Глава 12. Новая встреча Гаспара и Макса. Сказка Цветаны. Шторм на море. Дукат.
Утром после уборки территории старший вожатый Олег Щербаков сказал Цветане:
- У нас плохая новость. Полина заболела. Ночью ей стало плохо. Высокая температура. Мы пока поместили её в изолятор. Цвета, ты можешь взять сегодня на прогулку и её отряд? А к завтрашнему Михаил Николаевич найдёт, кого поставить...
- Полина больна? А я гляжу – с утра её не видно! Можно её проведать? А отряд, конечно, возьму, - взволнованно сказала Цветана.
- К Полине пока не ходи, - промолвил Щербаков, нахмурившись. – Пилюлькин пока обследует её – может чего заразное. Ну, а там – видно будет...
Несмотря на запрет Цветана после завтрака наведалась в медпункт. Но всё, что она могла увидеть через окно – это свою подругу, без движения лежавшую на кровати.
К Цветане вышел фельдшер. Это был человек с серебряной бородой и с такими же волосами. Его старорежимное пенсне блестело зайчиками на солнце.
Фельдшер часто расхаживал по лагерю с кожаным саквояжем. За глаза его все звали Пилюлькиным, обращаясь к нему лично - называли Филиппом Филиппычем. Но настоящей его фамилии не помнил никто.
- Нет, нет, сударыня! - запротестовал Пилюлькин. – Температура, слабость, куда ей... Вот результаты анализов будут - поглядим...
После линейки, собрав ребят, Цветана повела их на поляну. Олег дал ей в помощь пожилую няню Даниловну.
Она, ковыляя, еле поспевала за отрядом, в то время как Цветана буквально летела вперёд.
За воротами Цветана строго велела всем надеть головные уборы.
Под барабанную дробь Тольки – одессита, они стройными рядами пошли по пыльной дорожке, повторяя речёвку:
Кто шагает дружно в ряд?
Пионерский наш отряд.
Раз, два...
Ленин с нами,
Три, четыре...
Ленин жив,
Выше ленинское знамя
Пионерский коллектив.
Будь готов!
Всегда готов!
Будь здоров!
Всегда здоров!
Бодрые,
весёлые,
всегда мы любим труд!
Пионеры – ленинцы
Кировцы идут!
Большой отряд вышел в предгорье. Здесь остро ощущался аромат полыни, тимьяна и чабреца. Небольшие лощины заросли кустами дикой маслины, шиповника, барбариса и боярышника. От горячего солнца можно было укрыться в дубовой роще.
Получив свободу, все разошлись по группкам. Одни играли в старики – разбойники, другие решили побросать мячик, третьи объявили себя чапаевцами.
А Виталька с тремя друзьями играл в разведчиков, исследователей новых территорий - опасных гор и лесов. Ребята сами клеили из бумаги и раскрашивали ковбойские шляпы с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями. В уголках губ – сигары из тростинок, а на поясах - деревянные кольты. В руках у Витальки – деревянное ружьё с примотанной настоящей металлической трубкой – стволом.
По замыслу мальчишек двое белых путешественников заблудились в горах и нашли себе проводника – индейца. Индейцем выбрали, конечно, смуглого Габриэля, который хоть и был ещё мал, но старался не отставать от старших, во всём им подражая. Он перетянул волосы верёвкой и вставил в них чёрно-бурые и золотистые перья беркута, рябые, немного закруглённые – ястреба тетеревятника, чёрные – галки. Эти перья ребята собирали уже много дней. Лицо разрисовали цветной глиной и вот перед ними - заправский индеец.
Даниловна собрала всех девочек и стала рассказывать о полевых цветах, показывая нежные белые ромашки, голубенькие цветы вероники дубравной, розовый мак, пионы, лаванду, шалфей и многое другое, на что богаты были окрестности.
Цветана сидела на пне под деревом с книгой, время от времени посматривая на ребят. Положив на обложку книги лист бумаги, она набросала записку и спустя время подозвала Витальку. Тот сразу примчался – с деревянным ружьём, отважный исследователь гор! Цветана попросила его сбегать в санаторий к Павлу Белецкому и передать записку. В ней она писала о болезни Полины и что вечером прийти на свидание не сможет, так как на ней много детей.
- Ну, мы сейчас играем, Цветана! Сейчас как раз наша экспедиция, преодолев пампасы, взбирается на вершину. Пусть Гаспар сбегает, наш «индеец», он своё уже сделал, путь показал...
Цветана невольно рассмеялась и кликнула Гаспара. Потом подвела его к ручью.
- А ну - ка давай вымоем лицо. Ну, что же это такое, так и кожу недолго испортить. И перья эти поснимай.
Приведённый в порядок таким насильственным способом, Гаспар помчался в санаторий.
Но привратник задержал его.
- Тебе записку передать? Белецкому? А мы сейчас спросим...
Во дворе стояла женщина в белом халате.
- Он сейчас на процедурах. Нельзя его тревожить, он неважно себя чувствует. Давай я передам.
Радостный от того, что так легко выполнил задание, Гаспар кивнул и побежал по дорожке к лагерю.
На повороте он заметил знакомый силуэт, и сердце его бешено застучало.
На большом валуне, из-под которого бил источник, сидел давешний гражданин в шикарном костюме и цилиндре.
Когда он увидел Гаспара, то в глазах его вспыхнули лёгкие огоньки.
Гаспар стоял как каменный.
Они долго смотрели друг на друга, как будто понимая без языка.
- Выполнил поручение? – спокойно спросил гражданин.
- Да, сеньор, - ответил Гаспар как можно более уважительным тоном.
- Мой подарок не потерял?
- Нет, сеньор, вот он.
И Гаспар вынул из кармана яйцо.
- Хорошо, береги его. А чего бы тебе хотелось?
Гаспар на миг задумался.
- Дракон должен летать, - промолвил он.
- Но этот дракон – игрушка. Это очень качественное стекло... А сам ты полетать хочешь?
У Гаспара загорелись глаза.
- Да, сеньор, это было бы здорово!
- Называй меня Макс.
- Да, сеньор Макс.
- Садись ко мне на спину, - вдруг предложил Макс. – Мы полетим.
- А мы не упадём?
Макс рассмеялся.
- Нет, что ты...
Гаспар неуверенно топтался на месте.
- Ну же... Полезай.
- Нет. Меня ждёт синьорина Цветана. Я носил записку...
- Знаю. Не беспокойся. Время остановится, пока мы полетаем. Садись на спину, держись крепче за плечи.
Когда Макс стал медленно отделяться от валуна и повис в воздухе, у Гаспара закололо в пятках.
Мир стал уходить вниз. И вот они полетели над песчаным берегом, бухтой и морем, гладь которого охватывала пространство от берега до горизонта.
- Как у вас получается, сеньор Макс? – громко спросил Гаспар, перекрикивая ветер.
Мальчик даже задерживал дыхание от восторга.
- В будущем и у тебя может получаться.
Они сделали несколько кругов над морем, вознеслись вверх, к птицам и опустились на траву.
- Сеньор, а вы бог? – спросил поражённый Гаспар чужим от волнения голосом.
- Нет, - усмехнулся какой-то детской улыбкой Макс. - Я не бог.
- А кто же вы тогда? Ангел?
Макс промолчал, а затем дал совет:
- Держи дракона с собой. Пока он рядом, я смогу тебя защитить.
- Мальчишки украсть могут.
- Не украдут. Это невозможно, если только ты сам его не потеряешь. Береги его...
Попрощавшись с Максом, который даже снял с головы цилиндр на прощание, довольный Гаспар побежал к отряду.
Он вернулся в тот момент, когда все ребята, во главе с Цветаной и Даниловной, спускались по белой дорожке с гор к ослепительному под солнцем морю.
Гаспар сообщил, что Павел был на процедурах, а он передал записку через медсестру.
Цветана немного загрустила. Она сидела на камне, придерживая срывавшуюся под ветром шляпу, и наблюдала за детьми, резвящимися в воде. Даниловна стояла на берегу и вела наблюдение за купающимися в маленький театральный бинокль.
***
Накупавшись, дети поднялись в беседку на скале. Ребята расселись на скамьях, на перилах и даже на полу. Вьющийся змеёй виноград прятал тела от зноя.
Ребята попросили Цветану рассказать сказку.
Девушка задумалась. Вспомнилось детство, сказки, рассказанные папой, книжки с цветными иллюстрациями.
- Хорошо, ребята, я расскажу сказку, только необычную.
- А чем она необычна?
- Во – первых, как заметил один писатель, она не о «хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества».
- А мне нравятся такие смешные сказки, - заметил один мальчик с круглым лицом.
- Но сегодня будет иная сказка, - произнесла Цветана с улыбкой. – Она состоит из двух историй. Приготовились?
История первая. О дружбе, любви и ревности
В одном королевстве всегда была зима, и солнце если и выглядывало, то не могло до конца согреть землю. Весна здесь была короткой, а лето прохладным. В этом государстве правил старый король, у которого был единственный сын Леонт.
Скучно жилось Леонту. С мальчишками бедняков ему дружить не пристало, а более при дворе подходящих по возрасту детей не было.
Но однажды счастье улыбнулось королевскому сыну. Из далёкой тёплой страны прибыл важный сановный гость – король страны Богемии. А с ним - его сын Поликсен, весёлый и дружелюбный мальчик. Леонт и Поликсен подружились. Они вместе катались на коньках на ледяном поле, съезжали на санках с гор, бродили по зимнему лесу и, казалось, счастливым временам не будет конца.
Но вот пришёл час отъезда. Леонту и Поликсену не хотелось расставаться, но они сдерживали слёзы. В тот день они поклялись в вечной дружбе, а потом долго переписывались.
Пришёл год, когда старый король скончался, передав перед смертью королевство своему сыну Леонту.
Поздравить его с восшествием на трон приехал верный Поликсен.
Как-то Леонт и Поликсен поехали со слугами на охоту. Вдруг они услышали за заснеженными деревьями и кустами крики о помощи.
Ринулись они со своими приближёнными на зов и увидели прелестную девушку, окружённую стаей волков.
Вся растрёпанная и в слезах бедняжка прижималась к дереву, палкой отмахиваясь от хищников.
Леонт тут же велел стрелять по волкам, а часть серых разбойников разбежалась. Последнего волка, нанёсшего кровавые раны девушке, застрелил Поликсен. Спасённая девушка была благодарна храбрым юношам.
Она была очень красивая, и Леонт полюбил её с первого взгляда.
Гермиона была дочерью главного лесничего королевства.
Вскоре Леонт послал сватов к её отцу, и Гермиона согласилась выйти за него замуж.
Гордясь своей красавицей женой, Леонт следующим летом совершил поездку к своему другу Поликсену, который тоже стал королём, согласно воле отца. Поликсен был рад за своего друга, восхищался красотой Гермионы и искренне подружился с ней. Прощаясь, он обещал приехать в скором времени с ответным визитом.
Вскоре Гермиона разрешилась от бремени. У неё родился сын – чудесный мальчик Мамилий.
И вот, в один из зимних солнечных дней, приехал в гости Поликсен. Он искренне поздравил своего друга Леонта с рождением сына.
Несколько прекрасных дней провели вместе Леонт и Поликсен. Но вот Поликсен стал собираться в обратный путь. Как ни уговаривал его Леонт остаться ещё на несколько дней, ведь на море назревала буря, Поликсен не соглашался.
Тогда за уговоры принялась Гермиона.
- Одну неделю нам в долг дайте, государь! — просит она.
Поликсен немного поколебался, но вскоре согласился, настолько тепло и искренне убеждала его Гермиона.
Глядя, какими глазами смотрит его жена Гермиона на Поликсена за пиршественным столом, как загораются глаза Поликсена, у Леонта внезапно закралась мысль об измене жены.
«Она любит его» - мелькнуло у него в голове. – «Быть может, она уже неверна мне!»
Когда, не зная чем занять гостя, Гермиона повела Поликсена в зимний сад, подозрения Леонта только усилились.
Он велел своему дворецкому Камиллу следить за женой.
- Да разве ты не видел, что случилось, не догадался, чем я оскорблён, - твердил Леонт.
Перед сном Леонт попросил сына Мамилия пожелать ему спокойной ночи. Он обнял мальчика, а потом долго и жадно всматривался в его лицо и... увидел собственные черты. Ему стало немного спокойней.
Однако всю ночь король Леонт был как на иголках. А к утру у него созрела безумная мысль. Вызвал он к себе своего дворецкого Камилла.
- Ты следил за моей женой и Поликсеном? - строго спросил Леонт.
- Да, - отвечал верный слуга, - но не заметил ничего опасного. Они ходили и беседовали. И ко сну она осталась одна в своей комнате.
- Там же есть ещё одна дверца, глупец, - сухо промолвил Леонт. – Вот что я решил. Когда слуга будет подавать ему ужин – бросишь в бокал с вином яду. Пусть этот предатель Поликсен скончается ночью в постели!
Камилл пытался протестовать, но под напором короля всё же был вынужден согласиться.
- Но надеюсь, ... вы супруге свою любовь вернёте? Ради сына! - просит Камилл.
Леонт согласился с мудрым слугой. Ему бы самому не хотелось предавать позор огласке и разрушать семью.
Но старому вельможе не хотелось быть убийцей. И он ничего не велел слуге.
Вечером он столкнулся на лестнице с Поликсеном.
- Послушай, мудрый Камилл. Что происходит? Почему Леонт так охладел ко мне? – недоумённо спросил Поликсен.
Сначала Камилл утверждал, что всё в порядке и тому только чудится, но потом из него хлынули признания.
- Ваше величество, вам нужно срочно уезжать. Леонт превратился в безумного ревнивца и хочет убить вас. Нужно бежать!
Поначалу Поликсен не поверил и порывался к Леонту, но Камилл его отговаривал, предчувствуя беду.
- Хорошо, если мне срочно нужно уезжать, то когда и как? - спросил Поликсен.
- Этой ночью. В гавани стоит снаряжённая шхуна, - ответил придворный.
- Но и вам, Камилл, нужно спасаться. Леонт может вам не простить ослушания.
Уверившись, что его больше ничего не держит при дворе и он может попасть в опалу, Камилл согласился уехать вместе к Поликсеном.
Ночью Поликсен не спал. Задумчиво он сидел в кресле у камина. Рядом лежала его верная шпага.
За окном грустно падал крупными хлопьями мокрый снег.
А затем Поликсен бросил в огонь их письменную клятву.
Во второй половине ночи раздался условный стук. Это подавал знак дворецкий Камилл.
...Когда они вышли в коридор, их пытались задержать слуги в чёрных плащах. Защищаясь со шпагой в руке, Поликсен ранил нескольких слуг. Но и верный Камилл тоже получил рану. Подхватив под руку раненого дворецкого, Поликсен пересёк заснеженный сад и достиг ворот, где стояла запряжённая карета.
Во всю прыть поскакали лошади к гавани. Карета мчалась так быстро, что посланная погоня не могла их настигнуть.
И вот шхуна подняла паруса и вышла в холодное рассветное море. Лишь когда покрытые снегом горы скрылись в тумане, Поликсен смог вздохнуть свободно.
***
Тишина стояла уткнувшись в зенит, нарушаемая только музыкой волн и тихим шёпотом вьющихся растений.
- Ну, а пока Шахерезада прекращает дозволенные речи, - с улыбкой объявила Цветана, оглядев слушателей. - Я закончила первую историю.
- У! Ну почему? – зашумели недовольные голоса. – Цвета, расскажи ещё...
Цветана посмотрела на миниатюрные серебряные часики.
- А потому... Потому что пора на обед. Слышите – колокол гудит!
- Ребятки, солнце высоко, а нам ещё в лагерь идти. Кушать, а потом тихий час, - поддержала Даниловна.
- А что было дальше?
- А об этом - во второй истории. Её я расскажу позже. Ну, может, сегодня вечером.
- А, так это только вашему отряду? А нашему? Так нечестно.
Цветана усмехнулась.
- Я собиралась рассказывать сказку всем по очереди. Ну, тогда давайте завтра.
На этом согласились все, построились, посчитались и побрели к лагерю.
Рядом с Цветаной шёл гордый Гаспар. Его так распирало сказать о своём сегодняшнем полёте ввысь. Но про себя он понимал, что нужно молчать. Да скорее всего, никто и не поверит, засмеют.
После обеда Цветана зашла проведать Полину и нашла ту уже немного оживившейся.
- Подозревали менингит или энцефалит, а на самом деле, наверное, просто перегрелась на солнце. Температура была, голова болела, озноб... Сейчас всё уже проходит, стало легче. Завтра думаю выйти на отряд.
- Поля, ты лучше полежи ещё, выздоравливай окончательно. Начальник хотел с завтрашнего дня на твой отряд Зариненко поставить.
- Ой, только не Зариненко! - встрепенулась Полина. – Какая из неё вожатая, тумба ходячая, она не справится. Я завтра с утра буду на ногах, вот увидишь. Я уже скучаю по ребятам.
Цветана нахмурилась.
- Полностью разделяю твои чувства против Зариненко. Воспитывать детей тычками в спину – это бездарно и подло. И на собрании я всё-таки выступлю против неё.
- И наживёшь себе врагов, - мягко сказала Полина. – Ты же знаешь, её папа – крупный начальник.
- Ну и что? У нас что - царские времена, когда был произвол начальников и чиновников!
Появившийся фельдшер Пилюлькин был сердит.
- Любезные, что за дебаты вы тут развернули? А ну - ка немедленно покиньте территорию медпункта, сударыня! - велел он Цветане.
Девушка вздохнула, поднялась со скрипучего стула и сказала:
- Ладно, Поля. Выздоравливай, милая! До завтра.
***
На следующее утро на линейке Цветана увидела Полину. Та стояла рядом со своим отрядом, ещё бледная, жмурясь от солнца, но улыбчивая, готовая в бой.
После разучивания отрядной песни - дружной, доброй и сплачивающей, Цветана и Полина повели свои отряды в небольшую рощицу из лавра, где нависла густая тень. Тут ребята стали просить Цветану продолжить сказку.
- Ладно, - улыбнулась Цветана, - все сели удобно?
- Да! – зашумели голоса, точно волны.
История вторая. О любви и смирении
- Итак, шхуна подняла паруса и вышла в холодное море. Лишь когда покрытые снегом горы скрылись в тумане, Поликсен вздохнул свободно. Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло. Спустя три дня показались берега родной Богемии.
В это время король Леонт не мог найти себе места. Поликсен внезапно уехал не объяснившись, значит, косвенно признал свою вину! А подготовил его отъезд и бежал с ним Камилл, его помощник, которому он верил много лет.
- Какое предательство и вероломство, - шептал ревнивый король.
Но Леонт сдерживался и обо всех своих подозрениях ничего не говорил Гермионе. Та крайне удивлялась быстрому и срочному отъезду лучшего друга мужа.
А вот и лето заглянуло в эту холодную страну, растопило льды и снега. Но лёд в сердце Леонта остался. Когда королева Гермиона сообщила ему, что у неё будет ребёнок, Леонт вместо радости испытал чувство злости. Он устроил скандал и заявил, что ребёнок, которого носит под сердцем королева, не его. А он - от предателя Поликсена, отнявшего у него жену и любовь.
Созвав всех придворных на совет, король заявил:
- Отныне королева более не должна видеть моего сына Мамилия. Пусть он живёт и воспитывается отдельно. Сама же королева не должна покидать своей комнаты. На дверях повесить замок, на окнах решётки. Эта предательница, которую обрюхатил Поликсен, не должна распространять яд лжи.
Он велел придворным дамам обслуживать Гермиону, чтобы та ни в чём не испытывала нужды, но давать ей свободу не хотел. Также король назначил день суда над королевой.
Гермиона горько плакала. Она пыталась доказать, что все обвинения короля напрасны, что она верна ему. Но лёд в сердце короля не таял.
Также Леонт решил послать гонцов к одной ведьме, которая считалась оракулом. Она должна провести ворожение и на суде будет объявлено о виновности королевы.
Гермиона страдала в дворцовой тюрьме. Мамилий, поражённый предательством матери, стал чахнуть и болеть.
Вскоре в своих покоях Гермиона родила девочку. Но король даже взглянуть на неё не захотел.
- У меня есть прекрасный сын. А эту... я знать не хочу!
Ночью он вызвал к себе верного придворного Антигона.
- Забери ночью девочку и отвези её в пустынный и дикий край. Пусть ей, по воле случая рождённой, судьба предпишет: жизнь или смерть.
Антигон поклялся, что исполнит поручение.
Пропажа ребёнка и последующий суд совсем выбили бедную Гермиону из колеи. Она плакала, называла Леонта глупцом и злодеем. Но этим она вызвала у короля лишь ярость. На следующий день королева не смогла явиться на суд. Она была больна, уже не вставала и день спустя умерла.
Смерть Гермионы вызвала у короля боль и отчаяние. Особенно его подкосило то, что прибывшая ведьма после ворожбы объявила, что королева была невиновной. Ведьма - оракул предрекла королю мучения до тех пор, пока он не покается и не вернёт утраченное.
После этого болезнь Мамилия усилилась. Вскоре принц перестал есть, исхудал и скончался. Беды сыпались на голову Леонта как из рога изобилия!
- А что же случилось с.… этой ... маленькой девочкой? – спросил Виталька.
- Верный королевский слуга Антигон отвёз её на торговом корабле в другой край, - продолжала Цветана. - Он оставил ребёнка недалеко от берега, под высоким дубом. К счастью неподалёку на лугу находился пастух. Заходила гроза, и его овцы разбежались от грома и молнии. Собирая овец и баранов, он нашёл крошечную плачущую девочку. Оставил её у себя и дал ей воспитание.
И вот прошли годы, пролетело целых семнадцать лет.
Как-то, мечтательно любуясь замечательной природой, по дубраве и лугам прогуливался молодой человек приятной наружности и с грустным лицом.
Привязав лошадь к дереву, истомлённый жарой он лёг в тени. И вдруг услышал чудесное пение. Осторожно выглянул из-за куста.
По дорожке шла хорошенькая девушка с глазами синими, как море и пела звонкую песенку. Рядом бежал, принюхиваясь, белый пёсик.
Принц вышел к ней. Маленький белый пёсик залаял.
- Не пугайся, - промолвил он, видя, что девушка изумилась. – Как тебя зовут?
- Тише, Лик, прекрати облаивать незнакомца. А прилично ли спрашивать моё имя самому не представившись? – насмешливо спросила девушка.
- Хорошо, - сказал молодой человек, покраснев, что сразу оценила девушка. Моё имя Флоризель. Я принц богемский.
- О, неужели настоящий принц? А меня зовут Утрата. А это мой пёсик Лик.
- Тебя зовут Утрата? Какое дивное имя? Почему?
- Такое имя мне дал мой отец. Он не простой крестьянин, а настоящий королевский пастух.
Так они познакомились, и Утрата повела Флоризеля по самым любимым местам в лесу. Флоризель был добр и благороден, а Утрата – весёлая и немного дерзкая.
Как-то Флоризель решил познакомиться с родителями девушки. Для этого он решил явиться в дом в простой одежде крестьянина, а лукавая девушка Утрата подыграла ему.
Принц настолько увлёкся Утратой, что стал всё реже бывать во дворце.
Об этом забеспокоился его отец – король Богемии Поликсен. Он посылает своего верного друга Камилла разведать, где бывает принц.
Вскоре Камилл вернулся с известиями.
- Намного чаще его видят в доме нашего пастуха, дочь которого — девушка необычайной красоты!
Поликсену очень захотелось увидеть Утрату.
- Скоро будет праздник стрижки овец. Есть повод повидать пастуха и его дочь.
- Только стоит одеться простолюдинами, - предложил Камилл.
И вот у пастухов настал большой праздник. В дом отца Утраты собралось много гостей. Среди множества людей затерялись Поликсен и Камилл в простой одежде. Поликсен сразу заметил необычайную красоту девушки.
И в разгар пира осмелевший Флоризель встал и попросил у королевского пастуха руки его дочери.
- По рукам! - воскликнул обрадованный королевский пастух.
- А у отца разрешение ты забыл спросить? – вдруг раздался подобно грому суровый голос Поликсена.
Мгновенно он сбросил старый плащ и предстал в королевском обличии. Он стал возмущаться тем, что его сын позорит семью и собирается привести в дом простолюдинку.
- Я разрываю помолвку, - объявил Поликсен.
Большое горе свалилось на влюблённых. Поликсен запретил Флоризелю видеться с возлюбленной.
Но Камиллу стало жаль молодых.
- Я предлагаю вам бежать в Снежную страну. Там живёт несчастный король Леонт. Он в письмах просит меня вернуться и готов приютить вас.
Таким образом, ночью Флоризель и Утрата в сопровождении Камилла, уплывают на корабле в Снежную страну.
И вот показались холодные ветреные берега Снежной страны. Хмуро сидел у себя в замке грустный старый Леонт.
Но вот королю доложили о прибытии Камилла и с ним двух молодых чужеземцев. Старый Леонт велел принять их в торжественном зале.
- Я принц Богемии Флоризель. А это моя возлюбленная - Утрата.
Посмотрел король Леонт в очи Утраты и чуть не упал. Зашатался он, протянул руки.
- Как вы похожи на Гермиону, дочь моя, - едва промолвил он. – О боги, я вижу в твоём лике и свои черты!
И король Снежной страны залился слезами. Потом велел отвести гостям лучшие комнаты и обещал, что они не будут ни в чём нуждаться.
В это время король Богемии Поликсен был раздосадован побегом Флоризеля и Утраты. Обозлённый, он велел схватить пастуха и посадить его в тюрьму.
Но тот просил у короля немедленной встречи.
- Утрата не моя дочь, - сознался он. - Я нашёл её во время грозы семнадцать лет назад. Утрата, скорее всего, тоже является королевской дочерью.
В качестве доказательства пастух предоставил ларчик, в котором находились мантия Гермионы, её ожерелье и записка Антигона.
Рассмотрев всё это, Поликсен изменил своё решение. Узнав, что влюблённые отправились в Снежную страну, он приказал снарядить корабль.
И вот, спустя много лет, встретились и мирно побеседовали два короля - Поликсен и Леонт. Король Леонт был рад тому, что нашлась его дочь.
И вскоре была шумно отпразднована свадьба Флоризеля и Утраты.
На этом и заканчивается сказка.(18)
- Ну как, понравилась вам сказка? - спросила Цветана у ребят.
Все дружно прокричали: «Да!»
- Интересная. Жаль только что быстро закончилась. Так привыкаешь к Утрате и Флоризелю, что хочется слушать ещё и ещё про их приключения, - произнёс Виталька и глубоко вздохнул.
- Хорошая сказка, - серьёзно сказал Марат, - только буржуйская. Из жизни всяких там принцев и королей. Именно от них страдают бедняки.
- Да при чём здесь буржуи, - воскликнула Светка. – Есть люди. Живые, страдающие, любящие и ненавидящие, точно как мы. Они ошибаются и расплачиваются за ошибки.
- Я согласна со Светой, - промолвила Цветана. – Как вы думаете, что хотел сказать автор этой сказкой? Кстати, написал её знаменитый английский драматург Шекспир.
Все задумались.
- Самое главное – дружба. И спокойный взвешенный ум. Не нужно никогда торопиться.
- Ну да, скороспелые решения никогда ни к чему хорошему не приведут.
- Ну, примерно это, - улыбнулась Цветана, оглядывая задумчивые лица ребят.
***
На всю площадку гремел фокстрот «Рио-Рита». Павлу и Цветане казалось, что они попали в особое царство, где нет горестей и проблем, а есть лишь это глубокое синее небо с алмазами звёзд, жёлтые глаза фонарей, пронизывающие тёмно-зелёную листву, шёпот цветов и трав, смешивающийся с шорохом моря...
Сегодня был особенный вечер. Фёдор предложил посмотреть картину «Трактористы».
Они с удовольствием посидели в таинственной полутьме кинотеатра и под стрекотанье киноаппарата переживали за персонажей картины, о которых Фёдор сказал: «Вот они, настоящие танковые герои».
Цветана чувствовала мимолётность счастья. На глаза то и дело наворачивались слёзы, она их смахивала тайком. Ей вдруг казалось, что любовь не выдержит неизбежной разлуки и улетучится куда-то в небесный эфир, чтобы дождаться другого случая. Она боялась потерять Павла.
«Вот он подлечится, уедет на свою службу и забудет меня... И останется лишь яркое воспоминание об этом лете и об этой любви».
Павел думал примерно о том же, вернее он старался не думать, но мысли сами возвращали его к этим переживаниям.
«Я буду писать. Я докажу ей свою любовь и она не сможет посмотреть ни на кого другого», - утешал он себя...
...Музыка прервалась. Павел и Цветана поспешили к весёлым и счастливым Фёдору и Ганне, которые ожидали их с мороженым в руках. Тут зазвучал «Венский вальс» и смеющая Ганна вытерев платочком руку, потянула Фёдора на танцплощадку.
Натанцевавшись, они уходили в то время, когда утомлённый жарой вечер охватил свежий порыв ветра. Дымчатые тучи скрыли звёзды, и стало очень темно. Среди полощущихся на ветру деревьев горела разноцветная гирлянда ламп, освещая танцплощадку, а фонари подмигивали, будто готовы были уступить непогоде и потухнуть.
Фёдор и Ганна растворились в бархатистой полумгле.
Оставшись одни, Павел и Цветана долго стояли в обнимку под старым платаном. Мимо них проходила весёлая компания подвыпивших парней, и один из них, с гитарой в руках, остановился и громко запел красивым бархатным голосом:
Как много девушек хороших,
Как много ласковых имён!
Но лишь одно из них тревожит,
Унося покой и сон, когда влюблён.
Сердце, тебе не хочется покоя!
Сердце, как хорошо на свете жить!
Сердце, как хорошо, что ты такое!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить.(19)
Вспыхивали голубые зарницы, освещая лицо девушки, и Павел целовал её вишнёвые губы, вдыхая неповторимый запах моря и зелени.
Слегка отдышавшись, Цветана сказала:
- Чувствуешь, воздух тяжёлый и тёплый. Вероятно, будет дождь.
- И шторм, - сказал Павел. – Знаешь, я никогда не видел настоящего шторма.
- Иногда я бурю люблю. Особенно когда вот так вот – с тобой, под надёжной защитой, - нежно промолвила Цветана. – А хочешь посмотреть шторм на море?
- Конечно.
- У меня есть одно любимое надёжное местечко. Это та самая беседка над морем. Помнишь, мы с тобой там встречались?
- Конечно.
- Так вот, недалеко от беседки находится скала. В ней есть расщелина, где можно укрыться. Волны не достанут туда. Там можно полюбоваться штормом. Бежим?
- Бежим! – охотно подхватил Павел. И они помчались по дорожкам, взявшись за руки, словно дети.
Им повезло. По дороге к санаторию ехала грузовая машина с большим баком. Лихой, чубатый шофёр согласился подкинуть влюблённую пару.
Санаторий плакал мигающими стеклянными глазами.
Когда они вышли и зашагали к морю, начали тяжело падать, зарываясь в пыль, крупные капли дождя.
Море загоралось голубыми огнями и бушевало под ветром.
Они добрались по дорожке до беседки, а потом – к заветному месту. Дождь с ветром стали неистово хлестать.
В расщелине было немного сухих веток и колючего кустарника. Павел щёлкнул спичками, и пламя, сине-красными рукавами прижимаясь к земле, стало разгораться.
Они успели обсохнуть и согреться, когда шторм начал колыхать море. Оно морщилось и рябило, потом пошло громадными валами, лишь временами раскрывая тайны чёрно-зелёных и сине - жёлтых глубин, подсвеченных вырывающимися из-за туч лунными лучами.
Мириады брызг тонкой сетью опадали на скалы. Море качалось, раскрывая пасть, глотая падающие потоки ливня.
Вскоре небеса успокоились, засияла выглянувшая луна. Тогда Павел, проводив Цветану до лагеря, вернулся одним ему известным тайным путём в санаторий, ожидая завтрашнего нагоняя от главврача.
***
Тряпка, вода, а также ловкие руки Вилены сделали своё дело – рама и спицы велосипеда блестели как новенькие, а сам он звенел, будто десяток колокольчиков. Илюшу многое поражало – восхитительный багажник с изящной подпоркой, руль, схожий с рогами какого-то животного, кожаный бардачок с инструментами.
Первым на нём с восторгом проехал Нат. Ведь это он заклеил шины каким-то специальным клеем. Потом Нат передал велосипед Вилене, и та, посадив Илюшу на раму, прокатилась с ним по улочкам дачного посёлка, один раз едва не сбив с ног крепкую тётку – молочницу с большим бидоном.
Потом Вилена стала учить Илюшу кататься, и тот быстро стал делать успехи. Конечно, пару раз он валился в траву, набивал в рот пыли, ударил руку, но потом Нат стал всё меньше придерживать велик за раму, и Илюша вёл его куда увереннее.
Вскоре «Союз справедливых пионеров» стал чаще использовать велосипед в деле. Например, бабке Фроське Черевиченко – одинокой женщине, у которой муж не вернулся ещё с японской, Нат быстро повесил за ворота увесистую сумку со снедью, инвалиду гражданской войны достали редкие лекарства да ещё и махорку в придачу (свёрток был положен Виленой на подоконник, вот было смеху и радости, когда Фролович удивлялся, откуда взялось всё это добро). Илюша всегда был на часах и помогал в разных наиболее тонких и деликатных делах. Если с продуктами проблем особых не было – шло обычное перераспределение имущества – воровали у жадного завскладом Мирзоева, а отдавали нуждающимся. Но иногда приходилось и плотно потрудиться. Вдова Смирнова воспитывала дочку сама и нуждалась в угле. Нат на железнодорожной станции раздобыл целый мешок угля и ночью привёз в тележке, хитрым способом привязанной к велосипеду.
В один из ярких солнечных дней, будучи совершенно один, Илюша отпер сарай и выкатил велосипед. Несмотря на запрет покидать дачу в отсутствии Ната и Вилены, он решил быстренько прокатиться. Сделав зигзаг по двору, он выехал за ворота и дробно позванивая, помчался по дороге, лихо брызгая лужами. Вокруг шумели деревья и кусты, которые поглаживало ласковое солнце. Илюша долго петлял по улочкам и переулкам, вглядываясь в дома посёлка в поисках чего-нибудь напоминающего дом его дяди. За велосипедом погнались бродячие собаки, неистово лая, но затем отстали.
Увлекшись, Илья забыл о времени, да и заехал достаточно далеко от дачи. Здесь было несколько пыльных домов под черепицей и соломой, паслись козы.
Далее виднелся брошенный дом помещика Печерского с заросшим парком, сломанным забором и полуразрушенной беседкой.
Въехав в бывший господский двор через покосившиеся ворота, Илюша был остановлен чьими-то цепкими загорелыми руками с татуировками. Они вынырнули из зарослей лопуха и безжалостно вцепились в багажник и раму.
Один из напавших – высокий жилистый пацан был явно старше Илюши. Он сплюнул сквозь дырку в зубах и угодил слюной точно на Илюхин башмак.
Тут же прозвенел наглым голосом:
- Дай сапет!
- Какой ещё сапет?
- Оцей...
- Это велосипед! Отвяжись, дай проехать!
- Што ж ты, жадюга, даже прокатиться не дашь?
Илюша, весь покраснев, неохотно спрыгнул с велосипеда и милостиво разрешил:
- Только не долго. И здесь, рядом!
Пацаны захохотали.
- Ладно, не боись! Возверну! Гадом буду! – произнёс высокий.
- А ну Чиркан, покажи класс!
Длинный Чиркан прыгнув в седло, звякнув, помчался по дорожке, трясясь на выбоинах и вскоре пропал из виду за старинным облупившимся домом.
- Эй, ты куда! – кинулся за ним Илюша, думая, что велосипед теперь пропал бесследно. – Отдай!
Но в заросшем заброшенном парке велосипеда и след простыл! Все вокруг только мерзко скалились, смеялись,
- Ну чё ти перезиваесь, - сказал тонким голосом курносый мальчишка в грязном пиджаке и кепке, сплёвывая шелуху семечек. – Покатаитьси и отдась...
- Да это не мой велосипед! – объяснил Илюша. – Мне за него влетит!
И тут он увидел едущего по парку Чиркана и воскликнул:
- О, наконец-то! Покатался - возвращай! Немедленно.
Илья ринулся было вперёд, но ему сделали подножку, и он растянулся в пыли.
Разозлённый, он бросился на своего обидчика с кулаками. Тот успел уклониться, поэтому кулак Илюши съездил ему лишь по уху. Полетела в траву кепка.
- Ах, ты так! Смотри, какое малое мурло! Мы к нему по-хорошему, а он... – злобно воскликнул подошедший Чиркан.
А потом ловким ударом выбил у Илюши дух. Ещё один удар Чиркана - и Илья опрокинулся в пыль.
Он вынул нож и склонился над Илюшей.
- Ну, шо? Прикончить гниду, а, братва?
- Ну - ка поостынь, шкет! Не кипишуй! Оставь его! – раздался чей-то громкий голос.
Чиркан покорно отошёл в сторону.
Илюша поднял измазанное лицо.
Перед ним, широко расставив ноги, стоял высокий крепкий мужчина в помятом пиджаке и кепке. У него было длинное лошадиное лицо с небольшим шрамом и безжалостные глаза.
Он наклонился к Илюше.
- Прирезать пацана мы всегда успеем.
И глядя прямо в глаза, промолвил:
- Харч принесёшь из дома? И лекарства. Йод, бинт? Тогда отпустим и велосипед вернём.
- Хорошо, - пробормотал Илюша.
Высокий вынул платок и вытер Илюше лицо.
- Ну что малец, дорогу сюда запомнил? Ножки у тебя резвые, молодые, быстро прибежишь и принесёшь всё, что надо. А иначе, сам знаешь - смерть...
- Он соврёт, сбежит, слышь, Дукат!
- Не сбежит! – ответил Дукат. – Велик - то ему нужен. Давай быстро: одна нога здесь - другая там.
И он поддал сзади Илье лёгким пинком.
Тот зашагал к воротам, а потом бросился бежать.
***
После своего удачного побега из квартиры Злоки, Дукат решил, что в городе более оставаться нельзя. Начнутся облавы, и в первую очередь будут трясти блатных, обшарят «малины». Его преследовала явно не милиция, а НКВД, а если пришьют политическое дело, то всему придёт конец. А у Дуката планы на жизнь были огромны. Ему виделись солидные суммы на руках, красивая жизнь - любовница, рестораны, шикарные гостиницы, а, быть может, уход за границу.
Но нужно было где-то подлечить рану. На сутки Дукат укрылся у бывшего своего армейского денщика Кузьмы. Тот пустил переночевать, обработал рану на руке, накормил. Потом с ним Дукат рассчитался своим коронным ударом ножом в сердце. Сделал он это на всякий случай – боялся оставлять свидетелей.
На железнодорожной станции к нему подошёл милиционер и попросил документы. Дукат соврал, что они в чемодане, а чемодан у друга, а друг сидит в привокзальном парке. У заросшей беседки представитель порядка упал, обливаясь кровью, а Дукатом овладел страх.
Он понял, что железная дорога для него закрыта и бросился бежать по закоулкам, мимо частных домов, через лесок, миновал дачный посёлок и оказался в Песчановке. Спрятавшись в разрушенной барской усадьбе, Дукат связался с местной шпаной. Беспризорники приносили всякую снедь, притащили украденный паспорт какого-то портного. Можно было уходить, но стала подпухать рука, и тут Дукату подвернулся Илюша.
Илюша мчался из дома, неся в узелке картошку, хлеб, сало и рыбные консервы. Нёс также йод и бинт. Он понимал, что останется голодным, но ещё сильнее его мучила потеря велосипеда. Что он скажет Вилене и Нату? Да он провалится сквозь землю!
А вдруг Вилена придёт, а его не будет? Ведь она ему не велела отлучаться с дачи. Подумав, Илюша всё же оставил записку, в которой написал полуправду:
«Пацаны забрали велосипед покататься и попросили харчей. Сейчас иду в усадьбу забирать. Илюша».
Когда наконец-то, весь запыхавшийся от долгого бега Илюша появился за воротами, его встретили смехом.
- Ты чего, чума, принёс? Шо это такое? О, картофан! Сейчас печь будем. Ура, хлебчик! – кричал Чиркан.
- Так, а консервочку припасём к себе! - воскликнул малорослый шкет по кличке Малёк с лихим чубом под дырявой кепкой.
Тут появился очень крепкий подросток – круглолицый, полноватый, с узкими жестокими глазками. Звали его Мясник. Он ловко нырнул за пазуху мальчишки в дырявой кепке, выудив оттуда банку консервов.
- Стырил, сука? Убью!
Он вернул банку. Внимательно осмотрел содержимое узелка.
- Це всё ? – жёстко спросил он.
Илюша кивнул.
- Я выполнил то, что вы просили. Отдайте велосипед.
- Чего? Лисапет тебе? Сейчас...А ну- ка, подержите...
Передав продукты одноглазому пацану, Мясник развернулся и вдруг неожиданным сильным ударом опрокинул Илюшу в пыль.
- Ну, получил свой лисапет?
Общий хохот разлился по запущенному парку.
Илюша поднялся, утираясь, и сквозь слёзы процедил:
- За что?
Он трогал губу, разбитую в кровь.
- Шо? Тебе мало? – спросил Мясник, закатывая рукава.
И вдруг Илюша, молниеносно схватив с земли камень, изо всех сил саданул им Мясника в лицо. Тот покачнулся, на щеке заалела ссадина.
- Ах ты, козёл!
Мясник заработал кулаками – пудовым гирями.
От одного удара Илюше удалось уклониться, но другой пришёлся в переносицу, и мальчишка заорал от сильной боли.
От удара в грудь он упал. Мясник занёс было ногу, но его остановил крик:
- Эй, Мясник, стой! Дукат требует городского пацана к нему.
Илюшу подняли и поволокли.
Пока они шли парком, Илюша уже не плакал - он только стонал от боли. У самого входа в дом ему бросилось в глаза нежное свежесломанное деревце.
Внутри бывший господский дом был пыльным, с пустыми глазницами окон, полу сломанной – полу сожжённой мебелью, со страшными осколками разбитого зеркала. Стены были исцарапаны, кое-где свисали отставшие обои. Под ногами пищали стёкла, хрустели сугробы битых кирпичей и шелуха семечек.
На третьем этаже было что-то вроде комнаты. Здесь стояли деревянные качающиеся стулья, колченогий стол, продавленный диван с вылезшей ватой и торчащими пружинами.
В центре комнаты образовался провал, зиявший глубокой и страшной дырой до самого подвала. На стене тикали чудом уцелевшие ходики.
В кресле - качалке восседал Дукат. Возле него на полу - початая бутылка мутного самогона. Меж пальцев с запёкшейся кровью дымилась папироса.
- А вот и наш герой! Ну, что ты тут принёс?
Дукат положил на колени узелок и стал перебирать вещи.
Он с удовольствием осмотрел съестное. Откусил от буханки и стал жевать жадно и долго.
Илюша стоял перед ним, мальчишки о чём-то гудели, но он их не слышал.
- Ого, как тебя отметелили, - констатировал Дукат, окидывая Илюшу глазами. – Кто же это так постарался?
Он хлебнул самогона и вытер губы.
- Я... выполнил... всё... что вы просили... – дрожащими, непослушными и опухшими губами произнёс Илья. – Верните... велосипед...
- Чего? Велик? Ну, ты герой! Слушай, пацанчик, мне тут некогда с тобой трепаться. Но и выйти отсюда ты не можешь... Значит что? Правильно - ты должен умереть, как настоящий герой. Ты ведь пионер, так?
Илюша, вспомнив, что он входит в «Союз справедливых пионеров» гордо ответил:
- Да. Я пионер.
- Во, молодец! А знаешь, как умирают настоящие герои?
- Нет, - сказал Илюша.
- А вот сейчас узнаешь. Ну – ка, Мясник, видишь там, на потолке крюк от люстры? Продень туда верёвку, сделай петлю.
Мясник тут же придвинул стул и ловкий Длинный соорудил петлю.
- Ну, делай её пониже, а то наш пионер ещё мал и не достанет.
Илюша с содроганием смотрел на все приготовления.
Для него время замедлилось, как будто в фильме.
- Ну, вот теперь давай на стул, - скомандовал Дукат, и глаза его хищно заблестели. Он даже встал с кресла, его будто охватил азарт.
- Чего упираешься! А ну быстро на стул, сволочь!
- Пионеры юные, головы чугунные, - пропел Малёк в дырявой кепке.
Илюша стоял на стуле, шатаясь. Весь мир кружился перед ним. На своей шее он ощутил рубчатую верёвочную петлю.
- Красивая петля! Ну, прощайся с жизнью, герой, - торжественно и высокопарно произнёс Дукат. – Вы, пионеры, испоганили мою страну, как и проклятые большевики. Вы должны умереть все до единого, но первый будешь ты.
- А может первый будешь ты?! - раздался чей-то звонкий голос, который раскатисто прокатился по дому.
Дукат удивлённо обернулся. У входа в комнату стояла девочка лет четырнадцати – пятнадцати. В руках она держала пистолет ТТ, как быстро определил Дукат.
Глаза её смотрели сурово и безжалостно прямо в изумлённые глаза Дуката. Мальчишки застыли. Стало тихо, как на кладбище.
Илья узнал Вилену. Он хотел что-то сказать, но слова застревали в горле.
- Ты кто, кроха? – спросил с коварным ласковым притворством Дукат. – Кто тебе дал в руки эту штуку? Такая игрушка не для малышей.
- Сейчас же снимите с него петлю и отпустите, - скомандовала Вилена. – Остальные, кто шевельнётся – стреляю.
- Ах, ты шваль! - воскликнул Мясник и быстро выхватил нож.
И тут же грохнул выстрел - пуля перебила ему руку.
Мясник заорал, от боли упал на пол и стал корчиться.
- Я же предупреждала! Выполнять! – крикнула Вилена.
Илюшу отпустили.
- Илья, иди вниз, ко входу в парадное... А ты...
Вилена качнула пистолетом в сторону Малька.
- Как тебя? Малёк? Ступай, приведи велосипед. И не дай бог тронешь Илью! Ты меня знаешь...
Тот перепугано кивнул.
- Слушай, ты кто? А ну отдай волыну, а то шмальну, - пришёл в себя ошарашенный Дукат. Его рука быстро метнулась к карману, где был револьвер.
Но воспользоваться оружием Дукат не успел. Вилена нажала на спуск.
Бандит вздрогнул, выронил револьвер, захрипел с выпученными глазами, сделал шаг, пошатнулся и упал в провал.
Продолжение следует.