Сверчок
Часть II
Коллежский секретарь
47
Лицейский дух
Слово убивает плоть.
Философия переключает на серое вещество плоть.
Искусство и разгульная жизнь веселят и хоронят плоть.
Так и шагаешь то по бульвару, то по борделям.
То заболеваешь арией, то гнилой горячкой.
Мне говорят:
- В тебе, Сашка, живет Лицейский дух!
- Не обессудьте, господа!
Мне говорят, что у лицеистов принято:
Молодым людям не уважать старших.
Обходиться фамильярно с начальниками.
Вести себя высокомерно с равными человеками.
Презрительно вести себя со всяким сбродом, низшими людишками.
Для фанфаронады казаться любителем равенства.
Мне говорят, что носитель Лицейского духа:
Порицает насмешливо все поступки особ, занимающих значительные места.
Порицает все меры правительства.
Знает наизусть или сам сочиняет эпиграммы, пасквили, песни предосудительные на русском и французском языке.
Знает все самые дерзские и возмутительные стихи.
Знает самые сильные из революционных сочинений.
Пусть так!
Я за Лицейский дух!
В нем прячутся мои достоинства и пороки…
Да и Бог с ними!
А театр – это моё.
Театр – это сокровенное, потому что светская жизнь без театра, как бордель без проституток. И я живу театром!
Театра злой законодатель,
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,
Почетный гражданин кулис…
Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного?
Я видел на сцене Семенову. В то время ей было за 30.
Эта актриса мастерски играла трагедийные роли!
Да и вообще!
Говоря о русской трагедии, говоришь о Семёновой — и, может быть, только о ней.
Одарённая талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою. Бездушная французская актриса Жорж и вечно восторженный поэт Гнедич, могли только ей намекнуть о тайнах искусства, которое поняла она откровением души. Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, голос чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновенья — все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано.
Она украсила несовершенные творения несчастного Озерова.
Она вознесла на вершину постановки «Эдип в Афинах» и «Фингал».
Она одушевила перевод Лобанова из Расина «Ифигения в Авлиде»
Она придала силы и огня славянским стихам Катенина.
Она оставалась единодержавною царицей трагической сцены.
Она украшала собой волшебный край театра!
Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, где под сению кулис
Младые дни мои неслись.