Художник-пейзажист С.И. Васильковский (1854-1917). Сторожа запорожской вольницы.
Подполковник Бухвостов был первым кавалером ордена Св. Георгия на Кавказе, награждённый (3 ст. № 38, 13 июня 1774 г.) за разбитие на р. Калале и прогнание во время порученной ему экспедиции на Кубани многочисленных толп, состоящих из татар и черкесов, и овладение г. Копыслаин». Имел и другие награды Российской империи. Спустя несколько дней «донской полковник Ларионов, отправленный со своим полком на разведку, ночью был внезапно окружён многочисленными толпами недавно разбитых татар. Не потеряв присутствия духа, используя темноту, атаковал татар в пики, сбил и рассеял их так, что на рассвете ни одного из них уже не было видно в окрестностях русского лагеря» (64). Вскоре Делет-Гирей подступил вплотную со своим войском и Бухвостов настоял, не надеясь до конца на ногайскую дружбу, чтобы Едичанская орда передвинулась ближе к русской границе, под прикрытие пограничных войск. 2 апреля мирные ногайцы снялись и двинулись от р. Калалы к р. Ея. Прикрывали отход орды казачьи полки Ларионова и Матвея Платова. Последний был назначен на полк из ординарцев, командующим 2-й армией князем В.М. Долгоруковым. 20-летний полковник М.И. Платов со своим полком был переброшен из Крыма на Кубань для пресечения налётов закубанцев. Бесконечно нудная служба, кровавая и неблагодарная, хотя и привычная. Если ехать с Дона по большому Черкасскому тракту, то вправо от него, там, где речка Калалах впадает в Большой Егорлык, на вершине весьма пологой и длинной покатости до сих пор заметны ещё остатки земляного вала.
За ним, по преданию, бились казаки М. Платова, отражая нападение 20 тыс. турецкого-татарского корпуса. Место это находится на севере современного Ставропольского края, возле границ Ростовской обл. Чуть западнее, если пересечь границу Краснодарского края, на возвышенности берут своё начало речки Ея, Челбас, Рассыпная и сам Калалах. Перед рассветом ушедшая вперёд казачья разведка дала знать, что огромная сила татарская стремительно приближается к лагерю. И действительно не успели казаки опомниться, как татары Девлет-Гирея уже охватывали их со всех сторон. Платов действовал быстро и хладнокровно. Он приказал сдвинуть телеги и загородить вокруг небольшой окоп, возведённый за ночь. Двое казаков были тут же посланы за подмогой к п/п-ку Ивану Бухвостову, который был неподалёку, с ногайской знатью. Гонцы в окружении небольшой команды бросились на прорыв. В короткой рукопашной схватке, татары эту команду рассеяли и загнали в вагенбург. Один из гонцов погиб, но другой, пользуясь круговертью и неразберихой скоротечного боя, прорвался и исчез за р. Калалах, что собственно и нужно было всем осаждённым. В 8 утра «окоп» был окружен и крымчаки предложили сдаться. Однако, получив отказ, спешились и бросились на штурм... Казаки ружейным огнём и картечью из единственной пушки отразили шесть атак до четырёх часов дня. Во время восьмого приступа, Платов заметил в степи пыль. Это шёл на выручку полк Уварова, который дерзко и отважно с ходу врезался в неприятельский тыл.
И в это время Платов посадил своих казаков на уцелевших коней и ударил из «окопа». Отходящие по элипсу татары нарвались на огонь 4-х лёгких пушек подошедшего полка И. Бухвостова, а затем на них налетели ахырские гусары. Это был финал - скопище неприятельское, охваченное паникой, разбежалось. Татары пытались остановиться трижды, но сбитые п/п-ком Бухвостовым снова бросались в бегство. В плен казаки никого не брали. Татар изрублено было около 5 тыс. Казаки потеряли убитыми 8 чел., 15 - пропало без вести и 54 чел. ранено. Лошадей убито 288 и переранено около 300. Бухвостов доносил полковнику Бринку: "Войска Донского полковник Платов, будучи в осаде от неприятеля, оказался, не устрашим, ободряя своих подчинённых, удержал их в слабом своём укреплении до моего к ним прихода". После подвига на р. Калалах М.И. Платов стал известен в русской армии, о нём узнал и начал ему покровительствовать князь Г.А. Потёмкин. Платов был награждён специальной золотой медалью "За ревностную службу". "Если кому-нибудь придётся быть в таком же положении, тот пусть приведёт себе на память подвиг молодого Платова, и успех увенчает его оружие. Фортуна, не всегда слепая, возведёт, быть может твёрдого воина на ту степень славы, на которую вознесла она и маститого героя Дона" - так оценивал стойкость тогда ещё совсем молодого казака легендарный Денис Давыдов в зрелом возрасте. А крымчаков и закубанский сброд преследовали тогда до р. Кубань, затем перешли её вброд и Бухвостов с гусарами и казаками занял Копыл (г. Славянск), где нашёл 34 турецкие пушки.
Встревоженное войско срочно направило на поддержку отряда Бухвостова ещё несколько полков. Походным атаманом над ними с 1 мая 1774 г. был назначен полковник Осип Данилов, который начал нести кордонную службу по р. Кубань с 1772 г. и простоял там по 1776 г. Закубанцы от Девлета отпали, а он отправился в Кабарду, Моздок. По пути наткнулся на станицу Наурскую. 10 июня старики и женщины обороняли её от 8 тыс. татар и кабардинцев. Потеряв 800 чел. татары ушли на следующий день. Ген. де Медем во главе корпуса устремился за ними в Кабарду и настиг там остатки войск Девлета на р. Чегем, рассеяв их окончательно. Знаменитый атаман Савельев с казаками и гусарским эскадроном поручика Зимина перешёл Терек и уничтожил две чеченские партии, спешившие и опоздавшие к Науру. После решающих сражений на всех театрах военных действий 21 июля 1774 г. между Россией и Оттоманской Портой был заключён Кючук-Кайнарджийский мир. К России отошли Кинбурн, крепости Керчь, Еникале и Азов с прилегающими уездами. Россия снова получила выход к Чёрному морю, который почти тысячу лет назад имела при славных русских князьях, потрясавших сам Царьград. Однако, ряд статей договора оказались не совсем реальными к выполнению и поэтому фактически вновь начался предвоенный период. 15 сентября 1774 г. ген.-поручик Михаил Каменский, вызвал к себе командира первой команды флотилии Кондрата Гука и передал ему приказание фельдмаршала и командующего П.А. Румянцева. «По получении сего приказа направляйся со всей запорожской командой на Сечь.
По дороге встречным турецким войскам или купеческим судам, прибрежным жителям кривд и разору не чинить, а если будут от вас обиды и про это получим жалобы, то виноватые на смерть покараны будут, про это на все челны указать. По прибытии на Сечь явитесь до вашей команды». Так, без всяких проводов, буднично 17 сентября 1774 г. Запорожская дунайская флотилия отошла от пирса крепости Гирсово и взяла курс на Сечь. Впереди казаков ожидал сильнейший шторм. Всё же дойдя до Аккермана, запорожцы тяжёлые грузы перенесли на 30 повозок, запряжённых волами. Этот обоз в сопровождении Кондрата Гука и казачьего конвоя двинулся в родные края посуху и прибыл на место только 27 января 1775 г. Иван Мандро довел лодки до Очакова и далее вверх по Днепру до самой неньки Сечи. 14 ноября 1774 г. закончился последний в истории морской поход запорожских казаков. Их уходило на Дунай в 1772 г. 988 чел., вернулось 788. Среди них было 5 полковников, 8 старшин, 2 иеромонаха, 4 дьяка и 2 ктитора (39). После не совсем удачной попытки завоевания Запорожской Сечи Петром I, политика России в отношении запорожцев изменилась коренным образом. К Запорожью стали относиться дружелюбно. Высокопоставленные русские чиновники заключали с казачьей старшиной выгодные сделки, закупая лошадей, рыбу, сельхозпродукцию и другие виды товаров. Россия стала поставлять казакам порох по удивительно низким ценам и в достаточно крупных объёмах. Новая Сечь на момент упразднения переживала период своего расцвета.
Запорожцам вернули их земли и многие права, и сразу же после Русско-турецкой войны 1735-1739 гг. на Запорожье начался хозяйственный бум. Татарские набеги на ту пору прекратились, что сильно способствовало экономическому подъёму. К традиционным промыслам и ремеслам - охоте и рыбалке - добавились земледелие и животноводство. Богатые степные чернозёмы даже без особого ухода давали хорошие урожаи, и если раньше казаки выращивали хлеб только для прокорма, то сейчас стали растить и на продажу. На Сечь стало убегать всё больше крестьян из Левобережной Украины и запорожцы по-прежнему продолжали их принимать у себя, а по старому казацкому праву (обычаю) выдачи беглых с Сечи не было. С позиции тогдашних российских законов это было уголовное преступление. Но настоящую тревогу у царского правительства вызывало то обстоятельство, что разгромленные пугачевцы тоже находили приют у запорожских казаков. Уже погашенный пожар крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачёва грозил снова вспыхнуть на юге в условиях, когда тлеющие искры попадали на благодатную почву. Всего же на территории Сечи на момент «упразднения» проживало более 100 тыс. чел. Заметными темпами росло животноводство. Число голов крупного рогатого скота (КРС) шло на тысячи, овец - на сотни тысяч, а казацкая старшина к тому же владела многими табунами лошадей. За ними в Сечь приезжали даже европейские ремонтиры. После ареста атамана Калныша, только на его зимовнике, на р. Каменке было описано (не считая прочего): 1050 лошадей, 9 буйволов, 1076 голов прочего КРС, 14045 овец и коз, 106 свиней и 5 ослов.
Продолжение следует в части 88 http://proza.ru/2021/06/25/1462