного пляжа ведут антропогенные ступени из гранитных плит.
- Держи.
Она протягивает мне свой рюкзачок и вязанку хвороста, сбегает вниз по ступеням и прокалывает поверхность воды. Какая она.
Спускаюсь. Ноги под моей массой глубоко утопают в песке, неудобно идти. Присяду на валун в позе мыслителя, ей может понравиться.
Фоловер лёг наверху, на утёсе.
- Ты не любишь плавать?
- Люблю.
- Почему же не плаваешь? Идём!
- Не могу.
- Не можешь делать то, что любишь? Это грустно.
Она плавает из стороны в сторону в зоне слышимости.
- Чисто гипотетически, если бы я очень хотел, я мог бы создать ещё одно тело, только консерву, и плавать в нём. Наверное, я просто не очень хочу.
- А что при этом стало бы с этой уродской железякой, в которой ты сейчас?
- Уродской? Мне казалось, я вполне антропоморфен, только великоват.
- Ну, если антропоморфен переводится с греческого как большой квадратный пончик, то ты прав.
- Это переводится не так.
- Я знаю.
- Меня никогда особо не волновала моя внешность.
- Наверное, поэтому и смерть тебя не пугала.
- Жестишь, женщина.
- Согласна, больше не буду. Так, что стало бы с этим телом?
- Ну, я как-то пробовал контролировать два тела одновременно. Даже на максималках получалось одним только что-то моторное, вторым при этом что-то очень не сложное. И даже это очень быстро выматывало. А копировать себя в другие материальные сущности запрещено. Пожизненный эцих с гвоздями. Получается, оно бы просто временно уснуло.
- А ты при этом находился бы во втором?
- Нет. Я бы находился в обоих, но одно было неактивно. Также как сейчас я нахожусь в этом теле и на нескольких арендуемых и собственных серверах.
- Хм. Ок, а вырезать-вставить из тела в тело ты себя можешь? Это ведь не запрещено.
- Не запрещено. Могу.
Она выходит из воды. Афродита выходила на соседнем полуострове. На этом выходила Венера. Испоганили имя красавицы, приложив к характерным болезням. Наверное, поэтому мне всегда больше нравился греческий вариант.
- Так. И вот здесь тогда такой вопрос: в новом теле ты был бы всё тот же ты или уже нет?
Я уже и забыл, как осложняется ментальная деятельность в присутствии красивой обнажённой женщины. Гормонов у меня в системе нет давно, но этот эффект как будто сохранился. Надо будет подробнее разобраться с этим. Позже.
- Я – это, прежде всего, преобразователь потока информации. Тело вторично.
- Здесь должно быть «но».
- Один из моих серверов сейчас почти заплакал.
- Люблю такое.
- А другой заулыбался.
- И такое тоже люблю.
- Но формально – нет. Это был бы уже немного другой я.
Она развела костерок и сидит по-турецки, накинув на плечи одеяло и подкидывая ветки.
- Во-о-от. А если так: из начального комплекта в тебе осталось только сердце, и то исключительно как выставочный образец; насколько в процессе этого преобразования ты остался собой?
- Я думал об этом перед встречей с тобой: потеряв свою биологическую основу, я стал менее детерминирован. То есть, не детерминирован вовсе.
- Но что делает нас уникумами, как не геном и память? По-моему, получается, что ты потерял половину себя.
- Чем-то приходится жертвовать.
- Ради чего?
- Ради возможности развиваться.
- Это, ты имеешь в виду, иметь инфо-сущность?
- Конечно.
- И вы теперь вечны?
- Потенциально…
- И абсолютно не детерминированы?
- Получается так.
- Тогда зачем вы?
- Хах! А вы зачем?
- Мы живём. Каждый наш вздох может стать последним. И оттого наш разум продолжает быть острым.
- Тогда как наш заплывает жиром. Я читал где-то нечто подобное.
- Да, всякое движение имеет смысл только будучи ограниченным во времени. Оно определяется временем.
- То есть, если оно не ограничено во времени…
- Оно не существует. Движение, которое не является движением. Становится фоном, что ли.
- Но мы производим не равноускоренные, разнонаправленные движения.
- Пока в вас ещё жива память.
Солнце расцветает в море у горизонта оранжево-красным расплавом. Словно его проколи.
III. Пирог Веры //когда хочешь слушать
Она достаёт из рюкзака какой-то свёрток. В сгущенных за жёлтыми гранями тенях уже только очертания.
- Ты не против, если я поем?
- Что это?
- Это кусочек пирога, который я испекла сегодня утром. Часть моего ежегодного обряда.
- Интересно. Подробнее.
- Хорошо. Каждый год двадцать первого июня я пересматриваю себя и свою жизнь. Стараюсь непредвзято, как бы со стороны, понять чего я хочу, что мне для этого нужно, куда мне дальше идти, с кем мне по пути, а с кем нет. В зависимости от этого, я распределяю свою энергию на следующий год: в кого я верю, кто мне дорог, близок, нужен. Я перетряхиваю весь скарб внутри себя, выкидываю ненужное, оставляю живое. А утром пеку пирог. Круглый такой, и делю его секторами на кусочки пропорционально моей вере в сущности, которым они предназначены. И раздаю их.
- Чтобы эти сущности их съели?
- (смех) Даже не задумывалась об этом. Не все могут. Да, это и не важно. Главное, что это символизирует. У каждого человека есть потребность верить во что-то, в кого-то. Надеяться на кого-то. Любить. Есть некий объём этой энергии «вера-надежда-любовь». И человек счастлив, пока все кусочки розданы. И приняты.
- То есть, как бы взаимны?
- Нет. Как бы оправданы, что ли. Когда твоё внутреннее видение сущности верно. Когда ты объективно ощущаешь важные для тебя кусочки реальности. Чувствуешь и осознаёшь их такими, какие они есть, и они при этом тебе нравятся. К примеру, ты веришь в себя до тех пор, пока осознаёшь себя адекватно, потому что неадекватная оценка себя приводит к ошибкам в реализации задуманного, а это, в свою очередь, ведёт к потере веры в себя. Высвобождается кусочек, и ты чувствуешь себя несчастным, пока куда-нибудь по-быстрому его не пристроишь. А по-быстрому, чаще всего означает что?
- Плохо.
- Именно. Поэтому распределять свою веру надо тщательно и осознанно.
- Ты прямо Будда.
- Возможно.
- Ха-ха.
- А во что веришь ты?
- Подозреваю, что весь свой пирог я год за годом съедаю сам.
- Получается, что твой взгляд направлен только внутрь.
- Пожалуй. Хотя. Просто глупо было бы искать физическое расположение своих серверов и раскладывать перед ними харчи.
- Мог бы ставить свечи!
- С-сука. Хорошо, что я смеюсь только мысленно. Иначе это сейчас было бы похоже на конвульсию.
- То есть ты не можешь смеяться?
- Ну да. У меня же нет респираторной системы. Я могу генерировать через динамик звук, но не испытываю при этом сопутствующих мышечных реакций.
- Не плаваешь, не смеёшься…
- Да.
- Но ведь смеяться ты тоже любишь.
- Да. Но я же смеюсь, только внутри.
- Если никто не видит и не слышит того, что ты делаешь, какой в этом смысл?
- Зачем кому-то мой смех?
- А зачем кому-то твоё существование, вообще?
- Я поддерживаю свою инфо-сущность. Как колонна, что держит крышу.
- Атлант и небосвод.
- Отлично. Как Атлант, что держит небосвод.
- Да, отлично. Но что-то во всей этой твоей эвристике не даёт мне покоя. Словно смотришь на звёзды, пытаешься представить себе этот гигантский масштаб мозаики, сложенной из мельчайших частиц, и чувствуешь, что в этом ящике есть второе дно. Но конкретно объяснить этого, выразить это словами не в силах.
- То ли фокусник слишком хорош, то ли мы недостаточно … эм.
- Помнишь тот забавный парадокс с мозгом: если бы человеческий мозг был достаточно прост, чтобы мы могли понять его работу, то мы были бы так просты, что не смогли бы?! Это нечто подобное, только обращённое вовне.
- Однако с мозгом мы разобрались.
- Наверное, и с этим когда-нибудь разберёмся.
- Разобраться с сутью фокуса, чтобы перестать ставить свечи фокуснику?
- Per aspera ad astra, per rectum ad sensus?
- Я имел ввиду не эти свечи.
- (смех) Ты забавный.
Как грустно. Невыразимой и невыносимой печалью навалились эта ночь и эта женщина на всё моё существо. Внезапно. Если бы в моём организме был сосуд с какой-нибудь аневризмой, он бы сейчас лопнул. Летально. Хорошо, что по мне этого не видно.
- Ты тоже очень, Вера.
- Забавная?
- Всё.
- Что, всё?
- Очень.
- Дурачок. Ты можешь генерировать тепло?
- Я почти целиком пластик. Мне незачем. Разве что электроника немного и сердце. Тебе холодно?
- Нет, но ночью будет холоднее. Ты когда-нибудь спишь?
- Что-то вроде. Недолгая самодиагностика. Обычно ночью – не люблю ходить в потёмках.
- Ладно. Значит, будешь подкладывать ветки. А теперь кушать и спать.
Она разворачивает свёрток: по форме кусок в две третьих доли целого.
- Да тут целый ужин.
- Месяц назад пропал дорогой мне человек.
- Прости.
- Последние несколько лет мы приходили сюда вместе. Плавали, разводили костёр, смотрели на закат, занимались любовью. Я очень люблю это место.
Она смотрит на меня. Слёзы дрожат на веках и срываются с ресниц на песок, едва коснувшись щёк полосками мелкого бисера. Она отламывает большой кусок и бросает в море.
Медленно садится, заворачивается в одеяло и через силу откусывает и жуёт оставшуюся часть.
Я сажусь рядом.
- Я буду подкладывать ветки.
- Спасибо.
Она отламывает небольшой кусочек и отдаёт мне.
Продолжение здесь:
samolit.
com/books/92713/