В декабре 1962 года на выставку в Манеже пришел Никита Хрущев. А работы художников были подобранны таким образом, чтобы познакомить власть имущих с непонятным и ненужным им современным искусством. Картины Никите сразу сильно не понравилась.
«Это что за тетка? Почему так нарисовано?» – спрашивает он. «Это «Обнаженная» Фалька», – подсказывает референт. «Я без тебя вижу, что это голая Валька. – Кипятится Никита. – Я спрашиваю, как такое безобразие допустили?»
Потом подходит к работам Эрнста Неизвестного. «Это какое говно собачье это изобразило?» – уже не сдерживается генсек.
Неизвестный сквозь зубы: «По мне уж лучше быть членом Босха, чем членом МОСХа».
(МОСХ – Московское Отделение Союза Художников).
Чем больше Хрущев ходит по выставке, тем больше он распаляется: «Что это за лица? Вы что – мужики или педерасты проклятые? Как вы можете так писать? Это все не надо советскому народу! Все запретить! Прекратить это безобразие!»
Сопровождающий его главный идеолог компартии Суслов доволен. Неизвестный потом очень точно опишет Суслова: «дергающаяся и зловещая, как параноик, птица».
После того, как все было изругано и запрещено, Суслов ведет разнервничавшегося генсека к выходу. Но, остановившийся перед золотой рамой, неуспокоившийся Хрущев опять возмущен: «А это что еще за жопа с ушами? Кто разрешил?» – кричит он.
«Пойдем, Никита, – увещевает его Суслов. – Это у них здесь зеркало».
*
Суслов очень заботился о своем здоровье и регулярно ложился на обследование в институт Вишневского. Для него, естественно, освобождали этаж, а лечащим врачом был академик Александр Вишневский, сын того Вишневского, в честь которого когда-то назвали институт. Каждый год Суслов брал с собой почитать одну и ту же книгу, А. Толстой «Петр I». Закладка в книге, по наблюдению врачей, всегда лежала примерно на одном и том же месте.
После очередного осмотра привилегированного пациента, Вишневский, выйдя из палаты, озвучил диагноз главного идеолога партии – "скрытый дебилизм".
*
Фальк, Неизвестный и Вишневский – были евреями.
Алексей Толстой и Петр I – отдаленными потомками евреев.
В своих мемуарах Хрущев вспоминает: «Берия так иронически говорит: «Что, получил указания?» «Да, – говорю, – получил. Мой отец был неграмотный, но он не участвовал в погромах, это считалось позором. А теперь мне, секретарю Центрального Комитета, дается такая директива».
За те годы, что Никита был у власти, в Советском Союзе расстреляли от шести до восьми тысяч «цеховиков». Многие из них были евреями.
«Жили были три бандита –
Ленин, Сталин и Никита.
Ленин грабил, Сталин бил,
Никита голодом морил».
Резолюция Александра III на сообщении о погроме в Ростове-на-Дону в 1883 году: «Если возможно было бы главных зачинщиков хорошенько посечь, а не предавать суду, гораздо было бы полезнее и проще».
Из книги А. Фильцера "В русском балагане", Ерушалаим, 2020