Я захожу на его страницу Вконтакте в последний раз. Это уже стало моим ритуалом — проверять страницу напоследок.
Просматриваю стену. Стихи великих поэтов, цитаты классиков, отрывки из философских трактатов и фотографии — всё отражает его боль, страдания, ненависть к себе; всё направлено на то, чтобы заманить потерянную душу в сети. Он — отшельник, изгой. Ты утопаешь в его эмоциях, сопереживаешь, видишь отражение собственной несчастной и никчемной жизни в любой фразе Камю, Сартра, Достоевского, Ницше. А затем смотришь в эти большие карие глаза, в которых сквозит отчаяние и грусть, но не замечаешь холодный блеск, спрятанный за экраном монитора. Ты влюбляешься в тщательно созданный образ, а потом…
Он написал мне первым, и, само собой, не банальное «привет. как дела?», ведь этот парень давно знает, как правильно вести игру, вот только он не был в курсе, что игроки иногда могут поменяться местами.
Переписка длилась несколько недель. Мы общались часами, словно давние знакомые. Порой, мне приходилось одергивать себя, повторять, что все это лишь игра, и снова надевать маску. Я не стала ждать и сама попросила о встрече. Договорились на следующий день, поэтому мне пришлось лететь самолетом. Нельзя было допустить, чтобы он узнал правду — по легенде я жила в его городе. Вот она — кульминация двух месяцев.
Встреча прошла немного не так, как я ожидала, но в этом деле никогда не выходит предугадать все моменты. Главное, мне удалось попасть в его логово, и я смогла выбраться оттуда живой. Последнее, что он видел перед смертью, — моё лицо и стоявшие позади меня емкости со своими трофеями — кожей, снятой с лиц предыдущих девушек.
Меня отвлекает звук телевизора. Оборачиваюсь и вижу, что включен новостной канал. Делаю громче.
«…Начальник уголовной полиции разводит руками и никак не комментирует прекращение похищений молодых девушек.
Напоминаем вам, что за два года было похищено 9 девушек в возрасте от 16 до 23 лет. Ни одна из них до сих пор не найдена. Последней пропавшей была 20-летняя Екатерина. 13 апреля 2019 года она отправилась в бар на встречу с подругой. Больше ее никто не видел. Новых инцидентов пока не происходило. Надеемся…»
Найти его оказалось довольно просто. Я легко обнаружила основное связующее звено. Почти все девушки состояли в одной закрытой группе — месте, где потерянные души искали пристанище, искали понимания, утешения и капельку тепла, а нашли свою смерть.
Я выключаю телек и возвращаюсь к просмотру страницы. Еще раз внимательно разглядываю его лицо, вспоминая, как оно выглядело, когда было искажено ненавистью, удивлением и обреченностью. Потом бросаю взгляд на самую важную информацию — дату его смерти: «заходил 1 авг 12:19», и выхожу из сети.