Шел 2108 год- год великих открытий в промышленности и науке. Люди давно победили рак, побывали на Юпитере и начали выращивать растения на луне, но единственное, что никогда не давалось создать ни одному ученому - фармацевту - это лекарство от разбитого сердца.
Сидя в старом подвале с серыми стенами, где пахло сыростью и бетоном, где свет исходил от небольшого фонаря и микроскопа, мужчина записывал химические формулы, которые были похожи на буквы неизвестного никому алфавита.
Остин Грем - обычный мужчина, что любил и любит ту, которая давно его забыла. Она забыла о его существовании, а он помнит все: ее улыбку; тихий, веселый смех, который отдавался в ушах звоном маленького колокольчика; запах ее духов: нежный аромат розы и лаванды. Тот самый запах, который так хорошо олицетворял ее, ведь она была мягка, словно лепесток розы, и резка, как лаванда. Он помнил ее, а его сердце было разбито.
Каждый день после расставания он проводил в подвале среди бетонных стен, микроскопа и стеклянных баночек с разноцветной жидкостью в них. Каждый день, вставая утром в своем подвале, он сразу садился за стол, где начинал работать. Он не помнил, когда последний раз видел свет восходящего солнца; когда смотрел на серебристый блеск луны; когда ходил с друзьями в поход, где они, разжигая костер, читали друг другу классику в виде Стивена Кинга, в то время, как в чаще леса гудела электростанция, добывая энергию прямо из земли. Он не помнил ничего из этого, его разум был затуманен одним - болью разбитого сердца.
Очередной день. Очередная неудача. И так день за днем, месяц за месяцем. Остин начинал забываться: из памяти стиралось все, начиная от ощущения радости и заканчивая собственным именем, но лишь одно оставалось неизменным - его цель. Цель въелась, казалось, глубоко под кожу, в самую душу, где поселилась навсегда.
— Наконец-то! – воскликнул Грем, поднимая маленькую колбу с красноватой жидкостью над собой. Он тяжело вздохнул, записывая в дневник следущее:
«Сегодня. 5 ноября 2109 года. Остином Гремом, то есть мной, была создана жидкость… Даже не жидкость, а вакцина, что будет лечить единственную болезнь, которую не победило человечество до сегодняшнего дня. Этой лихорадкой зовется разбитое сердце. Сейчас в 14.47 я опробую его на себе. Оно должно работать! Должно!»
Он залпом выпил полную колбу и прикрыл глаза. Ничего. Обсалютно.
— Но оно же должно было сработать! — проорал он, откидывая пустую баночку в стену. Звон разбитого стекла эхом пронесся по небольшому подвалу. Гнев охватил его, затмевая все те чувства, которые у него были до этого. Он упал на колени, выдыхая.
Больше ничего. Гнев прошел и он ничего не чувствовал: ни счастья за открытое, пусть и не действенную, вакцину, ни боли от… Он забыл, почему вообще когда-то ощущал эту боль; забыл, что он делает в этом подвале и почему тут так темно, единственное, что напоминало об открытии это строки из дневника:
«Было создано лекарство от разбитого сердца»