Мальцев, обхватив голову ладонями, и уперев локти в стол, задумчиво и с интересом, смотрел в кружку со вчерашним чаем.
Там в мутном, темноватом растворе, отчаянно трепыхалась муха.
Молодая, глупая, размышлял Роман.
Позарилась на дармовщинку не подумав. Сунулась сломя голову, в предвкушении сладенького, и завязла.
Муха тем временем елозила по поверхности, в панике, подгребая то к одной стене кружки, то к другой.
Шевелила со всех сил лапками, взмахивала бесполезными теперь, намокшими крылышками.
Выдохшись, затихала на время и собравшись с силами вновь начинала боролся за жизнь.
Описывала замысловатые круги и петли, делала отчаянные рывки, в надежде что удастся взлететь.
Но чуда не происходило.
Липкая субстанция, ещё недавно казавшаяся такой манящей, держала крепко.
Интересно, думал Роман. Вроде бы бестолковое существо, мозга нет, и размышлять как человек не умеет.
А инстинкты самосохранения как у людей. Даже больше чем у некоторых людей.
Люди часто даже не трепыхаются.
Сидят себе в болоте в которое угодили, и дрейфуют от одного края стакана до другого, всю жизнь.
Муха вновь притихла, сил у неё становилось всё меньше.
Он как никто другой понимал это существо, до которого в принципе, никому кроме него, не было никого дела.
Все мысли, чувства, надежды, безысходность этой мухи ему были близки.
Послышались тяжелые шаги. Времени оставалось мало, и Роман взял со стола ложку, опустив её осторожно в посуду.
Поближе к мухе.
Та оживилась, забарахталась, подгребла к краю ложки и стала неуклюже на неё карабкаться.
Не веря в своё спасение, она осторожно поворачивалась по сторонам, будто пытаясь увидеть своего спасителя.
Но не находя, наверно отнесла всё случившееся, к разряду случайности, или чему то сверх естественному.
Рома вытащил муху, и стряхнул на стол.
Пойдёт ли ей на пользу полученный опыт, или если представится возможность, она снова залезет в стакан ?
Этого Роман не знал, но надеялся что так и будет.
Громыхнула связка ключей в замке, и массивная дверь отворилась.
- Мальцев, собирайся на суд. Казённым голосом пробасил мордатый тюремщик.
А Роман, думал о спасительной ложке и о мухе...