То городище на высоком
Речном стояло берегу,
Обставлено колючим дроком
На страх нежданному врагу.
Со рвом раскаты обливные
Спасали от нежданных встреч…
Внутри – повдоль и поперечь
Дым к дыму избы любяные.
Превыше всех восьмишатровый
Княгини терем золотой,
Сияет маковкой крестовой,
Семью ветрами завитой.
Разбоя праздного ли дети,
Монах ли в чёрном клобуке
Плывут, случалось, по реке,
Дивуясь на хоромы эти,
Да так, что шапки прочь летели
С их зачарованных голов…
Всяк поживиться был готов,
Да подступиться не умели.
Шатры и терем величавый
Глядят пестрО, зело краснО,
Блазнят, как доброе вино,
Добычей лёгкой, бранной славой.
Водой Днепровскою шаля,
Всяк мыслит подгрести поближе,
Надеждой полнится бесстыжей,
Шальные думы веселя.
Покуда со стены-раската
Не погрозят им кулаком,
Да не обложат матерком
Завистливого супостата.
Тот в крик:
«Свою худую шкуру
Не прячь, пожалуй на разбор»…
Глядишь – стрела, венчая спор,
Журкнёт, уткнувшись в стену сдуру.
Пределов дальних доставала
До Цареграда самого
О князе слава:
про него
И войско, что озоровало
При ратном стремени его.
Здесь были Русы-вислоусы:
В рубцах, при сивой бороде,
Вольнонаёмные тунгусы,
Что вниз приплыли по воде,
И соль земли из поднепровья,
Сплошь с оселедцами, свои…
Блазнивы воины сии,
Дай Бог им силы и здоровья.
Всяк при уме в здоровом теле,
На труд готов и на разбой,
Охотник всяк и зверобой,
Всяк спец в нелёгком ратном деле.
Богат и славно нагорожен
Предел Чурила – Крутояр;
Здесь всяк – будь молод или стар,
Был сыт, и скарбом обихожен.
В отлучке ныне светлый князь,
Пошёл на зверя со дружиной;
Любил забавою старинной,
На воле поразмяться всласть.
В домах остались старики
Да бабы с малой детворою…
Покоем тянет от реки,
Да светляки, как огоньки,
Горят предутренней порою.
Не ворохнётся тишина,
Таясь в заре русоволосой,
Да бледнолицая луна
В седом Днепре купает косы.