Я подъехал к парковке у подножья сопки Salla, выпустил из машины собаку и стал собирать рюкзак. Вдруг за спиной раздался женский голос: «Какой славный спаниель! Можно его погладить?» Пожилая женщина явно принадлежала к саамам. Лохматая, седая, скуластая, с чуть раскосыми газами цвета холодной стали. «Да, пожалуйста. Он славный малый, только засиделся в машине, никак не успокоится». Я подозвал собаку по-фински. Это не помогло. Окликнул по-русски, это сработало. Женщина протянула руку, но спаниель опустил голову и прогнул спину. Так, как будто рука могла придавить, или была ему неприятной. «Ага, значит по-русски он слушается, а по-фински не хочет?». «Это потому, что у русского с собачьим гавканьем фонетически много общего. А вот с кошками лучше общаться по-фински, потому что в нем много гласных »-пошутил я. Женщина не оценила юмора и укоризненно заявила: «Сразу видно, на каком языке вы общаетесь. Не хочет со мной дружить. А жаль, у меня в разное время было семь собак, все карело-финские лайки. И всех их я уже похоронила». Последнее было сказано победоносно, с гордостью, даже хвастливо.
«Вы - местная и должны знать где проходит тропа бывшего президента Urho Kalevi Kekkonen. На карте сокращено как "UKK". «Да, это очень просто. Надо перевалить через сопку Salla, тропа проходит за ней. Только не берите восточнее, можете выйти к границе с Россией. Зимой здесь полно лыжников, а сейчас туристов маловато. У Вас звонит телефон! Ну ладно, я пошла, удачного путешествия!». «И Вам того же!» - брякнул я совершенно некстати, запоздало понимая, что она-то остаётся здесь и никуда не собирается. Телефонный разговор напрочь стёр из памяти нашу беседу.
Через час я забрался на вершину сопки. Там дул сильный ветер и открывался захватывающий вид на окрестности. Был установлен щит с картой подъёмников и слаломными спусками. На восток уходили два спуска, обозначенные на карте S4 и S5. Я почему-то выбрал S5, хотя он несколько удлинял мой маршрут в северном направлении. Через некоторое время я увидел внизу дым и серую женскую фигуру возле кострища. Вблизи стало очевидно, что это та же самая лопарка. Она приехала сюда на старенькой машине, объехав сопку с севера. Женщина говорила по телефону и ковыряла палкой угли. Лицо её было изрядно перепачкано сажей.
Я дождался окончания разговора и подошел к ней. «Раз уж мы встретились, то я опять собираюсь Вас мучить тем же вопросом: где проходит тропа UKK? Ведь вряд ли она идёт по болоту, а за болотом уже другая сопка. Согласно моему приложению она уже здесь, под ногами». Женщина протянула руку и стала то крутить в руках телефон, то крутиться сама, определяя направления света. «Я местная и мне очень стыдно, что маршрут не обозначен метками. Раньше здесь ходил народ с рюкзаками. Знаете что, я Вам посоветую другой маршрут, куда лучше этого - национальный парк Oulanka. Сегодня вы туда уже вряд ли успеете. А завтра проедете 80 км на юг. Повернёте по дороге на Kuusamo. И чрез 3-4 км влево пойдет грунтовка в направлении Aarreapaja. По ней всего 2 км и там есть чего посмотреть». «Как вы сказали? Harriapaja? Ловушка Харри?» «Нет, в начале два «а», «Дорогая ловушка», дайте я сама напишу название в Ваш телефон». Я открыл следующий день в календаре и дал ей написать странное название. Потом проверил написанное и нажал «save». «Ловушка, дорогая ловушка»- пытался запомнить я странное название. «Вы посмотрите какие там сказочные места! Я была там недавно». Женщина стала демонстрировать мне фотографии в своём телефоне. «Вот каньон, вот подвесной мост. Вот приют, там можно ночевать с собакой». Я равнодушно рассматривал снимки, мне они казались скучными, а что так восхищало её, было совсем не понятно.
«А знаете чем я занималась тут, до Вашего появления? Я жгла письма. Не хочу , чтобы их прочитали после моей смерти. Я уничтожила всё, посмотрите сколько здесь пепла. Скоро залью костер, ветер разнесёт пепел и прошлое останется за спиною».
«Не стоит заливать костёр, я здесь останусь»- сказал я, подкладывая поленьев. «Я пригляжу, чтобы не было лесного пожара». «Знаете почему я заговорила с Вами на парковке? Мой муж был заядлый бродяга. Порою брал собаку, рюкзак и исчезал в сопках на несколько дней. Теперь это уже в прошлом. У него неизлечимый рак. Поэтому он может только сидеть в кресле-качалке на террасе, любоваться закатом, вспоминать былые походы и коротать дни в ожидании смерти». Она начала долгий рассказ о заболевании мужа, о первых симптомах, о том, как болезнь, лишая его сил, сама становилось непобедимой и сильной. Рассказ был последовательным, но всё же казался неправдоподобным. Как будто она мастерски выдумывала его на ходу, толком не разбираясь в типичных симптомах лёгочного рака. Играть в доктора мне совсем не хотелось. Почему то сомнительным казалось даже то, что она когда-либо была замужем. Скорее всего это саамская ведьма, избегающая людей и живущая на отшибе. Скорее всего одинокая, бедная и опасная. Вон и пес не хочет приближаться к нам, ведёт себя необычно тихо, старается находиться у нас за спиной, так, чтобы не привлекать внимания. Во время монолога я несколько раз заглядывал в глаза рассказчицы, чтобы разгадать мотивы её чудачества. Глаза были безмятежны и холодны как серые тундровые озёра. Злодейства в них не было, скорее некая отчужденность. Как будто часть её находится очень далеко.
«Ну ладно, я заболталась, мне пора уходить. Сегодня вечером я ещё жду гостей». «Каких к черту гостей?» -запротестовал во мне недоверчивый аналитик. Вместо этого я сделал галантную попытку оставить за собой последнее слово: «Было приятно познакомится. Такие спонтанные встречи происходят ради того, чтобы ломать рутину повседневной жизни и вносить изменения в текущие планы».
С наступлением темноты со спаниелем стало происходить неладное. Он стал жаться ко мне, вздрагивать от любого шороха. Так, как будто нас окружила волчья стая. Западный ветер рыскал вокруг сопки и налетал порывами. Через час я, прихватив топор, пошел спать. Пес беспокоился и продолжал трястись в палатке то ли от страха, то ли от холода. После того как я укрыл его курткой, он успокоился, свернулся клубочком и затих. За палаткой мелодично журчал ручей. И время от времени в звуках ручья появлялась женская речь. Как будто неспешный ласкающий речитатив накладывался на трель быстрой флейты. Попытка фиксировать внимание на женском голосе кончалась одним - речь затихала, солировал только ручей. По мере засыпания женский голос вновь начинал переплетаться косичкой со звуком бегущей воды. О чем говорил этот голос? Кажется, он рассказывал о сновидениях, догадался я перед погружением в сон.
Ночью меня опять посетила седовласая женщина. «Бедный мой странник. Проехал полстраны, чтобы найти утерянный путь. А путь этот могла знать только чумазая лопарка. Да и та выжила из ума и всё позабыла». Её глаза переливались как ртуть. Она захихикала, я проснулся от гулких ударов сердца и до рассвета размышлял над случившимся.
Утром от ночной полифонии ручья не осталось и следа: вода бурчала деловито и даже банально. Я разжег костёр, позавтракал, собрался и мы отправились назад к машине. Я решил найти то место, которое рекомендовала незнакомка. Я попробовал набить в навигатор «Aarreapaja». Тщетно, такого места он не знал. Тогда проехал около 80 км, свернул и стал искать указатель налево. Через 6 км пути развернулся и медленно поехал назад, но нужного указателя не было. Тогда я решил опять проверить правописание места. Остановился, открыл в календаре нужную дату. Квадрат «события» был пуст. Проверил два соседних дня и два месяца. Тщетно. «Дорогая ловушка» не значилась в событиях текущего дня.