Кто бы мог тогда подумать, что я открыл новый тип урока, который
сегодня считается одним из самых ценных и современных, -интегрированный.
Работал я тогда учителем русского языка и литературы в Прослаушинской
неполной средней школе. Мальчишкой восемнадцатилетним пришёл
в свой первый 7-а класс. С трепетом вспоминаю этих своих весёлых ,
трудолюбивых и озорных . но очень чувствительных и преданных детей.
Вот Ваня Горбоносов , ему восемнадцать, и мне тоже. Но никогда ни одного
конфликта.
Володя Охременко , которого убило током через месяц после того, как
я пришёл в школу. Помню , как плакал над его могилой , а женщины жалостливо
приговаривали : -Это кто же такой молоденький убивается по Володьке
убивается? Они тогда ещё плохо знали меня. Не забуду , как не послушался их
совета не оглядываться , уходя с кладбища, чтобы потом плохо не было.
действительно, дней 7-10 , вернее ночей не мог уснуть , почему- то было
неспокойно на душе.
Вообще, ребята были замечательные. Прихожу как-то из школы домой
и сначала не понимаю , что происходит. Берёзовые хлысты , привезённые
сельским советом к моей квартире , распилены , чурки расколоты и сложены
в поленницу. Что за чудеса? А довольная моя хозяйка , незабвенная тётя
Феша, улыбаясь говорит : -Твои архаровцы , Лександрыч ,прибежали всем
классом и всё сделали , пришлось конфетами угощать.
Вот такие они были , и я старался платить им тем же. Даже спасал однажды
жизнь 30 ученикам , что жили в интернате. Часа в четыре утра , а это было
зимой, слышу кто-то скребётся в дверь. Проснулся , к дверям, спрашиваю:
Кто? Молчание. Дверь открываю – никого , только внизу какое-то сопение.
Наклонился, Боже мой, да это шестиклассник Генка из интерната.
В одной рубашке, трикушках и валенках. Губы трясутся и едва выдавливают :
-Угорели мы.
Бегу в интернат, благо он недалеко от моей квартиры был. Дверь тугая ,
с пружиной , потому – то она закрытой оказалась. Забегаю в первую комнату,
запах тяжёлый , не продохнуть . Не могу сразу сообразить что делать.
Наконец, озарило. В руках лыжная палка—по окошку –хрясь , по другому-
хрясь. Потом в другую комнату , в третью. Слышу голос моей
квартирной хозяйки : Лександрыч, держись , если что, я не переживу.
Ну раз пришла помощь , надо врача звать. Опять метров сто пятьдесят,
и стучу в окно: -Анна Петровна, помогайте , в интернате беда.
Возвращаюсь. Ч еловек десять взрослых вытаскивают ребят на улицу.
И вот что здорово: отходили всех.
Жалко тогда с наградами плохо было, да и не удосужился никто написать,
куда следует. А то носил бы сейчас в праздники на пиджаке медаль
«За спасение школьников от угара». Но ,оказывается, таких и медалей нет
Жаль. Зато дети отплатили мне за спасение на уроке литературы.
А получилось это так. Прасковья Ивановна, завуч нашей школы,
где я тогда работал , неожиданно говорит:- Хочу сходить к вам на урок
литературы в 7-а класс. Это сейчас директора или завуча не очень
боятся, тогда –попробуй.
---Что же делать , мучительно соображаю я , как же сделать , чтобы и волки
сыты , и овцы целы. Глаза мечутся по учительской , и вдруг видят спасение:
на стуле стоит баян. Беру его, прихватываю тетрадь с планами уроков
и шагаю в класс. Сзади торжественно шествует завучиха. Глаза вытаращеенные,
почему это на литературу и с баяном? Ну ладно пение , тут…
Такие же выпученные глаза были и у ребят , когда мы вошли в класс
Ну дальше я им всем выдал , особенно Праскуше , то есть завучу.
-- Ребята , торжественно , так проникновенно , аж самому плакать захотелось, -
мы заканчиваем изучать творчество Т.Г. Шевченко. И я хочу с вами попеть
замечательную песню на его стихи. Вот послушайте.
Голос у меня не сильный , говорят, когда захочу , то даже приятный.
- И я….запел:
Реве , тай стогне Днипр широкий,
Горами хвилю пиднима,
До долу верби гне высоки….
А потом мы пели с ребятами вместе. А к концу второго куплета
смотрю, а Праскуша поёт тоже , а в глазах слезинки : песня –то её родная,
украинская , или. как у нас в деревне говорили, хохлятская.
После урока Прасковья Ивановна , где я вычитал , что так интересно можно
проводить уроки. Когда я сказал, что сам придумал , долго не верила.
И только когда несколько раз увидела , как я рано утром или вечером
гуляю около соснового леса и пою , пою , часто во всю глотку, она
поняла, что я говорю правду. Но это она тогда понимала , как моё
очередное чудачество, сегодня оказывается хорошим методом обучения.
Школьники всегда дают своим учителям прозвища. Было оно
и у меня: учитель , который поёт на уроках
И оно осталось по сей день. Только жалко , тогда это новшество с
использованием баяна на уроках литературы официально не зарегестрировали.
Глядишь, сейчас в почёте и уважении ходил бы. Да-а-а…
С испугу каких только методов не наоткрываешь!