Лора молча подошла к катеру под настороженными взглядами особистов и инженеров Института. Мозг так и сидел поодаль на коряге и упорно таращился вдаль. Бионический катер-акула покачивался на воде, горделиво подставляя бока ветру и солнцу. Лора потрогала блестящий "плавник" и с усилием открыла крышку моторного отсека. Её глазам открылась её же схема, воплощённая в металле и пластике. Лора несколько минут рассматривала двигатель, а потом каркнула:
— Запустите.
Дор, до этого с усмешкой наблюдавший за встрёпанной неформалкой, согнал с лица улыбку, закрыл капот и нырнул внутрь катера. Перед тем, как захлопнуть дверцу, он крикнул остальным:
— Разгон, нырок, движение под водой на максимальной скорости пять минут, потом выход на поверхность с полным оборотом по оси. Айден, включите запись.
Он пригнул голову и вошёл в кабину. Изнутри "Амфибион" казался даже просторнее, чем можно было предположить, глядя на него с берега. Катер был рассчитан на пятерых человек, в нём был отсек для провизии, гальюн, специальная кнопка позволяла сдвигать пласты обшивки, и под ногами возникала морская бездна. Двигатель, гордость Лоры Грис, хранил ещё один секрет, так как Лора не могла не подколоть институтских спецов и не отчебучить какой-нибудь финт. На этот раз её сюрприз оказался полезным: водный двигатель при остановке мог работать в качестве опреснителя. Неудивительно, что все техники провожали Лору уважительными взглядами. Сама же Лора, оглядев толпу, демонстративно повернулась к Диру:
— Кроме моего движка, здесь всё слизано с довоенных технологий. Господи, ничего сами придумать не могут, а туда же: Институт, оплот знаний и достижений.
Дир фыркнул, что символизировало смех.
— Ты всерьёз думаешь, что до войны люди строили такое? Он выглядит как привет из будущего.
— И тем не менее, — нахохлилась Лора, — всё так и есть. Я читала о таких разработках, их было несколько, но бионическую модель признали самой удачной. Этот катер передрали с "Сибрэчер Икс", таких всего десять штук тогда построили. Они работали на бензине, там стоял роторно-поршневой двигатель с трёхгранным ротором в виде треугольника Рёло. Я немного усовершенствовала эту идею. Думаю, ваши коллеги оценят.
Лора не ошиблась. Дор, исследовав "Амфибион", разве что не щипал себя, чтобы удостовериться в том, что не спит. В плавник катера были встроены камера и навигатор, из систем безопасности Дор отметил аж три откачивающих насоса. В общем, решил он, на такой зверушке преодоление стоячего вала станет детской прогулкой.
Он сел на место пилота и осмотрелся. Управлять "Амфибионом" было не сложнее, чем "Орфом" и "Томагавком", а напольные иллюминаторы для нижнего обзора были весьма кстати при обнаружении каких-нибудь водоплавающих приветов Внешнего мира. Дор снова с восхищением оглядел кабину и завёл мотор.
"Амфибион" почти неслышно сорвался с места, оставляя за собой пенный след. Когда скорость достигла пятидесяти узлов, Дор заложил крутой вираж и на полном ходу ушёл под воду. Встретив сопротивление стихии, он сбавил скорость и полностью открыл шторки на всех иллюминаторах. Камера с плавника транслировала взбаламученную воду, шарахающихся прочь косяков мелкой рыбёшки и пузыристые завихрения. Пять минут Дор отрабатывал под водой резкие повороты, задний ход и остановку, потом снова прибавил скорость и пробкой вылетел на поверхность, крутанув джойстик так, что чуть было не вырвал его с корнем. "Амфибион", взлетев в воздух, совершил оборот вокруг себя наподобие дельфина и вызвал изумлённые возгласы с берега. Дор, рассекая воду, вернул катер в его родную стихию, заглушил двигатель и пару минут просто сидел, упиваясь почти забытым адреналиновым ражем. Лора Грис сполна отработала все деньги, обещанные ей Диром.
Он вылез из катера и подошёл к Лоре, которая по обыкновению вжала голову в плечи. Капитан был зримым напоминанием о "семицветике", а его чёрные глаза почти без белков пугали сильнее, чем самые замысловатые линзы.
— Мои поздравления, Лора. В этот раз ты превзошла себя. Я никогда в жизни не видел ничего подобного.
— Нашли мой подарок? — поинтересовалась женщина, схватившись за дракона в ухе.
— Конечно. Ты не устаёшь поражать меня, Лора Грис. Надеюсь, ты запатентовала свою идею.
— Меня ваш Дир за шиворот туда отволок, — сплюнула она, — если бы не опреснитель, я бы и чесаться не стала ради патента. Давайте ещё силу притяжения запатентуем.
— Что ж, я рад, что твоя последняя работа на нас оказалась такой удачной. Мы больше не будем тебя беспокоить, и тебе нечего опасаться. Я даю тебе слово, что с сегодняшнего дня ты полностью располагаешь собой и занимаешься любимым делом. Я рад был знакомству с тобой.
— Мне реверанс сделать? — спросила Лора. — Вы ж не думаете, что я начну любезничать в ответ?
— Если бы начала, я решил бы, что твоё обострение опасно затянулось. Альд, отвезите Лору, куда попросит, а потом зайдите ко мне. Надо обсудить пару моментов.
Дир кивнул, указал Лоре на автомобиль и крутанул на пальце брелок сигнализации. В это время "Амфибион" грузили на специальный прицеп, чтобы доставить в Отдел и уже там Норт и Сид вместе с Айденом Куртисом облазили его вдоль и поперёк. Мозг мрачно взирал на это, прилепившись к стене в ожидании, пока его не дёрнет начальство. Его мало заботило всеобщее восхищение катером, будь его воля, он сей же час отправился бы в "Сферического коня" и надрался там до потери пульса. Один.
* * *
Артур зашёл к Айре и приветливо улыбнулся:
— Я сейчас ходил в одно место, мне показали катер, на котором ты поплывёшь домой. Он плавает очень быстро и умеет нырять. Ты совсем скоро увидишь своё племя. — Он говорил, а сердце предательски сжималось. Но приказ капитана был предельно ясен: Артур Пейнз обязан всячески поддерживать желание Айре вернуться в лес. Что до его собственных желаний, они не интересовали ни одну живую душу в Ойкумене и за её пределами.
Айре погладила начинающий выпирать животик и вздохнула.
— Тебе совсем-совсем со мной нельзя?
— Нельзя. — Артур сел на траву и погладил девушку по волосам. — Я привязан к этому миру, я шаман Дора, мне нельзя отлучаться. Но я всегда буду помнить о тебе, Айре. Ты лучшее, что было в моей жизни.
Айре смотрела на него бездонными глазами, подозрительно влажными. Наконец она сорвала цветок с лианы и начала бездумно вертеть его между пальцев.
— Ты же шаман. Ты можешь переноситься в наш мир, хоть ненадолго. Ты же принёс кхоа.
— Я обязательно постараюсь навестить тебя, — Артур врал, но тёмная кожа скрывала пылающие щёки, — а сейчас... Посмотри на меня, Айре. Просто посмотри.
Он догадывался, что за эту выходку Эд с него шкуру сдерёт, а лейтенант Трей засадит в ту самую камеру, где на Артура обрушивались невидимые удары от переделанных в угоду Внешнему миру двоих киборгов. Но искушение было слишком велико.
Он взял лицо Айре в ладони и пристально всмотрелся в распахнутые глаза. Постепенно накатила боль, иглой прокалывающая виски и тем не менее манящая и сладкая. Он смотрел, перед ним всё плыло как в тумане, и вдруг ярчайшей вспышкой в голове Артура Пейнза полыхнула сверхновая. Он увидел. Услышал. Потрогал. Почувствовал. Всё вместе. Он читал мысли Айре, а она не дыша смотрела ему в глаза.
"Я не хочу туда. Я не хочу, если ты останешься здесь. Почему? Пожалуйста, попроси Дора! Он не такой, как Венц Окрил, он тебя не убьёт... может, он найдёт нового шамана... Я не хочу туда одна, на этом... катере... вдруг он кусается! Я... я же тебя люблю, а ты хочешь, чтобы я ушла..."
Артур резко, чересчур резко разорвал контакт и растянулся на траве, утирая вспотевший лоб. В висках часто-часто билась жилка, а затылок горел, словно от хорошего удара. Он сумел. Справился. Он стал настоящим менталистом. Только... какова цена.
— Я очень люблю тебя, Айре, — тихо сказал он, когда боль немного утихла, — я люблю тебя больше всех на свете. Но мы не можем изменить судьбу.
— Я знаю. — Айре легла рядом, поглаживая его по влажной щеке. — Я просто помечтала. Этого мне никто не запретит, ни Дор, ни Венц Окрил, ни Тарай.
Она снова погладила живот и застенчиво прошептала:
— У меня будет твой сын, и он станет самым сильным шаманом. Прилетай на него посмотреть.
* * *
Довольный испытаниями катера, Дор включил настенную панель, которая что-то еле слышно бубнила, но создавала впечатление, что у капитана есть ещё какая-то жизнь, кроме протирания штанов в осточертевшем кресле. Альд устроился у окна, тоже с улыбкой, которая была редкостью, если уж на то пошло. Сейчас Альд Дир улыбался искренне.
— Не машина, а фантастика. Лора что-то тарахтела о довоенных разработках, но что-то мне не верится. Как она в управлении?
— Это совершенство, Дир. Абсолютное, мне попросту не с чем сравнить. Я всегда думал, что круче моего "Томагавка" ничего нет, но я ошибался. И знаете, теперь я уверен, что вся операция пройдёт как задумано. "Амфибион" создан для переходов за Грань, даже если инженеры об этом и не догадывались.
— Да, это превосходно... — Внезапно Альд Дир умолк на полуслове и вперился в плазменную панель. Дор удивлённо проследил глазами. На экране симпатичная блондинка на фоне карты Ойкумены сообщала прогноз погоды. Но Альд остановившимся взглядом смотрел на бегущую строку. Капитан присмотрелся.
"... трагически погибшая сегодня утром. По предварительной версии кабина лифта не пришла, когда открылись двери, полиция работает на месте. Похороны директора Государственной библиотеки пройдут на Старом кладбище по желанию её родных. Прощание назначено на десять часов утра..."
Дор с приоткрытым ртом читал сухие строчки, а в голове у него творился форменный кавардак. Он внезапно вспомнил и неожиданно проснувшуюся в заместителе любовь к чтению, и странные экскурсии для Эммы Лайсер, и частые отлучки Дира по вечерам, что для такого трудоголика было необъяснимо. А вот теперь Дор понял и ошарашенно смотрел на алебастровую маску, в которую превратилось лицо Альда. Он молчал, просто молчал, но тишина эта грохотом обрушивалась на уши. Наконец Альд отлепился от оконной рамы.
— Виноват, — сухо бросил он, — вынужден просить вас дать разрешение мне присутствовать на похоронах. Это не займёт много времени.
— Господи, Дир... Это... это немыслимо, да как такое может быть? Лифт... Конечно, можете завтра не приходить на службу... возьмите отпуск... Я соболезную вам, я не знал, но... Теперь знаю.
— Благодарю. — Глаза Альда оставались сухими. — С вашего позволения, мне не нужен отпуск. Что мне в нём делать? Пить? Вспомнить, что я был наркоманом? Прыгнуть в каньон? Нет, господин капитан, работа лучшее лекарство. Особенно когда конец близок... Виноват, но я бы хотел откланяться. Хочу выйти на свежий воздух.
Дор машинально сделал приглашающий жест в сторону двери, а когда Альд вышел, рухнул в кресло и прижал пальцы к вискам. Это было немыслимо, но лейтенант Альд Дир только что потерял любимую женщину, а капитан и не догадывался, что Дир вообще способен на любовь. Но это бледное до серости лицо и остекленевшие глаза говорили за себя. Дор закурил и выключил плазму. К чёрту. Всё к чёрту.
* * *
Дир подъехал к величественным кованым воротам городского кладбища, несколько минут рассматривал причудливые металлические завитки, потом отогнал машину чуть в сторону, чтобы не привлекать внимания, заглушил мотор и пару минут молча курил, сидя за рулём. Почему-то он не мог заставить себя выйти и присоединиться к скорбной процессии. Альд видел катафалк и про себя отметил, что тело Эммы, против обыкновения, решили предать земле, а не отправить в алчущую пасть крематория. Про такие похороны он лишь читал в книгах, они были редкостью, и на кладбище было всего несколько сотен надгробий против громадной, усыпанной цветами стены колумбария. Альд докурил, всмотрелся в толпу людей за воротами и увидел, что могильщики вытащили из катафалка гроб. Перед глазами Дира сверкнула вспышка, и он торопливо выскочил из машины, чересчур громко хлопнув дверью. Время, словно замеревшее, пока он курил, внезапно понеслось вскачь.
Простой гроб из отделанной под дерево металлокерамики медленно погружался в глубокую яму, удаляясь от Альда, и он только молча смотрел, как от него навсегда уходит в небытие Эмма Лайсер, женщина, равной которой не было во всей Ойкумене, да и быть не могло. Он незаметно окинул взглядом людей, пришедших проводить Эмму в последний путь. Некоторых он знал лично, как начальника смены библиотеки, кого-то видел в новостях, часть людей была ему не знакома. Но всех их объединяло общее горе, эманации которого витали в воздухе настолько явственно, что даже абсолютно лишённый эмпатии Альд чувствовал их незримые прикосновения.
Он подошёл к могиле и медленно, словно во сне, положил на гроб несколько белых лилий — любимых цветов Эммы. Он никогда не дарил ей цветы при жизни и про лилии-то узнал случайно, краем уха услышав разговор служащих библиотеки. И сейчас на крышке гроба лежали его первые цветы для неё.
Он стоял у открытой могилы уже больше десяти минут, и никто из присутствующих не решался подойти и намекнуть, что он тут не один. Альда окутывало облако тёмной боли пополам с бессильным бешенством, и эти чёрные разряды видели все, как будто вокруг Альда Дира сгустилось всё статическое электричество мира. Время остановило свой ход, и Альд не знал, сколько минут... часов... лет он простоял так на краю пропасти. На грешную землю его вернул тихий голос:
— Вы знали Эмму?
Альд обернулся и встретился взглядом с пожилой парой: статным седым мужчиной с изборождённым морщинами лицом и невысокой пухленькой женщиной. Глаза у женщины покраснели от слёз, а губы очень заметно дрожали.
— Вы знали нашу девочку? — Женщина всхлипнула и промокнула глаза. Альд кивнул. — Самое страшное, — она замолчала на мгновение, — когда вот так... Родители не должны хоронить своих детей, это... неправильно...
Мужчина протянул Альду руку и сказал:
— Я Оскар Чейн, а это моя жена, Миранда. Мы родители Эммы.
— Рад знакомству, — Дир пожал руку, — хотя повод просто чудовищный. К сожалению, Эмма не успела меня вам представить.
— А вы... — Миранда Чейн непонимающе подняла глаза.
— Мы с вашей дочерью встречались, и я собирался сделать ей предложение. Но не успел. Я ничего не успел... — Последние слова Альд произнёс почти шёпотом. Миранда снова всхлипнула, и Оскар успокаивающе погладил её по плечу.
— Вы собирались жениться на Эмме? Это действительно так?
— Да. — По глазам Дира нельзя было прочесть ничего. — Увы. Я не успел ничего. И я никогда себе не прощу, что в то утро меня не было рядом.
— Но... Это же... такая... боже, это была такая ужасная случайность...
— Если бы я был с ней, я бы вошёл в лифт первым. И уж точно посмотрел бы под ноги перед этим. Но... Меня там не было.
— Как вас зовут? — Оскар пристально разглядывал несостоявшегося зятя.
— Альд Дир. — Альд тоже смотрел пожилому человеку в глаза. — Я не знаю, рассказывала ли вам Эмма обо мне. Мы познакомились не так давно, но я уже не мыслил своей жизни без вашей дочери.
— Вы тоже из библиотеки? — невпопад спросила Миранда, поминутно косясь на белоснежные лилии, рассыпанные по гробу.
— Нет, хотя познакомились мы именно там. Мне нужны были кое-какие материалы по работе, ну и слово за слово...
— И где же вы работаете? — полюбопытствовал Оскар Чейн.
Альд несколько секунд смотрел на отца Эммы, а потом тихо произнёс:
— Смените мне галстук.
Миранда на этих словах слегка стушевалась, но Оскар только досадливо поморщился:
— У нас нет этих предрассудков. Каждый занимается тем, чем должен. У Института просто фобия, которую длинные языки превращают в очередную страшилку. Я много лет отдал работе по связям с общественностью в южном филиале "Милз-тек", можете мне поверить, наслушался такого, что не каждый писатель выдумает.
— Понимаю. — Дир кивнул. — За время службы я сталкивался с самыми разными мнениями насчёт бригады. Что до меня, то я уже более десяти лет являюсь начальником отдела и два года с хвостиком — заместителем командира. Так что я не альфонс и не брачный аферист. Я не собирался сидеть у Эммы на шее. Наоборот, она могла с лёгкостью оставить работу, если бы захотела. Я обеспеченный человек.
— Эмма никогда не бросила бы работу, — шмыгнув носом, прошептала Миранда Чейн, — она была очень увлечена ей. Она всегда... была... такой независимой... самостоятельной... она сама пробилась наверх несмотря на скандалы с Роном...
Альд слушал молча, давая женщине возможность выплакаться и разделить своё горе с кем-то неравнодушным. Оскар только ободряюще гладил жену по плечу, пытаясь поддержать, хотя сам незаметно кусал губы. Дир ещё немного помолчал и сказал:
— Вы знаете, я уже не мальчик. Мне за сорок. И в этом возрасте спутницу жизни выбираешь не под буйством гормонов, а по настоящему влечению и пониманию. Эмма меня покорила своей увлеченностью работой, знанием дела и независимостью. Это та женщина, перед которой я преклонялся. Мы были ровней и понимали друг друга с полуслова. Я тоже немного трудоголик.
— Если бы она встретила вас раньше... — Миранда снова придала платочек к глазам. — Скольких бы ошибок можно было избежать... Этот её ужасный брак с Лайсером... какая мать останется равнодушной к страданиям дочери?
— Ну-ну, — Оскар сжал её локоть. — Не стоит загружать господина Дира этими старыми ненужными историями.
— Ничего страшного, — сказал Альд, — у всех есть прошлое и его не изменишь. А будущее... Сказать по правде, я не знаю, как я вернусь домой и как смогу выйти завтра на службу. Передо мной только мрак и темнота. Простите. Я отнял у вас столько времени, а вам ещё многие хотят выразить соболезнования.
— Вы ничего не отняли, — Миранда сглотнула и подняла на Альда глаза, — вы дали нам очень много... Теперь мы знаем, что последние дни Эммы были счастливыми...
— Возьмите, — Оскар протянул ему визитку, — я хоть и давно на заслуженном отдыхе, но мои контакты не изменились. Мы с Мирандой будем рады, если вы как-нибудь заедете в гости. Я вижу, что вы по-настоящему любили нашу дочь.
Дир спрятал визитку, понимая, что никогда не заедет к семье Чейн, и снова посмотрел на гроб во вспышках лилий. Даже отсюда он ощущал их дурманящий аромат и понял, что отныне больше не сможет смотреть на эти цветы, потому что они стали вестниками смерти, которую Альд видел сотни раз, но только сейчас она коснулась его по-настоящему. И это было так странно и непривычно, что он крепко зажмурил глаза, на мгновение утонув в чёрном круговороте нахлынувших образов и воспоминаний. Ещё одна ниточка, держащая Альда Дира на этой земле, оборвалась навсегда.
Разговаривая с Оскаром и Мирандой, Дир краем глаза наблюдал за невысокой брюнеткой с ярко-алыми губами, призывно выделяющимися на алебастровом лице. Брюнетка следила за ним из-под траурной вуали, скрывавшей глаза, но Альд видел, как слегка поворачивается её голова, стоит ему сделать шаг в сторону. Наконец, в очередной раз принеся свои глубочайшие соболезнования, он отошёл к соседнему надгробию и принялся ждать. Хищница в вуали была слишком им заинтересована, чтобы упустить такой шанс. Продлилось его одиночество и впрямь недолго.
— Хм, а я-то думала, что знаю всех наших селебрити. — Брюнетка подошла неслышно и теперь изучала Альда с головы до ног. Он обернулся.
— Я непубличный человек.
— А жаль. — Брюнетка откинула вуаль и вперилась ему в лицо изящно подведенными глазами, точно кошка, заметившая мышь. — Ваша фактура просто кричит о кинематографе.
— Я равнодушен к искусству. — Диром тоже смерил собеседницу скучающим взглядом. — И вы выбрали плохой повод для знакомства.
— Ах... — Она прикоснулась платочком к сухим глазам. — Да... Такая потеря... И она была так молода...
— Что вам надо? — перебил Дир, которого эта дамочка все больше и больше раздражала фальшью и напускной скорбью, за которыми скрывалось совсем иное. Лет двадцати пяти, в лучшем случае, она старательно примеряла на себя образ роковой красотки, женщины-вамп, но стиль пожирательницы сердец совершенно не вязался с писклявым голосом и немного угловатой фигурой. — Если уж начистоту, то это вам следует посетить курсы актёрского мастерства. Вы отвратительно играете и уж точно не чувствуете потери.
— О! — Брюнетка вытаращилась на мгновение, а потом как ни в чём не бывало протянула руку в чёрной перчатке. — Простите, я не сообразила, что вы... что Эмма была вам не чужой. Меня зовут Лаура, Лаура Терренс. — Она выждала паузу, но ответа не дождалась.
— Я дочь министра культуры, — с нажимом проговорила она, — и я могла бы поспособствовать вам...
— Я непубличный человек, — повторил Альд Дир, — и ваша протекция мне не нужна. Я здесь, чтобы проводить в последний путь женщину, которую любил и которой не успел сделать предложение. Думаю, ваши намеки крайне неуместны.
— Вот как? — Лаура была неподдельно ошарашена и даже нервно поправила вуаль. — Надо же... Тогда неудивительно, что Эмма прятала вас от подруг. Хотя... я вас видела. На приёме...
— Да, я там был, — отрезал Дир, — по просьбе Эммы. И вы преувеличиваете насчёт подруг. У Эммы Лайсер не было подруг. Только завистницы. Типа вас.
— Ах, этот знакомый образ, — промурлыкала Лаура Терренс слегка закатив глаза, — сильной и независимой женщины... И всё же она боялась, что кто-нибудь из её знакомых положит на вас глаз, разве нет? Вас трудно не заметить. И вам удивительно идёт чёрный цвет, он оттеняет вашу бледность и делает образ поистине завершённым. Да, сцена и экран много потеряли.
— Мне в третий раз повторить, что я непубличный человек? — Нотки раздражения в голосе Альда звучали всё сильнее. — И я прошу вас поискать другого собеседника. Мне жаль, что я вынужден говорить это вам в лицо.
— Я так бестактна. — Лаура вздохнула с покаянным видом. — Всегда что-нибудь ляпну не подумав. Простите меня. Возможно, эту неловкость загладит ужин? Сегодня вечером в "Тасмановом море" прекрасная программа. Я думаю, нам обоим есть что вспомнить об Эмме.
— Вспоминать Эмму я буду один. — Раздражение в голосе Альда сменилось холодным бешенством. — А ваши заигрывания настолько убоги и неуместны, что мне остаётся посочувствовать вашему отцу. Для дочери министра культуры вы на удивление вульгарны.
Лаура аж задохнулась от этих слов, а потом прошипела:
— Да, вы явно не из мира искусства, раз позволяете себе такие выходки да ещё на похоронах. Даже не знаю, где вас Эмма подцепила, видимо, польстилась на обёртку.
Вместо ответа Дир вынул удостоверение и ткнул Лауре под нос. Она пробежалась взглядом по строчкам и фыркнула:
— Вы решили меня разыграть? Эмма, конечно, была редкостной стервой, но мараться об особиста не стала бы даже она.
— Выходит, стала. — Альд убрал удостоверение.— Думаю, вам тоже не стоит мараться об особиста, тем более в моём звании. Не советую вам мне надоедать. Я человек злопамятный. А если вы думали, что сможете заполучить любовника Эммы на её собственных похоронах, то мне с вами не о чем говорить.— С этими словами Альд направился к воротам кладбища, как ему в спину прилетело ядовитое:
— Поговаривали, ваша невеста любила рискованные развлечения.
— Поговаривали, — Альд развернулся и подошёл к Лауре вплотную, заставив женщину нервно отступить. Вместо дрожи желания Лауру почему-то начал бить странный озноб, а под взглядом змеиных глаз хотелось съёжиться и стать незаметнее, — поговаривали, что один лейтенант из Красного запытал подозреваемого до смерти.
— Ч-что?
— Ещё одна реплика в подобном ключе, и я вас убью, — прошептал Альд.
— Вы мне угрожаете? — У Лауры даже голос пропал на мгновение, а глаза напоминали две плошки. Женщина ловила ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и алые губы скривились в уродливой гримасе.
— Да. — И Альд Дир быстрым шагом направился к выходу, ни разу не обернувшись.
Продолжение: http://proza.ru/2019/09/14/1928