Ещё до встречи

 
Казахстан. Алма-Ата.
2008 – встреча одноклассников.

Самолёт из Красноярска плавно коснулся посадочной полосы в аэропорту города Алматы и многие пассажиры разом облегчённо выдохнули задержавшийся на мгновение в лёгких воздух. За маленьким оконцем светило весеннее солнце.
Солнечные зайчики пробивались через толстое стекло иллюминаторов и весело скользили по лицам пассажиров. Щурясь от давно забытых ощущений прикосновения солнца к лицу, Марина не торопилась вставать с кресла. Она слегка была непокойна перед долгожданной встречей с друзьями.
 Медленно двигаясь по длинному коридору у неё в голове замелькали страницы прошлой, весёлой школьной жизни. В классе их было двадцать два ученика. Четырнадцать девчат и всего восемь ребят.  «Да, весёленькое у нас было время, парни - нарасхват!» - подумала она, и вспомнилось как на уроке физкультуры Люба и Эльвира повздорили, можно сказать подрались из-за Артёма. А он, равнодушно глядя на них сказал, что обе его не интересуют. А Василь, высокий, статный парняга, поспорил с Володей, что в гардеробе поцелует Лену. А она оттолкнула от себя Василя с такой силой, что тот, запнувшись, упал и потянул за собою деревянную вешалку и у всех пальто оборвались вешалки. Классный руководитель Римма Константиновна заставила его их пришивать. Правда, Василю помогала Лара. А через два года они поженились. А вот Ванечка, (он был самым маленьким в классе) много лет вздыхал по Лиде – лучшей баскетболистке не только класса, но и всей школы. А самая маленькая девочка в классе Оля, была влюблена в Ванечку. Но из-за высокого роста Лиды, он Олю даже не замечал. Вспомнился Марине первый и единственный поцелуй Серёги, его очень мягкие, необычно тёплые губы, которые она помнит до сих пор. Они симпатизировали друг другу, но Марийка была настойчивее и увела стеснительного парня.
«Значит так: завтра с утра наведаюсь в Иссык к девчонкам из педучилища, потом в Чапаевку на могилу к бабушке и деду, и загляну в наш старый родительский дом. А сейчас, сразу к Сотниковым. К Валюхе, милой моей пампушке!», - улыбаясь сама себе, всё ещё думала Марина, глядя на бегущую ленту со всевозможными чемоданами и огромными сумками.
Валюха, подруга детства и одноклассница, не приедет встречать её в аэропорт. У неё грудной внук на руках. Ну, а Санька, её муж и общий хороший друг надеюсь, если не опоздает, то примчится на своей старенькой машине. Их жигулёнку двадцать лет. Он куплен в тот год, когда Марина уехала, оставив мужу-пьянице их совместно построенный дом со всеми пожитками. С двумя сыновьями и с двумя чемоданами тёплых вещей для детей она сбежала от него из Алма-Аты к старшей сестре в далёкую Сибирь. Сегодня о том нелёгком для неё времени вспоминать не хотелось. Она была рада, что когда-то осмелилась на этот шаг. Стараясь не вспоминать о прошлом, жила счастливо уже семнадцать лет во втором браке, в котором через два года у них родилась дочь. Её сыновья давно выросли, выучились, женились, и Марина уже была трижды бабушкой.
Легко подхватив свой небольшой чемодан, направилась к большой стеклянной двери, за которой находились встречающие и огромное количество частников-таксистов, которые предлагали свои услуги.
- Нет, нет спасибо. Меня встречают, - внимательно разглядывая встречающих,
отказалась от их услуг Марина и медленно пошла вглубь аэропорта. Убедившись, что Сотникова нигде нет, немного расстроившись, подошла к крайнему столику открытого кафе. Села на стул и достала телефон. Но оказалось, Казахстан другая страна и здесь её сотовый не работал. Повернувшись вполуоборот к сидящей за угловым столиком женщине, она спросила:
- Извините, пожалуйста, не подскажите где можно позвонить?
- Вон там, возле инфор-рмационного бюр-ро есть телефон - автомат, - сказала незнакомка с очень выразительным произношением буквы «Р». Это произношение нельзя было спутать ни с каким другим, и Марина полностью повернулась к ней. Женщина, покусывая конец карандаша, разбирала на столике какие-то бумаги и на неё не смотрела.
- Света?! – тихо произнесла Марина. И когда та подняла голову, с восторгом прошептала. – Светик, ты? Здравствуй! – сердце её заколотилось, она встала направилась к ней. Вспомнилась их последняя встреча, когда произошла ссора и Марина невольно оглянулась по сторонам. Она была младшей сестрой её первого мужа Леонида. А ещё, Света была третья подруга детства. Валя, Света и Марина до окончания школы были «подруги не разлей вода». Но после её развода со старшим братом Светы, они больше не общались.
- Марин, как я рада тебя видеть! А тебя же Санька Сотников должен встречать? Мне Валюха вчера звонила. Ждёт она тебя, ой как ждёт! Я вечерком к ним загляну, так что ещё сегодня все вместе встретимся. А Санька-то, где?
- Как видишь, нет его. Ничего. Если не приедет, я возьму такси.
- А ты, Мариш, почти не изменилась, даже похорошела. Конечно, за хорошим мужем и жена ангел, - пошутила Светлана, а в её глазах Марина заметила грустинку.
- Да ну тебя! Двадцать лет прошло, а ты говоришь, похорошела. Вот ты, прекрасно выглядишь. Какая симпатичная беленькая кофточка на тебе. Я слышала, что ты разошлась с Виктором, и уехала в Израиль с другим?
- Да, подруга, был такой факт в моей жизни. Только я с ним давно не живу.
- Так ты вернулась? Живёшь теперь здесь?
- Нет, я осталась там, и десять лет назад вышла замуж за нашего. Ну, за еврея, только он переселенец из России. А ты-то как? Наслышана: замуж вышла, доченька у вас. Ну, рассказывай, рассказывай!
И они, склонив, друг к дружке над столиком головы, быстро как когда-то, поделились новостями о самых важных событиях за последние двадцать лет.
- А ты тоже только что прилетела? – спросила Марина.
- Нет, я уже четвёртый день в Алма-Ате. Знаешь, Марин, у нас мама умерла, завтра похороны, - и Света поднесла к глазам носовой платок.
- Ой, Свет, горе-то, какое?! Тётя Мария умерла. Свет, родненькая, не плач, - и она погладила её по плечу.
- Да я уже все слёзы выплакала, один страх остался. Уже пятый день как её нет. Знаешь, Мариш, а для нее, наверное, оно и лучше. Спасибо Всевышнему, что призвал её к себе на небеса. При такой жизни на земле, там ей будет лучше.
- Свет, ты, что такое говоришь? – но, та лишь в ответ пожала плечами. - А почему так долго не хороните?
- Да, Сашку нашего ждём. Телеграмму прислал, что сегодня прилетит. Рейс его задерживается. Он же в Казань жить уехал. Жена его Нелька, татарка ведь. Вот она и не захотела в Казахстане оставаться. На работе у неё, в больнице, конфликты начались, местные притеснять стали, требовать знание казахского языка, и в девяносто девятом они уехали. Мы ведь сейчас с нашим Лёнькой его и встречаем.
- Как, Леонид сейчас здесь, в аэропорту? – испуганным голосом спросила Марина.
- Да. Он пошёл узнать, насколько Сашкин рейс задерживается. А ты что, так напугалась?
- Ой, Свет, я его все эти годы не видела. Ты же помнишь, как плохо мы расстались? Как сильно он грозился.
- Ну и что из того, что грозился? Сам виноват. Сам упустил. Да и сам потом дурак, письменно от сыновей отказался. Знаешь Марин, это тогда мне его было жаль, брат всё-таки. А сейчас я точно знаю, что у вас ничего хорошего не получилось бы. И для племяшей так лучше. Лёнька был второй раз женат, ну и тоже не получилось из-за его постоянных пьянок. Он как наш отец, царство ему небесное, без водки дня прожить не может.
- А что, дядя Коля тоже уже умер? – с ужасом в глазах, Марина смотрела на подругу.
- Уже восемь лет прошло, как с бодуна не проснулся. Говорят, во сне от водки сгорел. Я на похороны не приезжала. Мишель, доченька моя, была ещё совсем маленькая, да и видеть его мне не хотелось. Последние годы сильно пил, да мать ещё гонял. Впроголодь жили, он всё пропивал. И куда ему только лезло? А ведь не плохую пенсию получали. Они оба по молодости на шахте много лет проработали. Вот и мой брат, как отец, ту же дорожку топчет. Лёнька последние годы с мамой жил. Ваш дом продал и до последней копеечки пропил. Мама его тогда уговорила на похороны отложить, так он сначала ей деньги отдал, а потом потихоньку из комода вытащил и пропил. Сейчас в доме голимая нищета: ни одеть, ни обуть, ни поесть. Мебель, половики, постель, посуда, всё ещё то, что больше тридцати лет назад в нашем доме было. А жизнь то, Марин, прошла. И в этой нищете мама умерла. Ты знаешь, как меня это мучает? Спать не могу, день и ночь об этом думаю. На коленях перед мертвой мамой, лежащей в гробу, стояла. Прощения просила, за то, что я её не защитила. А она, понимаешь никогда, никогда мне ни разу за все эти годы не пожаловалась на Лёньку. Письма мне хорошие ласковые писала, за деньги, благодарила.
- Свет, успокойся, прошу тебя. Ты была за тысячи километров от неё, и не знала, как тут обстоят дела.
- Я посылала им деньги и не думала, что Лёнька оставит маму одну умирать, а сам допьётся до белой горячки, - и, наклонившись вперёд, закрыла лицо руками, плечи её затряслись, и она беззвучно заплакала.
- Ну, как же он так может? Она же мать! – вырвалось негодование у Марины.
- Да ему всё безразлично, он пропил свой ум давно. Мариш, ты только представь себе, что мёртвую маму, лежащую в спальне, наша тётя Надя на третий день нашла. А Лёнька в это время с дружками безвылазно дома пьянствовали, и даже ничего не заметили. Гады, сволочи, она в соседней комнате помощи просила, а они, а они пропойцы … - и она зажмурила глаза, стиснула зубы, пытаясь удержать свой гнев и не закричать.
- Господи, спаси и сохрани, - прошептала Марина. А в голове пролетело, что что-нибудь такое могло и с ней случиться, если бы она не ушла от мужа. Неужели и, правда, что он так опустился. И ей вспомнилось пьяное лицо Леонида, довольная ухмылка и его слова, «Я, со своим умом не пропаду. Тупые студенты в ВУЗах не выведутся. А значит, им задачки надо будет решать, ну или чертёжик сделать. Вот я и пригожусь. И лишний рублик у меня в кармане будет всегда». Представить невозможно, что он со своими способностями стал хуже тупого дикого животного.
- Света, родненькая, как это ужасно? Да разве так бывает?
- Бывает, как видишь, у нас бывает. Я его подлеца, убить готова. За эти дни уже всякого насмотрелась. Не могу больше, скорей бы уехать. Хорошо, что Сашка уехал подальше, может быть, его Нелька от этого греха удержит.
- Да ты что? Он же молодой ещё совсем? - Молодой, молодой, а пока здесь жили, Лёнька с отцом его частенько спаивали. Я решила, что после похорон, останусь ещё на нашу встречу, потом поеду с Сашкой к нему в Казань, посмотрю на племянников, на Нельку и больше сюда приезжать не буду. Мамы нет, а на это постоянно пьяное хамское отродье, мне смотреть не хочется. Знаешь, какой он противный стал?!
- Свет, а он что, и сейчас пьяный?
- Нет, ещё не пьяный, но я видела, как он с утра похмелялся. Мужики, его дружки алкаши, каждый день с соболезнованиями ходят. Мать ещё не похоронили, а они её уже пятый день поминают. Да так усердно, что до вечера чёртики им вместо матери кажутся. Вчера вечером пришла от Костиковых и стала их выгонять из дома. Так они как тухлые, вонючие черви расползались. Стыдобины!
- Господи помилуй, - залепетала Марина. – Светик, ты не сердись на меня, но я пойду. Мы ведь с тобой ещё увидимся. Не хочу я с ним встречаться.
- Сиди, Мариш. Он уже нас давно увидел, стоит возле вон той колоны, наблюдает. Наверное, тебя не узнал. Сиди Мариш, не поворачивайся. Да не бойся ты, не одна остаёшься с ним. Если захочет с тобой поговорить, скажи ему всю правду, что хорошо живёшь. Пусть алкаш позавидует. Может быть, очнётся и подумает, что в жизни потерял, - зло сказала Светлана, глядя в сторону брата, который медленно, вразвалочку стал приближаться к ним. В это время к столику подошла молоденькая официантка и спросила, будут ли они что-нибудь заказывать?
- Да, конечно. Три чашки кофе и три пирожных с кремом.
- С каким кремом?
- С шоколадным. Мариш, ты всё ещё любишь с шоколадом? – громко спросила Света, сделав ударение на её имя, чтобы услышал Леонид.
- Да. Пирожное. Корзиночки, с шоколадным кремом, - и Марина испуганно посмотрела в ту сторону, куда был устремлён злой взгляд подруги. К ним подходил Леонид, державший руки в карманах спортивного трико и как раньше, ехидно улыбался. Света сощурив глаза, ответила ему таким же колючим взглядом, но наигранным мягким голосом сказала:
- Лёнь, хорошо, что ты пришёл. Посмотри, кого я встретила. Садись, я всем кофе заказала.
- Ты бы лучше сто граммов заказала, - отодвинув стул, он небрежно сел на него вытянув ноги в дырявых, стоптанных на бок кедах. Внимательно глядя в лицо Марине, насмешливо добавил, - Мы бы сейчас за встречу с моей женой выпили. Ну, привет, жена моя дорогая.
- Лёнь, перестань. Она уже двадцать лет не твоя жена.
- Здравствуй, Лёня, - тихо сказала Марина и опустила глаза. Её охватило не приятное брезгливое ощущение, что этого человека она когда-то любила, целовала, спала с ним. От него неприятно пахло, одежда была поношенная, с чужого плеча и грязная. Давно не стриженые волосы свисали седыми слипшимися прядями до самых глаз, а в его наглой ухмылке проглядывали гнилые обломки и видны были чёрные дырки - недостающих двух зубов.
- Когда Сашкин самолёт прилетает? – спросила Светлана.
- Скоро, через час, рейс 2243, - ответил он, неотрывно глядя на Марину. - Ну, как живёшь, любовь моя? Сыновей моих, почему с собой не привезла? Сыновья то они мои, или как? Может быть, они согласились бы с папкой пожить
- Лёнь, я тебя прошу, давай спокойно посидим, поговорим. Ведь столько лет не виделись, - предупреждающе жёстко сказала Светлана.
- А что я сказал? Я только у неё хотел узнать, где мои сыновья?
Марина молчала.
- Лёнька, у тебя нет сыновей, ты от них официально отказался. Их усыновил другой человек. Ты к ним не имеешь никакого отношения.
- Светка, замолчи. Я хочу, чтобы она мне рассказала о моих сыновьях. Мне наплевать, кто их усыновил. Они мои! Я их сделал вот этой…, тогда моей…, той самой…, которая променяла меня и сыновей на чужого мужика, - сквозь почерневшие зубы прорычал Леонид, и взгляд его стал агрессивным, а между слов всё чаще проскальзывали неприличные слова.
- Лёнь, ну прекрати. Это не она, а ты променял семью на бутылку. Ты что, снова уже где-то нашёл выпить?
- Мир не без добрых людей, - и вытащил из кармана небольшую бутылочку-шкалик с водкой. – Ну, выпьем, за встречу? – обратился он к Марине.
- Нет. Я не пью, - поднимаясь со стула, отказалась она.
В это время подошла официантка и остановилась возле Марины, закрыв собою выход, и ей пришлось опуститься на стул. Пока молодая девушка расставила на столе чашки с кофе, тарелки с пирожным и положила каждому ложечку и вилку, Светлана достала деньги и сразу с ней расплатилась. В это время Леонид из горлышка опустошил бутылочку с низкопробной водкой.
- А я как видишь, пью, - почмокивая губами вместо закуски, гордо сказал он.
- Лёнь, ты же говорил, что у тебя нет денег. Ты же обещал мне, когда сюда ехали, что пить не будешь, пока не похороним маму. Ты же мамой поклялся. Где взял водку?
- Ох, ох, ох! Не надо таких душераздирающих слов. У меня и, правда, нет денег. Я же сказал, мир не без добрых людей! Я, я товарища встретил, - радуясь удаче, громко отрыгнул он водкой. - Вот видишь, надо иметь хороших друзей, а не таких как… - и он опять ехидно посмотрел на Марину. - А может, ты мне дашь немного денег, а? По тебе видно, что бабки у тебя водятся. Ведь не совсем чужие мы? Как ни как у нас общие дети.
- Лёнька, ну будь ты человеком! Спроси лучше, как сыновья живут? – с надеждой в голосе, что брат остепенится, попросила Светлана.
- Пусть даст на бутылку, а потом рассказывает сказку про хороших мальчиков.
- Светик, прости, я лучше пойду, - опустошённым голосом, прошептала Марина.
- Да ладно, на бутылку пожалела. Рассказывай, как дела у них в школе, каким спортом занимаются. Наверное, батьку уже ростом догоняют?
Света, жующая в это время пирожное, от этих слов поперхнулась и удивлёнными глазами посмотрела на брата, повертев пальцем у виска.
- Ты, отец, очнись! Ты, что, в детство впал? Какая школа? Мариш, расскажи ты этому горе-батьке, что его сыновья давным-давно выросли.
Наступила тишина. Но Света настаивала на своём
- Марин, прошу, расскажи. Ну, должен же он знать, что действительно мир не без добрых людей и пока папаша пьёт, из его сыновей другие люди делают настоящих мужчин.
Леонид вопросительно посмотрел на женщин. Марине показалось, что в его глазах появился интерес, и она начала говорить.
- Дети выросли, выучились, и оба намного выше тебя ростом. Дима стал инженером на тракторном заводе, а Лёша закончил «химфак», работает в лаборатории этого же завода. Оба женаты и у меня есть три внука, - тихо, но с гордостью произнесла она, и медленно посмотрела бывшему мужу в глаза, где увидела полнейшее непонимание.
- Как, три внука? А сколько пацанам уже лет? – заплетающимся языком спросил папаша. На «старые дрожжи», его уже опять развезло, и он туго соображал. Чтобы сосредоточиться на словах Марины, он взял с тарелки вилку и стал ею ковырять свои гнилые зубы. - Ты что, хочешь сказать, что я уже трижды дед?
- Ну, дошло, наконец. Только это не твои внуки, понял? Пропил ты и детей, и внуков, - злорадствовала Светлана.
- Светка, заткнись, - всё ещё перемалывал и усваивал он неожиданную новость. Как-то в голове не укладывалось, что его сыновья уже взрослые мужики, что у них есть свои семьи и дети. А значит, он стал дедом! Наконец наступило просветление. Радостно протянув руку вперёд и просияв, он воскликнул. - Это совсем другое дело! Радость-то, какая! Девоньки, так это надо срочно обмыть. Внуки – это хорошо! Внуки – это прекрасно! Иначе тут не обойтись! Светка, обмыть такое важное дело, обязательно надо. Маринка, давай на бутылку, за дорогих внуков грех не выпить, - и он потянулся к Марининой сумочке.
Марина резким движением повесила её себе на плечо, и прямо посмотрев ему в глаза, сказала:
- Нет, Леонид, за это мы пить не будем. Не заслужил ты, чтобы со мной за моих внуков пить.
- К-как так, не заслужил? - был он шокирован. - А кто заслужил? Может твой хахаль? Он что ли родственник твоим внукам?
- Да. Он в них души не чает, а ты не заслужил, - и она хотела подняться со стула и уйти, но он зло приказал:
- Сидеть! Как это я не заслужил? Что, твой хахаль рылом лучше меня вышел? А чьи это дети? Да если бы меня не было, то ты бы и таких хороших детей не имела, - напористо отстаивал он свою правоту.
- Эх ты, Лёнька, Лёнька! Как ты не понимаешь простой истины? Да они стали хорошими, только потому, что тебя рядом не было, - с укором сказала Светлана.
- Ты хочешь сказать, что я не смог бы сыновей воспитать? Это она виновата,
увезла их, предала меня, и навязала им чужого мужика в отцы. Я и сам бы прекрасно смог!
- Да, видно, до чего ты дошёл, и сыновей за собой потащил бы, как папаша тебя споил, так и ты бы, - Светлана не прекращала доказывать своему брату низость его положения.
- Да, я не пропащий человек. Меня все знают! Если я захочу, то я, то я…, - стучал он себя в грудь.
- Ну, что ты сможешь, если захочешь? Ничего! Единственное – напиться!
- Светка, заткнись, не лезь куда тебя не просят, - зло с матерными словами выразился он. - А то я тебе укажу твоё место. Лучше валяй за бутылкой. Не видишь, мне успокоиться надо, - нервным, настойчивым голосом прикрикнул Леонид. – Ну, что сидишь, смотришь? Глаза выпучила как драная коза. Сгоняй, тебе говорят, за шкаликом.
- Леонид, пожалуйста, тише, - осматриваясь по сторонам и стыдясь его вызывающего поведения, просила Марина.
- Не кричи на меня! Не будет тебе выпивки. Хотя бы один раз ты можешь не набраться? – брезгливым голосом выдавила из себя Светлана.
К столику подошла официантка и, наклонившись вперёд, тихо попросила:
- Пожалуйста, тише, не надо кричать, на вас уже все смотрят. И не ругайтесь матом. А то я милицию вызову, - и с укором посмотрев на пьяного гостя, повернулась на каблучках и пошла к стойке бара.
- Лёнька, кончай, распугал весь народ вокруг, - съязвила Светлана.
- Ах, какая цаца, шумим мы!? Лучше принеси бутылку водки, - крикнул он вслед девушке-официантке. Она ничего не ответила на это, развернулась и быстрым шагом пошла в сторону выхода, где был милицейский пост.
- Лёнька, ну, что тебе надо? Перестань. Что же ты как нелюдь? Прошу тебя, успокойся, будь нормальным человеком, - просила его сестра.
- Я тебе сказал, заткнись, и иди за бутылкой, или дай мне денег, - злой, с остекленевшими глазами Леонид поднялся со стула и, размахивая перед их глазами вилкой, потребовал. – Деньги давайте, говорю вам, деньги свои выкладывайте. А то я повыкалываю ваши накрашенные моргалки.
- Лёнь, сядь, - повысив голос, сказала Светлана и протянула к нему руку, чтобы он успокоился и сел.
- Кошельки сюда, на стол, стервы, - кричал он, уже не контролируя себя, всё сильнее угрожая им вилкой.
Марина заморгала ресницами, тяжело сглотнула и тихо проронила:
- Лёня, не надо. Ох, до чего ты себя довёл? Тебе лечиться надо. Понимаешь?
- Да это ты, стерва, меня довела. Ты во всём виновата. Лишила меня всего в этой жизни. Жены нет, семьи нет, сыновей нет, даже оказывается, внуков у меня тоже нет, и никогда не будет. Я один и никому не нужен, мне ничего не остаётся, как своё горе в водке утопить, - брызгая слюнною, кричал он прямо в лицо Марине, не видя, что к ним подходит покрасневший от волнения и быстрой ходьбы, тяжело дышавший Санька Сотников.
- Всем привет! Мариночка, прости меня. Опоздал. Виноват, каюсь, - затараторил он, не глядя по сторонам, направляясь к Марине. - Сломался я по дороге. Глохнет моя старушка. А потом пока прокачал, ну, сама понимаешь. Здравствуй, дорогая! - наклоняясь к Марине, чтобы поцеловать в щёку, оправдывался Санька. Не поняв в чём дело, но, услышав, что за их столиком шумно, он шутя, спросил.
- Что за шум, а драки нет?
- Пошёл вон отсюда, - сквозь зубы злобно процедил Леонид, весь напрягся и с силой, со всего размаха, ударил Саньку ногою в бедро. От неожиданности не успев отреагировать на такой удар, потеряв равновесие, он во весь свой большой рост повалился на пол. Сильно ударившись виском о металлический край соседнего столика, опрокинул его и, разбросав в стороны стулья, остался неподвижно лежать в центре кафе. Марина соскочила с места и с громким возгласом «Ой! Что ж ты делаешь? Помогите! Милиция! Милиция!», бросилась на помощь к лежавшему без сознания Сотникову. В следующий момент Светлана, вцепилась Леониду в руку, резко развернув его к себе, стала громко кричать прямо ему в лицо:
- Да что же ты за изверг такой? За что ты его? Ненавижу! Убирайся отсюда.
- Деньги давай, а то с ним рядом ляжешь, - кричал он, не обращая внимания на то, что сделал с Санькой.
- Не пугай меня. Ну, ты и скотина! – и, схватив свою сумочку, судорожно пыталась её открыть. – На! На вот тебе деньги, и убирайся. Ты не исправим. И на похоронах не появляйся.  Подонок! – рылась она в сумочке, пытаясь поскорее найти портмоне.
- Заткнись! – и загнул на неё матом. - Ты ещё хуже, чем она. Мать бросила. Меня бросила. Укатила в Израиль за мужиками. Проститутка, паршивая шлюха! – кричал он, трясясь всем телом. Светлана, недолго думая, залепила ему пощёчину и, напугавшись его состояния, крикнула: - Вон! Убирайся вон отсюда! Денег не дам! Ты, ты ещё смеешь меня оскор... 
Неожиданно её крик оборвался. Послышалось хриплое кхыканье, бульканье и, схватившись руками за горло, в котором торчала вилка, а из раны обильно выплёскивалась кровь, она упала на склонившуюся над Сотниковым Марину. Под тяжестью Светланы, Марина упала на Саньку и почувствовала, как что-то тёплое затекает ей за воротник, а возле уха раздаются сильные хрипы. Упёршись руками в грудь бездыханному Сотникову, она приподняла плечи и в ужасе увидела, как с её подбородка на Санькину рубашку полилась кровь. К её горлу подкатил ком тошноты, а в висках глухо заколотили удары молота - предчувствие непоправимой беды.
- А-а-а-а-а! - дрожа всем телом, широко раскрыв рот, закричала Марина и почувствовала, как с её спины скатывается бьющееся в предсмертных судорогах, тело подруги. В доли секунды она вскочила на ноги и увидела, как между столиков убегает Леонид, держа в руках сумочку сестры, а с другой стороны, подбегают два милиционера и официантка. 
Скованный ужасом, взгляд Марины опустился на кровяной фонтан, всё ещё бьющий из горла Светланы, забрызгивая её красивую белую кофточку, оставляя отпечатки брызг в виде красных розочек.
- А-а-а-а-а-а-а?! – как сумасшедшая кричала она, не веря в случившееся, и обхватив руками голову, без сил упала на колени.   
А в это время по громкоговорителю приятный женский голос объявил:
 - Внимание! Внимание! Совершил посадку самолет, прибывший рейсом 2243 из города Казань. Просьба всех встречающих пройти к выходу номер два. Повторяю…