Подъезд 3

Влад Буза
 





         Первое, что Она почувствовала в своей жизни – это резкий шлепок цементного раствора в лицо.
         Усатый, плечистый мужчина в рабочем комбинезоне растер мастерком цемент по стене и, любуясь сделанным, довольно произнес:
         -  Баста!
           Она попыталась, прогнуться, чтобы увидеть себя со стороны, но не сумела этого сделать и довольствовалась тем, что любовалась собой в воображении.
            Вскоре лестничные марши, стали наполняться суетливо спешащими людьми; в распахнутые настежь квартиры выпускали кошек и собак; со смехом рассаживались на лестничной площадке, организовывая прямо на ступенях, шумное «застолье».      
          Днями здесь бегали туда-сюда дети, степенно ходили взрослые. А ночью, в пролетах меж этажами, стыла невидимая тишина.
          Первым обратил на Нее внимание мальчик с четвертого этажа. Он нарисовал Ей мелом лицо, руки, ноги и, подумав, – косу и челку. А рядом с Ней, ночью кто-то нарисовал мальчика, буквы и слова. 
           Так началась у Подъезда общая коллективная жизнь.
           На Ее глазах всем Подъездом провожали в школу «первоклашек»; переживали провальный экзамен в институт; отправляли и встречали «служивых»; жили, росли, умирали.
           Недавно проводили навсегда в «другой дом» первого жителя и первого профессора подъезда. Дочь шла с гордо поднятой головой, а по вздрагивающим губам катились слезы.         
          А совсем недавно поссорились юноша и девушка с третьего этажа.
          Она выбежала на Площадку, и встала, тяжело дыша.
          Он вышел за ней, держа в руках кассету.
          - Зачем пришел? – вскрикнула Она.
          - Сказали, зовешь меня. - пожал Он плечами.
          - Нужно мне было… Иди!
           Он отвернулся, собираясь уходить. Она топнула ножкой.
           - Куда пошел?.. Подожди!
           - Ну?
           - Дай мне кассету!
           Он протянул ей кассету. Она вспыхнула:
           -Нужна была мне твоя кассета!

           А через месяц сыграли всем Подъездом свадьбу, и всем Подъездом кричали «горько!»
         Жизнь продолжается.