Ну что поделаешь? Верунчик не была виновата, что она в ранней молодости,
когда училась в начальных классах, своей мордашкой была немного похожа на
лягушонка.
Глаза большие и немного на выкате. Рот с пухлыми губами всё время улыбался,
от чего казался большим и растянутым, как у лягушки.
К ней приклеилось прозвище- Верунчик- квакунчик.
Но, как ни странно, Верка на прозвище не обижалась, улыбалась, а про себя
думала: " Подождите, подождите. И как говорит моя мама скоро я стану лягушкой-
Царевной. Тогда посмотрим, какой я - квакунчик...
Время то ползло, то бежало, но с годами Верунчик и правда изменилась.
Выпуклость глаз куда то исчезла и остались просто большие, выразительные глаза.
Исчезла глупая улыбка, обнаруживая на лице аппетитные, пухленькие губки,
какие так любят целовать мужчины всех возрастов.
Первый поцелуй она стойко перенесла в седьмом классе от прыщавого
девятиклассника Петьки, обмусолившего её притягательные губки, в надежде
на большее.
Но то ли мусолил плохо, то ли...скорее всего плохо мусолил, раз у Верки
нигде не ёкнуло и тогда ей поцелуи не понравились.
Но в девятом классе Веркина успеваемость стала какой то странной. По одним
предметам у неё были сплошные двойки, а по другим- одни пятёрки...
Веркину мать вызывали в школу с просьбой разобраться в такой непонятке.
Мама проанализировала появление двоек и пятёрок в дневнике у дочки и почти
сразу поняла скачкообразность их образования.
По пяти предметам, где преподаватели были мужчины, у неё в журнале стояли
пятёрки, а по остальным- двойки. Потому, что Верке в девятом классе учиться
совсем не хотелось.
А что ей хотелось? Она пока и сама не знала. За неё знали те учителя,
которые ей ставили оценку "отлично", ну конечно не за то, что у неё в голове,
а за то, что на голове. Вернее на её личике- пухлые губки услужливо
подставлялись под губы физкультурника, когда надо- физика с математикой.
И, даже сорокапятилетний преподаватель истории не удержался попробовать
вкус её пухленьких губок:
- Ах, малышка. Что ты со мной делаешь? Разве можно позволять мять твои
чудные грудки? Почему у тебя расстёгнута блузка? Я же вижу твои груди и их
пухлость передаётся ко мне. Посмотри, как распухли мои брюки.
А если лопнут, как я буду ходить?
- Семён Семёныч, я не виновата. Я хотела, чтобы вы мне просто поцеловали
мои губки. Ну и что тут такого, если я не одела лифчик, а пуговички
у кофточки не успела пришить? Кофточка с плеча сама соскользнула и я
не виновата, что грудь выглянула и оказалась прямо в вашей ладони.
Вам, что было противно? Мне- нет.
- Ну, озорница. Ставлю тебе четвёрку, а прийдёшь сегодня вечером сюда,
поставлю- пятёрку.
Перед мамой Верунчик разыгрывала саму невинность. Ну ставят ей учителя-
мужчины хорошие отметки, наверное нравилась она им или- авансом...
А за что? Она понятия не имеет.
- Мама, сегодня вечером у меня дополнительные занятия по литературе.
У меня же две двойки стоят в журнала, пойду позанимаюсь, может исправлю
- Хорошо, иди. Старайся, я может за тобой зайду, чтобы из школы вечером
идти было не страшно, темнеет же рано.
А по литературе, по причине болезни учительницы, вести уроки стал преподаватель
мужчина, сорокалетнего возраста, почему то- холостой.
Просмотрев отметки в журнале и найдя странное соответствие двоек в журнале
с подходящим внешним видом их обладательниц, решил стереть странность при
помощи обладания...
Внешний вид двоишницы вполне подходил для возможности вести "дополнительные"
занятия с ней...
Кабинет литературы освещался лишь звёздами с неба и тусклым светом уличного
фонаря. Учитель с серьёзным видом предложил Верунчику повторять за ним
всё, что он будет ей сейчас говорить. Таким образом она всё запомнит и
увеличит объём знаний, за что он ей поставит хорошую оценку в журнал.
Встал напротив ученицы, взял её за плечи и начал произносить текст каких то
правил. Верунчик послушно повторяла, глядя ему в лицо.
Затем пошли отрывки текстов о любви и о блаженном чувстве, которое испытывают
влюблённые обнимаясь и целуясь.
Учёба проходила с наглядными примерами для лучшего усвоения текстов уроков
литературы...
Учитель желал подать урок, а ученица старалась "усвоить".
Его слова перемежались с бурным дыханием от чувственных поцелуев для лучшего
понимания смысла текста, повествующего о горячих поцелуях, жарких объятий
книжных героев, которые уже забыв об осторожности, перешли к более детальному
освоению всех прелестей женского тела.
Они тоже перешли в "ближний бой", Пал Ваныч дотошно "изучал" упругую грудь
ученицы. Захлёбываясь слюной, со стоном от страсти покрывал их поцелуями,
но замечал при этом, как она млеет от ласк и всё шире раздвигает свои ноги.
как будто ей трудно стоять и хочется лечь или хотя бы- сесть.
Лечь можно было только на пол, что он пока не рискнул. Было два табурета,
которые он поставил в ряд и сел на ближний, а сомлевшую Верочку с размякшими
губками от поцелуев и с распухшими между ног от ожидаемого вожделения, усадил
на себя, лицом тоже к себе.
И, чтобы сидеть было удобно, ей пришлось широко расставить ноги, а ему-
расстегнуть ширинку и вывалить то, что давно бугрилось в штанах и просилось
наружу. Этот придмет бодро выпорхнув из плена штанов учителя, резво юркнул
в темницу ученицы, благо она была, почему то без трусов.
И, оказавшись в плену между ног оной, захотел выбраться наружу, но это
сделать не давали их тела. Так он,"бедный" "метался" туда- сюда, доставляя
им обоим удовольствие...
Учитель полулежал, откинувшись локтями на второй табурет, а старательная
ученица сидела на том и "другом" подавшись немного вперёд.
Усвоение учебного материала проходило активно с обеих сторон. Интенсивность
процесса помешала услышать приближение третьего лица, в лице матери Верунчика.
Которая искренне верила в правдивость слов дочки, желающей исправить двойки
по литературе.
Зайдя в тёмный кабинет, она пока ничего не видела, а лишь слышала стоны,
вздохи, ахи и охи. И с возгласами: " как хорошо"- слышались мокрые
пришлёпывания...
Затем привыкнув к темноте, увидела свою дочь в интересной позе: руки
согнутые в локтях, упираются в сиденье табурета, а расставленные и согнутые
в коленях ноги, чем то походили на согнутые лапки лягушки, сидящей в жидком
болоте.
Её тело ритмично подымалось чуть вверх и затем со стоном удовольствия
опускалось на тело мужчины, чьего лица мать не могла увидеть за разметавшимися
волосами дочери.
- Ты что тут делаешь? Где учитель литературы? И что за поза у тебя?
- Учитель сейчас прийдёт. А мы отрабатываем движения танца из русской, народной
сказки. Видишь, у меня ноги согнуты, как у лягушки.
- А почему у твоего партнёра ноги голые и брюки упали на пол? И почему он
коленки поднимает и снова опускает, а твоя попа от этого поднимается и
опускается вниз?..
Мать подняла у дочери подол коротенькой юбчонки и, увидев голую,
расшиперенную задницу, устремила взгляд вглубь и увидела свисающие мужские
яички и часть задвинутого мужского члена куда то, кажется в письку её дочери.
В растерянности она сказала лишь: "Ты сидишь как расшиперенная лягушка".
- Мама, ты же говорила, что я буду царевной- лягушкой. Вот я ей и стала...
Ты пока иди домой, я скоро тебя догоню.
Мать вышла, а из кабинета возобновились страстные стоны, означающие
удовольствие, которое испытывали от процесса "учёбы" он и она...