Есть масса оснований уверять, что в прошлом были цивилизации во много раз могущественнее нашей, но нам вложили в башку, что общество развивалось от первобытно-общинного строя, через рабство, феодализм к капитализму и социализму. Иные мнения были под запретом. Сегодня под запретом многое из недавнего прошлого. Нельзя говорить об особенностях фашизма, чтобы не рекламировать его. Нельзя цитировать идеологов терроризма, чтобы не пропагандировать их. В стране по сути нет никакой идеологии – всё под запретом.
Но, согласитесь, зло должно быть узнаваемым, и люди должны знать, с чем бороться. Иначе сторонники добра, борцы со злом окажутся оболганными и попадут в разряды врагов человечества.
Удивительно, но реального прошлого нашей планеты мы не знаем, оно оболгано, искажено и подменено чем-то неправдоподобным, концы с концами у фальсификаторов прошлого не сходятся, но поисками реального минувшего занимаются в основном одиночки на свой страх и риск, не имея часто ни доступа к архивам, ни возможности осмотреть реальные артефакты, ни средств, чтобы опубликовать свои наблюдения.
Вот уже несколько лет я с трепетом наблюдаю за системой времени, оставленной нам великой славянской империей. Победители, развалившие империю и навязавшие миру свои искажённые представления буквально обо всём, исказили и систему отсчёта времени, но и сквозь навязанную ложь проглядывает стройность временной системы.
Судите сами. 12 лет солнечного цикла (по Чижевскому), 12 зодиакальных созвездий, 12 месяцев в году, 12 апостолов. Цивилизация недавнего прошлого была настолько сильна, что смогла обеспечить нашей планете 360 оборотов вокруг условной оси в течение одного полного движения вокруг солнца.
360 дней, 360 ночей. Фальсификаторы сложили эти показатели и заставили часовую стрелку делать два полных оборота за одни сутки. Зачем? Чтобы запудрить человечеству мозги. А ведь если циферблат сориентировать на юг по меридиану (мере дня), то мы заметим, что часовая стрелка будет всегда показывать в ту сторону, где находится солнце. Удивительно, но сотни прославленных Академий наук и тысячи их титулованных учёных не хотят видеть очевидного. Почему? Потому что на такие знания наложен запрет. И он до сих пор не снят. Ложь по-прежнему господствует, а в новейшее либеральное время из школьного курса изгнали астрономию.
А много раньше исказили и оклеветали астрологию и превратили довольно стройную науку в забаву для недалёких людей и возможность оболванивать обывателя небылицами о влиянии звёзд на судьбы человека.
Чтобы задержать вращение Земли и чтобы год длительное время оставался 360 дней, придуман и запущен механизм торможения – наше ночное светило Луна. Это было недавно, за это время чуть больше пяти дней в году Земля прибавила. Расчёты можно сделать очень точные.
Итак, Земля обращалась вокруг Солнца за 360 дней. Это число и дало другое – количество насечек (секунд) на круговом циферблате часов. От секунд шёл отсчёт времени, а не от минут, но секунды назвали второй величиной. И такая несправедливость тоже никого не тревожит.
Кстати, большинство терминов, связанных со временем, имеют русские корни. Но об этом ещё запрещено говорить публично. Остаёмся в зоне лжи. Впрочем, эта информация пока тоже под запретом.
Несколько лет я летаю в Россию через Домодедово. До вмешательства окружения президента Медведева в часовые пояса никаких проблем не было. А теперь есть. Я прилетаю из Германии в Москву и не знаю, сколько времени. Телефон, наручные часы, компьютер – всё настроено ещё на Германию. На час или на два переводить? Чего проще – установить в зоне прилёта часы с указанием местного времени. Но в огромном аэропорту нет таких часов. При оформлении документов я всегда чиновникам об этом говорю. Слышал, что и других эта проблема волнует. Или в Домодедово запрет на часы? Видел и в интернете публикации на эту тему. Ну, неужели чиновникам и хозяевам трудно установить несколько часов в людных местах? Или они ждут пинка от Президента Путина. Пока не пнёт – с места не сдвинутся и пустяком не займутся. Чего добиваются своим бездействием и в данном вопросе, и во многих других? Будет зачистка, будет обрезание элиты, поскольку их бездействие, их попытка прикрыться существующими и вновь создающимися запретами, становится опасна не только для российского общества, для человечества.
13 сентября, в пятницу, встал я поздно, занимался своими делами под разговор на «России-24». Известные деятели Андрей Макаров, Анатолий Чубайс и Герман Греф, ряд министров в прямом эфире договорились до того, что в России ничего нет для развития, что много лет они сами все эти годы что-то там возглавляли, на что-то влияли и абсолютно ничего для развития не добились. Греф рассказал типа анекдота: когда царь собрал министров и прочих царедворцев, чтобы решить вопрос о развитии раз и навсегда, и предложил давать советы, мелкий чиновник, находящийся далеко от царя, достал льдинку и попросил передать из рук в руки её царю. Пока льдинка дошла да царя, от неё осталось только мокрое воспоминание… Такое впечатление, что вот эти говоруны не одно десятилетие скрывают от слушателей главное: есть запрет на развитие для России, только они об этом не скажут.
В тот же день, а это была пятница 13, на том же канале кто-то прочитал стихи Иосифа Бродского о деньгах. Я уже много раз слышал этот отрывок из 1967 года:
В голове моей -- только деньги.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
в полу, в чулках, в потолочных балках,
в несгораемых кассах, в почтовых бланках.
Наводняют собой Природу!
Шумят пачки новеньких ассигнаций,
словно вершины берез, акаций.
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!
Я не раз пытался провести параллели в жизни своей и в жизни Бродского. Мы совершенно разные люди, и я считаю, что мне понятно, почему он стал таким, нет, не великим, а как мне кажется оторванным от реальной жизни.
Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Он старше меня на семь лет. Правда, на эти годы пришлась очень большая и очень страшная война. Отец его был моряком, военным фотокорреспондентом, закончил войну капитаном ВМФ СССР, в 1950 году демобилизовался, работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах. Возможности журналиста мне хорошо известны, я сам хотел, чтобы мой сын стал журналистом, он своевременно был научен всему, что требуется для выпуска газеты. Но не сложилось…
Мать Иосифа Бродского работала бухгалтером, её сестра актриса - актриса академического театра им. В. Ф. Комиссаржевской. То есть это была интеллигентная, высоко культурная семья, способная дать сыну достойное образование. Но, увы.
Правда, надо признать, что раннее детство Иосифа пришлось на годы войны, блокады, послевоенной бедности, отец был на фронте. В 1942 году после блокадной зимы Мария Моисеевна с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец, вернулись в Ленинград в 1944 году.
Семья Бродских жила в известном районе Ленинграда. Помните грязнулю из «Мойдодыра» Корнея Чуковского?
А от бешеной мочалки
Я помчался, как от палки,
А она за мной, за мной
По Садовой, по Сенной.
Я к Таврическому саду
Перепрыгнул чрез ограду,
А она за мною мчится
И кусает, как волчица.
В 1947 году (в тот год я только родился) Иосиф пошёл в школу № 203 на Кирочной улице, 8. В 1950 году перешёл в школу № 196 на Моховой улице, в 1953 году пошёл в 7-й класс в школу № 181 в Соляном переулке и остался в последующем году на второй год. Перешёл в школу № 276 на Обводном канале, дом № 154, где продолжил учёбу в 7-м классе. Сведения взяты из Википедии.
В 1955 году семья получает «полторы комнаты» в доме Мурузи
Я вырос на улице Герцена и то считал себя причастным к литературе, я уже в младших классах много знал о жизни Александра Ивановича и о его «Сороке-воровке» и «Колоколе». А тут литературный район, многократно воспетый в стихах. Литературный дом на Литейном проспекте. Его называют домом князя Мурузи, но участок –то этот когда-то принадлежал великому человеку, руководителю первого русского кругосветного плавания, первому официальному послу России в Японии Николаю Петровичу Резанову (1764 – 1807). Личность, заинтересованная в развитии России, образец для подражания.
Дом Мурузи и сегодня занимает «одно из самых почётных мест на современной литературной карте Петербурга».
В нём 23 года на переломе веков девятнадцатого и двадцатого жили Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. Здесь, в этом доме, многие годы находилась общедоступная читальня. Здесь по инициативе Николая Гумилёва в 1920 году был создан петроградский Дом поэтов, который возглавил Александр Блок, а до этого действовал клуб молодых переводчиков.
Вот в каком доме с 1955 до 1972 года (до отъезда из СССР) жил Иосиф Бродский, в его квартире организован мемориальный музей Бродского, а рядом множество улиц, названных в честь русских писателей и поэтов.
Да в таких условиях сам бог велел писать стихи. К тому же в 50-е годы в Ленинграде шло бесконечное строительство, восстановление неоклассической архитектуры, перспектив ленинградских окраин более всего пострадавших во время бомбёжек. Это было мощное развитие, впечатляющий подъём патриотизма, торжество духа, стремившегося быстрее покончить с разрухой. Когда я был в этом городе в 1960 году, я повсеместно чувствовал настроение сделать Ленинград лучшим городом земли. Песня «Наш город» (музыка В. Соловьева-Седого, слова А. Фатьянова) звучала тогда повсеместно, хотя написана была в год окончания войны.
За заставами ленинградскими
Вновь бушует соловьиная весна.
Где не спали мы в дни солдатские,
Тишина кругом, как прежде, тишина.
Припев:
Над Россиею
Небо синее,
Небо синее над Невой.
В целом мире нет,
Нет красивее
Ленинграда моего!
В целом мире нет,
Нет красивее
Ленинграда моего!
Нам все помнится: в ночи зимние
Над Россией, над родимою страной,
Весь израненный, в снежном инее,
Гордо высился печальный город мой.
Славы города, где сражались мы,
Никому ты, как винтовки, не отдашь.
Вместе с солнышком пробуждается
Наша песня, наша слава, город наш!
Я нигде больше не чувствовал столь трепетного отношения жителей к своему городу. Разве что чуть-чуть в Магнитогорске, когда приехал туда учиться в 1965 году.
Я не большой знаток творчества Иосифа Бродского, но мне кажется, что он вырос вовсе не в Ленинграде послевоенном, а где-то в другом месте, где-то в захудалом захолустье.
1954 год. Бродский подал заявление во Второе Балтийское училище (морское училище), но не был принят. У него не было и семилетки за плечами.
1955 год. Иосиф закончил семь классов, поступил в восьмой, но вскоре бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение исследователи объясняют желанием Бродского финансово поддержать семью. Мне думается, проблемы в другом – в низкой успеваемости в школе. Родители упрекают, он брыкается и хочет быть финансово независимым. Но фрезеровщиком не стал.
Безуспешно пытался поступить в школу подводников.
В 1956 году загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице.
Смотрим в Википедии:
«Прозектор (от лат. pr;secta, ;rum [proseco] — жертвенные части животного, внутренности) — помощник профессора анатомии, изготовляющий препараты.
Зачастую этот термин применяется к специальности «патологоанатом», так как «прозекторская» часть работы (то есть секция) является лишь отдельным элементом при установлении «прижизненного» и «посмертного» диагнозов (помимо работы с гистологическими микропрепаратами и т. д.).
В некоторых странах специальность «прозектор» и клинический патоморфолог, патогистолог выделены отдельно (в России они являются составляющими профессии патологоанатома)».
Хоть и считается, что слово заимствовано из латыни, у него русский корень: сечь, секу, рассекаю. Смысл прозрачен. В общем, Иосиф Бродский отказался от медицинской карьеры.
Кроме того, в течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке, был рабочим в геологических экспедициях.
В 1957 и 1958 годах побывал с геологами на Белом море, в 1959 и 1961 годах — в Восточной Сибири и в Северной Якутии, на Анабарском щите. Словом, впечатлениями набрался.
Летом 1961 года в эвенкийском посёлке Нелькан в период вынужденного безделья (не было оленей для дальнейшего похода) у него произошёл нервный срыв, и ему разрешили вернуться в Ленинград.
Википедия отмечает, что все эти годы он очень много, но хаотично читал, увлекался поэзией, философской и религиозной литературой, начал изучать английский и польский языки.
В 1959 году знакомится с Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Владимиром Уфляндом, Булатом Окуджавой, Сергеем Довлатовым. В 1959—60 годах он близко сходится с молодыми поэтами, входившими до этого в «промку» — литературное объединение при Дворце культуры Промкооперации (позднее Ленсовета).
14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры имени Горького с участием Александра Кушнера, Глеба Горбовского, Виктора Сосноры. Читал Бродский стихотворение, написанное в 18 лет. «Еврейское кладбище» вызвало скандал.
Вот это стихотворение из книги «Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы».
Еврейское кладбище около Ленинграда.
Кривой забор из гнилой фанеры.
За кривым забором лежат рядом
юристы, торговцы, музыканты, революционеры.
Для себя пели.
Для себя копили.
Для других умирали.
Но сначала платили налоги,
уважали пристава,
и в этом мире, безвыходно материальном,
толковали Талмуд,
оставаясь идеалистами.
Может, видели больше.
А, возможно, верили слепо.
Но учили детей, чтобы были терпимы
и стали упорны.
И не сеяли хлеба.
Никогда не сеяли хлеба.
Просто сами ложились
в холодную землю, как зерна.
И навек засыпали.
А потом -- их землей засыпали,
зажигали свечи,
и в день Поминовения
голодные старики высокими голосами,
задыхаясь от голода, кричали об успокоении.
И они обретали его.
В виде распада материи.
Ничего не помня.
Ничего не забывая.
За кривым забором из гнилой фанеры,
в четырех километрах от кольца трамвая.
Естественно, что стихи и их автор в условиях атеистической страны и устремления к коммунизму оказались под запретом. Бродский понимал и шёл на открытый скандал. Мне не ведомо, какие разговоры и кто вёл с молодым поэтом, но ясно, что свою судьбу он выбрал сам. Всегда ли окружение или строй в стране виноваты в том, что происходит в судьбе молодого человека?
Декабрь 1960 года. Иосиф Бродский вместе с бывшим лётчиком Олегом Шахматовым во время поездки в Самарканд строили планы захватить самолёт, чтобы улететь за границу. Но не решились. Позднее Шахматова арестовали за незаконное хранение оружия, он сообщил в КГБ об этом плане, а ещё о том, что Бродский пытался передать случайно встреченному американцу рукопись запрещённых стихов.
29 января 1961 года Бродский был задержан КГБ, но через двое суток его выпустили. Именно тогда по городу поползли слухи, что «в Ленинграде появился гениальный поэт Иосиф Бродский. …Ему всего двадцать один год. Пишет по-настоящему один год. Его открыл Женька Рейн».
Достаточно о Бродском. Расскажу о себе. В 9 лет наш класс из начальной школы у машзавода перешёл в семилетнюю на улицу Республики. К этому времени я написал несколько стихотворений для стенгазеты, которую сам же и рисовал, и выпускал. Всё в одном лице. Не могу судить о качестве стихов, не сохранил ничего и не запомнил, но меня за них пытались побить. Под защиту меня взяли тогда соседи-переростки. Во время войны они родились, были старше нас на три-четыре года, но по каким-то причинам не учились, вот их и собрали в один класс со всего города. Те, кто мне обещал накормить меня снегом, сами оказались в сугробе. Этого было достаточно.
В сентябре 1956 года уже в новой школе я снова выпустил газету на двух развёрнутых тетрадных листах, и снова меня хотели поколотить во время той же перемены, когда я вывесил свою газету. Напали неожиданно на задней парте, мне ничего не оставалось, как по партам бежать к доске. Я хотел уже спрыгнуть на пол, но оказался в руках директора школы. Тут мы и познакомились. Пришлось мне после уроков протирать вместе с дежурными парты. Потом наша учительница сказала, чтобы я показывал ей газеты, которые я выпускаю. Но я этого не делал, то есть ни с кем ничего не согласовывал, иначе это не интересно.
В седьмом классе пытались у нас создать редколлегию, меня включили в её состав, газету назвали «Пылесос», название мне не понравилось. Долго обсуждали, о чём и о ком писать, но содержание критики становилось известным задолго до выхода. Так ни одного выпуска мы и не сделали.
В третьем классе мы оказались участниками совсем другой школьной жизни. Были ежедневные зарядки перед уроками. Были регулярные школьные линейки, которые проводили не только директор и завуч, но и ученики старших классов. Были массовые старты и праздники в спортзале. Были сборы металлолома, макулатуры и битого стекла. Проводились конкурсы на лучшие поделки, рисунки, на лучшие стихи и рассказы. Все новости объявляли. Из книг, которые я получал на линейках в качестве призов, у меня начала складываться библиотечка. Других книг, кроме учебников и «Лесной газеты» Виталия Бианки, в нашем доме не было.
Жили мы дома очень бедно, многого не хватало. Приходилось много работать. У нас всегда была корова, овцы, куры, иногда утки. Был огромный огород. Был покос. В общем, бездельничать было некогда. Мать время от времени напоминала: «Останешься на второй год - пойдёшь табун пасти». Мать работала кочегаром в кинотеатре, и я приходил в коченарку, помогал ей таскать уголь, а когда она перешла в дворники, убирать снег и мусор вокруг кинотеатра, за это меня пускали на любой киносеанс, даже на те, где стояло «Кроме детей до 16 лет». Тогда и не было такого откровенного разврата, какой сегодня показывают по телевидению.
В 27 лет Иосиф Бродский писал в предновогоднем стихотворении:
«В голове моей -- только деньги…
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!»
То есть он просит не кислороду, он просит денег, для него они - это тот бог, которому он молился.
А о чём я думал в свои 27 лет?
Как бы трудно ни было, но я закончил среднюю школу и готовился пойти токарем на завод, профессию я приобрёл во время учёбы в школе, она у нас называлась политехнической. Но ближе к выпускным экзаменам моя мать всё чаще почему-то говорила об институте. Незадолго до смерти она проговорилась, что моя учительница литературы приходила к ней и убеждала, что я должен учиться на литфаке. Начиная с восьмого класса, я нередко сочинения по литературе писал стихами, это было совсем не трудно. Мои сочинения зачитывали учителя не только в нашем классе, но в соседних. Многим одноклассницам я писал стихи-посвящения. Но я никогда не собирал написанное, мне было не жалко, я был уверен, что в будущем напишу ещё лучше.
Легко поступив на литфак, я скоро понял, что стихи – не моё призвание. Я решил стать учителем. Писать «под Бродского» я бы тоже смог, но всегда противостоять обществу и общественному мнению я бы не смог. К 27 годам я не был богатым человеком, я получал зарплату учителя, иногда небольшие гонорары за публикации в газетах или за публичные лекции. Постепенно обзаводился телевизором, столом, диваном, книжными шкафами. Более всего средств уходило на книги. Понятно, что денег явно не хватало, но превращать деньги в божество, в объект для поклонения я не намерен был тогда, в 27 лет, и сейчас, когда цифры поменялись местами, то есть в 72.
Жизнь сложилась вполне нормально, и я пришёл к убеждению, что самый надёжный запрет делается самому себе. Есть вещи, принципы, факты, через которые я никогда не переступлю.
Что же касается запретов на государственных уровнях, то иногда создаётся впечатление, что они устанавливаются весьма недалёкими людьми. Попав во власть, они думают, что это на все времена, что они не будут смещены, не будут старыми, немощными и так далее. А ещё иногда кажется, как уверяет Дмитрий Таран, что вместо головы – яйца или задница.
Один пример такого запрета. СМИ сообщили, что в Эстонии названы русские фамилии, которые государство запрещает брать своим гражданам. Вот новость так новость, так сказать русофобия в чистом виде.
9 сентября 2019 года в Таллине обнародовали список из 222 фамилий, которые государство ближайшие несколько лет будет запрещать брать, сообщает портал эстонского издания Postimees. Таким образом, власти регулируют численность носителей фамилий, согласно которому в стране не должно быть больше пятисот носителей одной и той же фамилии. Последний раз такой список обновляли в 2016 году. Бухгалтерский подход. Цивилизационный запрет.
В списке из 222 фамилий треть русские. В него попали такие фамилии, как Александров (а), Алексеев (а), Андреев (а), Антонов (а), Баранов (а), Белов (а), Богданов (а), Данилов (а), Дмитриев (а), Филиппов (а) и множество других. Всего около сотни русских фамилий. Из списка исключена фамилия Фёдоров (а) — с 2016 года число жителей с такой фамилией стало меньше, чем 500.
Русофобия властей опирается на политику реабилитации нацизма, ущемления прав русскоязычного населения, на вступление в НАТО и поддержку санкций против России.
Это якобы борьба эстонцев за независимость. Но, во-первых, это говорит об ущербности эстонской политики и экономики, а, во-вторых, о полном отсутствии здравого смысла в головах у политиков. А если российские власти обратятся к рычагу давления? Они же могут вспомнить, когда, за какую сумму, на каких условиях и кто купил у Швеции эту территорию, где находится ныне Эстония. Документы, я надеюсь, сохранились, значит, можно начать процессы по возвращению купленного законным хозяевам.
Кстати, санкции – это разновидность запрета, но выраженная другим словом.