Вчера вечером при переключении телеканалов случайно наткнулся на передачу с Максимом Галкиным за круглым столом с приглашёнными гостями, он попросил исполнить песню Виталия Гогунского, который однажды засветился в программе «Один в один» и поразил меня сильным и чистым голосом.
Сейчас он вывел на сцену свою девятилетнюю дочь Милену.
Мила как все дети — взрослые умилялись. Голос слабенький. А я переключил канал, вспомнив исполнение юной Бренды Ли, американской певицы, моей ровесницы, очень популярной в США, а у нас о ней и представления не имели, ни одной песни не звучало. Возможно, в Москве среди продвинутой молодёжи её кто-то и знал, но только не на периферии СССР, где я жил.
Нельзя сказать, что в юности не слышал Бренду Ли по радиостанции Бейрута — единственная станции с которой можно было записывать на коротких волнах без особых помех.
Её и Кони Френсис ценил за сильный и чистый голос. Но о них у нас ничего не писали, не показывали в новостных журналах, единственный доступный источник информации о мире. В музыкальных программах транслировали, в основном, певцов и певиц из социалистического блока, изредка звучал Гарри Белафонте.
Позже появился Дин Рид. Его у нас показывали, тем более телевизоры появились, и я всё удивлялся, почему он так дёргает головой и зачем неуместные ужимки? Не к месту, и не в ритм мелодии. Репертуар не очень богатый, и что-то смущало в его исполнении, не было ничего нового и интересного. Потом он уехал в Германию, и, как писали, вроде бы, утонул в озере, или утопили.
Лишь с появлением интернета я стал слушать Бренду Ли, и понял, почему Дин Рид дёргал головой: всю манеру исполнения песен он скопировал с Бренды Ли, которая начала петь с шестилетнего возраста, а в 14 покорила страну, и не одну. И до сих пор поёт. В Википедии о ней несколько скупых строчек.
Единственного, кого у нас показывали и о ком рассказывали, это был Поль Робсон. Ну, это было, на любителя, один раз услышать, чтобы иметь представление.
Наши бонзы всё запрещали, вырезали откровенные сцены из экспортируемых фильмов, а сами наслаждались на закрытых показах.
Более того, доставалось и нашим исполнительницам: Лариса Мондрус, обладательница красивейшего голоса, была вынуждена уехать в Германию, и сделала там хорошую карьеру певицы, а советский народ обеднел без её песен.
В СССР замалчивали о приставании режиссёров к артисткам, эта тема была под запретом: Пырьев формировал свой гарем, не давал сниматься Марии Ладыниной, запрещал после её ухода. Екатерина Савинова отказала чиновнику в домогательстве, и стала не у дел.
Впрочем, подобное было в любом обществе, но мы-то строили коммунизм! Гордились своим уникальным положением, чистотой нравов. У нас были коммунисты, должные являться честью и умом эпохи, но их них выходили лишь приспособленцы и ловчилы.
Комсомольцам было с кого брать пример для подражания. Разумеется, были и порядочные люди, которых никакой силой не заставишь совершать подлости и преступления, как это было с нашей партийной верхушкой.
Безопасно топтаться по дохлому тигру, не вскочит, возмущённо, не зарычит. Ныне тоже молчим, жить-то хочется.
Сейчас, если кто и тоскует по СССР, то лишь потому, что была хорошая задумка, сделать справедливое общество, но исполнение было отвратительным, потому и завершилось крахом.
Ставрополь-на-Волге