Кто-нибудь задумывался, как коротко и относительно явление «жизнь»? Думаю таких немного, но они есть. Вот, например, человек может летать на мотоцикле с огромной скоростью по трассе, побывать в тысяче ДТП и прожить долгую и счастливую жизнь, а какой-нибудь офисный работник, погрузившись в суету, будет думать о своих проблемах, не заметит лужу на кафельной ступени, споткнется, упадет, сломает шею и отойдет в мир иной. Неужели он не боялся смерти и не знал что она за ним придёт? Он знал и боялся, что жизнь его придёт к завершению, только не знал когда… да, в этом вся суть, ведь каждый из нас может умереть в любой момент, но ведь никто не паникует и не ждёт её постоянно, это так, потому, что никто не знает когда именно и за кем из нас она придёт. Другое дело когда ты знаешь, когда гибель неминуема…
Глава 1
«Привести в исполнение»
Бетонные стены, старая койка возле стены, одно единственное окно и то это—решетка, массивная металлическая дверь, которую не погнет даже ядерный взрыв мощностью в тысячи килотонн. Все три квадратных метра этой довольно жуткой камеры пропитаны страхом, болью и отчаянием узников, заточенных здесь ранее, никто конечно здесь не отбывал срок и надолго-то, в-общем, не задерживался. Все, кто здесь был когда-то ранее, ждали смерти, исполнения приговора. Это— камера смертников в тюрьме. Комната, являющаяся последней остановкой на пути у тех немногих, кто рискнул преступить закон в самых жутких формах, которые только можно себе вообразить. Сегодня в ней снова находится человек, ожидающий своей участи…
Джинн сидел на койке и рассматривал комнату. Он не волновался по поводу своей участи, а в чем, собственно говоря, смысл боятся приговора, если тебя не смогли убить, не ножи, не автоматные очереди, от которых он частенько получал ранения несовместимые с жизнью, но каждый раз раны затягивались с неимоверной скоростью. Да и чего же теперь боятся? Какой-то казни?
Взгляд Джинна все ещё блуждал по комнате выискивая что-нибудь интересное. Спустя несколько мгновений его внимание привлек лист бумаги А4 принесённый охранником утром.
- Приговор... – немного с досадой произнес парень, ни сколько от того, что его ждёт, а от того, что его задержали, остановили в самый ответственный момент .
- Как я мог так облажаться…- добавил он и взял лист со стола и принялся читать.
«Сегодня – 28.06.19 Задержанный гражданин без документов, удостоверяющих личность и назвавшийся «Джинн», Приговаривается к смертной казни на электрическом стуле за: попытку покушения на жизнь мэра штата Юта; убийство 56 служащих полиции при исполнении задержания; причинение вреда здоровью 6 граждан США. Приговор считать действительным и привести в исполнение сегодня же.
Подписи: Мэр штата Юта
Судья
Исполнители»
- Хех. – Джинн ухмыльнулся и положил лист на столик.
В этот же момент затвор на металлической двери, отпирающийся снаружи, заскрежетал, дверные петли заскрипели и дверь отворилась с грохотом ударившись о стену. В дверном проёме показалось лицо охранника. Он кинул неодобрительный взгляд в сторону Джинна.
- Пошли, урод. Твоё время вышло. – грубо сказал охранник и исчез за пределами камеры.
Джинн нехотя встал и вяло зашагал к выходу, лязгая цепями на наручниках и ножных оковах. Он вышел в коридор, и дверь за ним сразу же захлопнули. Парень последовал за охранником, который шёл чуть впереди. По дороге к Джинну справа и слева подошли ещё двое и шли нога в ногу с ним. Вся эта процессия шествовала в полной тишине. Ни один из охранников даже бровью не повел и не удосужился взглянуть на него хотя бы из любопытства. От чего парень не много расстроился. Джинн шёл, как на лёгкой прогулке, совсем не задумываясь о том, куда его ведут. Он шагал, рассматривая все вокруг, и потирал культяпку на левой руке, которая осталась от безымянного пальца. Вот «ведущий» охранник остановился у одной из дверей и дёрнул за ручку, та со скрипом отворилась, как и та что в камере.
«Похоже, что здесь вообще ни зачем не следят, двери бы хоть смазали. А то скрипит, аж уши режет. Надеюсь хоть стул будет в подобающем состоянии»,— подумал Джинн, следуя внутрь.
В помещении было значительно прохладнее, чем в коридоре, но это не имело особого значения. Парень окинул взглядом комнату и первым делом принялся осматривать стул. Стул стоял в центре комнаты, блестя металлическими креплениями, контактами и застёжками на свету лампы, он был чист и сиял.
—Неплохо— произнес Джинн, подходя к стулу.
—Молчи— перебил его охранник, стоявший за спиной, и принялся усаживать парня на стул.
— Удобно, — подумал Джинн, осматриваясь.
В это время вокруг него бегал о два охранника и палач. Они немного суетились, подготавливая все к процедуре. Один из охранников зашёл за спину парню, скинул капюшон и принялся выбривать макушку. Другой в это время спросил:
—Последнее желание или слово?
—Отдайте мою вещь, маску не убирайте, и хороните меня вместе с ними. — Джинн ответил быстро, без запинок и размышлений, он уже заранее продумал что попросит.
Охранник ушел из камеры, а другой уже мазал голову парню чем-то вязким и густым. Все было готово, палач уже стоял у рубильника и смотрел на часы. Охранник, стоявший до этого за спиной, теперь находился с боку со шлемом в руках. Осталось только дождаться, когда принесут вещь. Спустя несколько мгновений, в камеру вбежал охранник со свертком ткани в руках. Он подошёл к парню, развернул свёрток и положил ему на колени. Там был предмет, который был с ним все это время, и Джинн не желал с ним расставаться. Это—металлическая наруч с выкидным клинком. После охранник сорвал с Джинна трехцветную маску и заклеил глаза, другой охранник накинул на него шлем и удалился. Теперь время для парня пошло иначе—оно замедлилось, а сердце бешено заколотилось.
«Я не могу умереть», – думал он пока рубильник уже медленно опускался,—«Тогда чего же я боюсь?»
В этот момент ручка рубильника достигла своей цели и переменный ток полетел по проводам
Лодыжки и макушку головы неимоверно зажгло, все тело сильно закололо, и мышцы задергались в конвульсиях, а на языке появился привкус железа. Спустя пару минут мучений, которые показались Джинну вечностью, наступила гробовая тишина, которую прервал хриплый мужской голос, говорящий — «12:39»,—и медленно стихающие для восприятия частички угасающего сознания…