Марк

Акимов Павел
ЗНАКОМЬТЕСЬ — МАРК
(пролог) … Марка я знал достаточно давно. Не могу сказать, что нас связывали крепкие дружеские узы, но это был тот человек, который выделялся из всего моего серого рабочего коллектива. Будучи более эрудированным, чем я, ему проще давалась общение с людьми; иногда мне казалось, что нет на свете темы, которую он не был готов поддержать. Конечно, будучи человеком тактичным и вежливым ему порой приходилось говорить на достаточно скучные для него темы, иной раз я видел в его лице уставшую от разговора гримасу; но и это было не самым худшим — худшим был тот разговор, когда говорить приходилось с упёртым, не признающим другой позиции дилетантом. Такой человек способен любую, даже самую интересную беседу превратить в бессмысленный спор. Ирония в том, что, как правило, эти конфликты затевались намеренно; люди видели каким успехом в обществе пользовался Марк и пытались за его счёт самоутвердиться. Спорить с такими людьми Марк не любил, считал это занятие весьма скучным и при первой возможности, похлопывая человека по плечу, бросал ему в след какую-то ироничную мысль. Таким Марк был днём.

Каким Марк был ночью знали только очень близкие ему люди. Повторюсь! Я не был в их числе. Я был очень своеобразным для него человеком. С его слов, ему нравилось под каким углом я мыслю, он выделял во мне готовность принимать те вещи, которое общество порицает, мою способность давать не очевидные и дельные советы, в конце концов, я был хорошим собутыльником. Он говорил, что нуждается в человеке, с которым будет делится своими жизненными переживаниями, при этом не боясь, что это породит слухи за его спиной; ему было необходимо знать мое не предвзятое в тех вопросах, которые он не мог задать жене или друзьям.

Так каким же он был ночью? Честным — в первую очередь с самим собой. Я помню наш первый с ним разговор за пределами офиса. Это было в его любимом баре «PINK STAR». Место весьма неоднозначное, основной контингент которого — уставшие от жизни офисные клерки. Весь бар был украшен мягким, розовым неоном. Это заведение было неухоженным. В нём было очень грязно и неприятно находится. Я спросил Марка, почему мы встречаемся именно здесь?

— Этот бар обладает уникальной стилистикой. Этот неон вокруг создает невероятную атмосферу; он пускает фальшь в глаза и ты не замечаешь той мерзости, которой окутан этот бар. Идеально заведение для людей, которые не в ладах со своей совестью, для тех, кто не честен сам с собой. Это место является для них спасительным островом; тут они встречают понимание таких же как они мразей.

— Присмотрись к этим людям. Они похожи на тех, кто обычно ходит в подобные заведения?

— Думаю, что нет.

— Вот и я о том же. Эти птички куда большего полёта, чем можно подумать. Специфика заведения такова, что им тут комфортно.

— Смотри, девочка танцует у шеста. Красиво танцует? Нравится?

— Очень.

— И сама она такая красивая, такая… (Марк выдерживает паузу) … Невинная.

— И чем она сейчас занимается? Торгует этой своей красотой для уродливых, женатых мужланов. Представь, сколько в её действии фальши. Представь, насколько ей противно и омерзительно от самой себя. Представил? И даже не говори, что ей это нравится. Посмотри на неё, ей и двадцати-то нет. Знаешь почему она это делает? Деньги ей нужны. Больше не может или не хочет на шее у родителей сидеть, хочет свое жилье, семью с сытыми и образованными детьми, но при этом не хочет ***ней страдать двадцать лет за гроши.

— Ну, что ж, её моральный выбор. Нам ли её осуждать?

— Правильный настрой братик.

*Марк кивает головой и одобрительно моргает глазами*

— С другим сюда и заходить не стоит. Кого я здесь только не видел: лицемеры, альфонсы, эгоисты. Люди, которые на своем жизненном пути сделали слишком много неправильных выборов и теперь их жизнь полна этого розового неона.

— Что они ищут здесь?

— Это место для них как дом, тут они могут вести себя естественно, не переживая, что их не поймут.

— Познакомился я здесь с одним мужиком. Рассказывал, что всю молодость провёл в нищете. О том, что дал себе слово, что он обязательно станет успешным, будет жить безбедно.

- И как? Получилось?

- Пробовал он по началу образование достойное получить, но не смог; работать пытался, но больших денег не заработал.

- Амбициозный неудачник.

- Да-да

- И вот, говорит, познакомился с одной дамой. Она ему в подруги набивалась, а он не сильно желанием горел. Ну, не в его вкусе женщина. Но порой встречи у них всё же были.

- Однажды у него денег не оказалось, он ей так и сказал. А она его в лучший ресторан города повела, за свой счёт. Мужик быстро смекнул, что это его билет в безбедную жизнь и воспользовался этой ситуацией.

- Теперь живет с женой, которую не любит, с детьми, которых ему не дают воспитывать, в доме, где ему не рады. Зато каждый вечер ходит на семейный ужин в тот самый ресторан; о таком слове как работа забыл.

- И стоит полгать, как только ему выпадает возможность провести вечер в одиночестве, без этих, нелюбимых им людей, он идёт не в какое-то шикарное заведение, а именно сюда?

- Верно мыслишь, братик.

*— Девушка, нам два лонг айленда.... — Спасибо*

- Я понял мысль, которую ты пытался до меня донести. Но ответь тогда на мой вопрос, дружище, а что здесь делаешь ты?

- У меня есть общее с этими людьми. Я лжец. Все эти люди лжецы. Кто-то являясь беспросветным неудачником, убеждает себя в успешности своей жизни, кто-то врет свои близким, а кто-то вообще всем. Я не исключение. Как ты понимаешь, есть у меня и то, что выделяет меня среди них. Я человек импульсивный, и поверь мне, в контексте меня это плохое качество.

— В чем это проявляется?

— Сколько я себя помню — всегда стремился к познанию новых ощущений; к тому, чтобы испытать новые чувства; обдумать новые мысли. Это приводит к совершению глупых поступков.

— Дружище, я не слышу в твоих словах ничего плохого. Ты будешь осуждать подростков, попробовавших алкоголь в шестнадцать лет? Или за секс до брака, хех? Это нормально. А вот, что не нормально, так это…

— Это то, что общество это порицает, либо порицало раньше?

— С языка снял!

— Ладно. Я знал, что без конкретных примеров не обойтись. Когда мне было двадцать три года, лежал я в своей небольшой съемной комнатке на жестком диване. На моей груди спала моя девушка, а сам я тогда от сна был далёк, сигарету покуривал и о жизни думал. Вот, думаю, отец в моем возрасте уже женат был, а мне всё веселье подавай, кутёж. И только я об этом подумал, как в тот же момент принял решение — жениться на своей лежебоке.

— Сколько вы тогда с ней встречались?

— С недели две где-то…

— Две?!

— Да. Две.

— Почему именно… Она? Особенная какая-то? Красивая? Умная?

— Я сам от себя тогда такого не ожидал. Сейчас уже понимаю, что мысли меня посетили такие не с проста. Думаю, такое приходит в голову только, когда ты с человеком, в котором уверен, что он — свой. До этого было у меня с сотню женщин, и однодневки, и долгие… но таких мыслей не было никогда, а тут раз и щелкнуло!

— Это был хороший импульс, тот… который сделал мою жизнь гораздо лучше, да бывают и такие.

— Но есть и полная им противоположность. На следующий день после нашей свадьбы, в дождливый день, я читал занимательную книгу. Увлекло меня в ней то, с какой легкостью герой романа изменял своей жене. Это была достаточно неплохо написанная литература с главным героям в виде нигилиста-современника. Я подумал о том, что испытывает мужчина, когда изменяет жене? Уловил? Не девушке, а именно жене. Что это? Азарт или отвращение к самому себе? Захочу я сделать эту мерзость еще раз или мне хватит этого единожды.

— На следующий день после свадьбы?

*у меня прорвался истерический смех*

— Вечером я накинул на себя свой парадный пиджак, начистил до блеска туфли и отправился в парк. Побродив по нему пару часов, я приметил симпатичную девушку, увлеченно читавшую Булгакова. Я сел напротив неё, стал ждать, когда она закончит эту трапезу, не хотел отвлекать её от столь хорошего занятия. Солнце начало понемногу опускаться, читать стало неудобно. За то время, пока она была увлечена книгой, я успел тщательно изучить всю её; убедится в отсутствии кольца, заготовить ряд комплиментов. Дальше дело техники, неловкое приветствие, приглашение на неторопливую прогулку вдоль озера и… ночью я уже с ней.

— Думаю, в ту ночь она ожидала большего. Такой романтичный вечер просто был обязан завершиться великолепным сексом. Знаешь, девушки чувствуют этот… опыт. Если в течении вечера молодой человек тактичен и обходителен, значит он повидал достаточно женщин на своем веку, такой мужчина может научить их чему-то новому ночью. И эта молодая, красивая девушка тоже так думала. Но чем ближе мы были к моменту истины, то ради чего всё это затевалось, тем больше мне хотелось уйти, нет, убежать от неё, бросить, оставить всё как есть, ведь пару комплиментов и объятья, тем более не искреннее — это же еще не измена. Но ровно в тот момент, когда я принял решение, нет, это был не импульс, а обдуманное решение, ровно в тот момент, она пронзила меня поцелуем и не оставила мне шансов.

— На утро я вернулся домой, в нашу съемную комнату. Жена не спала, сидела на диване, сжимая подушку. — Где ты был?

— На работе. Коллега попросил подменить неожиданно.

— Телефон? Почему не отвечал?

— Он меня застал врасплох. Я не успел его зарядить.

Она смотрела мне в глаза, ожидая от меня признания. Я стоял и не понимал как себя вести в такой ситуации. Я никогда не сталкивался с этим. Если бы я тогда понимал, что мне дают шанс признаться, чтобы снять камень с души. Если бы я понимал, что это день после свадьбы, что мы еще и года вместе не живем, что она не принимает это близко к сердцу — я бы сказал все, что мог сказать. Но, увы, я не нашёл в себе смелости, не поддался импульсу вывалить на неё всю эту грязную правду.

— Будешь завтракать? — спросила она. — Буду — ответил я.

Марк резко изменился в лице, по нему видно, что он начал испытывать сильно волнение, его правый глаз начал непроизвольно моргать.

— Друг мой, сравни два этих порыва. Оба они были искренние, у них одинаковая мотивация и возникли они спонтанно. Но один сделал меня лучше, подарил мне прекрасную жену… А другой… Другой приводит меня к нервному срыву, гложет меня, делает мне плохо. Как же так?

— А ты не находишь, что разница между женитьбой и изменой все-таки прослеживается?

— Хорошо, будь по твоему. Предположим, жена у меня оказалась редкостной сукой, а та, с которой я ей изменял — прекрасная девушка. И что же? Не изменив ей, не уйдя к другой, я был бы обречен на жизнь под её гнётом, на жалкое, но правильно с точки зрения морали, существование.

— Убедился? Тут раз на раз не приходится. Что-то делает меня и мою жизнь лучше и ярче, а что-то создает проблемы, вынуждает меня обманывать близких людей. Заставляет меня быть в этом злосчастном месте, в окружении таких же как и я, запутавшихся людей.

Он явно искал оправдание совершенному поступку. Я был достаточно пьян и не был готов с ним вступать в спор, тем более видя как на него давит эта тема, я хотел скорее его поддержать, чем упрекать.

*Марк достал сигарету и закурил*

В дальнейшем разговор сменил вектор развития. Почувствовав опустошенность, Марк начал её заполнять, расспрашивая меня о моей жизни. Спустя час такой беседы, он отметил, что живу я весьма скучно и беззаботно, но делал это без упрёка или зависти.

— Критический взгляд на жизнь — вещь, которая выделяет тебя, это очень полезная вещь. Живешь ты так, как комфортно, в первую очередь, тебе, но переставая находить в своей жизни недостатки, вещи, которые ты бы хотел исправить — являются первым звонком о том, что она (жизнь) перестает иметь смысл. — говорил Марк, подводя итог нашему разговору.

По выходе из бара, Марк предложил подбросить меня до дома. Я и не знал, что он водит мотоцикл. На работу он ездил на непримечательном Форд Фокусе, а тут перед мной предстал мощный, пёстрый японец (прим. мотоцикл японской марки).

Ранняя осень предрасполагала к неторопливой прогулке на своих двоих, собственно, именно так я пришёл на нашу встречу, но после того как мы вышли из заведения, уже моросил мелкий дождь, я решил не испытывать удачи и принял его предложение.

Эту поездку я запомнил надолго! Мы мчали с огромной скоростью, игнорировали цвета светофора и другие правила дорожного движения. При этом я не мог назвать Марка психом. Да, он нарушил десятки правил в тот день, но у меня сложилось впечатление, что он полностью контролировал ситуацию. Знаете, это как перейти дорогу на красный свет при отсутствии трафика. Кто в этой ситуации идиот? Тот кто рискует своей жизнью нарушая правило или тот кто тратит жизнь на бессмысленные предосторожности? Безусловно, он нарушал правила куда серьезнее, но его уверенность и концентрация давали понять — он знает, что делает.

После той поездки я долго думал, зачем он так ехал? Он хотел произвести на меня какое-то впечатление или он ездит так всегда? Встретившись еще пару раз после этого, он также отвозил меня до дома, но был уже более спокойным и аккуратным. Думаю, тогда, в первый раз, он хотел привести яркий пример, подкрепляющий его слова об импульсивности.

При наших последующих встречах я старался понять, что испытывает Марк, когда совершает действия под влиянием импульса. Первоначально я полагал, что его состояние в эти моменты схоже с аффектом. Я ошибался. Он боится. Когда мы неслись на огромной скорости по мокрой дороги — он боялся больше моего! А вы когда-нибудь боялись? Конечно же, Вы боялись. Боялись, что не выполните годовой отчет; что не сдадите экзамен; что Ваши чувства к человеку останутся безответными. Я могу привести сотни подобных примеров, где всё сводится к одному… Что Вы испытываете после выполнения отчета? Защиты экзамена? Взаимности чувств? Эйфорию. Пожалуй одно из самых ярких человеческих чувств, способное затмить все остальные. Но экзамен случает пару раз в год, годовой отчет раз в год, а взаимный обмен чувствами с человеком и того реже (в идеале — раз в жизни!).

Марк жил по принципу, что эйфория и есть жизнь, а все остальное время мы тратим лишь на существование и осознание этого. Эта позиция способствовала его социальной мобильности. Он всегда шёл на риск и невзирая на неудачи, подобно игроку в казино, который всегда ставит на красное и повышает ставку, зачастую добивался большого успеха. Ведь чем больше риск, чем более сложная и патовая ситуация — тем больше выигрыш и, как следствие, эйфории от этого.


… ЕГО ПРОБЛЕМЫ


Не смотря ни на что, Марк до последнего оставался для меня ярким примером человеческого оптимизма, что было особой редкостью среди тех, с кем я работал. Обычно, люди приходившие в компанию старались ярко себя преподнести, сделать акцент на своих лучших качествах, отличиться в том, за что другие не брались. Но вот, проходит полгода, пара-тройка корпоративов, человек привыкает к серой массе и становится её частью.

В первую очередь меняется его внешний вид. Если в первые дни перед нами предстаёт человек, одетый в солидный костюм, с учётом современных трендов моды и с какой-то изюминкой в образе, то в последствие он начинает позволять себе приходит в вещах мятых и неопрятных. Затем страдает мимика — улыбка сменяется на вечно недовольную гримасу. В конце концов, дело доходит и до отношения человека к делу; всё чаще можно заметить как он приходит на работу не заниматься чем-то полезным, а ищет способ избавиться от всякой нагрузки.
Я считаю, что весь этот театр, который устраивается в начале карьерного пути, для того, чтобы завоевать уважение коллектива, но по мере общения с этими людьми, вскрываются их недостатки, вещи с которыми наш новобранец мириться не желает, так, завоевав наше уважение, он потерял его по отношению к нам.
Марк в этом вопросе отличителен, я предполагаю, потому что он не уважал из нас никого. Никого, кроме себя. И именно такой подход позволял ему изо дня в день следить за тем во что он одет, что говорит и делает. Схожую мысль можно адресовать и в сторону его оптимизма. Он был важен именно для него самого, это была та вещь, которая поддерживала в нём силы жить. Не скрою, поддерживала она не только его, но и многих других, кто со временем этот оптимизм утратил.
Все те люди, с которыми я работал, были на заднем плане Марка, вся их неряшливость, невоспитанность и бестактность меркла на его фоне и за счёт этого, наш коллектив выглядел здоровым. Подобно организму, со своими природными изъянами, иногда обостренной хандрой, особенно в период накала отношений между людьми, но здоровым, а если точнее — живым … Живым!

Тем большее беспокойство вызывало у меня то, что с Марком становилось что-то не так. Жизненно важный орган выходил из строя, а вместе с ним и весь организм понемногу начинал умирать.

Сейчас, прокрутив эту историю в своей голове несколько сот раз, я могу сказать, где она берет своё начало и где имеет конец.
Марк всегда стремился к самосовершенствованию. Это было стержнем его образа, то, на чём зиждился его оптимизм и уважение к самому себе. Если мы говорим про настоящие или будущие время, это — потрясающий задаток. С ним он совершенствовал себя во всех сферах; стремился стать умнее, почерпнуть максимум знаний; сильнее, бросая различные спортивные вызовы организму; социально-мобильнее — улучшая свои навыки общения. Но если речь идёт о времени прошедшем, вещах и поступках уже совершенных, которые мы не в состоянии исправить — тут начинаются серьезные проблемы.

Представьте себя художником, рисующим прекрасную картину. Ваша картина окончена примерно наполовину. В процессе создания Вы уже осознаете всё великолепие запечатленное на холсте, свою гениальность, понимаете, что данная работа — труд всей Вашей жизни. Как вдруг, в углу, где еще ничего не написано появляется отчётливо видное чёрное пятно. Его невозможно стереть, всё что Вам под силу — игнорировать, либо обыграть его. Сначала, Вы стараетесь не обращать внимание на него, но чем ближе картина к завершению, тем больше Вы осознаете тот факт, что чёрное пятно способно все испортить. Приняв решение включить черное пятно как часть картины Вы понимаете, что картина потеряла часть своей уникальности, ведь черное пятно там не потому что Вы этого захотели. Более того, из этого пятна вырос целый сюжет, которому не было места на холсте. Вдумайтесь, это лишь небольшая точка, в углу картины. Сейчас, если Вы перфекционист, будет особенно больно. Представьте, что чем ближе картина к завершению, тем всё чаще и чаще пятна появляются на ней, их размеры всё больше и больше, и в конечном счёте огромное черное пятно образуется прямо посередине холста.

Помните наш первый разговор с Марков в баре? Я обратил внимание в нём на две детали. То как он говорил о том, что важно подмечать за собой недостатки и исправлять их, иначе жизнь теряет смысл и то, как он описывал свою измену супруге. Мои выводы не подкреплены его словами, но, готов поспорить, что в этот треклятый бар он начал ходить как раз после той истории. Почему она так сильно запала в душу? Я думаю, что он впервые поступил неразумно по отношению к близкому человека, а не к себе. Конечно, он и раньше мог совершить что-то такое, за что ему в последствие было стыдно и неприятно перед самим собой, но этот конфликт решался в его голове. Что же мы имеем теперь? … Марк старался забыться, не придавать этому событию никакого значения, но каждый раз, когда в нём просыпался художник, рисующий картину собственной жизни, мельком пробегая по холсту, он натыкался на это пятно, которое лишало его картину, а вместе с ней и жизнь всякого смысла.

Это было лишь первое черное пятно в углу. Куда больнее было наблюдать как появлялись другие, более крупные.

В один наш неоновый вечер Марк был особенно растерян.

— Что с тобой, дружище? На тебе лица нет.

— Я не могу так жить. Я ненавижу чувства неопределенности, я всегда стремлюсь от него уйти, убежать, принять какое-то решение. И неважно, будет оно правильным или нет.

— Эта ситуация с изменой. Черт… Как же меня достало, что мне не верят… Что ко мне нет никакого доверия.

— И стоит понимать, что это побудило тебя на какое-то действие… Оно уже свершилось

*Марк немного посверлил взглядом стену, отпил из бокала свой коктейль и начал своей небольшой, но волнительный рассказ*

— Да. *делает паузу на второй глоток*. Свершилось.

— Это все моя ебучая импульсивность. Больше всего в жизни я боюсь, что это решение — импульсивность. Нет, даже не так. Еще больше я боюсь, что эта импульсивность, которая пойдет ко мне во вред.

— Я в очередной раз проснулся раньше неё. Снова лежал на спине, пробивая своим взглядом потолок и посреди простраций тех мысли, что витали в тот момент в моей голове, одна, резко вырвалась за грань нормали. На секунду я стал одержим родившейся идеей. Я разбудил её, как делаю это обычно, нежным поцелуем в щеку, но на этот раз это было несколько раньше обычного и предложил её скрасить начало рабочей недели. Она быстро подхватила инициативу, но, когда все подходило к концу я поддался ранее оглашенному импульсу и… сделал то, что сделал.

— Марк… Ты верно шутишь? Старина, неужели ты станешь папой?

— Ты, как всегда, все быстро улавливаешь, друг. Да, именно так. Еще несколько месяцев счастливой супружеской жизни и, вот, Upgrade, наступит жизнь полноценно-семейная.

— Вы говорили с ней после этого? Что она тебе сказала? Как отнеслась?

— Я сказал ей, что хочу доказать ей, что она играет в моей жизни куда большую роль, чем думает. Я захотел её выделить, среди остальных. Подчеркнуть, что она моя не с точки зрения гражданского права, а с точки зрения права данного нам природного. Первичного права.

— Я вижу растерянность в твоем лице. Что-то не так? О чем ты думаешь? Поделись со мной своими переживаниями.

— Я объяснил зачем, мне это нужно. Она, моя умница, поняла это. Наверное, она ждала от меня этот шаг, пусть и при более спокойных обстоятельствах.

— Честно? Я даже не рассчитывал, что так получится все с первого раза. Думал, предприму попытку, полью бальзам на душу, приглушу чувство вины, и больше пытаться не буду, пока снова не завоют раны. Но, как видишь, судьба распорядилась иначе.

Каким же потерянным он тогда выглядел. Мне было очень его жалко. При всех навыках общения, которыми обладал Марк, он никогда бы не узнал от неё, хотела ли она от него этого ребенка. Он совершил очередной импульсивный поступок, но в этот раз, пожалуй, ставки стали слишком высоки. Это была отправная точка проблем моего друга.

Прелесть его импульсивных действий, была в том, что Марк получал ответ на то, облажался он или нет сразу же после совершенного им поступка. Здесь всё было иначе. Дата в девять месяцев нависла над его головой. Казалось, что изо дня в день ответственность за принятое решение повышалась и повышалась.

Это сильно сказалось на нем; невероятный стресс и давление. Спустя несколько недель, когда я подумал, что все более или менее притихло и сошло на рельсы обыденности, Марк начал жаловаться мне на головные боли, мучившие его по несколько часов. Он буквально перестал из-за них жить. Привычный мне Марк, в глаженной рубашке, с каким-то приободряющем анекдотом и, что самое главное, с улыбкой на лице сменился на обыденного работника офиса. Уставшего, разбитого, и не способного нормально выполнять свою работу.

Я долго уговаривал его сходить к врачу. Меня даже начало тошнить от своей дотошности! Два месяца я бегал за своим другом убеждая, что специалисты помогут. Что боли могут быть связаны с болезнью, а не с жизненными обстоятельствами. Но он все отнекивался, говорил, что врач не решит его душевных проблем, что решение только одно и оно придет к нему через несколько месяцев. Однажды, начальник отдела вызвал его на личную беседу. Он сказал, что остался недоволен работой Марка за последний месяц, что он вкурсе его проблем со здоровьем, отправил его в оплачиваемый отпуск и обязал его посещать врача, под угрозой увольнения.

Черный точки начали заполнять холст Марка, оставляя тем самым неизгладимые отпечатки на его психике.

Что же касается дальнейшего? В период болезни Марка наши встречи плавно сошли на нет и я не знаю, чем он жил всё это время, которое провёл в отпуске. Он так и остался для меня человеком-загадкой, человеком-вспышкой, тем, кто так ярко появился в моей жизни и тот, кто так резко потух и ушёл из неё (моей жизни).


… ЕГО ЖИЗНЬ


Здравствуй, дорогой дневник. Сегодня прошел уже ровно один календарный месяц с тех пор, как меня отправили в мой «бессрочный» отпуск по причинам болезни. Лечение не даёт значительных изменений в лучшую сторону, а потому я пришёл к выводу, что нуждаюсь в чем-то наподобие кратких заметок, где буду давать сводку своему состоянию (моральному и физическому) и просто записывать свои жизненные наблюдения за собой и людьми, окружающими меня. Кто знает, может мне понравиться это занятие и я продолжу в нём описывать уже все подряд, после моего выздоровления? Многие, особенно мужчины, скажут, что это глупое дело. Я же нахожу в этом какую-то свою романтику. Мною было прочитано множество дневников и мемуаров различных политиков и писателей, а с особой любовью я люблю изучать журналы различных известных морских путешественников.

Ну-с, посмотрим, как это будет выглядеть, но мне уже нравиться делать подобного рода записи.


Обдумывание идеи для первой записи у меня заняло около двух дней. Я решил описать, то какие мысли у меня сейчас, касаемо моей болезни. Кто знает, может, если она начнет стремительно прогрессировать, то перечитывание дневника окажет на меня отрезвляющий эффект.

Так вот, я считаю, что болен вовсе не серьезно. Мне даже, отчасти, стыдно, что я приковываю к своей персоне столько внимания, живу за счет своего начальства, не принося взамен ему никакой пользы, при этом не испытываю особо болезненных ощущений. Мое состояние таково, будто бы я очень напряжен. Ну, например, когда много считаешь в уме, на каком-то этапе люди говорят — «голова кипит», вот это — мой случай. Моя голова кипит от утра и до поздней ночи. Я бы не сказал, что это сильно мешает жить, просто заставляет быть сдержанным на эмоции. В таком состоянии легко нагрубить человеку из-за созданного головой раздражения. Как правило, вопрос: А что он сделал? Почему я кричу? или Кто первый повысил тон? успокаивают нрав.

Врачи говорили мне, что скорее всего виной тому хроническая усталость, переутомление, зависимость от социальных сетей и, что по их мнению, самое главное — сбитый режим дня.

Сказано — сделано. Я больше не работаю, ограничил своё пользование интернетом до базовых потребностей и то, от чего отказаться было особенно тяжело — ночные походы в бар подошли к концу, все в угоду регулярному, восьмичасовому, уже позабывшемуся сну.

Я оказался не так прост и, раз уж запись пишется в данный момент, не трудно понять, что смена образа жизни особого эффекта так и не дала. Я продолжаю настаивать на том, что всему виной, тот стресс, который я переживаю из-за происходящего в моей жизни.

Такой уж я человек, что поступаю не всегда осознанно, где-то даже нагло и бездумно. И ладно бы, горе от этих деяний падало только на мою голову. Чего уж греха таить, я совершил много ошибок и идеальным мне уже точно не быть. Но к сожалению, мой принцип «действуй решительно и доверившись сердцу, а там будь что будет», порой, имеет последствия не только на меня, но и на близких мне людей, в этом случае они разыгрывают второстепенную роль в моем театре.

Большего всего ролей в нем сыграла моя супруга. Может показаться, что она — идеальная жизненная спутница, но спешу расстроить, это не так. Она только рада проявлению мной всех этих безумств, видит в этом свой шарм, Было бы куда лучше, если она не давала мне совершать хотя бы часть из того, что я делаю. Но нет, она такая, её заводит мое безрассудство. Иногда мне кажется, что она страдает за себя, меньше, чем я за нее. Наверное, я в целом слишком много страдаю и переживаю в последние время, больше чем когда в своей жизни.

В ближайшее время нашу семью ожидает пополнение. И, видится мне, это и стало причиной той суматохи, что «кипит» в моей голове. Не сложно понять, что поступок этот — зачатие ребенка, еще одна авантюра, родившаяся в моей голове за несколько минут. Поступок, который стал причиной целого ряда рефлексий по этому поводу.

Имею ли я право так спонтанно дарить жизнь новому человеку? Хотел ли он появляться на этот свет? Смогу ли я его любить? А воспитывать?

Как я говорил, все это лишь полбеды. Что касается меня, то вопросы со временем сами каким-то образом находит ответы и решения. Но что по поводу всего думает жена? Каждый божий день я просыпаюсь с мыслью о том, а вдруг, этот ребенок для неё не желанный? Сможет ли она полюбить ребенка, которого, может и не ждала вовсе? С этими же мыслями я и засыпаю. Мне так страшно и беспокойно от всего этого. И вот думаю именно от этого и идут все мои беды, которые пытаются лечить эти врачи. И сколько бы я не называл им час X, когда все мои беды решаться, они лишь отмахивались от меня и заявляют, что необходимо продолжать восстановление организма.


Мое раздражение по отношению к внешнему миру продолжают набирать обороты. Внимание то и дело фокусируется на каких-то мелочах, вроде звука тикающих часов или неисправного, капающего крана, словом сказать, на том, на что ни один любой нормальный человек внимание не обращает.

Раздражение проявляется вспышками гнева. Упомянутые выше часы постигла печальная участь, я что есть силы вмазал прямо по ним. Справедливости ради, это позволило мне выдохнуть и успокоится на какое-то время. Дабы сохранить дом в целости, мной было принято решение пореже появляться в нем. Я начал много времени проводить в городских парках.


Стоит признать задумка была неудачной. В парке многое мне напоминало о тех неправильных вещах, что я делал в своей жизни.

Я согласен с тем, что не существует плохих и хороших поступков. Что все это выдумки общества в котором ты живешь; что сегодня плохие и порицаемые вещи уже завтра могут стать достаточно обыденными и вполне нормальными. Вот, только я, воспитан людьми исключительно консервативными, с высокими моральными планками и потому, вопреки всей моей бунтарской, независящей от общественного мнения, сущности, есть, привитые мне можно сказать насильно рефлексы. Рефлексы на «плохие» поступки, в основном сводящиеся к бесконечному и бесцельному самобичеванию. И потому, там где я переступал черту дозволенного(дозволенность определялось мои родителями), это отражалось в моей памяти с налётом негативных эмоций.

Приходя в этот парк, меня наполняли плохие воспоминания, начинала мучить совесть, мое напряжение повышалось и я снова становился раздраженным. На этот раз гнев был направлен исключительно в мою сторону, я был крайне зол из-за того, что совершенный мной «плохой» поступок сошёл мне с рук.

Из хорошего, я нашёл для себя еще одну цель, в воспитании будущего ребенка. Не давать ему возможности быть в конфликте с самим собой. Он должен быть уверен в себе, в своих действиях. Поступил плохо — прими ответственность, назовись негодяем, поступил хорошо — прими почетные лавры, именуй себя героем. Но не нужно неопределенности; поступок совершенный оставь в прошлом, его уже не изменить, думай о будущем и настоящем, а не прошлом. К сожалению, это то, что я в себе уже никогда не изменю. Эта та вещь, за которую я отношусь с искренним презрением к своим родителям.


Звуки индустриализации начали вызывать у меня сильные головные боли. Они приглушают действительную реальность и мне становится сложно ориентироваться в пространстве. От избыточного напряжения, вечного пощелкивания и писка в голове я вынужден отказаться от одного из главных увлечений моей жизни — моего мотоцикла.

Я в целом начал меньше выбираться в город. Стараюсь без надобности не выходить из дома. Ранее я писал, что дома меня преследует раздражение, но из двух зол (раздражение и головные боли) выбираю меньшее и закрывшись подушкой от посторонних звуков лениво проживаю уже не первый день.


Жену явно не устраивает такой порядок дел, хотя она и старается этого не показывать. Ей очень сложно перестроиться, что еще вчера я лишь приходил домой переночевать, проведя весь день в парке, а уже сегодня я сутки напролет сижу безвылазно дома.

Я очень переживаю за неё, за последний год она стала пожалуй главным человеком в моей жизни. В эти дни, я так хочу стать опорой для неё, показать, что я — отец её ребенка, всегда рядом и готов помочь. Однако все происходит в точности до наоборот. Я, полностью разбитый своей болезнью, провожу время в комнате, купаясь в её заботе и внимание ко мне. Чувство долга обостренно во мне как никогда ранее.

Я думаю сходить в платную поликлинику. Кто знает, может это ускорит процесс и вернет все на свои места?


Посещение клиники дало свои плоды. После долгого и обстоятельного разговора с врачом, мы нашли общий язык. Он почти сразу признал мою правоту в этом вопросе и обозначил стресс — как главную причину моих страданий. Дабы снизить то напряжение в котором я живу, он прописал мне обезболивающее, а также, на случай, когда «плохие» мысли лезут в голову и одолевают меня, он выдал мне рецепт на антидепрессант, однако, дал мне настоятельный совет, прибегать к использованию антидепрессанта только в крайнем случае и лишь в строго установленной, небольшой дозе.


Черная полоса в моей жизни медленно подходит к концу и, кажется, потребность в ведении этого дневника медленно сходит на нет. Обезболивающее оказались действенным и быстрым методом по подавлению всего негатива, что рождается в голове. А в моменты его отсутствия я могу снова полностью отдаваться жизни. Последние время я провожу исключительно с женой, она ушла в декретный отпуск и мы, словно переживаем вторую молодость (хех, хотя кто отменял первую?), снова ходя с ней на различный видные мероприятия, устраивая свидания в безумных местах и ввязываясь в самые различные авантюры. Как же мне этого не хватало!


Прошло уже так много с момента последней записи, я и не думал, что придется снова возвращаться к дневнику. Однако, произошедшее, достаточно важно для моего здоровья и отметка здесь, лишним явно не будет. Осталось немногим меньше месяца до ожидаемого срока родов. Они к слову, не обещают быть легкими. Я всячески окружил жену поддержкой, морально готовлю её к становлению матери и выражаю уверенность в том, что из меня выйдет отличный отец. Тем не менее нервы шалят с каждым днем все сильнее и сильнее. Забирая её вчера с женской консультации, за рулем я почувствовал сильное напряжение. На этот раз обезболивающее не помогло и я с трудом довез её до дома. Это первый раз, когда лекарство не помогло. Решив, что это случай крайне показательный, я решил не играть с судьбой и купил выписанные по рецепту антидепрессанты. Приму их при следующем случае, когда обезболивающее не поможет.


Осталось две недели до дня икс. Настроение у моей жены постоянно ругается, ей становится очень сложно угодить, мы начинаем ссорится на каждой мелочи. В один из таких конфликтов она сильно надавила на мои больные точки, касаемо необдуманности с моей стороны этого зачатия. И пусть она потом многократно извинялась, я не смог выдержать этого удара и принял антидепрессант. Он дал поразительный эффект! Я оказался в том мире, о котором всегда мечтал. В мире, где нет плохого и хорошего, где совершенные мной поступки не несут в себе гнетущий негативные эмоции. Я наконец-то смог успокоить свое самобичевание и взглянуть на происходящие с позитивом. Это невероятно ощущение можно сравнить с чувством исполненной детской мечты.

Важное замечание! Как оказалось, у антидепрессантов есть сильный побочный эффект. После того, как действие психатропа прекращается на мозг, жесткая действительность бьет тебе по голове и этот удар оказывается для тебя полной неожиданностью. Это была самая сильная боль, которую я переносил в своей жизни. В один момент вспоминается все плохое, мрачное и неприятное. Ты вспоминаешь всех людей, которым делал больно. Это происходит не просто по щелчку, это сопутствует сильные удары в висках, подобно молнии, ярким и болезненным. Моя голова трещала и разрывалась еще целые сутки.


А перешагиваю через свое здоровье, и дабы не выводить на нервы в столь неподходящее время жену, я изо дня в день начал пить антидепрессанты, отдаляя момент конца действия препарата новой дозой. Надеюсь, я переживу итоговое препаратное похмелье.


День ИКС настал.

Настал на неделю раньше чем планировалось.

Не смотря на предостережения врачей, именно сейчас, в этой суматохи и сумбуре, я понимаю, что искреннее рад этому импульсу. Рад, тому что происходило ранее в моей жизни, рад тому что происходит сейчас и буду радоваться этому в будущем и вдохновлять своей радостной улыбкой каждого, кто придет ко мне за советом и помощью, как на протяжении последнего года делала моя супруга.

Нет времени продолжать описывать переполняющие голову эмоции, думаю, идеальным решением будет подвести итог этому сгустку эмоций за именем «дневник болезни» после успешно завершенных родов.

До скорого дневник…


… ЕГО ГИБЕЛЬ.


Будильник.

Любимая мелодия на нем медленно превращается в набор раздражающих звуков, будящих и отрывающих меня от сна каждое утро.

Кофе.

Кофе без сахара.

Напиток, пробуждающий меня, согревающий в этой холодной квартире, показывающий мне свое богатство вкуса.

Жена.

Любимая.

Вынужденная просыпаться так рано, дабы приготовить мне вкусный завтрак из двух яиц и бекона.

Я.

Начинаю свое шествие на работу, после выходных.

Иногда мою голову посещают такие детские и наивные мысли, которые даже стыдно произносить в обществе взрослых людей.

Я, человек, далекий от каких-либо религиозных конфессий и в целом не имеющий четко сформированного мировоззрения (поверьте, нас таких много), несмотря на это, я часто задаю сам себе вопрос — в чем замысел моей жизни?

Прочитав мое изречение выше Вы можете легко понять, что жизнь моя скучна и лишена всякого интереса. Многие события в ней повторяются изо дня в день. И все же, она, моя спокойная и размеренная жизнь, мне нравится. Я чувствую удовлетворение от того, что знаю, где я завтра проснусь, во сколько, что я буду есть на завтрак и какие передо мной задачи ставит будущий день.

В какой-то момент, ко мне пришло осознание. В нашем мире, есть творцы, а есть те, кто эти творения внимает и хранит память о них. Есть люди, пишущие историю, а есть те, кто ее записывает. И ведь согласитесь, роли их примерно равнозначны. Какой смысл от исторического события, если его никто не запомнил, не описал и память о нём утратилась с течением лет?

Эта было первое размышление, давшее начал другим. Повторюсь, мысль о собственном замысле возникает рано или поздно у каждого. Здесь важно то, даст ли она свои плоды, найдет ли человек применение данной идеи?

После определения самого себя как носителя информации я задал сам себе вопрос, а кому вообще интересен быт офисного клерка? Ответ на него нашелся немногим позже.

Скажите, Вам было бы интересно почитать про быт древних греков, римлян, египтян? Ведь, даже если бы они были абсолютными посредственностями, сама эпоха добавляет интереса к их существованию. Сквозь их жалкую и никчемную жизнь, мы способны узнать о том, кем являлись действительно великие люди (они же те самые творцы).

Я начал писать, записывать все происходящие в моей жизни. Сотни однотипных листов, забитые одинаковыми жизненными изречениями уже начали подталкивать меня на мысль о бесцельности моего занятие.

Но с течением времени я стал замечать одну яркую деталь, одного человека, который выбивался за рамки общего контекста моей писанины.

Им был — Марк.

Я нашел свой объект для изучения, я проводил в его компании каждую пятницу, внимал каждое его слово, старался не отставать от него, подогревать беседу каким-либо жарким спором и параллельно слушать и писать, писать и слушать.

Я думал, что Марк — тот самый творец, пришедшийся на мой век, а я летописец, миссия которого описать все, начиная от его быта, заканчивая его нравом.

И все бы было так если бы не одно но.

В какой-то момент он выпал из моей жизни. Заболел.

На время его лечения мои заметки снова приобрели уже знакомый серый окрас, перестали отличаться друг от друга и непринужденно начали вводить меня в депрессию. Тем не менее я тешил себя мыслью о том, что мой творец истории скоро поправиться и у меня опять появиться повод писать; писать и жить.

Но дни все шли и шли, наступила серая и еще более однотипная зима, мой мир окончательно слился в единую палитру серого. Я бросил делать записи, за неимением желания.

И все же один день во всей этой палитре приобрел свой цвет, отличный от серого.

Этот день не было каким-то исключительным от других. Среднестатистический вторник, со все той же мелодией на будильнике, тем же горячим напитком и той же любимой женщиной.
Погода?

Была сильная метель, плохая видимость. Из дома не было совершенно никакого желания выбираться, а сделав первый шаг в сторону работы, появилось ожидаемое желание поскорее до неё добраться. Простояв в пробке какое-то время, я несколько опоздал на работу и, несмотря на легкое покрикивание шефа, в чем-то даже остался доволен. Разнообразие как-никак.

Особенным этот день стал в десятом часу. Двери офиса расхлопнулись и на его пороге встал, долгожданный нами Марк. Моментально поднялась суматоха, радостные возгласы, какие-то дружеские и приветливые фразы. Не знаю, чувствовал ли только я это, или это было заметно всем, но он мне казался жутко потерянным. Мнимо, фальшиво, едва-едва он натягивал улыбку на свое лицо. Невнятно поздоровавшись и поблагодарив всех, он сказал, что он пришел не на долго, что ему нужно взять что-то в своем кабинете, и затем он нас снова покинет. Он попросил не обращать и не смущать его нашим вниманием и продолжить заниматься своими вещами.

Тем не менее я был просто обязан подойти к этому человеку, хотел он того или нет. Я приблизился в сторону к нему, в глаза сразу бросился его неряшливый вид, я ни разу не видел его в таком обличие, от него ужасно пахло, будто какой-то … фармацевтикой. А еще этот взгляд! Впервые на моей памяти он избегал прямого зрительного контакта.

— Марк…. Дружище… Дорогой. Не сочти за навязчивость, я вижу, видок у тебя не из лучших. Но послушай…

*он начал сторониться меня*

— Марк, ну не чуди. Я все понимаю. Мне без разницы что с тобой. Для меня ты все тот же, что и раньше. Эй, Марки, ну, чего ты? Не хочешь говорить, дай я хотя бы взгляну на тебя. Мы же не виделись целую вечность.

Я проявлял все те чувства обходительности и общительности так не свойственные мне. Я переступал через себя, но я чувствовал долг, вставший перед мной за этого человека.

Я все-таки поймал с ним контакт глазами. Я впервые испытал такое ощущение. Будто бы я хищник, который загнал свою добычу в угол и теперь, мы оба знаем чем это все закончится. С этим взглядом жертвы он все же произнес несколько слов:

— Я должен кое-что сделать. Не припятствуй мне. Пожалуйста.

Это звучало как просьба, как мольба, как раскаянье. Мог ли я преграждать ему дорогу к кабинету после такого? Думаю, нет.

Я сел обратно за свой стол, но мои мысли были далеки от работы. Я перебирал в голове идеи о том, сколько нового можно записать о своем творце, о том, как много событий, которых не знает история, с ним произошло. Я думал-думал-думал… и вдруг, когда стрелка часов достигла десяти, раздался душераздирающий крик. Крик, сделавший этот день поистине особенным. Именно благодаря ему он приобретет в палитре свой цвет и цвет этот будет черный.

Я был в числе первых кто ворвался к нему в кабинет, в котором передо мной предстала картина мертвого товарища. В его голове торчало шило, из виска обильно лилась кровь. Зрелище завораживало! Но больше всего привлекал внимание и одновременно с этим пугал его взгляд. Он был потерян, будто бы кричал, смотрите на меня, я не знал как жить эту жизнь, я пускал её на самотек и вот где я сейчас, сижу в кресле собственного кабинета, умерщвленный острой иглой, торчащей в голове. Одумайтесь люди, найдите себе смысл, или рано или поздно вы сядете на мое место. Именно это я читал в нем, при первом взгляде в его глаза. Ну и кто теперь был хищник?

Что случилось?

Супруга Марка скончалась при родах вместе с новорожденным ребенком.

Марк взял вину за её гибель и гибель только что появившегося на свет младенца на свои плечи. Несмотря на уговоры врачей остаться в больнице на какое-то время, прийти в себя, он отказался и вернулся домой. Дома он лег на постель, уткнувшись лицом в подушку и начал взахлеб рыдать. Проснувшись на утро его настигло сильнейшее похмелье от принятых антидепрессантов. Все описанные им ранее симптомы настигли его разом вместе с появившимися новыми. В таком состоянии он набросал пару заметок на компьютере к тем, что были оставлены им ранее и отправился на работу.

В своих записях он говорит, о том, что его жизнь испорчена и уже никогда не выйдет на правильное русло, он называет себя слабым человеком, не способным продолжать жизнь, полную самобичевания и угнетения, однако, актом своего публичного самоубийства он хочет показать другим людям, к чему способна привести жизнь, полная риска и случайностей, импульсов и инстинктов. Он пишет: «Смотрите на меня! Смотрите и запоминайте как не стоит жить. Люди! Все, кто увидят, узнают или прочтут обо мне, пусть это послужит Вам уроком. Я никогда не хотел умирать именно вот так, путем осознанного акта. Тем более не хотелось делать это публично. Но раз уж моя жизнь в одночасье лишилась смысла, я хотя бы использую это для того, чтобы показать Вам, как можно ярче, к чему приводит подобная безответственность». Также он перечислил небольшой список людей, в числе которых был и я, которым оставил небольшие напутствия, пожелания и глубокие извинения. В конце текста он ссылается на сильную боль в правой височной части, цитирую: «Меня словно ударяет молния, раскатистая, как трезубец, она проходит сквозь мою голову, причиняя мне неистовую боль».

Мое знакомство с Марком подошло к концу. Придя вечером домой, я перечитал все то, что накопилось за время общения с ним. С комом в горле я осознал, что с его гибелью пали и мои мечты великого наблюдателя. Марк не стал творцом, а я тем, кто был свидетелем его творений. Потому я удалил все то, что записывал об этом человеке, все свои заметки, все записи наших разговоров, все, где он упоминался хоть единожды. А потом я открыл свой ноутбук и с нуля написал историю моего знакомство с ним, по тем эпизодам, которые ярче всего отразились в моей памяти. Этот рассказ о тебе Марк, он для тебя, хоть ты его уже и не прочтешь. Покойся с миром, мой дорогой, заблудший и усопший, друг.

Следите за моим творчеством на странице профиля. Или в сообществе: vk.com/paulus_writes