[Посвящается F]
Тишину парковой зоны нарушает лишь шелест пустых коробок от таблеток. Но ветра не было и нет: упаковки панацей напоминают о себе сами. В остальном о городе вокруг можно было сказать, что он ювелирно вылизан под ноль: чистота эманировала в каждых стене, двери, окне. Никаких отходов любых сфер жизни, никаких иллюминаций, никаких людей. Я – на траве в центре одиночества многокилометрового радиуса.
Всё видимое пространство мерцает, каждую десятую долю секунды становясь чёрно-белым, будто бы город болен цветными масками и их борьба с истинным лицом реальности уже близка к коде.
Здесь нет эха, вода полосами течёт в противоположные стороны одновременно, ступеньки лестниц танцуют по воздуху подобно эскалатору, но без всяких механизмов; здесь физика алогична, логика – метафизична; единственные машины города – беспилотные такси – бесконечно колесят по некогда заданному маршруту в одном из пригородных районов. Погода неизменно хороша: не холодно, не жарко – стратегический баланс в разгаре битвы ожидания и реальности. Солнце в зените, но я не отбрасываю тень. Мой единственный удел – оставлять грязные следы, и хотя я абсолютно уверен в собственном существовании, для города я, очевидно, подобен материальной точке.
Бодро брожу по улицам, ноги послушно внимают ритму центральных городских часов. Шаг каждой секунды чеканит трещины на стекле времени, на циферблате без цифр идёт обратный отсчёт.
В любой точке города отдаёт сильным запахом ванили. Он чертовски блаженен, но как же больно дышать полной грудью! Аж в глазах чернеет.
Наконец мои нервы сдают: целюсь в окно самой красивой витрины, стреляю камнем, снятым с души. Вдруг вся улица оживает: фоном из тишины в крещендо вступает басбустед индастриал-метал, обнаруживаю себя посреди перекрёстка тупиков, с неба локально точно мне на голову сыпется ледяной град из несказанных слов и проигнорированных тезисов. Принимаю удар лицом и им же знакомлюсь со вкусом подошв апатии, вытертых об асфальт эмоций. В номинации лучшего вкуса дня побеждает собственная кровь.
Наконец город явил свою сущность в пронос! На деревьях-руках повисли нежные ветки-волосы. Разноцветная мощёная плитка теперь напоминает хорошо известную мне карту родинок. Стены-мышцы обвивают окна-глаза, загороженные решётками-бровями, крыши зданий покрыты черепицей-ногтями. Участки домов окаймлены заборами-зубами. Магистраль-кожа, простирающаяся сквозь аллею фонарей-рёбер, высасывает моё тепло через ступни. Тополиный пух-лейкоциты обильно прилипают ко мне, отторгая меня-вирус. Ткани городских плакатов сотканы из знакомой мне одежды, бумага объявлений – сонм страниц дневников и университетских лекций одного почерка. В безумии прикоснулся к груди магазинного манекена и с силой сжал; отпустил, поняв, что за знакомой плотностью внезапно живой материи ощущаю стук сердца. Над городом возвысились горы-губы, казалось бы, столь близкие, но абсолютно недосягаемые при открытых глазах. Теперь в моих руках – гитара с натянутыми вместо струн нервами; пытаюсь сыграть свою любимую песню, но все аккорды звучат лишь последовательностью уменьшённых трезвучий, и я уже порвал струну. Катаюсь на качелях, сидя на натянутой щеке, опираясь спиной на проволоку из фаланг пальцев и держась за фрактальную ломаную локтевых суставов. Эстетику геометрии улиц дополняют изящные треугольные тени-носы. Погода начала улучшаться; слышу звуки дождя, но самого дождя нет, вместо этого земля в местах ожидаемого падения жидкости медленно лессируется веснушками. Красная эмульсия, вытекающая из длинных труб-шей, заполняет морщины дорог и застывает оголённой паутиной вен. А небо в своей новой серой палитре поглотило солнце-добро и раскрылось гигантской коллекцией склеенных вместе селфи одного фотографа; отныне роль звёзд играют редкие белые погнутые уголки. Вся акустика города, от шумов до птиц, теперь исполняется тутти, но звучит тембром одного голоса. Лишь по одной вольной мысли в моей руке оказалось талое мороженое-язык со вкусом любимой на вкус слюны.
Всё вокруг – это ты, стерва! Ты – город, в котором я заблудился! Ты – всё, что я вижу, ты – всё, что я чувствую. Я бесцельно пытаюсь найти центральный район твоих Истин, но ты позволяешь довольствоваться лишь окраинными переулками Образов. Здесь очень красиво, как и во всём, что не боязно показать другому, но как же тут сыро и бездушно. Все дороги ведут н***й. И где моя тень?
Нашёл песочницу. Построю свой город внутри твоего! Я буду орудовать здесь своим искусным ножом-надеждой до твоей первой искренней реакции. И прости за шрамы. А лучше не прощай.
//04.08.2019//