Я разрешил ему идти одному. Ну как разрешил. Мы договорились, что он пойдет один. Мне показалось, это хорошая идея – это подчеркнет его самостоятельность, если он как бы невзначай упомянет, что путь от дома до лаборатории преодолел без какого-либо сопровождения.
Мы договорились встретиться у главного входа по окончании теста. Я подождал пару часов и выехал за ним. Настроение было тревожно-приподнятым. Конечно, я гордился своим проектом, гордился Ио. И я знал, что он точно справится с тестом. И одновременно, я боялся этого. Во-первых, гонорар. Огромная куча денег. Нет, разумеется, я давно придумал, на что потрачу их – долгов накопилось столько, что мне страшно было открывать приложение, беспристрастно подсчитывавшее мои затраты. Да и в мастерскую нужно было кое-что докупить. Меня пугала ответственность, которая непременно придет ко мне вместе со всем этим материальным благосостоянием и… да чего уж, слава меня тоже пугала!
А как же? Несмотря на то, что конкурс объявили десять лет назад, интерес к нему не спадал. Еще бы, такой шанс навсегда изменить ход истории! И это в стране, где каждый второй механик, каждый первый – программист. Победа на конкурсе была естественной целью, большой мечтой целого поколения. Тысячи разработок прошли через лабораторию, тысячи пытались пройти тест и доказать наличие у них собственного сознания. Но пока никому не удавалось. И каждый следующий, собирающий очередной прототип где-нибудь в спальном блоке на окраине города, конечно, был уверен: ну уж у меня-то наверняка получится!
Я не был исключением. И мне не казалось это нескромным. Напротив! Очень даже практично было заранее подумать о том, что будешь делать, когда твоя персона станет общественным достоянием.
Понравится ли мне светить лицом на экране, давать бесконечные интервью, лекции, участвовать в важнейших научных мероприятиях, общаться с сильными мира сего? А потом бесконечно любоваться собственной голограммой на площади, цитирующей мои лучшие высказывания? Наверное, да, тут стоило быть честным.
Но вот смогу ли я продолжать жить так, как мне нравится? А несмотря на скромные доходы, в целом мне нравилась моя жизнь. Нравился мой спальный блок на третьем диаметре. Всегда можно выйти на крышу, подышать влажным ночным воздухом. Всегда прямо по крышам можно добраться до соседнего магазинчика, стуком в мутное окно разбудить хозяина, принципиально отказывающегося от роботизированного обслуживания. Слушать, как он, бормоча что-то бессвязное, отстукивает старым протезом, ковыляя к подсобке. А потом наслаждаться вкусом пива прямо у него на подоконнике. Когда впервые я взял Ио с собой, хозяин магазинчика безразлично бросил "Только потому, что у него жопа железная, скидки на пиво я ему не дам!". А Ио - тогда он еще только учился разговаривать, - процитировал ему все нарушения в его магазине, которые он успел выявить при быстром сканировании...как же хозяин магазина ругался! А потом мы вместе учили Ио пить. Правда, это было плохой идеей, пришлось перебирать всю систему переработки потребляемых продуктов, так как чертово пиво залило не те клапаны...Я улыбнулся.
Смогу ли я остаться там, или придется переехать на первый диаметр, в одну из пафосных высоток, чтобы соответствовать новому статусу? И не будет больше пива по ночам, а потом ковыряния в мастерской до рассвета? Никакого сна до полудня? Никаких сериалов в перерывах от работы? Сериалы... Да, кто бы мог подумать, но кажется, они научили Ио большему, чем мои разговоры с ним. Ио посмотрел со мной, должно быть, сотен пять серий, с несколько десятков разных тайтлов. Он задавал вопросы, много вопросов, на некоторые я даже не сразу мог найти ответы. Мои друзья - такие же больные биомеханики, - говорили, что я непременно стану успешным. В баре «Ту-154» они смотрели на Ио и шутили, что он поРОБОтит мир. Шутить Ио научился именно у них, кстати, поэтому шутил из рук вон плохо. Останутся ли эти посиделки? Останутся ли друзья со мной теперь, когда успех и вправду стал возможен? Останусь ли я собой? Или буду, как ректор моего института робототехники – заносчивым снобом, утверждающим, что все, кроме моего единственного изобретения, - шлак? Да, премерзкий был тип. Конечно, «Божья Искра» - великое открытие, без которого ни наши потуги создать новую форму жизни, ни сам Конкурс никогда бы не состоялись. Но с тех пор прошло больше сорока лет…
Я сел в капсулу поезда - магнитная подушка осторожно приподняла ее, готовясь запустить в сверхтоннель.
Может, уже завтра мне не придется ездить здесь. Может, уже завтра я смогу купить электрокар. Или даже абонемент в глайдере! Придется тогда подыскать дом, где он сможет приземлиться. На лекции, на интервью по воздуху… вообще-то, неплохо!
Капсула замедлилась и плавно подкатилась к нужной мне станции. Я пулей выскочил наружу. Я плохо знал второй диаметр, все время путался во многочисленных выходах со станции, но в этот раз мне повезло с первого же раза выйти на нужную мне улицу.
Ио ждал меня - сидел на ступеньках лаборатории. Людей вокруг видно не было, впрочем, тут никогда никого не было. Это всегда меня поражало – никто не прогуливался или хотя бы не курил на просторной забетонированной площади вокруг монументального здания лаборатории. А ведь это было "инновационное общественное пространство"! Эта безлюдность в купе с тем, что площадь больше напоминала плац, навивала тоску и даже какую-то тревогу. И ни аккуратные туи в кадках, натыканных по периметру, ни улыбающиеся люди на голограмме при входе ничуть не скрашивали этого ощущения.
Сама лаборатория, задуманная, как символ прогресса и единения разных эпох, тоже не выглядела радостно. Она была нескладным големом: массивные гранитные стены, слишком тонкие резные колонны из белой кости, грузное абстрактное панно над центральным входом, на стеклянных стенах которого голограммы беззвучно восхваляли достижения лаборатории.
Ио сидел возле одной из колон и бесцельно водил веточкой туи себе по носу.
Я поравнялся с ним.
- Как все прошло?
Ио посмотрел на меня сквозь резные листья.
- Я провалил тест.
Меня будто обдало ледяной водой. Я осел рядом с ним.
- То есть как?
Ио выкинул веточку.
- Абсолютно осознанно.
Это звучало как издевка. Он ведь и приехал доказывать свою осознанность! Ио вздохнул.
- Не понимаешь?
- Не понимаю! И перестань делать так.
- Как?
- Вздыхать! Тебе это не нужно!
Ярость постепенно затапливала меня, как вода заливает трюм корабля через маленькую пробоину в корпусе. Я не верил своим ушам! Меня бросило в жар, потом в холод. Ио же смотрел на меня как всегда - с любопытством и некой снисходительностью.
- Ты злишься, я понимаю. Хочешь знать, почему?
Я хотел знать. Но не в силах был этого сказать – в моей голове рушились фантазии о голографическом памятнике, безбедной жизни и лекциях в университете SapiensPro. И грохот этих разрушений заглушал голос разума.
- Ты хоть представляешь, что натворил?!
- Я же сказал, прекрасно представляю. Ты не слушаешь.
- Да ты!...
Я остановился. Что-то ужасное я собирался сказать ему, и что-то остановило меня в последний момент, невидимая рука вынырнула из волн ярости и схватила мое сознание уже в прыжке в пучину непоправимого.
- Хорошо…
Я выдохнул.
- Объясни, почему? Мы же это обсуждали.
- Обсуждали, но это тут не причем.
- Да как не причем -то?!
Терпение снова меня предало. Я вскочил.
- Тест должен был доказать, что ты обладаешь сознанием! Знаешь, кто ты для них? Ничто! Пустая оболочка! Похожая на человека, повторяющая за человеком, но не человек!
Ио стойко выслушал мой поток ярости. И отвел взгляд.
- Видишь, даже ты хочешь засунуть меня в рамки. А я всего лишь отказался делать то, что ты хочешь. Сделал по-своему. Как человек.
Я растерялся. Не смог ответить. И просто снова сел рядом. Пожар внутри поутих. До меня медленно доходило, что он мне пытался сказать.
- Меня могут забрать. Ты не думал об этом?
Я не думал об этом. Мне даже не пришла такая мысль в голову. Что это было? Моя наивность? Моя жадность? Мой эгоизм? Но ведь и вправду... Я же сам сказал, что Ио для них оболочка.
- Как ты это понял?
- Не знаю. Я просто подумал. Подумал, что мы не досмотрели серию «Бегущего лезвия». И понял, что если сегодня вечером не окажусь возле голо-экрана, на пыльном ковре с пятнами краски, оставленными твоей бывшей-художницей, с пачкой полуфабрикатных яблок… я расстроюсь. Расстроюсь, если всего этого не станет. Они сказали – тебя ждет великое будущее. А я не хочу великое. Я хочу свое.
Я подобрал веточку, которую Ио выкинул.
- Я сделал тебя слишком похожим на себя…
- Наверное… Ваш создатель точно также сокрушается насчет вас.
Я усмехнулся.
- Не знаю, как насчет создателя, но отец точно сокрушается.
- Он хотел, чтобы ты стал медиком.
- Точно.
- Ну, в каком-то смысле, ты медик.
Я поднялся. Ко входу в лабораторию шел парень. Кажется, я его знал – он учился в параллельном потоке. За ним ковыляло нечто, больше похожее на двуногий шкаф. Нечто было пристегнуто к парню за предполагаемую шею. Парень выгуливал свое изобретение, точно собаку. А изобретение покорно следовало назначенной ему роли.
- Внешность вторична. Главное – внутри.
Парень будто прочел мои мысли. Я как раз думал, что механический шкаф, покорно плетущийся на поводке, не очень похож на осознавшую себя личность.
- Вы провалились?
Я посмотрел на Ио. Тот замер, взгляд сразу стал абсолютно пустым. Он так делал, когда ко мне в гости заглядывала мама – она побаивалась роботов, поэтому Ио активно изображал неживой предмет.
- Да. Провалились.
Парень удовлетворенно кивнул. И молча прошел в стеклянные двери лаборатории. Лязг конечностей шкафа на поводке смолк.
- У него гидравлика неисправна. Ходить, должно быть, очень больно.
Ио смотрел на лабораторные двери. С сочувствием? С сожалением? Кажется, не только Ио нужна калибровка сенсора, считывающего эмоции…
Над бетонной площадью садилось солнце. Еще пара минут - и оно погрузится в частокол из высоток, жидким золотом разольется по их отполированным бокам. Из моего окна в такие моменты высотки походили на горящие иглы. Прекрасный вид. Я потянулся. Хрустнул шеей.
- Пошли. Нам с тобой еще надо за яблоками заехать.