Дон Жуан в юбке

               
                (18+)

                Исключительно для легкомысленных и ветреных девиц
            (Ибо какой с них спрос. Они как мотыльки порхают с цветка на цветок.
             Они во власти подсознания и сладостных мечтаний)

 
          У некоторых народов существует поверье, что души детей уже присутствуют на земле и сидят на облаках.
Они спускаются к людям только тогда, когда чувствуют, что они желанны и любимы.  За проведение этой акции отвечают
два ангела, две маленькие девочки в белом с крылышками за спиной.
           Но однажды случилась оказия, они напутали, заболтались на белой перине  и отправили душу соблазнителя и искусителя Дон Жуана вместо мужского тела в женское. Девочку, с которой произошла эта метаморфоза, звали  Вика.

               
                Пролог
    
          В начале 80-х я уезжал из Ленинграда в Сибирь, с разбитым сердцем и измученной душой. Я больше не мог находиться
в этом городе. Я полностью потерял себя, бегал за ней как собачонка, но её это видно устраивало.
          -- Выйти за тебя замуж? -- улыбалась она. -- Но тогда я не смогу любить других мужчин. Признайся -- это просто жестоко с твоей стороны!
          И своим ангельским взором она испепеляла мою душу.
         
          Я бежал куда глаза глядят, ткнул пальцем в карту -- и попал в Сибирь.
Взял билет до Тюмени и сел в поезд.
          Ехать предстояло долго. Я попросил проводницу дать мне что-нибудь почитать. Она принесла литературный журнал.
Я пролистал его, выбрал повесть «Ум лисицы» Георгия Семёнова и ушёл в чтение.
          После первой же страницы основного текста волосы у меня встали дыбом. Рассказывая о своей героине, автор вольно или невольно в точности описал мою любимую женщину. Каждое его слово словно молотком било меня по голове.


          «…Молоденькая эта развратница несла в себе разрушительное начало и не могла, не имела сил бороться с ним,
как больной человек, которому нельзя есть копчености, но он их ест вопреки запрету, а потом страдает…
      
          Всякий раз она зарекалась покончить со старой и начать новую жизнь. Но голова у нее кружилась опять от одного поцелуя, жадность распирала её, захватчица одерживала верх над монашенкой, и рассудок ее мутился.

          Она как бы жила без прошлого и без будущего, без всякой привязанности
к реальному миру, ибо сама становилась этим реальным миром, от начала его и до конца.

          Никто не мог удержаться под напором ее страсти; всякого своего избранника она приводила в состояние полной подчиненности, и каждый из них тоже, как и сама она, забывал все на свете, как если бы тоже терял связи с прошлым
и будущим. Такая уж она была искусница!»
               
                Георгий Семёнов "Ум лисицы"

    
          А когда я постарался поскорее пролистать начало, буковки вдруг подпрыгнули, сложились, как в мозаике,
обрисовав контуры её лица. Она снова прожгла меня своим ангельским взором.
         -- Куда же ты бежишь, миленький мой? -- спросила она. – От меня ведь убежать невозможно, а от себя и тем более.
         Сколько раз мне твердили друзья: "Не связывайся с ней, она коллекционирует мужчин. У неё вместо сердца кусочек льда". Но я их не слушал -- и вот он печальный итог... Звали её Виктория.
               
       
               
               Предыстория написания

          Много лет спустя я снова оказался в Ленинграде, бродил по знакомым улицам и всё не мог надышаться таким привычным для меня влажным питерским воздухом. С любопытством разглядывал вновь выстроенные дома, выложенные плиткой нарядные тротуары.

               
                «Город пышный, город бедный,
                Дух неволи, стройный вид,
                Свод небес зелено-бледный,
                Скука, холод и гранит»
 
         Ну и конечно же я не мог не зайти в свой любимый Таврический сад,  заранее купив полбатона.
Здесь на берегу Большого пруда, покормив уточек, я неожиданно столкнулся с Аллой, сестрой Виктории. Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим!
           После первых дежурных фраз о семье, работе и жизни, я спросил её про Викторию. Со слов Аллы, сестра была замужем, потом развелась, затем вышла замуж вторично. Первое время со вторым мужем она жила в Ленинграде, но потом уехала к нему в Севастополь. «Да, совсем забыла, -- улыбнулась она. – От второго брака у неё родилась дочь».
          Мы ещё немного поболтали о том о сём, а когда стали прощаться, она меня заинтриговала, сказав, что у неё есть для меня подарок.  Алла жила на Потёмкинской у самого Таврика в доме трёх граций.
         
          Когда подошли к её парадной, она попросила минутку подождать, забежала в свою квартиру и вскоре вынесла мне большой фолиант с обложкой из натуральной кожи.
          -- Что это? – с удивлением спросил я.
          -- Это дневник Вики, -- ответила она. – Перед первым замужеством сестра отдала мне его на хранение.  Она боялась,
что муж может туда случайно заглянуть и прочесть то, что ему не нужно знать. А недавно Вика позвонила и попросила уничтожить свои записи.  Она больше не хочет вспоминать о том времени.
          -- А почему именно мне? – пожал я плечами.
          -- Ты же у нас журналист, -- снова улыбнулась Алла. -- Может тебе будет интересно.  А может напишешь какой-нибудь рассказик.
         
            Придя домой, я залпом «проглотил» этот дневник. Правда, то, что я прочёл, мало походило на дневник. 
В данном фолианте Виктория просто описала несколько своих любовных похождений. Недаром её мемуары назывались Коллекция, что-то вроде гербария, только вместо бабочек там экспонировались представители сильного пола. Чем-то её мемуары напомнили мне каталог известных торговых фирм.
            Каждому своему бойфренду она выделила отдельную главу. Обычно там присутствовала фотография несчастной жертвы. Сообщалось, как познакомились, как развивались отношения и как расстались. Ко всему прочему всем выставлялись рейтинги по пятибалльной системе.
            
            Так у меня как у мужчины оценка была 4;
за личностные качества, начитанность, непосредственность, трепетное отношение - 5;  За внешность, ухоженность - 5.
В сумме-14, делим на 3, итого получаем среднеарифметическое - 4,66. Это и есть мой рейтинг.
            Конечно, оценку 4 как мужчине
я мог бы и оспорить, вроде бы особых претензий с её стороны ко мне не было. Разве что уши у меня шевелились не вовремя. 
Ну да не буду бузить, как говорится, женщинам виднее.
            Что интересно, в её кондуите присутствовали только те мужчины, которых она сама завоёвывала и соблазняла. О тех же, кто за ней ухаживал и добивался её расположения, она не писала, хотя их, несомненно было больше. Однажды у меня даже мелькнула крамольная мысль: а не является ли она трансгендером? Не ощущает ли она себя мужчиной в женском теле?
       
           «Впрочем, какая разница, кто-кого соблазняет, -- поначалу думал я. -- От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Что он её обхаживает, оказывает знаки внимания, делает комплименты; что она ему строит глазки, заигрывает. Суть-то одна. Если и есть какие-то отличия, то они несущественны».
           Так, пылающей страстью мужчина, добиваясь женщины, может страстно шептать: «Я хочу тебя!».  Женщина же, добиваясь своей цели, по сути говорит тоже самое, только слегка маскируя свои действия. Закатив глазки и тяжело дыша, она удерживает его руки, чтобы он не смог сразу расстегнуть её блузку, а затем замирает в оцепенении и дрожащим голосом выдыхает: «Что ты со мной делаешь!  Это какое-то сумасшествие!..».
            Ну что тут сказать? Ну любят наши женщины страдательный залог – и всё тут.

            Однако, после того, как я прочитал Коллекцию, я изменил своё мнение. Оказалось, что процесс соблазнения у мужчины и женщины протекает всё-таки по-разному.  При этом женщины действуют более изобретательно и не так прямолинейно.
Они вносят больше артистизма, эмоций в это действо, проявляя незаурядную выдумку и фантазию.
             К тому же если мужчине в большинстве случаев нужна только постель, то женские желания и помыслы более основательные и далекоидущие. Используя военную терминологию, можно утверждать, что мужчина в любви -- это тактик,
а женщина -- стратег.
             Очень часто женщина-соблазнитель для достижения своей цели сама устраивает маленькое представление, где она является и сценаристом, и режиссёром, и исполнительницей главной роли.
            
             Да и упорству её можно только позавидовать. Если не удаётся решить проблему с ходу с каким-нибудь женатиком,
она переходит к длительной осаде. Сначала, проявив слабость (не в силах устоять!), отдаётся своей будущей жертве. 
Мол: «Мне нужен только ты!", -- "Больше мне от тебя ничего не надо", -- "Лишь бы тебе было хорошо!». Ну, в общем, обычная замануха.  А потом исподволь, потихоньку своими железными пальчиками прибирает мужичка к рукам.  Ну и в заключение остаётся только прижать его к стенке: «Выбирай: или я, или она!».
            Конечно, в чистом виде этот тип в женском сообществе встречается редко, но я смею утверждать, что в каждой женщине живёт маленький донжуан в юбке. Ведь каждая женщина хочет нравиться, привлекать к себе внимание, а иногда, сделаю робкое предположение, и обольстить своего ненаглядного.
         
            Вообще-то затащить мужичка в постель не такая уж сложная задача для молодой привлекательной особы
(если только он не давал подписку в КВД*).  А вот охмурить какого-нибудь видного мужчину -- это уже задачка посложней, требующая мобилизации всех сил.  Стендаль называл такой вид любви – любовь-тщеславие. Это когда любят самых ярких и знаменитых мужчин. Но так как вокруг них всегда крутится много всяких юбок, то хочешь не хочешь, а придётся вступать
в единоборство с соперницами.
           Тут можно воспользоваться советами Андре Моруа (Письма незнакомке) и начать менять шляпки, фасоны, заниматься самообразованием. Но реальной пользы от этого -- пшик!  К тому же очень долго и муторно. Гораздо чаще, чтобы добиться цели и пройти в дамки, приходится использовать другой арсенал средств, а иногда, как в восточных гаремах, применять и яд и кинжал. 
          
           Зато как приятно, добившись успеха, пройтись  по ковровой дорожке славы в окружении софитов и восторженных глаз! Ощутить себя победительницей! королевой! Ощутить торжество женской плоти!  Вот он твой звёздный час!
           Как говорил мой приятель Казанова питерский: «Счастлива та женщина, которая, хотя бы иногда, может себе позволить, быть тем, кем создала её природа. Самкой до мозга костей!»
           Из Коллекции Виктории я отобрал 13 историй, которые мне больше всего понравились. Так и родилась эта повесть.
--------------------------------------------
* Кожно-венерологический диспансер 

               
               


                ДОН ЖУАН в ЮБКЕ

                Часть 1
       
               
                гл. 1  Сон юной Виктории
    
   
          Я -- императрица Екатерина Великая. Нет, лучше Мессалина -- супруга императора Клавдия. В её империи ни один мужчина не смел ей отказать ни в какой просьбе, хотя нравилась она далеко не каждому.
         Однажды, блистательный и неотразимый, сводивший с ума всех женщин Рима, актёр Мнестер пренебрёг её чувствами. Тогда Мессалина заявила мужу, что её не слушаются, тем самым подрывают авторитет императорской власти.
Клавдий приказал Мнестеру выполнять все приказы своей жены. И тому пришлось подчиниться. Какое прекрасное было время!
         Неужели я остановлюсь только на одном фаворите. Нет, это просто несправедливо применительно к императрице.
С одним мальчиком я и так могу встречаться. Почему я должна себя обкрадывать?
      
               
         Как же мучительно делать выбор. Летаешь над землёй, как на машине времени, выхватываешь самых красивых и интересных мужчин и отправляешь в свою опочивальню. Вон Александр Македонский, вон Жюльен Сорель, вон Ловелас.
Вон байроновский Дон Жуан. Вон Вронский и Жорж Дюруа, Аполлон и Эндимион. Юный граф Орлов и поручик Зубов. Марчелло Мастроянни и Инглесиас. Антонио Бандерас и Грегори Пек.
         Она всем завязывала глаза, чтобы не смущать мужчин, и доводила их до изнеможения своими ласками.
Их стеснительность или волнение не могли стать преградой для её фантазий и страсти.


         Подобные эротические грёзы частенько посещали Вику по ночам, вызывая смятение в её душе.
По фическому развитию она опережала своих сверстниц. К 13 годам тело у неё выглядело как тело уже полностью сформировавшейся женщины.  Мать не могла не заметить, что дочь стала подолгу засматривалась на мальчиков.
При этом в глазах дочери появлялся беспокойный блеск.               
         Почитав специальную литературу, мать выяснила, что приблизительно 1% детей являются гиперсексуальными.
У таких детей обычно очень рано возникает повышенное половое влечение к противоположному полу.  Со временем многие девочки с подобными признаками, как правило, превращаются в нимфоманок.
         Родительница даже сводила Вику на консультацию к гинекологу.  Она боялась, что у дочери появился небольшой гормональный сбой.
         
         Но врач после обследования не нашёл у девочки никаких отклонений.               
         -- Половое созревание в норме, пожалуй, даже выше нормы», -- успокоил он мать, пока сгорающая от стыда Вика одевалась за ширмой.  – В наше время, особенно у девочек, это встречается довольно часто. Ничего необычного здесь нет.   
         Узнав, что дочка зачитывалась французскими романами, врач пожурил родительницу.
         -- А вот это ваше прямое упущение. В каждом возрасте должен быть свой круг чтения.  Запомните, секс не приходит извне, он уже изначально присутствует в нашем мозгу.  Половой партнёр только позволяет материализовать ваши желания.  Мой вам совет, запишите её в спортивную секцию. Это самый надёжный способ отвлечь подростка от эротики.
         Сказано, сделано. Вскоре Вике пришлось заняться фехтованием в местной спортивной клубе.  Свободного времени теперь у неё совершенно не оставалось. Ведь она ещё училась в музыкальной школе и посещала кружок бальных танцев.
         
         В том же году в их семье случилось важное событие. Мать, отдыхая в пансионате, познакомилась с офицером-подводником, влюбилась в него без памяти и укатила к нему на Дальний Восток. Девочек она намеревалась забрать с собой, как только появится такая возможность.  А пока она отсутствовала, за девочками присматривала их тётка.
         Таким образом, Вика, вместе со своей сестрой Аллой, которая была на год старше, осталась одна в трёхкомнатной квартире в центре Ленинграда, рядом с Таврическим садом.  Место в городе очень красивое и удобное, особенно в транспортном отношении, от их дома до ближайшей станции метро «Чернышевская» можно было дойти всего за пять минут.
               
               
            гл. 2  Скрипач         
   
       
         Во время весенних каникул самых лучших учеников музыкальной школы отправили в Вологду для участия
в фестивале «Волшебные струны». Их разместили в гостинице. Но Вике не досталось места в общей комнате со соей группой. Её подселили в двухместный номер, который занимала молодая девушка. Номер был предпоследним в конце коридора. За ним находилась лишь одна комната и торец. Из этой комнаты иногда доносились звуки музыки, кто-то играл на скрипке.               
    
         Соседку по номеру она почти не видела. Та вечно куда-то убегала.
 И выглядела девушка как-то странно. Лицо бледное, ни кровинки. Глаза воспалены, как будто она не спала всю ночь. Волосы растрёпаны, не причёсаны – сразу видно за собой не следит. В зеркало ни разу не посмотрела. На все вопросы Вики отвечала односложно, «да» или «нет».
   
         На фестивале Вике выступить не пришлось. В последний момент её музыкальный руководитель предпочла другого исполнителя. Она осталась в роли зрителя. Зато ей удалось посмотреть почти все выступления. Особенно ей запомнилось исполнение «Карамболины» одним юным скрипачом.               
         Причём скрипач не только виртуозно играл, но и был удивительно хорош собой. Высокий, стройный, белокурый красавец. Её сердце радостно застучало в такт с его скрипкой.
         «Господи, подумала Вика, дотронуться бы до него хоть один только раз --  и умереть!».
    
         Когда выступления закончились она долго шла за ним по улице, да так и не решилась к нему подойти.
Впрочем, это было сделать непросто – вокруг него кружилась целая стайка девчат.
         Вика опустила глаза и стала смотреть под ноги. Гулко стучали каблучки по доскам. Только тут она заметила,
что идёт по деревянному тротуару.
         «Двадцатый век, подумала она, а здесь ничего не меняется». Вечером, когда Вика шла на ужин, она увидела, как в соседнюю с ней комнату входит тот самый белокурый виртуоз со скрипкой в руках.
«Так вот, значит, кто мой сосед, подумала Вика. А я и не догадывалась».
    
         После ужина, вернувшись в свой номер, она услышала за стеной звуки скрипки. Снова звучала "Карамболина".
Вика достала из чёрного кофра свою скрипку и тоже стала играть. На каждые его несколько тактов она отвечала своими.
Этакое мелкое хулиганство с её стороны. Но песенка получилась весёлой и задорной.
         Вскоре раздался стук в дверь. Вика разрешила войти. В комнате появился светловолосый сосед.
Ноги у неё вмиг стали ватными, чтобы не упасть, она встала в третью позицию и ухватилась за спинку кровати.
         -- Добрый вечер, -- сказал он и представился. – Юра.
         Она сделала ему реверанс и тоже представилась: «Виктория».
         -- Надо же какие милые создания обитают за стенкой, -- удивлённо произнёс он. -- Вот бы никогда не подумал.
       
         Она смущённо опустила глаза. Затем белокурый скрипач обратился непосредственно к ней.
         -- Уважаемая Виктория, играете вы хорошо, но у меня к вам будет маленькая просьба. «Карамболину» надо играть
в Аllegrо. Если хотите, я принесу вам ноты.
         -- Нет, нет, спасибо, -- ответила она. -- Я обязательно это учту.
         -- Ну что ж не буду вам мешать, -- сказал он. – Всего доброго. Спокойной ночи.
         Светловолосый скрипач поклонился и вышел из комнаты.

         С этой минуты Вика окончательно потеряла покой. Она чувствовала, как горят её лицо и грудь, каким сбивчивым стало дыхание. Такого с ней ещё не случалось.
         Вика ходила по комнате и не знала куда себя деть.
         "Зачем я дала ему уйти, -- корила она себя. – Закрыла бы дверь на ключ и выбросила бы ключ в окно".
Картины, которые Вика рисовала перед собой, были одна фантастичнее другой.
      
         Она вбегает в его комнату, падает на колени и объясняется в любви.
Нет, не годится. Он мне даст таблетку успокоительного и выпроводит за дверь.
    
         Заставить его жениться на мне. Скажу, что я жду от него ребёнка.
Он, конечно, будет отпираться, как все мужчины. Но ничего страшного, главное, чтобы признали отцовство.
Двух свидетелей я найду. Моя сестра Алка и её подружка Зинка всегда подтвердят. А вот ведение совместного хозяйства (Вика почесала лоб) тут сложнее. Уборка помещений, приготовление еды, прополка огорода, перечисляла она.
О! (она подняла вверх палец). Скажу, что мы как-то вместе с ним в гостинице шли по коридору и набирали воду из титана
в чайник. 
   
        Нет, лучше третий вариант. В столовой я незаметно подсыплю ему снотворное в стакан. В номере он отключится.
Я свяжу его верёвками и положу на кровать. Я возлежу рядом с ним, положив голову ему на грудь. Прижмусь к нему как можно ближе и ближе. Буду слушать его ровное, лёгкое дыхание.
О большем блаженстве нельзя и мечтать.
        Но, когда Вика представила себе, как утром двое милиционеров надевают на неё наручники, сажают в воронок и отвозят
в «обезьянник», -- она отказалась от этого варианта.
        Как же обидно. Счастье вот оно, рядом, за стенкой, а до него никак не добраться.

        В это время дверь распахнулась и в комнату вбежала соседка по номеру.
Глаза её были заплаканные, взгляд отрешённый и бессмысленный. «Видимо, что-то стряслось», подумала Вика.

        -- Всё! В этом городе я больше не могу оставаться! -- закричала она. – Я задыхаюсь, мне здесь нечем дышать.
        Девушка быстро собрала свои вещи и покидала их в сумку.
Затем сделала шаг к двери и остановилась. Было такое впечатление, что силы покинули её. Она опустилась на краешек своей кровати.
        -- Я сегодня через справочное бюро вычислила его адрес. Улица Ленина, дом пять... Приезжаю, звоню. Открывает какая-то женщина.
Я спрашиваю: «Вы кто?». Она отвечает: «Жена».

        За что он меня так? Ну переспал бы – я понимаю, мужику это надо. И пошёл прочь! Зачем обещать жениться.
Зачем привязывать меня к себе, чтоб я за ним бегала как сумасшедшая. Зачем, если я ему не нужна?
        И рыдания, которые так долго сдерживались, просто вырвались из её груди. Вскоре они перешли в один протяжный вой. Плечи её дрожали, глаза были полны боли и слёз.
      
        Вика, схватив полотенце, села рядом с ней и стала вытирать ей лицо.
Налила из графина стакан воды и дала ей. Несчастная девушка сделала несколько глотков и немного успокоилась.
        -- Вас как зовут? – спросила она.
        -- Вика.
        -- А меня Света. Вот видите как. Мы даже не успели познакомиться.
«Извините меня за причинённые неудобства», -- сказала девушка, встав с кровати. И уже в дверях добавила.
        -- Прощайте Вика. Не поминайте меня лихом.
Она махнула ладошкой и вышла в коридор.

        «Бедная девушка, -- подумала Вика. – Какими же жестокими могут быть мужчины». Ей так жалко стало эту бедняжку, что слёзы сами закапали у неё из глаз. Она выключила большой свет, включила ночник.
        В это время в комнату постучали.
        -- Да, да, войдите, -- сказала Вика.
        В комнату вошёл скрипач Юра, озабоченный происходящим за стеной.
        -- Виктория, вам плохо? – спросил он. – Что-то случилось?
        И тут она не сдержалась. Она высказала ему всё, что она думает о мужчинах.
        -- Как же вам не стыдно обманывать девушек, которые вам доверились! – закричала Вика. -- Зачем обещать жениться,
если вы не собираетесь этого делать?
       
        Юра в первый момент остолбенел, он замер на месте и не знал, что говорить. Затем стал оправдываться, сказал, что он никого не обманывал. И что нельзя всех стричь под одну гребёнку. Но она его уже не слушала.
        -- Вам лишь бы получить своё удовольствие, а что будет с девушкой вас совершенно не интересует.
        Юноша открыл рот, пытаясь вставит хоть слово, но она его просто заглушила на корню.
        -- Как вам не стыдно!  Причинять боль слабым, беззащитным существам. У вас просто нет сердца!
       
        Вика присела на краешек кровати и зарыдала. И это были действительно искренние слёзы горечи и печали за разбитые женские судьбы.
У неё, как только что у соседки, стали дрожать плечи, глаза наполнились слезами, она почти ничего не видела.
Великая же всё-таки сила эта система Станиславского!
        Её голубоглазый ангел выглядел растерянным и подавленным. И, хотя он не делал ничего предосудительного, но он тоже относился к мужскому полу и, следовательно, какая-то часть вины была и на нём. Именно поэтому он не мог просто так уйти.

         Юра сел рядом с ней, слегка приобнял и, достав платок, стал вытирать ей глаза, пытаясь утешить.
        -- Мне стыдно за тех мужчин, кто так поступает, -- сказал он. – Это просто подло.
        Вика уткнулась ему в грудь и продолжала рыдать. Юра погладил её по головке, а потом два раза провёл рукой по её спине.
        О! как же ей было приятно!
        -- Успокойтесь, успокойтесь, -- утешал он её.
        -- Я даже не знаю, как после этого жить, -- прошептала она.
        -- Выкиньте эти глупости из головы, -- произнёс её принц. -- Вы ещё так молоды. У вас всё ещё впереди.
Какое-то время они сидели в абсолютной тишине.

        -- Не уходите от меня! -- наконец прошептала Вика. -- Я боюсь сегодня остаться одна. Я за себя не ручаюсь!
Он молча кивнул головой. Она закрыла глаза и подставила ему свои губы. Он наклонил голову, его мужская чувственность, нежно коснулась её губ.

                гл. 3  Соперницы
    
        В год, когда Вике исполнилось 13 лет, она вместе с сестрой проводила летние каникулы в молодёжном лагере на Карельском перешейке. Жили все в одноэтажных фанерных домиках. Мальчишек в лагере, к сожалению, было меньше, чем девчонок, да и тех в первый же вечер на танцах разобрали более расторопные соперницы. А всё потому, что сёстры опоздали ровно на один день. Что называется, -- прособирались!..
        Какие-то две долговязые девицы, проходя мимо них по пляжу в сопровождении своих кавалеров, посмотрели на них
с плохо скрываемым презрением – сверху вниз. Мол, мы на коне, а вы в пролёте.
        Сёстры буквально взорвались от такой наглости. Эти высоченные кобылы возомнили о себе слишком много.
Алла и Вика решили их проучить.
   
        Сёстры дождались, когда обидчицы уйдут в поход с ночёвкой и, взяв фонарик, пошли на дело, то есть, залезли к ним
в номер. Это было сделать несложно, предстояло лишь отогнуть гвоздики и вынуть оконное стекло. Надев на лица маски, они перевязали пальцы бинтами, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. На ноги одели резиновые банные тапочки. С собой взяли большую дорожную сумку.
        Перерыв вещи хозяев номера, они забрали бальные платья, туфельки и босоножки, купальники, красивое нижние бельё, косметику и плойку. На всякий случай захватили ещё и «презеки».
   
        «Запасливые девицы», подумала про себя Вика, укладывая всё это добро в дорожную сумку.
Перед уходом сёстры насыпали красного перца по всей комнате, чтобы собака не взяла след. Благодаря конверту, оставленному на столе, они узнали адрес и фамилии своих обидчиц.
        На следующий утро, они сожгли в костре резиновые тапочки, которые были на них ночью, а также бинты с рук. Затем сходили на почту и, упаковав вещи соперниц, отправили посылку по адресу: «Краснодар. Улица Красная, дом 1». В посылку они вложили записку:
«Девочки, извините, ваши размеры нам не подошли».
 
        Естественно, когда всё обнаружилось, был страшный шухер. Приезжала милиция. Всех опрашивали.
Но преступников, к великому стыду нашего сыска, найти так и не удалось, хотя служебная собака несколько раз очень недружественно посмотрела в сторону сестёр.
       Бедным соперницам даже на пляже не в чем было появиться -- у них пропало всё нательное бельё. Увидев, что одна из их обидчиц ходит по берегу озера
в несуразных мужских трусах, Алла не удержалась, чтоб не съязвить: «Такие трусы я бы даже в критические дни не одела».
         
        На танцах все кавалеры быстро утратили интерес к их соперницам. Те стояли как две замарашки в самом углу зала
с грустными лицами. А их мальчики Петенька и Костя полностью переключились на Вику и Аллу. Вика стала встречалась
с Петенькой, Алла с его другом Костей. Можно сказать, это был их первый опыт.
        Быстро промелькнули весёлые деньки. В последний вечер мальчики остались ночевать в их номере. Выпили вина, повеселились и подурачились. Ночь прошла просто на ура. А наутро мальчики неожиданно предложили им поменяться партнёрами.
        Вика была в шоке. Слёзы катились у неё по лицу -- так она привыкла к своему Петеньке. Но неожиданно Алла согласилась.
Она перетащила Петеньку в свою койку.
        Вика же наотрез отказалась от сделанного предложения. Пришлось Косте пойти на веранду и там покурить.
   
        После того как мальчики ушли, сёстры начали выяснять отношения.
        -- Зачем ты это сделала? – обливаясь слезами, спросила Вика.
        -- Ты что хочешь все лучшие годы просидеть с ребёнком на руках. Я просто спасла тебя от очередной глупости.
Я видела, как ты прилипла
к Петеньке. Но теперь-то он точно на тебе не женится.
        С Викой случилась истерика. Она почувствовала себя самым несчастным существом на земле. Какая-то небесная сила сдавила ей грудь.
Она закрыла лицо руками и залилась слезами, и долго ещё не могла остановиться.
        Теперь уже Станиславский был не причём, это были уже её собственные слёзы, это была её собственная боль.   

         -- Запомни моя сестрёнка, -- сказала Алла. -- Главное для женщины -- уметь быстро и без истерик бросить мужчину.
Ты должна этому научиться. Если, конечно, хочет чего-то добиться в жизни.
      
         «Кто не забудет первой любви, тот не узнает и последней», – говорили русские символисты. И они, к сожалению, были правы.

         По возвращению домой, сёстры заключили конвенцию, чтобы исключить соперничество между собой.
Они договорились, что, если им понравится один и тот же парень, никто не будет затаскивать его в постель. Кого парень выберет, та с ним и останется. За нарушение конвенции — «Американка». Исполнение любого желания.
        -- Ну что идёт? – спросила Алла.
        -- Идёт, -- ответила Вика. 
Они хлопнули друг друга по ладошке. «Стопудово!».

                гл. 4   Женские войны

        Прошло три года. Девчонки превратились в настоящих красавиц и многие молодые люди не могли отвести от них глаз. Сёстры уже учились в музыкальном училище, продолжая заниматься бальными танцами и фехтованием.
        Очередное лето они проводили в спортивном лагере под Ленинградом. Здесь работала школа фехтования, где они могли совершенствовать своё мастерство.
        Каждый женский отряд в лагере имел своё название. Первый отряд, куда попала Вика и Алла назывался Амазонки. Второй отряд имел название – Волчицы. Третий -- Змеи. У каждого отряда был свой жилой блок. Там стояли в два ряда кровати с панцирными сетками. В каждом блоке имелись также тумбочки, стол и шкаф для одежды.
       
       Отряд пресмыкающихся оказался миролюбивым. А вот волчицы и амазонки враждовали с первого дня.
Особенно доставалось амазонкам. Волчицы им устроили самый настоящий террор. Стоило кому-нибудь из амазонок первой вскочить утром с постели и открыть дверь блока, как она тут же попадала под холодный душ. Оказывается, ночью кто-то прикреплял над их дверью ведро с водой.
       Некоторые амазонки с ужасом смотрели на себя в зеркало по утрам: кто-то гуталином пририсовал им изящные усики на лице. Вика в первое утро не смогла надеть свои кроссовки. Они оказались просто приклеены к полу.
   
       Первый отряд решил нанести ответный удар. «Ответку» назначили на день, когда амазонки были дежурными по кухне.
Амазонка -- Зина, которая разливала кисель специально для второй группы, насыпала в их стаканы слабительное -- пурген. 
При дозе в три таблетки для взрослых она в каждый стакан положила по десять размельчённых таблеток.
    
       После ужина, когда волчицы намылились на танцы, накрасились, надели на себя самые красивые наряды, с ними стали происходить какие-то странные вещи. У всех почти одновременно схватило животы. Разобрав валявшиеся на тумбочках газеты, они дружно ринулись в туалет.
Это прочное кирпичное сооружение за всю свою жизнь никогда не видело столько желающих попасть внутрь. В нём стояло три унитаза и, естественно, все они были мгновенно оккупированы.
       Те, кто оказался внутри, ещё имели какие-то шансы перевести дух, а тем, кто остался снаружи, рассчитывать было не на что. Но, как говорится, «кто не успел, тот опоздал».
       Какая-то проходившая мимо амазонка весьма своевременно напомнила толпящимся у туалета, что танцы давно начались и музыкальный руководитель лагеря просила не опаздывать. 
   
        А тут ещё зловредная уборщица тётя Клава, проходя мимо с грязной тряпкой в руках, сделала им едкое замечание.
     -- Ещё раз увижу, что кто-то встаёт ногами на унитаз, отполощу этой тряпкой прямо по физиономии! -- пригрозила она. –
У меня уже руки отваливаются, я больше не буду за вами убирать.

       Для Зины это не прошло даром. Её легко вычислили. И на следующий день подловили в лесном массиве, одели на голову наволочку и устроили тёмную. Зинка вернулась в отряд вся в синяках. Но главное -- она никого не успела заметить и разглядеть. Если и мстить волчицам, то сразу всем.            

   
       Раз в неделю с другого берега озера приходил парусник «Юный нахимовец» и катал девушек по озеру.
Это были шефы из нахимовского училища. На этот раз подошла очередь волчиц. Этим и решили воспользоваться амазонки.
В одном месте озеро сужалось до десяти метров, этакое бутылочное горлышко. Вдоль берега тянулись заросли камыша, поэтому не представляло труда спрятать там две небольшие лодки оранжевого цвета, которыми пользовались спасатели.
Именно в этом месте амазонки решили сделать засаду и дать решительный бой волчицам.

       К тому же ещё и глубина там была небольшая -- где-то около метра. Так что утонуть здесь никто бы не смог.               
       Девочки заготовили обрезки поливальных шлангов, закрепив их на поясе; повязали на головы платки по-пиратски
(с боковым узлом). Последнее -- очень важный элемент женских единоборств. Ибо распущенные волосы являются самым слабым местом у женщины-бойца.
       Естественно, не был забыт и боевой раскрас.

       Почти все девочки были в купальниках. Но если большинство амазонок носило короткие красные юбки, то волчицы—чёрные.
Юбки девочки сшили из старой обивочной ткани, которая когда-то висела в танцевальном зале.
      
       ...Когда вражеское судно стало входить в бутылочное горлышко из камышей стремительно выскочили две лодки с амазонками и устремились к паруснику. Через несколько секунд амазонки баграми, снятыми с пожарного щита, подтащили лодки к самому борту «Юного нахимовца». Борта парусника были невысоки, поэтому нападавшим не составляло труда забраться на вражеское судно.
       Волчицы нежились на палубе в полудрёме и были застигнуты врасплох. Кто-то крикнул:«На абордаж!».
       «На абордаж!!», -- завопили амазонки.
   
                "Неравный бой – корабль кренится наш, -
                Спасите наши души человечьи.
                Но крикнул капитан: "На абордаж!"
                Ещё не вечер, ещё не вечер!
                Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, -
                Готовьте ваши руки к рукопашной.
                А крысы – пусть уходят с корабля, -
                Они мешают схватке бесшабашной".
                В.Высоцкий


         Тут уж очухались и волчицы. Кто-то крикнул:
                «Полундра!».

        Раздался такой шум и гвалт, что казалось лопнут барабанные перепонки. Начался рукопашный бой стенка на стенку.
Если в мужском бою главное -- сила удара, то у женщин это не главное. Да и удары у них, как правило, не обладают большой силой.
    
        В отличие от парней, девочки почти не били друг друга кулаками по лицу.
 Нет, они, конечно, тоже не церемонились с соперницами, но ограничивались звонкими и увесистыми оплеухами и затрещинами.
        У девочек это называлось «начистить фуфел». Видимо, сказывалась в них природная хозяйская жилка, тяга к чистоте и порядку.
        Конечно, разбитые носы и губы здесь тоже присутствовали, но, помимо этого, девочки страсть как любят кусаться и царапаться,
а также во время боя ругать свою соперницу самыми последними словами, из которых, пожалуй, самыми приличными будут падла и мразь. Кстати, оба эти слова литературные. Что только подчёркивает высокий образовательный уровень представительниц прекрасного пола.
    
         По мере того, как девочки втягивались в битву, они преображались.
 В их глазах появлялся стальной безжалостный блеск. Движения становились резкими и быстрыми. Попасть им в этот момент под горячую руку – не пожелаю и врагу.
         Это когда-то они были тихими домашними кошечками, теперь же это были разъярённые львицы, дикие фурии, морские дьяволы, после которых остаётся только выжженная земля. И горе любому, кто попадётся им на пути.

 
      
                гл. 5   Лирическое отступление
    
         Женщины прирождённые актрисы... второго плана. Вы можете с ней год встречаться, сидеть на скамеечке при луне
(танцы, шманцы, прижиманцы. Жаркие объятия, нежные поцелуи. Слышать её дивный воркующий голосок, видеть её смущённо-опущенные глазки) – да так ничего и не узнать об этой «вещи в себе».

         Настоящая природа женщины, её истинная женская сексуальность проявляется только в роковые минуты её жизни, на изломе её судьбы.
         Когда женщина в безумной, необузданной ярости, в разнузданном неистовстве, в буйстве и исступлении, в бешенном остервенении.
Это чем-то похоже на извержение вулкана.
      
         Не убаюкивайте себя сказками о тихих покорных жёнушках. Поверьте, каждая из них – это неразорвавшаяся бомба, готовая рвануть в любой момент.
         Вот тогда приличия и манеры, этикет и воспитание мгновенно улетучиваются и остаётся только одна их голая сущность.
По обнажённым нервам идёт выброс сексуальной энергии, который пробуждает в ней дикую самку; та выпускает когти, делает страшный оскал и,
издав оглушающий рык, готова растерзать любую соперницу, которая попадётся ей на глаза.
        Глядя на этих представительниц слабого пола, чувствуешь себя Олоферном, в последние секунды его жизни.
И единственное желание, которое у тебя остаётся – это успеть вовремя написать завещание.
   
                гл. 5,5
         
         Парусник обслуживало два юных морячка. Один находился на парусе, другой у руля. Тот, что был у руля,
отважился сделать девушкам замечание.
         -- Девочки, на морском судне такое поведение недопустимо, -- сказал он и тут же за это поплатился.
         -- Мы тебе не девочки, -- парировала Алла. – Мы амазонки.
         Вика с Аллой подхватили морячка под белы рученьки и выбросили его за борт. Второй морячок, видя, к чему всё идет, закрылся в кубрике.
               

         Хотя в этой битве амазонок было меньше, преимущество оказалось на их стороне. Ибо все они заранее обвязали головы платками. И если кому-то удавалось схватить соперницу за волосы, то та просто не могла сопротивляться. А находившаяся рядом ещё одна амазонка просто хватала ноги этой шалавы и несчастную жертву выбрасывали за борт.
         Шум и плеск, миллионы брызг, поднявшихся в небо, когда тело поверженного врага уходит в водные глубины, -- это музыка, это любимая симфония для сердца настоящего флибустьера.

         Эллу Забияку поначалу не хотели брать на битву из-за её маленького роста, но ей всё же удалось уговорить коллектив. Когда началась рукопашная, «смешались в кучу кони, люди», она показала чудеса изобретательности и смекалки. Прямо-таки «матрос Кошка» в юбке.
         Когда две соперницы стоя душили друг друга, она стала щекотать волчицу под мышкой пёрышком, вырванным из своих волос. Та не выдержала щекотки и, разжав свои руки, переключила всё своё внимание на мелкую; и тут же получила удар шлангом по голове. Волчица разом обмякла и потеряла равновесие. Забияка схватила её за ноги, амазонка под мышки – соперница полетела за борт.
         
         По палубе катера перекатывалась парочка. Силы были примерно равны.
 Никто не мог одержать верх. Забияка нарвала бумажек, скрутила из них самокрутки и вставила их между пальцами ног соперницы. Затем достала зажигалку и просто подожгла их.
         В детстве мы это называли «велосипед». Волчица истошно кричала и, задрыгав ногами, прекратила борьбу. Тут же последовал удар шлангом по голове, который «отрезвил» жертву. И через несколько секунд её тело пошло на свидание с Нептуном.      
         Самую сильную девицу у волчиц, которая сбросила за борт двух амазонок Забияка вырубила очень легко.
Она подкралась к ней сзади и накинула на её голову обыкновенный сачок. Секундное замешательство — и соперник был повержен.
      
         Ещё одну ловкую и изворотливую воительницу волчиц всё никак не удавалось оттеснить к борту. Забияка незаметно пробралась во вражеский тыл и ловким движением расстегнула ей лифчик на спине. Пока соперница визжала, пытаясь удержать сей предмет туалета на своей груди, она пропустила несколько ударов по голове и рухнула на палубу. Дальнейшее было делом техники.               
         Резиновые трубки очень быстро подавляют волю соперника к сопротивлению. Одна девочка из противоборствующего лагеря, увидев занесённую над ней трубку, подняла руки вверх, пытаясь сдаться. Последовала команда «кругом!». Она повернулась лицом к борту, ей дали пендаля, -- и она улетела в воду. Подняв мириады брызг, бедняжка отчаянно, по-собачьи добиралась до берега.
    
         Вскоре на корме осталась одна Стелла – рыжая предводительница волчиц.
Её окружили сразу три амазонки: Вика, Алла и Зина. Пути к отступлению были отрезаны.
         -- Атрибутика и штандарты врага должны лежать у ног победителя, -- заявила ей Вика. –- Но, так как у тебя ничего нет, снимай трусы!
         Стелла отрицательно замотала головой.
         -- Может я лучше лифчик сниму?  -- предложила она.
         -- Твой размер годится разве что для детского сада, -- подпустив шпильку, отрезала Алла.
         Амазонки не стали её долго уговаривать. Они повисли у неё на руках, а подоспевшая Забияка стащила с рыжей трусы и бросила их в воду.
После чего они выпустили Стеллу.
         -- Ну что ж, мы ещё встретимся! -- огрызнулась рыжая и, прикрывая свою срамоту, солдатиком спрыгнула в воду.
         Победа была одержана, победа полная и безоговорочная!   
               
                гл. 6    Дуэли
   
         В спортивном лагере на три группы девушек приходилась лишь одна группа юношей. Причём корпус юношей находился на отдельно-отгороженной территории.
                (как шутили сами мальчики «в целях безопасности»)
         Таким образом, девушек невольно оказалось в три раза больше, чем юношей. Стычки из-за мальчиков происходили постоянно, особенно на танцах. Стычки частенько перерастали в настоящие дуэли на шпагах или рапирах.
         Угрозы жизни они не представляли, так как на кончике шпаг были установлены защитные колпачки. Но удары и уколы были довольно-таки болезненными. И нередко на месте удара оставались синяки и шла кровь.
         Воспитатели же ничего не подозревали и не предпринимали: они думали, что девушки просто продолжают тренировки, только теперь уже не в спортивном зале, а на природе, на свежем воздухе.

         Танцы в лагере проводились в огромном спортзале, стены которого с внешней стороны были увешаны разноцветными светящимися фонариками. Внутри стоял полумрак.
         Большинство девчонок сгрудилось вдоль стен без кавалеров. На танцах тогда особой популярностью пользовались АББА и Бони-М.
Объявили «Бабилон». Чем хорош быстрый танец – не надо ждать партнёра. Пригласят тебя -- не пригласят. Тут танцевали все.      
         Народ как с цепи сорвался. Загремела музыка, задрожал пол. Все запрыгали и загалдели.
    
         Именно во время этого танца Вика впервые увидела Гарика. Стройного светловолосого паренька, на которого засматривались все девчонки.
Их глаза встретились, сердце забилось в груди пойманной птицей, и она поняла, что это ОН.               
         Ей даже удалось пригласить его на медленный танец и положить голову ему на грудь.

                «Любовь, любовь, любовь, любовь,
                пришедшую ко мне той весной», --

растапливал девичьи сердца нежный баритон Сергея Захарова.
         Вика хотела ещё раз его пригласить, но рыжая девица её опередила. Это была Стелла. Она и весь следующий быстрый танец демонстративно танцевала между ней и Гариком.
         После танцев к зависти многих девчонок Гарик пошёл провожать Вику. Они сидели на берегу озера и целовались. Она позволяла ему несколько больше,
чем позволяют девушки молодым людям на первом свидании. Но уж очень ей хотелось его удержать.
    
    
         На следующий день весь лагерь отправился в двухдневный поход.
Ночевали в палатках. Но палаток на всех не хватало. Поэтому некоторым участникам похода пришлось ночевать в спальниках под навесом.
         Алле досталось место в палатке, а Вике пришлось ночевать в одноместном спальнике. Но здесь при желании хватило бы места и для двоих. Вика ждала и надеялась, что Гарик придёт, но он так и не появился. А наутро сестра ей рассказала, что к нему в палатку залезла рыжая Стелла.
И он с ней провёл всю ночь.

         С Викой случился приступ истерии, она была оскорблена до глубины души. Вернувшись из похода Вике по старой лагерной традиции пришлось сходить в комнату к Стелле и бросила перед ней на пол белую перчатку. Стелла с ехидной улыбочкой её подняла. Она приняла вызов. Своим секундантом Вика выбрала Аллу.
 
         Драться решили на большой поляне, на которой обычно проводили прощальный костёр. Время дуэли назначили на 6 утра, пока все ещё спят. В качестве оружия выбрали шпаги.
         
         В назначенное время Стелла со своим секундантом и Вика с Аллой собрались на поляне. Учитывая большой опыт в проведении поединков, Алле предложили стать главным распорядителем дуэли -- она согласилась.
         При дуэлях на шпагах до революции женщины дрались предпочтительно с обнажённым торсом. Тем самым в рану не попала ткань и не было инфекции.
    
         Так как на дуэли присутствовали только девушки, Вика и Стелла обнажились по пояс, лишь грудь была прикрыта лифчиком. Девушки одели ботфорты, в которых они чувствовали себя устойчивее на земле и короткие юбочки. Платья или длинные юбки просто сковывали бы их движения.

         Алла, как и полагается распорядителю, предложила дуэлянтам помириться и разойтись с миром.
         -- Если попросит у меня прощения, -- выпалила Вика.
         -- С какой это стати, -- сверкнув глазами, возразила ей Стелла. -– Ты Гарику не жена, и не невеста.
         -- Ну что ж дуэль -- так дуэль, -- спокойно сказала Алла.
Соперницы обнажили шпаги.    
         -- Эт ву пре? (фр. вы готовы) – спросила распорядительница.
Соперницы кивнули головой.
         -- Ан гард (фр. к бою), -- скомандовала Алла.
И, когда Вика и Стелла заняли исходные позиции, последовала команда Алле!
(фр. начинайте)
         Девушки скрестили шпаги.


         После нескольких ударов клинка, Вика сразу же взвинтила темп, пытаясь подавить соперницу. Но не тут-то было.
И хотя Вика имела первый разряд по фехтованию, Стелла оказалась крепким орешком. Между прочим, она даже несколько раз участвовала в городских соревнованиях. Особенно хорошо она умела защищаться. Стелла парировала почти все выпады Вики. Блестяще пользовалась приёмчиком "перенос" (обведением острия неприятельского клинка), также успешно применяла и простой силовой отбив.
         У Вики же особенно хорошо шла контратака, но она не успевала её быстро провести. В фехтовании действует негласное правило "правоты атаки".
Согласно ему нельзя контратаковать, не отбив атаку соперника.
    
        В перерыве Алла указала Вике на её ошибки. Главная из них — это дистанция. Вика для подстраховки отходила слишком далеко от соперницы, что и мешало быстро контратаковать, проводить повторные и ответные атаки.
А комбинированных атак у неё не было вообще.
        -- Ты атакуешь слишком прямолинейно, -- сказала ей Алла. – Не маскируешь свои намерения. Побольше обманных движений. Надо сбивать соперницу с толку.

        Во втором раунде Вика действовала намного успешнее, она ещё сильнее взвинтила темп и оттеснила соперницу на край площадки. Стелла отбивалась из последних сил. И было видно, что она не ожидала такого натиска. Развязка быстро приближалась, но тут случилось непредвиденное. У Вики сломалась шпага. 
        По правилам в таких случаях поединок останавливается, что Алла и сделала, крикнув: «Альт!» (фр. Стоп). Но как заменить шпагу, если спортивный зал открывается только в 10 часов.
        -- Ну я могу и без шпаги, -- надменно улыбнулась Стелла и отдала шпагу Алле.
        Вика не возражала. Девушки снова натянули на себя футболки.
        -- Кто первой положит соперницу на лопатки или проведёт болевой приём, -- объяснила Алла, -- тот и выиграл.
        После небольшого перерыва борьба продолжилась. Последовала команда «Алле!».
 

        Соперницы, издав боевой клич, бросились друг на друга.
Они вцепились друг другу в волосы. Вика сделала подшагивание левой ногой,
а правой произвела Стелле подсечку, -- и обе рухнули на землю. Стелла, упёршись ногой в живот Вики, кинула её через себя.
      
        От ярости и злобы волосы Стеллы растрепались и даже как-то неестественно задрались вверх, отчего она стала похожа на маленькую ведьму.
Здесь уже никто не придерживался никаких правил, в ход пускалось всё, даже когти.
                (пардон, хотел сказать ногти)

        Лица у обеих соперниц были расцарапаны. Они без устали молотили друг друга руками, ногами и даже головой.
Стелла даже укусила Вику за руку. И, когда та закричала от боли, Стелла в очередной раз бросила Вику через голову. После чего не дав ей опомнится, обхватила руками её шею и стала душить. В какой-то момент Алле показалось, что битва проиграна. И надо выбрасывать белый флаг.

        К счастью Вики, она вспомнила приём, который ей показал один знакомый дзюдоист.
Она, сжав пальцы замком, надавила на челюсть соперницы, заломив её руку и взяв её на перелом. Стелла застонала от боли.
        Алла от радости даже подпрыгнула. Она знала, из этого захвата выхода нет.
Вика просто поймала Стеллу на болевой.

       -- Если сдаёшься, стукни три раза ладошкой по земле, -- подсказала рыженькой Алла.
       -- Не дождётесь, - заявила секундант соперницы.
       Вика сильней надавила на перелом. Стелла закричала от боли.
       -- Не сдашься, сломаю руку, - предупредила её Вика.
       -- Если я услышу хруст кости, я остановлю поединок, -- предупредила Алла.
Стелла закричала ещё громче и стукнула три раза ладонью по земле. Только тогда Вика отпустила соперницу.
       -- Больше, чтоб к Гарику не подходила, -- сказала победительница и, взяв сестру под руку, покинула площадку.
      
      
       В тот же день сразу после полдника Вика застала Гарика на баскетбольной площадке. Он бросал по кольцу с дальних дистанций.
       -- Можно тебя на минуточку, -- попросила она. Гарик взял мяч и подошёл к ней.
       -- Что-нибудь случилось? -- невозмутимо спросил он.
       -- Я пришла, чтобы вызвать тебя на дуэль, -- спокойно сказала Вика.
       -- Чего-то я не понял, -- почесал голову Гарик и, слегка улыбнувшись,сощурил глаза. – Я с девочками не дерусь.
      Она выбила мяч у него из рук.
       -- Ты сегодня за весь день ни разу ко мне не подошёл. Ты совсем не обращаешь на меня внимания. И я знаю почему. Это всё из-за той рыжей твари, что ночевала у тебя в палатке.
   
       Гарик замялся, снова стал чесать свой затылок, он не знал, что ответить.
       -- А как страстно ты целовал, как красиво говорил о любви.
       -- Я её не приглашал, она сама пришла, -- оправдывался он. – Поверь, у нас ничего не было.
       -- И чем же вы всю ночь там занимались?
       Гарик виновато опустил голову, подыскивал нужное слово, беспомощно разводя руками.
       -- Ну что мы молчим! -- допытывала его Вика.
       Он, высоко задрав голову, стал нервно почёсывать свою грудь.
       -- Я ещё раз спрашиваю: «Чем вы всю ночь там занимались?».
       -- Сумерничали, -- наконец выдавил он из себя.
      
       В воздухе зазвенела хлёсткая пощёчина. Вика бросила к его ногам белую перчатку.
       -- Трус! – сказала она. – Но, если принесёшь мне извинения, я готова простить.
       -- Не дождёшься, сучка лохматая. Я принимаю вызов.
       -- Хорошо, тогда завтра в 6 утра на большой поляне. Не забудь прихватить с собой шпагу и секунданта.
       «Честь имею», -- сказала она и отдала честь двумя пальцами по-гусарски.
   
        В тот же вечер к Гарику в гости приехал его родной брат Алик. И неудивительно, что наутро они вместе пришли на большую поляну.
Туда же пришла и Вика с Аллой.
       Гарик представил девочкам своего брата, между прочим, близнеца. А Вика познакомила молодых людей с Аллой, которая снова стала главным распорядителем дуэли. От примирения все отказались. Алла напомнила, что проигравший должен будет извиниться перед победителем. Потом она достала какие-то листки, на которых она тщательно выписывала правила для дуэлянтов.
    
         «Побеждённый будет похоронен на кладбище за счёт победителя», -- зачитала она. Нет, это не то. Она стала перебирать листки.
        «В случае смертельных ранений победителем считался тот, кто умирал последним».
        -- Ну это как-то мрачно, -- заулыбался Алик.
        -- Чего-то я не могу найти этот пункт, -- сказала Алла. – Ладно, скажу своими словами: «Рубящие удары запрещены».
       -- Может до первого укола, чтоб не затягивать поединок? – снисходительно предложил Гарик.
       -- Думаешь быстро закончить? – полюбопытствовала Алла.
       -- А почему бы и нет, -- сказал Гарик. – Ещё не хватало с девчонками резину тянуть.
       -- Ну мы не возражаем, -- согласилась Алла.

       После того, как противники заняли исходные позиции, послышалась команда «Алле!». Соперники скрестили шпаги.
    
   
        То, что мужчины -- это не женщины, Вика почувствовала сразу. Гарик крепко держал клинок в руках и весь первый раунд она с огромным трудом отбивала его атаки.
        «Перенос» просто не получался. Только постоянные перемещения спасли её от быстрого разгрома. Вика так много двигалась по площадке, что даже сбила себе дыхание; щёки её раскраснелись, волосы разметались по плечам.
    
        -- Да, ничего не получается, -- в перерыве пожаловалась она Алле.
        -- А у него тоже есть слабости, -- утешала её сестра. Он слишком самонадеян и почти не защищается. Попробуй его на этом подловить.
        Во втором раунде Гарик решил побыстрее завершить поединок. Он оттеснил Вику в самый угол площадки, лишив её манёвра.
И попытался нанести ей решающий укол.
        Но в самый последний момент Вика, вместо того чтобы сделать очередной отбив, неожиданно отскочила в сторону.
Гарик по инерции пролетел вперёд и получил сбоку чувствительный укол в грудь.
        Поединок был окончен. Гарик стоял и растерянно смотрел в небо -- он не смог понять, где же он совершил решающую ошибку.
        -- А я тебя предупреждал, -- укорял его Алик. – Ты совсем забыл о защите.
 
        Пришлось Гарику встать на колени и просить прощение:
        -- Вика, прости меня, пожалуйста. Я мало обращал на тебя внимания.
 Прости меня, что мне не хватило силы воли выпроводить эту рыжую бестию из палатки.
        -- Я раскаиваюсь! -- подсказала Алла.
        -- Я раскаиваюсь! -- повторил Гарик и встал с колена.
        -- И последнее, -- сказала Алла. -- Чтобы раскаяние было искренним, его надо подкрепить поцелуем.
        Гарик чмокнул победительницу в щёчку.
        -- Ну это как на кладбище, -- буркнула Вика. -- Поцелуй должен быть убедительным.
        Она обхватила Гарика за шею, прижалась к нему всем телом и слилась с ним губами. Казалось, этот поцелуй не закончится никогда.

        -- Не понятно, кто из них тут проиграл! -- удивлённо спросил Алик и с интересом посмотрел на Аллу. -- Аллочка, может сходим после завтрака в лес за ягодами? -- предложил он.
        -- Я как раз собиралась сегодня идти, -- ответила Алла и её щёчки мигом порозовели. Можно сказать, что с этого дня у Вики и Аллы наконец-то наладилась личная жизнь.

         
                гл. 7    Альфа-самка


          Как-то вечером в одной из лагерных беседок Вика, Алла и Зина обсуждали роль доминирующих самцов в животном мире.
Они только что посмотрели фильм Феллини «Казанова» и были под впечатлением. Кто-то привёл в пример прайд львов.
Там доминирующие самцы владеют кормовыми угодьями и всеми самками.
          -- А существуют ли доминирующие самки? – спросила Вика.
          -- А как же, -- ответила ей Зина. – Популяции пчёл и муравьёв возглавляют доминирующие самки.
Все остальные самки не способны откладывать яйца и становятся рабочими особями. Доминирующая самка у гиен или волков загрызает детёнышей своих сестёр.
          -- Выходит, что все остальные женские особи в популяции вынуждены обслуживать прихоти и желания одной Альфа-самки? -- спросила Алла.
          -- Выходит, что так, -- ответила Зина.
   
       
          -- Интересно, а кого бы из нас троих выбрали Альфа-самкой? – спросила Алла.
          -- А сами не догадываетесь. Конечно же меня, -- ответила Вика.
          -- Высокого же ты о себе мнения, -- с нескрываемым недовольством заметила Алла.
          -- А тебе завидно, что на меня молодые люди чаще обращают внимание.
          -- Ой! Ну просто умираю от зависти! Да у тебя ещё молоко на губах не обсохло! То же мне, альфа-самка.
          -- Я самая сексуальная, -- настаивала Вика.
          -- Ну это ещё надо доказать, -- усмехнулась Алла.
          -- Девочки не ссорьтесь, -- успокоила их Зина. -- Казанова это доказал.  В фильме Феллини он состязался с другим мужиком и победил.
          -- Тоже мне нашли с кем сравнивать, -- возразила Алла. -- У мужчин простые критерии. Размер мужского достоинства и потенция.
А как быть с женщинами? Не мериться же нам пилотками.               
          -- Правда, есть пример Мессалины, которая соревновалась с проституткой: кто больше обслужит клиентов за ночь, -- заметила Зина. -- Мессалина победила, остановившись только после 50-го посетителя борделя.
          -- Ну это что-то из области спорта, -- саркастически улыбнулась Алла. – Это уже даже не секс, а сексопатология. Несчастная женщина, типичная нимфоманка.  Помните, что говорил Казанова. Я даже выписала себе на листочек.               
                Она достала бумажку и зачитала: «Одна только грубая сила не способна на любовные подвиги. Тело должно получать поддержку ума, интеллекта, образования. Нужна моральная подготовка, я уже не говорю о вдохновении».
Только после этих слов он выбрал себе нежнейшую девушку Роману.
          -- То есть, насколько я понимаю, -- заметила Вика, -- партнёр должен быть не просто клиентом, а любимым и близким мужчиной.
          -- Совершенно верно, -- подвела итог Зина. – Но с этим у вас нет проблем. У вас же есть любимые мальчики, с которыми вы встречаетесь: Алик и Гарик. Так как они братья-близнецы -- вы в равных условиях. И чисто теоретически можно было бы устроить между вами соревнование.
          -- Ну это уж слишком! -- возразила Алла. -- Представляете, что о нас мальчики подумают!
         
          На какое-то время все замолчали, никто не знал, что говорить.   

          И тут вдруг Вике пришла в голову блестящая мысль.
          -- Девчонки! -- закричала она. –- Я кажется знаю! Альфа-самка –- это та женщина, которую мужчины постоянно хотят.
С которой они не могут рядом стоять. Их бьёт электрический ток!
          -- А как ты это определишь? –- усмехнулась Алла. -– Амперметром будешь мерить.
          -- Очень просто, -- ответила Вика. -- Как и у Феллини. Чей парень большее число раз заведётся, та и победительница.
Ну, естественно, за одинаковое время...
      
          В женских общагах Питера, в годы моей молодости, практически не было комнат на одного или на двоих, обычно на несколько человек.
И, если оказывалось, что кроме меня в комнате ночует ещё один кабальеро, то наутро женский коллектив подводил итоги негласного «спортивного соревнования».
          -- Сегодня ты нас разочаровал! -- говорили мне девицы, укоризненно покачивая головой. –- Всего-то три раза. А вот Петька с мореходки, тот, что лежал у окна с Люськой, -- целых пять раз!
          Знали же, сучки, как побольней кольнуть мужское самолюбие! Я только одного не могу понять, они что всё ночь не спали и со щётами под одеялом подбивали бабки.
          Вскоре об этом разговоре в беседке девушки забыли, но неожиданно через неделю вспомнили вновь.
      
           У Зины была подруга Наташка – медсестра в медпункте. Именно там наши героини устраивали свидания со своими мальчиками.
В медпункте находилась кушетка и душевая кабинка; а также имелась горячая и холодная вода. Именно в этом месте в воскресный вечер и собралась наша дружная компания: Зина с Наташкой, Алла с сестрой и их мальчики -- Гарик и Алик. Отмечали день рождения Вики.
           После многочисленных поздравлений и тостов слово взяла Зина. Оказывается, она провела опрос среди мальчиков лагеря и выяснила, что самой красивой и привлекательной девушкой они считают Вику. Зина предложила от имени честной компании присваивоить ей ещё и титул Альфа-самки.
           -- А это ещё почему? – с удивлением спросила Алла.
Вот тут-то Зина и напомнила всем про разговор в беседке и про электрический ток.
           -- Я сегодня поинтересовалась у Алика и Гарика,-- сообщила она, -- сколько раз за последнюю неделю они побывали на седьмом небе.
Алик сказал --  четыре раза, а Гарик – пять.
           -- А про душевую кабинку ты забыл? – напомнила Вика.
           -- Виноват, вылетело из головы, -- кивнул Гарик.
           -- Тем более, подытожила Зина: счёт 6 – 4 в пользу Вики.
           -- У Алика в школе арифметика всегда хромала, -- недовольно буркнула Алла. -- Ну да ладно, в честь дня рождения спорить не буду.
           -- Итак, голосуем, -- сказала Зина. -- Кто за то, чтобы присвоить Вике титул Альфа-самки, прошу поднять руки. Руки подняли все кроме Аллы. Впрочем, и она после некоторого колебания, поглядев по сторонам, всё же подняла свою руку вверх. 

           В глазах Виктории полыхнул огонь, она выскочила из-за стола и радостно захлопала в ладоши.   
Тут же грохнула хлопушка. По медпункту полетели конфетти и бумажные завитушки.
           Зина одела на голову Вике бумажную корону, на которой было написано "Царица". Затем, достав барабан, отбила барабанную дробь.
Наташка включила музыку; достала из холодильника бутылку шампанского и после громкого хлопка, поймав отскочившую  пробку от потолка, разлила вино в заранее приготовленные стаканчики. Ещё раз выпив за Викторию, компания пустилась в пляс.   

      
                "By the rivers of Babylon, there we sat down
                ye-eah we wept, when we remembered Zion.
               

           Вики очень понравилась красная фигурка из керамики, которую подарила ей Зина, -- конёк-горбунок.
Фигурка стояла на полозьях, как у кресла-качалки. Центровка была выполнена настолько идеальна, что стоило качнуть эту конструкцию -- и она начинала раскачиваться долго и без остановки.
           Как-то непроизвольно фигурка превратилась в её любимый талисман.

           Наташка подарила Вики маленькую фигурку Пизы в не совсем приличной позе. Руками Пиза раздвигала свои створки. У древних славян -- это была богини эротики. И хотя в народе старались о ней не упоминать, не забудем, что именно она приводила невесту к жениху. И по ночам богиня семейного счастья Лада всегда уступала ей пальму первенства. Ведь по преданиям наших предков все мы вышли из Пизы и рано или поздно туда же и уйдём.

               
                гл. 8  Разговор сестёр
      
    
         Уже дома в Ленинграде Вика жаловалась Алле.
         -- Любовь – это моё призвание. Я создана для любви! Понимаешь, я всего лишь хочу любить тех, кто мне нравится -- самых красивых и интересных мужчин. Нагуляться! А потом выйти замуж и стать верной женой и заботливой матерью.
Ну что здесь плохого? Меня уже не будет тянуть налево, и в старости будет что вспомнить.
Я даже наметила себе несколько жертв. Но что-то пока не получается.
Моя стратегия рушится. Ведь нас как учили: мужчины сражаются за свою даму сердца. А так как красивых женщин очень много, то мужчина не в одном месте, так в другом обязательно себе что-нибудь найдёт.

Женщинам же намного хуже. Особенно пылким и любвеобильным. Низкоранговых самцов пруд пруди, но мне от них ни жарко, ни холодно.
А вот высокоранговых самцов наоборот очень мало. Да ещё социально успешных. Это просто штучный товар. И вокруг каждого сплошное бабьё. Прямо несколько легионов стоит. Конкуренция ужасная. И откуда они только берутся, эти воблы сушёные! Ну прямо, как грибы после дождя.
К нормальному мужику не подойти. Вот так взяла бы шмайссер и выкосила бы их всех под корень! Если бы ты знала, как я их ненавижу.
А ещё говорят половой отбор между мужчинами. Да у баб всё намного жёстче. Отрывают голову друг другу, сучки, просто делают это тихо и незаметно.
 
         -- Да что тут удивительного, -- ответила Алла. – В Питере женщин на 10% больше, чем мужчин. И вообще, я тебя не понимаю.
Всё время гонишься за какими-то особенными, выдающимися мужиками. Даже название ты им придумала – высокоранговые самцы.
         -- Это не я. Это зоологи так говорят.
         -- Ну да бог с ними со словами. Я о другом. Ведь жить с ними – одна морока. Находишься под постоянным женским прессом.
         -- По-твоему, я недостойна таких мужчин?
         -- Нет, почему же, достойна. Но я не могу взять в толк, как ты будешь жить с обыкновенным мужиком. А ведь это самый распространённый тип для будущего мужа.
         -- Я не собираюсь замуж! Семейное рабство не для меня!
         -- Тебе надо было родиться мужчиной.
         -- Я и сама об этом мечтала. А что касается обыкновенных мужчин, как ты их называешь, то они меня просто не зажигают.

Помню летом, перед окончанием музыкальной школы, я гостила у своего дяди в доме отдыха милиционеров. Ты знаешь, что они делают с утра? Никогда не догадаешься. Все как по команде начинают чистить свои сапоги. И чистят, и чистят, и чистят, и чистят, и чистят, и чистят вплоть до самого завтрака.
         И так повторяется каждый день. Однажды мне всё это надоело. Ночью я своровала все сапожные щётки и спрятала их под нашим крыльцом. Жизнь дома отдыха была парализована ровно на трое суток.
         -- Всё равно женщинам рано или поздно приходится выходить замуж. И тут уж какая разница: обыкновенный он или нет.
         -- Не могу с тобой согласиться, дорогая сестрёнка, -- ответила Вика. -- Тот, кто хоть раз окунулся в океане, тот никогда не захочет плескаться в пруду!
         
       
                гл. 9    Мальчик с Петропавловки

   
        Пока их сверстницы выходили замуж и сидели с грудничками, у сестёр была яркая, интересная и насыщенная жизнь.
Они с трудом успевали перескакивать с одной вечеринки на другую. Ну и, конечно, поклонники – молодые, красивые, которые буквально ходили за ними толпой.
        Просто глаза разбегаются в разные стороны, когда такой огромный выбор...
    
        Ярко светило солнышко. Тёплый речной ветерок ласково тебирал волосы на голове у Виктории, пытаясь сплести из них фигурную композицию. Над самой поверхностью Невы проносились стайки стрижей. На пляже Петропавловской крепости яблоку негде было упасть. Казалось, сегодня сюда выбрался весь город...
       
         Высокий блондин с голубыми глазами начал медленно вылезать из воды. Вика давно уже за ним наблюдала и только ждала удобного случая, чтобы заговорить.    
 
         -- Как вода, не холодная? – спросила она его, когда он вышел на берег.
         -- Парное молоко, -- ответил он, при этом его лицо расплылось в добродушной улыбке. Они познакомились.
Она пригласила его на вечеринку к своим друзьям. Дала координаты.
         Голубоглазая бестия стал украшением компании, девки не сводили с него глаз. Даже родная сестра бросала на него недвусмысленные взгляды. Да и он стал всё больше поглядывать на Аллу. Вика испугалась, что это сладкое лакомство у неё могут просто умыкнуть.      
      
         Непонятно откуда у неё появилось дикое желание отдаться ему здесь и сейчас. У неё повлажнели трусики. Тонкие жилки на висках молоточком застучали по голове.
         Она чувствовала, как наливается грудь, как волны тепла разливаются по всему телу. Дыхание стало сбивчивым. Какое-то неукротимый, дикий инстинкт толкал её к нему. Вика не в силах была противиться своему желанию.
   
        «Какое-то наваждение, -- думала она. -- Что это со мною происходит?».
Вика почувствовала лёгкое головокружение. Дальше терпеть она уже не могла.
        -- К тебе или ко мне? – в лоб спросила она его. Выяснилось, что у него дома жена, а к Вике в этот день так некстати приехала бабушка.
        Она завела его в ванную и включила воду. Затем скинула трусики, подняла юбку и села на краешек ванны. Она истекала от желания. Бороться с Пизой не было никаких сил.

        Он тоже весь пылал, у него лихорадочно блестели глаза. Голубоглазый ангел продержался ровно три секунды – а затем стал судорожно разоблачаться...
        И уже через несколько секунд она превратилась в сгусток животной радости, в дрожащий кусочек женского блаженства.
Из сладкого тумана выплыл Конёк-горбунок, жадно втянул ноздрями воздух и, слегка размяв копытца, весело поскакал.

   
        После этой вечеринки Алла закатила Вике скандал. Вика пыталась оправдываться, -- ведь это же она привела блондинчика. Но Алла даже слушать её не стала. Она обвинила Вику в нарушении конвенции и потребовала Американку.

               
                гл. 10   Американка

   
        Вика надеялась, что Алла заставит её, как обычно, вымыть пол в квартире.
Но Алла на этот раз была беспощадной. Она потребовала, чтобы Вика за вечер познакомилась с тремя мужчинами, привела их в свою комнату и, «расположив» к себе, затащила их в постель. Вика возмутилась и стала протестовать.
        -- Это унизительно и постыдно, -- сказала она.
        Но Алла была непреклонна. Она просто кипела от ревности и злости.
        -- Ты сегодня у меня увела самого желанного мужика!. К тому же он всё время смотрел на меня. Другой женщине я бы ещё простила, но ты же Альфа-самка. Ты самая сексуально-привлекательная. Так что с тебя особый спрос. Заодно сможем убедиться: соответствуешь ли ты своему высокому статусу или нет.
       
        -- А если я не соглашусь?
        -- Пожалуйста. Только тогда корону на стол! И отдашь мне фигурку Пизы.
Вика задумалась.
        -- Я их получила заслуженно.
        -- Это разговор в пользу бедных.
        Никогда ещё сёстры не были так близки к полному разрыву отношений.

        -- Но где же я возьму трёх мужиков? -- спросила Вика.
        -- А это меня не касается, -- ответила Алла. -- Хоть из-под земли доставай.
        Вика не знала почему, но всегда подчинялась своей старшей сестре.   
        -- Когда я буду заглядывать в твою комнату, дорогуша, -- со злорадством добавила Алла, -- между вами не должно быть пионерского расстояния. На этот счёт у меня не должно быть ни капли сомнения. Спустя несколько минут дебаты были прекращены.
        -- Время пошло, -- сказала Алла и включила секундомер. – У тебя ровно пять часов до 12.

            
                гл. 11  Охота пуще неволи
   

        Делать нечего. Пришлось Вики идти на охоту. Она накрасила свои губки и, надев своё парадное синее платье, вышла на улицу. Ноги сами привели её в любимый Таврический сад.

        Выйдя на главную аллею, на одной их скамеек она заметила зрелого мужчину в морской форме. Вика села на ту же скамейку и зашмыгала носом. Затем она достала платочек и начала вытирать глазки. Реакция мужчины была незамедлительной.
        -- Вас кто-то обидел? -- спросил он.
Вика выложила ему только что придуманную ею историю своей «неудачной любви».
   
        -- Я сама из Перми, -- чуть не плача пролепетала она. -- Влюбилась в Питере в одного морячка. Он даже жениться обещал. А когда я осталась у него дома, выяснилось, что он ни на что не способен. Ну ладно, думаю, всякое бывает. Может на службе какие передряги, переволновался.
Но и на вторую ночь, и на третью – тоже самое. -- Слезы навернулись у неё на глазах. -- Зачем же так обманывать девушек, зачем обнадёживать, если ты ничего не можешь?
       -- Да, нехорошо получилось, -- согласился флотский.
       -- А до этого я с его другом встречалась, они служат на одном корабле. И опять тоже самое. Да что у вас тут на Балтике творится, сплошной беспредел!
       -- Зря вы так. Люди разные. Просто вам немного не повезло.
       -- Ничего себе -- немного! Ещё моряки называются. Ни на что не способны.
                (она развела руками и укоризненно покачала головой)
       Балтийский флот!

       -- Знаете что, флот трогать не надо. Люди у нас служат разные.
       -- Срамота! Приеду в Пермь, всем расскажу. Опозорю на всю страну. До чего же вы тут докатились, мореманы.
       -- Попрошу не обобщать. Не надо говорить про всех. Жалко мне не с руки, а то бы я вам показал. Такую бы баню устроил!..
       -- На словах-то вы все смелые. А как до дела – так сразу в кусты.
       -- Ну знаете ли! Попрошу без оскорблений. Ваше счастье, что здесь нет никаких условий...
       -- Почему же нет? Я сейчас живу вон в том доме, у сестры, -- показала она рукой. -- Так что, если не дрейфите, можем сходить.
       -- Ну так пошли, -- гневно сверкнув глазами, выкрикнул он и схватил её руку. -- Я не позволю вам безнаказанно оскорблять наше морское братство...
   
       Когда Алла услышала стук входной двери, она пошла на кухню и по дороге рассмотрела входящих. А когда через несколько минут, заглянула в комнату сестры, то увидела лежащую под одеялом сладкую парочку...               
       Но, как только за ней закрылась дверь, Вика и её кавалер дружно захохотали. Они встали с постели и быстро оделись.
       -- Я как чувствовал, что вы меня разыграли, -- погрозил ей пальцем флотский.
       -- Я даже не знаю, как вас благодарить, -- умирая от смеха, выдавила из себя Вика.
       -- Только смотрите не заиграйтесь. С такой женщиной как вы, поверьте, ну уж очень не хочется вылезать из постели.

        Через полчаса Вика снова вышла на охоту и снова зашла в Таврический сад.
На той же белой скамейке с чёрными чугунными ножками сидел солидный мужчина с небольшими залысинами, интеллигентного вида, в очках. В руках у него была газета «Ленинградская правда».
       Она села рядом с ним, зашмыгала носом и, достав платок, стала вытирать глазки, которые она до этого слегка подкрасила красной помадой. Мужчина сложил газету и посмотрел на неё.
       -- С вами что-то случилось? – спросил он.
Вика, выдавив из себя слезу, рассказала ему о своей «беде».
    
       -- Я попала в дурную женскую компанию и проигралась в карты. С меня потребовали американку. Я даже не знала, что это такое.
Ой! Ну и дура же я! Я думала, они попросят выполнить какое-нибудь желание. Ну там присесть на корточки, например.
А они потребовали, чтобы я за час заклеила мужика, привела его в свою комнату и затащила в постель. Ну вы понимаете?
В противном случае я должна им отдать всю свою стипендию. Она зарыдала. «А на что я буду жить? Я и так обедаю через день».
       -- Срамотища-то какая! -- возмутился мужчина. -- Совсем девки оборзели!
       Он ещё что-то говорил с негодованием и пафосом. Но Вика его неожиданно оборвала.
       -- Вы не могли бы мне помочь? -- посмотрев ему в глаза, робко спросила она. – Мы могли бы понарошку, сымитировать.
Поверьте, вам ничего не придётся делать.
       -- Вы знаете, -- замялся мужчина. – Так бы я вам помог. Но у меня семья: жена, дети.
       Он достал платок и вытер выступивший на лбу пот. «Сами понимаете».
       -- Вам не придётся изменять своей жене, уговаривала его Вика. -- Даю вам честное слово. Поверьте, я порядочная девушка. Но он молчал.

       -- Значит, я осталась без стипендии, -- заплакала Вика.
Она встала со скамейки и собралась уходить.
       -- Подождите, подождите, -- вскрикнул мужчина. -- А сколько у вас есть времени?               
       -- Двадцать минут, – ответила Вика, поглядев на часы.
       -- А где вы живёте?               
       -- Сразу за углом, -- ответила она. Мужчина быстро сложил газету, подхватил её под руку, и они торопливо зашагали к её дому.
       В дальнейшем всё происходило, как и в предыдущий случае. Она так же попросила его снять пиджак и лечь с ней в постель. И, когда высунувшаяся голова Аллы снова скрылась за дверью, она облегчённо вздохнула и собралась встать и одеться. Но здесь случилось непредвиденное.               

        Мужчина в очередной раз вытер выступивший на лбу пот, а затем, распалённый её женскими прелестями, не в силах больше сдерживаться, заключил её в свои объятия.               
        Он явно перевозбудился, стал красный как рак и начал целовать её лицо и шею, при этом он пыхтел и надувал щёки.
Хоть «клиент» был и не молод, но справиться с этим большим, грузным мужчиной в одиночку она бы не смогла.
        И тогда Вика пошла на женскую хитрость. Она сообщила ему, что находится на подписке в клубе весёлых и доверчивых.
И жить ей сейчас с мужчинами запрещено.         
        -- Что это ещё за клуб? – спросил он.
        -- А вы что не знаете? – удивилась она. – Это кожно-венерологический диспансер.
        Мужчина сразу как-то обмяк.
        -- И что у вас? – дрожащим голосом спросил он.
        -- Да там целый букет, -- махнула она рукой
        Вика предложила ему чая, но мужчина отказался. Быстро оделся и через минуту его и след простыл.
«Даже не попрощался», -- с обидой подумала она.
      

        Через полчаса Вика снова выбралась на охоту. В одиннадцать часов вечера в городе стало темно. Зажглись фонари. Да и на улицах народу поубавилось.      
        Она снова зашла в свой любимый Таврик. Пройдя по главной аллее, свернула на боковую. Сюда свет почти не проникал. Вика прошла мимо скамейки, на которой сидел молодой человек. Что-то в нём показалось ей странным. Она развернулась и внимательно посмотрела на него. 
        Ну так и есть. Он, засунув руки в карманы, занимался тем, что в народе называют «играть в карманный биллиард».
Вика вернулась к скамейке и села рядом с ним.  Мальчик был в школьной форме. На его нагрудном кармане она с большим трудом прочитала номер школы и класс: 9Б.               
      
       -- Молодой человек, -- обратилась она к нему. – Чем это мы занимаемся в общественном месте?
       Он сразу вытащил руки из карманов.
       -- Ну что в школу твою сходить, в 9Б класс.
Мальчик перепугался, втянул голову в плечи.
       -- Простите я больше не буду. Это случайно получилось.
       -- Такими делами занимаются с женщинами.
       -- У меня ещё нет женщины, -- печально произнёс он.
       -- Жалко у меня мало времени, -- пригрозила Вика, -- а то бы я отучила тебя от вредных привычек.
       «Малолетка не подойдёт», -- подумала она. – Не хватало ещё срок мотать».
Она встала со скамейки и пошла дальше.
   
                гл. 12     Виктор

        У входа в гастроном Виктория увидела довольно-таки представительного мужчину в элегантном костюме-тройка.
На правой руке у него было обручальное кольцо. В руках он держал авоську с продуктами. Она посмотрела на часы -- было уже половина двенадцатого.
       "Эх, была не была!", -- подумала Вика и подошла к нему.
       -- Молодой человек, можно вас спросить? -- обратилась она к незнакомцу, кокетливо поигрывая глазками.
       Мужчина, увидев такую "мульку", сразу загорелся и сделал ей шаг навстречу.
Но в это время из магазина вышла его супруга.
       -- На минуту оставить нельзя! -- раздражённо выкрикнула она. -- Работу второй месяц найти не можешь, а баб клеишь!
       Супруга схватила своего испуганного муженька под руку и быстренько увела его из опасного места.
 
       Вика шла по улице Восстания и разглядывала проходивших мимо мужчин. Но ни одного более-менее привлекательного, на ком бы мог зацепиться глаз, ей так и не встретилось.
       От досады она даже заскрежетала зубами. Вика была в цейтноте. Она даже начала терять надежду, как вдруг около рекламной тумбы увидела молодого человека приятной наружности. На нём была белая футболка и синие джинсы.               

        Его интересовал репертуар театров на текущую неделю. Вика подошла к нему и слегка подтолкнула его в плечо.               
        -- Извините, я нечаянно, -- сказала она, когда он повернулся к ней лицом.
        -- Да ничего, ничего, пустяки, -- махнул рукой молодой человек.
        Они познакомились на базе общих интересов и представились друг другу. Его звали Виктор. Она рассказала ему о последних спектаклях, которые смотрела, специально отметив самые лучшие. А затем, отведя глаза в сторону, обратилась к нему с неожиданно просьбой.               
            
        -- Мой муж мне изменил, - смущённо опуская глаза, выдавила из себя Вика.  -- Я уже вторую неделю не нахожу себе места. Просто схожу с ума. Если бы вы знали какая это мучительная боль.
        Она достала платок и вытерла повлажневшие глаза.        
        -- Я и лекарства принимала — ничего не помогает. «Не могли бы вы мне помочь?», – совсем разволновавшись, попросила Вика.               
        -- А что вы имеете в виду? – спросил молодой человек.
        -- У меня такая деликатная просьба, -- произнесла она неуверенным голосом. -- Вы мне сразу понравились.
        -- Ну говорите же, -- попросил он.
        -- Я бы хотела, ну как бы это сказать...
        -- Ну говорите, говорите.
               
                (она закрыла лицо руками, "сгорая от стыда")
        -- Я бы хотела наставить ему рога (с трудом переводя дыхание, произнесла она).
        -- Вот те на! -- удивился молодой человек и непроизвольно закачал головой. -- Вы меня просто озадачили.
        Он замялся и не знал, что ответить. Они стояли и молчали. Вика нервно перебирала пальцы на руках, Виктор переминался с ноги на ногу.
        -- Нет, если я вам не нравлюсь, я, пожалуй, пойду. Извините.
        Она повернулась и пошла по тротуару.
       
        -- Куда же вы, постойте! -- закричал он и нагнал её. – Я же не говорил, что вы мне не нравитесь. Просто как-то неожиданно. Я в городе проездом. Мне вас даже некуда привести, в нашем общежитии в комнате восемь человек.
        -- Я живу здесь рядом в минуте ходьбы, -- ответила Вика и слегка покраснела.
        -- Вам это очень нужно? –- глядя ей в глаза, спросил Виктор.
        -- Да, -- ответила она. –- Иначе я бы не просила.
        -- Ну хорошо, -- сказал он. –- Я согласен.
        Вика взяла его за руку и повела к себе.
        -- Вы мой спаситель! -- прошептала она.               
               
        Виктор был удивлён, увидев в её комнате не застеленную кровать.
«Какая же она предусмотрительная!», -- подумал он.
              (На самом деле Вика просто забыла её застелить в пылу борьбы с предыдущим кавалером)
        В этот раз она волновалась несколько сильнее обычного. И даже слегка вспотела. Впрочем, на долгие церемонии у неё просто не было времени -- стрелка часов неумолимо приближалась к 12-ти.
        Она скинула платье и в одной сорочке юркнула под одеяло. «Фигурка что надо», -- отметил про себя Виктор. Он тоже не стал дожидаться особого приглашения, разделся и, оставшись только в трусах и тельняшке, нырнул в постель. Наступила напряжённая тишина… 
   
        «Где же Алла? -- нервничала Вика, -- почему не идёт». Виктор тоже был как на иголках.
        «Что я здесь лежу? -- думал он. -- Меня что за этим пригласили». Он повернул голову и посмотрел на Викторию –- и тут его будто обожгло.
        Под одеялом соблазнительно перекатывалась юная грудь. Она жадно вдыхала воздух, слегка раскрыв свои ярко-алые губки.
Её щёки горели в огне. Глаза были полны томления и нежности.
        В ней было столько нетерпения, столько желания, что у Виктора всё перевернулось внутри. Как же ему не стыдно так долго мучить бедную женщину!

        В его глазах сверкнул безумный огонь. В каком-то безумном порыве он набросился на неё, схватил, прижал к себе, впился в неё своими губвми.
        У неё перехватило дыхание...
        -- Что вы делаете! Что вы делаете! –- задыхаясь, испуганно прошептала Виктория.
        У неё похолодела спина. Она с ужасом почувствовала, что из этих сильных стальных рук ей уже не вырваться.

        Она даже не заметила, как осталась без трусиков, увидев их качающимися на одном из рожков люстры. Вика хотела признаться, что это всё понарошку, но какая-то неведомая сила сковывала всё её тело, и она не смогла даже раскрыть рот. Потолок и стены поплыли над её головой.
        У неё задрожали крылышки носа, дыхание стало судорожным как в лихорадке. Её рот уже не вдыхал, а жадно хватал куски воздуха и заглатывал их целиком.

        Она чувствовала, как дрожат её колени. Глаза её затуманились, а потом и закрылись. Вика даже не заметила Аллу, которая заглянула в приоткрытую дверь.
        Его страсть, вырвавшаяся из него горячей волной, накрыла её с головой, подхватила и понесла. Она провалилась в бездну, в белый туман и перестала чувствовать своё тело…
        Эта злодейка Пиза вновь одержала над ней свою очередную победу. В этот раз конёк-горбунок как-то особенно радостно и немного злорадно отстукивал своими копытцами.

    
        Когда любовный туман рассеялся, Вика немного успокоилась, в голове у неё прояснилось. Она накинула платье и стала высказывать ему свои претензии.
            
        -- Зачем вы это сделали, Виктор! Это непорядочно с вашей стороны.
        -- Простите, но вы же сами об этом просили.
        -- Вы меня неправильно поняли. Это было понарошку. Мы поспорили с моей сестрой, что я смогу до полуночи затащить мужика в свою койку. Я не собиралась делать ничего предосудительного.
        -- Но вы же сами хотели «наставить ему рога».
        -- Я просто неточно выразилась. Это была всего лишь фигура речи. Вы же грамотный молодой человек. Неужели так трудно было понять?
        -- Виноват, не разобрался.
      
        -- Вот именно, виноват, -- не унималась Виктория. – Воспитанные молодые люди, между прочим, сначала спрашивают разрешения у девушки.
        -- Простите, моя вина.
        -- И трусики, если не трудно, достаньте пожалуйста, -- попросила она, показав рукой на люстру.
        Он встал на стул и выполнил её просьбу. Вика с судорожной быстротой натянула их на себя, словно это был главный доспех рыцаря перед смертельным поединком.
        -- Вот что вы теперь будете обо мне думать?
        -- Простите, погорячился.

        Чтобы как-то загладить свою вину, Виктор пригласил её на следующий день в оперетту, на Сильву.
       -- Хотел идти с другом, но он заболел, так что остался лишний билетик.
       -- А что, я давно не была в театре, -- наконец-то примирительно улыбнулась Вика. – С удовольствием схожу.
    
       Когда Виктор ушёл, в комнату зашла Алла.      
       -- Я смотрю ты вошла во вкус, -- сказала она. – Теперь все близлежащие улицы станут твоими охотничьими угодьями.
       -- Не волнуйся, Аллочка, одну улицу я оставлю для тебя.
       -- Какого мальчика закадрила, сучка! Где ты их только находишь, просто слюнки текут.
       -- Только благодаря тебе, дорогая сестрица, -- признательно прижала руки к груди Вика. –- Только благодаря тебе. Курсант второго курса военно-морского училища из Севастополя. Если бы не ты, я бы никогда с ним не познакомилась.
        Алла с досады закусила губы. Она чувствовала свою вину и понимала, что хватила через край…
    
       -- Я тут, конечно, психанула, шлея под хвост попала, -- призналась она, подойдя к Вике. -- Прости меня, я была не права.
       Какое-то время сёстры молчали, глядя исподлобья друг другу в глаза, потом они коснулись друг друга лбами.
Ещё с детства этот ритуал означал у них примирение.
    
   
        На следующий день после оперетты Виктор и Вика гуляли по набережной Невы. Она, сняв туфли и держа их в руке, шла по парапету.
Он придерживал её за руку. Она пела арию из Сильвы.

                «Помнишь ли ты,
                Как счастье нам улыбалось?
                Лишь для тебя
                Сердце пылало любя.

                Помнишь ли ты,
                Как мы с тобой расставались?
                Помнишь ли ты
                Наши мечты?
                Пусть это был только сон -
                Мне дорог он!»

 
         На выходные Виктор пригласил её на празднование дня Военно-Морского флота в одном из пансионатов Карелии на берегу озера.
Вика согласилась.


                гл. 13      ДЕНЬ ВМФ

   
         В тот день погода выдалась на редкость удачной. Солнце загостилось на небе; оно разлеглось там, разнежилось, словно забыв, что ему давно пара проваливать на запад. Лёгкий ветерок с воды приятно обдувал лица. Голубая гладь озера манила к себе свежей прохладой.
    
        В этот день пансионат был буквально забит военными моряками. Везде мелькала белая униформа. Большинство девушек, как и Вика, надели на себя тельняшки, а на голову водрузили матросские бескозырки и фуражки.
        Виктор познакомил её со своим двоюродным братом Валентином, который отдыхал здесь со своей девушкой. Брат работал дамским мастером в салоне красоты на Невском. Валентин сразу же расположил к себе Викторию и вручил ей свою визитку.
        -- Викочка, без очереди и без записи рад вас видеть в любое время.
        -- А Виктор скрывал от меня такого ценного родственника, -- упрекнула она своего кавалера. – Ну как тебе не стыдно!

        Сначала Виктор и Вика участвовали в гонках на лодках с вёслами, но выступили крайне неудачно, заняв последнее место. Что и неудивительно, ибо Вика постоянно путала команды «греби» и «табань».
        Потом стали играть в «вышибалу». В этой игре нужно выбивать из очерченной площадки людей мячом. Но, если мяч поймают, ты сам становишься мишенью. Вот уж где визги и крики не стихали до глубокой ночи.
        А чего стоит «отгадайка». Девушка с завязанными глазами должна была на ощупь определить "своего" парня. Если она ошибалась, её кавалер, выливал на неё кружку холодной воды.

        Но самой захватывающей игрой являлась «брызгалка». Игроки поделились на пары. Всем выдали водяные пистолеты.
На площадке с ограниченными размерами, бегая между деревьев и кустов, необходимо было нагнать соперника и расстрелять его в упор из пистолета.
После чего роли игроков менялись.
        Как-то Виктор загнал её в кусты с крапивой. Она уже начала визжать. Но вместо того, чтобы расстрелять её в упор, он обнял её и стал целовать.
        Вика никогда не забудет его сверкающие счастьем глаза, в которых купалось тёплое июльское солнце.
 
        Вечером в павильоне были танцы. Вика не могла не отметить, что Виктор отменно танцует, особенно вальс. Как только его рука ложилась на её талию, она чувствовала себя надёжно и уверенно. Оказывается, у них в училище танцы были едва ли не обязательным предметом.
        Когда объявили вальс из кинофильма «Маскарад», их пара чуть не смела всех с танцевальной площадки, так стремительно и быстро они пронеслись по паркету.

      
        После танцев Вика и Виктор пошли к большому костру, где каждый желающий мог исполнить свою песню.
После костра они пошли на озеро, предварительно захватив полотенце. Она купалась как всегда голышом. А так как поднялся лёгкий ветерок, ему пришлось сразу, как только Вика вышла из воды, насухо её вытереть, натянуть на нею тельняшку и накинуть ей на плечи свой китель.
   
        -- Что это за светящиеся точки между деревьями? – спросила она.
        -- Это светлячки, -- ответил Виктор. – Это такие маленькие букашки, которые таким образом привлекают брачных партнёров.
        Густой аромат трав витал в воздухе, наполненным стрёкотом цикад. Какие красивые переливы исполняла эта певчая братия.
        -- А что это за звуки? -- спросила Вика.
        -- Это цикады, -- ответил он. – Они тоже ищут брачных партнёров.
Только с помощью звука. Причём поют исключительно самцы.
        -- Как интересно. Все ищут брачных партнёров.
        -- Слушай, Вика, выходи за меня замуж? – вдруг неожиданно предложил он.
        -- Ты что взял пример с насекомых? – прищурив глазки, рассмеялась она.
        -- Не, Вик, я серьёзно: выходи за меня.
        -- Господи! Боже мой! Час от часу не легче. А ты подумал, где мы будем жить и на что? Ты же ещё учишься на втором курсе.
        Он с грустью опустил голову. На самом берегу озера они нашли пустующую скамейку и сели на неё. 

        Небо в ту ночь было ясное и чистое, ни одного облачка. Ярко светила луна, ярко горели звёзды. Отчётливо был виден ковш и полярная звезда.
        -- Как красиво, -- сказала она. – Просто дух захватывает. Чувствуешь себя песчинкой в этом огромном, бездонном мире…
      
        -- Ты знаешь, я иногда жалею, что у нас всё так быстро случилось, -- сказал он.
        -- Почему? -- спросила Вика.
        -- Что легко достаётся, то легко и теряется. Настоящее счастье добывается в трудной и упорной борьбе. Понимаешь, мне нужно не только твоё тело. Мне нужна ты вся, целиком. И на всю жизнь!
Я так много хотел тебе сказать. Я хотел обнять тебя своей душой, я хотел вдыхать запах твоих волос, хотел чувствовать нежность твоих рук.
И вдруг я получаю всё, да ещё без борьбы. Ты просто выбила меня из седла.
        -- В следующий раз я буду кусаться и царапаться, чтобы ты не смог меня упрекнуть.
        -- Да я не об этом.
        -- А о чём? Чего ты хотел?

        -- Я хотел бы взявшись за руки, бродить с тобой по ночному городу. Читать тебе стихи поэтов, живших здесь. Пушкина и Блока,
Ахматовой и Есенина. Побывать на мостике, где мечтатель Достоевского встретил свою Машеньку.
Сходить на балет в Мариинку, посмотреть хотя бы один спектакль Товстоногова. Вдыхать запах ночной сирени.
И куда бы я ни смотрел, я видел бы только твои глаза, наполненные любовью. Ваш город просто пропитан любовью. Из него её можно выжимать.

Вот что ты видишь, например, когда смотришь на это озеро? – спросил он.
        -- Вода плещется.
        -- А Пушкин писал: «Я помню море пред грозою, как я завидовал волнам, бегущим шумной чередою».
        -- Ты меня ещё с Пушкиным сравни.
        -- А почему бы и нет. Ты живёшь в таком городе, с тебя и спрос особый.
Я это к тому, что мы не должны останавливаться на достигнутом, мы должны развиваться. Иначе мы так и останемся на уровне «плещется». 


        Вечером, вернувшись в Ленинград, она спросила сестру:
«Слушай, всем мужикам нужно моё тело, а ему видите ли понадобилась моя душа. Что бы это значило?».
        –- Это очень подозрительно, -- ответила Алла. -- В прошлом году к нашей костюмерше Любке приклеился один тип. Тоже говорил, что ищет родственную душу, а сам назанимал денег и исчез с концами.
И, вообще, я впервые слышу, что у тебя есть какая-то там душа. Бедный Виктор, какой он всё-таки ещё наивный мальчик.
   
        Алла вот уже год преподавала музыку и хореографию в институте культуры.
И когда Вика закончила музыкального училище, Алла помогла ей устроиться хореографом в школу бальных танцев при ДК имени Ленсовета.

   
        Светская жизнь культурной столицы словно гигантская воронка засасывала Викторию. Вечеринки, гулянки, модные спектакли, кинопремьеры, выставки и концерты.
        Блистательный Санкт-Петербург лежал у её ног!

        Особенно она любила вечерние часы, когда:    
      
                «Неоновый свет витрин
                манит и зовет из дома.
                Я одна, ты один.
                Мы с тобой не знакомы»

        Вскоре Вика забыла бедного курсанта Виктора, который когда-то просил её руки.
  
    
               
                гл. 14      СВ-ВАГОН   

   
         Купе было рассчитано на двоих. На обитых красной кожей аккуратных диванчиках сидеть одно удовольствие.
Округлые зеркала, висящие на стенах, придавали интерьеру какой-то особый дворцовый блеск. Здесь даже имелась кнопка вызова проводника.

         По радио объявили: «Заканчивается посадка на скорый поезд Ленинград-Москва, поезд отправляется с третьей платформы, правая сторона. Провожающим, просьба покинуть вагоны».
         «Неужели мне придётся ехать одной», – подумала Вика, поудобнее усевшись на своём месте. Но в это время в проходе раздался какой-то шум, дверь открылась и в купе ввалился крупный мужчина в генеральской форме, а следом за ним вошла полная женщина.
         -- Фу! Чуть не опоздали! -- выпалил он.
         -- Я тебе говорила: лучше ехать на метро.
         -- Кто ж знал, что будут такие пробки, -- оправдывался генерал.
         Вещей как таковых у него не было, кроме небольшой кожаной сумки.
         -- Курица и бутерброды в пакете, -- напомнила ему женщина и, взглянув на Вику, добавила. -- Да и с попутчицей тебе повезло.
Я не удивлюсь, если вы вместе сойдёте где-нибудь в Высшем Волочке.
         -- Нашла, когда ёрничать, -- упрекнул её генерал.
         -- Виктория, -- представилась Вика.
         -- Алексей Ильич, -- кивнул головой генерал.             
По радио снова объявили: «Скорый поезд Ленинград-Москва отправляется с третьей платформы, правая сторона. Просьба к провожающим: срочно покинуть вагоны».
         Женщина расцеловала генерала, махнула рукой Вике «счастливо доехать» и побежала к выходу. Она успела выскочить в самый последний момент, заставив изрядно понервничать проводницу.

        Этот генерал, высокий, подтянутый, с отличной военной выправкой, сразу привлёк её внимание. Белый мраморный лоб. Греческий профиль. Ястребиный взгляд. Да ему бы в театре играть героев-любовников. Впрочем, и в своей униформе он смотрелся очень даже неплохо.
        «Жалко упускать такой подарок судьбы, -- подумала Вика. -- Не каждую ночь судьба оставляет нас наедине со стройным красавцем в генеральском мундире. Да если я его упущу, я просто потеряю веру в себя. Я просто перестану себя уважать».               

        Генералов у неё ещё не было, разве что один полковник. Пару лет назад она из принципа наставила рога родной тётушке. В отсутствии матери, та напялила на себя тогу великого педагога, считая своим долгом следить за моральным обликом сестёр.   
        Тётка постоянно встревала во все их дела, отчитывала за каждую мелочь. Она называла это воспитанием. Особенно сильно она их ругала за то, что у них часто меняются кавалеры.
        -- Порядочные девушки так себя не ведут, -- упрекала она сестёр. Берите пример с нашего поколения. Вот я живу с Николаем Ивановичем после смерти мужа уже 10 лет, и за это время он ни на одну другую женщину не посмотрел. Каждый день из дома на работу, с работы домой –- по нему можно часы сверять. Что значит военный человек -- полковник в отставке.
                (При этих словах она закатывала глаза в потолок)
         Слышать эти нравоучения Вики стало невмоготу, и она решила испытать на прочность тётушкиного муженька.   

         Вика отлично помнила тот вечер. Старый Новый год. Утопающий в сугробах город. Весёлая компания. Дым коромыслом. В тёткиной квартире собралась вся её родня.
         Полковник подошёл и пригласил её на танец. И хотя он был в штатском, в нём ещё чувствовалась офицерская стать. Бравый военный хотел ей казаться весёлым, беспечным и неотразимым. Но она ощутила волнение в его руках. У него слегка вздрагивали кончики пальцев, лоб покрылся испариной.
        О! Как же поёт и ликует женская душа, когда она чувствуешь свою безграничную власть над мужчиной!
А тут у него ещё кончились папиросы. Его любимые «Казбек». Других он не курил. Полковник крикнул супруге, что скоро вернётся, только сбегает в магазин. Повязав шарф, надев пальто и шапку, он вышел из квартиры.
        «Ну что ж, ваш выход мадемуазель», -- сказала себе Вика и, накинув шубку, последовала вслед за ним. Они вместе вошли в лифт.
Николай Иванович её галантно пропустил первой. Она нажала на кнопку. Лифт поехал, только не вниз, а вверх.
        -- Вы, наверно, нажали не ту кнопку? -- подсказал ей он.

        Но лучше бы он этого не говорил. Она повернулась к нему лицом и, освободив шарф на его шее, жадно припала к его губам.
Первые несколько секунд полковнику ещё удавалось держать оборону, но затем его фортификационные бастионы рухнули, и он начал терять контроль над собой.
        И хотя «Виктория» была совсем близко, победу надо было ещё закрепить.
   
        На верхней площадке находилась ещё одна квартира. Но бравого вояку уже ничто не могло остановить.
Он выкинул белый флаг, расстегнув своё пальто. Вика распахнула свою шубку...
        В страстном порыве она вытянула вперёд согнутую в колене ножку. Полковник подался вперёд всем своим телом. Накрывшись шубкой, она слилась с ним в едином порыве...
           Начав с галопа, конёк-горбунок вскоре перешёл на рысь.    
    
        В это время в ближайшей квартире щёлкнула задвижка, открылась входная дверь и оттуда вышли две старушки.
Они посмотрели на целующую парочку и деликатно отвернулись.
       «Жалко, -- тяжело вздохнув, -- подумали они. А ведь когда-то и мы были молодыми».
Правда, одной старушке показалось, что парочка стоит не на четырёх, а на трёх ногах.
       Она поделилась своими сомнениями с подругой.
       -- Я давно просила лампочку на площадке ввернуть, -- ответила та. -- Такая темень — хоть глаз выколи. А тебе не мешает к окулисту сходить и провериться.


        Когда генерал входил в купе, он хорошо разглядел Викторию и по достоинству оценил её женскую привлекательность. Генерал снял китель, повесил его на вешалку и прилёг на диван. Она сняла платье, когда он галантно вышел из купе, и в одной комбинации легла на своё место, накрывшись одеялом. Предварительно она выключила верхний свет, оставив слабенькие ночные светильники.
       -- Вы знаете, вертится на языке, а вспомнить никак не могу. «Кто же это сказал?», – спросила Вика. -- «Да, чтоб чины добыть есть многие каналы. Мне только бы досталось в генералы».
       -- Это же Грибоедов «Горе от ума», -- ответил он.
       -- Вот и не угадали. Я вспомнила. Это Скалозуб.
      
       -- Да вы я вижу большой знаток в области литературы.
       -- Ну, а вы, как я погляжу, в военном деле.  Тактика и стратегия. Интересно, а при соблазнении женщин вы используете свои навыки или нет?
       -- Какие навыки?
       -- Ну там обход, обхват, ложная атака, чтобы отвлечь внимание противника. А затем нанести главный удар в самом неожиданном месте.
                (генерал громко рассмеялся)
       -- Да, я смотрю вы хорошо подкованы и в военной тематике.
       -- Вы знаете у меня были прапорщики и лейтенанты, а вот генералов ещё не было.
                (он просто взорвался от смеха)
       -- Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, -- немного успокоившись, сказал он. -- Но иногда, вы уж мне поверьте, так хочется поменять генеральские погоны на лейтенантские.
                (купе содрогнулось от хохота)
    
       «Мужчину унижает долгая осада», – напомнила она ему. – Кажется, это сказал Стендаль.
       -- Не знаю, -- ответил генерал. -- Мне не приходилось штурмовать неприступные крепости.
                (заулыбались одновременно)

Но это только половина фразы, продолжил он. Полностью она звучит так.
      «Мужчину унижает долгая осада. Женщину, наоборот, она покрывает славой».
       -- Вот уж бы не подумала, -- покачала головой Вика. – Но, признаюсь вам честно, я за славой не гонюсь...

       -- Вот вам картинка, -- продолжала она. -- Представьте, что вы едете с женщиной, объектом вашей страсти в одном купе. Вы зеваете, поворачиваетесь к ней спиной и всем своим видом, даёте ей понять, что она вас не интересует. Используя так называемый отвлекающий манёвр. Она дурочка расслабляется, теряет бдительность и засыпает. А когда она пробуждается уже поздно пить боржоми, пора подписывать акт о безоговорочной капитуляции.
                (Он раскатисто захохотал)
       -- Я, не думая бы, назначил вас начальником генерального штаба! -- серьёзным тоном произнёс он.

        На какое-то время генерал замолчал, не решаясь что-либо предпринять.
«Надо помочь, служивому», -- подумала Вика, зная, что долго держать сексуальное напряжение невозможно.    
        И, когда он протянул руку к часам, лежащим на столике, чтобы посмотреть который час, она протянула ему навстречу свою руку, нащупала его кисть и слегка пожала её. Он всё понял.
        В эту ночь конёк-горбунок качался как-то особенно синхронно, в такт под перестук колёс.
   
    
       Хорошо, когда под руку попадётся боевой генерал. Сразу видно, чего он хочет. Человек понюхал пороха, побывал в бою.
На женщину он смотрит как на добычу в боевом сражении.
       А сколько в городе рефлексирующих интеллигентов, которые сами не знают, чего хотят. Взрослые мужики, а впечатление такое, что их только вчера от сиськи оторвали. Это самый тяжёлый контингент, с которым сталкивалась Вика.
       -- Ничего не поделаешь, -- информировала её Зина, -- все энергичные мужчины давно переехали в Москву. У этого города мёртвых памятников нет будущего».

                гл. 15   И снова девочка

        Она ехала с работы в вагоне метро. Ноги ныли и разламывались после сегодняшних занятий в зале. Вика так хотела присесть, но в час пик это сделать практически невозможно. Народу в вагоне как селёдок в бочке. Стоят впритык.
        Вдруг какой-то невысокий молодой человек в очках улыбнулся, встал и уступил ей своё место. Конечно, она ещё не старушка, но было очень приятно.
Когда Вика доехала до своей станции и вышла из вагона, он всё ещё на неё смотрел скорбным, горестным взглядом, будто сожалея о том, что теперь её уже не будет рядом с ним.
        Подойдя к эскалатору, она повернула голову назад. Молодой человек в самый последний момент, когда двери начали закрывались, выскочил на перрон.
        Больше Вика не оборачивалась, но она знала, что он идёт за ней. Выйдя из метро Чернышевская, Вика присела на большую белую скамейку, стоящую на бульваре.
       
        Он же, выйдя из метро, её потерял; крутил головой, но не видел. Она встала со скамейки и помахала ему рукой. Мол, вон она я. Молодой человек подошёл к ней и стушевался.
        -- Вика, -- представилась она.
        -- Антон, -- ответил он.
        -- Я предлагаю сходить в кино, -- сказала она. – В кинотеатре «Луч» идёт отличная комедия с Луи де Финесом -- «Оскар».
К тому же это совсем близко.
        Молодой человек сразу же согласился. Она не ошиблась. Весь фильм они держались за животы. Смеялись до хрипоты.
Потом пошли в мороженицу. У неё было своё любимое крем-брюле с клубничным сиропом. От шампанского она отказалась.
   
        Затем погуляли в Таврическом саду. Он не понимал, зачем она купила булку.
       -- А как же, -- сказала Вика. – А уточек покормить.

       Вечером они расстались, она дала ему свой телефон и разрешила звонить. Узнав, что она хореограф и музыкант,
на следующий вечер Антон пригласил её в капеллу на фортепианный концерт. Господи, как же ей всё это надоело ещё с музыкальной школы. Лучше бы сводил на хоккей. Никаких активных действий с его стороны пока не предвиделось.
       Один раз, правда, он её спросил, почему она такая красивая и одна.
Вика ответила, что мужчины избегают красивых женщин, бояться, что им не потянуть.
       «Вот в моём подъезде ниже этажом дурнушка живёт. Так к ней постоянно разные мужики ходят.
А я в это время лежу на подоконнике и читаю стихи в гордом одиночестве».
      
        На третий вечер Антон всё же набрался смелости и пригласил её к себе домой. «Ну, наконец-то, -- подумала она, -- он переходит к решительным действиям».
        Но и в этот вечер особой активности с его стороны не наблюдалось. У него была собрана большая коллекция пластинок симфонической музыки и всё это богатство её новый знакомый попытался вывалить на её бедные ушки.
        У неё в этот период как раз был голяк. Ну ни одного стоящего мужика на горизонте. Вика, честно говоря, чего давно с ней не было, испытывала лёгкий голод. Но он ничего не предпринимал и говорил только о музыке.
        Конечно, ему нельзя было отказать в образованности или уме, но женское начало в ней уже начинало протестовать. Неужели так трудно задрать ей юбку и бросить на диван. Антон даже её не потискал и не прихватил. Ну это уже ни в какие ворота, просто форменное безобразие.

         Ждать второго пришествия, когда он созреет, у неё не было ни сил, ни желания, ни времени.
«Нужно срочно что-то придумать, -- говорила она себе. -- А может прикинуться девственницей? -- подумала она. -- А почему бы и нет?».
         Виктория знала, что робкие, неуверенные в себе мужчины тянутся к девственницам. Тогда они ведут себя смелее,
чувствуют себя уверенно и раскованно.
   
         И вот она снова у него дома. Играет оркестр Поля Мориа. Не столе два фужера и бутылка вина «Букет Молдавии». Глазёнки у него блестят! Ой! Что-то будет!  «Ну что ж, игра началась, ваш выход мадемуазель».
        Антон присел к ней на диван и попытался её слегка приобнять. «Чёрт подери! -- подумала она. -- Кто ж так обнимает. Ну почему я не мужчина? Я бы сейчас показала ему, как надо обнимать этих безмозглых дурочек. Как непроизвольно, невзначай отстёгивать застёжки на их бюстгальтерах».

         Спустя какое-то время Вика решила выложить ему всё «начистоту».
      
         -- Когда я рассказываю об этом своим друзьям, мне никто не верит, -- начала она с дрожью в голосе. -- Но вам, Антон, я должна сказать.
         Она смущенно опустила глаза, нервно теребя подол своего платья.
         -- Я ещё девочка. У меня до тебя никого не было. Мне иногда даже стыдно перед своим сверстницами, но что делать, если так получилось.
        -- Вам нечего стыдиться, -- успокаивал он её. -- Я всегда чувствовал в вас внутреннюю чистоту и порядочность.
        Вика впервые услышала о себе такие слова и чуть не расплакалась.

         -- Я вас не сильно разочаровала? – заглядывая ему в глаза, робко спросила она.
         -- Что вы! Что вы! -- замахал руками Антон. – Наоборот, вы стали мне ещё ближе и родней.
         -- Вам, наверное, неинтересна такая неопытная, неумеха как я?  «Может вам лучше подошла бы женщина с прошлым?».
         -- Не говорите так, я вас умоляю, -- взволнованно прошептал он.
         -- Я так боюсь переступить эту тонкую грань, -- с придыханием произнесла она.
         -- Со мной вам нечего бояться, -- шептали его губы. 
         -- Мороз по коже. Я вся дрожу! Если б вы только знали, как страшно на это решится в первый раз!
         Антон молчал, лишь сочувственно кивал головой.

         Они и не заметили, как развели мосты. Вика посетовала, что с ним она совсем забыла о времени. Она выглядела растерянно и взволнованно, уставившись глазами в пол.
         -- Можно мне у вас остаться до утра? -- неуверенным голосом спросила она.
   
         Конечно, он не возражал. Наоборот, подчёркивая свою порядочность, Антон предложил ей лечь валетом. Он очень хотел, чтобы Вика верила и доверяла ему.  Они застелили диван и залезли под одеяло.
         Ну что тут сказать. Не перестаю удивляться на нашу молодёжь.  В Кама Сутре для них уже давно не осталось тайн, эту книгу они зачитали до дыр. А вот простейшую позу валет до сих пор освоить не могут. Больше пяти минут почему-то никто не выдерживает. То ли им терпения не хватает, то ли выдержки.
   
         Вскоре стоны Виктории разнеслись по всей комнате...
                Конёк-горбунок с радостью пробудился ото сна и пустился нагонять прошедшие порожние деньки.               
    

       
        Вика устроила Зининых племянниц в свою группу и персонально с ними занималась.
        -- У них великолепные данные для балета, -- говорила она Зине. -- Какие у них растяжки, я просто удивляюсь.   
        -- Они занимались с преподавателем, -- пояснила ей Зина. -- Мы их специально готовили. Спасибо, что ты мне помогла -- теперь я твоя должница.
            (Зину буквально на днях назначили администратором Мариинского театра)

 
        -- Ты как-то обещала меня сводить в театральный ресторанчик, -- напомнила подруге Виктория.
        -- Викуша дорогая, я помню. Через две недели у меня день рождение. Я заказала столик в этом ресторанчике. Сделаем маленький девичник. Я, ты, Алла и Наташка. Как тогда в спортлагере.
        -- Зинуля, а ты не можешь меня познакомить с кем-нибудь из солистов Мариинки?
        -- Да у них у каждого своя баба.
        -- Ну всё равно познакомь.
        -- Ну хорошо, самый симпатичный у нас Костя Клюев, но предупреждаю -- он женат.
        -- Это не важно, познакомь.
        -- Ну хорошо, уговорила. Встречаемся на моём дне рождения.
        -- Тебе что подарить-то?   
        -- Шоколадные конфеты с ликёром.
            
 
                гл. 16      САМОЛЁТ
      
   
        Вика заметила его ещё в аэропорту, когда летела на слёт молодых хореографов в Москву. Высокий мужчина с острым, пронзительным взглядом. На нём был белоснежный костюм и белая ковбойская шляпа. Она его сразу узнала -- это был известный всей стране киноактёр. Половина женского населения страны была от него без ума. Его фотография до сих пор висит у неё над письменным столом.
      
        Вика посмотрела почти все фильмы с его участием и одно время даже бредила им по ночам. Она вспомнила, как во время Московского кинофестиваля пыталась взять у него автограф, но поклонницы её кумира настолько плотным кольцом окружили артиста, что ей не удалось даже приблизиться к нему.
        К сожалению, он уже тогда был женат. Вика страдала и мучилась, но ничего не могла с этим поделать. Она была готова отдать всё на свете, чтобы только один вечер провести с ним вдвоём.
       
        В зале ожидания на мгновение их глаза встретились. Ей даже показалось, что он ей улыбнулся. Как много было в этом взгляде. Как много он хотел ей сказать. Но главное в его взгляде она поняла. Это было страстное желание и тайное признание в любви.
        На стойке регистрации мужчина задержался, обернулся, чтобы подать руку жене, -- на самом деле он это сделал только ради того, чтобы ещё раз взглянуть на неё.
        Щёчки у Вики заалели. Какое-то внутреннее беспокойство охватило её. Она почувствовала, как заныла её грудь. Стали предательски подрагивать крылья носа. Такое с ней случалось всегда, когда она начинала заводиться.

        Место досталось ей не очень хорошее, в самом хвосте самолёта. Там весьма сильно ощущалась вибрация от турбулентности. Недалеко от её места располагался туалет, в который время от времени скапливалась очередь. Утешало лишь одно: если самолет потерпит крушение, шансов выжить у неё по статистике на 20% больше, чем у «мажоров» в премиум-классе.
        В середине салона тоже не очень удобно ввиду того, что по проходу постоянно снуют стюардессы с тележками, предлагая пассажирам еду и напитки. Хотя «болтанка» на уровне крыльев ощущается меньше.
        Впрочем, первые ряды она не любила, в основном их занимали пассажиры с детьми, а дети в дороге её раздражали.
Она предпочитала сидеть у иллюминатора, где Вику никто не беспокоил.
   
        Он несколько раз прошёл по проходу, подолгу задерживая на ней свой взгляд. От этого взгляда ей сразу становилось не по себе, начинали дрожать ноги.   Казалось, ещё немного и этот высокий мужчина выбьет ногами аварийный люк и, схватив её за руки, улетит вместе с ней в облака.


        Вика тоже прогуливалась по салону. Он сидел в левой части салона, где было два ряда кресел, причём его кресло располагалось ближе к проходу. Его супруга сидела у иллюминатора и, не отрываясь, смотрела в него. Он же разглядывал какой-то иллюстрированный журнал.
        Вика дождалась, когда очередь в туалет окончательно рассосётся и, проходя в очередной раз по проходу, двумя пальчиками левой руки побарабанила по его плечу.
       С его кресла отлично было видно куда она пошла. Как только за ней закрылась дверь в туалет, он встал и быстро пошёл вслед за ней.
       Конечно, ИЛ-18 – это вам не Боинг, где в подобном помещении есть даже тумбы с раковинами. Вот уж где может разгуляться необузданная женская фантазия!
       У нас же всё очень аскетично. И так стеснительно, что дальше некуда. Но выручает русская смекалка, да и женщины у нас не лишены творческого начала.    

       Как только за ним закрылась дверь, Вика сама бросилась ему на грудь. Его неукротимое, страстное желание обожгло её своим жаром.
Стоило ему заключить её в свои объятья, как она вспыхнула, словно бочка  с порохом, которую уже ничем нельзя было загасить.
       В этот момент Вика уже ничего не видела, в глазах стоял туман. Её будто ударило током. Больше она ничего не помнит.
Она улетела в небытие. Ей даже показалось, что это уже не самолёт, а она сама летит среди облаков. Она задохнулась и перестала дышать...

       К своему удивлению Конёк-горбунок совершенно не чувствовал земли. 
Он летел и махал крыльями как Пегас, которые совершенно неожиданно выросли у него за спиной.

               
                гл. 17      В ресторане
    
        Вика с нетерпением ждала этого дня – ну вот и дождалась. В театральном ресторанчике Ленинграда собралась вся местная богема.
Зина, пригласившая своих подруг на девичник, занимала небольшой столик, застланный белой скатертью, в самом углу ресторана. Там, где сидели большие компании, столики просто сдвигались друг к другу. На танцплощадке играло несколько музыкантов в чёрных блестящих комбинезонах.
        Девушки были нарасхват. Их постоянно приглашали на танец. Лишь в редкие минуты, когда музыканты объявляли перерыв, они могли немного посплетничать; поболтать о новых премьерах, успешных дебютах молодых актёров, провалах и неудачах.               

        Зина знала всё. Она рассказывала о самых известных посетителях ресторана.
        -- Вон видите красавец-мужчина у окна. Это Игорь Дмитриев с театра Комедии. В кино играет белогвардейцев. Неотразимый мужчина. Герой-любовник. Я от него без ума.
Справа от него сидит наша восходящая звезда Марина Неёлова. Она уже снялась в нескольких фильмах. Товстоногов её хотел пригласить, но опоздал, какая жалость! «Современник» перехватил. На днях уезжает в Москву. Впрочем, она нам не конкурент – у неё сейчас постоянный кавалер.

        -- А вон там в самом дальнем углу огненный брюнет с усами? – спросила Вика.   
        -- Это Миша Боярский. Прекрасные внешние данные, ещё и поёт. Я думаю, у него большое будущее. Просто пока нет для него хорошей роли.
Но к нему не подойти, можете не стараться, видите сколько девиц у него на шее висит.
        А рядом с ним Алиса Фрейндлих. Самая характерная актриса, по признанию критиков. Кстати, уже сегодня на её спектакли билетов не достать.

        -- А мне кажется, Дмитриев мне подмигивает, – сказала Алла.
        -- Окстись, подруга! – успокоила её Зина. – Не видишь, мужик слегка перебрал.
        Алле повезло больше всех, её пригласил на танец сам Боярский. После танца девчонки не удержались.
        -- Ну как успехи? – полюбопытствовали они.
        -- Какие там успехи, -- махнула рукой Алла. – Он говорит, что на первом месте у него театр. Ну, а девушки? А девушки потом... В общем, сплошная головная боль.               
        -- Девочки, а вы знаете, что у женщин голова болит только по двум причинам, -- заметила Наташка. – Первая. Хочется мужчину, но его нет.
        -- Ну, а вторая? – спросила Алла.
        -- Мужчина есть, но его не хочется.
                Дружный женский смех пронёсся над столом.

        -- А кто этот седой товарищ, у которого девушка с микрофоном берёт интервью? -- спросила Алла. – Что-то лицо знакомое.
        -- Так это же народный артист Николай Симонов. Тот самый актёр, что сыграл роль Петра Первого в одноимённом фильме. По городу пронёсся слух о его тяжёлой болезни. Через неделю, возможно, будет его последний выход на сцену.
Он играет в Пушкинском «Перед заходом солнца», Гауптмана.
       
        Чтоб не откладывать дело в долгий ящик, Вика напомнила Зине о своей просьбе.
        -- Ты не забыла, ты меня обещала познакомить с Клюевым, – сказала Вика.
        -- А чего там знакомить. Вон он у окна сидит рядом с женой.
        -- Какое у неё одухотворённое лицо, -- отметила Алла.
        -- Она тоже работает в Мариинке, -- продолжила Зина. -- Балетмейстером. Мне тут девчонки из кордебалета рассказывали,
вы не поверите, он ей не изменяет.
Жена его даже не ревнует, а ведь она на десять лет его старше. Говорят, она его откопала в каком-то Тьму-Тараканьске, в танцевальном кружке. Забрала его из детского дома в 10 лет, занималась с ним индивидуально, а затем привела за ручку в Вагановское училище.
А когда он стал артистом балета, вышла за него замуж.
        -- Какая романтическая история! -- воскликнула Наташка.
        -- Ну это не моё дело, -- настаивала Вика. – Ты, главное, познакомь.
        -- Ну что пошли, -- сказала Зина. Вика и Зина встали и подошли к столику Клюева...

        -- Моя подруга, молодой хореограф Виктория, -- представила её Зина. – Ведёт курсы бальных танцев в ДК Ленсовета, большой поклонник вашего таланта.
        -- Константин, -- представился Клюев.
        -- Лиза, -- кивнула головой его супруга.
        -- Виктория мечтает пригласить вас в свою школу танцев на мастер класс. Но я ей объяснила, что у вас совсем нет свободного времени.
Она ещё не представляет, какой это огромный труд быть солистом Мариинского театра.
        -- Да, -- согласился Клюев. -- Приходится жертвовать очень многим.
        -- У него после выступлений бывает такая боль в икрах, что даже ходит с трудом, -- добавила жена.
      
        -- О, чуть не забыла, Константин! -- вскрикнула Зина. -- Вы не заплатили профсоюзные взносы за три месяца.
Я вам уже напоминала, но  реакции никакой. Будете оформлять документы для гастролей в Лондоне, мы вас за это погоняем,
как вшивого по бане.
        -- Завтра же заплачу, честное пионерское, — сдерживая смех, пообещал Клюев.
        Послышались звуки вальса.
        -- А вы танцуете вальс? – спросила Вика у Клюева. Супруги засмеялись.
        -- Он уже сто лет его не танцевал, -- ответила за него Лиза.
        -- К сожалению, в нашей школе танцев сейчас запись только в младшие группы, -- сказала Вика. –- Но для вас я сделаю исключение.
        Столик просто грохнулся от смеха. Клюеву ничего другого не оставалось как выйти в круг.

        Венский вальс они откатали на одном дыхании.
        -- Жалко, что я не свободен, -- с сожалением выдохнул Клюев. – А то бы поволочился за такой стильной штучкой как вы.
        -- А уж я бы как поволочилась, -- улыбнулась Виктория. – Вы даже себе не представляете.
        Когда она вернула его Лизе, та сделала Вике комплимент.
        -- Вы танцуете на голову лучше Константина.  Видимо, нам придётся всерьёз подумать над вашим предложением.
        «Такого мужика с наскока не возьмёшь, -- прикинула Вика. – Ладно, подождём до лучших времён. Благо время у меня ещё есть».
    
         
                гл. 18     АПОЛЛОН

   
         Наутро ей позвонил её хороший знакомый, художник Владимир Бородин.
Мужчина лет сорока пяти, невысокий, крепкого телосложения, с удивительно живыми подвижными глазами. Энергия в нём била через край. Все его движения были резкими и стремительными, будто его всё время толкала упругая пружина.

        Бородин пригласил её на выставку в Дом художника. Там экспонировались работы разных живописцев, пейзажи и натюрморты, выполненных в технике мастихина.
        В этой технике краска наносится не кистью, а маленькой лопаткой в виде ножа. Получаются рельефные объёмные мазки. Живопись отличается яркими натуральными цветами. При создании подобных работ цвета практически никогда не смешивают, а наносят прямо из тюбика на полотно.         
        Ей нравилась эта техника. Она позволяла по-новому взглянуть на давно привычные пейзажи. Посмотреть на них под другим углом зрения. Больше всего в искусстве и в жизни Вика ценила новизну. Больше всего не любила однообразие и повторы.
         

         Но, конечно, главным достоянием Бородина была его мастерская на Гродненском переулке в доме 20, в самом центре города. Уютное богемное гнёздышко рядом с метро Чернышевская. Здесь собирались художники, артисты, поэты, студенты; как говорится, творческая молодёжь и гости нашего города.
         Когда одиноко на душе и некуда себя деть, «пойду к Максиму я, там ждут меня друзья»; тут всегда можно было найти группу по интересам, поболтать, как сегодня говорят, потусоваться.
         А если повезёт, то уйти не с пустыми руками. Девчонок здесь всегда было навалом: от натурщиц до дам полусвета.
Причём тратить деньги и чего-то приносить никто не принуждал. Но если захватишь пачку сигарет или бутылочку вина, то лишними они не станут.

         Зайдя в мастерскую к Бородину, Вика увидела портрет очень красивого мужчины в тунике.         
         -- Это кто? -- спросила она художника.
         -- А ты что не узнаёшь, -- ответил он. -- Это древнегреческий бог Аполлон.
         -- Я не о том. Кто тебе позировал?
         -- Это известный натурщик из Москвы. Только что вернулся из Италии. Мне удалось его заполучить всего на пять сеансов.
И то потому, что картина заказана министерством культуры в дар греческому правительству.
         -- Он, конечно, женат, -- тяжело выдохнула Вика.
         -- Вот и не угадала, -- ответил Бородин. – Был женат на француженке, но сейчас разводится.
Так что его ещё можно перехватить между двумя браками.

         В мастерской раздался звонок.
         -- Ну вот и лёгок на помине, -- сказал Бородин. –- Сейчас ты с ним познакомишься.
         Художник пошёл открывать входную дверь. И вскоре перед взором Виктории предстал живой древнегреческий бог.
         -- Знакомьтесь, -- представил их Бородин. – Виктория Андреевна – хореограф и музыкант. А это Аполлон Платонович – тёзка нашего героя, знаменитый натурщик. Золотой фонд Союза художников.
         -- Очень приятно, -- сделав реверанс, сказала Вика.
         -- Мне тоже, -- ответил Аполлон и кивнул головой.
         «Я в Питере только на неделю, -- обратился он к Бородину, -- у меня уже билеты заказаны в Австрию».
         -- Да, времени в обрез, -- согласился Бородин.
         –- Кстати, вынужден тебя огорчить, -- сказал Аполлон, обращаясь к художнику. –- Наша главная натурщица Ниночка Звягина не сможет принять участие в работе. У неё тяжело болен ребёнок. Сейчас она с ним в больнице.
         -- И как долго это будет длиться?
         -- Ничего не могу тебе сказать.

         -- Ну ты меня огорчил! -- расстроился Бородин. – Зарезал, можно сказать без, ножа! Ну кем я её заменю? Какое-то время все молчали, мужчины напряжённо искали выход из сложившейся ситуации…

         -- А почему бы нам не взять твою Викторию? – внимательно посмотрев на неё, предложил Аполлон.
         -- Ну она не моя, -- заметил Бородин.
         -- Пока ничья, -- добавила Вика, смущённо опустив глазки в пол.
         -- Не придирайтесь к словам, -- продолжал Аполлон. -- Сложена она превосходно. Пластична. Чувствуется балетная школа. А если она будет стесняться обнажёнки, разрешим ей позировать в трусиках.
          -- А вы знаете, что в Древней Греции не носили трусов, -- сказала Вика. – И вообще, богиня в трусах – это нонсенс! Особенно богиня любви.
         -- Полностью согласен с Викторией, -- подтвердил Аполлон. -- В трусах теряется целостность фигуры.
          -- Ты как всегда прав, – покачал головой Бородин.
          -- К тому же можно неплохо заработать, -- добавил Апрллон. -- Это всё-таки правительственный заказ. Конечно, если вам нужны деньги?
          -- А кому они сегодня не нужны, -- ответила Виктория.
    
         -– У тебя как со временем? -- спросил её Бородин.
         -- После обеда я свободна, плюс выходные.
         -- Надо бы, конечно, на тебя посмотреть.
         -- Мне что раздеться?
         -- Желательно, -- попросил Бородин.
         -- Я выйду? -- спросил Аполлон.
         -- Можете остаться, -- бросила Вика. – Если нам придётся работать, мы должны привыкать друг к другу.
         -- Раздеться лучше в предбаннике, -- подсказал Бородин. – Это комната отдыха для натурщиков. Она маленькая и там всегда тепло.
Стоит хороший нагреватель.
         Он провёл её в небольшую клетушку. Здесь находился старый плюшевый диван, столик, на котором был электрочайник со стаканами, кресло и умывальник. В отдельной нише за дверью располагался туалет.
         Когда Вика появилась перед мужчинами, Аполлон даже присвистнул от восхищения.
         -- Такую красоту и скрывать от общества – да это просто преступление.
         -- Пожалуй, ты прав, -- кивнул головой Бородин.
         Он попросил её встать на колени, чтоб посмотреть на её гибкость.
Она с удовольствием исполнила его просьбу.               

         Бородин был полностью «удовлетворён».
         -- Подмышки у неё чистенькие, педикюр превосходен, -- заметил Аполлон, -- только на лобке надо волосы сбрить.
         -- Это зачем? – поинтересовалась Вика.
         -- Таков канон. – ответил Аполлон. – Все богини изображаются без волос.
         -- Они что в парикмахерскую бегают каждую неделю? – спросила она.
         -- Они богини, -- сказал Аполлон. – Им не надо бегать в парикмахерскую, они вызывают мастера на дом.
         -- И на голове волосы надо чуть-чуть отогнуть назад. Чтоб лучше была видна шея, -- добавил Бородин.

         Договорились работать каждый день с 3 до 7 вечера. «Сорок минут работаем, двадцать отдыхаем. Оплата по максимальному тарифу, а за обнажёнку -- повышающий коэффициент», -- пояснил Бородин.
         Вике предстояло позировать в позе стоя, изображая одну из муз Аполлона, -- Терпсихору.  «Ну это легко, -- подумала она. -- Лишь бы не сорвался с крючка».
            
        Ну вот и началась работа. Первые два часа прошли относительно спокойно.
Но, когда пошёл третий час стояния, у неё заболела спина, онемела опорная нога, начали деревенеть руки. Какое же это мучение неподвижно стоять. Какой садист придумал эту пытку. В перерыве, накинув на себя покрывало, Вика еле-еле доковыляла до предбанника. Аполлон был уже там. Он заварил чай и приготовил пирожные.
        -- У меня всё болит, -- пожаловалась она. И рука, и спина, и ноги.
        -- Я видел, как вы стоите. Вы боитесь пошевелиться. Это неправильно. Необходимо раз в 10 минут разминаться, перенести вес с опорной ноги на другую, сделать ногой встряхивающие движения, выпрямить согнутое колено. Главное -- запомнить в каком положении вы находились
до разминки.

Еще хорошо помогает интенсивное растирание. Я использую охлаждающие мази для суставов и вен, которыми пользуются спортсмены, например, лиотон гель. Я себе уже помазал, могу и вам.
        -- Да, да. Пожалуйста, если не трудно. И она выставила свою опорную ногу на диван.               
        -- Перед втиранием необходимо сделать небольшой массаж, -- сказал он, -- чтобы мазь лучше впиталась.
        Он размял ей стопу, потом лодыжку, затем его упругие сильные пальцы пробежали по её голени и несколько раз сильно сжали коленку.
Удивительно, но боль стала стихать. Вика почувствовала, как приятное тепло разлилось по её ноге. Она расплылась в широкой улыбке.
Этот древнегреческий бог оказался настоящим волшебником...
        -- Что-то у меня бёдра поламывает, -- пожаловалась она. -- Может быть это растяжение?
        -- Если бы было растяжение, вы бы не смогли ступить на ногу. А вы ещё, славу богу, ходите, -- строго ответил он.

        Когда его пальцы перебрались выше колена и стали сдавливать её мягкие ткани, по телу пробежали мурашки. Бёдра будто иголкой царапала мелкая дрожь. Лёгкий румянец заиграл на её щеках. Дыхание стало отрывистым и частым. "О! Господи!", -- прошептала она.      
        И как тогда в самолёте стали предательски подрагивать крылья носа, она ничего не могла с собой поделать, она стала заводиться.
        "Хорошо ещё, что он не видит мои соски", -- волновалась она. И было от чего. Её соски, прикрытые покрывалом, распрямились, встали и нагло торчали, выдавая её с головой.
        "Почему он тянет? Почему, не бросит меня на диван?", -- задыхаясь, изнывала она. Виктория сдерживала себя из последних сил.
От нестерпимого желания сладко заныли гениталии. Тело страдало и бесилось, оно требовало разрядки...

        После того, как он закончил массаж, Аполлон попросил её об одном одолжении.
      -- Дорогая Виктория, вы иногда бросаете на меня слишком откровенные взгляды.
      -- Это непроизвольно, извините меня, я не нарочно, -- ответила она.
      -- Я сейчас о другом. У художников есть золотое правило. Не иметь близких отношений с натурщицей, до того, как работа завершена.
Иначе ничего не получиться. Тоже самое и между натурщиками.
      -- А когда работа завершена? – в отчаянии, чуть не плача, спросила Виктория.
      -- Ну там по обстоятельствам. Как говорится – дело личное. Это уже ни на что не влияет.
      -- Спасибо, что просветили. А я думала вы отмороженный или голубой. На женщин совсем внимания не обращаете.
      Он чуть не поперхнулся от смеха. А потом они оба долго и весело смеялись…
      -- Вы не сердитесь, -- после некоторого молчания, глубоко вздохнув, вымолвила она. -- Иногда у одинокой женщины при виде красивого мужчины может просто закружится голова...
    
      На следующий день (в предбаннике) Вика долго не решалась задать ему щекотливый вопрос.
      -- Мне даже неудобно вас спрашивать, это чисто женский вопрос.
      -- Спрашивайте, спрашивайте, -- сказал он. – Я разрешаю.
      -- Я про критические дни. У меня они вот-вот наступят. Я право не знаю, что и делать.
      -- Ничего страшного. Используйте прокладки и позируйте в трусиках. Все женщины так делают.
      -- И ещё один вопрос уважаемый Аполлон Платоныч. Я вчера побрилась.
      -- Поздравляю. Теперь вы выглядите как настоящая богиня.
      -- Нет, я о другом. Мне стыдно вас об этом спрашивать. Это очень личное, даже интимное.
      Она смущённо потупилась.
      -- Спрашивайте, спрашивайте, -- ответил он. – Я сейчас для вас не мужчина. Я ваш наставник и партнёр. Так что вы хотели спросить?
      -- У меня есть комплекс по поводу МПГ -- они стали заметны.
      -- Не понял, что за МПГ.  Я такой аббревиатуры не встречал.
      -- Раньше, когда я была не бритая (она стыдливо опустила глаза), они не были заметны. Ну это… это… это, это малые половые губы…
      -- О, боже! Ну вы и конспираторша. Как вы не понимаете. Всё что естественно, то не безобразно.
К тому же вас никто не заставляет сидеть в раскоряку, как в гинекологическом кресле. Поймите, художник смотрит на натурщицу не как на женщину, а как врач на больного. Если хотите, как патологоанатом на покойника.
      -- Да, хорошенькое же у вас сравненьеце, ничего не скажешь.
    
      -- И последнее. Что я хотела вас спросить. Только ответьте мне честно.
                (она слегка распахнула накидку, прикрывающую её тело)
У меня не слишком маленькая грудь для богини?
                (он запахнул её накидку обратно.)
      -- Не хулиганьте, дорогой коллега. Просто у вас девичья грудь. Вы ещё не рожали. И запомните, не помню кто сказал,
«и в маленьких формах можно выпекать сдобу».
      В это время раздался стук в дверь, послышался голос Бородина.
      -- Ребята, пора за работу!

        На пятый вечер главная композиция картины Аполлон-Терпсихора была завершена. Конечно, нужно было ещё прописать на дальнем плане дубовую рощу, а на переднем немного травы. Но это уже будет делать другой художник. Они свою работу выполнили.
        Заходившие в мастерскую коллеги Бородина, показывая характерный жест большим пальцем, произносили только одно слово: «Отлично!».
        Просто так отпустить свои модели художник не мог. «Надо отметить такое событие», -- сказал он и побежал в магазин.
        -- А позвоночник-то у меня всё-таки побаливает, -- пожаловалась Вика.
        По этой причине Аполлон после каждого сеанса втирал ей гель и делал массаж спины. Вот и в этот раз они пошли в предбанник, и он стал выполнять привычные процедуры.

        -- Так мы больше не нужны? – спросила она.
        -- Да, -- ответил он. – Бородин сказал, что работа завершена.
        Когда Аполлон закончил массаж и сел в кресло, она встала, надела на себя белую маечку, села ему на колени и притянула к себе.
Вика исходила от нетерпения.
        -- Ты говорил, что дальше по обстоятельствам, -- прошептала она…
                Конёк-горбунок даже был немного растерян, но застояться в тот день ему так и не пришлось.
   
                гл. 19    Встреча с Клюевым
      

        В один из вечеров Зина заехала к сёстрам домой и вручила им два билетана на премьеру в Большой драматический театр к Товстоногову. Спектакль назывался «История лошади». Играли звёзды: Лебедев, Басилашвили, Волков. Посмотреть спектакль приезжали многие режиссёры из Москвы и из других городов. Билеты раскупили задолго до премьеры.
   
       -- Люди будут играть лошадей, -- по секрету сообщила Зина. -- Такого ещё в театре не было.
       -- Интересно, что на этот раз выкинет Лебедев, что отчебучит, -- сказала Алла. -- Он ведь актёр от бога.         
   
       Перед самым спектаклем в фойе Виктория столкнулась с Клюевым. Тот её первым заметил и поздоровался.
       -- Я думал, вы ходите только на развлекательно-музыкальные постановки, -- с улыбкой произнёс он, -- а вы, оказывается, не пренебрегаете и серьёзным искусством.
       -- Вот видите, как можно ошибиться в людях, -- закачала она головой.   
       -- Я насчёт вашей просьбы про мастер класс. В конце месяца у меня будет окно, целых два дня без спектаклей. Так что на пару часов я в вашем распоряжении.
       -- Не знаю, как и благодарить, -- ответила Виктория.
       -- А вы не благодарите, вы мне лучше покажите юную Терпсихору, которая хранится у вас.
       -- Хорошо, я специально заберу её в свой сейф.
       -- Я свяжусь с Зиной, -- сказал он. -- она вам позвонит.    
         
               
                гл. 20  Палатка на турбазе

   
         Летом Алла отдыхала на турбазе у озера Отрадное. В субботу на выходные прямо с утра к ней в гости прикатила Вика.
Погода стояла просто на загляденье. Солнышко ласково пригревало землю. Высоко-высоко в небе летали ласточки. Редкие облака проплывали над головой. В эти утренние часы веет покоем, умиротворением, прохладный ветерок с озера успокаивает и располагает к сладостной расслабляющей лени. Ну, казалось бы,чего ещё можно желать.

        -- Мужчины-то интересные у вас есть? – первое, что спросила Вика.
        -- Да есть один мальчик, но он занят.
        -- Ну и что, познакомь.
        -- Да и знакомить не надо. Ты его сама сегодня увидишь на спортплощадке. Кстати, мальчик неплохо танцует. Занимается бальными танцами, учится в театральном институте.
        -- Ты меня просто заинтриговала, -- улыбнулась Виктория. -- Я уже завелась. Он будет моим.
        -- Держи карман шире. Я думаю этот мальчик тебе не по зубам.
        -- С чего это ты так решила?
        -- У него девочка просто на заглядение.
       
        -- Ну может поспорим, что до отъезда он будет моим?.. На бутылочку кофейного ликёра. Шампанское мне уже надоело. Ну что идёт?
        -- Ты даже его не видела.
        -- В том-то и азарт, как в картах, -- никогда не знаешь, что будет в прикупе. Ну, а не потяну, тебе же лучше – выигрыш твой.
        Она протянул руку сестре. Та протянула ей свою. И после рукопожатия Алла ребром ладони разбила их руки.
   
        Вика знала золотое правило жизни: не так уж и трудно затащить мужика в постель. Гораздо труднее его удержать, сохранив в нём интерес к себе. После обеда, сходив на пляж и выкупавшись, сёстры пришли на волейбольную площадку. Причём Вика заранее переоделась в спортивный костюм.
        Именно там Алла и показала Вике её будущую соперницу Дашу и её молодого человека Василия. Они играли в волейбол за одну из команд. Василий был действительно хорош, просто красавчик с нежным румянцем на щеках — Алла не обманула.

            
        Но и Даша ни в чём не уступала ему. Гибкая, стройная, загорелая, она не сводила влюблённых глаз со своего избранника.
        «Может зря я погорячилась, что заключила это пари», -- с сожалением подумала Вика. Но было уже поздно. К тому же она не умела отступать.
        Когда одна из девушек, игравшая в команде Василия, ушла с площадки, Вика вызвалась её заменить. Она представилась и заняла свободное место. Так уж получилось, что самым слабым звеном в команде оказался сам Василий. Особенно много ошибок он совершал на приёме.
Вика поначалу молчала, но потом стала делать ему замечания.

        -- Ну кто же принимает мяч одной рукой. Неужели трудно сложить ладони. Не руки, а решето… Зачем перекидывать мяч сопернику. Надо разыгрывать на третьего.
        Даша попыталась было заступиться за своего подопечного.
        -- Там, куда приходит Вика, там буза и много крика.
        -- Не остроумно, -- урезонила её Виктория. -- Надо не защищать мальчика, а указывать ему на его ошибки для того, чтобы он мог их исправить. А с такой заступницей как вы Васенька никогда не научится хорошо играть.
К тому же вместо того, чтобы смотреть на мяч, он всё время смотрит на вас – отсюда понятно почему у него так много брака.
        Они чуть было не повздорили. Но, славу богу, страсти быстро улеглись.
    
        Когда пошли в лес за ягодами Вика и Василий в какой-то момент оказались рядом.
        -- Какие сочные ягоды, -- сказал Василий. – Я таких крупных больше нигде не встречал.
        -- И очень полезные, -- добавила Вика.
        -- Вы имеете ввиду витамины? – спросил Василий.
        -- Нет, другое. У вас сейчас пальцы, как грабельки. Вот так и в игре надо держать кисть, чтобы она пружинила. Тогда и с приёмом будет полный порядок. И вообще, когда выходишь на площадку, надо играть, а не на девочек засматриваться.


        Танцплощадка, украшенная гирляндами мигающих лампочек, была призвана создавать радостное настроение.
Диско-шар сверкал всеми цветами радуги. Даша танцевала только с Василием. В перерыве к ним подошли Вика и Алла.
        -- В зале Благородного собрания на фабрике невест в старой Москве существовало негласное правило, -- сказала Алла. -- Если три раза протанцевал с одной -- обязан жениться.
        Послышались волшебные звуки Венского вальса. Даша не умела танцевать вальс. Для Вики это был прекрасный шанс, и она пригласила Васеньку.
      
        Венский вальс – это танец, воплощающий настрой, дух лучших императорских дворов. Говоря о нем, невольно вспоминаешь о классических платьях до пола, кавалерах, одетых в элегантные фраки.
        Пара смотрелась просто великолепно. Легко, размашисто, почти не касаясь пола, они летали над площадкой. Вика кружилась под его рукой, плавно покачивалась в «Лодочке».
        А как она подёргивала плечиками! Как откидывалась назад, полностью полагаясь на крепость его рук.  А как она смотрела в его глаза. Нет, она не смотрела. Она просто пожирала его своим взглядом, обжигая его запахом своих духов, запахом молодого горячего тела. Каждый её взгляд, немного наискосок, исподлобья, обдавал жаром его юную душу!         
        Он чувствовал необъяснимое волнение в груди, с которым он ничего не мог поделать. А когда Вика прижималась к нему чуть сильнее, чем этого требовал этикет, и он чувствовал её пленительное пылающее тело, его сердце начинало идти в разнос.
   

        Когда смолкла музыка, она подвела его к Даше.
        -- Василий -- просто прекрасный партнёр, -- сказала Вика.
        -- У нас в театральном институте очень хороший курс бальных танцев, -- ответил он.
        -- Сразу чувствуется школа. У вас, кажется, Покровская преподаёт?
        -- Да, да, -- ответил он.
        -- Я у ней тоже занималась. Прекрасный хореограф. А сейчас я сама веду курсы бальных танцев в ДК Ленсовета. Так что, милости просим, заходите в гости.

        Заиграли «Распутин». Ноги сами сорвались в пляс.  Все ринулись в круг, образовалась весёлая куча мала. Вот уж где было полное самовыражение. Кривляйся, прыгай, дрыгай, размахивай руками, выделывай любые кренделя. Сегодня твой день.
                (https://www.youtube.com/watch?v=SYnVYJDxu2Q)

         После танцев сёстры сидели на скамейке и наслаждались прекрасным вечером. Рядом с ними на соседнюю скамейку сели Даша и Василий. Мимо по аллее проходили две девушки, они остановились рядом с Василием.
        -- Васенька, -- обратились они к нему, -- вы обещали попозировать нам для портрета.
        -- Ну сегодня уже поздно, -- ответил Василий. – Давайте завтра после завтрака.
        Девушки поблагодарили Василия и ушли.
        -- Васенька, у вас просто колоссальный успех у прекрасного пола, -- сказала Алла.
        -- Что и неудивительно: Васенька у нас настоящий красавчик, -- похвасталась Даша.
        -- Ну здесь-таки можно поспорить, -- парировала Вика. -- Как говориться, на вкус и цвет товарищей нет.
       
        -- Что вы этим хотите сказать? -- спросила Даша.
        -- Я хочу сказать, что ваш Васенька не в моём вкусе.
        -- Хм, -- хмыкнула Даша. – И что же вам в нём не нравится? Могли бы нам сказать, если не секрет.
        -- С удовольствием, -- ответила Вика. –- Ну, во-первых, он лопоухий.
        -- Я чего-то этого не замечала, -- удивилась Даша.
        -- Ну завтра при утреннем свете посмотрите повнимательней, может заметите.
Второе. Мне не нравится его причёска. Эти женские чёлочки терпеть не могу. Мне нравятся мужчины с открытым лбом и короткой стрижкой.
Третье. Посмотрите, как он ходит. Он косолапый. На него обуви не напасёшься.
       -- Я это тоже заметила, – подтвердила Алла.
       -- А посмотрите на его вкусы, -- продолжила Вика, -- носит с синими джинсами фисташковую футболку. Ну просто не смотрится. Цвет явно женский.
       -- У него украли чёрную футболку в первый же день на пляже, -- призналась Даша. -- Я ему отдала свою.
       -- Я не знала. Беру свои слова обратно.
      
       -- А что у него ещё не так? -- полюбопытствовала Даша.
       -- Зрение у него плохое. Ему надо срочно сходить к глазному.
       -- Это ещё почему? -- удивился Василий.
       -- Ты с низкого паса умудряешься не попасть по мячу, попадаешь рукой в сетку, -- сказала Вика. -- Мы сегодня половину очков потеряли только из-за тебя.
       -- А может ещё к какому врачу ему надо сходить? – начала сердиться  Даша.
       -- Своевременное обследование ещё никому не помешало. Но я бы, учитывая каким успехом он пользуется у девочек, потребовала бы у него справку из кожно-венерологического диспансера.   
       -- Я больше не намерен выслушивать эти издевательства! -- выкрикнул Васенька и вскочил со скамейки.
       -- Да, Васенька, это уже переходит все границы! -- согласилась с ним Даша. Она встала, взяла его под руку, и они быстро пошли по аллее к своему корпусу.

       Уже в своём номере, лёжа в постели, сёстры подводили итоги дня.
       -- Что ты так накинулась на бедного мальчика? -- спросила Алла. –- Обидно, что терпишь поражение. Ну уж извини -- и на старуху бывает проруха.
                (она сладостно потянулась)
Давненько я не пила кофейный ликёр. Со своего дня рождения. Вкус, конечно, пикантный. Ты не расстраивайся: я тебе оставлю рюмочку.
       -- Помолчи, я тебя прошу! -- раздражённо ответила Вика.
       -- У тебя электричка-то во сколько?
       -- Завтра, после ужина, в восемь часов.
       -- Да не переживай ты так, будто корову проиграла.
       -- Помолчи, я тебя прошу! Не стыдно тебе. Радуешься позору сестры.
       -- Может быть ты хоть после этого возьмёшься за ум.
       -- Ну всё, ты меня достала! Вика соскочила с кровати, схватила подушку и, как в детстве, стала дубасить ею Аллу. Та, в свою очередь тоже не осталась в долгу. И, взяв свою  подушку, перешла в наступление. Давно уже сёстры не бились так в рукопашной.
      
       Последний раз они дрались тогда, когда отчим на сдачу в пивном ларьке купил им один банан на двоих. На второй просто денег не хватило. Вика тогда только что пошла в первый класс. Были слёзы, синяки, вырванные волосы. Мать нашлёпала обеих. Затем разрезала банан на три части со словами: «О матери тоже не надо забывать»...
       После сражения они помирились и, сев на кровать Аллы, обняли друг друга, как тогда в детстве.
       -- Как быстро летит время, -- сказала Вика. – Даже не верится, что нам уже 23 года. А как будто вчера было всего лишь 13 лет. И они тихонько запели:
   
                «А годы летят, наши годы
                Как птицы летят
                И некогда нам оглянуться назад»

   
        На следующий день с утра погода испортилась. Налетел сильный ветер. Небо заволокло тучами. Пляж опустел.
Ну что оставалось делать -- пришлось идти в лес за ягодами и грибами.
        Так уж распорядилась судьба, что Вика и Василий снова оказались рядом.
Вика заглянула в его корзинку — мать честная! Три белых и четыре подосиновика, а у неё ни одного гриба.
        -- Это всё потому, что я шла за вами! Вы все мои грибы и собрали. Всё, хватит! Ухожу в сторону.
Но не успела она отойти на несколько шагов, как раздался оглушительный треск. У старого тополя, под которым стоял Василий, обломился огромный сук и полетел на землю. Вика это видела. Он слышал, но не видел. Ему мешали нижние ветви дерева.
    
        -- А! -- закричала она и, подбежав к нему, сильно толкнула его в грудь.
Они отлетели на несколько метров. И сразу же на это место, где только что он стоял, с шумом и грохотом упал огромный тополиный сук.
        Они лежали рядом, оба бледные и перепуганные. Ну, славу богу, всё обошлось. Только на его лбу виднелась небольшая ссадина – Василий слегка ударился о корень, выступающий из земли.
        -- Вы спасли мне жизнь, -- испуганно произнёс он. – Даже не знаю, как вас благодарить.
        -- Я очень скромная девочка, Васенька, – сказала Вика. -- Мне достаточно всего одного поцелуя.
        Она обхватила его шею и горячо поцеловала в губы. Он тяжело задышал, схватился за грудь и, окончательно смутившись, отвёл глаза в сторону.
        -- Теперь можно уходить в монастырь, -- провозгласила она и рассмеялась. -– Ладно собирайте здесь, а я пошла в другую сторону.

        После обеда снова распогодилось. Рассеялись тучки, засияло солнышко.
Народ потянулся к озеру. Даша и Василий отдыхали не на самом пляже, а на расположенной неподалёку зелёной лужайке. Там они ставили свою двухместную нейлоновую палатку. Почему-то они считали, что так им будет комфортнее.
        Вика несколько раз заходила в озеро, нарезала большие круги по воде, пытаясь наплаваться перед отъездом и снять стресс.
      
        Вдруг большинство женщин стало одеваться и покидать пляж. Вслед за ними потянулись и мужчины.
Пронёсся слух, что на турбазу приехала автолавка с большим набором пляжных принадлежностей. Купальники, панамки, солнцезащитные очки.
Особенно всех взбудоражила новость, что есть импортные немецкие купальники чёрного и синего цвета.
        Алла и Даша тоже пошли взглянуть на привезённый товар.
Как-то было непривычно смотреть на этот опустевший берег озера, где только что кипела жизнь. А теперь всё застыло, окаменело, и лишь пара газет, перекатываемых ветром, напоминала о бурлившем здесь человеческом муравейнике.
 
         «Мой последний шанс, -- подумала Вика. -- Больше такого не будет». Действовать нужно было незамедлительно.      
Она встала, отряхнула песок со своих ног и, как была в купальнике, направилась к лужайке.
   
         Подойдя к его палатке и спросив: «Можно?», Вика, не дожидаясь ответа, откинула полог и, пригнув голову, зашла внутрь.
Свет сюда почти не проникал. Но Василий умудрялся и в этих условиях читать книгу. Он лежал на спине, в плавках, на поролоновой подстилке, под головой у него была надувная резиновая подушка.
         Увидев Вику, он отложил книгу и с удивлением посмотрел на неё.
         -- Как ваша голова? –- спросила она, дотронувшись тыльной стороной ладони до его ушибленного места. -– Не болит?
         -- Ерунда, царапина, -- ответил Василий. –- Главное, живы остались.
Он приподнялся на локтях и сел. Палатка была низкая, ей пришлось встать на корточки.
         Их глаза встретились. Она понимала, что нужно что-то сказать, но не знала что. Возникла пауза. Напряжение повисло в воздухе.
Она выбирала плацдарм для атаки. Вика слегка подвинула к нему свои коленки, но сделала это мягко, незаметно, неслышно, как на охоте, когда любое резкое неосторожное движение хищника может спугнуть его жертву.
         Она видела, как крупная капелька пота, прокатившись по его лицу, упала на пол палатки. Она протянула к нему вторую руку и стала гладить его по щеке.
         Затем её пальчики коснулись его лба, глаз, губ, подбородка.
Пробежали по его шее и груди. Почувствовав лёгкую дрожь в его теле, она притянула его к себе, поцеловала в губы, -- и они упали на подстилку…
         Застоявшийся конёк-горбунок, набрав полную грудь воздуха, хоть и без особого рвения, но зацокал копытцами.

        Строгие матроны, которые случайно забрели на мои странички, вправе мне заметить, что серьёзный, ответственный мужчина в подобных случаях должен сказать этой беспутной похотливой блуднице:
        «Сударыня, это переходит все границы. Немедленно выйдете вон!».
      
        Можно понять их праведный гнев. Только почему-то в подобных случаях мужчины чаще всего теряют дар речи и поступают ровно наоборот.
        Я думаю, это происходит оттого, что многие беспечные мамаши забывают своевременно, ещё в детском возрасте, отвести своего мальчика на консультацию к логопеду.
   
        Алла появилась на пляже в радостном возбуждении. Ей удалось купить последний немецкий купальник своего размера.
Она показывала его Вике, захлёбываясь от восторга. Но Вика её почти не слушала и вдруг ни с того ни с сего стала собираться в Ленинград.
        -- Ты бы хоть на ужин осталась, -- уговаривала её сестра.
        -- Нет, спасибо, -- поблагодарила её Вика. -- Я сыта. Я сыта любовью.
        -- Чего-то я не поняла? -- недоумённо пожала плечами Алла.
        -- Ну ты принюхайся немного, -- предложила ей Вика. – Может что и учуешь.
Несколько раз втянув в себя воздух, Алла закивала головой.
        -- Слушай, действительно, от тебя мужиком пахнет, -- призналась она.
        -- Так что не забудь в городе купить кофейный ликёр, -- напомнила ей Вика.
        -- Когда же ты успела? – удивилась Алла.
        -- Места надо знать, сестричка, -- ответила Вика. – А, если серьёзно, сегодня мне просто немножко повезло.
        -- Я тебя поздравляю, дорогая. Ты настоящая Виктория!
        -- А я так не считаю, -- ответила Вика. -- Сегодня я впервые не почувствовала вкус победы. Словно я украла кусочек чужого счастья.

        -- И всё же я тебе завидую, -- вздохнула Алла. -- Ты можешь себе позволить быть тем, кем создала тебя природа. Самкой до мозга костей.
        Для большинства женщин это непозволительная роскошь. Они вынуждены устраивать свою жизнь, а на свои «хотелки» они уже махнули рукой. И если в их сереньких буднях и мелькнёт радостный лучик, они назовут это затмением и будут, согревая душу, в тумане сновидений вспоминать о нём всю свою жизнь.
        -- Ладно, будем считать это разминкой, -- сказала Виктория. -- На днях я встречаюсь с Клюевым. Вот, где надо быть на пике формы.
               
               
                гл. 21    КЛЮЕВ
               


         Виктория просмотрела в Мариинке все спектакли с участием Клюева. И помимо своей воли всё больше и больше влюблялась в него.
А на генеральной репетиции «Спартака», куда привела её Зина, она, подражая его возлюбленной Фригии, мысленно упав на колени и
обхватив руками его ноги, что есть силы прижалась к нему. Она физически ощутила его живую плоть и чуть не лишилась чувств прямо в зрительном зале.
    
                Мастер класс

   
        Вечером в квартире Виктории раздался телефонный звонок. Звонила Зина. Она сообщила, что договорилась с Клюевым. Он будет завтра в ДК в 7 часов вечера. Приедет с молодой балериной. Исполнит с ней отрывок из "Лебединого озера". Затем покажет несколько вариаций, вращений и прыжков и побывает на занятиях хореографической группы.
       Вика поблагодарила подругу и стала думать о том, что же ей на завтра одеть. Большинство своих нарядов Вика шила в ателье, тщательно подгоняя их по фигуре. Поэтому любая вещь из её гардероба сидела на ней как литая.
       В то время в городе самыми модными были два ателье. Одно «смерть мужьям» на Невском проспекте, другое напротив ДК Ленсовета у метро Петроградская.
В этом последним она в основном и заказывала всю свои наряды.
      
       «Красное платье слишком вызывающе, слишком сексуально, -- прикидывала она. --  Это может его насторожить. Надо одеть что-нибудь поскромнее. Что-нибудь в стиле деловой женщины».
       Её выбор остановился на английском костюме из джерси. Светлый жакет с чёрной окантовкой и такая же юбка.
Когда вопрос с одеждой был решён, Вика с нетерпением стала ждать завтрашнего дня.


        Клюев не подвёл. На следующий день ровно в 19-00 он появился в ДК. Исполнив вариацию из "Лебединого озера" на сцене парадного зала, он отпустил молодую балерину, а сам вместе с Викой пошёл на занятия её хореографической группы.
        -- В этом году у нас две девочки поступили в Вагановское училище, -- похвасталась Виктория.
        -- Я вас поздравляю, -- сказал Клюев. – Это очень хороший результат.

        В помещении для занятий вдоль стен были установлены деревянные опоры (балетные станки), стены украшали зеркала. Группа девочек, уже переодевшись, ждала начала экзерсиса. Женщина аккомпаниатор заняла место за роялем. Вика представила всем Клюева, принесла стул, усадив на него драгоценного гостя.
        Затем она дала команду аккомпаниатору. Заиграла музыка. Девочки стали исполнять комплекс обязательных упражнений (что и называется экзерсис).
        Надо сказать, что эти упражнения — основа любой хореографической подготовки. Они развивают физические качества, необходимые для профессионального выполнения движений практически любой танцевальной техники: выворотность, правильную постановку корпуса, рук и головы, устойчивость, координацию движений.
        Любое движение, входящее в экзерсис, можно изменять и усложнять, исполняя подъёмом на полупальцы.

               
        На улице я всегда отличал балерин по лёгкой походке, прямой спинке, по горделивой посадке головы и стремительности движений. Но мало кто себе представляет, сколько пота надо пролить, чтобы всего этого достичь. Какое удивительное упорство необходимо при этом проявить. И всё время работать, работать и работать. Работать, не покладая (так и хочется сказать ног) рук.
        -- Ну как вам мои подопечные? – спросила Виктория, когда они вышли в коридор. – Только не надо сравнивать с Вагановкой.
        -- А у вас ничем не хуже для вашей возрастной группы, -- ответил Клюев. -- А какие они делают растяжки. Играючи закидывают ногу за голову. Я вам по секрету скажу. Я так уже не смогу.
                (они засмеялись)
        -- Неужели вы не нашли никаких недостатков? Никогда не поверю.
        -- Ну что я буду придираться к мелочам. Конечно, они ещё не могут выворачивать и изгибать стопу так, как это делают профессиональные балерины.
        -- Так называемый «банан».
        — Совершенно верно. Но им это сейчас и не нужно.
        -- Значит у нас всё хорошо?
        -- Почти.
       
        -- Что значит почти?
        -- Ну мне лишь одно не понравилось.
        -- Что?
        -- Никто из девочек за время занятий ни разу не улыбнулся. Я понимаю необходимость всех тех мучений и страданий, которые нужно перенести юной танцовщице. Но ради чего она всё это делает?
Ради радости, которую даёт ей танец. Ради той женственности и грациозности, которые она может в себе раскрыть.
Необходимо, чтобы каждое занятие заканчивалось каким-то весёлым танцем, хороводом, смешными сценками. Для них это будет прекрасная эмоциональная разрядка. Они же ещё совсем дети. Им же так хочется немного поиграть.
        -- Что же вы предлагаете?
        -- Какой-нибудь лёгкий танец. Ну, например, Тарантелла.
        -- А я с ними уже разучивала Тарантеллу, а мальчиков мы приглашали из соседней группы.
    
        -- Ну так давайте сделаем это ещё раз.
        После того, как Виктория исполнила его просьбу, она с удивлением для себя отметила, что на лицах маленьких принцесс впервые за сегодняшний день появились улыбки.               
               
                гл. 22   Терпсихора

       -- А правда, что фигурка юной Терпсихоры, принадлежала ещё дореволюционным хозяевам этого здания братьям-мукомолам Башкировым? -- спросил Клюев.
       -- Да, верно. Братья, кстати, ещё до революции построили на этом месте крупнейший в городе синематограф, ресторан и концертный зал.
Но главным сооружением был зал для катания на роликовых коньках — «скэтинг-ринг».
       -- Поговаривают, что многие танцоры специально к вам приезжают, чтоб посмотреть на эту фигурку.
       -- Да, существует такая традиция. Им завязывают глаза. Фигурка медленно вращается на круглом диске. Танцор называет любую цифру, скажем пять. Через пять секунд с него снимают повязку, вращение останавливают. Фиксируется положение Терпсихоры. Считается: в каком положении танцор её увидит, так и сложится его судьба. Если он увидит её с лица – у него будет счастливая танцевальная карьера, сбоку – с шероховатостями. Если со спины — его ждут нелёгкие времена.
       -- А можно попробовать испытать судьбу? – спросил Клюев.
       -- Для вас Константин я готова на всё. Правда сейчас она у нас хранится в подвале, в костюмерной. Если хотите, можем сходить.               
       -- Сгораю от любопытства, -- ответил Клюев и они спустились в подвал.

        Костюмерная представляла из себя небольшое помещение за высокой железной дверью. Здесь в несколько рядов висела одежда всех времён и народов. Вдоль стен стояли гимнастические стенки. Похоже, что когда-то это помещение использовалось для спортивных занятий.
В углу примостился небольшой письменный стол с двумя стульями.
        Виктория специальным ключом открыла небольшой сейф, который был устроен в стене, достала оттуда фигурку Терпсихоры и передала её Клюеву.
        -- Итальянский белый мрамор! -- с гордостью сказала она.
        -- Красиво! Очень красиво! -- разглядывая фигурку, подтвердил Клюев. –- Какая лёгкость и воздушность, как живая.
       -- Ну что будем испытывать судьбу? –- спросила Виктория.
       -- Сгораю от нетерпения, -- ответил Клюев.
       -- Ваша цифра? -- спросила она.
       -- Цифра три, -- ответил он.

        Виктория взяла кусочек ткани и завязала ему глаза. Затем подвела к гимнастической стенке, подняв его руки над головой.
        -- Замереть, не шевелиться, -- строго приказала она. -- Так, ничего не видим?
        -- Ничего, -- ответил Клюев.
        -- Я раскручиваю фигурку, -- сказала Виктория. – Считаю до трёх. На счёт три снимаю повязку.
        Она достала из столика заранее приготовленные наручники.
        -- Раз! – громко произнесла Виктория. – Два!
        Она защёлкнула наручники на перекладине.         
А на счёт «Три!» защёлкнула вторые половинки наручников на его запястьях.               
               

        Когда она сняла с него  повязку, глаза Терпсихоры смотрели прямо на него.               
         -- Поздравляю, -- сказала Виктория. -- Вас ожидает счастливая артистическая карьера.
        На вешалке она увидела красное платье. Виктория взяла его в руки.               
        -- Надо же, оно ещё здесь висит моё старое платье. Когда-то в нашем народном театре я в нём исполняла арию Кармен.
        «Клюев, -- обратилась она к нему, -- сегодня я снова спою её для вас».
Она сняла свой английский костюм, повесила его на вешалку и оказалась  в такой привычной для себя тёмно-прозрачной сорочке.
Затем надела на себя красное платье.
   
        -- Я преклоняюсь перед вашим чувством юмора, но у меня к вам убедительная просьба – отстегните меня, пожалуйста, -- попросил Клюев.               
        -- Это не юмор, -- сказала Виктория. – Сейчас всё серьёзно. Я слишком долго мечтала о вас, чтобы упустить свой шанс.
        -- Не делайте глупости! Освободите мне руки! Поймите, я никогда не изменял жене.
        -- Ничего страшного. Всё когда-то бывает в первый раз…
        -- А вы знаете, что это уголовно наказуемое деяние?
        -- Да, я даже заглядывала в Уголовный кодекс. 117-ая статья, близость с потерпевшей, находящейся в беспомощном состоянии – от трёх до семи лет. Но о мужчинах там ничего не сказано, -- цокнула она язычком. -- Досадный пробел в нашем законодательстве. Но я готова получить и пожизненный срок лишь бы, положив голову на вашу грудь, слышать биения вашего сердца.
    
        -- Я вас посажу в тюрьму!
        -- Представляете себе, как вы оскандалитесь. А уж о гастролях в Англии придётся забыть. К тому же у вас не выплачен кредит за квартиру.
Как вы будете выкарабкиваться? Пойдёте жить на съёмное жильё или в коммуналку?
                (расстегнув ему рубашку, она стала гладить его обнажённую грудь)
   
        -- Миллионы поклонниц просто сходят от вас с ума. В своих мечтах и фантазиях они летали вместе с вами над сценой. Они всю свою жизнь дарили вам свою любовь, осыпали вас цветами и поцелуями, вознося вас на вершину блаженства. Вы купались в этом море любви.
А вы хоть раз подумали о них. Об этих несчастных с разбитыми сердцами. Неужели так трудно подарить несколько счастливых минут хотя бы одной из этих обездоленных женщин. Вся вина которых лишь в том, что вы околдовали их своей грацией и красотой.
        -- Отпустите меня. Мы ещё можем остаться друзьями.
        -- Не надо просить -- в сексе я безжалостна.  Но, если ваше мужское начало проигнорирует меня, я даю вам честное женское слово отпустить вас с миром.
        «Кричать не советую, -- предупредила Виктория, взяв в руки рулончик со скотчем. -- Я просто заклею вам рот, и вы задохнётесь. А вам сейчас потребуется много, очень много воздуха».

        Из кармана его рубашки выпала фотография и упала на пол. Она её подобрала.
        -- Это моя жена! -- весь побледнев, вымолвил Клюев.
        -- Она здесь неплохо выглядит, -- посмотрев на изображение, ответила Виктория. – Кстати, я ведь тоже не зверь.
Я ведь понимаю, как это тяжело на душе, когда наносишь травму близкому человеку.
        Она поставила фотографию на стол и подсветила её фонариком.
        -- Теперь вы можете смотреть на вашу жену, всё время мысленно оставаясь только с ней.
 

        Пританцовывая и перестукивая каблучками, Виктория начала исполнять арию Кармен, пощёлкивая кастаньетами.
   
                «У любви, как у пташки, крылья,
                Её нельзя никак поймать.
                Тщетны были бы все усилья,
                Но крыльев ей нам не связать.

     -- Отпустите меня, -- ещё раз попросил он. – Я вас умоляю!

                Всё напрасно – мольбы и слёзы,
                И красноречье, и томный вид,
                Безответная на угрозы,
                Куда ей вздумалось -- летит.
 
                Любовь!  Любовь!
                Любовь!  Любовь!

     -- Вы нарушаете закон, -- прошептал он.

                Любовь дитя, дитя свободы,
                Законов всех она сильней.
                Меня не любишь, но люблю я,
                Так бойся же любви моей!

                Меня не любишь ты,
                Так что ж, зато тебя люблю!
                Тебя люблю я, берегись любви моей!»
                (https://www.youtube.com/watch?v=Dam8WA32Gys)

        Когда Виктория перестала петь, она сняла платье, включила "одинокий саксофон на берегу моря" и выключила свет.
Коньку-горбунку тоже не пришлось долго бездельничать. Он начал медленно раскачиваться. А потом поскакал, поменяв иноходь на галоп.    
 
               
                гл. 23      ВИКТОРИЯ!
 
      
        Целый год Клюев метался между двумя женщинами. И даже когда Виктория одержала победу, он не смог забыть свою Лизу. Сердце у него щемило всякий раз, когда он думал о ней. Ведь она была ему не только женой, но матерью.
        Лиза его вырастила и воспитала. И даже в театре, несмотря на то, что Клюев давно уже жил с Викторией, она по инерции продолжала о нём заботиться. Приносила из дома его любимые пирожки с лимоном, пришивала ему оторванные пуговицы. Делала массаж его левого колена,
которое у него иногда побаливало. Только её пальцы полностью снимали его боль.       
        Иногда даже звонила Виктории и просила не давать ему острую пищу – потому что у него язва.
       
        Да и к его измене она отнеслась по-особому. Лиза не ругала его, не пилила, не устраивала сцен.
        -- Если ты её любишь, я не буду стоять на твоём пути, -- говорила она. -– Поступай так, как считаешь нужным. Но не забывай обо мне.
У меня ведь кроме тебя никого на этом свете больше нет. Лиза молчала, старалась ничего не говорить, даже тогда, когда он подал на развод.
       Это было время Викиного триумфа. Она переехала с Клюевым в новую квартиру на Невском проспекте, побывала вместе с Мариинским театром во многих странах. Присутствовала на светских тусовках. Общалась с известными людьми города, даже успела помелькать
на телеэкране. Это был её звёздный час.
    
          
                гл. 24     Приезд Виктора


       Виктория сидела в своём кабинете в ДК Ленсовета. Раздался стук в дверь.
       -- Да, войдите, -- сказала она.
       Дверь открылась и в кабинет вошёл Виктор в белой офицерской форме с лейтенантскими погонами на плечах. Глаза у него горели, на лице играла радостная улыбка.
        -- Здравствуйте Виктория Андреевна! -- произнёс он.
        -- Здравствуйте Виктор Сергеевич, -- сказала Виктория и встала из-за стола.
        -- Лейтенант Солнцев закончил военное училище. Тётушка освободила мне комнату, она уехала жить в деревню.
Так что теперь есть и где жить и на что.
        Вика сделала удивлённые глаза.
        -- Виктория Андреевна я приехал сделать вам официальное предложение. Выходите за меня замуж.
   
       Ахнув от удивления, Виктория опешила. Она не знала, что и сказать.
       -- Виктор, -- наконец, взяв себя в руки, заговорила она. –- Дело в том, что я замужем.
        -- Как!! – удивился он. -- Ты мне ничего не писала.
(они регулярно переписывались. Виктория отправляла ему открытки на все праздничные даты, как и он ей).
        -- Я не успела тебе написать -- всё произошло только два месяца назад.
      
        Виктор окаменел, застыл на месте, будто его разбил паралич.
Затем буквально рухнул на стоящий у стены венский стул. Он снял фуражку и, обхватив голову руками, застонал.
        -- Так получилось, -- оправдывалась Виктория.

        Через некоторое время он встал, пошатываясь дошёл до двери и, открыв её, обернулся.
       -- Простите за беспокойство, Виктория Андреевна, -- срывающимся голосом сказал он.
       Затем он вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Она не выдержала и выбежала за ним. Виктор стоял в метре от неё, уставившись лицом в стену. Ему было плохо.
       Он повернул голову, увидел её, поправил околышек, надел фуражку и быстро зашагал к выходу.
Виктория молчала. Ей нечего было ему сказать. Через несколько месяцев Валентин сообщил ей, что его брат женился.
          
         
                ЧАСТЬ 2

         
                гл. 25      Прошло 10 лет
            
   
        Как быстро бежит время! Виктория вспомнила свадьбу с Клюевым, которую она отмечала в ресторане Метрополь.
Ей тогда было 23 года. А сегодня уже 33. Возраст Христа.
        Сестра Алла вновь сошлась с Аликом, когда узнала, что вся его семья  попала в аварию. Ночью под проливным дождём его супруга,
сидевшая за рулём, не увидела стоящую на обочине фуру.
         Она погибла сразу. Его вырезали автогеном из машины в бессознательном состоянии, а потом собирали по частям в больнице. Хорошо ещё, что дочка Светланка на заднем сидении не пострадала. Алик пришёл в сознание только через два месяца, когда Алла со Светланкой пришли его навестить.               
         -- Папка! Папка! Проснись! -- дёргала его за руку дочка. И, о чудо! Он открыл глаза. Молодой организм преодолел все последствия тяжёлой травмы и Алик стал медленно выздоравливать.
   
        Алла несколько лет лечилась от бесплодия в институте Отто. По этой причине она даже развелась со своим первым мужем.
А Алику в первый же год родила сына.
       Зинка долго не могла выбрать между саксофонистом и ударником. Но в конце концов тоже устроила свою жизнь – вышла замуж за вторую скрипку Мариинского театра. Сейчас у них двое детей. Наташка вышла замуж за лётчика и улетела к нему  на Алтай.
       В общем у всех происходили какие-то перемены, только у Виктории с Клюевым всё было по-прежнему, как и раньше.
 
               
                гл. 26         Травма Клюева

    
        Каждый год хотя бы на несколько дней Клюев выбирался в горы. Горные лыжи — это была его страсть. Где ещё можно испытать такую массу положительных эмоций. Получить адреналин в крови. Пролететь над землёй будто птица.
   
        Вот и на этот раз в Домбае он осваивал новую трассу. Но не удержался на повороте, не сложил корпус – и его вынесло с лыжни.
Клюев покатился по снежному склону до тех пор, пока полностью не зарылся в снег.
       Когда его откопали, он попытался встать на ноги, но не смог – острая боль в левом колене буквально парализовала его.
Как потом показали обследования у него произошёл разрыв крестообразных связок. Ему сделали две операции в Германии, но ни о каком балете уже не могло быть и речи. Он даже ходил осторожно, без резких движений.
   
        Естественно, что из театра ему пришлось уйти. Клюев стал преподавать основы хореографии и балетного искусства в институте культуры.
Все его многочисленные друзья и знакомые разом куда-то исчезли. Ни бесплатных путёвок за границу, ни приглашений на премьеры уже никто не присылал. Про участие в телепередачах просто пришлось забыть.
       Особенно болезненно эти изменения переживала Виктория. Она привыкла быть в свете софитов и думала, что так будет всегда.
   
        Он чувствовал, как изменилось её отношение к нему. Живой нерв, который связывал их обоих порвался. Куда-то исчезло тепло и нежность, которую они дарили друг другу. Что-то очень важное безвозвратно ушло из их жизни. Раньше, когда Виктория говорила о нём, у неё горели глаза от гордости за него. Сейчас же её глаза словно потухли. Она смотрела на всё вокруг спокойно, равнодушно, с безучастным видом. 
       В это время серьёзно заболела его первая жена Лиза, у неё обнаружили небольшую опухоль, было подозрение на рак. Клюев стал ездить к ней в больницу, носить передачи, иногда просиживал с ней все вечера. Всегда, когда он был рядом, она брала его руку своей ладошкой
и успокаивалась. С ней он чувствовал себя уютно и умиротворённо, как в детстве.

    
                гл. 27    Детство Отрочество Юность

   
        После тяжёлой инфекционной болезни, когда Лиза узнала, что детей у неё не будет, она твёрдо решила усыновить ребёнка. Но в местных детских домах в родном Ленинграде она так и не смогла никого выбрать. Ну не лежала у неё душа ни к кому -- и всё тут.  Да и самой ей в ту пору было всего лишь 20 лет, так что никакого смысла торопить события у неё не было.

        После окончания хореографического училища Лизу пригласили в известный танцевальный коллектив, который в то время гастролировал по городам Поволжья. Как-то в самом конце гастролей в маленьком городишке они давали шефский концерт в детском доме. Во время своего выступления она обратила внимание на мальчика, сидевшего в первом ряду. Он, не отрываясь, смотрел на неё. У него были удивительно печальные и грустные глаза.
        После концерта наступил черёд воспитанников детского дома показать своё мастерство. Они исполнили несколько танцев. Особенно ей запомнился танец, в котором участвовал этот мальчик. Она не могла не отметить его великолепные сценические данные: гибкость, координацию движений, чувство ритма, прыгучесть.
       
        В тот вечер Лиза так разволновалась, что долго не могла прийти в себя. Его грустные глаза не выходили у неё из головы.
Перед самым отъездом из городка она ещё раз съездила в детский дом и поговорила с заведующей этого заведения. Солидная дама в очках пожаловалась ей на то, что усыновляют в основном только маленьких детей, а у остальных шансов практически нет.
        -- Так что, если кто усыновит Костика (так звали мальчика), я буду страшно рада, -- сказала она. -- Он послушный, тихий, без вредных привычек. У его приёмных родителей проблем не возникнет. Если надумаете, приходите, с нетерпением будем вас ждать.

        Вернувшись в Ленинград, Лиза просто потеряла покой, она постоянно думала о Костике. Через неделю она не выдержала и снова прилетела в этот городок.
И хотя мальчику исполнилось уже 10 лет, это её не остановило.
        Первым, кого Лиза увидела в коридоре детского дома, был Костик. Он её сразу узнал, уставился на неё своими большими глазищами и замер на месте. Он перестал дышать, лишь нервно дрожали его губы.
        Она подошла к нему, присела на корточки, взяла его за плечи и, глядя в глаза, спросила: «Ты хочешь, чтобы я была твоей мамой?».
Он, не раздумывая, кивнул головой. Лиза обхватила и прижала его к себе. В этот миг она поняла, что с ним она уже никогда не расстанется.

        Нельзя сказать, чтобы она его слишком баловала. Скорее наоборот. Она была маленьким тираном и заставляла сына играть по её правилам.
К тому же был у неё один пунктик. Она мечтала сделать из него артиста балета.
        Игры, футбол, общение со сверстниками – всё это заменила ежедневная каторга у балетного станка. Времени свободного у него не было совсем. Параллельно с хореографией Костик занимался ещё и спортивной гимнастикой.
        Когда он не слушался и пытался что-то делать по-своему, следовало наказание, вплоть до ремня. Хотя это и случалось крайне редко.
Чаще всего она ограничивалась шлепком по попе, и дежурной фразой «подтяни ягодицы». Мама для него была абсолютный авторитет.
        Костя быстро прогрессировал и результаты не заставили себя долго ждать.
 Он регулярно побеждал на различных танцевальных конкурсах. И, когда он перешёл в пятый класс, его приняли в Вагановское училище. И вскоре Костя стал одним из самых перспективных воспитанников учебного заведения. Во всяком случае преподаватели прочили ему большое будущее.

        У Лизы же личная жизнь не складывалась.
Сначала у неё был курортный роман с барабанщиком из оркестра Мариинки, но это было не серьёзно.
        А вот второе её увлечение длилось целый год. Это был следователь Петров, чья служба и опасна, и трудна. И даже узнав, что она не может иметь детей, он всё равно не захотел с ней расставаться. Отношения же с Костей у него не сложились. Сын ревновал мать к новоявленному «отчиму». Иногда между "мужчинами" происходили ссоры. Именно по этой причине мать после долгих колебаний попросила следователя больше к ним не приходить.
   
       Лиза тяжело переживала этот разрыв. Иногда она даже плакала на кухне.
       -- Он тебя бросил, мама? –- как-то спросил её Костик.
       -- Нет, он просто вернулся к своей жене. И вообще, всё. Хватит об этом! Больше без твоего одобрения ни один мужчина в нашем доме не появится.
       -- Мам, это всё из-за меня, -- признал свою вину Костик и виновато опустил голову. – Прости меня. Хочешь я схожу к нему и попрошу прощение. Может быть он вернётся.
      -- Спасибо, Костик, но я как-нибудь сама в этом разберусь.
      -- Я вижу, как ты страдаешь от одиночества. Не знаешь куда себя деть. Особенно по праздникам и выходным. У тебя должен быть свой мужчина.
      -- У меня есть ты. Ты мой главный мужчина, мне больше никто не нужен.
      -- Мне кажется, ты просто ищешь оправданий.
   
      -– (пожав плечами) А может я уже недостаточно привлекательна для мужчин?
      -- Мам, не говори глупости. Да все эти мужчины просто слепые. Они не видят твоей внутренней красоты. Какая ты добрая и заботливая.
Они не знают сколько в тебе душевной теплоты и сердечности.
                (она тяжело вздохнула)
Мама я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты не должна быть одна. Это несправедливо. Ты должна выйти замуж.
       -- Спасибо тебе, Костенька, на добром слове. Но это вряд ли.
       -- Мама, ты знаешь, как я тебя люблю.
       -- Да, Костик, знаю. Ты единственный мужчина, который меня любит по-настоящему.
       -- В таком случае, мама, я на тебе женюсь. Я делаю тебе официальное предложение.
                (она долго и продолжительно смеялась)
   
       -- Ты что с ума сошёл! Ты хоть думай, что говоришь!
       -- Нет, мам. Я серьёзно.
       Лиза с самого начала, как только его увидела, испытывала к нему нечто большее, чем просто материнскую любовь. Скорее всего это была какая-то безграничная нежность, которая ласкала её душу. Но то, что она сейчас услышала, повергло её в шок.
 
        Лиза посмотрела на сына и, повертев пальцем у виска, покачала головой.
        -- Во-первых, тебе нет ещё восемнадцати. Во-вторых, нас просто не распишут. А, в-третьих. Представляешь, что люди о нас скажут. Это ж какой позор на мою голову!
        -- Мама, ты меня любишь?
        -- Ну да. Я же тебе говорила.
        -- И я тебя тоже люблю. А остальное неважно. К тому же мы ведь с тобой не родные. Ведь можно добиться, чтобы тебя лишили материнских прав.
        -- Это очень сложно.
        -- А если попробовать. Тогда мы станем не мать и сын, а просто мужчина и женщина и сможем вступить в законный брак.
Разница в возрасте у нас смешная, всего каких-то 10 лет.
   
        -- Господи!-- закричала она, -- ты хоть понимаешь, что ты несёшь! Это просто чушь собачья! Немедленно выкинь всё эти глупости из головы! --  И немного подумав, добавила. -- Ну как ты не понимаешь: мать надо слушаться, мать нужно уважать, считаться с её мнением, но любить мать нельзя.
        -- Что же получается, -- возражал он, – самого близкого, самого родного человека, который посвятил тебе всю свою жизнь, окружил тебя заботой и вниманием, любить нельзя. Разве это справедливо?
   
        После того, как Костик получил паспорт, она ему постоянно повторяла: «Найди себе хорошую девочку. Если надо, я могу уйти из квартиры,
погулять или сходить в кино».
        Но он смотрел только на неё, другие женщины для него не существовали.

        В 17 лет его приняли в кордебалет Мариинского театра. На своих первых гастролях он заработал свои первые деньги. Лиза советовала ему купить новое пальто, старое драповое уж давно поизносилось. Но Костик купил ей красное платье и туфли.
        -- Не слишком ли ярко? – усомнилась она.
        -- Нормально. Тебе идёт. Хватит ходить в мышиных одеждах.
Также он купил две путевки на поездку в Кижи, на теплоходе.
        -- Ты уже давно нигде не была, -- сказал он. -- Пора тебе немного развеяться.
         
                гл. 28   Теплоход
   
   
         Отплыв от речного вокзала, они неотступно любовались видами русской природы. Душа невольно наполняется здесь возвышенным и прекрасным. На теплоходе постоянно звучала музыка, создавая праздничное настроение.
        Когда судно, мягко стукнув бортом о причал острова Кижи, остановило свой бег, они сбежали по сходням на твёрдую землю и стали бродить по острову.
   
        Прежде всего их поразила Церковь Преображения Господня (1714 год).
Её высота — 37 метров. Трудно поверить, но для постройки столь масштабного сооружения не потребовалось ни одного гвоздя! 
        Также они осмотрели посадские дома, церкви, колокольни и мирские постройки из рубленного дерева 18-19-го века.

        Посетили они и легендарную церковь Воскрешения Лазаря, пожалуй, самой древний из памятников деревянного зодчества на территории России, сохранившийся до наших дней. Этой церкви более 600 лет!!   

       Перед древним иконостасом, она вымолила у бога прощения за свои грехи и поставила свечку.
               
        Вечером в кают компании устраивались танцы. Лиза одела красное платье и  туфельки, которые он ей подарил.
Как же она преобразилась! В этом платье её было просто не узнать! Глазки её сверкали, щёчки горели...
         -- Какая же ты у меня красивая! -- с восхищением произнёс  Костик после очередного танца.  И словно в подтверждение его слов, к ней тут же  подошёл морской офицер в белом кителе и пригласил её на тур вальса. И только кончился вальс, как  будто из под земли появился ещё один кавалер.
         -- Я чувствую, что мне сегодня придётся стоять у стенки, -- грустно произнёс Костик, когда она снова оказалась рядом с ним.
         -- Сам виноват, -- кокетливо улыбнулась Лиза. -- Не надо было покупать такое красивое платье.
       
         Песня Салма просто пропитана восточной чувственностью. В ней воспевается любимая, которая для тебя -- Самая, Самая!
В конце вечера в финале танцевального конкурса им досталась именно эта песня. Они так блистательно исполнили свой танец, что все, кто находился в кают-кампании, встали со своих мест и аплодировали им стоя.
         После танцев на палубе он её обнял и прижал к груди.  Она хотела, его оттолкнуть, но руки в этот раз не слушались её. Что-то в её защитной системе надломилось.

      
                гл. 29     Лишение родительских прав

 
        Лиза прекрасно понимала, что если у них с Костиком что-то произойдёт, это не останется незамеченным среди её друзей, знакомых и сослуживцев.  А к тому времени он и она уже работали в одном театре, в Мариинке. Кроме осуждения окружающих они ни на что большее рассчитывать не могли. И в конце концов им пришлось бы просто покинуть прославленный коллектив.
 
        Надо было что-то предпринимать -- и Лиза пошла на решительный шаг.
Она сходила в органы опеки и выяснила у инспектора — полной темноволосой дамы, что необходимо для отмены усыновления.
Оказалось, что она должна быть либо наркоманкой, либо алкоголичкой, либо заниматься рукоприкладством. Причём любое решение
по усыновлению мог вынести только суд.

        Лиза, как ни крути, не подходила ни под один из этих критериев.
Но сердобольная инспекторша за определённую мзду пообещала решить её проблему. Пришлось Лизе на какое-то время всё-таки «стать алкоголичкой». Инспекторша заготовила липовые справки из наркодиспансера. Подала исковое заявление в суд. Но для убедительности необходимо было свежее попадание в вытрезвитель.
        В театре гримёр Лёша загримировал Лизу под синюху, слегка подкрасив ей нос. Она хватанула полстакана водки для храбрости.
А муж инспекторши, милиционер Стёпа, отвёз её прямохонько на служебной автомашине в вытрезвитель, предупредив заранее,
чтобы она взяла с собой все документы.

        В диспансере после осмотра фельдшера и установления личности, ей выделили койку с панцирной сеткой в номере,
где кроме неё находилось ещё 10 женщин.
        Сначала к ней подрулила чернявая дамочка с фиксами. Она предложила сыграть в карты на интерес.
Затем на её койку села какая-то деваха с неприятным запахом изо рта. Она жаловалась на своего сутенёра, который отбирал у неё все деньги. Спрашивала у Лизы, не знает ли она мужика, с которым можно работать 50 на 50.
        Рыженькая женщина с сильно накрашенными глазками несколько раз ей недвусмысленно подмигнула. А затем подошла и угостила её конфеткой. Лиза отказалась от сомнительного подарка.
        — Вы удивительно хорошо сложены, -- сказала рыженькая и погладила её по плечу. -- Прямо-таки настоящая балерина. Если захотите немножко нежности и тепла, приползайте сегодня ночью ко мне в кроватку.

        В день суда ей снова пришлось загримироваться, а Костику «поставили» под глаз хороший фингал. На все вопросы судьи она отвечала хриплым, осипшим голосом, который ставил ей лучший тенор Мариинки Никандров.
       Суд она выиграла. Усыновление Костика было отменено. Ей присудили выплачивать Костику алименты до совершеннолетия.
Вот уж счастье привалило пареньку. Теперь он мог вдоволь объедаться мороженым.
 
       Правда на этом её мытарства не кончились. Из вытрезвителя поступило сообщение по месту работы. Её вызвали на ковёр в местком.
Там ей «объяснили», что своим поступком она позорит прославленный коллектив. Лишили премии за текущий месяц и пригрозили, что,
если ещё подобное повторится, она будет уволена.
       Когда Костику исполнилось 18 лет, он сделал ей официальное предложение.
Лиза дала согласие при условии, что Костик не будет ей изменять. Костик поклялся, что только она будет его единственной женщиной на всю жизнь.
               
             
                гл. 30     Главные слова
    
   
        К счастью, опухоль оказалась не злокачественной. После операции Лиза быстро пошла на поправку.
        -- Что-то ты последнее время какой-то грустный? – спросила она Костика. – Как у тебя с Викой?
        -- Она очень расстроена тем, что произошло, – ответил он. -- Она переживает даже больше, чем я.
Ты знаешь, у меня такое впечатление, что Вика любила не меня, а мою славу. Она не может смириться с тем, что я стал таким же, как все.
А ты меня любила любым. И хорошим, и плохим, и успешным, и неудачливым.

Мы с ней живём как бы по инерции. Как соседи по коммунальной квартире. Я не хочу больше мучить ни её, ни себя. Я подал на развод.
        -- Ты хорошо подумал, ей без тебя будет плохо.
        -- Странное проявление женской солидарности. Когда она разбивала нашу семью, твоя судьба её не волновала. Поверь, ей без меня будет лучше. У неё будут развязаны руки. Инвалид Клюев не будет путаться у неё под ногами.
        Он взял её за руку и посмотрел ей в глаза.
На душе у него стало легко. Он успел сказать ей главные слова.

      
                гл. 31    Фельдшер Феденька
               
   
        Виктория получила письмо от своей бабушки Марьи. Та писала, что последнее время много болела и чуть не померла. Просила любимых внучек приехать и навестить её. «Сильно по вам соскучилась», писала она. Именно с бабушкой Марьей Алла и Вика провели свои детские годы.
И это была, пожалуй, самая лучшая пара в их жизни.
        Жила бабушка вместе со своей сестрой Марфой в посёлке Маскатиха Калининской (нынче Тверской) области.

       Вика после развода была в разобранном состоянии. Просто не знала куда себя деть. Хотелось сменить обстановку, уехать из города.
Поэтому, получив это письмо, она, не раздумывая, взяла отпуск и поехала в гости к бабушке. Вика привезла бабе Марье целую кучу сладостей и вкусностей.
       -- Да мне за год это не съесть, -- сетовала баба Марья. Ещё она подарила Марье и Марфе по шёлковому платку с хохломской росписью.   

       В первый же вечер в избу к Марье, где остановилась Виктория, набилась половина посёлка. Взрослые расспрашивали её о жизни в городе, малышня ждала подарков. В деревне был такой обычай: каждый приезжающий что-то привозил детям.
       Вика вышла на крыльцо с маленьким мешочком в руках. Сунув руку в мешочек,
она крикнула.
       -- Это кому?  Откликнулся мальчик Петя. Получи шоколадку.
       -- Это кому?  Откликнулась девочка Оля. Ей досталась свистулька.
 И так до тех пор, пока мешочек не опустел.
       Ну, а мужикам не поставить пару бутылок водки, – просто грех.
    
       Когда все разошлись, осталась лишь Марья с Марфой, да Феденька – правнук Марфы. Ему только что исполнилось 17 лет. Он заканчивал медицинское училище и  проходил зде6сь практику в фельдшерском пункте в Маскатихе.
       -- А что у вас ягод в этом году нет? – спросила Вика. – Я заходила в лес, все кусты голые.
       -- Да ягод полно, -- возразила ей баба Марфа. -- Просто на опушке всё дачники вылизали. Надо идти дальше в лес.
«Феденька, -- обратилась она к правнуку, -- ты бы завтра показал тёте Вики ягодные места».
       -- Это я уже тётя Вика? -- недоумённо пожала плечами Виктория.
       -- А как же, ответила баба Марфа. Он мой правнук, а ты внучка Марьи. Так что ты ему приходишься тётей.
       -- Завтра у меня до трёх часов практика, а после я свободен, -- ответил Феденька. -- Я за вами зайду. Только оденьте резиновую обувь и возьмите что-нибудь на голову: платок или капюшон.
       Но ещё до лесной прогулки Вике пришлось встретиться с Феденькой ещё раз.
 
        Утром, когда она ела жареную рыбу, тонкая косточка застряла у неё в горле. Она постоянно кашляла, а при глотании у неё появилась колющая боль. Лицо стало красным, слезились глаза. Марфа и Мария отвели её в фельдшерский пункт.
       Поселковый фельдшер Зоя Васильевна ушла в отпуск на две недели. За главного остался практикант Федя. С помощью зеркальца он быстро обнаружил инородный предмет.
       -- Не шевелиться! -- строго приказал он, обхватив Викину голову руками. Затем тонким пинцетом вытащил косточку из её горла. После чего извинился, что зеркальце у него только гинекологическое, но другого под рукой не оказалось.
       -- Ты настоящий кудесник, -- похвалила его Марья.
       -- Золотые руки, -- добавила Марфа.
       -- Да ладно вам расхваливать, -- смущённо сказал Федя. – Это моя работа.
       -- Не забудьте, -- обратился он к Вике, -- в три часа я за вами зайду.
      
       После обеда она с Феденькой пошла в лес. Он провёл её через болото по малозаметной тропинке. Они вошли в сухой прореженный лес, полный ягод и грибов.
       -- Мы никому из приезжих не показываем эту тропинку, -- сказал он. -- Здесь наша вотчина. Тут мы обеспечиваем себя грибами и ягодами на целый год.
       Она очень быстро набрала целую корзину черники. В тот день было очень жарко. На обратном пути решили искупаться. Рядом с Маскатихой протекала речка Молога с прекрасным песчаным дном.

        Виктория не любила купаться в одежде. Она попросила Феденьку отвернуться, разделась и выкупалась.
Но, когда она выходила из воды, он видимо забыл, что на ней ничего нет, и случайно повернул голову в её сторону.
        -- Тётя Вика, простите, я не умышленно! -- испуганно пролепетал он.
        -- Да ладно, чего уж там. Не сахарная, не растаю, -- успокоила она его...
       
        -- Зато как приятно идти в сухом белье, -- сказала она, когда они возвращались в Маскатиху. – Совсем другие ощущения.
        -- Тётя Вика, а что вы делаете завтра вечером? – спросил он.
        -- Да ничего. А что?
        -- Тётя Вика, завтра в клубе будет отличный американский фильм «Афёра» с Полом Ньюманом. Про карточных шулеров. Я вас приглашаю.
       -- Я не против. Во сколько начало?
       -- В восемь часов.

       После кино в клубе начались танцы. Так обычно бывает по субботам. Контингент -- сплошной молодняк, подростки. Она почувствовала себя на этом празднике жизни древней старушкой. Хорошо хоть Феденька от неё не отходил и танцевал только с ней.
    

       Виктория не закрывала окна на шпингалет. И как-то с удивлением заметила, что каждый день в её вазочке на подоконнике стоят новые цветы. Васильки менялись на колокольчики. Ромашки на купальницу.
«Кто же это может быть?», -- терялась она в догадках, перебирая всех своих знакомых.
       Впрочем, полученное по почте письмо очень быстро расставило все точки над «i». И хотя подписи под письмом не стояло, она сразу угадала отправителя. Конечно же, это был Феденька. Письмо было написано в стихах. И не без помощи великого русского поэта.

                «Я к вам пишу — чего же боле?
                Что я могу еще сказать?
                Теперь, я знаю, в вашей воле
                Меня презреньем наказать.
                Но вы, к моей несчастной доле
                Хоть каплю жалости храня,
                Вы не оставите меня.

                Поверьте: моего стыда
                Вы не узнали б никогда,
                Когда б надежду я лелеял
                Хоть редко, хоть в неделю раз
                В посёлке нашем видеть вас,
                Чтоб только слышать ваши речи,
                Вам слово молвить, и потом
                Все думать, думать об одном
                И день и ночь до новой встречи.

                Привыкшей к шуму городскому
                вам деревенских не понять
                А мы живём здесь по-простому
                Что в жизни нужно исполнять

                Зачем вы посетили нас?
                В глуши забытого селенья
                Я никогда не знал бы вас,
                Не знал бы горького мученья.
                Души неопытной волненья
                Смирив со временем (как знать?),
                По сердцу б я нашёл подругу,
                И был бы верным я супругом
                И перестал бы я страдать

                Другая!.. Нет, такой на свете
                Чтобы заменила мне тебя.
                Я так боюсь сказать об этом...
                Тебя всем сердцем полюбя

                Быть может, это все пустое,
                Обман неопытной души!
                И суждено совсем иное...
                Но так и быть! Судьбу мою
                Отныне я тебе вручаю,
                Перед тобою слезы лью,
                Твоей защиты умоляю...

                Вообрази: я здесь один,
                Никто меня не понимает,
                Рассудок мой изнемогает,
                И молча гибнуть должен я»

         «Хорошего соавтора он себе откопал, -- подумала Виктория. -- Хорошо, хоть кавычки не забыл поставить».
         И она написали ему ответ в том же стиле, только уже от женского лица.
    
         
                «Когда бы жизнь домашним кругом
                Я захотела очертить
                Женой твоей или подругой
                Мне предстояло б в жизни быть

                Когда б семейственной картиной
                Пленилась я хоть миг единый, --
                То лучше мужа, чем тебя
                Я б не искала, полюбя.

                Не создана я для блаженства;
                Ему чужда душа моя;
                Напрасны ваши совершенства:
                Их вовсе недостойна я.
                Поверьте (совесть в том порукой),
                Супружество нам будет мукой.
                Я, сколько б ни любила вас,
                Привыкнув, разлюблю тотчас;
 
                Такая я. И ту ль искали
                Вы чистой, пламенной душой,
                Когда с такою простотой,
                С таким умом ко мне писали?
                Ужели жребий вам такой
                Назначен строгою судьбой?
 
                Мечтам и годам нет возврата;
                Не обновлю души моей.
                Я вас люблю почти как брата
                А может быть ещё нежней

                Послушайте ж меня без гнева,
                Я всё ж не молодая дева:
                Кто ищет, тот не пропадёт
                Любовь в твой дом ещё придёт»
               

         Она сама отнесла письмо в фельдшерский пункт и просунула его под дверь.
«Интересно, как он мне ответит на этот раз, -- подумала она. -- Стихами Лермонтова или Блока».
         Но в этот день ей не суждено было получить от него ответ.
      

                гл. 32     Операция

 
         Вике вдруг стало плохо. Резко поползла вверх температура. Никакие таблетки не помогали. К тому же ни Марья, ни Марфа не могли ей помочь, -- они уехали на воскресную службу в церковь соседнего села.
         Состояние её ухудшалось с каждым часом. Собрав остаток сил, она буквально доползла до фельдшерского пункта.
И хотя рабочий день уже закончился, двери в заведении оказались открыты. Стажёр-Феденька был один. Он сидел за столом в белом халате и читал её ответное послание.
         -- Феденька, мне сейчас не до любовных излияний, -- дрожащим голосом выдавила она из себя, едва переступив порог. -- Похоже я умираю!
         -- Может быть отравление? – спросил он и встал из-за стола.
         -- Я с утра ничего не ела, -- ответила Виктория. – Меня рвёт от обыкновенного чая.
         В глазах у неё стояли слёзы. Феденька смерил ей температуру.
У неё было тридцать девять и пять.

         Он расстегнул молнию на её юбке и коснулся ладонью её живота.
         -- Милочка моя, да у вас вся правая часть просто горит. Это чистейший аппендицит. Причём воспалительный процесс уже начался.
Если аппендикс лопнет и гной попадёт в брюшину, а это перитонит, -- будет летальный исход! В районную больницу мы вас уже не довезём. Счёт может идти даже на минуты. Жалко, медсестру отпустил в город, – с досадой сказал он, придётся всё делать самому. 
   
         Фёдор решил выполнить операцию прямо в фельдшерском пункте, незамедлительно.
         -- Я умираю! -- начала хныкать она.
         -- Хватит ныть! «Здесь я отвечаю за вашу жизнь», -- жёстко сказал стажёр.
         Виктория покорно кивнула головой. Впрочем, другого ей ничего и не оставалось.
         -- Так, раздеваемся и ложимся на кушетку, -- приказал Фёдор.
         Она сняла юбку и блузку и стала снимать лифчик.
         -- Лифчик не обязательно, -- заметил он. -- Трусики снимите, пожалуйста.
         Она начала их снимать, но делала это медленно и смогла спустить их только до колен.  Удивительно, Вика никогда не стеснялась мужчин.
А тут с ней произошёл полный конфуз – даже щёки порозовели. «Это наверное годы», -- подумала она.
         -- Виктория, вам помочь? – твёрдым голосом спросил Фёдор. -- Вы что стесняетесь? В медицинском учреждении стесняться на принято.
Речь идёт о вашем здоровье и даже жизни.
         Она полностью сняла трусики. Только сейчас Фёдор обратил внимание на грязные пятна на её ногах.
         -- А что это у вас с ногами? -- спросил он.
         -- Я пока к вам шла упала в лужу. Меня шатало, Я потеряла равновесие.

         Фёдору пришлось отвести её в душ. Смыв грязь с её ног, он передал ей намыленную мочалку.
         -- Вымойти там, пожалуйста, – показав ей на промежности, сказал он.
         Но Виктории было так дурно, у неё так сильно кружилась голова, что руки просто не слушались её. Она даже схватила его за плечи,
чтобы не упасть. Пришлось ему самому её полностью вымыть, а после ещё всю вытереть махровым полотенцем.
   
         -- Клинковой бритвы у меня нет, -- извинился Фёдор, когда после душа она снова легла на обитую чёрным дерматином кушетку.
– Будем пользоваться обычным станком со старыми бритвами «Нева». Так что придётся немного потерпеть. 
         Стажёр намылил ей лобок и начал убирать волосы. Удивительно, но даже сейчас она ещё продолжала его стесняться.
         -- Ноги немного раздвинем, -- попросил он. -– Мне нужно всё тщательно выбрить.

         После чего Фёдор надел хирургические перчатки и сделал ей внутривенную анестезию, благо он пару раз видел, как это делала Зоя Васильевна. Главный недостаток этого метода -- непродолжительность действия обезболивания, не более 20 минут. Но для такой операции -- вполне достаточно.
         Затем он попросил её досчитать до 100. Но не успела она досчитать и до двадцати, как потеряла сознание…

         Он успел в последний момент. На аппендиксе образовалась трещина и гной мог в любую секунду вылиться из него в брюшину. В местных условиях это была бы верная смерть.
         Поначалу у него предательски дрожали пальцы. "Теперь-то понятно, -- мелькнуло в голове, -- почему хирурги не оперируют своих близких". С большим трудом Фёдору удалось справиться со  своим волнением и успокоился. Он представил себе, что перед ним находится не его очаровательная Афродита, премет его несбыточных мечтаний и грёз, а обыкновенный анатомический манекен-фантом, один из тех, которые они изучали на занятиях в медучилище. 
         А когда к нему снова вернулась уверенность, он взял в руки скальпель...

.      
         
         Когда прошло напряжение после операции, Фёдор наложил швы, вытер пот со лба, перебинтовал ей живот, накрыл её накидкой и, сняв перчатки, вышел на крыльцо перекурить.
         «Такая молодая, красивая женщина, -- думал он, -- казалось бы жить бы да жить, а ведь была на волосок от смерти. Да она просто в рубашке родилась».
         Когда Фёдор вернулся в помещение, Виктория также лежала, распластавшись на кушетке, погружённая в глубокий сон.
«Как в сказке, -- подумал он, -- спящая красавица».
   
         Фёдор склонился над ней, поправил волосы, разметавшиеся по её плечам. Провёл ладонью по её плечу и нежно поцеловал в лоб.
Она была прекрасна в своей наготе и так сладостно доступна, что у него засосало под ложечкой. Его стало слегка подташнивать,
гулкие удары сердца раздавались в груди.
         Чтобы сбросить нервное напряжение после операции, а также снять то возбуждение, которое вызвал в нём вид обнажённого женского тела, он налил себе немного спирта, разбавил его водой и выпил. Почему-то его сразу потянуло в сон. Он сел за стол, положил голову на руки и ушёл в отключку...
   
         Вдруг перед ним появились две маленькие девочки, два ангела с крылышками в белых одеждах. Они завязали ему глаза, подхватили его под руки и куда-то понесли...
         Когда ангелы вернули его на прежнее место, они сняли с него повязку. При этом они старались не смотреть ему в глаза, испытывая какое-то непонятное смущение и неловкость. 
         Где ж ему было знать, что сон, как область бессознательного, не во власти человека, он во власти небесных сил. И только ангелам позволено решать, что делать человеку во сне, а что нет.
 
   
          Когда через пять дней Фёдор снимал с неё швы, он стыдливо опускал глаза, словно провинившийся ученик перед строгой учительницей. Ему было неловко от того, что он поцеловал её без разрешения. 
          Но она тогда не обратила на это внимание. Она просто радовалась, что осталась жива. И была безмерно благодарна ему за то,
что он подарил ей вторую жизнь.

                гл. 33    Ночь откровений

 
         Через два месяца после того, как Виктория вернулась в Ленинград, из Маскатихи пришло печальное известие: умерла бабушка Марья.
Они с Аллой выехали на похороны. Прошли весь церемониальный ритуал: отпевание, прощание, опускание гроба в могилу, вбрасывание горсти земли, поминки.
         В церкви Алла купила две свечки.
         -- Зачем тебе вторая? -- спросила Виктория.
         -- Это я для тебя ставлю, -- ответила Алла. -- Раз уж мы в церкви надо пользоваться случаем. Она разожгла свечки и поставила их
в подсвечник.
         -- Дальше ты уже сама помолись и попроси Господа послать тебе ребёночка.
(С возрастом Виктория всё чаще жаловалась сестре на то, что у неё нет детей. Поэтому Алла всегда, когда была в церкви, ставила для неё свечку)
    
         На поминках было сказано много добрых слов о бабе Марье. Только здесь Виктория впервые узнала, что бабушка в годы войны сражалась
в партизанском отряде.
         И где, как не на поминках, можно увидеть всю свою родню. Что интересно, почти все женщины были замужем, и все кроме неё имели детей. Она чувствовала себя здесь белой вороной. Виктория ощущала неловкость и стыд перед другими женщинами за свою бездетность.
Она одна не смогла продлить свой род.
         
         Через три дня почти все родственники разъехались. В избе Марьи остались только они с Аллой.
Находиться в доме, где все зеркала были занавешены полотенцами, сёстрам было тяжело; казалось, что под потолком постоянно витает дух покойницы.Поэтому они переехали жить в дом к бабе Марфе.

         В тот вечер в посёлке почему-то вырубили свет, пришлось по старинке зажечь керосиновую лампу.
Виктория никогда не напивалась и терпеть не могла пьяных, но за эти дни немного перебрала. Она сидела с сестрой в красном углу за старым дубовым столом и изливала Алле свою душу.
   
         -- Аллочка, я, наверное, самая большая неудачница в нашем роду! -- жаловалась Виктория. Слёзы катились по её щекам. –- У меня нет ни мужа, ни семьи, ни ребёнка.
         -- Это неудивительно. Самые красивые женщины часто остаются одни, потому что у них был слишком большой выбор, -- сказала Алла. --
А вот насчёт ребёнка. Я ведь сама пять лет лечилась от бесплодия в институте Отто. И ничего не помогало.
Мой духовник, отец Владимир, сказал мне, что дети не появляются потому, что женщины их внутренне не хотят; у них на первом месте карьера,
материальные блага, секс, желание пожить для себя. И это правда. Ведь раньше я хотела ребёнка лишь для того, чтобы удержать первого мужа.
А сама жутко боялась испортить фигуру или форму груди.
   
Не случайно у некоторых народов существует поверье, что души детей уже присутствуют на земле и сидят на облаках.
Они спускаются на землю только тогда, когда чувствуют, что они желанны и любимы.
   
Когда я первый раз взяла на руки дочку Алика Светочку и она, обняв меня за шею, прижалась ко мне всем своим тельцем, я поняла,
что я без неё жить не смогу. Здесь не было сюсюканья или какой-то игры, что я обычно происходило у меня с другими детьми.
Я впустила её в своё сердце. И спустя три месяца я забеременела.
   
Мужское и женское — это два полюса, две половинки целого. Не зря их притягивает друг к другу. Бог, создавая наш мир, разделил его сразу на мужскую энергию — ян и женскую — инь. Как только в жизни нарушается равновесие между этими энергиями, всё летит к чёртовой бабушке.
Во всех религиях женщина ассоциировалась с земным, с телом, с плодородием. Мужчина — с духовным, с духом, с оплодотворением.
      
А ты же ведь у нас -- донжуан в юбке. Ты сама соблазняла и завоёвывала мужчин. Ты нарушила равновесие между энергиями, ты смотрела на мужчин несколько свысока. Ты бесплодна, так как ты презираешь дух. Ни перед одним мужчиной ты не преклонила свои колени. Не проявила уступчивости и покорности.
   
       -- Значит у меня нету шансов?
       -- Почему же, есть. Если ты встретишь мужчину, перед которым ты будешь слабой, беззащитной, беспомощной, хотя бы в период близости; которому ты полностью подчинишься. Только тогда у тебя под сердцем забьётся новая жизнь.
       Виктория достала платок и стала вытирать слёзы.    
    
       -- Зато с мужем у тебя не должно быть проблем, -- пытаясь успокоить свою сестру, продолжала Алла. -- Мужики с тебя до сих пор глаз не сводят.
       -- А толку то, что! -- оборвала её  Виктория. – В основном это только секс. Секс, как наркотик. Подсаживаешься на него, а потом не можешь соскочить. Если у женщины в моём возрасте нет ни мужа, ни детей, -- жизнь её становится бесцельной и бессмысленной.
      
Да и с мужчинами я начинаю повторяться. Рассказываю одни и те же истории, одни и те же анекдоты. И с каждым пересказом они становятся всё бледнее и невыразительнее. Как будто на картине жизни стираются яркие краски, они высыхают и осыпаются. И в итоге остаётся только серое незагрунтованное полотно.
Правильно говорят: нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Меня один приятель даже назвал женщиной с потухшим взором.
      
       -- Не бери в голову. Это временно, это пройдёт.
       -- Нет, не пройдёт! Я слишком загостилась на этом порочном празднике жизни. Я больше не испытываю радости от мужчин. Я заранее знаю, что будет дальше. И, как правило, одно и тоже. Это просто невыносимо!
Я потеряла нить жизни. Я улыбаюсь сквозь зубы. Если у меня и остались силы, то только на одну совсем малюсенькую любовь.
                (она сделала характерный жест пальцами)

       -- Пресыщение жизнью от бурной молодости, -- цокнула языком Алла и покачала головой. -- Да ты у нас теперь просто Онегин в юбке.
«Хандра ждала его на страже, и бегала за ним она, как тень иль верная жена».
       -- Вот-вот. Ничего не хочется делать, руки опускаются. Иногда чувствую себя просто старой заезженной клячей.
                (какое-то время она молчала, а потом продолжила)
       -- Если верно, что каждый прожитый день – это шаг к смерти, то верно и другое: каждый новый мужчина – это ещё один сгоревший кусочек нашей души, ещё один обугливавшийся кусочек нашего сердца. И рано или поздно наша шагреневая кожа догорит до конца.
   
       -- У тебя было столько красивых мужчин, столько интересных приключений.
       -- Ну и толку-то что. Те, у кого их не было, сохранили тепло в своих сердцах, они окружены заботой и любовью близких. Они устроили свою личную жизнь.
А что осталось у меня? «Остаётся в доме одиночество, остаётся в сердце пустота».
Виктория снова достала платок и стала вытирать слёзы, катившиеся по щекам.
      
       -- Мне уже 33 года. Ещё пару лет и я уже не смогу родить.
       Алла подошла к ней, прижала к своей груди и стала гладить по голове.
       -- Викушенька моя, ну не плачь, ну не надо. Чёрная полоса рано или поздно закончится. Я верю, у тебя ещё всё изменится к лучшему.
          
                гл. 34      Сон 
               
         В ту ночь Виктории приснился странный сон.
В её комнату влетели два ангела, две маленькие девочки. Все в белом с маленькими крыльями за спиной.
Они, встав на колени, стали просить у неё прощение.
         -- Мы отправляем души в только что родившихся детей. А с тобой мы напутали, заболтались на облаках.
Мы отправили душу соблазнителя и искусителя Дон-Жуана вместо мужского тела в женское.
         -- Так вот почему у меня до сих пор нет женского счастья!
         -- Это была наша вина. Прости нас Виктория! Мы тебе обещаем, что мы, хоть и с большим опозданием, но постараемся исправить свою ошибку. Ты станешь настоящей женщиной, и ты ещё будешь счастлива.
         
         -- А что такое женское счастье? – спросила Виктория.
         -- Это просто, -- ответили ангелы. – Надо выполнить своё женское предназначение.
         -- А в чём оно состоит?
         -- Это просто, -- ответили ангелы. -- Надо найти на земле одинокое мужское сердце и согреть его.
         "Господи! А я всю жизнь использовала мужчин совсем для другого", -- содрогнулась она.
         «Ещё раз прости нас», -- покаялись ангелы, кивнули и улетели.
          
             

                гл. 35      Залетела

    
        Когда Виктория вернулась в Ленинград в ДК полным ходом шла плановая диспансеризация. Ей также пришлось проходить всех врачей
в районной поликлинике. Последним было посещение гинеколога и УЗИ в женской консультации. И тут её ждал неожиданный сюрприз.
Можно сказать, гром среди ясного неба. У неё обнаружили беременность. Причём уже на третьем месяце.
        -- Этого не может быть! -- заявила Виктория. -- У меня в последнее время не было мужчин.
        Врачи весело переглянулись между собой.
       
        -- Значит это ветром надуло, -- сказал один из них. -- У нас, правда, был один такой случай 10 лет назад. Женщина села на грязную скамейку в бане и подцепила. И то не беременность, а гонорею.
        Виктория клялась и божилась, но ей никто не верил. 
        -- Можете посмотреть, как у него бьётся сердце. Уже формируются ножки, ручки и голова, -- говорили ей врачи, показывая на экран.
«Главное не нервничайте, -- утешали они её, -- не переживайте. Придёте домой, успокоитесь, может чего и вспомните». Когда Виктория вышла из кабинета, она услышала за дверью негромкий женский смешок.

        Вечером, когда Алла пришла к ней в гости, Виктория рассказала ей всё. Заодно пожаловалась сестре на этих циничных и бесцеремонных медработников.
        Но Алла и не думала расстраиваться. Наоборот, радость у неё переливала через край.  Она расцеловала и поздравила Вику.
        -- Викушенька, как же я счастлива! Я же говорила -- чёрная полоса рано или поздно закончится. Не зря мы с тобой свечку ставили в храме.
Боженька нас услышал и помог.
        Затем она, внимательно посмотрев на сестру, спросила.
       
        -- А, если не секрет, от кого?
        -- Если бы я знала, -- пожала плечами Виктория. -- У меня последнее время никого не было.
        -- Да ладно тебе тихушничать, колись давай.
        -- Честное слово, могу побожиться, никого не было!
        -- От святого духа, что ли? Непорочное зачатие. Верится с трудом. Может тебя кто тискал в коридоре, в кладовочку затащил, ну вспоминай.
      
        -- Какая кладовочка! -- возмутилась Виктория. -- Я ещё в своём уме. Если б что было, я б тебе сказала.
        -- А какой у тебя срок? – спросила Алла.
        -- Почти 9 недель, -- ответила Виктория.
        -- Так ты тогда была в Маскатихе, -- сказала Алла. –- А может это Васька-конюх? Он всех девок на сеновал тащит.
        -- Да какой сеновал! -- рассердилась Виктория. –- Уж, наверное бы, не забыла.
       
        -- А этот фельдшер-практикант Феденька, что у тебя с ним было?
        -- Да ничего. Один раз в лес сходили за ягодами и один раз в кино.
        -- А ты говорила он тебе операцию делал, аппендицит удалял.
        -- Ну да, делал под наркозом.
        -- Алла внимательно уставилась на Вику и слегка заулыбалась.
        -- Ты что думаешь, это он? -– удивилась Виктория.
        -- А больше некому, -- ответила Алла. -– Помнишь, я тебе говорила. Если ты встретишь мужчину, перед которым ты будешь слабой, беззащитной, беспомощной, хотя бы в период близости, которому ты полностью подчинишься. Только тогда у тебя под сердцем забьётся новая жизнь. Всё сходится.
    
        -- Вот сволочь! -- закричала Виктория. – Подлец и негодяй! А как же клятва Гиппократа! Да я его по 117-ой в тюрягу засажу.
Я его урою. Сволочь! Подлец! Негодяй!
        -- Не забывай, он твой племянник. Этим ты убьёшь бабу Марфу. Феденька, между прочим, ещё отец твоего ребёнка. И главное: он спас тебе жизнь!
        -- Я ему морду набью!
        -- Вот это правильно, вот это я одобряю.
   
        -- То-то он глазки свои похотливые опускал, когда снимал мне швы. Я теперь вспомнила. Сволочь! Подлец! Негодяй!
        -- Ну что я тебе скажу. Я знаю Феденьку с детства. Он очень скромный и серьёзный молодой человек и к таким поступкам не расположен.
Как же надо было его распалить, чтобы он полностью потерял голову и пустился во все тяжкие. Мать -- ты просто роковая женщина! Ты просто свела его с ума.   «Респект и уважуха!», -- как любит говорить мой Алик.
       
        -- Тебе бы лекции читать для молодых хирургов, дорогая сестричка. Выходит, если женщину тащат в кусты — это критерий женской привлекательности.
        -- А почему бы и нет. Ведь, если ты непривлекательна, он просто проводит тебя культурненько до подъезда и, холодно чмокнув в щёчку, пожелает спокойной ночи. Скукотища! Никакой романтики.
        -- Нет! Я ему намылю шею! -- всё никак не могла успокоиться Виктория. -- Я ему покажу тётю Вику! Сволочь! Подлец! Негодяй!
 
         Виктория налила воды и залпом выпила целый стакан.
         -- Да ладно не кипятись, -- успокаивала её Алла. – У тебя, очень хороший донор. Молодой, симпатичный, без вредных привычек.
Я, кстати, когда лечилась в Отто, платила по 300 рублей за порцию мужского семени. А у тебя как бы это вышло бесплатно.
         -- Что ты сказала? А ну повтори! -- вскипела Виктория. Она схватила подушку на кровати и стала дубасить ею Аллу.
Та тоже не осталась в долгу и, взяв другую подушку, стала лупить Викторию.
    
         Когда сёстры, слегка поразмявшись, немного успокоились, Алла вспомнила зачем она приходила к сестре.
         -- У меня для тебя, между прочим, печальная весть, -- сказала Алла.
         -- Что, опять кто-то умер?
         -- Нет, Славу богу, никто не умер. Я сегодня ходила в парикмахерскую к Валентину, делала укладку. Тебе тоже пора бы привести свою голову в порядок. После развода совсем за собой не следишь.
       
         -- Так что он тебе сказал?
         -- Ну, в общем, с твоим Виктором случилось несчастье. Глубинная бомба, которую они сбрасывали с катера, взорвалась на палубе.
Заводской брак.
Многие были контужены, а ему досталось больше всех. У него все ноги перебиты. Перенёс три операции. На одной ноге ниже колена стоит протез. За вторую ногу борются врачи.
         -- Бедный Витька! Как же ему не везёт! -- тяжело вздохнула Виктория и слёзы наполнили её глаза.
         -- И ещё. После аварии от него ушла жена.
         
               
                гл. 36     ПОЕЗДКА к ВИКТОРУ

   
        На следующий день Виктория взяла отпуск за свой счёт и поехала в Севастополь. Виктор лежал в Военно-морском клиническом госпитале.
Проблемы у неё начались ещё на входе.
        Документов, подтверждающих её родство с Виктором, у неё не оказалось.
И хотя она назвала его фамилию, корпус и даже номер его палаты, -- это не помогло. Корпус, в котором лежал Виктор, находился под особой охраной. Посторонним туда вход был строго запрещён.

        Всё же ей удалось попасть на территорию, выписав разовый пропуск. Она надеялась увидеть его на утренней прогулке.
        -- Если он вас опознает, -- объяснили ей охранники, -- вам сразу выпишут специальный пропуск.
        Виктория просидела полдня на скамейке, около корпуса, где лежал Виктор. Мимо неё проходило множество людей, но его среди них не было.
        Она даже попросила медсестру, которая шла в это здание, вызвать Виктора из 26-й палаты. Но та ей отказала.
        -- Это режимный объект, -- ответила медсестра,-- мы не имеем права этого делать.

        -- Виктор! Виктор! – кричала она под окнами. Но никто на её крик не отозвался.
        Совершенно отчаявшись, Виктория не выдержала и запела. Это была ария из оперетты «Сильва», которую она пела на гранитных парапетах Невы.
   
                «День тот был прекрасно прожит,
                Был сказочно прекрасен он.
                Увы! Вернуться он не может -- это был
                Это был сон.

                О эти дни очарованья,
                Дни светлой радости -- где вы?
                Остались лишь воспоминанья,
                все прошло, и нет любви

                Помнишь ли ты,
                Как счастье нам улыбалось?
                Лишь для тебя
                Сердце пылало любя.

                Помнишь ли ты,
                Как мы с тобой расставались?
                Помнишь ли ты
                Наши мечты?
                Пусть это был только сон --
                Мне дорог он!»

        Многие окна в корпусе стали открываться, и в одном из них на втором этаже она увидела Виктора.
Он радостно помахал ей рукой. Рядом с ним стоял ещё один мужчина, видимо, его сосед по палате.
        Пропуск для прохода в этот корпус выписывал лично главный врач госпиталя. Но в этот час его, как назло, не было на рабочем месте.
Им пришлось искать нестандартные пути.
       
        Через некоторое время из окна палаты, где находился Виктор, были спущены две связанные узлом простыни. Виктория, крепко ухватившись
за нижний конец, вскарабкалась на второй этаж и запрыгнула в окно.          
        -- Ну на этом моя миссия выполнена, -- сказал другой мужчина. – Я пошёл смотреть телевизор.
        Он покинул палату, они остались одни.

        Их глаза встретились. Какое-то время она молча смотрела на него.

        Он стоял перед ней в больничной серой пижаме. Его лицо обметала многодневная серая щетина. Стоял он неуверенно,
придерживаясь рукой за спинку кровати.
        Как же сильно он изменился за эти годы! Казалось, боль от его ран ещё не прошла и, исказив его черты, застыла на его бледном исхудалом лице. Волосы посеребрила ранняя седина. Глаза усталые, иссушенные невзгодами. Но его колючий, строгий, пристальный взгляд остался прежним.

        Виктория бросилась ему на грудь.
        -- Валентин нам всё рассказал, -- прошептала она и прижалась к нему ещё сильней. -– Витенька, бедненький мой! Прости меня за всё!

        Она расцеловала его.
        -- Возьми меня к себе. Я буду твоей домработницей, сиделкой, рабыней, -- я согласна на всё!
        -- Ты не пожалеешь? У меня ведь нет одной ноги.
        Она замотала головой.
        -- Никогда! -- сказала она. -- Больше я от тебя никуда не уйду.
        -- Ты не всё знаешь. Я провёл много времени в ледяной воде. Врачи сказали, что у меня скорее всего не будет детей. Подумай, будешь ли ты со мной счастлива. Не будешь ли ты потом жалеть.

        -- А ты меньше слушай этих эскулапов! -- тоном, не терпящим возражений, выкрикнула она. -- Сегодня они говорят одно, а завтра совсем другое. Вон у нас в Маскатихе Васька-конюх под лёд провалился по пьянке. А там тина по колено. Засосало так, что мама не горюй!
Пока докричался до людей, пока прибежали на помощь, пока его баграми вытаскивали...
                (махнула она рукой)
И тоже врачи говорили, что теперь детей у него не будет. И что ты думаешь: через год у него родилась здоровая девочка.
 
        -- А где мы будем жить в Питере или в Севастополе? – спросил Виктор.
        -- Как скажешь, так и будет, -- ответила Виктория. 
        Она прижалась лбом к его лбу. Как она не раз делала со своей сестрой, когда хотела помириться.
        -- Поверь мне, мы ещё вальс с тобой станцуем, Мересьев. Это я тебе обещаю.
        Через год в ДК Ленсовета состоялся праздничный вечер, посвященный юбилею школы бальных танцев. И когда зал наполнился плавными звуками вальса, первыми в круг вошли Виктория и Виктор.   
        Глядя на них, больше всех ликовали две маленькие девочки с крылышками за спиной, которые прильнув к оконному стеклу, радостно наблюдали за танцующими.


                15. 07. 2018г. СПб.