Все сборы закончены. Закуплены продукты на неделю.
- Неужели мы всё это съедим? – недоумеваю я, глядя на Ванечку.
- Старик! Это минимум! Ещё станем заказывать тем, кто позже приедет. – со смехом отвечает мне друг, и усаживается в пассажирское кресло моего автомобиля.
Я выруливаю со стоянки, и беру курс на северо-восток города. Везу Ванечку домой, а после поеду в деревню к маме. Завтра с утра, за мною приедут друзья, и мы выдвигаемся в приключенческий тур.
Это придуманный Ванечкой отдых в начале августа. В преддверии открытия охоты на утку, мы заезжаем и встаём лагерем на берегу реки Десна. Песчаная коса на изгибе реки, великолепное место для стоянки на неделю. Для рыбаков есть отличные места, ямы где обитают лещи, сомы. По самой акватории гуляет щука, судак, окунь.
У охотников свой интерес, за полосой прибрежного ивняка, шикарный луг, с болотцами, озерками где в камышах и гнездятся выводки дикой утки.
Для отдыхающих пьяниц, вроде меня, совсем раздолье! «Утром выпил – день свободен!». Палатка на берегу реки, кухонный деревянный стол на десять персон, под брезентовым навесом, и с закрывающимися фалдами, на случай дождя. Баллон с газом и двухкомфорочная плита к нему. «Наливай да пей!». Ванечка придумал всё это, так сказать идею претворил в жизнь. Уже после, отдых на «Карасёвке», так называлось это место в народе, превратился и оброс некими невероятными «прибомбасами».
По центру пляжа стоит пятиметровый шест, на котором реет стяг. По белому полотнищу огромный карась, а вокруг него вычурными литерами «КАРАСЁВКА – БИЧ». Это Юрка придумал. Он вообще силён на всякие такие штуки. Юрка, очень интересная личность. Силён до невообразимости. Если он закрутит болты на колёсах автомобиля, только к нему и приезжай их откручивать. Была с ним одна история, это так, для зарисовки…
Завёл он себе щенка немецкой овчарки. Щенок дурной, ещё в процессе воспитания. Его основное состояние – игривость. Реагирует на всякий раздражитель. Неспешным, прогулочным шагом выгуливал Юра своего питомца по парку. На скамейке расположилась ватага юношей лет по семнадцать. Было их человек девять. От безделья маются, да прохожих задирают. Увидев щенка на поводке, кто-то из толпы, затявкал тонким голосом.
- Ребята, не дразните собаку, - обратился Юра к молодёжи.
В ответ ему были ухмылки да смешки. Только Юрий продолжил движение, ему в спину снова: «Тяв-тяв-тяв!». Щенок, знамо дело реагирует, с поводка рвётся.
Юра остановился и развернувшись к веселящимся задирам, сходу определил кто у них заводила.
- Парни! Вы себе ищете приключений на задницу? Поверьте, на слово, найдёте!
Ответом был дружный хохот от подростков-переростков.
Юра, передал поводок товарищу, с которым они совершали выгул щенка, а сам двинулся к скамейке где группировались юнцы. Подойдя к ним вплотную, он взял в захват шею лидера, первым и указательным пальцем, но не придушивая, а поднимая того за основание нижней челюсти. Жертва и опомнится не успела, как ноги оторвались от земли, а остальные замерли в недоумении.
- Я же вас по-человечески просил, не дразнить собаку! – с укоризной в голосе обратился он к притихшей ватаге. После чего опустил мальчишку на землю, и развернувшись, не спеша пошёл к ожидавшему товарищу. За спиной у него была немая сцена. Как говорил Юркин товарищ, рты, от удивления, были открыты у всех кроме одного, которого Юрка поднимал на пальцах правой кисти.
Первым к песчаному берегу пришёл Ванечка. У него катер «Прогресс», на моторе. Они с Михалычем вышли от лодочной базы, и петляли по руслу реки, добрых полтора часа. Катер гружён пожитками, скарбом для отдыха. Причалив, стали разгружать тщательно уложенное, приготовленное загодя. Катер нужно освобождать, так как основная компания прибудет на противоположный, обрывистый берег, и Ванечка станет курсировать туда-сюда, по акватории, перетаскивая продукты, людей, и прочую утварь так необходимую на период стоянки лагеря.
Колонна из трёх автомобилей двигается по заливному лугу. Сашка идёт впереди, на своей «ВАЗовской шестёрке», Воробей и я двигаемся на его универсале «Жигули», второй модели. Автомобиль видавший в своём жизненном пути такое, что иное заморское авто-изделие, зависло, или скорее всего, померло от механического инфаркта. Но «очумелые ручки» Сашки, всегда готовы выдумать для ремонта невиданный фортель, после чего жизнь автомобиля продлевается до следующего «пит-стопа».
Замыкает авто-колону туристического автопробега, Юрка на «Рено-дача». Это аналог русской версии «Рено-логан». Неторопливость в движении вызвана состоянием луговой дороги. Местами она разбита тракторами, которые особо не церемонятся, и разбивают суглинок луга, взрыхляя податливый грунт и образуя глубокую колейность, явно не заботясь о паломниках за рыбацкой удачей, изматывающих своих шоссейных железных лошадок, изысками экстремального вождения, да преодоления грязевых луговых низин.
Не один, да и не два раза, приходилось помогать, автомобилям в продвижении к намеченной финишной точке «большого маршрута». Но, совместными усилиями мы вырвались из плена воды и грязи. Подкатив к высокому обрывистому берегу, водители, не сговариваясь, будто по команде, взорвали округу разноголосием звуковых автомобильных сигналов.
Ванечка уже спешил к катеру, и через три минуты отходил от песчаного противоположного берега. Нос катера рассекал водяную гладь реки, оглашая чарующую тишину, рёвом «Вихря». Через несколько минут, нос уже врезается в глинистый берег, я швартую судно канатом и металлическим штырём в неподатливый грунт. Босые ноги скользят по глине, и под дружный хохот, столичный доктор оказывается в воде.
- Димка! Ну зачем? – негодует Ванечка, - Лучше бы я сам!
- Старик! Я же не специально…- оправдываюсь перед другом я.
- Как тебя мокрого перевозить? Пойдёшь на «носу» катера.
- Нет вопросов, товарищ капитан! – отшучиваюсь я.
- Майор! – поправляет меня Ванечка.
- Я тебе не про воинское звание…
- А, ну понятно!
- Парни! – обращается он к прибывшим и гогочущим на берегу в виду произошедшего, - Зачем вы ему наливали спиртное? Он же теперь проходу никому не даст! У него у трезвого, рот не закрывается, а с пьяну, он такое нести будет! – сокрушался Ванечка.
- Дружочек ты мой ненаглядный! Я так соскучился по тебе! А ты меня вот как встречаешь! Гадина ты редкая!
- Ну, что я вам говорил? – смеялся Ваня, обращаясь ко всем, - Это он ещё изъясняется литературным языком, но после нескольких порций спиртного, он его забудет, и всех окрасит нелицеприятными эпитетами…
За несколько рейсов мы переправились на место стоянки. Почти три часа обустраивали лагерь, строили навес над столом, а это основное место тусовки, по сему подходили к задаче основательно. Поставлена палатка для продуктов, установлен газовый баллон, плита к нему. Расставлены палатки для ночлега.
К 17-00 всё готово, и Юрка призывает всех на официальное открытие. У флагштока собираемся, встаём по кругу, и под пламенные речи Юрки, который и поднимает флаг «Карасёвка-Бич», кричим громогласное, раскатистое «УРА».
Сезон отдыха открыт! Неделя отрешения от цивилизации, забот, проблем, информации, авто-заторов, обязанностей и обязательств, авралов на работе, ночных звонков от пациентов с просьбой помочь, решить, вылечить, оказать давление, навести справки…
Всё это опрокинуто и забыто на неделю отчаянного отдыха, где есть палящее солнце, разогретый песок, крепкий наваристый чай, из кипячёной речной воды, придающей напитку особый, неповторимый и ни с чем не сравнимый вкус. Вечерний костёр, горластые песни под гитару, плеск речной воды, ночное созерцание звёзд на антраците августовского неба. Трезвонящий колокольчик на кончике спиннинга, будоражащий воображение рыбака. Борьба с добычей из холодных ям реки, когда шнур звенит от напряжения, а удилище изгибается и трещит фрикцион на катушке. Ты изводишься на крики и взывания о помощи товарищам, а они несутся со всех ног, влетая в воду с подсаком, ожидая, когда жертва, прибывающая на крючке, устанет, и позволит себя подвести к берегу.
Вот и в этот год, почти все вырвались из мирской рутины и примчались к настоящему. Тому, о чем станешь вспоминать в промозглые осенние вечера. То, что согреет в февральскую стужу, окатив тебя приятным воспоминанием. А когда тебе станет совсем невмоготу от мартовской хандры, то именно эти ночи, проведённые на песчаной косе «Карасёвка-Бич», выдернут тебя из цепких лап тоски и сплина, дав тебе исключительную дозу целебных феромонов счастья, позволяя сбросить с себя липкое состояние депрессии. Встанешь твёрдо на ноги, и сам себе прикажешь: «Соберись, тряпка!». А ведь «соберёшься», при этом, точно, горы свернёшь!
Солнце прячется за горизонт. Вечер окутывает наши разгоряченные за день тела, вожделенной прохладой. Наступает режим полноценного отдыха. Всё что нужно по хозяйственной части в лагере сделано. Спиннинги выстроились в ряд по береговой линии. Шнуры натянуты, колокольчики подвешены. Ожидание поклёвки, а то и самого улова, скрашивает ужин. На столе разложены съестные припасы из дома. В первый день готовить не принято. Если только пожарить мясо на быстро сооруженном одноразовом мангале. Огурцы, помидоры, сало, колбаса, варёное куриное яйцо. Самым основным табу на реке, это рыба. Ни в коем случаи нельзя привезти на рыбалку рыбу. Копченую, соленую, вяленую, консервированную. Такой горе-рыбак будет изгнан из лагеря, предан анафеме рыбацкого братства. Случаи такие бывали, но не в нашем коллективе.
Выстраиваются эмалированные кружки на столе. Бутылка с огненной водой в руках «банкующего», и первый тост за «Карасёвка- Бич». Все дружно кричат ура, и выпив содержимое кружек, принимаются за трапезу.
Первая порция спиртного врывается по пищеводу в желудок, создавая в нём комфорт и абсолютное желание повторить на «бис».
- Кружки! – призывает «банкующий», и одобрительный гул проносится над столом.
Из бутылки льётся «оковитая», и десяток рук тянется к эмалированным «бокалам».
- Парни! – берёт слово Ванечка, - Прошу всех выпить за нас. За то, что мы находим в году эту неделю. За общение и прекрасный отдых!
Дружное одобрение и стук кружек над столом. Через несколько минут голоса становятся громче, рассказчики словоохотливее, репликанты вносят позитив и разухабистость в истории. Чуть споров на те или иные события в жизни, и третий тост за тех, кто уже не сможет приехать на рыбалку. Стихают разговоры.
- Давайте выпьем за Тосика. Настоящий был мужик, рыбак, Человек.
Толик был отличным парнем, как говорится – «Свой, в доску!». Жил, работал, дружил, рыбачил, любил с неимоверным азартом. У него получалось оставаться простым Человеком, даже в весьма сложных жизненных ситуациях. Специфика его службы, а Толик был подполковником, не откладывала на нём печати в обычной жизни. Он не позволял себе «барствовать», ставить своё личное «Я», выше товарищества. Погиб в автомобильной аварии. В это долго не хотелось верить, но что поделать…
Выпили не чокаясь, и стали вспоминать помянутого. Думаю, он нам был благодарен, и с небес смотрел на нас, радуясь.
Ужин плавно перетекал в фуршет. Вот уже и фонари зажгли под навесом. Ванечка взял в руки гитару и под нежный перебор серебряных струн, к реке сошла песня:
«Когда усталость валит с ног, и спится на ходу…
Когда молчит дверной звонок, и чай не греет…».
Бархат Ванечкиного баритона, вкрадчиво пересказывает под гитарный аккорд, «Гавроша», что написал А.Розенбаум.
«Голуби воркуют, - слышишь? Сделаю шаг!
На согретой тёплой крыше старый чердак.
И мурашки по спине, мальчик маленький в окне,
Улыбнётся мне!».
Это просто фантастика! Ванечка поёт эту песню с такой душой, с таким неподдельным азартом. На ум приходит одна мысль: «Счастье не может поместиться в банковский счёт, или евроремонт квартиры. Счастье складывается из настоящего, то что наполняет твою душу, а не желудок.
Смолкли последние дрожащие звуки гитарных струн. Благодарственные хлопки в ладоши, - «Очень круто! Старик, умеешь ты сделать красиво!».
Ванечка профессионал. Музыкант от Бога. Дирижер оркестра, выдумщик, аранжировщик, композитор - Маэстро!
Я смотрю на друга во все глаза. Казалось бы, - всё о нём знаю и ведаю. Тайн у нас друг от друга нет, да и быть не может. Нам и говорить то особо не нужно. Сколько раз бывало сядем рядом и молчим. В этом молчание и есть весь разговор, разговор по душам. Вот такая Дружба у нас с Ванечкой. Дружба родственных душ.
Ванечка передаёт гитару мне и я, обняв её фигуристый стан, укладываю её на бедро. Привычно ложатся пальцы на гриф, вжимая струны в ля-минор. Скрипуче вздрагивает мой голос, но душа просит вакханалии:
«Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!
Гоп-стоп! Ты много на себя взяла!».
Дружно подхватила компания застольный хит. Публика разогретая спиртным, одурманенная первым днём свободы от обязательств, расписаний, колебаний в принятии решений требовала высвободить накопившееся за год. Это накопившееся высвобождалось из душной герметичной коробки, взмывало в темнеющее небо, где и обеззараживалось, становилось пустым и никчемным. Личность вырывалась из общепринятых рамок поведения. «Я», подстрекаемое алкоголем, выносило на поверхность залежи балласта сокровенного, того, что не покажешь коллегам, приятелям, знакомым. Но здесь все свои! Глупостей сделать не позволят, а коли человек хватил лишку, не совладал с «зелёным змием», обязательно снесут бренное тело в палатку, где и успокоится индивидуум до утра. Товарищество относится к такому событию с абсолютным пониманием. На этом фоне даже легенда возникла о «Карасёвском снайпере».
Её рассказал, а может и придумал, Сашка. Душа старого рыбака спускалась на грешную землю, и выслеживала нерадивых «рыбачков», которые отдавали предпочтения не рыбной ловле, а вкушению алкоголя. В первый день он всем прощал сии предпочтения, а вот в последующие, беспощадно «урабатывал» сластотерпцев Бахуса.
До сиих экзистов ещё далеко! Вечер ещё только в разгаре и «бокалы» выстраиваются в шеренги, а очередной тостующий распространяет своей речью признания в любви к собравшимся.
- Парни! – окрик с реки заставляет нас обратить внимание на судёнышко, что идёт на вёслах против течения. У вас сети стоят?
- Нет! - хором отвечаем мы.
- Спасибо! С приездом вас! – общепринятая рыбацкая вежливость, этикет, деонтология, корпоративность. Называйте это, как хотите, но на рыбалке все равны. Нет должностей, регалий, званий.
- А вы куда? На сома? – выспрашивает Юрка рыбаков, идущих на «утёнке» (маленькая, обычно 2-х местная складывающаяся лодка).
- Пойдём квоком работать! (Квок – специальное устройство, имитирующее удары хвостом по воде самки сома. Таким образом, самка призывает самца на оплодотворении икры).
- Удачи вам!
- Спасибо! – всё тише доносится от удаляющегося судёнышка.
- Это соседи, - говорит Воробей, - Я, когда за шестом для флага, в ивняк ходил, видел, что они лагерь разбивали.
- Это «пожарные», Цыпа, Шапик, Витя… Там ещё к ним гости приедут. – добавил Ванечка, - Я на рынке с Виктором виделся, он мне говорил, что тоже к выезду готовятся.
В темноте, звякнул, а после тревожно забился колокольчик на одном из спиннингов. Сашка сорвался с места, и в пять прыжков оказался у кромки воды. Ловко совершив подсечку, стал выматывать шнур на катушку.
- Фонарь нести? – с интересом вопрошал Юрка.
- Неси фонарь и бери подсак! – потребовал помощи Сашка.
Юра включил налобный фонарь и пошёл к берегу. Подсак стоял на одной из подставок у прибрежной линии.
Мы молча наблюдали за действиями товарищей. Ни в коем случаи нельзя ничего спрашивать в этот момент. Просто жди результат, если позовут на помощь – повинуйся. Сам не подходи, не напрашивайся. Сорвётся добыча, весь гнев рыбака будет направлен на тебя.
Юра уже стоял в воде по колено, подсак опущен в воду в ожидании корректировки действий от Сашки.
- Юра! Подводи подсак под него. Да, точно. Поднимаю! – Сашка поднимал спиннинг вверх, удилище гнулось, но усилия были не напрасны, и Юрка подоткнул кольцо подсака под бренное тело жертвы.
- Есть! – закричал Юрка на весь берег, вытаскивая рыбину на песок.
Мы как по команде спустились к месту события.
- Сом! – резюмирует Сашка, колдуя над снастью, пытаясь высвободить крючок, но без корнцанга, это сделать проблематично, и Ванечка идёт к катеру, где в дерматиновой аптечке хранится инструментарий для извлечения крючка из пасти добычи.
- Думаю, что в нем не менее двух килограммов, - делится своим умозаключением Михалыч, взвешивая сома на руках.
- На кукан его посадим до утра, -предложил Ванечка, доставая из футляра приспособление для сохранения или переноса рыбы. Ловко зацепив крюк через пасть, где в мягкой части подрезал ножом отверстие, и зацепил за нижнюю челюсть трофея. Шнур привязанный через петлю к кукану, насадили другим концом на колышек и обвязали тот страховочной петлёй.
Рыба была спущена в воду и была до утра в полной сохранности.
- Шикарный зверюга! – восторженно шептал я, дивуясь на трофей.
Через пять минут все снова были за столом, восхищаясь речным подарком, поздравляя Сашку и Юрку с хладнокровным профессионализмом справившиеся с такой приятной и почётной миссией.
Сашка всё ещё колдовал с фонарём у расставленных спиннингов, а по деревянной крышке стола, выстраивались кружки.
- За первую добычу! Дай Бог, не последнюю! – хмельное разноголосие слетало в реку, отражалось от воды и летело в соседний берег, где утопало в нескошенных травах заливного луга.
Гогот из-за стола, распугал даже летучих мышей. Это Воробей травил очередную байку о нерадивых покупателях. Воробей мелкий предприниматель. Жизнь заставила идти в торговлю, хотя особого желания у него не было, да, впрочем, и выбора.
Внимание захватил следующий персонаж. Это Олежка. Занятный малый, худосочен, среднего роста. В последние годы, они с женой успешно развивали свой бизнес, Олежка немножко стал «обрастать жирком». Это ни в коем случаи не сарказм!
Олежка прибыл в лагерь позже всех, и уже принял внутрь несколько «штрафных» кружек, хотя никто особо на этой процедуре не настаивал, но парень сам изъявлял желание. «Снайпер», уже взял его на прицел, оставалось только нажать на спусковой крючок. Рассудок уже мутнел, глаза выдавали его состояние. Он взмахивал головою, пытаясь сопротивляться сонливости. Громко смеялся и шутил не впопад. Олежка вообще не злоблив и не агрессивен. Более раскован, весел, непредсказуем.
- Олег! – обращается к нему Юрка, - Давай я тебя спать отведу.
- Я ещё не собираюсь ложиться! – со смехом отвечает Олег.
- Ты за собою убирать собираешься? – спрашивает Юрка. Перед Олегом была алюминиевая миска, в которую он складывал огрызки от огурцов, кости от куриных крыльев, и прочий мусор от съестного.
- Мне не положено! – парировал Олег, - Я на отдыхе! – при этом заливался пьяным смехом.
- Да? Это за какие заслуги такие почести у тебя? – с неподдельной издёвкой и интересом спрашивал Юра.
- Я бизнесмен! У меня отдых… Это, ну как там на английском? Юра, ты знаешь!
- Я-то знаю! А вот ты похоже забыл, что за собою нужно убрать со стола.
- Во! – кричит Олежка, - У меня всё включено!
Дружный хохот взорвал уже ночную темноту берега реки. Эхом отозвался в далеке, и улетел дальше по течению.
Юрка молча сгрёб весь мусор со стола в миску Олега и отнёс к мусорному пакету. Вычистил миску и пошёл к реке, где тщательно вымыл как миску, так и ложку. После этого пришёл к столу и обратился к Олегу.
- Завтра, за мною убираешь и моешь посуду ты, бизнесмен!
-Юрчик! Не вопрос! Ты же мой друг! – пьяной улыбкой расплывался Олежка.
Из кустов что ограждали наш бивуак от луга, вышли три фигуры и направились к столу, освещаемому двумя фонарями.
- Доброго вечера, соседи! – приветствовал всех один и поставил бутылку водки на стол. После чего стали обмениваться рукопожатиями.
- Визит вежливости? – спрашивал Воробей.
- Конечно! – отвечал кто-то из троих, усаживаясь на свободное место за стол.
- Мы то думали, что вы ещё распаковываетесь, и не идём, чтобы не мешать обустраиваться! – оправдывался Ваня.
Соседи тоже каждый год приезжают, да и вообще все знакомы друг с другом не первый день.
- Да мы особо и не разбирали ещё. Так, только палатку для ночлега поставили, а завтра решили основательно с утра поработать. Двое на лодке на сома пошли.
- Мы видели их. Они нас про сети спрашивали, чтобы при проходе не порвать.
- Ну и правильно!
Алкоголь уже пили каждый как считал нужным. Посему, с гостями выпивал Ванечка, Димон, Воробей и я. Михалыч с Сашкой сидели на берегу у костра, а Юрка сгрёб Олежку в охапку и понёс бренное тело в палатку. Олег пытался протестовать, но это ему слабо удавалось.
Ещё поговорили с гостями и выпив ещё по порции алкоголя, те засобирались к себе в лагерь. Проводив их, мы с Ванечкой остались у стола одни.
- Ты где будешь ночевать? В палатке? – спрашивал меня друг.
- Ну да! – отвечал я.
- Если хочешь, давай в катере поспим. – предлагал Ванечка.
- Ой, нет! – смеялся я.
-Чего ты?
- Так ты храпишь как танк!
- А ты, не храпишь?
- Храплю Ванечка! Ещё как храплю! Но я храплю на вдохе. Ты же, дружочек, храпишь искушено! Твой храп, это фуги органа! Коли его записать, да чуть скорректировать, так сказать придать креативности в соответствии с музыкальным рядом, это же за деньги можно продавать!
- А может ты и прав, старик! Отличная мысль!
По реке двигалась весельная лодка. Это были рыбаки-соседи, что ходили на сома квоком. Они причалили к берегу, и с гордостью демонстрировали трофей. Гордится было чем! За лодкой, на капроновом шнуре они тащили за собою почти двухметровое бревно. Этим бревном оказался сом. Это была особь на 17 кг, как выяснилось позже. У Ванечки в катере и рулетка нашлась и кантер до 20 кг.
Поздравляя удачливых рыбаков с настоящей удачей, неподдельно радовались возможности прикоснуться к настоящему старожилу реки. Когда те «встали на весло», желали им удачи и всяческих благ, провожая суденышко, тащившее за собою огромное бревно – рыбацкий приз.
Время уже было позднее, и на скоро прибравшись на территории столования, принялись располагаться на ночлег.
Костёр выхватывал из темноты силуэты, при поднимавшемся пламени очерчивал палатки. Это было занятное зрелище, ибо нестабильное пламя изменяло форму, то вырывая предмет из темноты, то позволяя мраку спрятать основное, оставляя очертания. Такая игра занимала, позволяла спокойно созерцать действие, и в тоже время не отвлекала от раздумий.
Юрка и Димон расположились в шезлонгах и о чем-то тихо переговаривались. Они кумовья. Кто у кого крестил ребёнка я не помню, но их дружба очень схожа на нашу с Ванечкой. Юрка курил кальян, Димон рассматривал звёзды, и рассказывал Юрке что-то из курса астрономии. Юрка продолжал выпускать клубы дыма, а рокотание воды в колбе кальяна, будто согласительное «угу», на рассказ собеседника.
В сон я провалился моментально. День был наполнен событиями, открытиями, алкогольными возлияниями, различным позитивом. Сновидения отсутствовали, и около четырёх утра, я проснулся в полной боевой готовности к новым свершениям. Выполз из палатки, ощущая во рту всю «прелесть», вчерашних излишеств, посмотрел на догорающий костёр и скукоженную фигуру Юрчика в шезлонге. Он спрятал голову в глубокий капюшон, и почти свернулся в калачик, крепко обхватив себя руками.
Оглядевшись на берегу, обратил внимание, что несколько спиннингов были вымотаны, и снасти безжизненно висели в начинавшемся утреннем тумане, что клубился над рекой, таким себе немым укором пьяным рыбакам. В воде, возле вчерашнего 2-х килограммового сома, в рыбацком длинном садке туннельного типа, плавали три леща, и несколько подлещиков.
«Вот почему Юрка спал в шезлонге» - осенила меня мысль, и я благодарственно смотрел на спящего Юрку.
- Юра! – тронул я товарища за плечо, - Ты бы в палатку шёл. Отдохни хоть пару часов, я посижу, подежурю.
- А, это ты док… - Юрка распахнул красные от бессонницы глаза, и потёр их ладонями, - Сколько времени?
- Четыре утра, вернее пятый час.
- Блин! Замерз как собака… - определился Юрка и снова прикрыл веки, и тут будто что вспомнил, резко встал с шезлонга и тихим заговорщицким голосом поведал мне свой план утренней затеи.
Юрка предлагал нашего сома перенести к лагерю соседей, а их 17-ти килограммового красавца перетащить по воде к нам.
- Юра! – взмолился я, зная Юркину натуру, уж если чего втемяшит себе в мозг, ни за что не откажется от затеи, - Они же с ружьями прибегут на разборки.
- Ну и что! – парировал спокойно сумасброд, - У нас тоже ружья имеются!
- Ну ты и чокнутый, - резюмировал я.
- Да не дрейфь, док! Это же будет шутка! Мы его им и отдадим.
- Ну, в общем… - задумался я на пару секунд, - А, давай!
Во мне проснулся авантюрист и мы с Юркой вытащили своего сома и уложили в подсачек вместе с капроновым шнуром.
Быстрым шагом направились к лагерю соседей, а это если идти по берегу, было метров четыреста. Подойдя к бивуаку пожарных, мы убедились в абсолютном покое и безлюдии.
Неспешно, но при этом ловко, привязали к мощному столбу у воды своего сома, а трофей соседей, повели по воде к своей стоянке. Юрка аккуратно брёл по воде, и сом послушно двигался за ним. Складывалось впечатление, что это радивый хозяин, в утреннем тумане, что ярился над водой, выгуливает питомца.
От этой мысли, во мне бушевала стихия хохота, но усилием воли я подавил в себе желание ржать. Через пять минут операция «Подмена», завершилась благополучно, и я пошёл к кухне, где и принялся варить кофе нам с Юркой.
Джезвы конечно не было, и я принялся за приготовление напитка в обычном ковше. Процесс варки кофе, для многих утомителен, требующий терпения и концентрации внимания, посему иные предпочитают свежесваренному напитку, эрзац. Сублимированный суррогат, напоминающий кофейный напиток, но напрочь лишённый души. Пока я следил за поднимающейся пеной, давал возможность напитку «подышать», Юрка приволок из палатки нарды, и раскрыв доску, принялся расставлять фишки по полю.
Любим мы эту восточную игру. Простота правил, на первый взгляд, выпадение комбинаций на зарах (игровые кубики по-восточному), казалось бы, лишает игрока на влияние фортуны. Но это совсем не так! При правильной расстановке фишек, так сказать тактической составляющей, очень легко можно переломить ход поединка. Юрка побежал за кальяном и стал колдовать над своим пристрастием.
Через пять минут я разливал кофе по кружкам, а Юрец уже пыхтел паровозом, насыщая утреннюю прохладу ароматным дымом. Я тоже закурил сигарилу «Капитан Блэк», и хлебнув кофе бросил зары на доску.
- Шесть – три! – огласил я выпавшую комбинацию.
Юра взял зары в сложенные ракушкой ладошки и потрясая их бросил в игровое поле. Те разметались, ударяясь в борта и застопорились в движении на результате в «шесть – четыре». Юрка довольно хмыкнул и снова сгрёб зары в сложенные ракушкой ладони.
- Экий ты казак! – хмыкнул я в сторону оппонента и затянулся ароматным дымом вишнёвого табака.
Зары высыпались из ладони и выдали результат в комбинации «пять-три». Данная комбинация позволяла Юрке двигать фишку, и тут же перекрывать её, не позволяя мне «выбивать» противника. Это «короткие нарды», и они считаются более интересными и азартными, чем классические «длинные».
- Твой ход! – с чувством удовлетворения от перехваченной инициативы в дебюте партии, спокойно произнёс Юра.
- Ну, дорогой друг! Вы прям, нарываетесь на неприятности! – глаголил я, и швырнул зары перекатом. Комбинация выпала кушевая (когда на игровых кубиках выпадает одинаковое значение), а именно «четыре-четыре».
- Вот как с тобою играть? Тебе же фарт прёт! – в сердцах выговаривал Юрка и бросал зары на игровое поле.
Разговоры за игрой, уничижительные колкости, подтрунивание над соперником, такой же элемент игры. Так сказать, морально-психологическое воздействие на оппонента, которое тоже вносит в игру определённый колорит, возможность сбить соперника с толку, заставив его принять неверное решение и тем самым переломить ход партии. Об этом договариваются соперники заранее, так сказать, до начала баталии, во избежание эксцессов во время самой партии.
- Подозрительно тихо у соседей, - произнёс я, и посмотрел на наручные часы, - Однако 5-50.
- Не проснулись ещё, рыбачки! – в задумчивости выпуская дым изо рта отвечал Юрий.
Вдруг, утреннюю тишину и мерное плескание вод реки, взорвала матерная тирада из лагеря соседей. Мы сразу же отвлеклись от игры и с интересом вслушивались в разноголосие сдобренное крепкими выражениями из которых следовало, что событие, произошедшее во время отдыха, явно выходило за рамки приличий.
- Сейчас к нам прибегут, - спокойно и совершенно без эмоций резюмировал Юрка. Интересно было наблюдать за товарищем, за его «Соломоновым спокойствием». Я восхищался его выдержкой и равновесием.
Из кустов вывалились три человека, это были два рыбака, и тот что приходил к столу с водкой.
- Мужики! У нас сома украли! – на появившихся было больно смотреть. Растерянность, боль, жажда мщения. Всё было на лицах, красочно выражало состояние и решительность в плане розыска преступников.
- Самое интересное, у нас на шнурке какой-то маленький сомик, килограмма на два…
- Ничего себе маленький! – с удивлением и участием спрашивал Юрка, вставая со скамейки.
- Так тот то был на 17 килограмм! – в горячке громко кричал сосед.
- Ну не знаю, - разводил руки Юрка. – А вы на ночь сома покормили? – уставился он на пришедших.
- Чего? –оцепенели они.
- Мы своего покормили в ночь, вроде подрос. А ваш, наверное, без ужина схуднул.
Из палаток уже высовывались головы наших товарищей и пытались вникнуть в суть разговора. Уж если Ванечка высунул голову из катера, и вращал на всех краснющими глазами, то это что-то да значило.
Один из пришедших бросился к привязанному трофею, увидев целого и невредимого альфа-самца, разразился диким гомерическим хохотом. Его примеру последовали и остальные участники представления. Только Юрка, режиссировавший весь этот утренний спектакль, оставался невозмутим к происходящему.
- Я не понял! – обратился он ко мне, - Мы дальше играем или ты сдаёшься?
- Конечно играем! – отвечал я, и мы продолжили, как ни в чем не бывало, партию в нарды.
СНТ Конаково-Химки Август 2019 г.