Аще не родился бы человек той
Ваня по прозвищу - Самовар был грибником по рождению. Крестьянские корни дают о себе знать людям, живущим даже в Москве. Рассвет в четыре утра, а мать будит Ванечку и его братьев, беспощадно по-солдатски, по законам военного времени – она была строгим председателем колхоза, когда отец был на фронте.
- Подъем, деточки! – стучит она вилами по двери сеновала, где братья спят в обнимку. Сестра спит в избе.
Петух – Пивень поет заутреню. Вставать в такой час смертельно не хочется, однако мать стучит и стучит.
- Володька, Сашка, Ванька! – переходит на другой регистр мать. – На мороженое денег дам.
Ребята сжимаются в комок – сон так сладок, что и мороженого не надо. Тогда мать меняет тактику:
- Сандали куплю! – ребята ходили все лето босиком.
Володька – старший применяет «оружие» Медынской улицы. Он поджигает немецкий патрон с порохом, спички загораются и патрон летит в окошко, громко хлопая. Корова мычит, поросята хрюкают, петух поет, куры кудахтают, двадцать уток крякают, гуси гогочут и блеют овцы. Бывший колхозный неформальный лидер прибегает к оружию судного дня.
- Все отцу расскажу, – переходит мать на повышенный тон. – Захар! – кричит она.
Ребята мгновенно одеваются и по лестнице спускаются к ногам матери. Она ощущает себя королевой округи нашего городка Воинской славы. Съев по гусиному яйцу (куриные – роскошь), запив молоком, братья стоят на Развилке дорог. Голосуют руками, первая же машина – газик останавливается, и они залезают в кузов. Приключение!..
- Ой, мороз, мороз, - запевает средний брат Саша.
Эта песня семьи поднимает настроение. Приезжают в село Ильинское, где мать родила шестерых детей. Два первых ребенка умирают некрещеными. Третьего – Володьку крестят в Лукьяновской церкви. Мерина на обратной дороге покусали оводы и он «понес». Тетка Вера улетает в кювет, поранив ногу и становится калекой на всю жизнь. В селе и его окрестностях белеют остовы бетонных блиндажей – здесь в октябре 1941 года стояли насмерть легендарные Подольские курсанты (9 из десяти погибли).
- Ну их на хрен, эти грибы, - произносит Володька, доставая из корзины немецкий кинжал, который отец привез из самого Берлина в 45-м году. – Лучше в блиндажах поковыряться, оружие найдем.
И нашли: снаряд, пистолет ТТ и немецкую гранату Stielhandgranate-24. Володька взял снаряд - рыбу глушить, Сашка пистолет, а младшему Ваньке – Самовару граната. Искали в болотце – знали от фронтовиков, что зачастую деревенские парни прятали найденное оружие на реке или в болоте – в воде железо не ржавеет.
- Самоварчик, тебе гранату, а то Сашка погибнет, как Александр Матросов, - разрешил дележку враз возмужавший Владимир.
*
Прозвище Самовар приклеилось к сыну по матери – Аннушка любила чай и самовар. Прежде всех дел она ставила самовар. Подоит корову и к колодцу, а скрип веретена доставляет удовольствие, как и рукоятку крутить.
- Нюша первак сливает, - судачат соседки.
Мать будит Ванюшку – он ответственный по самовару, так повелось в городской семье с деревенскими корнями.
Сонный Ваня заливает воду из ведра, далее накрыть крышкой, засыпать уголь, зажечь лучинки и поставить металлическую трубу – дым из домовой трубы струится. В доме благодать...
- Захар, подъем! – командует бывший председатель колхоза. - Ребята, в школу пора!
Семь человек за столом, седьмая – тетка Вера, которая сильно пострадала при таинстве крещения Володи. Самовар на столе в центре стоит, как икона. В этот дом часто ходили разные люди – мать заговаривала редкие кожные болезни, которые и в эту пору врачи не в состоянии лечить. И была она наследственной плачеей, или воплиницей (женщина, которую нанимали для оплакивания покойника).
- Тетя Нюра, помоги, - приходили и приезжали к ней люди издалека. – Были в Москве, в институте кожных заболеваний. Только руками разводят. Это, говорят, под силу только блаженным или попам. А в церковь зайдешь – клади партийный билет на стол. Помоги!
И помогала «бабка Нюра» в стародавние времена, когда легендарная Джуна еще не родилась.
- Ванька, ставь самовар, – велит ведунья. – И шишек не жалей сосновых. Мед и варенье неси!..
Многие на переулке видели, как младший Обозов из самовара трясет золу. Так и повелось – Ваня Самовар.
Мать наизусть знала столько длинных текстов разных, заговоров, заклинаний, магических слов, что все удивлялись:
- Без бумажки шпарит, как Левитан, и не запнется.
В шкафчике знахарки всегда конфеты, пряники, печенье, баранки, а иногда москвички привозили отрезы дефицитных по тем временам тканей. До того дня, когда Захара вызвали в райком партии и сказали:
- В доме фронтовика, члена Райкома партии и депутата Мособлсовета происходят сеансы черной магии и колдовста. Это как понимать, товарищ-щ-щь?!
Отец приходит домой и с порога заявляет:
- Аннушка, прекрати!
И дом опустел. Не стало элементов волшебства. Скучно стало. Помогло радио, взрослые сказали, что дядя в приемнике сидит на стульчике и говорит новости. Помог от скуки телевизор. Не стало лото и картежного «дурака».
Сквозной темой была и есть – грибная тихая охота.
*
Первым погибает Володька. Братья расходятся по лесу в поисках грибов, каждый в облюбованное место.Володя разводит костер, чтобы услышать н а с т о я щ и й взрыв снаряда с немецкой маркировкой, кладет его в огонь и убегает. Он ложится в овраг и ждет, когда ржавая железяка рванет не как в кино, а вживую.
- Щас жахнет! – предвкушая эффектный номер, замирает старший брат.
А снаряд молчит, только листья березы шелестят. Пацан даже задремал. Наконец Володька идет к костру. И раздается настоящий взрыв немецкого снаряда…
Сашка собирает только белый гриб – других не признает. Он слышит отдаленный грохот и принимает его за раскат грома. Насобирав корзиночку, повторяясь, кричит:
- Володя, Ваня! – в ответ тишина.
Понимает - он заблудился. Плутать по лесу - своего рода проклятие. Грибная дорожка приводит его на полянку, залитую солнцем. В траве парочка занимается любовью. Картина завораживает ребенка, он ползет крадучись, и вдруг понимает - это мать с каким-то дядей. Мать стонет - дядя хрипит.
- Мама? - вырывается невольно крик.
Парочка продолжает свое грешное дело. А Сашка убегает в еловые посадки. Замирает, увидев очередную эротическую сцену: Отец обнимает девушку в белом халате, которая смеется заливистым смехом.
- Отец?! - сдавленно восклицает сын. Они его не слышат и не замечают.
Паренек выхватывает из корзины ТТ и стреляет в воздух, а его писюн наливается кровью. Он садится на пень. Смотрит, как из ствола пистолета идет пороховой дым. И ТТ производит выстрел в лоб Александра. Мальчик не знал, что заглядывать в дуло пистолета нельзя никогда, ни при каких обстоятельствах.
Ваня доходит до заветного места, которое передала ему в наследство покойная тетка Вера. Она владела секретами грибоведения, которое развила до криминала: ловила гадюк и вешала их на палки. Кто пойдет в чащу, окруженную мертвыми змеями? Она тайком носила конский навоз с колхозной конюшни, где была конюхом. И подкармливала грибницу боровика.
- Это лесное мясо, - говорила она с любовью к «белым». – Боровик даже рак лечит.
Вот они, родимые... Ничто не может сравниться с «тихой охотой». Нашел белый, оглядись, посмотри вокруг и сделай круг – белый один не растет. А хруст ножки из-под ножа, одурманивающий запах и божественный вид.
В самый разгар охоты из-за лохматой ели , как из-под земли, выходит старушка – согбенная с палкой в руках. Опираясь на нее она произносит:
- Довольно с тебя, восемьдесят девять нарезал в лукошко. Иди домой, мать беспокоится, - скрипит она и исчезает в чаще.
"Восемьдесят девять", - мелькает в душе паренька. - "Это номер нашего дома".
После этого начинаются чудеса, Ивашка начинает понимать – он заблудился. Кладет на пенек верного товарища – компас. Стрелка крутится пропеллером. И по младости лет мальчик заметался. Кто блудил в лесу – тот знает цену вопроса. Все знакомо и не знакомо – был лес, видел бес. Туда идешь, сюда пошел, а получается – кружишь. Недаром немцы боялись русского леса.
- Володя, Саша! – истошно кричит он. В ответ – тишина.
Снова чудо, прелесть: из-под елки выходит верзила татарской внешности в обносках.
- Отдавай наши грибы! – рычит он.
Самовар выхватывает из корзины немецкую гранату Stielhandgranate-24 и показывает ее «татарину». Грозный незнакомец исчезает так же внезапно, как и появился.
Наконец-то забрезжил солнечный просвет. Иванушка выходит на залитую солнцем поляну, посреди которой стоит изба. Он поднимается по ступенькам крыльца и стучится в дверь.
- Входите, открыто, – раздается женский голос.
Грибник с корзиной заходит в дом и видит сидящих за столом молодых мужчину и женщину. На столе стоит самовар, из которого струится пар, мед и варенье, сушки и баранки, пряники, пироги, плюшки, яблоки и груши – на столе.
- Здравствуйте, – радостно приветствует он хозяев избы.
И Ваня переводит дух – «нашелся». В красном углу стоят иконы. На стоит бутыль с самогоном, сверкая солнечными бликами настойки на лимонных корочках, боярышнике, валерианы и лесных ягодах.
В репродукторе звучит голос Сталина: «Иногда некоторые товарищи рассматривают крестьян, как филисофов-материалистов, полагая, что стоит прочесть лекцию о естествознании, чтобы убедить мужика в несуществовании бога. Они не понимают часто, что мужик смотрит на бога по-хозяйски".
Рядом со столом, на полу, копошатся девочка и мальчик лет трех-четырех. Они смотрят на него неотрывно. Гость всматривается в молодую пару, и мысль-молния пронзает его, он понимает: «Это мои отец и мать... А это сестра и брат».
- Они умрут некрещеными, – вырывается из уст мальчугана роковая фраза.
- Кто умрет? – спрашивает отец.
- Надежда и Александр, - горестно отвечает Самоварчик.
- Откуда ты знаешь их имена, незнакомец? – отец насторожился.
- Я ваш сын, – со слезами на глазах отвечает Иван.
Мать заходится в яростном крике:
- На твоем лице печать М о и с е я, я вижу тебя насквозь, не мучай нас.
- Подожди, Аннушка, пусть мальчуган выскажется, - успокаивает отец мать.
- Аще не родился бы человек той. Это о таких, как ты, бесенок. Лучше бы ты н е р о д и л с я, - кричит мать.
«Мама, что ты говоришь, м а м о ч к а», – слезы застят Ваньке глаза. – «Я же тебя любил всю жизнь».
- Евангелие от Матфея, глава двадцать шестая, стих двадцать четвертый, – глаза матери наполнены ненавистью. – Проваливай... Анафема!
- Прощайте, – Иванушка смотрит на иконы. – Навсегда.
И бросает гранату Stielhandgranate-24 немецкую себе под ноги. Яркая вспышка - Взрыв черной материи. Дом загорается, люди бегут с ведрами воды, баграми, лестницами. Поздно, родительский дом сгорает.
*
В городе начинается паника, пропала сразу вся семья – шесть человек. Поиск начинают родственники, милиция, Полк красных следопытов (типа волонтеров) – никаких результатов. РК КПСС докладывает о событии в обком. Дается указание - к делу подключается КГБ. Однако и это не дает результатов. Дело закрывают, засекретив его, и оно пылится где-то в архивах.