Яркое солнце пробивалось сквозь листву деревьев парка. Такси медленно ехало по дороге к указанному пассажиром адресу. В зоне кругового движения водитель немного замешкался, притормозил и обернулся в поисках места для парковки. Этот адрес ему был знаком. Высокий забор. КПП. На территорию пропускают только по специальному пропуску или автомобили спецтехники. Таксист остановился возле въезда около административного здания. Водитель поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Утро было в своем расцвете, а он уже чувствовал, как усталость приливными волнами охватывает его. Опустив голову на руль, он уперся в него лбом. Ожидать пришлось не долго. Уже через пять минут к такси приблизился мужчина средних лет, открыв дверь, он, небрежным движением, бросил на заднее сидение свой портфель и водрузился рядом с ним.
- Поехали! – вальяжно, почти по-барски, процедил пассажир и опустил свою одутловатую руку на плечо водителя так, что тот осел в кресле. Это не первый «барчик», которого он вез. Что ж, на занимательное времяпрепровождение никто не рассчитывал. В зеркале заднего вида отобразилось лицо заплывшего еще не старого индивидуума лет пятидесяти. Возраста придавал не только его внешний вид, лишний вес и манеры, но и все его существо.
У пассажира зазвонил телефон. Отыскав его в недрах внутреннего кармана пиджака, посмотрев на экран и скривив лицо, он дал отбой. Снова звонок и снова отбой. Два-три раза. На четвертый раз он взял телефон:
- Да, дорогая… - Этот разговор был ему неприятен, что сразу отобразилось. – Нет. Нет, я еще занят. Не знаю во сколько приеду.
На другом конце послышались истеричные крики и нецензурная лексика, стало понятно, что подобные задержки домой не редкость. Также, по-видимому, супруга отметила все качества своего мужа как ходока на сторону. После очередного витиеватого кульбита в его сторону, он сбросил звонок. – Как же я устал…
Таксист посмотрел в зеркало, передним сидел тот же человек, но он был полностью опустошен:
- Вы не будете против, если я включу музыку, а то сами понимаете, с пяти утра за рулем, так хоть какое-то развлечение. – Пассажир кивнул головой, так ничего не сказав в ответ.
В динамиках заиграла музыка, а за окнами проносились пейзажи центра города. Новострой, магазины, парки. До конца пути еще оставалось 30-40 минут.
«И снится нам не рокот космодрома…», когда надрыв бас-гитары, изрезал тишину салона, мужчину как подменили, его глаза на миг вспыхнули:
- Везет тебе, - прошептал он, - хочешь работаешь, хочешь дома сидишь.
- Ну, не скажите, - откликнулся на возможность завязать беседу водитель, - это деньги, если я не буду работать, мне просто не чем будет заплатить за еду, жилье, да и так по мелочи. – Но пассажир уже не слышал слов, он причмокивая губами, пытался подпевать мелодии.
- Знаешь, вот я в детстве мечтал стать космонавтом, - продолжил он, когда музыка поменялась. Водитель усмехнулся уголком рта. Почувствовав это, пассажир продолжил, - Да, да. Не смейся. Вот, ты смотришь на меня и думаешь, боров, жирный барин, да? - от мужчины тянуло алкоголем.
«Это тело еще и пьет, когда я не замечаю. Забавно.» - промелькнуло в голове у водителя.
- Да, я – барин, у меня есть всё. Я могу тебя купить, купить со всеми потрохами.
- В этот момент, казалось, что его важность и его эго поднялось на самые вершины,
- Но, я просто устал. Да, я пьян. Но, только так я могу уйти ото всего того, что меня преследует. Жена, давно сосущая из меня только деньги – дай, дай, дай. Любовница, молодая моделька, с абсолютно чистым мозгом, как белый лист бумаги. Этой только жопу в инстаграме выставлять. И тоже – дай, дай, дай. Яхты, Гоа, шубы. А я просто хотел стать космонавтом. Не смейся.
- Я не смеюсь. – Абсолютно серьезно произнес водитель. – Я всегда хотел лечить. Лечить тела и души. Но… - пассажир перебил его, не дав продолжить.
- Это действительно так. Но не взяли меня ни в армию, куда я рвался, ни в спецслужбы – непригоден. Слеп был как крот. Это сейчас – деньги есть – операция и отдыхай, а в то время… - Пассажир тяжело вздохнул, его перегар распространился уже по всей кабине. – Поступил в МАИ, учился, а потом завертелось. Сам знаешь, 90-тые, разборки, перестрелки. Я вот попал в нужное место в нужное время, в отличие от многих. Ладно, всё это мечты. А мы живем, так сказать, ножками землю топчем. Слушай, останови, вон там, около столба, - пассажир ткнул пальцем по ходу движения, - я здесь выйду, прогуляюсь, проветрюсь. Как раз мой старый район, я же здесь родился. Вон там за домами моя школа была.
Такси притормозило у обочины. Уже довольно-таки нетрезвое тело вылезло из автомобиля и, слегка пошатываясь, пошло по ходу движения.
Приложение не давало передышки, опять поступила заявка. Другой адрес и опять забор. Сегодня таксиста преследовали заборы, ограждения и запреты на въезд. Центр Москвы, здесь всегда были проблемы с парковками, а тут еще и два банка.
- Прошу прощения, вы вызвали такси, где вы находитесь, а то мне здесь проблематично припарковаться? Я подъеду к Вам.
Пассажир назвал место.
На бордюре стояла девушка, она быстро открыла заднюю дверь и прошмыгнула в автомобиль.
- Вы указали… - Водитель не успел договорить.
- Да, я знаю, едем. – Машина, чуть сдав назад, поехала.
Опять короткий взгляд в зеркало заднего вида:
- Девушка, Вам чем-нибудь помочь? Может мне остановиться? – Ее тонкие пальцы были сжаты в кулачки. Волосы растрепались и практически полностью закрыли лицо, но синяки под глазами, тонкость линий овала лица, скрыть ими было невозможно. – Мне никто не поможет. – Ответила она, поставленным, глубоким голосом, хотя в нем и слышался надрыв. А на ее запястьях красовались отметины. И заметив подобное внимание, продолжила:
- Да, я пыталась покончить жизнь самоубийством. И что? Что это меняет? Вы меня не повезете? Без проблем, остановите, я выйду и закажу другое такси.
- Просто, говорят, что таксисты лучшие психологи. Расскажите, что случилось. Помочь, я Вам вряд ли помогу, но Вы хотя бы выговоритесь. Когда выговариваешься, тем более незнакомому человеку, которого вряд ли увидишь, становится легче.
- Вы уверены, - с опаской спросила она.
- Нет, но так говорят.
- А что я от этого теряю, - будто бы с собой продолжала она, - ничего. Вы слышали Вивальди «Времена года», вот так и у меня. – И словно по мановению волшебной палочки в динамиках заиграл Вивальди. – Да. Вот как-то так. Я любила, отдавала себя всю. Ждала и помогала, уделяла внимание, не прося ничего в замен. А он, он пользовался, пользовался добротой, отзывчивостью, тем, что ему не хватало – душой и телом. А в итоге меня при каждом удобном моменте ставили на место, хотя я знала, где оно. Я жала, надеялась, надеялась хотя бы на ложь с его стороны. Но… Ничего, тишина. – Тут ее монолог прервался, на глазах навернулись слезы, она удержала себя. Только еще сильнее выпрямилась, став похожей на натянутую струну той скрипки, которая доносилась, исполняя «Осень».
- Мы приехали, - за окнами было еще светло, но солнце близилось к своему горизонту.
- Вы уверены.
- Да. Дайте мне с миром похоронить свою душу. – Водитель дождался пока девушка покинет салон и отъехал, но еще долго в зеркалах отображались ворота одного из городских кладбищ.
В этот раз автомобиль пропустили на территорию, в заказе было указано, что на машину выписан пропуск. Подъехав к главному входу, таксист заметил, как ему махнула рукой девушка в белом халате. Она и маленький мальчик лет двенадцати спускались по лестнице. Одежда на нем висела, как с «братского плеча», он был серьезен. Его глаза были направлены куда-то вперед.
Медсестра открыла заднюю дверь и усадила мальчика. С материнской нежностью пригладила его волосы и, повернув лицо к водителю, сказала:
- Его ждут, будьте аккуратнее. – Автомобиль развернулся и поехал на выезд с территории. Сестра так и осталась стоять на последней ступеньке лестницы, как белый маячок в зеленее листвы парка.
Первые минут пять стояла тишина, мальчик, как замер в своей позе.
- Привет, что молчишь, как тебя зовут? А то ехать нам далеко, а ты как статуя.
- Ну, и что. Пусть и статуя.
- Но без общения скучно, вот я сегодня вез ёжика, он хрюкал всю дорогу.
История про ёжика заинтересовала мальчика:
- А он реально колючий? Или это все враки?
- Колючий.
- Я никогда не видел живых ёжиков. А они действительно хрюкают?
- Да, хрюкают. Так как тебя звать-то? А то ты мой пассажир, а я тебя и не знаю.
- Я – Саша. А расскажи, еще кого ты возил. Я вот хотел енота, мне родители запретили.
- О, еноты. – Водитель поднял нос вверх, вспомнив, как вез пассажира с енотом, который в итоге сбежал, но при этом утащил зарядное устройство от его телефона. После этой истории мальчик смеялся, и вся его нарочитая угрюмость сошла на нет.
- Как ты оказался в больнице-то.
- Да, так, - ответил Саша.
- Поделись, ведь, чувствую, что хочешь.
- Папа вел машину, а дальше бах и все. – Тут Саша помрачнел, на его лице появились нехарактерные морщины.
- А где мама и папа?
- Папа в больнице, мама то рядом с ним, то около меня была.
Водитель обернулся:
- А тебе нравилась медсестра, которая тебя привела ко мне?
- Ася? Да, она добрая, она нам разрешала всё, даже после отбоя. Она хорошая.
- А ты хотел бы вернуться?
- Не знаю, наверное, да. Мне было хорошо и весело.
- А давай поедем обратно? Ася не будет же против?
- Нет! Не будет! – Искренне и с запалом вскричал Саша.
- Она, думаю, будет даже рада, наверно, я на это надеюсь. – Мальчик зарумянился.
Водитель повернул автомобиль в обратную сторону. По дороге обратно они шутили, бесились, рассказывали друг другу разные истории.
На КПП их пропустили без пропуска, и только заехав обратно и увидев белый халат, мальчик дотронувшись до плеча водителя, спросил:
- Дядя, вы меня возили, вы знаете мое имя, но как же зовут вас?
Водитель снял капюшон своего худи, обернулся, на относительно молодом лице появилась улыбка:
- Меня зовут по-разному. Кто-то зовет просто перевозчик. Кто-то зовет таксистом. Но мое имя, дало мне время. Меня зовут – Харон.
- А я тебя еще встречу?
- Да, мальчик, встретишь, и возможно еще не раз.