Радужный путь роман

Роман «Радужный путь»

Глава I Божоле1
 
Вид из окна открывался на холмистую местность: старинные виллы из золотистого камня, окружённые виноградниками и кустами роз, не испорченный цивилизацией замок 17 века, и на сладко-цветущую толстенную липу. Невидимые птички беззаботно делали утреннюю перекличку, соседские петухи, соревнуясь друг с другом, надрывно оповещали приход утра, куры им услужливо поддакивали. Перед верандой, медная, позеленевшая от времени и осадков ящерица охраняла дом от врагов, служила подставкой для цветов и тоже любовалась открывающимся пейзажем самого центра Божоле.  Захотелось набрать полные лёгкие тянущий аромат липы и эту невинную, почти средневековую картинку, озвученную лишь пением птиц и шелестом листвы, и наполнить всё тело, запомнить на всю жизнь.
 На первом этаже дома кто-то листал газету, звякали чашечки, ложечки, тихо смеялись. Завтрак во французском стиле – круассаны и кофе. Ирида была в кабинете на 2-м этаже, она вспомнила вчерашний вечер и беззвучно рассмеялась. Какой подарок мне сегодня преподнесёт Вселенная? Вчера они с мужем приехали под вечер, уставшие после душного  Парижа и долгой дороги.  Хозяева виллы – Жад и её муж Эрве – состоятельные виноделы и владельцы многих домов в округе, пригласили их  провести недели 2 в гостях. В этой деревне они с мужем жили более 2-х лет в небольшой арендной квартире, обставленной старинной мебелью, купленной на барахолках, с видом на Альпы и виноградники. Полгода назад они переехали на север Франции, ближе к морю, на родину её мужа – в Нормандию. За ужином на террасе гости, а их Эрве и Жад приглашали каждый вечер в большом количестве – не менее 15 человек,  пили розовое вино, ели изысканные блюда и отчаянно веселились над диалогом барана и лягушек, которые заполонили каменную лавуар конца 18 или начала 19 века – до проведения водопровода там местные жители стирали белье. Через равные промежутки времени баран очень уверенно и вызывающе бекал, ему дружно отвечали лягушки. Им вторили собаки и ослики. В горах, крики животных разносились далеко и звонко. Под несмолкаемый концерт животных, было решено приготовить на завтрашний обед  бедрышки лягушек под чесночным соусом и запечённое мясо барашка, но не тех, кто общался, а замороженных, из холодильника.

– Пусть у нас в тарелке и в желудке пообщаются, - сделал вывод Эрве.

         Утром, в деревенском баре, в обычный час «сплетен» все узнали « Приехала высокая блондинка». Через час вся деревня говорила о ней, стараясь предугадать дальнейшее развитие событий, связанных с последствиями её отъезда в январе. Знает ли она, что Лиона только что выпустили из психушки, куда его поместили после острейшего приступа? Все в деревне были в курсе о том, что он – очень странный молодой мужчина, рано полысевший, преподаватель  спорта – был так влюблён в неё, что несколько месяцев подряд не принимал из-за неё успокаивающие  таблетки, а в начале января, узнав о её скором отъезде, упал перед домом и забился в конвульсиях, не представляя ни минуты жизни своей без того, что  он уже не сможет наблюдать за своей Брижит (он так и не узнал её настоящего имени, да это было и не важно) из своего окна, когда она в привычный час выходила из дома, пройтись по горам. Иногда он следовал за ней тайком, прячась за деревьями, пробираясь одному ему известными тропами, лелея надежду, что кто-нибудь нападёт на неё, а он, отважный, выйдет из засады и спасёт, и она- благодарная- поцелует его. И вот, она приехала. Что теперь будет?

Сын владельцев виллы, Алан, был уже немного знаком с Иридой, с её историей. Первый раз встретил её у своей матери года 2 назад, мельком, в тёмной прихожей, и как-то бесповоротно осознал, что она была создана для него. И этот зелёный взгляд, иногда грустный, иногда удивлённо-детский, и этот смех – неровный и непослушный, и эти светло-рыжие волосы, всё входило в незаполненные клетки его души и наполняло их чем-то новым и будоражащим. Потом он видел её изредка, то прогуливающуюся по горам или среди виноградников, собирающую лесную ежевику, на ирландской вечеринке, то в гостях, но никогда не говорил с ней, но много слышал: о старом суровом  муже, о безденежье,  её милом акценте – никто ничего  не знал о её родной стране – бывшей советской республике, кажется, о голосе со странными вибрациями, влиявшем  на мужчин. Женщины приняли её в штыки, особенно жёны богатых виноделов, говорили, что она разговаривает с камнями и слушает траву, ходит на кладбище и выполняет какие-то ритуалы, видит призраков, называли охотницей за мужчинами и ведьмой. Многие деревенские донжуаны были заинтересованы ею, но предпочитали ждать, когда она сама выберет себе жертву – богатого винодела или разведённого красавчика Лео. Но потом её мужу предложили квартиру на берегу моря, и  они быстро переехали на север, оставив за собой хвост из сплетен, намёков и небылиц.  И вот, по приглашению его матери, они снова здесь, в Божоле, он – её стареющий муж-, и она – странная славянская женщина с душою и глазами ребёнка.

Он поднялся по лестнице, ведущей к террасе, присел и начал гладить пса Мишу – абрикосового кокер-спаниеля, Ирида обернулась и, встретившись с его прямым взглядом, глаз не отвела. Они улыбались друг другу как соучастники будущей истории, как сообщники, так нежно и радостно, не задумываясь ни на миг о том, что на них могут смотреть другие любопытные глаза. На протяжении всего обеда она старалась общаться со всеми, не выделяя его, но улыбка и радостные глаза светили ему в большей степени, чем остальным. Он иногда надевал солнечные очки, и, обращаясь к своему отцу, смотрел на неё, ловя каждый её взрыв смеха и выражение глаз.  Пёс, под всеобщие возгласы умиления, выпрашивал то кусочек мяса, то сыр, то десерт. Племянница Алана – милая, немного полная брюнетка 19 лет -  скрытно наблюдала за Иридой и за развитием очевидного  взаимного интереса иностранки и её дяди. Себастьян, муж Ириды,  пил вино, мешая розовое с красным, чем вызвал удивление всех гостей. Он жил в своём мире, далёком от реальности, в своей молодости, когда он был неотразимым спортсменом, и женщины сражались за его внимание. Одним лишь взглядом он мог сразить любую красавицу, нечета его скучной жене, которую он, кстати, также покорил очень быстро – за неделю и она стала ему слишком понятной и предсказуемой, слишком хорошей и послушной «девочкой», слишком любезной. Скука…

Вернувшись к себе в комнату, она пыталась вспомнить цвет глаз Алана, но это не удавалось, он, видимо, часто менялся. Единственное, что она помнила, это нежность, исходящую из этих глаз и его живой интерес. В его взгляде не было ничего пошлого, ни нездорового влечения, ни намёков. Так давно никто не смотрел на неё. Ирида вспомнила одну их прошлогоднюю встречу. Она приехала с его матерью к нему в дом по каким-то пустячным делам, дома была его жена, он опаздывал. На обратном пути их машины пересеклись, взгляды пересеклись и они разъехались, но через пару минут она почувствовал, как её обнимает нежно-нежно некто невидимый, с укутывающим плащом нежности она ходила несколько дней, прекрасно представляя автора, но и понимая, что они оба несвободны и их будущее бесперспективно. Но сейчас она снова почувствовала этот упругий поток наполненности жизнью и веселья. 
Во внутреннем дворике, краснела, наливалась спелостью вишня. Ирида спустилась во двор, сорвала несколько спелых вишенок и села под дерево.
-Вот, наконец-то я одна, и могу проанализировать те события, что произошли со мной за последние полгода моей жизни.
Божоле 1  - территориальная единица Франции, винодельческий регион, находится на север от Лиона.

Глава II  Переезд

В конце ноября прошлого года её жизнь резко изменилась. До этого переломного момента, Ирида достаточно долго, с переменным успехом занималась своей духовной жизнью. В своём пути поиска себя и Бога она прошла много испытаний, падений и подъёмов. Если многих в своих поисках вело любопытство, желание выделиться или даже стать известным экстрасенсом, то её вела боль. Страшная боль от нелюбви и непонимания, когда ты внутренне знаешь, что есть Великая любовь – истинная и гармоничная, а вокруг, в реальности,  какой-то странный и бессмысленный бред. Как можно  было стать счастливой с этим набором данных? Задача со многими неизвестными. Долгое время она искала эту любовь в людях, но каждый раз, серьёзно обманывалась, но, тем не менее, продолжала упрямо искать свой идеал, свою половинку, с которым у них была бы настоящая любовь и очень насыщенная, интересная духовная и физическая жизнь. Рай в раю. И почему-то ей всегда мечталось жить на море.
В 90-е годы она читала Рерихов, вдохновляясь стихом известных просветителей, стараясь буквально применить их советы в жизнь. С детства, будучи очень странной, не совсем понимающей окружающий мир, во взрослом возрасте, впитывая в себя Истины Агни Йоги, она становилась всё более отдалённой от бытовой жизни и реальных отношений с людьми. Тем не менее, обладая аналитическим умом, любые внешние события, будь то позитивные или негативные, она сверяла с Учением и развивалась так в одиночестве, ещё более не находя понимания, как в странный и неизвестный цветок среди одуванчиков. В нулевые изучала разные философские течения и эзотерические направления, посещала различные сайты, покупала книги, даже делала какие-то практики, но однажды,  услышав мысли других людей, и астральный уровень, очень испугалась и расстроилась мнению родных и любимых людей о ней, решила окончательно забросить духовное развитие.
Влечение снова заниматься духовной жизнью у неё проснулось после того, как она вышла замуж за француза. Каждый в своих иллюзиях, она – о Франции, он – о бывших советских странах, с разным успехом они познавали мир друг друга. Ирида его полюбила зависимой, несчастливой любовью и сама мучилась от этой любви, изменяя и переделывая себя под его желания, предавая себя истинную, падала на дно. Когда случились удобные обстоятельства, они с мужем переехали наконец-то  жить во Францию, о чём она так мечтала с самого детства, зачитываясь романами Золя, Бальзака и Стендаля. Внешне жизнь изменилась к лучшему, но внутренняя также болела нелюбовью, обидами и непониманием. Как за соломинку, схватилась она за один из каналов по духовному развитию, и с упоением посвятила себя духовной работе по очищению пространства от зла (слушала медитации и духовные беседы, которые готовили к переходу в мир иной – светлый, чистый и святой). Иногда она осмеливалась участвовать в прямых эфирах, но при постоянных рефренах – Мы все одно – Любовь и т.п., она чувствовала какое-то непонятное отторжение от этого канала, иногда иронию, иногда угрозы с их стороны. Во время общих медитаций, внутренним зрением она видела многие фантастические события и образы, иногда прекрасные, иногда ужасающие, она научилась не бояться таких видений. Многие образы были взяты из сказок, мифов и  религиозных течений. В какой-то момент, она познакомилась подробнее с греческой мифологией, где, наконец-то нашла близкий свой образ –  Ирида – богиня радуги, посланница Зевса. Радуга всегда сопровождала её или в переходный период – выходила двойная, или бывала скрещённой. Это мама её назвала этим именем и  никогда не объясняла, почему именно это, более чем странное имя для девочки она выбрала из многих других, более привычных славянских имён.
           Многие невидимые учителя приходили к ней, передавали разные дары (мудры, кристаллы, послания), она чувствовала их присутствие, иногда лёгкое касание, но не видела внутренним видением, не различала. Очевидно, многое ей ещё мешало, не хватало каких-то базовых знаний о связи духовного и физического тел, и связанных с ними осознаний, чтобы развиваться дальше. Неочищенное Эго мешало увидеть реальную картину, а прошлое грузом висело на ней, как прилипшие лохмотья. Логический ум работал очень продуктивно, но часто с сомнительными результатами. На канале ей намекнули, что негативная энергия так проросла в её организм, что освободиться от неё можно только с человеческой смертью. Ирида ощущала внедрённые ей негативные мысли, иногда слышала их разговоры над своей головой, видела странные сны. Часто ей казалось, что в ней живут несколько совершенно разных сущностей, с разными характерами и уровнем вибрации. Иногда эти сущности ругались между собой. Она была на  грани.

А физическая жизнь  существовала как-то параллельно, иногда пересекалась с духовной, высекая какие-то редкие искры осознания себя в этом мире, сны, больше похожие на космические войны, и всё же давало ощущение недостаточности, отрывочности знаний, пустоты и иллюзорности духовной жизни. Она уже не понимала, где иллюзия, а где реальность. Ириде казалось, что она потерялась в зеркальной галерее и не могла найти из неё выход. В зеркало смотреться не очень хотелось, своё несовершенное тело она стеснялась и ненавидела, так как оно не было той идеальной оболочкой, которая может нравиться себе и другим, жили только глаза и сердце, которое чаще всего страдало от нанесённых ран, но она предпочитала носить эти огромные ножи-кинжалы в сердце, так как считала, что смысл жизни в страданиях и служении другим путём отречения от себя. Какая разница, какая у меня внешность?
Но оставалось много открытых вопросов, на которые в голове существовало несколько совершенно убедительно обоснованных, но совершенно противоположных по содержанию ответов, и какой из них был правильный, она не могла выбрать. Как будто в компьютерной игре, в которую её поместили, изменились правила, а как играть дальше никто не знал. 

В какой-то момент, пришло ощущение, что один этап закончился и нужно самостоятельно начинать новый, но какой и как, она не могла понять. Ей часто хотелось плакать, и когда она спрашивала себя, в чём дело, то начинала плакать душа, да так несчастливо, что выть хотелось. Когда она спрашивала свою душу, что же она хочет, то её ответы казались какими-то несерьёзными и нереальными, или она просто хотела любви. Ирида вспомнила свою давнюю страсть  - стихи, нашла свои ранние повести и рассказы (воистину – рукописи не горят), писала рифмованные и нерифмованные строки и наутро забывала, приходилось заново перечитывать и удивляться, что это написала она – настолько отличались стиль и темы.
Она всё также ходила по горам и виноградникам, собирала камни, раскладывала их определённым образом на каменных крестах и одном железном с ажурным сердцем в пламени, окружавшим деревню в пределах начала 19 века, разговаривала с лошадками и котами, но всё внутри кричало – НЕ твоё.

В ноябре прошлого года, почти одновременно, её мужу предложили квартиру на море, как она и мечтала и нашла новый сайт по духовному развитию. 
Учитель - высокий, статно сложенный - был невыносимо притягательно нагл и грубоват, беспристрастно умён и внешне холоден, мечта блондинок, Мужчина. На первой же медитации, которую он вёл, она почувствовала сильнейший поток энергии и увидела свой мозг в  железном капкане.

Глава III Пожар

На 3-ем этаже виллы разместилась экстравагантная парочка старичков: Поль, брат Жад, у которого недавно сгорел дом и его гражданская жена Соланж. Уже почти 2 месяца, как Поль с Соланж  жили у Жад, обедали и ужинали, были похожи на растерянных и потерявшихся детей. Жад заново знакомилась с родственниками, с их привычками и взаимоотношениями, раньше они встречались только по большим праздникам. Около года назад у Соланж  начали проявляться признаки Альцгеймера:  она совершенно забывала события, прошедшие вечером или 5 минут назад, путала месяцы и дни, сверялась с записной книжкой, чтобы вспомнить дни рождения своих детей и родственников, но прекрасно помнила, сколько денег она заплатила в супермаркете, кто ей должен и номер своей кредитной карточки.  Ей сложно было ориентироваться в новом доме, в  бесчисленных одинаковых дверях,  ведущих то в ванную, то в кладовую, то в спальню. Часто, возвращаясь из туалета,  она  по ошибке приходила ночью в  комнаты гостей, с растрёпанной головой в огромной ночной рубашке.  Иногда она прогуливалась в голом виде, радостно всем улыбаясь, счастливая  и кокетливая старушка, в своём освобождении от комплексов взрослых и скучных людей.  Жад переживала за брата. Раньше, она часто видела Соланж в гостях, которая почти всегда приветливо улыбалась, кушала с очень хорошим аппетитом или говорила на незначительные темы, изредка застревая на некоторых фразах, которые потом повторяла с упорством попугая и одинаковыми интонациями.  Пожар подействовал на её психику и усугубил проявления  болезни.  Тем более, что именно она стала причиной пожара в доме, в котором они жили с её гражданским мужем более 10 лет. Именно она положила горячую кочергу в плетёную корзину рядом с камином. Когда Соланж вернулась домой через 3 часа – внешне дом остался прежним. Он истлел изнутри, закоптил все комнаты, расплавил пластиковые окна, убил все цветы и чёрной сажей покрыл их прошлое.

Вот так, приходит Судьба и требует внести изменения.  Произошло это событие на следующий день после пожара самого известного собора Парижской Богоматери Нотр-Дам в Париже.

Последние 10 лет Ирида с мужем часто бывали у них гостях, в этом доме, столь похожем на своих хозяев – великодушном, немного несуразном, заполненном цветами, старинной мебелью в стиле Генриха IV и детскими рисунками и открытками на стенах. Дом окружал сад, усаженный розами, гладиолусами и помидорами. В углу сада расположился вольер с охотничьими собаками Поля: Гаспаром и Шарли, такими же милыми и симпатичными, как и их хозяин. Настолько милыми, что даже вор мог бы спокойно зайти в дом и вынести всё, чтобы не пожелал. Единственными существами, выводившими их из себя, были ежи, которые с любопытной настойчивостью прогуливались по ночам возле вольера и доводили таким милых собачек до исступления. Во время пожара Гаспар и Шарли держали стойку, но голоса не подавали, они не распознали врага.

Пожар был символичен и для Ириды, в том числе. Произошла полная синхронистичность внешней и внутренней жизни. Всё совпало. Как раз в этот момент, в середине апреля, у неё всё сгорело внутри, всё – это иллюзии, пустые мечты, наивность, гордыня,  когда она осознала, что вся её неуёмная, наполненная фантазиями разгорячённого ума, любовь в Учителю, которую она построила и создала из него своего кумира по своей воле, болезненная зависимость от него, была сплошной и очень опасной иллюзией. В тот момент, когда стало понятно, что она поставила его на пьедестал, как высшее существо, которое может влиять на её волю, рассудок и поступки, а она превратилась в марионетку собственных амбиций, страхов и негармоничных желаний, всё обрушилось. Это ветхое здание, с нелепыми подпорками и надстройками, спрятанными тайниками обид и разочарований, заполненное своими и чужими мыслями, идеями, клятвами, обещаниями себе и другим, с нелепым и фальшивым внешним фасадом, которое она считала собой, оно горело.

В новостях, по телевизору, Ирида смотрела на огромные, жадные языки пламени, пожирающие своды Нотр-Дама, пляшущие вокруг креста,  и чувствовала в себе, в своей душе, такой же пожар – болезненный, но и освобождающий от всего наносного, чуждого. Она видела в себе горящие театральные подмостки, где горела она в её любимой роли трагической актрисы и грустного клоуна; на книги, письма, фотографии и рисунки  падали искры синего света и они тоже  вспыхивали и горели, унося всё ненастоящее. Все её фантазии, которые она с лёгкостью рисовала в своём воображении,  запланированные в будущем события и мечты, покрывались сажей, тлели и вскоре вспыхивали изнутри, корёжились, сопротивлялись, не совместимые с энергией огня, но потом уступали это могущественной силе и исчезали под её напором. Боль и освобождение.

Только стихи, как искры, родившиеся от соприкосновения с этим человеком, остались живы. И родилось нечто неосязаемое пока, некое чувство, требующее освободиться от оков, найти истину в понимании, кто же Я на самом деле, для чего я пришла на эту Землю? Не те идеалы, лозунги и идеи,  чуждые её внутреннему эталонному чувствованию, которые раздавали и внушали современные учителя и мастера духовного развития, которые она стремилась примерить и натянуть на себя, не смотря на то, что они ей не подходили, как тесная одежда, а её, только её правда  и истина. Она чувствовала, что ключ познания где-то совсем рядом, но как к нему добраться? Как вспомнить тот самый путь, который она себе нарисовала до своего рождения?...
Ирида понимала, что сама призвала этот Огонь. Тогда, на пляже, в апреле, когда было невыносимо больно от нелюбви, которую она чувствовала внутри себя, боль её души, когда она снова почувствовала себя такой смешной и нелепой, жалкой и никому не нужной. Она просила энергии Огня и Воды очистить её…

              После завтрака весёлые старички Соланж и Поль собирались ехать в банк,  потом на рынок за фруктами. И как всегда, в плену своей болезни, Соланж забыла, где лежат её документы, по 10 раз переспрашивала, куда они едут и напрочь отказывалась  переодеться из домашнего платья.  Все привычно и дружелюбно посмеивались над ней. Жад почти насильно переодела Соланж  в брючный костюм по погоде, но весёлая и упрямая старушка победила – через 15 минут она снова переоделась, на этот раз она одела меховую жилетку с воротом, которым жадно угощалась моль и короткие летние шорты. Все согласились с её выбором, так как иначе она отказывалась ехать.

Жад, чтобы отвлечь всех от разговоров о поведении Соланж,  предложила гостям посмотреть альбомы с фотографиями, которые она привезла из разных путешествий. Все с любопытством сдвинули стулья вокруг стола и принялись рассматривать старые фотографии, пахнущие чем-то сладко-далёким, вещественным подтверждением прошлого, которое не ушло, а спряталось в этих толстых фолиантах, с аккуратными надписями, с проставленными датами, прикалывающими события прошлого, как бабочек, не давая возможности  расцвести фантазии.

Ирида снова поднялась в библиотеку, только там, в окружении припудренных пылью, внешне молчаливых книг она могла находиться в полном погружении в себя, себя настоящую. Лучик света, пробившийся сквозь неплотно закрытые шторы, легонько коснулся её лица, пробежал по её блузке и, отразившись от вышитого стразами узора, заиграл весёлыми зайчиками на компьютере.

Глава IV Летнее солнцестояние

Тело – мир проявленный, дух и душа – непроявленный. Триада – троица – три в одном.  Что  является отправной точкой? Откуда ты растёшь и куда, моё дерево? Ночь – маленькая смерть, день – маленькая жизнь.  Боль –  зло? наслаждение -  добро? Или наоборот? Говорят, во мне уже есть все ответы, и именно подсознание знает всё? А если их много, этих ответов, и все они кажутся правильными? Диалектика…

Сегодня важный день – летнее солнцестояние. «Что важно для моей души сейчас? » - спросила себя Ирида. Ирида открыла электронную книгу Учителя о подсознании. Пошли знакомые вибрации и на внутреннем экране она увидела его лицо. Она уже научилась различать, когда проявляется духовный Учитель, а когда его физическое проявление. Духовный жил в ранних уроках, в медитациях, книгах и на сайте. Физический жил в физическом мире и значительно отличался от Духовного.

В очищающей медитации она  увидела своё внутреннее поле вниз от поясницы:  очень загрязнённое, похожее на воду в застоявшемся колодце, с кирпичными стенами, которые проросли мхом, там водилась какая-та живность. Когда  с подсказки Учителя, она задала вопрос: «Кто во мне живёт?», ей открылась  картинка: в подвале резко включили свет и живущий там народец  недоуменно начал оглядываться по сторонам и друг на друга. Жили там одноглазые и мохнатые чудовища, как гигантские мухи, узкие и длинные существа с присосками, много разных змей, была одна –  многоголовая, очень агрессивная: она пыталась атаковать.  У неё было зелёненькое тельце и тёмные глазки на каждой голове. Не испытывая особого страха, ни отвращения, Ирида попросила помощи Высших сил. Пришёл Свет, и Ангелы начали вытаскивать из этого подвала разных чудовищ, многие из которых были огромными  и агрессивными. Когда схватка закончилась, свет  наполнил пространство, и даже по телу  пошли ощущения освобождения. «Я освобождаюсь от нечисти» - твёрдо сказала Ирида, -  Отныне Я живу в Свете. Благодарю всех за помощь.»  Помощь была ощутимой.
            Ночью, во сне, она с кем-то общалась, но к утру этот разговор размылся, остались единичные фразы. Единственное, что она помнила – это то, что этот период продлится до 4 июля, с запасом до 7. И то, что ещё нужно многое очищать в полях. 

Утром она посмотрела своё поле – от 2-ой чакры вниз – было намного чище, вода была ещё немного мутновата, но крупная нечисть исчезла. Решила идти по ощущениям – где в теле есть напряжение. В последнее время тянул верх спины, казалось, что на плечах висит кто-то тяжёлый. Ирида увидела на спине некое существо, похожее на медведя, который лапами обнимал за плечи, а ступнями упирался в почки. Он практически прирос к спине. Сопоставив его по вибрациям, она поняла, что этот тяжёлый и сонный медведь – ленивец - это её муж – спокойненько сидит на ней и ничего не хочет сам делать. И она сама позволила ему забраться на неё и сидеть там. Осторожно, очень спокойно,  она начала отрывать его лапы от своих плеч и спины и передала этот образ с его энергиями своему мужу, который спал рядом и ни о чём не догадывался. Про себя она сказала: « Это твои энергии – бери их себе». Физической спине стало немного легче, но в ауре остались глубокие вмятины, тем более, что в верхних чакрах было много всего нерешённого, поэтому стало ясно, что необходимо работать  последовательно и осторожно.

Первые опыты по освобождению, которые ей помогал делать Учитель, вернее его Высшие аспекты были очень болезненными, и физически, и морально, и энергетически. Страшно было видеть всех этих существ, которые «живут» в тебе беззаботной жизнью, которых ты видела в детстве, когда ещё не было закрыто ясное видение. На физическом плане - болело тело, проявлялись спазмы в мышцах, дёргались глаза и тряслись руки, иногда боль была настолько невыносимой, что крики сами вылетали из горла. Однажды, при освобождении блока страха смерти, Ирида испустила такой силы крик, что соседи стали стучать в стенку. Иногда проявлялись панические атаки, она задыхалась, беспричинно плакала, тогда на время она приостанавливала работу над собой. Она писала в своём дневнике:

 Только осознав, что всё это лишь нарисованная, определённым образом сформированная энергия, которая поселилась в тебя по разным причинам, и ты согласилась с её присутствием в тебе осознанно или неосознанно, по чужому умыслу или по собственной глупости, становится очевидным, что необходимо и можно от всего этого освобождаться с помощью Высших сил, а не продолжать плакать,  жалеть себя и сетовать на жизнь.
Особенно, когда в тебе много энергетических искажений, которые идут из прошлого и даже из прошлых жизней, которые проросли в тебя, ты живёшь с ними годами и не считаешь искажения чем-то мешающим твоему развитию, считаешь, что все проблемы, происходящие с тобой – это вина неправильных родственников, знакомых, правительства. Плохая Карма, в общем. А я – белая и пушистая Жертва, или несчастная и больная Плакучая Ива, пожалейте меня. Если в детстве не хватает любви родителей, то рождается жалость к себе. Или когда ты берешь на себя всю вину за любое действие других людей - Mea culpa,  перестаёшь любить себя, ненавидишь своё тело, глубоко страдаешь и переживаешь по любому, даже незначительному происшествию.  Когда ты пытаешься построить твой мир по твоему разумению, живёшь иллюзией и загоняешь в своё жизненное поле других людей - Красный командир и, когда они отказываются играть по твоим правилам, то ты обижаешься на них или на себя, проклинаешь или с шашкой наголо атакуешь их,  или пытаешься переделать другого человека; или начинаешь переделывать себя под условия игры – Марионетка- навязанной другим человеком и любые его требования к тебе, даже абсурдные, кажутся совершенно нормальными и естественными, и ты ставишь на пьедестал первого попавшегося манипулятора, мага или колдунью, и поклоняешься им, как живому Богу. Когда нелюбовь к себе достигает критической точки, включается программа самоуничтожения, и ты с упоением и исступлением используешь разные методы, от заедания проблем сладким до злоупотребления алкоголем и ассоциальным поведением - Маргинал, чтобы уничтожить эту боль, гнездящуюся в тебе и медленно разрушающую тебя, твое тело и душу, вплоть до полного и окончательного забытья. Когда у твоего Духа нет сил противостоять этой вакханалии темноты.  Ты живёшь в грехе и думаешь, что Бог никогда не простит тебя. И это самое страшное…
Но на самом дне своих разбитых иллюзий, ты всегда можешь посмотреть вверх, и не смотря ни на что снова ползти, идти, лететь вверх. А вернее, возвращаться в себя, внутрь своего естества. Некоторым надо упасть на самое дно, чтобы понять, что это не то, что  хотела твоя душа. На пепле разрушенных иллюзий заново строить жизнь, учиться её правилам и возрождаться.
Когда больно душе, самое главное – это научиться слышать её, твою душу и делать всё, чтобы она выздоровела и стала счастливой. Именно твоя душа, а не другие люди. Если в тебе очень много таких искажений, и все они переплелись между собой, то, как в туго скатанной бобине с разноцветными нитками, из которой ты ткёшь ковёр твоей жизни, самое главное – найти начало или конец нитки, и не останавливаться в Пути, с одним Учителем или без него, с многими Учителями или слушая только свой внутренний голос…

В ней проснулся Разрушитель и Преследователь в одном лице, он готов был идти вперёд, бесстрашно и уверенно, неутомимо и если понадобится,  долго.

Глава V Зелёный танец

С утра на вилле начали происходить странности с электричеством: розетки искрили, телевизор на 1-м этаже не работал. Жад позвонила Алану и попросила  заехать к ним, когда у него будет свободное время. Ирида не была предупреждена о его приходе. И когда он пришёл – небритый, в грязной майке, пахнущий сигаретами и вином, резко открыв входную дверь, как неуправляемый вихрь, она заканчивала жарить рыбу и подметать кухню. Его первый вопрос в лоб – Как спится на моей кровати? - Она не знала, что их поселили в его бывшей спальне – выбил её из спокойной колеи, далее пошёл достаточно серьёзный прессинг и вопросы и ответы были более чем прямыми, которые приводили её в смущение и растерянность, а намёки слишком откровенными. Изредка она отворачивалась спиной к гостям и смеялась от души или краснела. Она не знала, как себя вести, хотелось спрятаться и переждать, когда он уйдёт.  Алан, ни на секунду не выпуская её из зрения, общался с остальными гостями своих родителей. Иногда он подходил очень близко, выразительно смотрел в глаза,  подмигивал совершенно безумным глазом, совершенно не обращая внимания на её присмиревшего мужа, который, обычно грозный, тихонечко сидел в углу на диване, и казалось, интересовался только своими ногтями. Соланж спросила, как зовут Мёсье, Поль устало объяснял, что это его племянник.
Высокий, худой, живой – полная противоположность её мужа, притягивал её как магнит, и этот факт начинал её немного настораживать и волновать.  Сегодня удалось рассмотреть его глаза – серые, как всегда, серые глаза. Вот так, вскочил в её жизнь и внёс в неё ещё большую сумятицу, которую она всё пыталась  наладить и разложить по полочкам, после непростых виртуальных отношений. Но сегодня это был другой Алан, полная противоположность того нежного Алана  – пошлый, грубоватый и какой-то .. Она даже не могла определить, что с ним происходило, но из его глаз шёл странный свет, что-то нездоровое и лихорадочное.

                Алан смотрел на эту странную женщину в коротком бежевом платье, в мочках ушей у неё раскачивались какие-то странные украшения в виде креста и круга, и не узнавал себя. Он слышал разговоры в деревне, что она колдунья, но только теперь начинал понимать значение этого слова и понятия. В тот первый вечер, когда он смотрел в её зелёные глаза, в какой-то момент произошёл сдвиг в сознании, в ушах тонко зазвенело, и он начал затягиваться в них, он видел в каждом её глазу танцующую женщину в зелёном платье и коралловых бусах.  Босоногая женщина танцевала перед огнём, отбрасывая длинные рыжие волосы назад. О чём он с ней говорил за ужином, он почти не помнил, только эту пляшущую и управляющую огнём женщину в зелёном платье, которая ему потом снилась всю ночь. К утру он ужасно устал от этих плясок. Розовое вино он начал пить уже за завтраком. Жена устроила небольшой скандал, но он даже не обратил на это внимание, ему нужно было понять, что происходит и кто она, как она имеет право довлеть над ним. Алан разозлился. Он выпил ещё пива и виски, стало полегче, зелёная женщина исчезла, тёплая расслабленность накатила и унесла это привидение из глаз.

Сейчас, в доме матери ему становилось ещё хуже, особенно после бокала виски, который ему подала мать, и когда он приблизился к Ириде, возникло такое физическое электрическое притяжение, что ему срочно захотелось её отвести с собой в комнату и выполнить все фантазии, которые только могли прийти в его возбуждённый ум. Она, по своей привычке, смеялась, отводила глаза и что-то говорила своим  вибрирующим голосом с плавающим акцентом, отчего у него просто сносило крышу. Женщина в зелёном платье снова прыгнула ему в глаза и начала свой танец, он снова говорил первые попавшиеся на его опьяневший ум слова, и он их не выбирал. Надо было срочно уходить, потому что он начал терять контроль над собой и ему стало страшно. Алан пробормотал матери что-то невнятное про бетонные блоки, почти бегом, выскочил из дома,  трясущимися руками завёл машину и поехал в бар по дороге на стройку. Бармен потом рассказывал патрону, что Алан выпил 3 порции двойного виски и он не хотел его пускать за руль, но Алан ударил его по лицу и разбил бутылку пастиса о барную стойку. Патрон незамедлительно рассчитал бармена, так как не мог поверить такой наглой лжи об Алане.

Всю дорогу и потом на стройке особняка, который он строил по заказу,  он думал о ней и представлял их вместе то в поле, то в отеле, то ещё в каких-то местах. Она была такой реальной в его мечтах, что ему даже казалось, что он начинает улавливать аромат её духов. В мечтах он мог владеть ею и делать, что хотел, и она не сопротивлялась, была послушной. В какой-то момент он понял, что виртуально насытился и поехал домой. Перед гаражом в углу кто-то копошился. В вечереющем сумраке он не мог понять, кто бы это мог быть, чужая собака или бомж? Он осветил место фарами место: ничего не было. Показалось, может, тень какая-то. Алан пультом открыл гаражные ворота и начал заводить машину в гараж. Боковым зрением он снова увидел какое-то копошение, и картинка вдруг проявилась более конкретной – он увидел двух чертей, с рожками и копытами, как их изображают в фильмах, но почему-то одетых в костюмы, они дрались друг с другом. Такого страха он не испытывал ещё никогда. Он даже не знал, что сказал сокровенную, известную всем  русским фразу « Надо меньше пить!»

Жена накрыла на стол и ожидала его с привычным недовольным выражением лица и упрёками. Но Алану это показалось за счастье. «Родная, любимая моя! – он бросился к ней так, как будто они не виделись сто лет. Лора очень удивилась его неожиданному жесту и тем более словам, которые он говорил лишь в далёкой юности. Он обнимал свою жену, неистово, как на их первом свидании, но видел лицо Ириды. Собаку, на всякий случай, оставил в спальной комнате.

Уже засыпая, он твёрдо решил не связываться и не думать об этой женщине. Она очень опасная, настоящая ведьма, так недолго и с ума сойти. Надо подождать, когда они уедут в свою Нормандию, и всё должно благополучно закончиться.
Но утром, как назло, мать позвонила и сказала, что нужно снова ехать на виллу, так как антенна неисправна. Как ему не хотелось ехать и опять впадать в это безумное состояние! Но он решил не пить алкоголя сегодня, чтобы не видеть зелёных женщин и чертей,  и, набравшись отваги, поехал  на виллу в матери. Все его ждали у камина, Ирида с любопытством смотрела на него, стараясь предугадать развитие событий и не поддаваться на провокации. Алан отводил взгляд и тихонько просил про себя,  чтобы она ушла и не смотрела на него и не разговаривала. Он вдруг вспомнил эту историю с её несчастным соседом спортсменом, который сошёл с ума, узнав о её отъезде, и над которым все смеялись. Нет, нет, нет, он не попадётся на эту удочку. Словно ухватившись за спасательный жилет, он начал говорить о своей жене и Ирида, приготовив ему кофе, скромно стояла напротив и вежливо поддерживала общий разговор ни о чём. Наладив, наконец, антенну, Алан, толком не попрощавшись,  поехал домой, решив более не приезжать до их отъезда.

Что это было? Глядя на работающих в поле пэизан, он закурил и размышлял о том, может ли он рассказать о случившемся брату, кому-то из друзей или лучше закопать эту историю и постараться забыть. Она просто заколдовала его с первой их встречи, а он на колдовство не поддаётся. Она была похожа одновременно и на зелёноглазую кошку, такую же ласковую, которая может тереться о ноги и выпрашивать ласку или лакомство, но и на тигрицу, которая может запросто вцепиться в горло и безжалостно оторвать голову, если ей что-либо не понравится, или наслать на тебя наваждение. Он поставил точку в этой более чем безумной истории.

Глава VI Петля в прошлое

Вечерело, тучки собрались за синей горой и, формируя, причудливые образы – то склонённую деву с вазой, то китайского льва,  закрывали солнце хороводом. Ирида сидела во внутреннем дворике и смотрела на вишнёвое дерево, вернее слушала его. В кроне дерева птицы проводили собрание: Пиу-пиу! –Чип-Чик! – Сипу-Сиу! Кому достанется самая вкусная вишня?

Спросила себя: Что мне мешает ещё? Закрыла глаза, расслабилась, слушая птичек. Прислушалась к напряжению в теле и начала всматриваться. Она увидела в районе живота какие-то странные сети - капканы, в которых было много мутной воды, и в каждой сети была мёртвая рыба. Они складывались одна в одну, как матрёшка. Какой-то аппарат с деревянными перекладинами крепился к её животу и держал всю эту конструкцию, от которой было непросто освободиться, так как она крепилась под кожу. Но в итоге, благодаря энергии Солнышка, всё было снято. Потом она увидела свою  виртуальную руку, которая иглой пробивала шары, наполненные водой. Эта мутноватая вода выливалась под ноги. Потом рука выбросила оболочки шаров. Ирида поняла, что это так выглядели её эмоциональные привязки – неудачные любовные отношения. Она их всех носила в себе, как тухлые воспоминания, которые отравляли её душу и тело. Всё прочь! Чистота и свобода!

Утром она размышляла над событиями прошедших дней и удивлялась себе. Как это она быстро повелась на дешёвые комплименты выпившего товарища? Нет, самое главное, он же женат! Хотя его мать говорила, что с женой они в последнее время не ладят. Ну и что? Я тут причём? Для чего мне Вселенная послала этого мужчину? Проверка? Как всегда, больше вопросов, чем ответов.

Алан пришёл сегодня после обеда – ему нужно было починить антенну. Был он чист, брит и трезв. Никаких пошлых намёков, в глазах  - неловкость.  Она поняла, что случилось – он, как и она раньше, - страшный стесняшка. Когда надо было общаться с новым человеком, для храбрости выпивался бокальчик, два-три  и т.д. Вот Остапа и понесло. Говорил о своей жене – мы, мы, мы… Ирида спокойно за ним наблюдала, общалась на невинные темы. Она даже не  удивилась такому поведению, так как  постепенно с прошлого вечера ощущала  и видела его фантом рядом со своим телом. Сначала чувствовалось очень сильное чувственное напряжение, потом шёл ряд бредовых картинок (скорее всего, он выпил ещё), утром напряжение постепенно пошло на спад и в какой-то момент картинка стёрлась. Она услышала его мысль « У неё ангельское лицо, но не тело, у жены – наоборот- очень злое лицо с немного бульдожьими чертами и такое стройное маленькое тело, если закрыть глаза и представить их вместе, то…»   Но, тем не менее, она его рассмотрела в своём будущем, дальнем будущем. Какие-то линии велись в будущее, пока она их не рассматривала. По ощущениям, это было связано с его здоровьем.

После его ухода, пришла Солен – бедная девушка из соседней деревни, которая подрабатывала  уборкой у богатых дам, а Ирида с Соланж решили прогуляться по склонам и зайти посмотреть на её бывший дом, где она жила всего полгода назад. Весёлая старушка в последнее время присмирела и довольно успешно справлялась с некоторыми бытовыми  задачами: загрузить посуду в посудомойку,  помыть салат или даже могла сварить кофе. Жад принципиально не держала слуг, только 1 раз в неделю нанимала Солен для генеральной уборки, с остальным она пока справлялась сама или поручала работу гостям. Соланж выдержала только полчаса неспешной прогулки по светло-зелёным виноградникам, и её пришлось отправить обратно под попечение Поля, который с мужчинами играл в петанк на заднем дворе. Железные тяжёлые шары перекатывались и сталкивались по одной известной им, траектории. Эрве щедрой рукой разливал пастис в бокалы со льдом. Страсти кипели нешуточные.

     Далее Ирида пошла сама, с упоением вдыхая знакомый медовый аромат лиан и свежесрезанного клевера. На виноградных лозах формировались гроздья винограда – они были матово-зелёного цвета, твёрдые,  по размеру  - чуть больше драже аскорбинок. Вдоль дорожек светло-сиреневым цветом цвела ежевика и весёлые маки махали головками в такт её ходьбы. Любопытные собачки нюхали колени и пытались следовать за ней. Голубые бабочки бесстрашно кружились перед её лицом. Когда Ирида приблизилась к знаковому месту – месту, откуда всегда выходила радуга – нахлынуло такое счастье, что она заплакала.  «Вот я и пришла – сделала полный круг и вернулась, но на другом уровне». Поток стоял плотный, родной.  Она его пока не видела, но ощущала присутствие, которое по-над виноградниками тянулось петлёй к окошку квартиры, в которой она жила ещё  полгода назад. Ирида подошла к своему дорожному кресту и положила на него 3 камушка, которые она нашла на пляже и привезла из Нормандии. Потом она направилась к своему дому, своей квартире на 3-ем этаже, которую до сих пор не сдали а аренду. Это и неудивительно, её поток стоял очень плотно, вряд ли кто-то чужой смог  бы здесь поселиться. Резиденция «Батай» примостилась между голубятней 18 века с башенками и 3-х этажной виллой, в которой «ютились» 2 старые девы.  По ощущениям, её очень сильная энергетика осталась здесь, с которой надо было соединиться. Чем ближе она приближалась к дому, тем более она чувствовала поток, она увидела в окно кухни свой фантомный образ, а в зале – образ её супруга, сидевшего на кресле и смотревшего в телевизор. В этой кухне она провела много часов, проводя уроки с учениками, делая бесконечные медитации, слушая беседы почти вознесённых учителей. По утрам она любовалась розовым рассветом, по вечерам смотрела на бегущие огоньки машин по петляющим дорогам в горах. Во время грозы вставала радуга, часто двойная – тогда между ними образовывалось светло-голубое пространство, чистое и хрустальное.
Из окна своей квартиры в резиденции Лион увидел Брижит. Она летела над полем на радуге, как и раньше, приближаясь к дому. Он даже не удивился, он ждал этого события много дней. Доктор Карл ему говорил, что однажды она сама придёт и всё станет хорошо, но таблетки всё равно надо принимать, это обязательные витамины для здоровья. Она пришла, нет, она прилетела и всё стало совсем  хорошо. После больницы он вернулся смирным, рассудительным и внимательным.  Лион узнал, что в день своего отъезда в Нормандию, когда он был погружён в смутный сон  разума,  Брижит и её муж отдали его родителям свою старую односпальную кровать, на которой она  спала в маленькой сиреневой комнатке, окна которой выходили на центральную площадь деревни. В этой кровати она по утрам слушала колокольный звон, неспешный разговор и нескончаемые сплетни старичков, пришедших  за утренним багетом, болтовню голубей и смех детей, идущих строем в школу, распевающих взрослые песни про любовь. Он чувствовал её запах и слышал её мысли. Отныне, вторая Брижит всегда лежала с ним в кровати, она убаюкивала его ночью, пела нежные песни, а по утрам она ему улыбалась, свежая и невесомая, неуловимая, как и раньше. Днём он не думал о ней, занимался своими обычными делами – делал пробежки, нашёл несколько клиентов, желающих пройти курс массажа, даже научился общаться с отцом без раздражения и упрёков, улыбался матери и сёстрам. Его родственники в один голос благодарили всех врачей больницы за излечение их сына. Как он изменился: стал спокойным и уравновешенным, прекратились приступы тоски и беспричинной агрессии.
 Их сын и брат вылечился.
А Лион знал, что вернувшись домой, он найдёт свою Брижит, тихонько дремлющую на кровати или читающую свои книги на непонятном языке. Это был его большой секрет, который он никому не намерен был раскрывать. Иначе она испарится, а этого он очень не хотел.

Глава VII Принятие

Ирида с загадочным видом вернулась после прогулки перед самым ужином. Муж стал волноваться, брызгал гневными фразами, так как её не было более 3-х часов, а телефон в горах не всегда ловил. Возможно, она встретила знакомых или снова заблудилась в Замковом лесу? Она такая странная, что с ней может произойти всё, что угодно.

       После ужина, пока все гости смотрели очередную развлекательную передачу, Ирида на террасе слушала записи на диктофоне, которые она делала с февраля по май –  время её внезапной влюблённости до болезненной зависимости и такого же внезапного разочарования в Учителе. Она слушала свой голос, записанный на диктофоне, иногда заглушаемый шумом волн и криком чаек: то он был радостно-возбуждённый, то рыдающие-жалеющий себя, то сонно-медитативный и поражалась, какую невероятную, насыщенную внутренними событиями, историю она прожила за столь короткое время. А во внешнем мире эти «американские горки» внутреннего мира, кстати, французы называли их «русскими горками», отражались лишь небольшими всплесками изменений настроения, да тайными слёзами, или безудержно-беззвучным смехом. Самые первые выходы блоков из прошлого были и самыми болезненными. И выплеснулись целым сборником стихов – бурных, всё сметающих на своём пути или горечью разочарования заливающих слезами. Как долго она ещё не понимала, что всё это время она общалась не с ним, реальным человеком, а с его духовным наставником или, может быть, и скорее всего, была некая иная сила, которая принимала его образ. Так как события, которые начали развиваться после одной из первых медитация в прямом эфире, изменили ход её жизни.

На той ноябрьской медитации, которая проходила в прямом эфире, произошло соединение по всем чакрам. Так просто сказано. Но по ощущениям, это было невозможно описать. Она почувствовала в себе огромную радость и восторг, поток проходил снизу вверх и уносил далеко, ощущения были просто космические, фонтаны энергии, как фейерверки, изливались из тела, вихрились и соединялись. Далее, в течение нескольких месяцев происходили события мистического многосерийного фильма, пока она не отважилась на платную консультацию с ним… Теперь настало время отпустить его, придуманного героя, из своей жизни, попрощаться с ним, поблагодарить за всё и принять его таким, какой он есть,  как впрочем, и всех других людей. Она многому научилась за это время.

            Сейчас она чувствовала, что уже нащупала связь со своим подсознанием, начинает себя понимать и училась себя принимать без осуждения, с откатами, конечно, с ощущением вины по любому поводу или желанием объясниться или оправдаться за свои мысли и поведение. Часто люди её не понимали, или понимали совершенно в противоположном ключе. Она менялась изнутри, проходя внутри самой себя анфилады комнат, где хранились секреты и тени прошлого, некоторые выглядели страшно, но когда секрет раскрывался, они исчезали без остатка, растворяясь в каком-нибудь цвете или превращались в новое осознание или игру. Ключ раскрывал новые двери.

Часто в течение дня, утром или вечером, она входила в медитативное состояние, и, следуя своему Высшему Я, осознанно изучала себя изнутри, спрашивала, где ещё скопились проблемы или с чем ещё надо работать. Ранее, чтобы увидеть находящуюся в ней проблему, её притягивало к определённым ситуациям и людям, при столкновении с ними, происходило действие или события, которые показывали ей двойственность ситуации или искажение, которое находится в ней, но которое оно не замечала в себе. Иногда, и часто, такое сталкивание было достаточно болезненным для её Эго и души. Но обратного пути не было.

Она любила на время уединиться от «старшей группы», и правда, там все были значительно старше её, и, устроившись на своём «троне» - большом деревянном кресле, медитировать на вишнёвое дерево.

В пятницу утром было очень интересное соединение с какой-то золотой сферой с красивыми узорами. Сфера растворялась в ней и видела, как некие очень красивые ажурные золотые узоры  встраиваются в её ауру как пазлы. Несколько часов она пробыла в каком-то невесовом «хрустальном» состоянии, потом спустилась на 1 этаж.
Жад готовила какое-то мудрёное блюдо, Ирида сидела за столом, листала женский журнал, её муж – напротив.  В какой-то момент она обратила внимание на выражение лица своего мужа: он с нескрываемым интересом рассматривал Соланж как интересную женщину, смотрел на её тело с откровенным вожделением. По правде говоря, для своих 80 лет, у неё была довольно пропорциональная фигура, которую венчала маленькая головка с большими ушками и очень редкими волосиками. Она была похожа на весёлую старую мышку. Ирида продолжала за ним  спокойно наблюдать, и в какой-то момент он наконец-то обратил внимание и на неё и понял, что был замечен за своим « неблаговидным» занятием. Произошла бы эта история пару лет назад, она бы устроила скандал с битьём посуды и самобичеванием. «Это же надо! Так смотреть на старушку! Неудивительно, что по утрам она гуляет голышом по дому…Как ты мог! Ты же настоящий геронтофил!…» И тому подобное. Но сейчас в ней только созревала холодная ярость  и отвращение – столько лет любить и прощать человека, который с бОльшим желанием смотрит на Альцгеймерную старушку, которая сожгла дом своего сожителя, не моется  и говорит всякий бред, чем на свою жену. А потом вспомнила, что по рассказам Надин, сестры её мужа, его первой любовью, как раз была женщина, которая годилась ему в матери. Он переехал к ней жить в 16 лет, и она его воспитывала, одевала, обучала.

Да и с ней он часто вёл себя как капризный ребёнок, много лет не работал, и манипулировал в своё удовольствие, жил за её счёт или за счёт своей матери, причём, делал всё это сознательно. И почему она соглашалась с таким отношением? Она предпочитала страдать,  менять себя под  его желания и настроения, ждать его любви и оценки. Ирида понимала, что роль несчастной униженной девочки тянется из детства, и начинала она её играть только тогда, когда она влюблялась в кого-то недоступного и холодного. Эта роль начала ей порядком надоедать. Как из неё выйти?

Соланж, вспомнив, что ей необходимо позвонить старшему сыну, схватила пульт от телевизора и принялась нажимать на кнопки. Потом приложила пульт к уху и застыла на несколько минут.
-Занято? – вежливо спросила Ирида.
-Нет ответа, наверное, он спит в это время. Сегодня май?

Глава VIII Муж

Себастьян столько всего скрывал от неё. Все женщины, которые находились в его окружении, рано или поздно, попадали под его влияние и манипуляции.
Более 10 лет они жили с ней то в Киеве, то в Минске. Славянские женщины славятся своей красотой, и это правда. Иногда в троллейбусе, он мог насчитать как минимум 5 кандидаток на Мисс Вселенную, во Франции они бы имели оглушительный успех, а здесь их концентрация была столь высокой, что за отсутствием достаточного количества приличных кандидатов, эти самые красавицы начинали конкурировать друг с дружкой, следуя советам гламурных журналов и тратили все деньги на ботоксы, массажи, ламинирование волос и модные шмотки. Очень многие девушки и женщины стремились выйти замуж за состоятельного принца-иностранца и уехать подальше за границу, подальше от этой , как им казалось, серости. Сидя в автобусе или троллейбусе, рядом с женой, которая как обычно, летала где-то в облаках и своих мыслях, ничего не замечая, ему нравилось подмигивать сидевшим напротив женщинам и наблюдать за их реакцией: некоторые, особенно самые страшненькие, взбадривались, как будто их разбудили, улыбались счастливыми глазами. Другие, более уверенные в себе, могли просто улыбнуться и далее вести «улыбочный обстрел». Самые красивые обычно картинно морщились или просто не обращали внимания на него.  Он любил разыгрывать многоходовые комбинации с  намёками и, возможно, и скорее всего, заходил и дальше, но сейчас, с потерей физической силы у него осталось  в арсенале ещё достаточно методов очарования женщин. Сам риск быть открытым, разоблачённым, играть на грани фола приводил  его в крайнее возбуждение и давал вкус к жизни. Всё остальное было не важным. Себастьян любил женщин, любых женщин – молодых и старых, богатых и бедных, с  кривыми ногами и с идеальной фигурой, его притягивало всё новое – новые ощущения, новые женщины, новые отношения. Жена не в счёт. Он знал, что она от него не уйдёт – она была эмоционально зависима от него и, кроме того, её всегда хотелось жить во Франции. Она, скорее всего, догадывалась о его виртуальных и не очень виртуальных романах, значит, внутренне была согласна с его поведением и закрывала на них глаза. Он знал, что она его всегда любила, страшно ревновала (с бросанием обручальных колец, скандалов и бесконечных потоков слёз), была ему верна, хотя он не требовал от неё  такого самоотверженного поведения. Он накрепко привязал её своими чарами. Себастьян ждал от неё интриги, романов с другими мужчинами, он никогда не был ревнивым, он не понимал этого чувства, как и не понимал верности. Возможно, выбрав её – много лет назад такую красивую переводчицу-блондинку на спортивном чемпионате во Франции, он хотел испытать это чувство – ревность, но она вела себя, как и другие женщины, уступая ему во всём, до тошноты верная и заботливая, хорошая и послушная. Он был радостью её жизни и многих других женщин, как всегда говорила его мать, лучшим подарком. Он знал, понимал и видел женщин насквозь. Счёт покорённых им женщин он уже давно потерял и не вёл. Он всегда выбирал зависимых, управляемых и ранимых, такими легче управлять. Его отец – бойщик скота - научил его некоторым трюкам, как гипнотизировать животных, а потом, одна из любовниц – немка Магда- выучила его базовым техникам скрытого гипноза и якорения, что он с лёгкостью и удовольствием применял на своих подопытных.

Самой первой женщиной была  Даниела – его одногодка и соседка – она жила в доме напротив. В 14 лет он был атлетически сложён и  выглядел значительно старше своего возраста. По ночам он пробирался в её спальню на первом этаже, заранее захватив 2 куска мяса для собачки. Страх быть застигнутым родителями добавлял острого перца в их почти безмолвные встречи и закрепил навсегда тип поведения. Когда ему исполнилось 15 с половиной лет, в него влюбилась знакомая его матери Бернадет,  невысокая стройная 40 летняя женщина. После нескольких встреч на пляже, она увезла его к себе домой с одним пляжным полотенцем, купила ему все необходимые вещи и записала в технический колледж. Мать Себастьяна не сопротивлялась и не возмущалась такому повороту событий, наоборот, она была очень рада – у Бернадет уже было 2 взрослых сына, старший был одногодка Себастьяна, поэтому они не будут заводить потомство. Тем более, она его будет обучать всему необходимому в жизни, мать Себастьяна была беременна младшей дочкой и освободившаяся комната в доме была очень кстати. Она доверяла взрослым женщинам. Тем более, что Бернадет часто привозила ей к чаю изысканные пирожные из кондитерской Moriers, самой дорогой в их городе, а на её день рождения подарила красивые золотые часы. Она осыпала подарками её любимого сына, он всегда был прекрасно одет, у него были самые лучшие и дорогие машины. Себастьян был счастлив – у него было всё, о чём он мечтал: изысканная, состоятельная женщина, потакающая его любому капризу, самый крутой Ситроен с откидывающейся крышей, и кроме того, она не обращала внимания на его мимолётные пляжные интрижки. Иногда она всё же  сердилась, когда он подхватывал неприличную болезнь и приходилось снова обращаться с Мадам Лозетт за действенными средствами. 10 лет беззаботной жизни с Бернадет разбились о стрижку. Да, он начал встречаться с парикмахершей из фешенебельного салона в Довиле, и после 2-х лет его бесплатных стрижек в салоне, её родители поставили его перед выбором: или свадьба с Полин или ни ногой в салон.

Свадьбу сыграли быстро, и снова, он пришёл к молодой жене без ничего, даже без пляжного полотенца – всё, включая машину, осталось у Бернадет. Полин была невероятно ревнива, не очень умна, но с богатыми родителями. Себастьян не любил детей, он не понимал невероятной женской страсти обязательно родить от него ребёнка, но уступил своей законной супруге и очень быстро у них родились погодки - дочь и сын. Жить семейной жизнью у него получилось около 10 лет, и снова – свободные девушки на летнем пляже, адренолиновые встречи в парках и в машине с замужними дамами полностью захватили его, страсть узнавания новых женщин овладела им. Жена находила в багажнике женские купальники и помаду, в карманах – стопки телефонных карточек, в записной книжке – кодовые записи мест встречи. Развод, холодным и отрезвляющим душем, остудил на время его пыл.
И снова он с пустым чемоданом и предписаниями кредиторов. Но теперь он поменял хобби и работу  - работал по свободному контракту, и жил наездами у разных женщин в разных городах и странах, до тех пор пока, на международном спортивном чемпионате не встретил Ириду. Причём, он ей с первого взгляда совершенно не понравился,  и ему пришлось целую неделю изощряться в различных методах сооблазнения, чтобы наконец-то победить и заинтриговать её.

Глава IX Липовый цвет

В субботу, сразу после завтрака, пришёл младший сын Жад и Эрве - Филипп,  50 летний, высокий, полноватый, волосы с проседью, карие глаза, вежливое лицо, стеснительный, он был полной, во всех смыслах полной, противоположностью своего брата – Алана. На Ириду старался не смотреть, так как Алан ему туманно намекнул, что это может быть очень опасно.  Филипп доверял брату, но решил проверить. Он попросил мужа Ириды  отремонтировать какой-то прибор и быстренько ушёл. Жил он на соседней вилле – в 3-х этажном особняке со своими детьми – 20 летними близнецами – мальчиком и девочкой, с их матерью он развёлся давно. Жад его очень любила и жалела, больше, чем старшего. Жад так же любила Ириду, её так хотелось именно такую невестку: спокойную, любезную, умеющую готовить, кроме того, она не курила и не пила, не то, что её невестки. Втайне, надеялась, что Филипп или Алан смогут увести её от старого мужа. Своих невесток она не любила, но терпела и огорчалась, так как видела, что сыновья несчастливы.

Филипа долго мучило любопытство, так хотелось посмотреть на новых гостей, особенно на эту блондинку, о которой все говорили невероятные вещи. Кроме того, со своей веранды он  вечерами наблюдал за ней, сидящей неподвижно, как статуя, перед вишнёвым деревом, а со второго этажа видел часть спальни, в которую её поселили с её мужем – полным, породистым мужчиной, который был её значительно старше. За те несколько минут, что он находился рядом с ней, он не заметил ничего особенного – высокая, немного полноватая блондинка, достаточно скромная. Что её так все боятся, особенно его брат Алан. Из окна он увидел её, одетую для прогулки по горам с рюкзаком за спиной, и следил глазами до тех пор, пока её светлая голова не скрылась за хутором Моруа.  Филипп увлечённо продолжал играть в стрелялки.

Обычно, обед готовила Жад сама, но сегодня ей помогали все женщины, проживающие в гостях. Готовили фондю из лука-порея, тартар из абрикосов, креветок и зелени, рыбу на гриле. Ирида рассказала дамам, что в странах бывшего Советского союза многие готовят мясо по-французски с луком, картофелем, майонезом и сыром. Все рассмеялись над этим рецептом, было понятно, что это не французский рецепт, такое сочетание просто невозможно. Жад достала несколько тетрадочек со своими рецептами и предложила их скопировать. Натали из Бельгии рассказала несколько мясных рецептов, приготовленных в пиве. Соланж, забыв, что она живёт не у себя, пошла искать свою тетрадку с рецептами, которая, по всей видимости, сгорела во время пожара. Её еле нашли перед обедом в дальней комнате на 3-м этаже, она не понимала, где находится.   Мужчины расположились рядом с бассейном. Начиналась жаркая пора. Дрожащее марево горячего вязкого воздуха поднималось над виноградниками и искажало размеры и цвет гор. Цветы  засыхали и умирали. Все ставни на вилле были закрыты, обитатели виллы старались найти самое прохладное место в доме. За обедом Жад рассказала, что Алан спал с собакой пару дней, потому что она очень испугалась чего-либо и лаяла всю ночь на дверь.

Сегодня вечером Филип пригласил Ириду с мужем к себе на аперитив перед ужином. У него была очень симпатичная вилла, окружённая сиренью, можжевельником и маками, с таким же великолепным видом на горы. На первый вид скромный и застенчивый, Филип оказался довольно строгим отцом со своими детьми, немного капризным и сконцентрированным на своих болезнях и своей персоне. Он приготовил классический набор закусок для аперитива: помидоры-черри, маленькие сосиски, чипсы, орешки, оливки, а для Ириды, зная, что она вегетарианка, он любезно приготовил галеты с рисом, карри и зёрнами. Он работал контролёром на железнодорожном транспорте и яростно ревновал к финансовому успеху своего брата Алана. Ирида не понимала, как можно ещё завидовать, когда они так богаты благодаря усилиям родителей, у них есть участки, виноградники, квартиры и торговые точки в аренду, свои собственные виллы, но нет, всё мало. Потом он переключился на свою дочь, которую, не стесняясь, отчитывал перед гостями за незначительные проступки. Ириды как-то пыталась спасти девочку, которая даже покраснела от обиды на папу, перевела разговор на другое, но Филипп продолжал настойчиво критиковать Леа за её несобранность и лень.

Ирида держала в руке веточку липового цвета и вдыхала его аромат. Она уже не поддерживала общий разговор, её сознание уплывало куда-то вдаль. Сладковатый аромат липы стал проникать в лёгкие и кровь, Ирида продолжала глубоко дышать, ход мыслей  замедлился. В какой-то момент она почувствовала, что всё её тело пропиталось запахом липы и она его выдохнула. Вязко-сладкий аромат липы наполнил пространство вокруг ней. Она улыбнулась. В ней зазвучали стихи.

Прощай, моя деревня…

Прощай, моя деревня, а может, до свидания
Кто знает, свидимся ли мы с тобой ещё?
Ты - тиха, нежна и глубока
Нежной охрой окрашена
В камнях и в крестах запрятана
Твои виноградники, потом политые
Ровно стоят и ждут весны
К небу, что близко, тянутся ветки твои
Ты дубами укутана, да чертополохом
Вот ведьма стоит и вход сторожит
Вот розы цветут красные, зимы не боятся
Ах, горы, горы, синие горы,
Что в небо стремятся
И с тучами играют, и радугу зовут
Вчера пришёл туман, украл тебя,
Потом дождик, укрыл тебя стеной
Бар, да церковь, кресьбины да за упокой
Дзинь – дон….Дзинь-доннннн
Собирала камни по весне
Ежевика розовым цветом цвела
Полетели птицы по небосклону
Голуби загомонили и затихли на крыше
Что будет после – не знаю.
На кресты положила я камни
В полях посеяла, на дорогу упали
Время собирать камни и время их разбрасывать.

         Филипп  в какой-то момент почувствовал резкий аромат липового цвета и внимательно посмотрел на примолкшую Ириду. Его поразили её светло-зелёные глаза, она была не здесь, в ином прекрасном мире, не надо её будить.

Глава X  Поворот

- Да, ты прав, «любые ожидания заканчиваются разочарованием», тысячу раз прав……Что же такое ожидание с точки зрения общего понимания и умных психологов: «Это событие, которое рассматривается, как наиболее вероятное в ситуации неопределённости… Если ожидание не сбывается, возникает реакция разочарования..» И такие затасканные фразы: « Для того, чтобы не разочаровываться, надо не очаровываться». Так всё просто, банально и прозаично. А где тонкий флёр поэзии? Где чистые сияющие глаза? Где сказка? - Она по привычке разговаривала с ним на «ты». Вчера Ирида попрощалась с Учителем, но не получалось так просто отпустить его из своего виртуального нафантазированного мира диалогов.
Ирида сидела в библиотеке на 2-м этаже, только здесь было прохладно. Пыльные стеллажи книг параллельно уходили под потолок. Светло бирюзовые шторы легко колыхались от вентилятора и придавали комнате немного таинственный и морской вид. Моя мечта, я бы жила в библиотеке.

- Предполагаю, как бы он ответил на вышесказанное по поводу моих смешных и нелепых ожиданий: « И эта огромная тётка, летающая в мечтах, не видящая реального мира, ещё на что-то надеется…» Зачем мечтать о том, что по определению не может сбыться? Зачем выдумывать и рисовать то, что никогда и ни при каких условиях не могло произойти? Для чего планировать каждый раз падение в пропасть обид, разочарования и черепашье замыкания в себе?

Не заметив подвоха, она снова соскользнула в свой придуманный мир диалогов.

     Говорила розовая фея, похожая на стрекозу с прозрачными голубоватыми крыльями: 
-Суровый реальный мир давит хрупкий цветок. Лучше жить с калькулятором в глазах и весах в душе. А я не умею. У меня нет ни калькулятора, ни весов.
 
-Посмотри, сколько вы уже наломали дров!!! – возмущённо крикнул дракон. – Сколько уже мечтаний – иллюзий разбивались, она падала на дно, и каждый раз её надо было спасать. И каждый раз она влюблялась без памяти, теряла драгоценное время. А сейчас, вообще чуть не сгорела. Надоели вы с этими мечтаниями. Дракон засопел и отвернул голову. Его хвост нервно похлопывал по полу.

-Мы – Солнце! Мы – Огонь! Мы храбры и отважны, нам всё по плечу!  – торжественно рыкнул Золотой лев со своего постамента. Он всегда подбадривал её, когда было особенно сложно.

Дракон не стал спорить со Львом, но тихо пробормотал: - Ага, а кто её спасал 7 лет назад, когда она хотела выпрыгнуть  с 11 этажа гостиницы в Праге, не помните?
Вечно-цветущее дерево – черешня лишь взмахнула ветками, и розоватые лепестки, словно перхоть, осыпались на спорящих. Сгоревших Клоуна и Актрисы слышно не было. Они жили в её мире давно, они спустились с ней на Землю.

        Ирида достала первую попавшуюся книгу с полки и решила погадать. Что ей скажет сегодня книга?
«Ты знаешь, я тебе скажу правду, я страшусь будущего. Я уже заметил изменения в отношениях людей, особенно у тех, кто участвовал в войне. Раньше люди были более искренними, они действовали заодно, а сейчас у них самих  появляются те же привычки и такое же поведение, как у колонизаторов.» Книга называлась « Гордая Кабилия. Том II Любовь и надежда».

-Интересно, не зря мне Надин подарила кабильские украшения. Ручная работа из серебра,  с символическим орнаментом, надо будет изучить. Но, какая ирония!  Да, я страшусь будущего. Я застряла где-то между прошлым и настоящим. Или эту проблему я притащила с собой из прошлого? Я помню этот сон из прошлого, когда мой любимый мужчина сделал какие-то ужасные вещи, а я об этом знала и скрыла от полиции… Я трагически его любила и всё прощала. Когда его расстреливали на пляже, я была с ним в тот знойный день..

И сегодня знойный день. Война  между людьми, битва полов…В любом случае, надо признаться себе самой честно. Ты сама понимала, что между вами не может быть  ничего серьёзного. Ты просто всё нафантазировала и поверила в это, как вероятную реальность, а когда настоящая реальность треснула тебя со всей силы по лицу, ты, вместо того, чтобы спокойно разобраться во всём, начала обижаться, требовать к себе внимания, жалости. Какие дешёвые манипуляции…Патологическая дурочка.
 Эго продолжило. Твой язык любви по Чэпмену– прикосновения и слова поощрения, а его – подарки и время. Это была иллюзия и эйфория от невероятных приключений, ничего более. Проверочка.  Он же ясно тебе описал твой портрет его глазами – ноющая тётка, нелепо одетая для своего возраста, которая закатывает всех в своё понимание,  неудобная и неловкая, как сквозняк или слон в посудной лавке, с тёмными энергиями внутри, что ещё тебе не понятно?

Ирида вспомнила, что когда её эйфория достигла предела, то она была уже готова продать свою квартиру и ехать к нему, лишь бы увидеть и прикоснуться к нему, такое сильное притяжение действовало.

Мысли, как оголодавшие пчёлы, снова набросились на неё. Они жужжали, шипели, зудели, кусали. Внутренним зрением Ирида увидела огромное гудящее облако над своей головой. Пошли все вон, спокойно сказала Ирида и взялась за дневник. Мысли-пчёлы гуськом полетели в открытое окно.

     Всё, баста, хватит ныть. Приступим к работе над собой –  работе над ошибками. Займись собой, своим телом, построй себя заново, открой в себе любовь к себе. Нужно научиться быть настоящей женщиной, вернее, вернуться к себе – Настоящей.
 
Ирида решила спуститься на первый этаж и посмотреть, что там готовится к ужину. Сегодня с утра  старички-погорельцы  уехали в организованное путешествие в Страсбург на 2 дня, в доме было непривычно тихо. А пара бельгийцев – Натали и Стефан – пошли на озеро удить рыбу, как будто в такую жару эта рыба будет клевать. Она же не мазохистка, как некоторые.

На первом этаже резко пахло алкоголем. Ирида увидела на кухне Жад и своего мужа Себастьяна – у их ног валялись осколки разбитой бутылки пастиса и десятка яиц.
Она рассмеялась:

-Это тебя та арабская женщина прокляла, на которую ты сегодня накричал в магазине.

Проходя мимо старинного зеркала, Ирида неожиданно себе лукаво улыбнулась и сказала:
« Меняю пластинку, роль жертвы  и несчастной страдающей влюблённой заезжена и становится скучной. Мне надоело. Не поиграть ли мне другую роль?»

Глава XI Освобождение

Впервые, после долгого перерыва, Ирида зашла на сайт. Она снова приобрела курс медитаций, так как понимала, что существует ещё недостаточность знаний и видения. Она открыла первое видео-занятие и внутренним зрением  она увидела Духовного непроявленного Учителя, который сиял и расточал  улыбки. Поздоровавшись с ним, она пыталась настроиться на урок, но какое-то время он её отвлекал каким-то разговором и смешил, но потом всё же она сконцентрировалась и начала делать медитацию по работе с первой чакрой. Ирида увидела очень странную конструкцию, похожую на вселенную, причём маленькие красные планетки   были насажены на струны и всё вращалось. Она внимательно слушала объяснения проявленного Учителя, и отметила, что теперь она может слушать его совершенно спокойно, без любования, восторга и эйфории, без боли и обиды, и любых других эмоций и мыслей, которые её завлекли в опасную ловушку.

Ирида вспомнила, когда она первый раз обиделась на него, на его слова, когда она написала возвышенное стихотворение о любви и разместила на сайте. И тогда же, зайдя на сайт, она внутренним зрением увидела непроявленного Учителя (то, что это был его Высший аспект, а не он лично, это она начала понимать только сейчас), то он кричал на неё, что нельзя обижаться, слов она не помнила, так как общение было эмоциональным и образным –  слёзы градом текли из её глаз, но в итоге стало намного легче. Потом это общение на сайте продолжалось, он знал о ней всё, вытряхивал  её как старое одеяло, очищая от пустого и ненужного, помогал ей во время медитаций, но Ирида тогда пока не разделяла их, и каждый раз после освобождения от какого-то особенно болезненного блока или проблемы, она в восторге пела дифирамбы на сайте, от которых Проявленный учитель только раздражался и никак на них не реагировал. Ирида предполагала, что это лишь игра на публику, ведь не может так быть, что он ей постоянно помогает и поддерживает в духовной работе по осознанию, а в реальных эфирах реакция была совершенно противоположной.  Теперь всё становилось понятным и все обиды и разочарования смылись вместе с другими негармоничными эмоциями, и осталось лишь чувство благодарности и послевкусия от местами трагичного, но всё же весёлого приключения.

Проявленный объяснял движение энергии из 1-ой чакры и выше. На доске он рисовал человечков и чакры, описывал движение энергии и её реализацию в каждой чакре, в каждом поле. Получается, что энергия из 1-ой чакры  поднимается во 2-ю чакру, там, где возможности, и если я не вижу возможности или неправильно их понимаю, то происходит искажение реальности в 3-ей чакре. Это запускной механизм многих проблем, а далее – искажённое движение энергии ведёт к страданиям в 4-ой – в душе. А выше – в 5-ой ругательства и проклятия, невозможность нормального общения с окружением, в 6-ой искажённое - видение, и соответственно, в 7-ой – духовные ошибки и новые испытания для исправления.  Теперь, вместо проблем необходимо увидеть возможности. В любой момент можно перейти от сотворения проблем к реализации своей собственной личности. Необходимо быть осознанной во всём. Уже достаточно ошибок.

Во 2-ой чакре – Склад возможностей – она увидела много высоких станков, как старинные ЭВМ, с разными кнопками и рычагами, запылившиеся, в паутине. На вопрос « Кто здесь живёт?» вышли роботы, с длинными руками, которые болтались по сторонам, круглые глаза, квадратные головы. Они жили в станках. Некоторые станки работали автономно, кнопки горели. Она вспомнила, что в марте, когда у неё пошло искажение по 2-ой чакре, ей снилась такая большая круглая кнопка, на которую кто-то нажимал. И после этого происходили соприкосновения с низкими энергиями, сны были очень неприятные. В какой-то момент, ей пришло осознание,  что к ней была подключена целая система, и вся энергия уходила к ним, и роботы обслуживали эту систему. Сейчас она работает на минимальном режиме, но продолжает ещё как-то пыхтеть. Недавно она освещала это место и выгоняла странных жильцов. Ей стало понятно, как создавались сексуальные фантазии. Необходимо было убрать  весь этот хлам. Она увидела, как из станков выходили провода и шли куда-то внутрь тела. Призвав Высшие силы, она энергетически убирала из себя эти станки и роботов, деформировала их и сжигала. Сложнее всего было убрать одну из связок проводов, она была оборвана и обуглена, Ирида направила зелёную и голубую энергии по проводам и почувствовала уход чего-то. Саму чакру она теперь чувствовала как стеклянный прозрачный сосуд, который она мыла, он был наполнен энергией светло-оранжевого света. Сверху открылся кран и чаша наполнилась тягучим оранжевым- апельсиновым желе. На физическом теле пошли реакции освобождения и чистоты. Она теперь поняла, что первая чакра была частично разорвана и функционирует слабо, ноги сильно похудели и чувствовалась сильная оторванность от реальности.  Необходимо также восстановить и её.

На следующий день, закрывшись в библиотеке,  она сделала ещё медитацию по очистке 1-ой чакры. На этот раз она увидела в тёмной комнате  шар, внутри красный, снаружи зелёный, по его поверхности изредка проблёскивали электрические разряды. Толкование было ясным – всю энергию она направляла на любовь во вне, к кому угодно, но не себе. Она очистила комнату – ободрала чёрные обои и увидела чистый куб, наполненный водой, а над ним оранжевая желеобразная 2-я чакра. В кубе начинался круговорот, она не знала, что далее делать, поэтому пожелала сделать так, как должно быть для её гармоничного состояния тела и души.
 
          В дверь библиотеки кто-то постучался. Ирида вздрогнула от неожиданности. Обычно её никто не отвлекал, когда она сюда приходила.
 
Глава XII Шахерезада

Последние дни стояла угнетающе-удавливающая жара, на улицу невозможно было выйти, горячий воздух был таким плотным,  казалось, что его можно порезать ножом на части. Сверчки и цикады оглушительно кричали о конце света, даже комары, спрятавшись под кроватями у людей, не высовывали носа. На вилле все слонялись из угла в угол, постоянно дремали, где придётся, никто не хотел разговаривать. Вилла была старой и не оборудованной современным кондиционером. Все бегали в душ по 10 раз на дню, но тепловатая вода не спасала. За ужином пили воду со льдом и ели холодные арбузы и помидоры. Ночью снились кошмары и утром все вставали с опухшими лицами.

Муж Ириды взмолился о пощаде, и решил возвратиться в родную и прохладную Нормандию. Жад за ужином сидела заплаканной и роняла столовый приборы – ей только что  позвонил Алан и сказал, что его 20 летняя дочь, Клое, та, которая уехала за приключениями в Австралию, попала в автокатастрофу 3 дня назад. Он сообщил об этом только сегодня, так как опасность миновала, ей сделали небольшую операцию на бедре, и она чувствует себя хорошо. Соланж постоянно переспрашивала, кто такая Клое, и в каком департаменте находится Австралия, но ей никто не отвечал, даже не раздражался. Все чувствовали себя уставшими. Ирида поняла, что эта пьеса отыграла себя и нужно уезжать.

После ужина они быстро собрали чемоданы и в воскресение на заре они покинули виллу вместе с её обитателями, как часть труппы покидает ставший родным на какое-то время театр. Они проехали всю деревню, такую тихую и золотистую в утреннем сне. Её бывший дом перестал быть родным, она его внутренне отпустила, как и всех персонажей, и проезжая последний дом, она  даже не оглянулась, а лишь улыбнулась встававшему навстречу солнцу. Новый день – новая жизнь – новая песня.

В машине Ирида слушала музыкальный канал, она нашла радиостанцию с её любимыми певцами и в такт Патрика Брюэля и Марка Лавуана, окунулась в океан французской музыки. Себастьян решил остановиться на заправочной станции и выпить кофе. Ирида, наполненная ритмом песни с арабскими мотивами, первой зашла в прохладное кафе. На ней разом посмотрели все посетители этого кафе. Такого с ней давно не происходило. Всё мужское население смотрело на неё с обожанием, восхищением, один лысенький мужчинка споткнулся со своим подносом о суровую жену. В углу кафе сидел атлетически сложенный блондин и  улыбнулся ей ослепительной улыбкой. На душе расцвёл какой-то фантастически красивый цветочек. Как приятно…

       Что произошло за эти 2 дня? Внутренним взором она увидела, как её рука перевела регулятор из режима «несчастной женщины-невидимки» в режим « женщина-магнит». Очень просто – как в стиральной машине. Как в той, прошлой жизни: она могла быть всем: и девой, и амазонкой, и ведьмой, и собирательницей трав, и святой,  и ангелом и демоном, она горела на костре и пела в церковном хоре, она тянула на себе раненых и играла в театре свиты короля, она могла выбрать любую роль, не привязываясь к ней… Время остановилось и потекло вспять…
Ирида вспомнила, как в детстве в неё влюблялись соседские мальчишки, дрались из-за неё, избирали своей королевой, приносили клубнику с бабушкиных грядок и пачкающие нос цветы, писали записки, дёргали за косички…А в 14 лет, когда она за летние месяцы, как цветочек, неожиданно выросла на 10 сантиметров и оформилась в юную девушку, но эмоционально осталась ещё ребёнком, начались новые приключения. На различных свадьбах и мероприятиях, куда она ходила  с родителями, с ней знакомились взрослые женщины с просьбой выйти замуж за своих сыновей, одна соседка дарила ей на каждый день рождения огромный букет бордовых гладиолусов и страшно модные тогда духи «Шахерезада», а на каждый праздник - шоколад . К ней постоянно подходили познакомиться взрослые парни, однажды её начал тискать в автобусе взрослый мужчина. Даже когда она постригла волосы под мальчика, преследование не прекратилось. Она боялась возвращаться одна вечером домой. В какой-то момент, ей всё это надоело и она пожелала стать незаметной, а лучше сразу старой, что-бы прямиком на пенсию. И сейчас, сидя в этом придорожном французском  кафе с чашечкой горячего шоколада, она отчётливо увидела картинку, когда это произошло. Поздняя осень. Ирида, ссутулившись, шла в школу по тополиной аллее. Рядом с магазином, около автомата «Воды», пила пиво из стеклянных стаканов местная братва – бывшие уголовники, увидев её – привычно засвистели вслед и закричали что-то ужасно пошлое и грязное.  И в этот момент Ирида очень чётко пожелала стать незаметной. И желание исполнилось.

Вот так, сама себе поставила блок на долгие годы. Сейчас то детское желание закрыться и  страх мужчин расстаяли, и она легко вздохнула – я могу быть любой. Я сама себя расколдовала. Как здорово. Не сама, а с помощью многих помощников, и за это она была очень благодарна.

Да, если ты дышишь в ритме Вселенной, вы понимаете друг друга. Именно тогда крепнет доверие к миру и себе. Тогда ты видишь красоту каждого момента. И именно в такие моменты ты понимаешь, что такое настоящее ожидание: это не привязанное к какому-то человеку или событию действо, а детское любопытство, чистейшее восприятие настоящего момента «сейчас» как подарка. И ты не знаешь, что тебе подарит сегодня Вселенная – то ли розу, то ли кирпич в подарочной коробке из-под торта. Но ты уже достиг такого состояния, что любой подарок ты принимаешь с благодарностью, зная, что даже при очевидной его «хорошести», полезности или наоборот, боли и страдания, это урок или награда. Всё, что угодно.

Глава XIII Учителя

Ранее, когда Ирида слышала эти слова « Вселенная щедра и одаривает любого своими подарками, нужно лишь открыться ей», она не полностью понимала этот смысл и видела много противоречий. Теперь, по мере освобождения от всего лишнего: чужих и собственных мнений и установок, болезненного и якобы удачного опыта, грехов, страхов  и прочего, её сосуд очищался,  и она начинала яснее видеть окружающие её миры. Как только она открылась, и ничего не страшась, даже новых ошибок и падений, заявила о себе, Вселенная услышала её и начала посылать подарки.
Подарки приходили в образе Учителей, каждый из них  был прекрасен, умел и опытен в том деле, которому посвятил последние 15-20 лет своей жизни, и самое главное, каждый из них преуспел в том деле,  и поэтому мог полноценно и полноправно делиться своим опытом и правдой с желающими всесторонне развиваться. (....)

      Теперь чистый и мощный поток общими усилиями размывал эту запруду, уносил брёвна по течению, и течение жизни становилось всё более широким и глубоким по содержанию. Ей стал интересен сам постепенный, а не по взмаху волшебной палочки, процесс освобождения, познавания себя, эта работа над собой приносила ей настоящее наслаждение. Многие её стойкие, концентрированные  черты характера – как излишняя строгость и критичность к себе и другим, оценочность, реактивная обидчивость, размывались этой водой и теперь смешили  и вызывали недоумение.
Как только она задавала вопрос, ответ приходил незамедлительно. Если раньше она задавала те же вопросы, возможно, и скорее всего , ответы были аналогичными или похожими, но она была не готова принять их из-за наслоений лет, проблем, ран, которые толстым слоем сажи легли на неё. Теперь, она в самом деле была готова без искажений, с самоиронией рассмотреть свою реальную ситуацию, её корни и то, к чему нужно стремиться и какую линию нужно выстроить в будущем, без пустых фантазий и глупых, наивных ожиданий. Ирида с радостью отмывала себя внутреннюю, этаж за этажом. Состояние счастья в нахождении в самой себе без чрезмерной привязки к другим настигало её всё чаще. Ирида понимала, что она всегда стремилась жить в этом состоянии души и Духа, хотела этого умом, но без ворот Цербера не пройти, это состояние приходит само, как и Любовь, её не привяжешь за поясок, оно, как аисты – прилетает куда хочет, где ей комфортно и плетёт там своё гнездо. Ирида, отражаясь в других зеркалах, собирала себя по частям, вспоминая то сокровенное, что она, и все, знали раньше, это тот самый страшный секрет, который был всегда на самом видном месте.
 
Вселенная всегда говорит Да.

И многие люди понимают, как и она ранее, умом, но в жизни не применяют. Но найдя этот ритм Вселенной, её разумный разговор с тобой, бесконечный поток подарков и любви, ты можешь, если захочешь этого, стать по-настоящему счастливой.

Глава XIV Парус

Вот так, как всегда, после случайно брошенной фразы, грубого замечания, слёзы снова подступили к глазам. – Ну что ему не хватает! Я приготовила завтрак, сижу, лишнее не говорю, стараюсь как лучше! Ему всё не нравится, раздражается на каждое слово!

Ирида вышла из-за стола, она ужасно устала от этой роли послушной жены и не понимала, где происходит сбой. Начала слушать канал ЭВ. И конечно, попала на ключевую фразу – научись любить себя. Боль снова отозвалась в сердце, значит, пришло время вылечить и эту проблему.

А как научиться любить себя, если ты не понимаешь, что это такое – любить себя ? Если с самого детства она была недолюбленным ребёнком. Мама любила только мужчин – отца и сына, к дочерям относилась с женской ревностью, упрекала в том, что они родились девочками, была очень холодна с ними. Отец -  в молодости невероятно красив, и в более зрелом возрасте сохранял породистые черты лица, но  пил всегда и много, был агрессивен в пьяном бреду, а при редком трезвом рассвете жил своей внутренней жизнью, которую мало кто понимал. Уже маленькой, она очень часто болела, стараясь любыми способами вызвать к себе внимание, сочувствие и жалость. Даже на фотографиях у неё был всегда очень грустный или отстранённый взгляд. С возрастом, эта жажда любви только росла и увеличивалась в размерах, она старалась быть хорошей дочерью, матерью, женой, дарить свою любовь всем подряд, ничего не требуя взамен, даже, когда её об этом не просили, и так ждала, что кто-нибудь оценит эту жертвенность, эту страсть и даст ей хоть немного живительной любви, без которой она так страдала.

После обеда они снова поехали на нудисткий пляж. Снова, потому что по возвращении из Божоле они ходили на пляж как на работу – каждый день. Сегодня 7 июля, что-то должно произойти. Она помнила о датах с 4 по 7 июля.  Зайдя в прохладную, пахнущую йодом воду, она размышляла над датой. Что произошло в этот день? – Точно! Она вспомнила. Ровно 10 лет назад 4 июля умер её отец, а 7 июля его хоронили. Осталась ли ещё обида на него? – Обида, вернее, много обид, колыхнулись в ней, как змеи, готовящиеся к прыжку. Это были обиды на всех мужчин, неприятие их, глубинная боль поднималась в ней. Ирида понимала, что её надо как-то трансформировать, иначе она её разорвёт на части. Она попросила помощи и увидела, как все обиды превращаются в песчинки, в гору песчинок, а море забирает их, размывает и уносит далеко в глубину. Она напевала какую-то песню  и смотрела на огромный пароход, который вдали отчаливал от порта и гудел. Она загудела в тон с ним. Тело вибрировало с морем и кораблём.

           Этой ночью ей приснился очень странный сон про войну. Себастьяну тоже приснился сон, но более интересный и смешной. В последнее время ему часто снились очень странные сны, в основном, с участием животных. То ему снилось, что он, в костюме лягушки участвовал в соревнованиях, а какой-то грозный китаец строго его отчитывал, потом был период мух, огромных зелёных мух, которые  служили ему летающим транспортным средством и стояли перед домом на паркинге, и он мог полетать поугощаться чем-то неприличным для людей, но вкусным для мух. Сегодня он увидел сон, в котором он с Иридой содержал цирк, где выступали слоны. Они пытались делать фокусы с одним слоном, но что-то пошло не так, и у слона пропал хобот, и он превратился в крупную розовую свинью. Тем не менее, именно ради этой слоносвиньи в цирк приходило много людей, и они заработали много денег.
С утра солнышко приветливо светило в окна. Ирида собиралась посидеть спокойно в медитациях, но не получилось: Себастьян топал ногами, как обиженный слон, пришлось уступить и ехать на «голый» пляж, такой знакомый, жаркий.  Значит, надо работать снова на природе, со стихиями. Спрятавшись за дюны, Ирида, стараясь не смотреть на голые тела загорающих, закрыла глаза и попросила своё подсознание показать ей как выглядит её нелюбовь к себе. На внутреннем экране она увидела образ тёмно-зелёного ветвистого колючего растения, которое венчал красивый красный цветок, остроконечные листья и шипы впивались в тело : они проходили через лёгкие и печень, корень был в 1-ой чакре. Как его можно выдернуть с корнем? Это же невозможно.. Это растение проросло через всё тело и питалось её жизненной энергией. Оно проросло давно в ней, наверное, всю жизнь, она его иногда чувствовала. Ядовитый сок смешивался с её кровью, отравлял её, любил пироженки и разного рода боль: физическую, духовную. Оно впитало в себя все её разочарования в мужчинах, их неверности, в женщинах, с их неискренней дружбой, все упрёки, уколы, обиды, вину, стыд, насмешки и грубый юмор в её адрес. Оно впитывало всё и ничего не отдавало. Он не хотел умирать, он был красивым в своём мрачном величии, ему было комфортно в ней находиться.

        Ирида уменьшила свой образ в размерах и стала рассматривать  растение вблизи. Когда она заглянула за это колючее чудо, что росло в ней, то она увидела огромное красное чудовище. Ирида вспомнила, что накануне, перед сном, попросила Ангелов показать ей проблему, с которой надо поработать. Ей показали, как 2 ангела сняли завесу, за которой она увидела огромного монстра. Рядом с ним летали самолёты, в самом низу сновали танки. Ирида подумала, что ей показывают эгрегор войны и заснула. Но сейчас, увидев в себе похожего монстра, она осознала, что это общий эгрегор, или бог войны, нелюбви, ненависти. А тот красный монстрик, которого она сама вырастила, выкормила, холила и лелеяла, это и есть воплощение боли и нелюбви. В последнее время она его плохо «кормила», приступы нелюбви к себе у неё случались всё реже, и её цветочный монстр болел и пыхтел. Ирида понимала, что всё то время, что они будут в ней расти и цвести, там нет места настоящей любви к себе. Но как всё это убрать?

Она обратилась к своему Высшему Я с вопросом, как ей убрать эту живность из себя и впустить любовь? В этот же момент, она услышала золотистый смех : колючее растение и красный монстр исчезли в одно мгновение, как дешёвые картонные декорации на новогодней ёлке, и комната стала совершенно пустой.

-Теперь я хочу наполнить себя любовью к себе, своей жизни, телу.
Она увидела, как комната стала наполняться золотистым мерцающим светом, текучим, как мёд, с какими-то дивными узорами. Потом, в какой-то момент, Ирида ощутила и увидела себя летящей на воздушном шаре или облаке, под ней пролетали густые леса, речки. В ушах возникла мелодия – танго – она увидела себя в паре с каким-то мужчиной, они танцевали.  В комнате ещё пытались проявляться какие-то тёмные  образы, но она пожелала, чтобы эта комната была защищена, и остался только этот удивительный золотистый свет, из которого можно было сотворять любые прекрасные образы.

Ирида открыла глаза. Море волнами накатывало на песчаный пляж и шуршало по камешкам и ракушкам. Она не понимала, сколько времени она была в забытьи. На зубах скрипел солёный песок. Её муж заснул, зонтик упал, чайки прямо перед носом гонялись за кусочком пластиковой упаковки. А вдали белел парус, одинокий парус, несущийся вперёд по одному ему известному пути по широкой и чистой воде…