14
К вечеру в доме у Николая Леонова собралась вся их родня и ближние соседи. Пришёл Сашка Голованов, который был на год моложе Павла. Дома их родителей стояли рядом, и своё детство братья Леоновы провели вместе с Сашкой. Иван Голованов, Сашкин отец, также был другом Николая Леонова ещё с детства. Они часто помогали друг другу по хозяйству, и ни один праздник или застолье не проходили без взаимного их присутствия. Александр был единственным сыном у своих родителей. Ольга Голованова после рождения Сашки была беременна вторым ребёнком, но роды были неудачными, и он родился мёртвым, а она после этого случая рожать уже не могла.
Сашка же вырос крепким, рослым, стройным парнем с серыми, как у отца, глазами, становившимися голубыми под лучами яркого солнца, освещающего его смуглое лицо с широкими скулами. В 19 лет он освоил профессию прокатчика на чугуноплавильном заводе, и пользовался уважением даже у опытных рабочих. Сашка и уговорил Костю поступить на завод в его бригаду, несмотря на категорические возражения отца Николая, мечтавшего обучить сына столярному делу, и иметь в его лице верного помощника.
Павел вырос вместе с Сашкой и с Костей. Они втроём ходили на рыбалку, на охоту, вместе ездили летом на покосы, чтобы помочь родителям заготовить на зиму сена для скота, вместе купались и загорали на берегу пруда, пересказывая и обсуждая прочитанные ими книжки Фенимора Купера, Майн Рида, Александра Дюма, Жюля Верна. Книжки приносили их родители из дома заместителя заводского бухгалтера Егора Ивановича Силонова, где была открыта городская библиотека с книжным фондом около 300 книг.
На приглашение Леоновых пришёл младший брат отца дядя Иван с женой Антониной, работавший в механическом цеху завода. Пришли все Захаровы. Дарью даже специально посылали за отцом на мельницу. Приглашали и Котовых, но они не пришли, сославшись на большую занятость. Васькина мать Пелагея уже собиралась было пойти, но муж Николай её остановил на выходе из дома, прикрикнув со злостью: «Куда попёрлась, дура заполошная! Эка невидаль – Пашка приехал! Неровня нам Леоновы, рабочая кость, так нечего тебе с ними и якшаться».
Отметить приезд Павла с фронта всего пришло около 30 человек. Чтобы разместить всех гостей, Сашка с Костей принесли из дома Головановых ещё один стол, а вместо стульев на табуретки положили длинные доски, и получились лавки. Мать с Ольгой Головановой напекли пирогов и настряпали пельменей. Отец по такому поводу где–то раздобыл ящик водки, с самогоном проблем не было.
Павла, как гостя, освободили от всех домашних забот. Он переоделся в гражданскую одежду и пошёл с Варварой на берег пруда. Они сели в лодку и долго о чём–то неторопливо разговаривали, нежно взяв друг друга за руки. Наконец Павел решился сказать главное, что его больше всего беспокоило: «Послушай, Варя! Этот вопрос сегодня обязательно встанет, а поэтому я хотел бы его обсудить, прежде всего, с тобой. Я приехал в отпуск, чтобы обвенчаться с тобой, как мы раньше и договаривались, вот только эта чёртова война всё поперепутала. Скажу тебе прямо, Варя, я могу не вернуться, у нас на фронте много народу погибает, а их жёны остаются вдовами. Я бы не хотел, чтобы ты стала одной из них. Поэтому, ты не торопись, подумай, как решишь, так и будет. Я приму без обиды любое твоё решение».
«Дурак ты, Пашка! Ох, какой же ты дурак! Ты так и не понял, что люблю я тебя, больше самой жизни люблю, и не боюсь ничего, а сколько кому жить отмерено – один господь знает» – с упрёком в голосе ответила Варвара, и на её глазах навернулись слёзы. «Это значит, что ты согласна?» – уточнил Павел. «Конечно, согласна, и уже давно!» – ответила Варвара и нежно положила голову ему на плечо.
Из ворот дома вышел Николай и направился к ним. На его новенькой фиолетовой атласной рубахе сиял, как и он сам, солдатский георгиевский крест. «Однако, пора к столу, все уже собрались. Павел, ты бы надел военную форму по такому случаю» – сказал Николай, подойдя ближе. «Эх, отец, если бы ты знал, как она мне на фронте надоела, хоть бы дома от неё отдохнуть» – со вздохом ответил Павел. «Ты уж уважь отца, да и Костя тоже просил» – настаивал Николай. Они втроём, не спеша, направились к дому.
Павла посадили во главе стола в офицерской форме, с орденом Святого Георгия на груди. Рядом с ним за столом сидели Варвара и брат Костя. Было шумно и весело. Выпили, пели песни и частушки, плясали под гармошку, на которой весь вечер с азартом играл Иван Голованов. В конце застолья Николай Леонов торжественно объявил гостям, что через три дня состоится свадьба его сына Павла и Варвары Захаровой, на которую он пригасил всех присутствующих за столом. Расходились по домам уже после полуночи. Варвара с сёстрами, придя домой, ещё долго не спали, обсуждали приготовления к свадьбе. А перед тем как уснуть, Дарья ей с завистью сказала: «Счастливая ты, Варька! Такого жениха отхватила, аж голова кругом идёт. А я тоже для себя решила, что, если и выйду замуж, то только за офицера!».
Следующие три дня пролетели незаметно в радостной подготовке к свадьбе. Варвара с родителями ездили на поезде в Нижний Тагил за её свадебным нарядом и приданным. Она сначала пыталась убедить своих родителей, что ничего этого не надо, что это лишь пустая трата времени и денег. Но отец Алексей ничего не хотел слушать. Он настоял на том, чтобы было всё, как положено, чтобы его дочь была не хуже других, и ему с женой не было стыдно перед роднёй и соседями.
На сестёр Дарью и Марию легла обязанность напечь на свадьбу сладких пирогов и тортов, настряпать пельменей в количестве, не менее тысячи штук. Ещё тысячу должны были настряпать Леоновы. На них же были пироги с картошкой, с капустой, с рыбой и с грибами, которые лучше, чем у Марии Леоновой, не получались ни у кого во всей округе. Закуски и салаты должны были быть сделаны накануне свадьбы, чтобы не испортились на жаре.
Пельмени в те времена делались не так, как сегодня. Мясо вместе с луком и чесноком на них рубилось тяпкой в деревянных корытах до тех пор, пока не получалась месиво, наподобие паштета. В него добавлялись соль и перец по вкусу. Лезвие тяпки крепилось к ручке заклёпками с зазором, чтобы оно было подвижным и при ударе плотно прилегало ко дну корыта. Тесто резалось на куски и закатывалось в длинные колбаски в палец толщиной, которые после этого нарезали на маленькие цилиндры.
Сочни скались из этих цилиндров деревянной скалкой на широкой деревянной доске, присыпанной поверху мукой. Затем мясо накладывалось чайной ложкой на сочень, который сворачивался и обжимался по краям пальцами рук и затем лепился в пельмень. Такие пельмени делали на Урале обычно поздней осенью тысячами штук, раскладывали на деревянные доски и замораживали в сенях. Затем их ссыпали в лари или бочки и ели целую зиму.
Праздновать свадьбу предполагалось три дня. Гостей насчитали с двух сторон более сотни. Самогона выгнали несколько вёдер. Единственная проблема была с водкой, так как действовал сухой закон. Но Алексей Захаров по–тихому договорился с хозяином местного трактира, которому поставлял муку, чтобы тот привёз ему три ящика водки в счёт последующих поставок.
Павел сходил накануне свадьбы в ювелирную лавку и купил два серебряных кольца, почистил и погладил мундир, надраил гуталином сапоги. Костя отсыпался после ночной смены. Они с Санькой Головановым работали на заводе в последние дни по две смены подряд, чтобы отпроситься на свадьбу. Павел подошёл к брату и разбудил его армейской присказкой: «Вставай, солдат! На посту отоспишься. Дуй за Санькой! Мать просила рыбы наловить. Надо заброд сделать, я жду вас у лодки». «Лучше переспать, чем недоесть» – зевая, ответил Костя брату, а затем, потягиваясь, поднялся с кровати и пошёл в прихожую умываться.
Павел вышел во двор, взял бредень вместе с широкой доской, на которую он был аккуратно сложен, и пошёл с ним к лодке, привязанной на берегу пруда. Подошли с вёслами и Костя с Сашкой. Они столкнули лодку на воду, а на её корму положили бредень. Павел сел за вёсла и поплыл от берега, а Костя бросил Сашке, оставшемуся на берегу, конец верёвки, привязанной к крылу бредня. Они описали на лодке полукруг, раскинув бредень, и причалили на берег метрах в пятидесяти от Сашки.
Костя выпрыгнул из лодки, взял в руки второй конец верёвки и махнул Сашке рукой.
По этому сигналу они начали сходиться, одновременно подтягивая за верёвки бредень к берегу. В вытащенной мотне оказалось ведра два рыбы. Там были щуки, окуни, сорожки и чебаки. Далее они выбрали крупную рыбу, сложили её в вёдра, а мелочь выпустили в пруд, развязав узел мотни. Затем они собрали бредень на доску в первоначальное состояние, затащили лодку на берег, и, забрав вёсла и рыбу, направились в сторону дома. На этом вся их рыбалка, занявшая по времени около получаса, была завершена.
http://proza.ru/2019/09/08/1547