В этом месяце Китайской Народной республике исполняется 70 лет. Народный Китай - самый впечатляющий пример национального успеха в последнем столетии. Страна превратилась из полуколонии в самую развитую промышленную державу мира, валовой национальный продукт которой, если убрать из него финансовую сферу, значительно превосходит американский, стала мастерской мира. Этот успех еще более впечатляющ благодаря тому, что он достигнут не военной экспансией и не грабежом других стран, а честным производительным трудом.
Казалось бы, китайский опыт должен был бы стать объектом пристального изучения не только специалистов, но и всего общества в России. Однако там нет интереса к Китаю, напоминающего традиционный интерес России к Западу. Российские элиты времен Петра Первого, разночинцы, большевики, перестройщики - все они пытались копировать Запад, но никогда не проявляли аналогичный интерес к Китаю. Западофилия российских элит всегда обосновывалась тем, что "Запад успешен, мы от него отстаем, должны срочно учиться у Запада, чтобы догнать его". Но вот сейчас китайская модель намного успешнее западной, но мы не видим в России массового желания учиться у Китая и перенимать его опыт. Так в чем же дело?
У меня есть догадка. Дело тут не в "успешности Запада", а в том, что в прошлом называлось "вольностями дворянства". Запад предлагает России модель, в которой аристократия и ставшая ее наследницей интеллигенция может не нести никакой ответственности перед народом страны, государством и его правителем и при этом припеваючи жить. Именно в этом причина традиционной и современной российской западофилии. В Китае же в успешные периоды его истории национальная элита всегда была элитой Служения и никогда не обладала вольностями. История научила китайцев, что вольности дворянства оборачиваются слабостью и распадом государства, а слабое государство - это наводнения, нашествия варваров, голод и смерть. Поэтому там "перестройщиков" не жалуют.
Вольности дворянства - это всегда плохо для народа. В Речи Посполитой, где дворянство пользовалось небывалыми вольностями, народ был самым забитым, эксплуатируемым и закрепощенным в Европе. Это объяснимо - ему приходилось кормить огромную прослойку паразитов и их обслуги, а не узкий слой государственных чиновников. 90-е годы в России, ставшие адом для народа, были раем для элиты и интеллигенции, которые могли жирно питаться на западные гранты, свободно воровать и шикарно жить, питаясь трупом распадающейся страны.
С западофилией российских элит мы разобрались, теперь перейдем к Китаю. В мире всего четыре страны добровольно выбрали в 20-м веке социалистическую модель - это Россия, Китай, Вьетнам и маленькая Куба. Всем остальным эта модель была навязана, поэтому она там не привилась и вызвала реакцию отторжения. Для Китая эта модель, сводящаяся к тому, чтобы солидарными усилиями поднять страну и плодами ее развития могли пользоваться все трудящиеся, оказалась органичной. И результат мы все видим. Он убедительно опровергает тезис о бесперспективности социализма. Китайский социализм не собирается умирать. Тем, кто утверждает, что в Китае нет никакого социализма, объясним, что это и есть реальный социализм, как любили говорить в СССР при Брежневе. "Государственная монополия, плодами которой пользуется народ" - это реальный социализм. При нем заработанные деньги тратятся на строительство объектов инфраструктуры и развитие страны, а не на особняки и яхты миллионеров. А коррумпированных чиновников казнят.
Хочется остановиться на некоторых этапах истории социалистического Китая. С первыми годами, когда русский с китайцем были братьями навек, всё ясно. Так и должно быть. Потом китайцы не приняли развенчание культа личности Сталина, и это понятно. Общество, воспитанное на конфуцианской традиции, на уважении к правителям и к старшим, не могло принять дикарский ритуал коллективного пинания трупов умерших вождей. С дикарями не хочется дружить, даже если они хорошо умеют делать бумеранги.
Кстати, в народном Китае не было ничего похожего на снос церквей и памятников царям. Мавзолей Сунь Ятсена, основателя Гоминьдана, благополучно стоял и стоит в Нанкине. Императоры, начиная с Циньши Гуанди, пользовались и пользуются уважением в социалистической стране. Исключение составляют только императоры последнего этапа Маньчжурской династии, продававшие страну иностранцам, и это правильно. Китайская революция соединила социальное освобождение с национальным. Такой вариант был потенциально возможен и желателен в России. "Мы свергли немецкую династию Романовых и вернули страну русским". Но в России он не реализовался.
"Великая пролетарская культурная революция" стала ответом китайского руководства на "советский ревизионизм". Мао Цзэдун и его окружение понимали, что выбранный русскими путь в конечном итоге приведет к реставрации капитализма, к тому, что коммунистические элитарии "станут феодалами", эксплуатирующими собственный народ. Идея была в том, чтобы разбудить инициативу низов, поднять их против предательских элементов в элите и интеллигенции, готовых повести и Китай туда же. Попытка оказалась неудачной, "Культурная революция" выродилась в вооруженную анархию и была свернута. Однако неправильно закрашивать 60-е годы прошлого века в Китае только черной краской. Вот простой пример - первая очередь Пекинского метро была открыта в 1969 году, а строительство началось в 1966-м. Лучший в мире китайский метрострой, построивший системы скоростного транспорта в 30 городах страны, вводящий единоразово до 70 станций подземки, работающий во множестве зарубежных стран, включая Израиль, родился в годы "Культурной революции". Как такое было возможно в годы, когда всё разваливалось и разрушалось?
В СССР того времени партократия и интеллигенция объединились в критике маоизма и ненависти к нему. Это был уникальный случай, когда их "вектора интересов" совпали - больше такого не было ни по одному вопросу за всю советскую историю. Кряклокоммунист Иван Ефремов изобразил в "Часе Быка" карикатурный Китай, в котором даже иероглифическая письменность ограничивает возможности свободного мышления и лишает общество потенциала развития. Сейчас мы видим, насколько он был "прав". Раннему Высоцкому разрешалось исполнять песни на две темы - о войне и о хунвэйбинах. Издевательство интеллигенции над хунвэйбинами поддерживалось и приветствовалось партократией. Мне кажется, что закручивание гаек, начавшееся в СССР в конце 60-х годов прошлого века, объясняется страхом партократии не только перед чехословацким, но и перед китайским сценарием возможного развития событий в СССР.
Я писал в статье про народного героя Лэй Фэна о странном феномене. Солдат Народно-освободительной армии Китая был намного более свободным, исполненным собственного достоинства человеком, чем солдат Советской армии. То есть, даже тогда во многих отношения китайский народ был более свободным, чем советский. Это не вписывается в матрицу мышления русских, но это так.
Считается, что китайцы всегда отличались "премудрым незнаньем иноземцев". Это не так. Китайцы успешно учились у западных людей. Они многое перенимали не только у русских, но и у немцев, например, когда было чему учиться. Сейчас успешно учатся у американцев, не переставая быть собой.
И вот еще на чем следует остановиться. Китайцы - единственный народ, несправедливо обиженный и обкраденный Россией. Я имею в виду Пекинский и Айгунский договоры. Представим гипотетическую ситуацию, когда правительство царской России, неспособное справиться с восстанием Пугачева, позвало на помощь войска Речи Посполитой, и она в благодарность за оказанную услугу забрала себе Псковскую, Новгородскую и Смоленскую области. Именно так получилось в Китае. Более того, на основании упомянутых договоров китайское население на левобережье Амура оставалось подчиненным китайскому правительству. Однако Россия нарушила эту договоренность и выгнала оттуда китайцев. Уже в советский период почти все китайские топонимы на Дальнем Востоке были переименованы. Для сравнения, никому в США не пришло в голову переименовывать Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Поэтому с сильной Россией Китай будет дружить, но если Россия распадется, китайцы заберут своё. Китайцы, как и русские, всегда приходят за своими деньгами. Второй Дальневосточной республики не будет, она никому не нужна и не удержится. Это еще один аргумент в пользу того, что "вторая перестройка" в России недопустима.
А народному Китаю мы пожелаем долгих лет процветания и дальнейших успехов.