60 лет тому назад на танцах в одном из Домов культуры Ленинграда я
познакомился с понравившейся мне девушкой и вскоре мы поженились.
Мы оба были ещё студентами, пришлось преодолеть немало трудностей,
но мы были молоды, а молодость всегда хороша, и её приятно вспомнить.
7 сентября 1959 года, воскресенье, окончилась первая неделя учёбы на третьем курсе вечернего отделения Ленинградского института авиационного приборостроения, и мы с друзьями решили отметить это событие. Наиболее возможным способом времяпровождения молодёжи были танцы, организуемые в различных Домах культуры.
Перед подобными мероприятиями собирались обычно у меня, т.к. я жил в центральной части города (на Исаакиевской пл.) и от меня до нескольких Домов культуры, в которых проводились танцы, можно было добраться пешком. Мы выпили, как говориться, для храбрости немного водки, и отправились на танцы.
Но оказалось, что во всех ближайших ДК («Связи», «Учителя» и «Пятилетки») билеты уже не продавали. Мы думали расходиться, но кто-то вспомнил, что в ДК им. Кирова билеты, обычно, всегда можно купить, т.к. он находится сравнительно далеко от центра (на Васильевском острове) и в нём несколько танцевальных залов. И мы отправились туда.
Когда мы, наконец, добрались до нужного места, танцевальный вечер уже подходил к концу. Мы прошли в самый большой «Мраморный» зал, там играл оркестр, и было не очень много народу. Я полез в карман за очками, чтобы выбрать подходящий женский объект для танцев, и понял, что забыл их дома. Очки в то время среди молодёжи были «не в моде» и я одевал их только тогда, когда мне надо было что-то рассмотреть. Замечу, что без очков я чётко видел только в пределах одного метра.
Пришлось обратиться с просьбой к друзьям, чтобы они присмотрели подходящую девушку и сориентировали меня. А они захотели пошутить, и направили меня к девушке довольно некрасивой и выше меня на полголовы. Я обнаружил это только когда подошёл к ней вплотную и вынужден был пригласить её, чтобы не обидеть. Я рассердился на своих друзей, и хотел сразу уйти, но они извинились и обещали на следующий танец найти хорошенькую.
Девушка, к которой друзья меня направили, оказалась довольно красивой, в меру полненькой и ниже меня ростом, т.е. как раз в моём вкусе. Мы протанцевали два танца и потерялись в толпе, а без очков я отыскать её не мог. Она же не знала, что я плохо вижу, и подумала, что я не хочу больше с ней танцевать. Но вскоре объявили последний и, притом, дамский танец, и она сама пригласила меня, чему я был весьма рад.
Как я потом узнал, последний танец объявляют дамским для того, чтобы девушка сама могла выбрать парня, который возможно пойдёт её провожать. И я, конечно, пошёл провожать свою партнёршу по последнему танцу, тем более оказалось, что мы живём недалеко друг от друга, и можем ехать на одном транспорте. В трамвае мы разговорились и немного рассказали друг о друге. Я узнал, что её звать Люба, что она студентка, приезжая, и снимает у хозяйки «угол». Мы договорились о следующем свидании в очередную среду, когда у меня будет свободный от учёбы вечер.
В этот день я пришёл с работы, переоделся в выходную одежду, надел свой светлый китайский плащ, модный в то время, и отправился на свидание. Очки в этот раз я надел сразу. Подхожу к условленному месту и вижу, что стоит там девушка более высокая и постарше, чем та, с которой я договаривался. Я встал невдалеке, но она сама подошла ко мне и спросила, не Феликс ли я. Когда я подтвердил её предположение, она сказала, что к Любе приехал дядя из другого города, и она повела его на междугородний телефонный переговорный пункт, и попросила, чтобы я пришёл туда.
Предо мною возник ребус. Дело в том, что в зале, где мы танцевали, был мелькающий свет из-за бликов, отражающихся от вращающихся многогранных зеркальных шаров. На улице и в трамвае, когда я её провожал, была тоже полутьма. Одним словом, лица Любы я толком не разглядел. Запомнил только её общие очертания и рост. Этого было бы достаточно, чтобы узнать её на условленном пустынном оговорённом месте свидания, но недостаточно, чтобы узнать человека в толпе людей на переговорном телефонном пункте. Я уже хотел развернуться и идти домой, но подумал, что может быть, она меня узнает.
Центральный телефонный междугородний переговорный пункт в Ленинграде находился в историческом месте, под «Аркой Главного штаба», перед входом на Дворцовую площадь. В огромном зале этого заведения было несколько длинных рядов с телефонными переговорными кабинками, множество окошек, к которым стояли очереди для заказа телефонных разговоров, и многочисленные скамейки с ожидающими. Через громкоговорители всё время передавали объявления о том, кому и в какую кабинку входить, и ожидающие, хотя и переговаривались в полголоса, создавали общий гул. Взглянув на этот бедлам, я потерял всякую надежду найти нужный мне объект, но всё же, из азартного интереса, решил пройтись по этому «базару».
Я шёл, и не совсем тактично поглядывал на находящихся там девушек, но никто не откликнулся на мои взгляды. Я задумался над тем, стоит ли ещё раз проделать такой вояж, который может показаться окружающим подозрительным, и окончиться для меня в милиции, тем более, что представители этой славной организации присутствовали в помещении. Но, азартный интерес возобладал, и я решил в последний раз повторить прогулку.
И только я начал свой обход, из одной из кабинок выскочила девушка, подбежала ко мне и назвала меня по имени. По внешним данным она подходила к искомому мною объекту, но для большей верности я спросил её: - «Ты Люба?», и получив утвердительный ответ, окончательно уверился, что это она. Оказывается, во время моего первого обхода она находилась с дядей в кабинке, и не заметила меня.
Наши встречи продолжались, и я многое узнал о ней. Биография её была типичной для многих девчонок с периферии, стремящихся в столицы, думая, что их примут там с объятиями. Приехала она из Винницы, что на Украине, после окончания школы с серебряной медалью. В Ленинград поехала, мечтая стать детским врачом и поступить в Педиатрический институт. Вступительные экзамены с трудом сдала, но по конкурсу не прошла.
Возвращаться домой побеждённой не хотела, но, т.к. вступительные экзамены везде закончились, стала искать учебное заведение, куда могли бы её принять с полученными оценками. И нашла таковое – Архитектурно-строительный техникум, где был недобор в группе, окончивших десятилетку. И вместо человеческого организма стала изучать архитектурное устройство зданий.
С жильём тоже возникли проблемы. Общежития у техникума не было, и пришлось снимать «углы». Для тех, кто незнаком с этим термином, попробую пояснить, что это такое. У большинства ленинградцев отдельных квартир не было, а были только комнаты в коммунальных квартирах. Поэтому материально нуждающиеся люди могли сдавать только части комнат, обычно угловые, отгороженные шкафом или ширмой.
Я с Любой довольно сблизился, познакомил её со своими друзьями и родственниками, и она уже фигурировала почти в качестве моей невесты. Но с женитьбой я не спешил, полагая, что семейные заботы могут помешать мне окончить институт. Так бы ещё продолжалось, но вмешались некоторые любины обстоятельства.
Люба училась на ускоренном отделении для десятиклассников. Она и здесь сдавала почти всё на пятёрки, и шла на красный диплом. Но даже такой диплом не давал ей возможности остаться жить и работать в Ленинграде, что ей очень хотелось. Для этого нужна была только ленинградская прописка, а единственный способ для получения таковой был в выходе замуж за ленинградца.
Люба мне нравилась и я, как видно, полюбил её, и был не прочь жениться на ней, но по изложенной выше причине, хотел совершить это попозже. Да, я полюбил её, но не был так пылко влюблён, как пишется в романах: с преклонением колен, посвящением стихов и серенад. Кстати, жизнь показала, что такие пылкие влюблённые через непродолжительное время оставляют своих жён и детей, и также пылко влюбляются в следующих. Я считал, что для нормальной семейной жизни более необходимо взаимное уважение и порядочность, конечно, при взаимном хотении и желании друг друга.
Но это, как говориться, «философия», а у Любы закончилась непосредственно учёба, началась работа над дипломным проектом, и нужно было срочно принимать то или иное решение. И мы с ней приняли компромисс, заключающийся в том, что мы формально зарегистрируемся, и я пропишу её на свою жилплощадь. Это даст ей возможность жить и работать в Ленинграде, ну а семейную жизнь мы начнём при наступлении необходимых для этого обстоятельств.
О своём решении я сообщил только самым близким людям – отцу и сестре. Они без особой радости, но любя меня, приняли это. Задним умом, как говориться, я понимал, что сам себя обманываю, т.к. до конца учёбы в институте мне оставалось ещё около трёх лет, и вряд принятый формализм продержится так долго. А как книголюб, прочитавший почти всего Пушкина, я знал, что ещё великий поэт писал: - «...меня обманывать не надо, я сам обманываться рад...».
В конце декабря 1960 года мы с Любой (кстати, 22 декабря ей исполнилось 20 лет) подали заявление в ЗАГС, и нам назначили регистрацию брака на 21 января 1961 года. В январе у меня началась очередная экзаменационная сессия, и я был чрезвычайно занят, потому что, несмотря на учебный отпуск, был вынужден периодически забегать на работу, т.к. к тому времени я был уже начальником техбюро опытного цеха и отвечал за ряд проектов. О дате регистрации я подзабыл, пока о ней не напомнила Люба.
Получилось так, что 22 января у меня по расписанию был экзамен. Сложилась традиция, что к экзаменам мы с друзьями по группе, Олегом К. и Галей Ч., готовились втроём, и в последний день перед экзаменом всегда готовились у меня дома, ввиду его близкого расположения от института. Готовиться таким триумвиратом мы стали из-за хороших его результатов, складывающихся из следующего.
Олег скрупулезно вёл конспекты, пропускал лекции очень редко, а когда это и случалось, то сразу же переписывал недостающее, потому, что иметь полный конспект при подготовке к экзамену было очень важно. Галя имела феноменальную память, и помнила даже многие устные замечания лектора. Какая же польза была от меня, часто пропускавшего лекции из-за производственных вопросов и встреч с Любой? Я лучше всех соображал и объяснял изучаемое.
Так вот, 21 января, в день регистрации, мы занимались у меня, и мне надо было покинуть своих друзей, хотя бы часа на два. Сказать им истинную причину я не мог, и что-то выдумал. Олег очень удивился моей безответственности, но я предложил им это время использовать для подготовки шпаргалок, чем я сам никогда не занимался и не пользовался.
Я поспешил за Любой, и мы вместе отправились в ЗАГС. Хорошо, что все эти места находились недалеко друг от друга. Когда мы пришли в ЗАГС, наши свидетели, моя сестра с мужем, были уже в приёмной. Подошла наша очередь, и мы вчетвером вошли в комнату инспектора. Та задала ряд вопросов мне с Любой и свидетелям, и попросила у всех паспорта. И оказалось, что Люба пришла без паспорта. Инспекторша потеряла от удивления дар речи, и хотела выставить нас и заняться следующими. Но у меня со временем было катастрофическое положение, я мог сорвать подготовку к экзамену. Я уговорил инспекторшу подождать всего десять минут, т.к. Люба живёт рядом, и мы управимся за это время, хотя в действительности мы могли задержаться и дольше.
Мы с Любой выскочили из здания и увидели ехавшее такси. Я кинулся наперерез машине так, что она едва успел затормозить. Таксёр выругал меня и сказал, что куда-то спешит, и не может нас взять. Тогда мы наперебой стали рассказывать свою историю, которая настолько его удивила, что он взял нас. До дома Любы мы добрались за несколько минут, на взятие паспорт ушла минута, и обратно доехали также за несколько минут. Таким образом, мы действительно, к удивлению инспекторши, уложились в оговоренное время.
Сразу же после окончания соответствующей процедуры, и выхода из здания наш «свадебный кортеж» распался. Сестра с мужем уехали к себе домой, невеста, вернее уже законная жена, одиноко побрела в свой «угол», а я поспешил к ожидавшим меня друзьям, где продолжил подготовку к экзамену.
Правда, «свадьба» имела ещё некоторое продолжение. Поздно вечером, точнее, в начале ночи, я пришёл к Любе и постучал тихонько в окно её комнаты, расположенной на первом этаже. Она также тихонько открыла мне дверь в квартиру, соседи уже спали, и мы прошли в её комнату. Хозяйки не было, оказывается, Люба предварительно поговорила с ней, и та ушла с ночевкой к дочке и внукам, и мы остались одни. Это была наша первая и законная брачная ночь. Ушёл я от молодой жены в пять часов утра, чтобы соседи не видели, они же не знали, что мы уже законная пара, и у хозяйки могли быть неприятности. На экзамен я пошел не выспавшийся, но в хорошем настроении. На какую оценку сдал я его, не помню, во всяком случае, не завалил.
Люба, конечно, в скором времени переехала ко мне, а отец ушел жить к своей женщине. Техникум Люба завершила с красным дипломом, а затем ещё окончила Курсы повышения квалификации при Инженерно-строительном институте, и работала на инженерной должности. Я окончил институт, заочную аспирантуру, стал ведущим научным сотрудником и профессором. У нас родилось двое детей, и у них по двое детей, и мы им как легенду иногда рассказывали о том, как мы познакомились и поженились.