Печаль матери
На следующий день бабушка объявила: Сегодня, внученька, идем с тобой копать кукушник.
Идти далеко, так ты одень старенькие сандалии, чтобы не набить мозоли на ножках.
Положив в корзинку снедь, бабушка взяла лопату, закрыла хату на замок, и мы пошли по-над рекой, на место обитания кукушника.
Шли, как мне показалось, очень долго, затем свернули к небольшому болоту.
Бабушка остановилась, поставила на землю корзинку, рядом воткнула в землю лопату.
– Ну, вот мы и пришли,- сказала она. Вокруг росли красивые цветы с очень приятным запахом.
- Бабушка, я еще не видела таких красивых цветов!
Они не только красивые, внученька, но и лечебные.
Они есть мужские и женские.
А как их различать, отделять мужской и женский корень?
- Но по цветку и мне трудно отличить, а вот корне - клубни у них разные.
Мужские корни - округло-яйцевидные, а женские - как кисть руки женщины, с тонкими пальчиками.
Бабушка стала копать - попадались все с пальчиками.
- Значит, нам надо будет идти к лесу, там найдем мужские корни. Накопав женских клубней, мы пошли искать мужские.
Бродили много, пока бабушка не обнаружила кукушник с округло-яйцевидными клубнями.
-Чем они отличаются, ведь название у них одинаковое?- заинтересовалась я.
- Название одинаковое, а лечат заболевания разные.
Вот, например: женский кукушник лечит суставы, ставит на ноги человека после тяжелых болезней, в пожилом возрасте приносит пользу, а мужской - большую пользу приносит тем, у кого больные почки, мочевой пузырь.
Во время войны,- продолжала рассказывать бабушка,- очень много кукушник принес пользы, врачи давали его больным и раненым для их полного выздоровления.
Хорошо помогает людям, которые обезножили при параличе, дают настой и легочникам. Настой кукушника похож на кисель.
Когда у меня самой болели во время войны ноги, я брала корешок из пальчиков, разжевывала его и сосала, как конфету, и ноги перестали болеть.
Но давай собираться. Сейчас помоем в реке руки, немножко поедим и пойдем, надо вернуться нам засветло, а то курочки сядут на насест голодными.
Наконец мы дома, и только сейчас я обнаружила волдырь на пальце ноги: все - таки старенькие сандалии не спасли мои пальчики.
Вечером мы с бабушкой сели перебирать клубни, от которых шел сильный запах.
- Это они так пахнут, пока сырые,- пояснила мне бабушка,- а когда высыхают, запах исчезает. Их можно употреблять и сырыми, и сухими.
После того, как мы все перебрали, бабушка помыла клубни, подождала, пока с них стекла вода, взяла большую иглу и начала их нанизывать на нитку.
Получались ожерелья, которые по окончании работы она вынесла и развесила под стрехой хаты для просушки.
На ужин бабушка запекла в печи тыкву, начинив ее рисом и черносливом.
Дав ей остыть, она отрезала по куску, мы ели ее, запивая узваром.
Поев и собрав все со стола, бабушка сказала: Ну не будем палить керосин, давай укладываться.
Во дворе залаяла собака, да так громко, даже с подвыванием.
На улице было холодно и промозгло после сильного ливня.
Выходить не очень хотелось, и все же бабушка, надев на ноги калоши, а сверху набросив на плечи плюшку, пошла, посмотреть на кого же, так собака надрывается.
Во дворе - никого, она открыла калитку, а там, вся продрогшая, в легкой одежде и босиком, сидела старушка.
Бабушка позвала ее в хату, та зашла и примостилась на краешек лавки.
-Она, внученька, не в себе, ты ее не бойся. Принеси из сенцев тазик!
Я принесла цинковый тазик.
Бабушка налила в него из чугуна теплой воды, поднесла его к старушке и велела, чтобы та опустила в него ноги.
Вымыв ей ноги, вытерла их насухо тряпицей и надела свои шерстяные носки.
Плечи ее укутала шерстяным полушалком.
Подкинув в печь сухих дров, вскипятила в чугунке воду, кинула в нее травки, настояла и дала выпить старушке.
Та, без слов и участия, делала все, что ей говорила бабушка.
Напоив травяным чаем, бабушка уложила ее спать на топчан.
Мы тоже отправились спать, но перед этим бабушка постояла перед иконами и помолилась о чем-то, обращаясь к Ангелу Хранителю.
Утром, при дневном свете, бабушка моя узнала в этой худенькой сгорбленной седой старушке школьную учительницу Лукерью Ивановну.
Во время войны школа была оборудована под военный госпиталь.
У Лукерьи Ивановны было три сына: Степан, Петро и Иван.
Последним на фронт ушел младшенький Иван. Все трое не вернулись домой: две похоронки, а на Ивана - извещение, что без вести пропал.
Люди не сразу заметили, когда из цветущей красивой женщины, Лукерья Ивановна превратилась в сгорбленную старушку и лишилась разума.
Она долгое время не выходила из дома, пищу приносили сердобольные соседи да бывшие ее ученицы.
В этот вечер ей показалось, что ее сыновья пришли к ней и зовут с собой.
Она пыталась к ним подойти ближе, а они от нее удалялись и удалялись, пока не исчезли в ночи.
Так она с одного конца станицы пришла на другой, раздетая и босая.
-Да, плохи дела,- сожалела моя бабушка,- надо ей серьезно лечиться, время упущено много.
Она налила в чашку остуженных галушек, а в узвар добавила настой трав.
Лукерья Ивановна покушала, попила узвара и через какое-то время уснула.
Где-то к обеду приехал на линейке внук Лукерьи Ивановны, сын старшего, Степана.
-Всю станицу объездил,- говорил он, - нигде никто ее не видел.
- Но она к нам пришла по темному,- пояснила бабушка,- вот и не видели ее люди.
- Это уже последняя из проверенных мною улиц,- сказал паренек.
- У меня она, сейчас спит,- сказала бабушка,- но ты ее, внучек, оставь: совсем плоха она на разум, ее надо полечить, а то так и до беды недолго.
Пошла бы к реке, утонула, никто и не знал бы.
-Мы с мамой давно заметили, что бабушка стала ходить, как потерянная, все время что-нибудь брала в руки и перекладывала, переставляла, при этом глаза у нее были пустыми, а когда с ней заговаривали, она отвечала, что готовится к приезду детей.
А потом на глазах стала белой, аж страшно было: моя бабушка - и совсем седая!
- Но что же, внучек, долго еще горе будет преследовать вдов и матерей, многие из них после пережитого стали не в разуме.
Будем лечить твою бабушку, оставь ее у меня.
- Мы у врача ее лечили, ей выписали какие-то капли, мы ей давали, но результата никакого.
- Пусть она у меня поживет под присмотром, когда тебе приехать, я передам оказией.
Лукерья Ивановна проспала до вечера, когда проснулась, бабушка попоила ее протертым сиропом из шиповника.
Она села на топчане, свесив ноги, и вдруг ясным, чистым голосом сказала: Я помню ваших сыновей, особенно Алешу, таким уважительным был пареньком!
-Алеша ко мне часто приезжает, повидаешься с ним, а это его дочка, моя внучка.
- А у меня внучек нет, только внуки. А вот у Ванечки - никого, не успел отлюбить свое, убила война...
Бабушка быстро сменила тему, предложив Лукерье Ивановне настой из трав, после которых та снова уснула, как провалилась, в глубокий сон.
Лукерья Ивановна проспала почти до обеда, бабушка ее не будила.
В это время она сходила в конец улицы, где люди держали козочку.
Когда бабушка объяснила, зачем ей понадобилось козье молоко, хозяева дали молоко, не взяв с бабушки деньги.
Она налила молоко в глиняную макитру, поставила в печь и притомила его, а когда Лукерья Ивановна проснулась, предложила его выпить все, без остатка.
Лукерья Ивановна взяла макитру и медленно, буквально давясь им на каждом глотке, выпила все, до донышка.
-Вся болезнь у тебя в горле, у тебя поврежден нерв,- пояснила ей бабушка.
- Ты должна отпустить мысленно своих детей, не плакать по ним, ни скучать.
Так было Богу угодно, чтобы они защищали тебя, меня, твоих внуков, они погибли не зря, ведь мы с тобой живы остались.
Мой Петя тоже вот не пришел с войны, а я живу и помогаю людям.
Тебе тоже надо жить, идти в школу и учить детишек. Мне говорили, что некому учить ребятишек, война погубила учителей, так ты учи детей за себя, за своих сынов и за погибших учителей.
Ты подумай, Лукерья Ивановна, ведь вполовину моложе меня, а выглядишь глубокой старухой.
Лукерья Ивановна слушала, склонив голову на грудь.
Я подошла и прислонилась к ней, она обняла меня и прижала к себе.
- Да я уже, наверное, и не смогу учить детей, за время войны, всего пережитого многое забыла.
– Ничего,- сказала бабушка,- ты человек грамотный, вспомнишь, память у тебя восстановится, ты только не впадай в уныние - это большой грех перед Богом.
Пробыла Лукерья Ивановна у бабушки две недели, ходить стала ровно, не горбясь, не сутулясь, руки ее уже не дрожали.
Кушать стала хорошо, с аппетитом.
Продолжала пить настои, приготовленные бабушкой, которая меняла их каждые три дня, добавляя новые травы и коренья.
Лукерья Ивановна стала каждое утро заплетать и укладывать свои волосы на затылке, как и в прежние времена, следить за своей опрятностью.
- Но вот и хорошо, кажется, Лукерья Ивановна, ты возвращаешься к жизни.
Помни, ты не одна, у тебя есть внуки.
И от старшего сына Степана, и от среднего сына Петра, живи ради них, помогай, учи, чтобы стали грамотными людьми, не то, что мои дети и внуки: детям помешала стать грамотными Гражданская война, внукам - Отечественная, так и остались самоучками.
-Евдокия Ивановна, завтра я пойду домой, сколько мне у вас жить?
- Не спеши, уйдешь, когда я скажу, а пока лечись, пей и ешь все, что я тебе буду готовить, ходи с моей внучкой к реке, она тебя научит на воду смотреть и получать от нее благодать.
Каждый день после обеда я водила Лукерью Ивановну к реке, мы смотрели на перекаты, туда, где вода поднималась и пенилась, а потом падала вниз, продолжая свой путь к морю.
Насмотревшись на воду, возвращались домой.
Покушав, Лукерья Ивановна сразу ложилась на топчан и тут же засыпала крепким, спокойным сном до утра.
Через несколько дней бабушка вызвала внука Лукерьи Ивановны.
Тот так был рад видимой перемене в облике бабушки и ее поведении, что не сдержался и крепко прижал ее к себе.
- Поехали, бабушка скорее домой мы вас так ждали, мама выбелила вашу комнату, все перестирала, вымыла полы, вы, наверное, и не узнаете свое жилище!
Родственники пришли, дожидаются вас,- радостно говорил он.
- Вы только сразу не переутомляйте на радостях свою бабушку, дайте ей вначале отдохнуть.
Собравшись, Лукерья Ивановна с внуком поблагодарили мою бабушку за помощь и уехали.
Осенью Лукерья Ивановна начала учебный год в своей школе, где до этого про-работала двадцать лет.
Ко Дню Победы ученики из школы принесли моей бабушке цветы и красивую открытку с поздравлением, подписанную Лукерьей Ивановной.
Там было написано: Хорошему Человеку. Эту открытку мне подарила бабушка, а я ее хранила всю жизнь в своей шкатулке, сделанной руками моего отца.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ