А вечером дождь...
С утра было солнечно и хорошо. Михаил встал и заправил кровать. А перед этим он долго думал: надо ли заправлять? Заправил!
А вообще - выходной! И посреди недели! Хорошо! Целый день впереди, да какой! Ранне-осеннее солнышко палило вовсю в его окно, в комнате было жарко, и весело плясали пылинки, позолоченные радостью и теплым утром.
Как хорошо жить!
Михаил сел и задумался.
Жизнь - она же такая прекрасная! Вон сколько в ней солнца и радости. Света сколько! И выходные бывают! А уж это вообще безоговорочное счастье!
И Михаил пошел по утренним делам. Неспеша, с чувством, толком, расстановкой сходил в туалет - а что такое?! Потом пошел умываться и бриться. Бритье сегодня было сродни застеленной кровати: потому что жить хорошо. Вот поэтому.
Потом он уж вкатился на кухню и стал смотреть в нутро холодильника. Ну что же... Холостяцкое нутро. Завалялась колбаса, хлеб черственький, огурчики маринованные. На боковую стенку он старался не глядеть: там водка стояла, а в такой день пить - это неразумное... ммм... преступление. Как-то так. Потому что иначе зачем было кровать заправлять и бриться?!
Так что Михаил взял хлебушка, колбаски и углядел сыру кусочек. Потом еще углядел молоко и тоже взял. «Молоко на завтрак полезно!» - радостно подумал он и вспомнил детство. Кашу вспомнил. Маму. Папу. Школу. Армию. Училище. Работу.
И настроение понизилось.
Но он согрел воду и сделал чай. А молоко просто в бутылке рядом поставил.
А хлеб, сыр и колбасу он кинул на сковородку. Прямо кучей. Масло не налил: масло он презирал.
И когда все согрелось и прилипло к сковороде, он поставил это кушанье на стол, открыл огурцы, взял вилку и стал есть. Очень было вкусно пить чай, скрести по сковородке и хрустеть огурцом.
А потом Миха вспомнил про молоко. Про то, что оно полезное. Молока не хотелось. Но он глотнул из бутылки и с чувством выполненного долга поставил молоко обратно в холодильник.
Посуду, по идее, нужно помыть сразу, а иначе какой смысл в заправленной кровати и бритье? Но не хотелось мыть.
И михаил пошел в комнату.
И разостлал постель.
Лег, уткнулся глазами в потолок и стал думать.
Солнце и выходной - это хорошо.
А с кем разделить эту радость? Вот ему пятьдесят один год.
Родители умерли. Детей нет. Жены нет.
Была жена, давно. Жена Женя. Работали вместе. Бойкая была. Курила, винцо пила. С мужиками не стеснялась. А Михаил не умел знакомиться с девушками. Хотелось ему, конечно, чтобы хорошая, культурная. Чтобы дети, все как полагается. Но где он найдет такую? Другие находили, а у него не получалось. И он не понимал, где другие находят?
На танцы он не ходил, потому что это курам на смех - он не умеет танцевать. В пивнушках хороших девчонок не было. А эта Женя была свойская. Легко с ней было. Все какая-никакая бабенка. Вот он и женился на ней.
Ну пожили немного, вместе по вечерам вино пили, полную пепельницу окурков накуривали и обсуждали работу.
Потом Миха узнал, что жена изменяет ему направо-налево. Он поднял на нее руку. Она удивилась и тоже полезла драться.
В общем, разошлись.
Сейчас один вот. Давно уж. Лет двадцать один. Не, была у него еще одна зазноба. Ох, какая женщина! Секретарша их начальника! Он даже и до конца не понял, что она в нем нашла? Ходила к нему, еду ему носила. Все о культуре с ним говорила: про костюмы и галстуки. Про гигиену и здоровое питание.
И фигуристая была! Он ее бы взял в жены, но она замужем была.
Потом пропала куда-то. И вот он один.
Выпить он с юности любил. Выпьешь - и вроде свету больше становится. И люди кажутся хорошими. И хочется всем пожать руку и сказать, как все в мире хорошо: Гагарин в космос полетел, Россия - самая большая страна, за работу деньги платят и выходные дают иногда, и вообще, все неплохо.
И он втолковывал это мужикам, с которыми пил. А те от него отмахивались и гнали его. После попойки выговаривали ему, что он пьяный самый дурной из всех получается. Что, мол, не умеешь пить - так и сиди трезвый!
Ну, Михаил стал пить один.
Но сегодня утром так много было света! Так хорошо! Было...
Вот бы сходить в такой погожий день погулять в парк. А можно и вообще! Можно же так себя удивить: в музей пойти!
Михаил на секунду проникся этой идеей. Он - да в музей. Потом повернулся на бок и уснул.
Проснулся он уже после обеда.
В холодильнике пусто.
И лезет на глаза эта бутылка.
Ну бутылка - что? Ну и даже если и выпьет он, что такого? На работу он никогда не проспит. Не было ни разу, чтобы он из-за водки работу прогулял!
Михаил выглянул в окно. Солнца не было. Оно закатилось на другую сторону дома. Стало темновато и прохладно.
И можно было бы если не в музей, то хоть в магазин за продуктами сходить, но неохота. Завтра сходит после работы.
А сейчас он выпьет. Хочется света. И тепла.
И огурцы еще остались.
И Михаил выпил оставшиеся полбутылки.
Он подождал, когда в его нутре зажжется освещение и дадут отопление.
Пришло то и другое. И он стал сам себе рассказывать о Гагарине и России. О хорошем, в общем. И был даже счастлив в эти минуты.
А вечером пошел дождь. Но Михе было тепло и светло. Выходной удался.
Утром очень болел желудок. И надо было на работу.
Н. Ж.