неотвратимость
приходящих событий
давали шансы исправитси,
осознать свое пустое и мелкое.
пипец разудалый
знаки отличия стирал
опосредованно: то ты был
немножко жывой, то стал чуток мертвый.
ихняя жисть просто отмечалась
фактом свого сусчествования,
без глубокомысленных выводов
затейливых пространных тиорий.
но тиории и практики
чиловечиков разговаривали
на нипанятных языках зачем-тось,
вводя в заблуждения, так сказать, последователей.
и воображение исчо чого-й-то
тамо дорисовывало слегонца, но память,
увы, не включаласи ужо на фсе фсеохватываюсчую
мощю, повергая в уныние любителей былых приключений.
челики, фантазии наносущностей
мерзких, заполонили временные потоки,
представляя опастности для людишек ихней
бесчеловечностью и сверхспособностями обманывать.
изо дня в день рекламы мастера
формировали потребности и закладывали
смысл сусчествования мильёнов ихних страстных
потребителей, играя на низменном и принижая высокое.
привычное, панятное, доступное,
жиланное необходимы, поентому
становились питательной средой,
удачно паразитировавших в ейней.
и коллективный разум
выжывал в абстоятельствах
деградаций нравственных установок,
принося в жертву разумное, доброе, вечное.
но дэбилам нужна была
власть над сибе падобными
по прычинам лихко доступности
и возможностью творить, чо хочитси.