***
Клиент фирмы дольче подносит руку к лицу, прикрывая одержимую сонным зевом пасть. Посапывает.
-.. Много часу прошло с тех пор. Да вы, голубчик, не устали часом? Глазки сощурили, - агент Кабанис начал внимательнее приглядываться ко все возрастающей наивности тридцатилетнего среднячка.
Тот везде среднячком держался - конституционный центрист, стрижка полубокс, бисексуал да и пенис у него тоже среднего размера, хоть в "золотые стандарты" или систему Си записывайся!
***
Ну и пускай точатся все эти ваши сплетни, ржавчиной оседая в душах. Пускай кошки скребут ваши душонки! С одной мамзель мы читали, и с другой мы тоже читали. Имена их я вам предоставить не в праве – фемида меня тр*хнет.
с одной я чувствовал себя префектом, с другой …ловил иногда по ****у. Обе чтили предков и осведомлены были о dolce-родстве. Меня вау-фактор поражал неоднократно в моменты осмысления происходящего, порою - дефакто!
Воистину говорю, одна рада и двум гвоздикам была бы, а вторая чхать на подарки хотела – она к мозгам стремилась.
Интервал между отношениями с ними невелик – месяцев 5 без нескольких дней.
Что называется, жуликом я предстал на суде у двух Жанн Дарк – распяли, отсосали, натерли румяную головку и вперед ****ься!
Мысль сей басни – союз двух любовниц-суккуб до добра не доводит никогда…
***
Палм!
Однажды восседал я на излюбленном табурете в своей келье, забитой мешками мяты и мелисы (отдельно лежит мята и отдельно - мелиса). Шурша глазами по письменному столу, уперся взглядом в только что отворенную дверь - там на меня хлопали ресницами две подруженьки - Фыва (Фермопила) и Олдж (Оленька). Фыва такая, значит, бюст приподняв, залепетала :
- Ну , малыш, сегодня мяту пьем?
Олдж инициативу решила перехватить и толкнула Фыву своею ягодицею мясною:
- Малыш, мы же сегодня мелису хотели попробовать.
Девочки глянули друг на друга, - ух , соперницы дружелюбные, ух , сучки - и как завалятся на мешки , ухватившись за волосы...
Я в тот день заварил черный чай.
Палм!
***
Я - сантехник, и дама моя балуется регулируемыми мною струями из крана. Не слишком горячая, и ни в коем разе не холодная вода. Это удовольствие от напора прямиком в сладкие губы ниже живота стало правилом-прелюдией или просто взрослым озорством.
Даже когда во всем доме воды нет и соседки на взводе (не удовлетворены они!), моя роза распускает свои яркие лепестки и вбирает в себя всю теплоту мягкой струи.
Иногда она своей хрупкой ручкой хватает меня за шиворот и притягивает к себе мою щетину. Так мы лежим в теплой ванной, убаюканные цветочными ароматами.
***
TV как поголовное усреднение. Дуальные агенты ящика продают честь, как Гринев шубу! С другой стороны, каждый имеет право на самоопределение. Но ведь их продукт лишает зрителя чувства скепсиса и лишь усиливает каббалу. Вопрос: сами "изготовители" TV подвержены каббале и выехали на количестве и случае, или просто продажные шл*хи, уничижающие остальных?
Не отставая от хвоста протеста, следует предупреждение: аккуратнее! Выйдя за рамки архетипа, вы замахиваетесь этим на общественную формацию. Необходимо ли оно вам и остальным? Возможно, оно не принесёт желаемых результатов?
***
Dolce-полиция из отдела нравов набрела на некий трудноподдающийся объяснениям закуток. Все участники закутка обрели материальную форму и были тщательно допрошены, ни одна мелочь не ускользнула из цепких рук и глазастых глаз нравственных следаков. Да и без опуса не обошлось - подумать только, смешали биографическое понятие с понятием выдумки! Ха! Ну и закуток.
Общая оценка смеховности и фрикольности превысила норму и была предоставлена на рассмотрение опытным и мудрым фрикономикам - они олды, как-никак, черт возьми!
Система приняла данные формы с радостью в свои широкие информационные объятия. Ни тени сомнения у следаков под предводительством команча Кабаниса не осталось - случай с Нюхлем доставил им лишь приятные воспоминания и привкус радости, да и премию подогнали за новые открытия.
***
На бирже информации сегодня слиффковый ливень - осадки переполняют всевозможные сосуды и данная девиация от нормы чревата для нервной системы перекупщиков информации.
Посвящать в тонкости дела непросто. С недавних пор существует коллаборация институтов информации, где производят оценку каждого атома информации.
(само понятие тонкости отправляет к анализу пройденного пути в размышлениях, а также многослойности системы)
Напросился вывод - чем более размыта информация и контуры ее не очерчены, тем более возрастает вероятность мистификации и данному гештальту не суждено обрести твердой формы в некий прилегающий промежуток времени.
Размывание и недосгущение красок информации строго наказуемо! Ведь неточности порождают новые сбои , а также общественные болезни(один из примеров болезни - суеверия) .
Но опасность только для непосвященных в тонкости дела. Посвященные имеют доступ к "болезненным" темам и могут посредством размытия или сгущения комплиментов (противоположностей) создавать новые концепты. Ранее доступ принадлежал кому попало, поэтому и появилось много неотесанных работ.
***
Ситуация - мастурбация: студенты обворовали лабораторные корпуса и теперь вместо приборов на столах для выполнения лаб работ лежат линейки (к примеру, посчитать фокусное расстояние или спектр глянуть при помощи линейки). В методичках раньше указывалось приблизительное время выполнения работы и оно колебалось в пределах двух часов,а теперь это время стремится к бесконечности...
***
Лес не таким и простым оказался, представ в воображении Шалтая Мандалая. Этот лысец-старец немедля принялся вспоминать духов что ни есть самого народного творчества. Абстрактная сиська подстрекала лысца, а к корням деревьев, под ноги Шалтая помаленьку из ширинки выползал толсто-венозный удав из теста. А тесто-то как на дрожжах!
***
Деликатнейших качеств агент Шмалензи не заметил, как в его рту оказался вражеский косяк. Вместо привычных нот сладкой сативки баббл гам мозг пронзили молнии безумия, и Шмалензи понял - он курнул критикал хейза, черт его дери. Так близко к провалу агент еще никогда не был.
Изо рта и ноздрей развевались на теплом веснннем ветру горькие струйки дыма, обволакивая белоснежным облаком волевые черты лица. На Шмалензи уверенно сидел макинтош и сейчас он в нем чувствовал себя в разы пи*д*тее обычного.
В нескольких шагах, на мостовой остановился чёрный седан, матовые стекла которого под накрапывающим дождем казались выжидающими, если не наглыми.
В появившемся просвете окна заблестела пара глаз, глубоко сидящая в мерзкой, тупой роже, разх**ренной жирным шрамом по диагонали.
- Залезай. - Отчеканила рожа.
Шмалензи бросил недокуренный косяк из тонкой бумаги, в которой еще тлела туго набитая трава, на склизкую плитку тротуара и мигом пропал с виду прохожих за чёрной дверью авто.
- Мы знаем, ты звонил желтым ублюдкам. Шмалензи, сейчас вечер пятницы. И знаешь что? Это не просто время, когда ты привык, чтоб тебе сосала шлюха на кривой улочке-страшилочке. Сейчас время вечернего молебна в церкви. Советую помолиться.
Рожа заткнулась и неподвижно уставилась в лобовое стекло.
***
Лежу и представляю, как воспоминания корежит, и они плавно сворачиваются и сворачиваются, пока не становятся размером с горошину.
Рефлексия готова пробуравить отверстие прямиком в бессознательное, снося все на своём пути. Мама говорит пить таблетки в случае депрессивных напастей и жить попроще.
... проще, значит, конец фантазии моих больных причуд...