15
Венчание Павла и Варвары происходило в храме во имя святого апостола Иоанна Богослова, расположенного на противоположном берегу пруда. Большая, красивая каменная церковь, огороженная кованной чугунной оградой, была с восемью куполами, с двенадцатью крестами и с высокой колокольней. Её построили в 1896 году взамен деревянной. Её колокол весом 538 пудов 35 фунтов празднично звучал на всю округу, радуя своим звоном жителей городка и соседних деревень. Внутреннее убранство храма также удивляло своей красотой. Дубовые иконостасы центрального и боковых приделов были украшены художественной резьбой из липы и величавыми колоннами, стены были покрыты великолепными росписями и орнаментами знаменитого екатеринбургского художника Василия Ивановича Звездина.
С 1864 года в Верхней и Нижней Салде ежегодно 8–9 мая, в дни праздников в честь апостола Иоанна Богослова и перенесения мощей святителя Николая Чудотворца жителями совершался торжественный крестный ход. Крестный ход стал традиционным после того, как 9 мая 1864 года, в праздник святителя Николая Чудотворца, в Нижней Салде произошёл сильный пожар, уничтоживший половину домов посёлка.
Причиной пожара было банальное пьянство, а поэтому после него жители обоих посёлков дали обет не пить вина в этот праздник, и соблюдали свой обет в течение многих лет. Они старались закончить к этому дню все посевные работы и шили специальные рубахи разных цветов: прихожане Верхне Салдинского храма Апостола Иоанна Богослова – малиновые, а прихожане Нижне Салдинской церкви Николая Чудотворца – белые. Крестный ход совершался с иконами и хоругвями из одного посёлка в другой, что очень породнило две Салды. В этих Крестных ходах постоянно принимали участие клирики Иоанно–Богословской церкви.
Венчание Павла с Варварой выпало на воскресенье и, кроме их родни и гостей, приглашенных на свадьбу, пришло много посторонних любопытных зевак. Летний августовский выходной выдался солнечным, но не спишком жарким. Ночи на исходе августа были уже прохладными, и ещё на зелёной траве под косыми лучами утреннего солнца прозрачными серебряными каплями блестела роса. И только ближе к полудню солнечные лучи прогревали чистый прозрачный воздух, разгоняя белую пелену густого утреннего тумана, расстеленного над прудом. Солнце заливало своим ярким и радостным светом высокие, ещё покрытые густой зелёной листвой тополя, окружающие своими могучими стволами, словно гигантскими часовыми, церковную площадь.
В церкви было очень тесно от присутствующих людей. Павел, в своём тщательно наглаженном офицерском мундире, с переливающимися при свечах, серебряными погонами на плечах, и с белым крестом ордена Святого Георгия на груди, подвешенным на пятиугольной колодке, обтянутой полосатой чёрно–оранжевой лентой, и в хромовых сапогах, начищенных до блеска, с торжественным видом стоял перед алтарём. Под руку он поддерживал улыбающуюся красавицу Варвару, с влажными от счастья глазами, одетую в кружевное свадебное платье в пол.
Белый шёлковый пояс, плотно охватывающий талию, с прикреплённым на нём сзади, затейливым бантом, с которого спускались две ленты с гроздьями мелких ажурных цветов на концах, подчёркивал стройную фигуру невесты. На груди и по вырезу на шее платье было украшено такими же рядами мелких колокольчиков из атласной ткани, придающих наряду особую красоту и изящность. Голова невесты была покрыта белой прозрачной фатой, увенчанной такими же цветами, как и платье, собранными в виде короны. Павел и Варвара стояли под венцом влюбленные и счастливые, не думая о войне, о близком расставании и о тех испытаниях, которые ещё ждали их впереди.
Свидетелем со стороны жениха назначили Александра Голованова, а со стороны невесты Наталью Новосадову, её одноклассницу и лучшую подругу. Весь свадебный обряд, с величаво–торжественным видом совершал настоятель храма протоиерей Пётр Дьяконов, одетый в праздничные церковные одежды. После окончания обряда венчания жених с невестой сели на разукрашенную цветами и разноцветными лентами свадебную тройку, ожидавшую их на площади перед храмом. Под весёлый звон бубенцов тройка понеслась по Павловской улице и Маральскому мосту, к дому Леоновых. Родственники поехали следом, остальные гости пошли пешком через заводскую плотину.
Количество приглашенных гостей явно не вмещалось в дом Николая Леонова. Но, к счастью, установилась тёплая и солнечная погода, и поэтому свадебные столы решено было устанавливать на поляне между домом и прудом. К моменту приезда новобрачных столы были уже накрыты. Война мало отразилась на условиях жизни в отдаленных уголках России, и свадебный стол буквально ломился от угощений.
К тому же рабочие металлургических заводов были не такими уж бедными людьми, какими позже их представляли в советской литературе и в школьных учебниках по истории. Так, к примеру, квалифицированные рабочие получали от 75 до 125 рублей в месяц. При этом килограмм муки стоил 20 коп, килограмм мяса – 50 коп, бутылка водки – 40 коп.
Павел с Варварой и с их свидетелями сидели в центре столов, установленных П–образно. Гости, которые постоянно прибывали, усаживались на изготовленные заранее Николаем Леоновым, длинные деревянные лавки, установленные вдоль столов. Гости поздравляли молодых, пили и ели, веселились, пели и плясали под гармошки, потом снова пили и ели. Отец Варвары принёс из трактира граммофон, который являлся по тем временам очень большой редкостью и чудом техники, и несколько пластинок.
Праздновали целый день до темноты, после чего свадьба продолжалась ещё два дня. Но к столу собирались уже только близкие родственники и ближние соседи. Стол накрывали в доме Николая. На третий день уже почувствовалась общая усталость от праздника. Молодёжь удалилась на берег и там устроила своеобразный пикник, с последующим купанием в пруду. Павел с Варварой присоединились к ним.
У берега пруда мужики сделали большой деревянный плот, на который летом бабы ходили полоскать бельё. С него подвыпившие парни с разгону прыгали в воду и выделывали разные сальто перед своими подружками, которые с большим интересом наблюдали за ними с берега пруда. Потом решили устроить традиционный заплыв наперегонки – до Хохлов и назад. До противоположного берега было километра два, и ещё два обратно. Проплыть четыре километра в пресной воде на время было не так–то и просто. Правда, тренировались парни довольно часто с раннего детства.
Павел раньше не редко приплывал первым, и он решил тоже поучаствовать в соревновании, несмотря на возражения Варвары. Охотников набралось человек десять. Они с плота по команде прыгнули в воду и поплыли на противоположный берег. Павел приплыл туда первым, но на обратном пути, где–то на середине пруда, вдруг почувствовал острую боль в правом плече. Сказывалось его недавнее ранение на фронте. Сначала Павла обогнал Костя, а потом и Сашка Голованов. К финишу он пришёл только третьим.
Оставшиеся несколько дней от отпуска Павел помогал отцу по хозяйству. Нужно было на зиму запасти сена, и они с отцом, матерью и Варварой каждый день ездили на покосы. Двухнедельный отпуск Павла подошёл к концу. Тяжело было расставаться с молодой женой и с родными, но ему пора было возвращаться на фронт. Павел простился с отцом и матерью у ворот. Они ещё долго стояли на дороге, глядя ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
На железнодорожную станцию его провожали жена Варвара с братом Костей. Поезд на Нижний Тагил прибыл на станцию без опоздания. «Будь здоров, Костя! Береги отца с матерью» – попрощался Павел с братом, крепко пожав ему руку. Затем он обнял и крепко поцеловал в губы плачущую Варвару, со словами: «Не плачь, Варя, я обязательно вернусь, обещаю». Варвара плотно прижалась к нему всем телом и прошептала: «Паша, я буду молиться за тебя и очень сильно тебя ждать. Главное ты вернись живым. Спаси тебя Христос!». Поезд, издав пронзительный гудок, тронулся. Павел ещё раз крепко обнял и поцеловал женут и вскочил на подножку последнего вагона поезда, набирающего ход. Он успел ещё напоследок крикнуть жене и брату, оставшимся на перроне: «Я обязательно вернусь!».
http://proza.ru/2019/09/09/374