Перешагнул. Именно тогда, в ночь на первое сентября.
Спасибо Вадику, гитаре, Сизе, Оле и Дольскому.
Прекрасное детство со всеми подобающими атрибутами - влюбленностями, записками, школьными ансамблями и театрами, песенниками и дневниками - осталось позади.
Настала институтская осень, а вместе с ней новые заботы - высшая математика, большая химия, начертательная геометрия, плюс история партии, которую читала мадам Заикина, и если верить абсолютно достоверным, проверенным слухам из крайне надежных источников, являла собой образец классической фурии-антисемитки. А на самом деле оказалась чудесной, если не сказать очаровательной, женщиной, отношения с которой никаким иным словом, кроме "любовь" описать невозможно. Не мимолетная, а настоящая, ибо она спасла меня на экзамене по научному коммунизму, который был в конце то-ли четвертого, то-ли пятого курса.
Золя Яковлевич, который химик, и у которого на кафедре водились потрясающие лаборантки. Тож любимый - грамотный, веселый, строгий и очень доброжелательный.
Сенигов - начерталка. Сухой, сморщенный, седой и с палочкой. Но читал божественно, а рисовал на доске, что тот Микелянджело - идеальные фигуры и абсолютно наглядные, четкие разрезы. Как в кине.
И наконец, Владимир Ильич - звезда, Юпитер, Коши, Лаплас и Арнольд в одном флаконе. Лучший из лучших.
В такой компании учится на что-то кроме отлично было бы неприлично. Нет, при желании, конечно, но куда прикажете засунуть чувство собственного достоинства.
Качковский клуб опустел - разъехались. Кто куда.
Борька с семьей переехали в столицу на пмж, где он легко поступил в мед. Еще трое, успешно сдав в МФТИ, заселили Жуковский и Долгопрудный, а наш деревенский громила-гений оказался в Новосибе.
Да и школьные компании закрылись. Главная красавица-звезда зажигала теперь в Щукинком (или Щепкинском), а "бедная" Надя - та, которая принесла яблоко и успела понравиться маме, стала студенткой факультета журналистики МГУ. Остальной народ приписался с местным вузам - медицинскому и политехническому.
Само собой, Мечта осчастливила мед.
Родители "совершенно неожиданно" уехали в Италию. На два месяца. Я учился и качался. Учился под фьюжн, Моцарта и Баха, а качался под хард. Еще читал, много - благо было чего.
Вечерами по-прежнему собирались на снайперской точке. Только теперь это стало обычным местом встречи, изменять которое никому не хотелось. Наблюдение за Мечтой прекратилось само, ибо чуткие "чумазые" на раз просекли тему.
Ну, правда, Мать Игуана не любит жертвовать своими детьми понапрасну - уж лучше пиршества Диониса, чем опасные Фаэтоны близ солнца.