БОЛЬШОЕ РУКОПОЖАТИЕ
"Царь, очень приятно, царь, очень приятно…"
(Из кинофильма)
Итак, ЗУБЫ и АПТ успешно (или с грехом пополам) проведены. Первый комиссарский экзамен выдержан (или завален). Две большие группы детей вновь воссоединяются в толпу, толпу, которая уже удивлена и с любопытством и тревогой ожидает: «чё будет». А мы продолжаем подбрасывать свои творческие находки, не давая перевести дух. Скоро всех ждет РЕЧЬ СТАРШЕГО КОМИССАРА, затем распределение по отрядам и далее по плану. Но сначала – вот этот симпатичный пустячок.
БОЛЬШОЕ РУКОПОЖАТИЕ – это ритуальчик, позволяющий каждому ребенку и комиссару, пожать друг другу руки, а заодно и взглянуть в глаза. Должно пройти весело, простенько, со вкусом. Да, блажен методист, родивший сложную, многоходовую разработку, но трижды славен будь, озаряемый идеями таких вот прелестных штучек. Ведь, в самом деле, попробуй вот так вот запросто подойди к незнакомому человеку и скажи пару слов. А в условиях игры – пожалуйста. Ты подарил сто улыбок и получил взамен столько же. Приятно ведь.
Проходит так. Все участники сбора, как дети, так и комиссары, выстраиваются на какой-нибудь аллее в одну большущую шеренгу. На правом фланге – все комиссары, за ними – все дети. Как только Дежурный комиссар всех выстроит (скорее всего, при этом он охрипнет), БОЛЬШОЕ РУКОПОЖАТИЕ начинается.
Дежурный комиссар, стоящий в шеренге первым, разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет вдоль шеренги, пожимая всем руки и говоря разные приятные слова типа: «Добро пожаловать на сбор!», «Безумно счастлив!», «В полночь у душевой» и тому подобное. Вслед за ним стартует второй комиссар, третий… (то есть комиссары подают пример) потом дети… и таким образом, все двигаются, все пожимают руки всем и говорят друг другу приятные слова (или глупости, что, увы, бывает нередко).
Дежурный же комиссар, пожав последнюю руку, ведет колонну за собой туда, где сцена, туда, где будет произнесена историческая РЕЧЬ СТАРШЕГО КОМИССАРА.
ИГРЫ НА ЗНАКОМСТВО
"А звали его… э-э… Полуэкт… Полуэкт ибн Полэктович…"
(А. и Б.Стругацкие)
И вот комиссар остается один на один со своим отрядом. Всё. Началось. Как-то оно всё сложится?.. Пойдет – не пойдет, сумею – не сумею… Но эти восхитительные переживания уже не имеют к нам прямого отношения; наше дело – методическое, мы показываем конечную цель, рисуем маршрут, снабжаем советами, а уж все дорожные приключения – это доля Отрядного комиссара. И первый шаг на этом трудном и прекрасном пути – ИГРЫ НА ЗНАКОМСТВО.
Здесь цель простая – запомнить имена друг друга и размяться перед дальней творческой дорогой. ИГРЫ НА ЗНАКОМСТВО широко освещены в обширной вожатской литературе, и здесь мне добавить нечего. Это и «Снежный ком», и «Ветер дует в сторону», а также «Кисочки», «Поменяемся именами», «Одеяло», «Бинго», «А я еду, а я тоже, а я заяц» и многие другие штучки. Для запоминания имен все они хороши. Впрочем, если этой литературы вы не найдете, обратитесь к опытным вожатым. Опытные вожатые отличаются от неопытных тем, что знают множество игр, песен, сценок, сказок, приколок, кричалок, штучек и танцев. А потому они консервативны и ненавидят все новое. К тому же каждый уважающий себя педотряд непременно имеет свой сайт в Интернете, на ссылках которого доказывается, что именно данный педотряд является самым крутым на свете и именно ему известны высшие секреты лагерной педагогики. И общеизвестные игры «на знакомство», «на сплочение» и «на развитие» там, как правило, выложены. Так что смело набирайте в любой поисковой системе слово «педотряд» и все найдете.
Вообще-то я никогда не вмешивался в дела Отрядных комиссаров и сроду не позволял себе нагрянуть в какой-нибудь отряд без приглашения. (Хотя черта с два дождешься от этих эгоистов-собственников приглашения хотя бы на один ВЕЧЕРНИЙ ОГОНЕК.) Этот труд предназначен для методистов, старших вожатых и педотрядов в целом. Отряд – это святая обитель, где всем правит Отрядный комиссар, которому нужно безраздельно и во всем доверять. В конечном итоге, успех сбора решают не планы и методисты, а инициатива, творчество и сила обаяния тех, кто день и ночь со своим отрядом. Мы – методисты (народ плечистый), проделав огромную и кропотливую работу по планированию и организации сбора, начиная с момента ИГР НА ЗНАКОМСТВО, практически отдыхаем. Вся многотрудная работа ложится на Отрядных, которым низкий поклон от меня и нежная любовь от детей.
Ладно уж, приведу одну игру на знакомство.
Успеть вспомнить
КОМИССАР. А теперь пусть каждый назовет свое имя и ласковую рифму к своему имени. Например я – Иван-таракан.
ПЕТЯ. Я – Петька-конфетька.
ЮЛЯ. Я – Юлька-свистулька.
МИША. А я – Мишка-коротышка.
………………………………………………………………………………
КОМИССАР. Спасибо. А теперь я выхожу в центр круга с пластиковой бутылкой в руках. Сейчас я подойду к одному из вас, и в течение трех секунд буду замахиваться над его головой с целью слегка его по этой голове стукнуть. За это время он должен успеть вспомнить хоть чье-то имя и рифму к нему, чтобы избежать удара. Начнем. (Подходит к МИШЕ и начинает медленно замахиваться).
МИША (лихорадочно вспоминая). Ларион-поролон.
КОМИССАР (отменяет удар, подходит к ЛАРИОНУ и начинает медленно замахиваться).
ЛАРИОН (в панике). Э-э… мэ-э… (получает по башке).
КОМИССАР. Не успел вспомнить… Теперь, о, Ларион, бери эту бутылку, становись в круг и вымести на ком-нибудь свою обиду.
ЛАРИОН (Подходит к ТАНЕ и начинает медленно замахиваться).
ТАНЯ. Антон-велосипед.
ЛАРИОН (долго думает, но так и не может вспомнить, кто именно АНТОН-ВЕЛОСИПЕД).
КОМИССАР. Он не может вспомнить. Давайте на счет «три» все дружно покажем на Антона-велосипеда. Раз… два… три…
(Все показывают на АНТОНА-ВЕЛОСИПЕДА.)
ЛАРИОН (подходит к нему и медленно замахивается).
АНТОН (спокойно). Люба-не надо грубо…
(Играть, пока весело.)
Некоторые вожатые практикуют следующее: перед тем, как начать ИГРЫ НА ЗНАКОМСТВО, они предлагают каждому подумать над вопросом: как он хочет, чтобы его на этом сборе называли? Многие дети охотно меняют свои имена на эти несколько дней. Почему? Это ведомо только им. Доводилось у некоторых наиболее тонко чувствующих детей наблюдать и трагедии. Помню, как однажды подошла ко мне в полной депрессии девочка, сгоряча сменившая имя Марина на Инейт и сказала: «Вы знаете, с тех пор как я сменила имя, мне кажется, что я не существую!» и горько заплакала. «Постой, постой, – защелкал я в воздухе пальцами, – кому кажется, что ты не существуешь?» «М-мне-е», – растерянно произнесла она и быстро успокоилась.
А день продолжается. В назначенный день и час все спешат на ПНД.
ПНД
"Если товарищ не понимает – объясни, если не хочет понимать – объясни в индивидуальном порядке".
(И.Романов)
Само мероприятие и название родилось из-за двух главных, классических, неизбежных вопросов, которыми раньше дети буквально изводили комиссаров в первый день.
Вопрос первый: «А дискотека сегодня будет?»
Вопрос второй: «А почему?»
Чтобы не озвереть мы и придумали инструктивно-разъяснительное мероприятие ПНД, т.е. Почему Не будет Дискотеки. Сначала цель была примитивной: каждый отряд на пять минут подходит к каждому комиссару и тот снова и снова разъясняет деткам, что дискотеки сегодня не будет по-любому, а желающие быстренько съездить в город за записями и аппаратурой пусть лучше не возвращаются. Но потом мы поняли, что ПНД – гораздо более ценная методическая вещь, чем мы предполагали ранее. Это наглядное введение в сбор, попытка дать детям потренироваться, на своей коже почувствовать те или иные его стороны. Дело это как для детей, так и для комиссаров может быть весьма утомительное, но необходимое, без него никак нельзя.
Отряд с маршрутным листом ходит по «станциям» с разными названиями и там получает на данную тему разъяснение или легкую тренировочку.
Обращаю внимание продвинутых вожатых на отсутствие в маршрутном листе станции «Законы и традиции сбора». Все эти вполне богоугодные заповеди («Закон ноль-ноль», «Закон поднятой руки», «Традиция доброго отношения к людям и песням» и т.д.), рожденные во фрунзенских коммунах, являются либо пустыми декларациями в пустопорожней вожатской суете вместо работы, либо таки действующими правилами на сборах с псевдо-демократией. Дети якобы сами принимают эти «законы» и по ним живут.
Хочу напомнить: у нас с вами сбор тоталитарный с абсолютной диктатурой Старшего комиссара. Все происходит так, как скажет он, а потому все правила поведения утверждаются им единолично. В чем разница между деспотией в стране и диктатурой Старшего комиссара на сборе? При деспотии в стране всякого несогласного могут посадить в тюрьму или убить, а при диктатуре Старшего комиссара на сборе – ко всякому неисполняющему правила, Старший комиссар может потерять интерес и прекратить с ним общаться. А чтобы не отряды не опаздывали никогда и никуда – я просто один раз спрашиваю, как бы себя: «Не понимаю. Зачем мне нужны комиссары, у которых отряды опаздывают?»
Словом, каждому отряду вручается маршрутный лист. В нем точно указано, во сколько и куда отряд должен подойти. Самое интересное, что отряды ходят сами, без комиссаров. И это правильно.
Маршрутный лист
ОТРЯД № _______
Время Название Место Кто ведет
12.30 – 12.40 История сборовского движения Эстрада
12.40 – 12.50 Все творчески? Беседка
12.50 – 13.00 Наши песни Волейбольная площадка
13.00 – 13.10 Правила игры Площадка
13.10 – 13.20 Наши приколы У главных ворот
Итак, в 12.30 отряд № ______ прибывает на эстраду, где его ждет комиссар Миша – ведущий станции «История сборовского движения».
Комиссар Миша здоровается с отрядом и заявляет, что, наверное, этот отряд получится неудачным, потому что:
а). Опоздали на 11 секунд;
б). Вид самый затрапезный;
в). Не смотрят соколами;
г). Не шибко весело и творчески подошли и отрапортовали.
Затем ближайшие 10 минут он уже серьезно рассказывает о том, откуда пошло сборовское движение, основные этапы его развития в нашей области, о том, как образовался данный педотряд, о пути эволюции его педагогических взглядов. Словом, дает краткую историческую справку.
На станции «Все творчески?» комиссар Наташа все 10 минут рассуждает о том, почему в названии стоит вопросительный знак. Во времена Иванова, т.е. в эпоху ортодоксального коммунарства был закон: «Все – творчески, иначе – зачем?» Наташа поясняет, что у нас на сборе «творчески» не значит «извращенчески». Картошку можно просто почистить, без всяких конкурсов на самый смешной клубень и последующим концертом-ромашкой, а помыть в столовой полы вполне достаточно просто с песнями и прибаутками без устраивания шоу «Мисс уборщица». Подобные штучки могут иногда скрашивать прозаические реалии монотонной физической работы, но и в таковой есть ценность преодоления: «терпи и делай, потому что надо».
А вот что касается работы истинно творческой, то здесь мы будем беспощадно требовательны. Мы не потерпим заимствованных шуток и заскорузлых приемов дешевого успеха; у нас запрещены пародии на телепередачи, кривляющиеся парни в платьях с подложенными грудями (женские роли у нас будут играть только девочки, а то, что изображено на следующем фото – мы видеть не должны);
Ммы не потерпим девиц в рыжих париках, изображающих Пугачеву; нам противны синхробуффонады и переделки «Красной шапочки»; мы опозорим всякого, кто будет шутковать на темы наркотиков, сексуальных меньшинств или эстонцев со смешным акцентом. Все вышеперечисленное относится к категории обывательской пошлости в духе юмориста Петросяна. Мы будем вам аплодировать, если для творческого осмысления вы будете брать материал из жизни, а не из телевидения. Школьная и студенческая самодеятельность на 99 процентов состоит именно из такого репертуара. И что интересно, стоит только все это жестко запретить, то выясняется, что придумывать и иметь подлинный успех не так уж трудно. Каждый сбор рожается множество настоящих шедевров творчества, начиная от ритуалов, речевок и заканчивая спектаклями и полотнами. Творите, пробуйте, ошибайтесь, но только сами, пожалуйста, без воровства и паразитирования на телевидении под видом пародии.
На «Песенной» станции находится песенный комиссар Гена с гитарой. Он объясняет подошедшему отряду: то, что они слушали и пели до сих пор – это, конечно, искусство, но здесь на сборе, все будут петь песни совсем другие. Это так называемые авторские, лагерные песни. Все они проверены временем и поэтому, безусловно, являются выдающимися образцами современной песенной поэзии.
Поются эти песни в орлятском кругу или сидя у костра. Далее Гена выстраивает отряд в орлятский круг «мальчик-девочка» и поет вместе с отрядом несколько «песен-повторюшек». (Это такие песни, в которых каждая строчка повторяется два раза. Поэтому петь их можно сразу, не разучивая. Например, песня «Землю обмотали тоненькие нити» из к\ф «Семь стариков и одна девушка» – типичная песня-повторюшка.) В заключение Гена заявляет, что ежедневно, хочет ли кто этого или не очень, все дети будут разучивать по три-четыре песни и без этого никак сбора не получится. Увильнуть от этого дела не выйдет ни у кого, даже у самых опытных мастеров симулирования болезней. Учить песни противно, но петь их потом в орлятском кругу – редчайшее эстетическое наслаждение.
Вспоминается еще одна «традиция» старого коммунарства: «Песня учится и поется до конца». Хоть налет вражеской авиации, а допоем до последней строчки. Не согласен я. Вот начали песню, а она не попала под настроение, что делать? По-моему, лучше не наказывать себя ради «прынцыпа», а честно сказать: «Эта не пошла, давайте лучше споем «Я скачу верхом на еже». Пение в отличие от чистки котлов (или разучивания песен) – есть удовольствие, а не обязаловка.
Станция «Правила игры» не терпит шуточек, вранья и неискренности. Здесь надо однозначно дать понять, что правила поведения и моменты режима разумны и необременительны. Соблюдать их совсем несложно, и если найдется ребенок, не сумевший соблюсти такие пустяки, то зачем нам на сборе такой слабак? Сбор – это ежесекундная, напряженная творческая работа и никто не имеет права от нее отлынивать.
Для лиц, сделавших хотя бы глоток пива, покинувших территорию лагеря без ведома комиссара, допустивших грубое, а тем более нецензурное высказывание, не существует правила «на первый раз простим».
Наш опыт показывает, что, сколько не предупреждай, сколько не приводи примеров – все равно найдется дурачок, который, едва закроются двери спальни, раскроет сумку и скажет: «Ну что, пацаны, давайте за знакомство?» Такие «орлы» уже ранним утром улетят от нас в далекие края.
Ей богу, надо видеть это шоу утром второго дня, когда нарушители изгоняются со сбора. Сколько слез, мольбы, истерик, как жалко и неприглядно выглядят вчерашние герои бутылки и стакана. Никогда, никогда, никогда не внимайте мольбам о прощении! И если в этом вопросе милосердие стучится в ваши сердца, то не исключено, что вы (страшно подумать!) – интеллигент.
Я помню одного мальчика, который во время военной игры сорвал с девочки погон, стукнул ее слегка кулаком в нос и сказал: «Свободна!» Через полчаса был свободен он сам. Как плакал этот здоровый парень, как он вымаливал у этой девочки прощение, и как она сама просила за него… Два дюжих охранника не могли посадить этого подростка в машину: он цеплялся за телеграфные столбы, орал и драл руками траву. Ко мне подошла делегация отряда и стала брать его на поруки, перечисляя неоценимые заслуги этого мальчика перед отрядом и сбором. Но у меня все время стояла перед глазами его бесконечно довольная физиономия, и звучала в ушах та интонация, когда он сказал: «Свободна!» Жестоким быть трудно, но необходимо. Закон суров, но это закон. Хам и драчун уехал. Через двадцать минут о нем уже никто не вспоминал.
Представляю, с каким ужасом читают эти строки мои коллеги – сторонники методов «отказа от режима», «ненасилия над личностью», «индивидуального подхода» и «свободы выбора». Дорогие собратья по борьбе с подростками! Я буквально горой стою за эти методы и желаю вам педагогических удач. Но шутка в том, что в педагогистике абсолютной истины не существует. Знаю, что у вас большой опыт работы с детьми «по-другому» и в доказательство вы можете предъявить гору восторженных писем от детей и их родителей. Но на вашу гору у меня найдется своя и ничуть не меньше вашей. Просто не читайте дальше – и вам будет легче.
«Каждый человек по-своему прав… А по-моему – нет». (А.Кнышев)
О курении.
Тут тоже хорошо бы обойтись без вранья. Многие комиссары курят. И делать вид, что это не так, будет нечестно. Я лично, как человек не дымящий, обычно своим подопечным говорю следующее:
«Не будем скрывать, уважаемые дети, что эта гнусная привычка – привычка миллионов. Эти миллионы находятся в непреодолимой физической зависимости от наркотика по имени Никотин. Среди влипнувших в эту гадость есть и несколько ваших комиссаров. Им помочь уже нельзя, ибо бывших курильщиков не бывает. Но я никогда не поверю, что кто-то из вас в 14 лет уже деградировал, как законченный наркоман. Поэтому вопрос, когда и где вы будете выделываться друг перед другом искусством дымопускания, меня совершенно не волнует. Никаких перекуров у нас не будет, и отлучка из отряда по этому поводу – непростительное преступление. А если кто из вас уже «подсел» так, что и часа не может без этой дряни, то он уже законченный наркоман, а с наркоманами нам работать скучно. Так что курите, если желание раздирает вас, но только в свободное время, которого не будет».
«Наши приколы» – это веселые ритуалы, игры, кричалки, которые так украшают лагерную жизнь, освобождают от стеснения и комплексов, являются отличным средством для спаивания отряда. Хорошо, если некоторые из них родились и живут именно в недрах данного педотряда. Общеизвестные штучки приводить тоже можно, но если нет своих находок, то вы – плохой педотряд. Много чего из этого арсенала хранит моя вожатская память. Например, песенка-игра «Ты называла меня пупсиком» уже не один год является нашей любимой приколкой, и придумали ее сами дети. Она развивает способности к расширению активного словарного запаса. Отряд становится в орлятский круг и поет на любой мотив, следующий текст:
ОТРЯД.
Ты называла меня пупсиком,
Пупсиком, пупсиком.
Ты называла меня пупсиком –
Так и зови!
Ты называла меня…
ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК (придумывает слово).
Чайником!
ОТРЯД (подхватывает).
Чайником, чайником,
Ты называла меня чайником,
Так и зови.
Ты называла меня…
ВТОРАЯ ДЕВОЧКА (вдохновенно).
Плинтусом!
ОТРЯД (подхватывает).
Плинтусом, плинтусом,
Ты называла меня плинтусом,
Так и зови.
Ты называла меня… (и т.д.)
Ну, уж если прошедши ПНД – кто-нибудь из деток пожалуется, что ему что-то не объяснили, то я увольняюсь.
Так как воспитываемый контингент после всего вышеописанного бывает сильно утомлен, то по окончании ПНД наконец-то можно позволить ребятам познакомиться со своими койками, переодеться (ура!), умыться и прочая, прочая… Да и обед скоро.
После обеда отряду дается два часа, чтобы он провел у себя КТД и подготовился к ЛИНЕЙКЕ ОТКРЫТИЯ.