В первые послевоенные годы мы (трое детей и мама) жили очень бедно. Но возвратился из Германии отец, и постепенно жизнь нашей семьи стала налаживаться, как и жизнь страны. Со временем родители даже купили корову – кормилицу нашу.
Мы стали питаться лучше – наш огород и корова делали своё дело. Мне же трудно было переносить вкусную жирную пищу – то борщ был слишком наваристым и плавали в нём шкварки, то в молоке была пенка, которую я не любил в детстве.
Мои более старшие брат и сестра уже выросли, работали, и родители старались накормить меня – младшенького.
Но мне так не нравилась наша домашняя пища. Зато нравилось то, что готовила тётя Наташа Корзун – соседка наша. Там было четверо детей – Юрка, Вовка, Колька и Алка. Огород у них был маленький, коровы не было, и жили они очень бедно.
Ещё весной тётя Наташа подкапывала сбоку на огороде кусты картошки и вынимала оттуда совсем ещё маленькие клубни для постного борща или супа. Поэтому осенью на огороде у них совсем не было урожая, поскольку к середине лета всё на нём уже было съедено.
Но мне всегда нравилось у них есть – там ведь садились за стол сразу все дети, и тётя Наташа спрашивала меня:
– Колька, будешь у нас обедать?
– Да, – с готовностью отвечал я.
Мне было интересно у них. И мы все быстро «уплетали», даже пожирали всё, что она приготовила: и пустой суп и пустую кашу. По её предложению мы даже соревновались, кто быстрее съест всё в тарелке. И нередко побеждал в этом соревновании я.
Но со временем борщи, супы, котлеты и каши у неё тоже стали вкусными, калорийными и наваристыми. Я не обращал на это внимания и с удовольствием «за компанию» ел то, на что дома даже смотреть не хотел.
Тётя Наташа, улыбаясь, нередко спрашивала:
– Ну что, Колька, у кого обед вкуснее – у твоей матки или у меня? Кто из нас лучше готовит?
И я отвечал ей:
– У вас, тётя Наташа, вкуснее. И готовите вы лучше. Моя матка не умеет так вкусно готовить.
Довольная тётя Наташа в ответ горделиво улыбалась…
Мама моя жаловалась своей соседке тёте Наташе:
– Дома мой Колька ничего не ест – всё ему жирное и наваристое.
– А у меня он «за компанию» с моей оравой ест пустую похлёбку и нахваливает, – смеётся тетя Наташа.
Тогда и договорились две соседки провести эксперимент, о котором я узнал от них через много лет.
Мама приготовит дома первое, второе и третье, тихонько принесёт к забору по огороду кастрюли с пищей, а тётя Наташа перенесёт их к себе на кухню так, чтобы я с её детьми, играя у них во дворе, ничего не заметил.
– Ты приди, Ульяна, и посмотри, как твой Колька будет у меня вылизывать тарелки, – предложила маме соседка.
У тёти Наташи, теперь я вспоминаю, оконце в двери из коридора в кухню специально было не до конца прикрыто занавеской, и мама моя, стоя в коридоре, всё видела и слышала.
Там я нередко ел мамины жирные борщи и наваристые каши с мясом или котлетами, пил мамины компоты, нахваливал и благодарил соседку тётю Наташу за её вкусную, «не в пример маминой» стряпню…