Помню, как в детстве с изумлением наблюдал картину: с цепи спустили пса, Шарика, и он безостановочно, с блаженной улыбкой на морде, круша всё, что попадалось на пути, мотался по двору дольше, чем я выдержал это действо созерцать. А я смотрел не минуту, и не десять. Что называется – дорвался товарищ. Свобода – она такая. Ею не надышишься. И не пресытишься.
Жаль только, что очень-очень многими она читается как вседозволенность. Как вот тому Шарику. Но Шарик-то хоть собакой был незлобивой, в общем и целом порядочной и сознательной. И всё равно с катушек слетел, опьянённый воздухом свободы. Никак не мог пресытиться. Кстати, о пресыщении.
Оно ведь для большинства не наступает не только применительно к свободе. Вот возьмём, к примеру, то же потребительство, ставшее неотъемлемой и даже, я бы сказал, основной составляющей менталитета огромного количества людей на нашей планете. А в постсоветских странах стремление к насыщению (я не о продуктах, хотя и о них тоже) ещё и подпитывается у кого памятью о прошлом всеобщем дефиците для «простых смертных», а у кого – гипертрофированной ложью о тех временах. Которые, конечно, были далеко не идеальны. Но проблема в том, что идеальные времена обитают только в скудных умом головах да в россказнях пройдох, ловящих на эту наживку легко внушаемых людей в своих меркантильных целях. Так вот, о пресыщении.
«Пресыщения не случится – это не обо мне». – Уверены одни. В том смысле, что не придёт пора, когда, сидя в кресле у камина и обводя усталым взглядом различные «прибамбасы», ради которых тянул из себя все жилы, вдруг понимаешь: «И вот ради этого всего я жил?» А другие вообще об этом не задумываются: не до того, насыщаться надо. Любыми путями: цель оправдывает средства. Им и в голову не приходит, и никогда не придёт, что, возможно, цель эта – ложная. Потому что для них она никогда и не станет ложной. И жалеть они будут только об одном: что в гроб с собой всего добра не заберёшь.
И лишь для немногих потребительство – не самоцель, а осознанная необходимость и за пределы разумного оно у них не выходит. Они не готовы на его алтарь класть свои жизни. Им есть чем заняться и помимо. Более того, за этими занятиями некоторые из них часто о потребительстве-то и не вспоминают. О таких говорят: не от мира сего. Но они общей картины не портят. Мне последние симпатичны более всех, хотя сам, увы, и не могу причислить себя к подобным людям. Впрочем, и потребительством не болен от слова совсем.