Обед в офицерской столовой батальона, где служил Николай Иванович Шевченко, почти закончился. Но многие военные, пообедав опостылевшим красным борщом из консервов, с не убиваемым специфическим ароматом, и гречкой с тушёнкой, стоявшей уже поперёк горла, оставались на местах.
- Герой пришёл! - они встретили одобрительными возгласами появление сослуживца.
Шевченко родился в 1956 году в Сумской области и после срочной службы в Афганистане остался здесь вольнонаёмным водителем.
- Да какой там герой… - смутился он.
Главной новостью послеобеденного живого обсуждение был неожиданный обстрел машин хозяйственного взвода в районе перевала дороги из Гардеза в Бараки.
- Этот участок всегда считался безопасным, - переговаривались офицеры. - На нём нет «зелёнки», подходящей к шоссе.
Дорога шла через небольшой, не очень крутой перевал. На его верхней площадке располагался пост царандоя. За перевалом было несколько кишлаков, совсем не разрушенных.
- Кишлаки раньше считались мирными... - удивлялся командир миномётной батареи старший лейтенант Васильев.
Во время прохождения колонн местные жители не прекращали повседневных дел и спокойно работали в поле вблизи глинобитных жилищ, окружённых рукотворными дувалами. Это считалось безошибочным признаком отсутствия угрозы нападения и свидетельствовало, что жители не опасаются «шурави».
- Все они готовы выстрелить нам в спину! - буркнул зампотех части капитан Виноградов.
Хотя советские бойцы, восседающие на броне, чувствовали себя вальяжно. Во время остановок они с интересом наблюдали за размеренной жизнью кишлаков, летом делали набеги на шелковицу у дороги. Иногда, с разрешения взводных, заходили в маленький дукан в конце спуска с перевала, чтобы купить какую-нибудь мелочёвку.
- Дуканщик там интересный, - вспомнил старший лейтенант.
Особое любопытство военных вызывал старик, сидевший в небольшой нише склона. Возле него на земле обычно лежал кусок лепёшки, и стояла грязная кружка. В жару и в холод в истрёпанном халате и галошах на босу ногу он смотрел вдаль, иногда улыбался.
- На проезжающих шурави он не обращал никакого внимания! - Васильев забросил в рот новую порцию сухариков.
Он демонстративно громко грыз их, запивая коричневым компотом из сухофруктов. Сухарики, белые и чёрные, в виде кубиков, сделанные поварами из пресного и кисловатого хлеба, который привозили из бригады, считались вроде десерта.
- Удачно отделались! - проходя в столовую, все видели у входа разгрузку продовольствия из двух запылённых «ЗИЛов».
Лобовые стекла одного из них были пробиты пулями, борт второго был изрешечён в нескольких местах. То, что обстреляли машины в районе перевала, было совсем непонятно и вызывало различные оценки в столовой и среди курящих офицеров у входа. В конце концов, сошлись на одном:
- В район могла прийти новая банда!
Старший первой обстрелянной машины лейтенант Зыкин, командир взвода 7-й роты, сделав доклад о нападении комбату, но на обед не пошёл. Поэтому в центре внимания оказался вошедший в столовую прапорщик Пряхин, старшина миномётной батареи, который находился во второй машине.
- «Духи» потеряли нюх и надо их за это наказать! - заявил он.
Пряхин совсем недавно прибыл по замене, недавно окончив школу прапорщиков в Советском Союзе. Зайдя в столовую с большим кульком карамели, в каких она обычно продавалась в дуканах, он стал угощать присутствующих, охотно отвечая на вопросы. Васильев, хрустя карамелью тут же, не упуская случая, стал подтрунивать над артиллеристами:
- Вот мой старшина не успел приехать, а уже отличился. Скажем прямо, героически вывел из-под обстрела машину с бесценным грузом тушёнки и кислой капусты и спас батальон от голодной смерти. Глядишь и медаль получит!.. А вы своего за постройку бани не представляете?
Капитан Ларионов, как все артиллеристы, смотревший свысока на миномётчиков, охотно включился в выяснение отношений.
- Так! Миномётчиков в баню не пускать!.. Они ребята боевые, им это ни к чему. Пусть в арыке моются.
Артиллеристы первыми в батальоне со всей основательностью построили возле позиций баню с парилкой и теперь приглашали в гости друзей батареи в банные дни или после возвращения с операций и сопровождений. Васильев и не думал отступать:
- Старшина, ты не очень-то артиллеристов карамелью угощай, объедятся, а свой отдельный туалет ещё не достроили.
Но их дальнейшая словесная дуэль была прервана приходом начальником штаба батальона майором Петровым, который задержался у комбата после доклада о засаде. Васильев положил перед ним кулёк:
- Сергей Сергеевич, миномётная батарея сегодня угощает карамелью на десерт. Угощайтесь, пока артиллеристы всю не съели.
- С удовольствием, там комбат с замполитом идут, надо им оставить.
- А как же, оставим. Ну, что там решили на совещании по поводу нападения? Надо «духов» наказать за такую наглость.
Майор скривился, глянув на тарелку борща, а потом на стоящего перед ним с виноватым видом бойца, выполняющего роль официанта, в поварской курточке не по размеру, когда-то белого цвета. Вздохнув, он начал медленно есть и, наконец, отставив с отвращением тарелку с недоеденным борщом, продолжил:
- Комбат попросил агентурщиков узнать что-то по своим каналам... Теперь надо будет каждый раз посылать «броню» для сопровождения. Хорошо, что прорвались, а то бы под раздачу попали все, в первую очередь, комбат.
- А ещё пусть агентурщики узнают, почему дуканщики не выполняют приказ Гульбеддина и не продают кишмишовку по сниженным ценам, дабы споить русских офицеров! - вставил Виноградов.
Это действительно забавное для советского человека письменное распоряжение одного из лидеров моджахедов попало в руки представителям ГРУ и над ним часто потешались за столом. Васильев тут же оживился:
- Вот и я говорю, за героическое отражение нападения превосходящих сил бандформирования и прорыв без потерь под огнём противника представить группу товарищей к медали «За боевые заслуги».
Петраков хмыкнул и недобро посмотрел на ждавшего команды бойца:
- Кому спим?.. Давай второе!
После этого он взял несколько карамелек и начал рассматривать яркие обертки с надписями арабской вязью, рассуждая вслух:
- Люди по году машутся и ничего получить не могут, а тут сразу медаль!.. Ладно, надо подумать...
- Понял, не дурак, - Васильев хитро улыбнулся. - Старшина, ставь вечером бражку, чтоб чернила не просохли, когда наградной писать будем!
Пряхин, не ожидавший такого разворота событий, только кивнул, явно смущённый услышанным. Однако вопрос награждения пришлось отложить. Батальону приказали перегнать боевую технику из Кабула.
- Первый переход планирую до Саланга, - сказал капитан Виноградов лейтенанту Пряхину. - Это около ста километров.
Самым неприятным участком до перевала была чарикарская «зелёнка».
- Проскочить её без стрельбы большая удача, - напомнил Пряхин, назначенный командиром головной машины в колонне, - а перевалить Саланг в тот же день вообще мечта!
Водителем головной БМД он взял Шевченко, который задавал скорость. Гнать долго не пришлось. В чарикарской «зелёнке» стреляли. Колонну остановили на советском посту и предупредили, что впереди идёт зачистка со стрельбой.
- Да, мы хоть и в тельняшках, но бережёного, Бог бережёт, - подвёл итог дня Виноградов.
Расположив машины на площадке возле поста, офицеры дали команду бойцам располагаться на отдых и ночлег. А сами с бутылкой водки, прихваченной из Кабула, выдвинулись к каменному зданию, где находился командир стоящего здесь подразделения.
- Гостей принимаете? - встретили их по-фронтовому гостеприимно.
За ужином поговорили за жизнь. Решили, чтобы удачно проскочить «зелёнку» выехать до рассвета.
- Это то время, когда «духи» ещё не свершили утренний намаз, - с улыбкой посоветовали местные, - и они знают, что «шурави» не позавтракали, не вышли на построение, не прослушали инструктаж.
Шевченко пошёл спать на улицу. Чарикарская «зелёнка» отличалась тем, что в ней были большие плантации виноградников. Воздух был свеж. С неба падали звезды, а в небо летели трассеры.
- Очень хочется туда, где под той же луной нет войны... - подумал Николай.
Марш, совершённый на рассвете удался, проскочили опасное место без помех. Боевая машина десанта Зыкина теперь замыкала колонну. Когда начали подъём по серпантину Саланга, его не покидала мысль:
- Хорошо, что сейчас август, можно только себе представить, как тут весело зимой…
Когда он увидел машину, стоящую у обочины с видом на пропасть, сердце недобро екнуло:
- Да и летом тут весело бывает...
- Товарищ лейтенант, не тянет, сука, - высунувшись наполовину, прокричал ему водитель, когда они остановились сзади стоящей машины.
- Да, тут уже не бросишь так, как перед Салангом, - вздохнул Зыкин и дал команду уже спрыгнувшему с машины механику. - Быстро давай трос!
Пока тот возился с ним, спросил у своего водителя:
- Ну что Коля, а мы потянем?
- В гору тяжеловато будет, боюсь, что перегреемся, товарищ лейтенант, а на спуске можно будет, если что...
- Ясно, дай мне автомат, - решение он уже принял.
Став впереди БМД, он начал наблюдать за проходящими мимо «бурубухайками». Когда показалась не очень гружённая на вид и более или менее мощная, он вышел на середину проезжей части и показал водителю поднятием руки с автоматом остановиться. Водитель выполнил команду беспрекословно.
- Чо надо? - спрыгнув со своего места на задней подножке, на которой ехал, по чудной афганской традиции, и, подложив деревянную чурку под колесо, ученик водителя подбежал к кабине.
Водитель вылез из кабины и бойко затараторил, жестикулируя руками. Зыкин словами и жестами показал, что надо взять на буксир БМД. Оба, водитель и стажёр, разгорячились ещё сильнее, повторяя:
- Нет!
Но после повторения просьбы, подкреплённой целеуказанием АКСа, оба резко успокоились. Ученик подошёл к механику, уже приготовившему трос, чтобы зацепить его к крюку, а водитель, продолжая тараторить, полез в кабину.
- Ничего, ничего, БМДшка лёгкая, алюминиевая потяните с помощью Аллаха, - успокоил аборигенов Зыкин.
Так и получилось, без особого напряжения их маленькая колонна продолжила подъём до главного туннеля. Перед тоннелем машины выстроились в очередь для его прохождения по команде регулировочной службы. Водитель «бурубухайки» выскочил из кабины и стал снова бойко тараторить и жестикулировать.
- Коля, дай ему пачку сигарет, шоб успокоился… - отмахнулся Зыкин.
К ним уже с грозным видом приближался майор с поста комендантской службы.
- Что вы тут собачью свадьбу устроили товарищ лейтенант, - с места в карьер попёр он.
Выручил подъехавший Виноградов, который успокоил майора парой хороших сигарет.
- Ну как вы? - спросил он Зыкина.
- Дошли с помощью Аллаха. Вниз будет веселее.
Когда колона по разрешающему зелёному сигналу устройства, напоминающего светофор, двинулась в туннель, он, сидя на башне, обложенный противогазами, трижды перекрестился. Попустило его, когда увидел свет в конце туннеля. Снова перекрестился, но уже с облегчением:
- Три километра показались, как все тридцать.
Шевченко тоже подумалось:
- Всё самое страшное теперь позади…
Спуск прошли нормально. Пули Хумри было пыльное и суетное место с огромным количеством стоящих там воинских частей и складов, на которых периодически что-то взрывалось или горело.
- Длинные колонны в сторону Кабула и в обратном направлении останавливаются в долине для привалов, - знал Николай.
Когда Виноградов остановил головную машину, чтобы подтянуть колонну и сделать короткий привал после Саланга, Шевченко решил снова переехать в голову колонны. Он резко взял влево, чтобы объехать стоящий БТРД и рванул вперёд. Непонятно откуда взявшийся боец, решивший перебежать дорогу, в мгновение был сбит насмерть.
- Приехали, - Зыкин, бледный, как скатерть, подошёл к подъехавшей машине Виноградова. - Будем ждать то ли прокуратуру, то ли комендатуру...
Через несколько часов колона продолжила движение. За это время Зыкин написал объяснительную записку приехавшему представителю комендатуры. Шевченко забрали в прокуратуру, в глазах у него стояли слёзы.
- Я же его не видел… - причитал он.
Труп увезли в Пули-Хумри. Осиротевшую БМД взяли на сцепку и потащили. После выполнения задания все вернулись в батальон в мрачном настроении. А на следующий день появились следователи кабульской прокуратуры. Они расследовали дело недельной давности о нападения на перевале. После допроса Зыкина и Пряхина в наручниках отправили «вертушкой» в Кабул.
- Пряхин и Зыкин убили дуканщика, после чего они имитировали обстрел машин! - сообщил комбат на совещании. - Шевченко тоже там был, но его арестовали раньше за смертельный наезд на солдата.
Когда майор Петров зашёл в комнату старшего лейтенанта Васильева, тот сидел на корточках перед тумбочкой. Недовольно бурча, командир миномётной батареи вынимал её содержимое и выбрасывал в мусорный бак, уже наполовину заполненный кульками с карамелью:
- Сука Пряхин, я б его сам порешил после этого. А эту карамель я, наверное, до гроба есть не буду, меня тошнит от одного вида…