Так сложилась жизнь. Видимо ещё на самом старте заранее были прописаны мои маршруты. Мой Путь. Лапидарно. Без пафоса и печатными буквами. Двадцать лет провёл я практически в бесконечных командировках. От Европы до побережья Северного Ледовитого океана. «Мой адрес не дом и не улица…» как – то так. И мотало меня и штормило по городам да весям шквалами трудовой деятельности. Жил в автомобилях, самолётах, поездах, гостиницах и даже бывало на вокзале. Километров намотал, длиной, этак, на пару экваторов. Чего только не было, каких приключений и коллизий. За роман сяду. Непременно. Не сейчас. Сяду. Когда дозреет ягодка.
Тогда неизбывно оголённый нерв времени требовал от сапиенса такой константы как «шило в жопе». Иначе будешь сброшен за ненужностью, балластом на задворки прошлого, в шлак, в отвалы испражнений истории.
Итак. Начну языком служебного расследования. «В рамках проведения мероприятий на исполнение Обществом обязательств перед Заказчиком по контракту, а также, в целях исключения потенциально критических рисков срыва установленных производственным графиком сроков» вызвал меня шеф и откорректировал вектор ускорения. Ибо по сложившейся на предприятии традиции всё как в сказке - «Мой меч – Ваша голова по собственному желанию!», «Кто не спрятался! Скорую помощь не тревожь!» и т.д. Годы работы в теме постепенно вырабатывают в организме навыки служебной собаки. Чуешь неизбежное и носом, и нервом. А почему? А потому, что как эндокринолог эндокринологу заявляю, уважаемый читатель! Сначала, пардон, чуешь жопой. В ней самая, что ни на есть, чуткая сенсомоторика! Нейро- соматического характера! О!
По сему, привычный на подскок, всегда имея наготове тревожный чемоданчик, я стремглав вылетел в адрес. На "пожар". Первой же "лошадью". В город Набережные Челны. Оплот, прости господи, отечественного автомобилестроения. Поводом для применения оперативного решения, по сути моего решения, послужили стабильные «повести вруна» стороны договора на протяжении месяца деловой переписки. Ну уж совсем не складно пел руководитель ОООшки о выполнении своих обязательств! А время тик - так, а график трещит, и риски уже совсем неприлично обнажили сокровенные места неотвратимой Судьбы.
Пока я совершал ночной переезд в поезде «Екатеринбуг – Набережные Челны» собственник юридического лица поменял директора, методом пинка в неисполнительное его днище.
На станции прибытия, согласно плану, я был встречен улыбчивым водителем, потомком Чингиз-хана, и продолжил следование в российский «Детройт» уже в уютном салоне японского авто.
*****
Учитывая чрезвычайную срочность и безотлагательность разрешения возникшей ситуации от бремени, заселение в местный "нехилтон" я отложил и попросил водителя доставить меня сразу к телу больного. Заведение это посещал уже не впервые, посему, по прибытии, без сопровождения экскурсоводом направился сразу в приёмную директора, с намерением открывать чакры незамедлительно.
Секретарша с лицом невинного херувима, ослепительно улыбнулась мне как маме после долгой разлуки, и стрельнув глазками в дверь с табличкой «Директор», обозначила без слов: «Вас ждут!».
*****
Небольшой, но со вкусом, обставленный дорогой офисной мебелью кабинет, информировал посетителя, что дела здесь идут и контора пишет. Внушительных размеров, похожий на гризли, мужчина, сдержанно улыбнувшись, широким жестом пригласил меня присесть напротив. Многолетний опыт общения с людьми на разных уровнях административного ресурса помогал мне практически безошибочно определять возможный вектор развития диалога и деловые качества собеседника. Мы пожали друг другу руки, и я оценил крепкую пятерню физически очень сильного человека. Он смотрел на меня настороженно, пряча иронию в уголках смеющихся глаз. Подумал тогда сразу, нормальный мужик! Договоримся мирно!
Начал я с вопросов. Как учили старшие товарищи меня давным давно, совсем молодого, - «Хочешь получить правильные и исчерпывающие ответы, научись задавать правильные и неудобные вопросы». Через десять минут в основном моего монолога с вопросами картина нарисовалась простая. Предыдущий Управляющий директор оказался реальным тучегоном и словоблудом, и уж точно не производственником. За что и был отправлен прозорливым собственником на свободный рынок, стремительно и бесповоротно. Закупленный на авансовый платёж металлопрокат частично ушёл в безнадёжный брак, частично лежал под снегом и в цехе. Передел даже не начинали. Для отгрузки заказов головному Заказчику оставалось менее 40 суток из трёх месяцев предусмотренных договором. Это, как говорил Карабас Барабас, - «Просто позор какой-то!». Полнейший и сокрушительный «Жан Жопен». Градус диалога постепенно перешёл в эмоции. Я с трудом себя сдерживал, и в конце концов врезал таки кулаком по директорскому столу: «Делать – то, что будем? Александр Иванович! Из какого материала броню на ягодицы лепить?!». Хоть и мог понять я человека работающего в должности первые сутки, по человечески, да отступать было некуда. Позади, в прямом и в переносном смысле, была Москва!
*****
Мне всегда везло как утопленнику на прямой массаж сердца, по части срочных командировок. И этот вояж не был исключением. Термометр на офисном окне показывал 37 градусов ниже ноля по Цельсию, что невероятно способствовало желанию активно двигаться.
Александр Иванович, действительно не обманул моей экспресс – оценки. Он знал жизнь. Держал её крепко. И самое главное, понимал. Кто мы. И где мы! Вечером меня усадили в нагретое нутро черной «эмэлки» и повезли ужинать. Автомобиль неторопясь катил, хрумкая шипованной резиной по снежному накату освещённого предновогодней иллюминацией проспекту. Как-то незаметно пропали последние признаки города, и оказалось, что автомобиль крадётся уже по узкому зимнику среди двухметровых сугробов и нависающих из мрака вековых елей. Мелькнула неприятная, но привычная по девяностым мысль: «Вот и всё. Соколик. Щас кокнут тебя. Не больно. Раз! И ты на небесах! «И никтоооо не узнаааееетт, где могиилкааа твояя!».
Но тут, вдалеке из мрака сначала мелькнул огонёк, расступились могучие дерева, а за ними, аки в сказке сказочной возник диковинный терем. Огромный сруб в классической старославянской традиции, сложенный из могучих кряжей едва ли не в аршин диаметром, высокая двускатная крыша и гостеприимное крыльцо на резных столбах дышал нутряным теплом и покоем. Фига се! Это ж чего ж тут такое – то?! Секретная резиденция Императора? Охотничий домик Помазанника Божия?!
Долго дивится на чудо древнеславянской архитектуры мне не дали. Повели под руку словно вельможу. Понятно, приём Гонца от Важного Заказчика в провинции дело всегда суетное и заранее подготавливаемое. Не впервой в моей практике. Нормально. Тебя прощупывают. Сканируют. Изучают. Кто ты таков есть. Важняк московский с гнильцой чиновничьей, аль нормальный мужик, знающий реальные тонкости и процессы производственного цикла. Опять подумалось, щас накачают меня до беспамятства. И башкой в прорубь. Такие мыслишки, чего там, закрадывались.
Длинный стол ломился от всевозможных яств и кегельбана разнообразного спиртного. Мддаа. Да за таким столом можно по брови и даже в хлам усидеть Дядьку Черномора с его командой из Тридцати трёх здоровенных витязей.
Не усугубляя градус до срока, мы с таарищем директором приступили пока к вкушанию пивных вариаций. Доброе надо сказать пиво было, а к нему на закуску прилагался Эверест из вяленного судака и воблы, возлежащий на огромном овале резного, из морёного капа блюде. Не закончено было ещё взаимное прощупывание, не все знаки препинания поставлены.
*****
Потом мы сидели вдвоём в жарко натопленной сауне. В благоухании испарений настоя можжевельника. С нескрываемым взаимным удовольствием от процесса драли плотную шкуру судакам, смакуя прозрачно - янтарные кусочки вяленной рыбы в прохладных глотках нефильтрованного пива. Разговор тёк спокойно, переходя в воспоминания о жизни, о детстве.
Вернулись против шерсти к тому, как будем выруливать беду завтра. Иваныч зыркнул на меня хитрым глазом, хохотнул и заметил, - Ты прям как я! Не «пиво с рыбой», а «рыбу с пивом» употребляешь!
- Чего ж, - говорю,- на реке вырос. Люблю я это дело. Рыбу в смысле кушать. Особливо вяленую.
Иваныч хмыкнул, теребя судаку позвоночник, - Да ладно! Я вот тоже на реке вырос! А как речка - то твоя зовётся?!
Такой вопрос в разных компаниях и случайных разговорах мне задавали часто. Но редко кто знал о существовании этого правого притока Камы, потому я ответил, что мол, да один хрен никто не знает, - приток, говорю, правобережный Камы. И опять он хрюкнул, хмыкнул как медведь в берлоге, жуя и жмурясь от глотка пенного напитка, – Так название – то есть у речки – реченьки? Аль безымянная?
- Ага, на карте имеется, - говорю, - Иньва – река. Бабья вода в переводе с коми – пермяцкого вроде.
Тут Иваныч так широко улыбнулся, я аж запереживал, сейчас лицо треснет, - Да ладно?! А деревня? Не томи! Спасу нет! Ты чо как разведчик в тылу врага?! Гы-гы!
Тайны нет, - говорю, - какая тут тайна. Майкор называется, есть такая бааальшаая деревня. В верховьях самых Иньвы - реки! Иваныч тут засмеялся открыто так, заливисто, звонко хлопнул себя по округлому животу влажными ладонями, - Так это ж родина моя! Ёксель моксель! Подожди-ка! А дед Коля, последний будёновец на Набережной, не дед ли твой?!
От таких открытий я как-то и буквы вдруг подзабыл, - Ннну, мой! Дед. Ага!
И понеслись мы по дорожкам воспоминаний. Всё вспомнили. И сеструху он мою знал, и как с другом его, Андрюхой, я у развалин собора подрался, и многое, многое другое. Пили долго. До утра. Не в силах остановится.
Иваныч все рабочие вопросы порешал. Организовал круглосуточную работу в цехах. Спящий механизм зашевелился, заворочался. Дело пошло. Во мне поднимала голову Надежда, что вытащим заказ. На пределе сроков. Но вытащим. И вытащили. То была не последняя наша встреча. Были ещё задачи. Работа. Я так же приезжал с аудитом по новым договорам. С проверкой. И опять была тяжелейшая, по сути, безвыходная ситуация. И как в первый раз, Иваныч, чёрт его знает, как, выровнял заваливающийся в болото «обоз».
Поменялась жизнь. Течёт сквозь нас поток Времени. Судьба снова сыграла со мной в «орлянку». Сменился собственник. Сменили весь топ - менеджмент как водится. Ушёл я работать на другого «дядю». Десять лет прошло с тех пор, а добрые воспоминания остались о человеке, земляке моих предков, моего отца. Стоит в деревенском нашем доме подаренная им гитара. Достаю её иногда. Трогаю струну. И вспоминаю его. Хороший, крепкий хозяин и настоящий товарищ, каких сегодня найти большая редкость. Живи долго и счастливо, Иваныч! Чтоб колосились богатыми всходами брошенные тобой в плодородную почву семена.
Посвящается
Давыдову Александру Ивановичу
Август 2019,
г. Екатеринбург