...Я родилась, когда мои родители были в длительной командировке / они лесоустроители / и обустраивали лес в Краснодарском крае.
Родилась я в селе Курджиново.
А имя мне дала моя тетушка Галина, написав родителям письмо, что если они не назовут меня Наташкой, нянчить меня она не будет.
...Когда я была совсем еще маленькой, где-то лет трех и даже меньше,
мне все время снился один и тот же сон: пустая обугленная земля, на которой нет ни животных ни людей, ни вообще какой бы то ни было жизни. Только - длинные, изъеденные ржавчиной трубы и больше ничего.
Зрелище было настолько удручающим, что я вставала с грустью и совсем не детской тоской.
...В продолжение разговора о снах: в возрасте 4-5 лет видела дважды сон,
как я в коротеньком летнем платьице, босая, погружаюсь в какую - то топкую грязь.
Причем я падала медленно, рапидно, как в невесомости, перевернутая спиной вниз.
...Помню обрывки воспоминаний из детства...
Например, когда моя люлька стояла у кровати родителей в спальне.
Меня укачивала мама, и ночью мне было страшновато засыпать. Дверей в комнатах не было, только занавески на деревянных багетах. Я смотрела в темный проем между занавесками и ежилась от страха. Но все-таки засыпала... Снов не помню в этот период. Возможно их и не было.
...На ночь мне мама часто читала сказки Пушкина. Я помню эту толстую, пепельную с голубизной книгу - " Пушкин - избранное." Помню портрет поэта вначале книги кисти Тропинина. Книгу эту я обожала...
Она будила столько чувств и мало понятных тогда еще мне сказочных образов...
Они меня обволакивали своею увлекательной интригой, заряжая потаенные глубины моего сознания, и эти легкие неземные касания были так новы и удивительны, что передо мной, как на кинопленке, проносилось дуновение веков и чего-то еще таинственного и невыразимого, кажется это было первое в моей жизни погружение
в художественную философию с ее вечными несоизмеримыми величинами.
...Тускло горела настольная лампа. В темноте за окном шевелились на ветру ветки акации. Я думала о смерти... о бренности жизни, которая обязательно должна закончиться умиранием человека. Мне казалось это странной и возмутительной несправедливостью. Но я интуитивно понимала свое бессилие перед Вечностью и перед этим страшным для меня тогда понятием - смерть... Я не была ею запугана, я была ею околдована на тот период времени больше, чем жизнью. И когда я видела часто во сне пустошь и разруху от войны, мое бессилие и обреченность против глупости людей, не желающих жить без войн, становилась еще ощутимее.
...И если
улететь на небо,
То только вместе
с зеркалом
Земли...