В. Танкову
Сегодня сотрудник негламурного журнала «Экспромт» М. Михайлов, набравшись смелости, вступил в воображаемую беседу со своим любимым испанским писателем Артуро Перес-Реверте.
Испанский писатель и журналист. Автор исторических романов и детективов.
Родился 25 ноября 1951 г., Картахена, Испания
Награды: серебряная медаль автономного сообщества Мадрид[d] (2016)
honorary doctorate of the Polytechnic University of Cartagena[d] (2004)
М. – Уважаемый господин Риверте, каждый человек рождается на свет, ничего не зная о нем, а многие так и уходят, не понимая, зачем все это было.
Мы рождаемся для разрешения какой-то загадки, или мир в принципе непознаваем?
П. Р. – Человек рождён не для того, чтобы разрешить загадку нашего мира, а для того, чтобы выяснить, в чем она заключается.
М. – Наверное, сначала надо определить значение самого слова. Для одного человека его деревня – это целый мир, и жизнь в ней – познание мира. Другой стремится объехать все страны и континенты, для него мир – это вся земля. А некоторые люди пытаются объять мыслью Вселенную, и познание для них – попытка понять ее законы. Что Вы думаете об этом?
П. Р. – Мир вращается по своим собственным правилам, составленным из двусмысленностей и случайностей, включающих в себя появления и исчезновения, присутствия или отсутствия, жизни и смерти.
М. – Все это весьма сложно понять.
П. Р. – Мир не так прост, как нас пытаются заставить думать. Очертания нечётки, оттенки имеют огромное значение. Ничто не бывает только чёрным или только белым, зло может оказаться переодетым добром, безобразие – замаскированной красотой, и наоборот. Одно никогда не исключает другого.
М. – Как в этом разобраться? Может быть, просто принять свою судьбу?
П. Р. – Все сущее – это шахматная доска, составленная из клеток дней и ночей, на которой Судьба играет людьми, как фигурами.
М. – А какое место Вы отводите Богу?
П. Р. – Он меня мало интересует. Бог прощает то, чего нельзя прощать, он безответствен и непоследователен. Он не кабальеро.
М. – Что Вы имеете в виду?
П. Р. – Даже в команде Господа нашего Иисуса Христа, даром что он сам же ее и набирал, один его предал, другой от него отрекся, а третий ему не поверил.
М. – Да, эти люди оказались слабоватыми для столь высокой миссии. Но потом они духовно возвысились и вышли в апостолы. А христианство насчитывает уже третье тысячелетие.
И, кроме религии, у людей есть культура, которая помогает выживать в самых тяжелых обстоятельствах. Что Вы думаете о ней?
П. Р. – Настоящая культура, Культура с большой буквы, состоит из книг, здравого смысла, любви к знаниям, доброй воли и памяти.
М. – Мне нравится это определение. А что Вы думаете об «искусстве для искусства» – его могут понимать только избранные?
П. Р. – Искусство чего-нибудь стоит, только если как-то вяжется с жизнью. Выражает ее или объясняет.
М. – Я тоже так думаю. Кроме того, настоящее искусство делает нас более свободными. Ведь художник обретает полную свободу именно в творчестве, и мы, наслаждаясь его произведениями, освобождаемся от прозы будней и предрассудков среды.
П. Р. – В сегодняшнем мире единственно возможная свобода – это безразличие.
М. – Позвольте не согласиться. Мне кажется, что творческий человек не может быть безразличным к окружающему миру. Напротив, его вдохновляет страсть, он стремится к совершенству. При этом некоторым писателям, подобно
А. П. Чехову, приходится «по каплям из себя выдавливать раба», чтобы стать
и в жизни свободным человеком.
П. Р. – Раб лишь тот, кто ждёт чего-то от окружающих... Быть может, наша общая ошибка именно в этом. Тот, кому ничего не нужно, остаётся свободным.
М. – «Свободным я считаю того, кто ни на что не надеется и ничего не боится», – считал великий Демокрит. Однако люди не очень-то стремятся к свободе – ведь она подразумевает ответственность.
П. Р. – Начиная с определенного момента жизни каждый в ответе за то, что он делает. И за то, чего он не делает.
М. – Но полная свобода возможна только в полном одиночестве, а большинство людей оно страшит больше всего.
П. Р. – В одиночестве есть своя прелесть, свое очарование. Его можно сравнить с прогулкой по старой, всеми забытой дороге, где уже давно никто не ходит.
М. – Не каждый способен его оценить. В основном, люди живут кланом, семьей, коллективом… «Человек есть общественное животное», – сформулировал Аристотель, а у нашего актера и поэта Леонида Филатова в его гениальной сказке есть строчки:
«Я готов хоть к пчелам в улей,
Лишь бы только в колефтив!»
И как иначе: ведь нас учили, что все люди – братья.
П. Р. – Все люди, конечно, братья, но большей частью – двоюродные.
М. – Да, первые из них были: Каин и Авель. Причем потомство дал именно Каин. Так что не со всяким хочется иметь дело.
П. Р. – В мире существует немало двуногих скотов, назвать которых сукиными детьми – значит смертельно оскорбить собак.
М. – Это верно. Но на свете существуют наши друзья, и это делает жизнь выносимой. Хотя не всегда дружба выдерживает проверку временем.
П. Р. – Друзья проверяются, когда навещают тебя в больнице, в тюрьме или на кладбище.
М. – А если не навещают, ссылаясь на занятость или другие обстоятельства? Или подводят, когда вы на них рассчитываете? Или вообще предают?
Как быть: прощать или уходить?
П. Р. – Ведь не мы выбираем себе друзей: это они нас выбирают. Или порви с ними, или уж принимай такими, как есть.
М. – Совсем не просто: рвать отношения, которые складывались годами, скреплялись общими радостями и горестями, взаимными услугами…
П. Р. – Никто не помнит услуг, зато все отлично помнят обиды.
М. – Вы правы. Но все-таки надеюсь, что не все неблагодарны и злопамятны.
А с такими «друзьями» расстаться нетрудно, даже необходимо. Но если не везет в дружбе, может повезти в любви. Как писал А. С. Пушкин:
«Зато любовь красавиц нежных
Надежней дружбы и родства…»
П. Р. – В памяти каждого мужчины дремлет горькое и нежное воспоминание о какой-либо женщине.
М. – Да, и любовь не всегда приносит счастье. Недаром Генрих Гейне точно сформулировал: «Любовь – зубная боль в сердце». А великий целитель Авиценна (XI в.) считал, что «любовь – заболевание головы, вредящее главным образом способности ощущать и мыслить». Может быть, влюбленным надо прислушиваться к советам близких?
П. Р. – В сердечных делах никогда нельзя предлагать советов или решений. Только чистый носовой платок в нужный момент.
М. – Тогда таких моментов будет немало. Что Вы говорили, выслушивая приятелей и подруг, пришедших к Вам «поплакать в жилетку»?
П. Р. – Ваши отношения по зубам только психоаналитику, да и у него через пять минут полетят все пробки.
М. – А поскольку я не психоаналитик и даже не психолог, то мне очень близки слова Л. П. Смита: «Я слышал, что жизнь – неплохая штука, но я предпочитаю чтение». Что Вы думаете о книгах?
П. Р. – Книги – это двери, что выводят тебя из четырех стен. Они учат тебя, воспитывают, с ними ты путешествуешь, мечтаешь, воображаешь, проживаешь другие жизни, а свою умножаешь в тысячу раз. Подумай, кто еще даст тебе больше за меньшую цену. А еще они помогают справляться со многими неприятными вещами – призраками, одиночеством и прочей дрянью. Иногда я думаю; как же вы справляетесь со всем этим – вы, те, кто не читает?
М. – Меня тоже всегда интересовал этот вопрос. Может быть, эти люди считают, что они и так все знают о жизни благодаря природному уму и жизненному опыту. Я знаю таких немало.
П. Р. – Что касается меня, то я знаю только то, что я ничего не знаю. А когда хочу узнать, ищу в книгах, потому что книги забывать не умеют.
М. – Да, а наша память оставляет желать лучшего. Поговорим о книгах. Какая из них – Ваша любимая?
П. Р. – Нет у меня одной-единственной любимой книги. Не бывает таких книг, которые существовали бы сами по себе, отдельно от других книг.
М. – У меня тоже их много. Ведь книги – наши лучшие друзья. Они могут заменить многих людей. Как сказал один остроумный человек, «страстные книгочеи никогда не одиноки в постели».
П. Р. – Кому интересны только книги, тому никто не нужен, вот что меня пугает.
М. – Думаю, не совсем так. Все-таки «каждый человек – не остров», и отложив книгу, мы погружаемся в реальную жизнь. Нам необходимы другие.
Ведь и обсудить прочитанную книгу хочется с хорошим собеседником.
П. Р. – Мы никогда не остаемся с книгой наедине, не правда ли? Каждая страница напоминает нам какой-нибудь прожитый день и помогает воскресить те чувства, что его наполняли. Счастливые часы отмечены мелом, печальные – углем…
М. – Но Вы говорите о любимых книгах, однако не каждую стоит читать. Еще Вольтер писал: « Книга во времена Гомера и Гесиода была такой же редкостью, как в наши дни хорошая книга». И сегодня дело обстоит не лучше. Авторы не несут никакой ответственности за искажение фактов, фальсификацию истории…
П. Р. – Информация, которую даёт вам книга, обычно бывает объективной. Хотя злонамеренный автор может представить её в таком виде, что читатель поймёт её превратно, но сама по себе информация не бывает ложной. Это читатель прочитывает книгу неверно.
М. – Мне кажется, что информация тоже бывает ложной, если «злонамеренный автор» ее искажает. Читатель не понимает книгу тогда, когда писатель не стремится быть понятным, а пишет для узкого круга избранных. Я разделяю мысль М. Цветаевой: «Только плохие книги – не для всех. Плохие книги льстят слабостям: века, возраста, пола. Мифы, Библия, эпос – для всех». Действительно, время все расставляет по местам и воздает по заслугам.
П. Р. – У времени мирный характер, но оно неизбежно побеждает.
М. – К сожалению, оно портит внешность. «Если уж Богу было угодно дать женщине морщины, Он мог бы, по крайней мере, часть из них разместить на подошвах ног», – справедливо заметила Нинон Ланкло.
П. Р. – Каждый человек выглядит на столько, сколько он пережил и сколько прочитал.
М. – Поэтому А. Камю написал: «После определенного возраста каждый человек сам отвечает за свое лицо».
В наше время многие публичные люди прибегают к помощи пластических хирургов, чтобы выглядеть лучше, чем двадцать лет назад. Некоторые им даже завидуют.
П. Р. – Глупо, когда люди пытаются скрыть свой возраст и выглядеть моложе, чем они есть на самом деле. Отказываться от своих лет – это всё равно, что отказываться от себя самого.
М. – Верно, главное – всегда оставаться самим собой. А что Вы думаете, когда не удается достигнуть желаемого или когда теряете достигнутое?
П. Р. – Мое меня не минует, а что миновало – то не мое.
М. – Как это утешительно! Мне было очень интересно с Вами побеседовать. Дайте, пожалуйста, мне мудрый совет на прощание.
П. Р. – Знаешь, лучше "на всякий случай", чем "кто бы мог подумать".
На этом закончился наш разговор с замечательным испанским писателем…