- 1 –
Николай Львович решил сходить в ресторан. В ресторане он не был давно – лет пятнадцать или даже двадцать. Последний раз они были в ресторане с покойной женой на свадьбе у племянницы. Так у племянницы уже трое детей. Да, давно та свадьба была!
«Сейчас многие любят повторять фразу из фильма «Москва слезам не верит» - «Жизнь после сорока только начинается!» - думал Николай Львович, стоя перед рестораном с шикарным названием «Гранд». – А я возьму шире – жизнь после шестидесяти только начинается!» И Николай Львович смело направился в ресторан «Гранд».
В ресторане, к удивлению пенсионера, не было никого. Николай Львович уселся за столик у окна. Тут же к столику быстро подошёл услужливый официант, который , заложив правую руку за спину, поклонился посетителю как-то по-дореволюционному, как половой в трактире, и спросил:
- Чего изволите-с?
- Водочки, пожалуйста, граммов двести, - начал с главного Николай Львович, - салатик из помидоров и бифштекс с рисом.
- Хорошо-с! Будет исполнено-с! – скороговоркой произнёс официант и удалился.
Откуда-то негромко заиграла красивая, немного печальная музыка. Николай Львович посмотрел по сторонам, но так и не понял, откуда играла музыка. Между тем, пока пенсионер оглядывался, на столе у него появилось всё, что он заказывал плюс бутылка шампанского. Как всё это так быстро оказалось на столе, Николай Львович так и не понял. Официанта он не видел. «Вот шельма! - подумал Николай Львович. – Профессионально работает! Да, ещё бутылку шампанского втюхал, чтобы платить больше! Ну, ладно. Шампанское я с собой возьму, чтобы завтра опохмелиться!» Николай Львович налил в рюмку водки и уже собрался выпить, как почувствовал, что сбоку кто-то стоит и смотрит на него. Пенсионер поставил рюмку, медленно повернул голову и чуть не вскрикнул от удивления. Метрах в трёх от него стояла пожилая дама в длинном красном бархатном платье и с широкой, чёрной, с изогнутыми полями шляпой на голове. И была эта дама один в один похожа на хозяйку квартиры, в которой он в студенческие годы снимал комнату. Хозяйку-еврейку звали Роза Соломоновна.
«Это надо же! – подумал Николай Львович. – Какая схожесть! Ну, прямо вылитая Роза Соломоновна! Правда, я никогда не видел её в шляпе и в таком шикарном платье! Но лицо и фигура – один в один! Как похожа эта женщина на неё!»
Дама, конечно, никак не могла быть Розой Соломоновной, потому что настоящая Роза Соломоновна умерла более тридцати лет тому назад.
Между тем дама улыбнулась Николаю Львовичу (и улыбка, как у Розы Соломоновны) и вежливо спросила (и говорит, немного картавя, как Роза Соломоновна):
- Позвольте присесть!
- Да, да! Конечно! – засуетился Николай Львович. Он встал и галантно отодвинул стул от стола, чтобы даме удобно было усесться.
- Шампанского? – предложил Николай Львович даме.
- Не откажусь!
Бутылка была откупорена, и Николай Львович щедро налил целый фужер.
- Ой, как много вы мне налили! – засмеялась дама. – Я так быстро спьянюсь. Ну, ладно! У меня своя закуска!
Дама взяла большой кусок белого хлеба и густо намазала его сливочным маслом. «Откуда здесь взялось масло? – подумал Николай Львович. – Да, и булку сливочным маслом намазывала Роза Соломоновна, когда мы с ней «обмывали» мой диплом! Но когда это было?»
Дама же выпила шампанское, пожевала хлеб с маслом и, игриво опустив глаза, попросила:
- А вы не пригласите меня на танец?
- С удовольствием! – без удовольствия отозвался Николай Львович на просьбу.
Они вышли на середину зала. Николай Львович хотел, как для вальса, взять партнёршу за руку и за талию, но дама с улыбкой устроила его руки у себя … на ягодицах, а сама обхватила руками Николая Львовича за шею. « Вот старая перешница! – пронеслось в голове у Николая Львовича. – Пожилая, а без стыда!» Он хотел уже убрать руки с дряблой задницы своей партнёрши, как вдруг почувствовал, что ягодицы изменились – стали выпуклыми и упругими, как у молодой девушки! Николай Львович раздумал убирать руки. Танец продолжался. Незнакомка медленно своей рукой взяла правую руку пенсионера и прижала её к своей дряблой груди. «Ну, это уж слишком! – подумал Николай Львович. – Я что? Её обвисшие титьки щупать должен?» Но грудь у дамы вдруг сделалась высокой и упругой! Её упругость повергла Николая Львовича в смятение. «Сказка какая-то!» – подумал пенсионер и решил заговорить с дамой.
- Знаете, вы прекрасно выглядите! – сделал комплимент даме Николай Львович. – И ещё! Вы очень похожи на мою квартирную хозяйку в мои далёкие студенческие годы!
- А как звали вашу квартирную хозяйку? – улыбаясь, спросила дама.
- Роза Соломоновна!
- Надо же! И меня зовут Роза Соломоновна! – просто призналась дама.
- Не может быть! – воскликнул поражённый Николай Львович. – Этого не может быть!
- Ну, отчего же! – засмеялась дама и снова, игриво опустив глаза, спросила. – А вы поедете со мной!
- Куда? – спросил Николай Львович.
- Туда, - неопределённо махнув в сторону рукой, сказала дама.
« А почему бы и нет! – подумал Николай Львович. – Жена у меня умерла два года назад. Два года я не прикасался к женщине! А тут, вон какое богатство! Женщина вроде бы пожилая, а всё, как у молоденькой, - и грудь, и бёдра! Почему бы и не пошустрить! Дамочка в постели, наверное, вообще без комплексов!»
- Поеду! – громко сказал Николай Львович.
- Ну, и дурак! – воскликнула дама. Николай Львович отшатнулся от неё и … проснулся!
- 2 –
За окном светало. Часы показывали четыре часа утра. Николай Львович подоткнул под голову уголок подушки и задумался.
« Надо же, размышлял он. - Роза Соломоновна приснилась! К чему бы? Говорят, про кого перед сном подумаешь, те и снятся! Ничего подобного! Я с вечера про Розу Соломоновну вообще ничего не думал!»
Давно, в студенческую пору, студент первого курса историко-филологического факультета педагогического института Коля Круглов остался без общежития. Его родной городок находился в 60 километрах от областного центра, и в институте почему-то посчитали, что это достаточно близко, и комнату в общаге ему не дали. Знакомая девчонка-заочница, когда они ехали домой на электричке, дала ему адрес квартиры, которую можно было снять на год. Хозяйкой квартиры оказалась евреечка Роза Соломоновна – старушка лет семидесяти. У Розы Соломоновны было две комнаты в коммуналке. В одной комнате располагалась она , а другую, проходную, за 25 рублей в месяц, она предложила Николаю. Выбора не было, и Николай согласился. Первый год Роза Соломоновна присматривалась к своему квартиранту. Николай чувствовал это и старался вести себя тихо и аккуратно, выполняя все требования хозяйки. Ко второму году проживания отношения с хозяйкой стали просто отличными. Николай ходил в магазин Розе Соломоновне, когда она болела. А Роза Соломоновна частенько варила студенту пару яиц всмятку на ужин, когда он не успевал поужинать в столовой. Правда, за ужин Роза Соломоновна выставляла Николаю счёт приблизительно по такой форме.
Яйцо диет. (2 шт.) – 26 копеек.
Хлеб (2 к.) – 2 копейки.
Итого – 28 копеек.
Николай, посмеиваясь про себя, сразу расплачивался с экономной хозяйкой.
На третьем курсе Николай, как и большинство старшекурсников, осмелел, учёбу отодвинул на второй план и стал с дружками посещать злачные места – рестораны, кафешки, рюмочные. Там , выпив винца или водочки, студенты читали свои стихи и спорили до хрипоты на разные темы. Вечером, а то и ночью, Николай приходил на квартиру к Розе Соломоновне. Приходил частенько пьяненький. Самое интересное, что хозяйка не особенно сердилась на него за это. Наоборот, самые искренние разговоры завязывались у квартиранта с Розой Соломоновной, когда Николай был выпивши. Николай чувствовал, что симпатичен пожилой женщине, и его поведение становилось всё более и более вольным! Но, казалось, что Роза Соломоновна этого не замечала. Она всегда с улыбкой смотрела на своего молодого квартиранта и звала его «Обещалкиным», потому что Николай много чего обещал сделать, но постоянно забывал.
Заканчивался 4 последний курс. После выпускного вечера, который студенты бурно провели в ресторане «Бурлацкая слободка», на утре пьяный Николай вернулся на квартиру и завалился спать. Спать он любил в одних плавках и без майки.
( продолжение следует)